- Чтоооооооооо? Куудаааааааа? Да вы издеваетесь! – возмущенно вопил невысокий парень, нарезая круги по веранде. – Я ее ж терпеть не могу! И она нас всех ненавидит!
- Димочка, успокойся. – попросила женщина средних лет, разрезая ароматный пирог. – Вот скушай кусочек.
- Не могуууууу… Не поееееедууууууууу… - выл Димка, плюхнувшись на скамейку.
- Согласен, баба Нюра довольно авторитарна, но надо же родне помогать. – лысоватый мужчина протер очки и водрузил их обратно на переносицу. – Она с тобой целую неделю сидела, когда ты маленький был.
- Ага, это была самое кошмарное время в моем детстве. Она же не давала мне смотреть «Чипа и Дейла»! – хмыкнул Игнатов.
- Железный аргумент. – хмыкнул папа.
- Да, железный. Тебе она «Что? Где? Когда?» отрезала. – сверкнул глазами Дима. – Мам, ну хоть ты меня поддержи! – он состроил щенячьи глазки.
- Ммм… - родители переглянулись, и Анастасия Сергеевна вздохнула – как неприятно это говорить, но поехать тебе придется, иначе… - она передернула плечами. – Ты ведь знаешь свою бабушку. У свекровей невестка всегда враг народа, а уж невестка воспитавшего «неуважительного внука» вообще приравнивается к международной террористке.
Парень скривился и затих, обдумывая свалившееся на него новости. Это лето он планировал провести здесь, на даче, со своим любовником из озера, а теперь выясняется, что придется ехать на Валдай, приглядывать за многочисленным хозяйством старшей бабулиной сестры.
«Так, выезжать надо сразу после ужина, иначе на поезд до Питера не успею, а там бабанюрин сосед встретит, значит к вечеру на месте будем. Мда… будут мне кабачки, помидоры, огурцы, картофель, мелочь всякая и все почти в колхозных масштабах. Пипец!» - парень совсем загрустил. – «А Славка меня с утра на озере ждать будет. Расстроится, разозлиться… И что придет в голову злой русалке – не известно, но мне уже страшно.»
- Не хочу. – жалобно простонал Димка. – У меня планы.
- У нас тоже! – хором ответили родители. – И в них не входит мотаться по пансионам Ленинградской области.
- Да знаю я. – резко ответил Игнатов и поплелся в дом собираться.
Ни что, как говориться, не предвещало. Однако неприятности имею свойства сваливаться на голову, не уведомляя заранее. Вот и баба Нюра, старшая сестра бабушки Димки, особы чрезвычайно вздорной, свалилась с радикулитом и, будучи человеком одиноким, позвонила ближайшим родственникам. Жила она в старинной деревеньке на Валдае, где держала обширное хозяйство, с которым, несмотря на свои восемьдесят шесть лет легко с ним справлялась. Вообще-то она требовала к себе племянника, отца Димы, но тот очень «удачно» свалился с чердака, сломав ногу, и не мог бегать на костылях с лейками.
«Как же, душа у нее за родные грядки болит.» - бурчал Игнатов, как попало закидывая вещи в спортивную сумку. – «Да она еще пол родни переживет. Такая мегера! Ууууу… И еще Славка… Этот песец меня конкретно касается. Надеюсь, он хотя бы дождется меня, а не съест моих родителей.» - еще один душераздирающий вздох, и парень вышел из комнаты, прихватив помимо сумки, рюкзак с ноутбуком и прочими мелочами.

Следующим вечером Димка, слегка покачиваясь, стоял пред ехидным взглядом двоюродной бабушки.
- Мда… Вырождается порода. – констатировала баба Нюра, оглядев родственника. – Мелкий, тощий, невзрачный. Девки, небось и не глядят. – она мерзко захихикала.
- Да уж какой есть. – буркнул парень, давя поднимающийся из глубин души гнев.
«Девки, кстати смотрят. Правда, на предмет откормить и потискать. Но у меня есть Слава… Но об этом не надо».
- Проходи, задохлик, - пригласила его бабка. – Жить будешь на чердаке, свою комнату я запру, только попробуй в моем добре покопаться. – пригрозила она, ковыляя по коридору, освещенному одной тусклой лампочкой на шнуре.
- Очень надо. – тихо фыркнул парень.
- Лезь. – приказала баба Нюра, указывая вверх.
- Угу. – кисло хмыкнул Димка, карабкаясь по хлипкой железной лестнице у стены. – Не густо. – его взгляду в свете последних лучей заходящего солнца предстал запыленный, заставленный коробками чердак. – Лаааадно.
