сводится к трем основным направлениям.

Первое – аналог гайдаровского «низкопоклонства перед Западом». Суть его хорошо излагается нашей либеральной оппозицией, для примера можно привести отрывок статьи одного из его лидеров – Милова:

«Особенность ситуации в том, что Россия – одна из немногих стран, обладающих наибольшим влиянием на двух наиболее жестоких арабских диктаторов, решившихся на подавление протестов с помощью армии и тяжелых вооружений, Муамара Каддафи и Башара Асада. Уже с начала протестов было совершенно ясно, что Запад выступит с осуждением жестокостей в отношении мирного населения и, скорее всего, перейдет к действиям. Ситуация стала более очевидной, когда ливийский и сирийский диктаторы начали получать красные карточки от влиятельных исламских соседей. Подобное совпадение вектора восприятия происходящего западным и исламским миром следует трактовать однозначно: перспектива если не смены режима, то по крайней мере его серьезной модификации не за горами...

Спасти эти режимы Россия не в силах, а для того, чтобы защитить свои интересы после их падения, нужен другой образ действий. Какой? Например, пользуясь своими неформальными связями с этими диктаторами, Россия могла бы изначально дать им понять: ребята, у вас дела плохи, мы готовы решить вопрос с вашей неприкосновенностью, только прекратите кровопролитие и отдайте власть.

Если бы Россия пошла по этому пути, то удалось бы спасти тысячи жизней, реально поднять международный престиж России как страны, способной эффективно влиять на решение мировых проблем (а не просто спекулировать своим вето в Совбезе ООН), защитить наши интересы после падения соответствующих режимов. Но такая политика требует профессионализма и совершенно другого типа мышления – основанного на трезвой оценке рисков и возможностей, свободного от тоталитарных и антизападных комплексов».

Я специально дал такую длинную цитату, поскольку в ней отражены все базовые принципы этого подхода.

Во-первых, «Запад» всегда прав и само по себе убийство мирных жителей и геноцид не является преступлением, если осуществляется от имени этого «Запада», зато обвинение от его имени, даже если оно фактами не подтверждается, всегда есть основание для преследования тех, кто был объявлен виновным.

Во-вторых, Россия не является игроком на мировом поле (из текста Милова следует, что в принципе не может являться), а лишь временное образование, которое существует до тех пор, пока этому самому «Западу» оно интересно.

Третье – любой отход от этих принципов – это пережитки тоталитаризма и антизападные комплексы.

С точки зрения элитной, такой подход означает, что его автор не входит в нынешнюю российскую элиту, а потому настаивает на том, чтобы ее и не было вовсе, а управление Россией осуществлялось исключительно людьми, которых приняли в элиту «Западную».

Если же представителей этой группы в нашу управленческую элиту включить, то описанные выше принципы несколько трансформируются, в части появления в них второго базового направления. Это – вхождение российской элиты в «Западную» целиком. Это продолжение так называемой линии «конвергенции», которую активно развивал еще Андропов в 60-е годы, хотя еще тогда стало понятно, что она не очень осуществима. Затем эту линию начала развивать «команда Путина» в 2000-е годы, хотя к сегодняшнему дню стало понятно, что и у него шансов нет – что хорошо видно по «западной» пропаганде, которая однозначно говорит о том, что «Путин, как президент России, неприемлем». Отметим, что в рамках этого направления вполне возможно расширение «зоны влияния» России (что для первой концепции невозможно в принципе, поскольку там у России никаких «зон влияния», даже внутри России, быть не может), и даже критика Запада, хотя и весьма ограниченная, но суть от этого меняется мало. В частности, базовые «Западные» принципы, в том числе примат денег по отношению к традиционным ценностям, продолжают насаждаться в нашей стране все сильнее и сильнее.

Теоретически, если бы все на «Западе» было хорошо, то, рано или поздно, что называется, эволюционным путем, представители путинской элиты постепенно бы сменились на представителей первого направления (и деятельность ИНСОРа тому яркий пример), после чего Россия бы постепенно перестала бы существовать, став набором небольших государств, враждебных друг к другу и активно конкурирующих за любовь к ним «Запада». Беда для этого самого «Запада» только в одном – он сам находится на пороге жесточайшего системного кризиса. После которого в едином виде точно перестанет существовать. Что хорошо видно сегодня на отношениях Европы и США. И что тогда делать дальше?

А дальше остается третье стратегическое направление – восстановление России как самостоятельного игрока на мировом политическом поле. Вот здесь начинаются серьезные проблемы, поскольку с начала 90-х это направление мысли (даже еще не действия) активно в России маргинализировалось. Самыми разными способами, от рекламы заведомых отморозков как видных представителей этого направления мысли, до выкидывания из публичного поля. И сегодня это создает большую проблему, поскольку все, кто размышляет на эту тему, сильно хаотизированы и разобщены, как следствие, ругаются друг с другом сильнее, чем с представителями противоположных лагерей.

И, в результате, сегодня нет внятных ответов на целую кучу вопросов. Как будут развиваться события в мире, откуда будет появляться и усиливаться ресурс самостоятельной «игры» России в мире. На каких идеях этот ресурс можно усиливать, а что, наоборот, пока публично педалировать не стоит. Кто могут быть наши потенциальные союзники, а кто, наоборот, явные противники. Как нужно выстраивать внутреннюю экономическую политику, чтобы усилить наши положительные стороны и компенсировать негатив. И так далее, и тому подобное.

Мне кажется, что время обсуждать эти вопросы публично пришло и направление, по которому стоит идти, сегодня уже однозначно.