Славянские обычаи в нашем краю держатся крепко, в календарь славянских праздников заглядывать все любят, особенно, если это касается выкликания Весны и прилёта жаворонков.
Накануне в каждой избе начинают готовить особое тесто, из которого женщины и дети лепят птичек, как настоящих жаворонков — с крылышками, с хохолками. С восходом солнца птичек пекли в печи, а все домочадцы, но чаще только дети, печёных жаворонков насаживали на ветки, шесты, палки, кто на что, и бегали по деревне, громко крича:
— Принеси весну
на своём хвосту,
на ржаной копне,
на овсяном снопе.

У деда Матвея в доме обычаи соблюдались строго, сам он за этим следил и невесток наставлял, как правильно всё делать, особенно в Жаворонкин День. Вся семья поднялась на пригорок выкликать Весну.
Утро было ясное, солнышко быстро поднималось всё выше, а на проталинках уже копошились птицы, выискивая прошлогодние семена да жучков, поверивших, что пришло настоящее тепло и вылезших погреться на ярком солнышке. И вдруг одна птичка неожиданно взлетела и стала резко набирать высоту, всё выше и выше, вот её уже и видно не стало, а все смотрели ей вслед и продолжали вглядываться в синеву неба.
— Улетела, — вздохнул Славка, любимый дедов внук и повернулся, чтобы идти домой.
— Подожди, — дед положил руку на плечо внука. — Слушайте!
Все замерли. И вдруг, откуда-то с поднебесья понеслась звонкая песня. Певца не было видно, но песня раздавалась громко и на всю ширь полей. В ней было всё — и радость возвращения домой, и обещание солнечных дней, и просто радость жизни. Все замерли, боясь пропустить хотя бы одну трель, а маленький певец выводил всё новые и новые рулады. А потом неожиданно оборвал песню, камнем стремительно упал вниз. Все ахнули. Но птичка, как ни в чём ни бывало, уже деловито что-то выискивала в оттаявшей земле.
— Вот это да! — восхищённо воскликнул Славка, — я такого пения никогда ещё не слышал!
Дед, а почему он падает, ведь разбиться же может!
— Не разобьётся! Такую способность ему сам Велес дал и песней такой его Велес наградил!
— Дед, расскажи!

И вот настал долгожданный вечер. Дед Матвей уселся поудобнее, обтёр усы, погладил бороду, убедился, что все готовы его слушать. И прозвучало долгожданное:
— А дело было так:

У Хорса, Бога Солнца и его жены, Зари-Зареницы подрастало двое деток — сын Денница и милочка — дочка Радуница. Дети одних родителей, но как были они непохожи! Дочка тихая, скромная да участливая. А сын непослушный капризуля — то хочу, то подай, это сделай. Но родители, нет бы приструнить баловня, во всём ему потакали, все капризы выполняли. Правду говорят, что слепа родительская любовь. Но добром, как это всегда и бывает, не закончилось. Как-то раз сидели брат с сестрой на бережку моря синего и наблюдали, как их отец, светлоликий Хорс, мчится по небу на своей огненной колеснице, а в колесницу запряжены два жеребца с пламенеющими гривами. А сестрица возьми да скажи:
—Только наш батюшка может управлять такой колесницей! Никто на свете не удержит этих ярых коней!
А братец как вскинется:
— Как это никто! Я его сын, значит, и я смогу!
Сестра испугалась, давай брата отговаривать, а он — ни в какую, хочу и всё! Разве баловня можно отговорить, если что-то ему втемяшится! Вечером дождался, когда отец коней распряг, на небесные луга пастись выпустил, и начал подговариваться:
— Батюшка, а ты говорил, что я уже, как богатырь, вырос?
— Да, говорил! — Хорс с любовью глянул на сына.
— А тогда разреши мне по звёздной дороге проехать!
— Да что ты, Денница! — испугался отец, — у коней моих нрав бешеный, только меня и слушаются!
— Батюшка! — закапризничал мальчик, — ты же говорил, что я сильный!
Не привык Хорс в чём-то первенцу отказывать, утром сам запряг коней, подсадил сына в колесницу, дал в руки вожжи, но ещё попробовал отговорить сына:
— Напрасно ты думаешь, Денница, что звёздная дорога приятная, да безопасная! Встретятся там тебе страшные звери — лев с оскаленной пастью, скорпион с ядовитым хвостом, стрелец будет целиться в тебя, все будут пугать тебя и коней.
Но Денница и слушать не захотел. Подстегнул коней и помчался по звёздной дороге. Кони сразу почувствовали, что возница у них неумелый, рванулись и понеслись мимо дороги, сжигая всё вокруг.
Денница не удержался в колеснице, упал на Землю и разбился. Так погиб непослушный, неразумный мальчишка. А кони и не думают останавливаться, рванули в сторону, и понеслись напрямик в небесную конюшню.
«Выжженной дорогой» стали называть потом этот огненный след на Небе.
Опечалились Боги, трое суток, горюя, не выходил Хорс из своей светлицы, только пожары освещали Землю, где горели леса, вскипали моря, выгорали дотла поля и луга. Все, кто не успел убежать и улететь, погибли.
Оставшиеся потеряли всё — малых деток, дома и всех родных. И собрались тогда звери и птицы на Совет.
— Надо что-то делать! — раздавались голоса.
— Знают ли Боги о том, что случилось? — спрашивали друг друга звери и птицы.
— Где мы будем вить гнёзда весной? — горевали птицы.
— Как нам пережить зиму? — беспокоились звери.
— Пусть Белая Сова даст совет! — с этим предложением согласились все, потому что считали Сову самой знающей из всех птиц и зверей. Она единственная из всех сов хорошо видела не только ночью, но и днём, да и жила долго, много мудрости накопила.
— На Седьмом небе есть остров, где живут все Старшие звери и птицы. Надо послать кого-нибудь и попросить у них помощи, — подумав, сказала Сова.
— Орла, надо послать Орла, — закричали все, — он летает выше всех! Пусть летит Орёл!
Но Орёл отказался лететь.
— Да, я летаю выше всех, я поднимался выше даже самих Рипейских гор. Но я увидел там, сидя на вершине, что до Седьмого неба ещё очень далеко. Ни одна птица не сможет туда долететь, — пояснил он.
— А Жаворонок? — вдруг вспомнил кто-то.
— Он тоже высоко летает!
— Но не выше меня, — горделиво заметил Орёл.

