Утро 27 июня началось с того, что два человека, отказавшиеся ехать в горы (меня здесь поддержал Вячеслав Вадимович Харюшин), отправились на поиски вокзала. Обнаружили мы его не с первой попытки (накануне указали не совсем точные координаты). Поиски вокзала объяснялись тем, что нам совсем не хотелось терять целый день в этой «альпийской дыре»! Ехать до Ниццы предстояло с пересадкой, что несколько нарпягало, ибо на горизонте маячили проблемы с языком. А тут еще местное англоговорящее население сообщило, что станция там большая (я боялся, что придется переходить с одной платформы на другую). Пришлось, используя русско-французский переводчик, составить несколько слезливых фраз типа: «сами мы не местные – помогите найти нужный поезд» и т.п. Путь до станции пересадки занял около часа, а горная окружающая среда отличалась живописностью. Именно в течение этого часа я и начал сии записки. Никаких проблем с пересадкой не возникло, так как big station оказалась по размерам сопоставимой с нашей станцией Полетаево. Дорога до Ниццы отобрала еще один астрономический час, но самое интересное, что за эту часть пути с нас совершенно не взяли денег. Мы пытались сначала найти кондуктора, потом заплатить на вокзале – все тщетно. 

Заехали мы уже в другой отель, гораздо более приличный, чем первый. Назывался он «Дом семинариста». У меня, например, из окна открывался чудный вид на Средиземное море. Завершая тему Тенде, не могу не заметить, что мы с Харюшиным буквально проинтуичили многочисленные проблемы, которые поджидали наших коллег по пути в горы. Начну с того, что подъем был до 3000(!) метров (за это дают разряд в горном туризме), французская сторона была в специальном альпийском снаряжении (нашим не дали ничего), а дорога, по которой ехал джип, была шириной с сам этот джип.

Вечер 27 июня сложился просто волшебно – мы нашли замечательное уличное кафе с вкуснейшим бретонским сидром, а главное – очень профессиональной джаз-группой «Бугимен». В нем просидели почти 2 часа, а потом уже в сумерках прошли по торговой улице старой Ниццы, превратившейся в один большой ресторан под открытым небом и очень напоминавшей Вавилон из-за смешения языков.

Утром 28 июня на завтраке мы встретили наших коллег, вернувшихся вечером из Тенде, которые и поведали об ужасах альпийского восхождения. А дальше... Дальше случилось то, что я буду вспоминать всю оставшуюся жизнь – мы поехали в Монако. Это всего 23 минуты на электричке (много народа из Ниццы работают в Монако, в чем имели удовольствие убедиться на обратном пути, когда в час пик едва втиснулись в обратный электропоезд). Еще накануне, когда от вокзала к отелю нас подвозил весьма говорливый на английском таксист (20 евро от вокзала до порта), он подарил нам карту Монако и сообщил, что поезда туда ходят 5-6 раз в час и что там greatable, выражаясь языком «Даешь молодежь!».

Путь на электричке оказался не столь живописным (стоимость 7 евро туда-обратно), как шоссе, но существенно короче (23 минуты против 2 часов). Удивил уже вокзал Монако, буквально вырезанный в скале. Привокзальная площадь таковую совершенно не напоминала, поскольку сразу начинался красивый садик, сочетающийся со стеной и виадуком, «сработанный еще рабами Рима», а если точнее, то генуэзцами в 11 веке (Монако – бывшая генуэзская крепость, подобно нашему крымскому Судаку). Описывать все прочие красоты Монако/Монте-Карло можно до бесконечности. Лично меня сразу пробило небольшое кафе на улице Принцессы Клариссы. На первый взгляд, ничего особенного в нем не было. Кафе как кафе. Но особенно уже просто то, что это улица Принцессы Клариссы, черт бы побрал! Да и в целом, этот город меня здоров зацепил. Начну с нескольких простых выкладок. Княжество Монако – продукт семейства Гримальди, бежавшего во время войны гвельфов и гибеллинов (времена Данте) в это благословенное место. Захват замка был осуществлен с типично европейским коварством и святотатством: Гримальди нарядились в странствующих монахов, попросили кров и ночлег у тогдашних хозяев замка, после чего совершенно хладнокровно зарезали их всех. Отсюда и пошло название княжества (с оттенком исторической издевки) Монако – значит монах.