Парень прошлепал к раскладушке, сбросил рядом с ней свои вещи. – Спаааать. – стоило ему лечь на зверски скрипевшее ложе, как тут же провалился в сон. Что ж поделать, поездка по Ленинградской области на старом УАЗике в компании бабанюриного соседа далась нелегко: сильно укачало и обустройство на новом месте было отложено на утра.
Утро началось очень рано. Долбежка по железной лестнице и громкие крики заставили Димку подскочить в ужасе. Старая раскладушка такого финта не простила и сложилась, защемив в себе парня. Тот постанывая и матерясь вылез из ее «объятий» и свесил голову в люк:
- Баба Нюра?
- Долго спишь, родственничек. – поджала та губы,и опираясь на палку которой колотила по лестнице. – Слазь, проводишь меня, я записку написала – будешь хозяйствовать.
Игнатов молча спустился вниз, помог уже знакомому соседу погрузить в багажник УАЗика чемодан бабы Нюры, и встал у крыльца, пока старушка давала ему инструкции.
- В погребе простокваши литров пять, тебе на неделю хватит, хлеб в сельпо купишь, овощи на огороде. Проживешь. – она всунула парню в руки несколько листов бумаги, исписанных корявым крестьянским подчерком. – Что б в точности исполнил. Смотри, если хоть что завянет. – бабка погрозила обалдевшему Димке узловатым пальцем и поковыляла к машине.
- Э? Э! – встрепенулся он, сообразив, что инструктаж закончен. – И что же мне все две недели простоквашей питаться? И редиской? Я же мужчина! – парень рванул за родственницей. – А это? – он потряс записками. – Я ж не Золушка!
- Раз мужик – значит, выживешь. – равнодушно дернула плечом баба Нюра. – Курей за ворота не пускай! – крикнула она на прощанье, и Игнатов закашлялся от клубов продуктов сгорания двигателя и дорожной пыли.
Отдышавшись, он обнаружил, что стоит один на деревенской улице. С спросонья не сообразил, а теперь заметно, что сейчас около шести утра. Легкий ветерок качает пышные шапки сирени и черемухи, вдалеке лениво перегавкиваются собаки.
- А веди и, правда, уехала. – неверяще проговорил Димка – и меня одного оставила. С хозяйством. Вот ведьма! – от души выругался он и подпрыгнул, когда за спиной прозвучало:
- Стерва Нюрка, а не ведьма. Ведьма у нас на селе – Аксинья, живет через две улицы, к реке ниже.
- Ааааааа! – Игнатов вцепился обеими руками в штакетник, глядя большим круглыми глазами на мелкого, себе по плечо пожилого взлохмаченного мужичка, расточавшего спиртовые ароматы. – В-в-вы кто?
- Я-то? Семен. – охотно вступил в диалог тот. – механизатор я. Бывший. Когда колхоз закрыли, выкинули меня на улицу, вот и заливаю обиду.
- А я – Дмитрий Игнатов, двоюродный внук бабы Нюры. Оставлен на две недели на хозяйстве. – парень слегка нервно улыбнулся.
- Уууу… Городской? – переспросил мужчина и с сожалением покачал головой, на согласный кивок парня. – Бедныыыыыый… Натерпишься ты. У Нюрки Зорька бодливая. Сейчас-то она ее сама выгнала, а вот как ты вечером загониь и как доить будешь. – он вновь покачал головой.
- Приятно познакомиться, я пожалуй, пойду. – скороговоркой проговорил Димка. До него только дошел весь ужас положения: сельский быт совершенно отличается от городского. – Ладно, прорвемся. – выдохнул он и уткнулся в инструкцию – что у нас тут?
Первым пунктом шла кормежка домашней птицы, где стоит комбикорм подробно описано, потом – поливка/прополка огорода, встретить корову, подоить. Парень сбегал на чердак, переоделся в шорты до колен и старую «ковбойку», резиновые сапоги нашел в сарае, набрал таз корма и с замиранием сердца вошел в вольер птичника. Куры и гуси загалдели, но встали на почтительном расстоянии, и только когда Димка высыпал пищу в корыто наперегонки рванули есть.
- Ну, вот это несложно. – выдохнул Игнатов. – Вода у них есть, теперь самому позавтракать и… Ай!
Пока парень рассуждал, к нему подобрался огромный ярко-рыжий петух и клюнул в голень:
- Петя, ты охренел? – он потер ногу об ногу. – Я ж тебя кормлю!
- Кооооо? - с сомнением посмотрел на него хозяин куриного гарема. Минуту он размышлял, а потом с грозным – кууууууууууу! – и, распахнутыми крыльями, пошел в атаку.
- Брысь! – Димка отмахнулся тазом и выскочил за дверь вольера. – Скотина неблагодарная!