Белая Сова была не только самой мудрой птицей, но она ещё умела считать. — Если к одному полёту Орла прибавить один полёт Жаворонка, то может получиться полёт двух Орлов или полёт двух Жаворонков. Весь вопрос в том, кто полетит первый.
Все задумались. Неожиданно вперёд выступил Песец, родственник хитрой рыжей лисы. Он, хотя и носил зимой белую меховую шубку, но по уму и хитрости не уступал своей рыжей родственнице. Ему часто приходилось перетаскивать своих щенят, так называют детёнышей волков, собак, лисиц и песцов, с одного места на другое, более удобное.
— Всё очень просто,— сказал Песец, — сначала полетит Орёл. Он большой и сильный. Жаворонок устроится у него на спине. Орёл будет лететь вверх и вверх. Когда он устанет, полёт продолжит Жаворонок и передаст Старшим нашу просьбу о помощи. И все поддержали это решение.
«Осталось спросить только посланцев, согласны ли они», — подумал Жаворонок. Но вслух не сказал ничего. На самом деле он был ужасно горд тем, что выбрали именно его, такого маленького, серенького и незаметного. Ну, а Орёл привык быть везде первым, самым большим, самым сильным. Он оскорбился бы, если бы выбор пал на кого-то другого. Решили лететь немедленно. Орёл расправил свои широченные крылья, жаворонок зарылся в перья у него на спине, устроился удобнее.
— Готов? — пророкотал Орёл.
— Чрр-ик, — негромко ответил Жаворонок, и они полетели, быстро набирая высоту. Провожавшие их звери и птицы долго глядели вслед и ещё так же долго не расходились, ожидая чего-то.