Еще каких-нибудь 150 лет назад Монако был бедным, заштатным и настолько непривлекательным княжеством, что от него после референдума отделилась часть под названием Ментона  (90 процентов территории), перешедшая под французские знамена (там, кстати, была дача Раневской из «Вишневого сада», исходя из ее финансового положения, можно утверждать, что дела там были, правда, не очень). Новые времена настали для Монако (общая площадь 2 кв. км) с момента правления Альбера I, который начал развивать туризм и игорный бизнес. Однако бренд Монако сложился в 1960-е годы, когда американская актриса Грейс Патриция Келли вышла замуж за очередного Альбера (уже не помню, какого по счету), именно она привнесла в княжество голливудский шик и сделала его самым стильным местом Европы. Преждевременная смерть в автокатастрофе (1982 год) только подчеркнула звездность Грейс. В ее честь разбит небольшой и очень милый садик, назван проспект (по-тамошнему рю, есть рю им. Дж.Ф. Кеннеди – это уже постаралась Грейс после гибели столь любимого американцами президента). Впрочем, достаточно истории. Ныне Монако умело использует все свои козыри в борьбе за деньги богатейших туристов всего мира. Тут можно остановиться в отеле со столь знакомым названием «Эрмитаж» за 10 тыс. евро в сутки, или прокатиться на круизном лайнере вокруг старушки Европы за 20 тыс. евро в день за каюту, или поиграть в казино в Монте-Карло (по иронии слова – нижняя часть Монако) с фишками достоинством в 1 млн. долларов.

Верхняя часть Монако – это дворец князя и старый город, где расположилась масса ресторанчиков и сувенирных лавок с монегаскским колоритом, есть даже своя почта (жаль, что не купил конвертик). Монако – какой-то чудный симбиоз традиций и инноваций, классики и авангарда. Это проявляется в архитектуре, где постройки позапрошлого века преспокойно соседствуют с модерновыми постройками века нынешнего, а пальмовые и прочие экзотические аллеи замечательно гармонируют с плазменными экранами на остановках(!) общественного транспорта.

Отдельного разговора заслуживает музей автомобилей фамилии Гримальдии. Для начала я его искал около часа, и это несмотря на то, что и карта была, и итальянец, хозяин ресторанчика, в котором мы обедали, подробно руками (так делают все итальянцы) рассказал, как найти сначала полицейский участок, площадь рядом с ней, а потом – МакДональдс, а потом собственно автомобили. В итоге, мы нашли полицейский участок, площадь рядом с ней, но никакого МакДональдса и близко не было, а тем более – музея искомых автомобилей. После долговременных тщетных поисков пришлось обращаться к представителям власти, то бишь полицейским. Встреча с одним ним из них оказалась столь примечательной, что приведу ее в форме драматургической (авторизованный перевод с английского). Я – это я. Полицейский – это П.

Я (на английском): Вы говорите по-английски?

Мхтовская пауза

П (на английском): А ты как думаешь?

Я: Думаю, да.

П: А чего тогда спрашиваешь?

Я: Пошутить захотелось.

П: Считай, что я посмеялся. Чего надо-то?

Я: Музей автомобилей…

П: А ты сам откуда?

Я: Русский

П: Ограбить хочешь?

Я: Пока нет. Только присмотреться.

П: Как решишься – сообщи сразу мне.

Я: Знамо дело. Только все-таки, как его найти?

Из внятной и изящной речи блюстителя порядка выяснилось, что наш милый хозяин ресторанчика упустил всего одну деталь – попасть в культурно-деловой центр можно только через лифт (может быть, он не знал, как по-английски лифт?), мимо какового мы проходили неоднократно. В самом музее (6 евро с человека), можно «видеозаписывать», фотографировать, а также «видеозаписываться» и фотографироваться. Здесь собрано все – от княжеских карет до суперМерседеса, участвовавшего в гонке Лиман (24 часа машинки ездят без остановок). Особый интерес у меня вызвали машины-монстры 1950-60-х годов (тогда не было топливного кризиса) типа Кадиллака с космическими формами «кормы».

Осмотрев музейные машины, мы с чувством исполненного долга отправились обратно в Ниццу, как раз и угодив в упомянутый выше час пик.

Теперь несколько слов о наших соотечественниках. Появились они на Лазурном побережье полтора века назад, покупая дома и виллы, строя церкви, словом, активно обживаясь. Потом Ницца приютила немало эмигрантов, а вот поток из метрополии по понятным причинам почти на 90 лет иссяк. Теперь из Москвы в Ниццу каждый день летает борт, в аэропорту Ниццы присутствуют завлекательные надписи на русском языке, а русская речь слышится практически постоянно. Еще чаще русских можно встретить в Монако (видимо, сказывается небольшое пространство). Собственно, первые наши шаги на земле монегасков ознаменовалась истошным женским криком, завершающимся словами «Твою мать!»…

И в завершении – о погоде. Для уральца она просто замечательна – офонаревающей турецкой жары здесь нет. Всегда 27-30 градусов, а с моря охлаждает фигуру преприятнейший бриз

Путь назад, как две капли походил на «путь вперед». С той лишь разницей, что из-за перевода большинства внутренних рейсов из терминала А (бывш. Шереметьево 1) в новый терминал D в зале ожидания было настоящее столпотворение a la советские времена, однако к вечеру оно рассосалось и стало пусто-приятно-прохладно.