В ответном петушином клекоте ему послышалось обещание порвать на клочки.
- Кто кого еще. – гордо ответил парень и удалился на поиски завтрака для себя.
Баба Нюра не обманула. В холодном погребе стояло четыре крынки с простоквашей.
- Фээээ… Кислятина. – скривился парень, зачерпнув ложкой из ближайшей. – Как такое есть-то можно? – он поднялся со своей добычей на кухню, и в поисках сладкого облазил всю – пусто. – Неужели бабка все варенье попрятала? А куда? – он задумался, задумчиво обведя взглядом шкафчики, стены, покрашенные одинаковой светло-голубой краской. В одном месте доски немного перекосились. – Ну-ка. – Димка, используя черенок ложки, как рычаг, отогнул дверцу, а за ней скрывалось богатство – пять полок, заставленными литровыми банками с вареньем. – Живем! – он на нюх определил, где клубничное попробовал – ммммм… Баба Нюра, конечно, не сахар, но варенье – блеск.
Наевшись простокваши с вареньем, он вышел в огород, прихватив лейку:
- Эх, начнем.
Нагретую воду для полива приходилось таскать лейками из бочек, а потом их заново наполнять из колодца. Парень забегался с ведрами и только в пятом часу вечера опомнился, что надо бы позвонить родителям. Однако, мобильник ехидно сообщил, что связи нет. Поначалу Игнатов не расстроился: но ни шаманские пляски вокруг колодца, ни обнимание на крыше с печной трубой не помогли. Телефон был глух к попыткам установить связь.
- Гадство! Но я не сдамся! – клятвенно заверил парень кусок пластмассы в своей ладони. – Нужно забраться повыше… - он задумчиво огляделся и его взгляд задержался на высокой сосне, росшей на окраине участка. – Ага!
Димка за десять минут нашел и приставил лестницу к ее стволу, потом пришлось карабкаться по шершавым, липким от смолы веткам. В огороде он скинул рубашку, а в погоне за телефонной связью, забыл про нее и сейчас шипел, когда кожу царапали кора и сучки. Наконец, парень залез примерно на пятнадцать метров и тут мобильник подал признаки жизни:
- Ура! – порадовался Игнатов, спешно набирая номер – мама! Д-д-да! Доехал! Ага. Труууууудно! Я постараюсь! Как папа? Меня никто не спрашивал?
Поговорив, он убрал телефон в карман шорт и стал осторожно спускаться: «Надо же, Славка не пришел. Только бы не затаил злость. Он ведь такой взрывной. И собственник»! – при этой мысли Игнатов покраснел, вспомнив, каким именно бывает любовник. – «Надеюсь, он наберется терпения, а я потом все объясню».
На твердой земле он вздохнул с облегчением и опять вздрогнул:
- Привет, ты Дима?
- Да, я. – согласился Игнатов, оборачиваясь.
- А я – пастух Миша, привел баба Нюрину корону. – молодой мужчина, ростом чуть повыше Димки, но шире в плечах с интересом смотрел, как парень растирает сосновую смолу по животу.
- Приятно познакомится. – сказал Игнатов, отметив взгляд собеседника, горячий, заинтересованный. – А это? – он кивнул на бурую корову с крутыми рогами.
«Только деревенского поклонника мне не хватает». – подумал парень.
- Зорька. – пастух одобрительно похлопал ее по спине. – Вредная, но очень молочная. Доить надо.
- Ага. – побледнел Димка, оценив габариты крупного рогатого скота и свои перспективы на дойку. – Ик!
- Не имеешь? – верно понял его корчи Михаил. – Хочешь научу?
Игнатов энергично закивал, распахивая ворота, мол, заводи. Корова зашла во двор, толкнув временного хозяина боком.
- Ай!
- Держись, городской. – насмешливо сказал пастух, на которого налетел Димка.
Тот невнятно пробурчал, мысленно кипя от возмущения: «Он меня облапал! Пощупал за торс и руки. А может, я извращенцем стал после общения со Славкой? А деревенские вообще не при делах».
В сарае Михаил быстро подоил Зорьку, попутно поучая Игнатова: здесь не нажимай, тут осторожно, а вот за вымя дергай сильней.
- Спасибо тебе, Миша. – от души поблагодарил Димка, - а молоко забери, все равно я не умею с ним обращаться. Простокваши много, редиска и укроп есть.
- А что так не радостно? – подмигнул пастух, закрывая ведро молока крышкой.
- Еще варенье есть. Вкусное. – слегка покраснел Димка.
- И ты этим питаться будешь?