А Орёл со своим маленьким спутником поднимался всё выше и выше. Вот уже далеко внизу остались Рипейские горы. Так высоко Орёл ещё никогда не залетал. Он повернул голову и глянул вверх: «Ещё лететь да лететь — подумалось, — а я уже начал уставать! Хотя силы ещё есть!»
Но наступил момент, когда и эти силы оказались на исходе.
— Всё, Жаворонок, — прохрипел Орёл, — твоя очередь. Лети!
И, не дожидаясь даже, когда тот взлетит, сложил уставшие крылья. А Жаворонок тотчас же заработал крылышками и стал набирать высоту. Сначала лететь было очень приятно, но сколько он не работал крылышками, никакого Седьмого неба не было и в помине. Но храбрая птичка упорно продолжала полёт, пока крылышки от усталости вдруг отказались работать. И так обидно сделалось Жаворонку, что, если бы он умел, то заплакал. Но птицы не плачут! Тогда он сделал то, что ещё мог сделать — громко закричал из последних сил:
— Чрр-ик! Помогите кто-нибудь!
— Что случилось, малыш? — кто-то подхватил падающую птичку и усадил на что-то белое и мягкое.
— Ты кто? — испугался Жаворонок и, в то же время, обрадовался, что крылышки могут отдохнуть.
— Я Облако. А ты кто? — ответил ласковый голос.
— Я Жаворонок.
— Птица? — удивилось Облако, — но птицы не залетают так высоко!
— Но меня послали на Седьмое небо, просить помощи у Богов!
— Бедный малыш! — расстроилось Облако и даже всплакнуло немного, — но ведь мы сейчас только на Четвёртом небе! Даже мы, Облака и Тучи, не поднимаемся выше!
— Что же мне делать? — пригорюнился Жаворонок, — наши дома сгорели, дети погибли, мы тоже погибнем! Мне обязательно нужно передать просьбу Богам!
— Кажется, я могу помочь! — вдруг воскликнуло Облако, — однажды, ветер занёс меня к Мировому дереву, и я видело, как там прыгали такие же птички, как и ты. Вот так, с ветки на ветку и доберёшься.
— Но я же не умею прыгать с ветки на ветку! Я полевая птица и никогда не жил в лесу!
— Ничего. Научишься! — утешило Облако и неторопливо поплыло дальше. А Жаворонок решил, что самое лучшее, что может он сейчас сделать — так это успокоиться и подремать, сколько получится.
Как говорит мудрая Сова:
— Вынется — сбудется, а сбудется — не минуется.
Сколько прошло времени, неизвестно, но Жаворонок вдруг услышал:
— Всё, приехали! — и Облако остановилось среди ветвей Мирового Дерева.
— Прощай, маленькая храбрая птичка!
— Спасибо тебе, милое Облако! Прощай! — и Жаворонок остался один среди густых ветвей. Но это ему только показалось, что он один. Его тут же окружили и птички, и разные зверушки. Они разглядывали неожиданного гостя, удивляясь его способу путешествия. Жаворонок подробно рассказал, как и зачем он попал сюда и пожаловался, что не умеет прыгать с ветки на ветку, поэтому никогда не попадёт на Седьмое небо.
— Это ты просто устал и голоден, — сказала ему крупная птица с красной шапочкой на затылке и выбила короткую барабанную дробь.
— Так ты Дятел, — догадался Жаворонок, я слышал о тебе.
— Да? — приятно удивился Дятел и ловко подцепил маленького червячка:
— На-ка, перекуси. Здесь на Дереве всё есть, на любой вкус. Ты что любишь? — Да всё люблю, — приободрился путешественник, — и семена, и червячков тоже.
Вмиг перед ним очутились семена всяких растений, — это птицы, живущие здесь, расстарались для гостя, а Дятел, крепко держась за ствол, продолжал вытаскивать из-под коры очень вкусных червячков. Жаворонок наелся, отдохнул, но не забыл о цели своего путешествия. И птицы стали учить его, как нужно перепархивать с ветки на ветку, поднимаясь всё выше и выше. Так в дружной и весёлой компании добрался наш удалец до Седьмого неба.
Там огляделся, спросил дорогу на Птичий остров и явился, не запылился.
Самый Старший над всеми птицами и зверями с удивлением рассматривал посланца, слушая его рассказ.
— Надо же! Птичка чуть побольше воробья, спинка серая, брюшко белое. Головка, правда, очень симпатичная, с небольшим хохолком, вокруг глаз белый ободок. В общем-то, смотреть не на что! Но какой характер, какое храброе сердце! Кто другой — давно бы умер от страха! А вслух сказал:
— Время терять нечего! Сейчас же и отправимся к Сварогу, Отцу Небесному. Нужна срочная помощь, да и не только птицам и зверям, но и всей Земле — матушке!

Сварог принял их тотчас. Отложил все дела, позвал Велеса, Бога трёх Миров, Святобора, Бога лесов, да Богиню Тару, которая открывала пути всем решениям Богов. Слушали Боги, что рассказал им Жаворонок и тоже дивились мужеству маленькой птички.
Сварог же так сказал:
— Да, признаю. Погрузились мы в собственную печаль и забыли о своих обязанностях. Стыдно мне перед этой маленькой птичкой, что напомнила Богам об их долге перед жителями Земли. Ты, Святобор, сделай так, чтобы на Земле даже следов от выжженной дороги не осталось. Ты, Тара, будешь помогать ему. Восстановите луга, засейте пашни, а Дива-Додола, Богиня благодатного Дождя, пусть из своих рук оросит влагой леса, луга и пашни. Ты, Велес, позаботься, чтобы пищи всем — людям, зверям и птицам хватило до нового урожая. А на Небе мы оставим выжженную дорогу такой, какая она сейчас, чтобы сохранить память о том, что может случиться, если дети не слушаются родителей.
Жаворонок тихо сидел в уголочке, слушал, что приказывает сделать Сварог и надеялся, что помощь не придёт слишком поздно. И ещё он подумал:
— А как же я теперь доберусь до земли? Очень мне не хочется опять прыгать с веточки на веточку, я ведь привык по земле ходить, в травке корм находить. Совсем пригорюнился Жаворонок. Но тут подошёл Велес, Бог Мудрости и Чародейства, посадил его на ладонь, оглядел со всех сторон и шепнул:
— А ты сам-то какой награды хочешь?
Засмущался Жаворонок:
— Да мне бы домой быстрее! Как там наши, беспокоюсь очень.
Улыбнулся Велес:
— Нет, ты не понял! Для себя самого, что хочет твоё щедрое сердечко? Проси, я всё сделаю. Выполню любое желание.
— Любое — любое?
— Да, любое — любое!
— Я стесняюсь!
— Тогда шепни мне его на ухо, — и Велес поднёс ладонь с птичкой на ней к самому уху.
— Я хочу петь, как соловей!— смущаясь, еле слышно прошептал Жаворонок.
— Только это? Может ещё что? Ты не стесняйся!
— Нет, только это, — ещё тише шепнул он.
— Хорошо! Ты будешь петь лучше соловья, лучше малиновки, лучше дрозда. Громче всех и дольше всех будет звучать твоя песня. А в память о твоём подвиге ты сможешь взлететь в небо выше всех птиц, и оттуда с высоты будет звучать твоя песня. И все, слушая, как громко и красиво ты поёшь, будут вспоминать о твоём подвиге. А ещё ты будешь удивлять всех, падая камнем вниз, но никогда не будешь разбиваться, так как Земля всегда будет ласково принимать тебя в свои ладони, благодаря за спасение.
— А сейчас я сам отнесу тебя домой, — сказал Велес. Он внимательно осмотрел маленький комочек пёрышек, прикрывавших бесстрашное сердечко, осторожно пригладил крылышки, подправил хохолок, — Закрой глаза, — ласково шепнул, — а теперь открой! Жаворонок открыл глаза и изумился! Он узнавал и не узнавал поле, которое он считал своим домом — всё цвело и зеленело! А вокруг толпились Звери и Птицы, они, каждый по-своему, приветствовали Жаворонка и радовались его возвращению.
— А теперь спой-ка нам всем свою новую песню, — услышал он совет Бога. Жаворонок взлетел прямо с его ладони и поднялся высоко-высоко. Глянул вниз и подумал:
— Но ведь они могут не услышать меня, надо постараться! — набрал побольше воздуха, открыл клювик и — полилась, зазвенела песня!

Дед Матвей помолчал и добавил:
Так и случилось, как сказал мудрый Велес. Каждой весной, как только сходит снег на полях, прилетают к нам жаворонки. Их подруги устраивают гнёздышки, чтобы вывести птенцов, а высоко в небе поёт жаворонок. Звенит, разливается песня, красивей и звонче которой нет во всём белом свете. Однажды, слушая эту песню, поэт написал такие строки:

Между небом и землёй
Песня раздаётся,
Неисходною струёй
Громче, громче льётся.
Не видать певца полей!
Где поёт так громко
Для подруженьки своей
Жаворонок звонкий.

А композитор положил эти стихи на музыку и получилась песня, очень похожая на песню Жаворонка. И знают эту песню многие люди, а кто ещё не знает, обязательно постарается её услышать. И еще все знают, что в какой-то весенний день со Светлого Ирия спускаются сорок птиц. Это Духи хотят напомнить людям о любви, храбрости и весне.
А я, — добавил дед Матвей — когда слушаю жаворонка и вспоминаю эту историю, всегда думаю о Всемогущем Боге Велесе, который за всеми делами не забыл о маленькой птичке и её скромных желаниях.
Какой пример для многих! И все согласились с ним.
http://northernfable.ru/article/detskaya-novaya-skazka/