- А чем еще? – удивился Игнатов. – Русскую печь топить не умею. Как-нибудь две недели продержусь. В сельпо ролтонов накуплю.
- Это вредно. – укоризненно покачал головой Михаил. – Тебе, наверное, скучно будет. Хочешь познакомлю с нашей молодежью?
- Можно. – воспрял духом Димка. – Когда?
- Давай у реки через часок?
- Хорошо. А как вы вечера проводите?
- По-разному… - уклончиво сказал пастух. – Но стараемся держаться вместе, а то трупы находят.
- Где? – удивился парень, наливая Зорьке свежей воды.
- В реке. Полуобглоданных. – сообщил Миша, доверительно склонившись к Игнатову.
«И здесь русалки»? – мысленно воскликнул Дима.

За последовавшие несколько дней Игнатов влился в местную компанию молодежи. С раннего утра парень крутился по хозяйству: кормил кур, доил и выгонял Зорьку в деревенское стадо (редко когда обходилось без удара лобастой коровье головой ему под зад), полол огород, а вечером встречался с новыми приятелями. Чаще всего он общался с пастухом Михаилом, в котором чувствовал родственную душу. С кем еще в реале можно обсудить оборону Квача и Брумы от даэдр?
Спустя неделю, после приезда, Дима собирался на традиционную вечернюю встречу, мрачно прислушиваясь к голодному бурчанию живота.
«С ума сойти! Я совсем схудел». – констатировал парень, затягивая ремень джин потуже. – «Простокваша бабы Нюры, конечно хорошая, но спустя два часа всегда есть охота». – он исправно ходил в сельпо, но кроме хлеба, ничего съедобного не приглядел. Перловку, пшенку он никогда не ел, а тушенку в помятых банка просто боялся покупать, вдруг отравишься. Вот и приходилось, подъев кисломолочные продукты из погреба, переходить на зелень и редиску с огорода. Разумеется, подобная диета не могла не отразиться на его внешнем виде: и так от природы худощавый, Игнатов теперь мог похвастаться впалым животом, выпирающими ребрами, острыми коленками и локтями.
- Так от меня одни глаза останутся. – невесело хмыкнул парень, рассматривая свое отражение в прислоненный к стене алюминиевый таз.
- Эй, Дима! – донесся крик с улицы. – Выходи!
- Иду! – проорал в ответ «новый фермер», запер веранду и выскочил на улицу, погрозив кулаком петуху. – Привет!
- Комары съедят. – сообщил ему Михаил, оглядев рваные джинсы и ярко-желтую футболку Игнатова. – У реки они злые.
Тот молча пожал плечами и улыбнулся.
«Подумаешь, комары. Славка больнее кусается». – подумал Димка, поймав себя на мысли, что очень скучает по русалке. – «Как он там? Небось от злости весь посинел».
Пока новоявленный фермер предавался воспоминаниям, его провожатый с кем-то поздоровался и оживленно разговаривал. Игнатов оценил собеседника:
«Хммм… Фигура, как у Славки, такой же худощавый гибкий, только пониже будет. Короткие черные волосы встопорщены, бронзовый загар. Тьфу, хватит об этой рыбине». – отдернул Димка сам себя. – «Нет его здесь. Все, успокойся».
Тем временем, Миша заметил нахмуренные брови парня и, приняв за недовольство остановкой, поспешив представить собеседника:
- Дим, это Илья Рябцев, фельдшер в нашей амбулатории.
- Очень приятно. – Игнатов дружелюбно улыбнулся. – Простите, я сегодня немного не в себе. В деревне все так непривычно.
- О, скоро вы привыкните, и возможно не захотите уезжать. – проговорил Илья, мягко перекатывая гласные. Эти нотки заворачивали, хотелось слушать и слушать его голос, но в то же время, настораживали.
Димка внимательно вгляделся в глаза Рябцева и, возможно из-за игры лучей заходящего солнца, или воображения, его зрачки стали вертикальными, а радужка посветлела до желтого цвета.
Язык сработал раньше, чем Игнатов сумел дать себе мысленного пинка:
- Ты ведь не человек?
Деревенские переглянулись, и слаженно подхватили его с двух сторон под локти:
- Пойдем, побеседуем.
Обещание прозвучало довольно зловеще, и парень задергался, пытаясь высвободиться. Куда там. Правую руку, словно стальные тиски зажали. «Знакомая хватка нелюдей. Русалки тоже с виду хлипки, а хрен вырвешься.» - анализировал свои ощущения Димка, тем не менее, выкручиваясь, пока в предплечье не вонзились острые когти. – «Ёпт! Что там Мишка про растерзанных говорил? Вот и меня по частям найдут!» - слегка запаниковал он, но подавил эмоции, приготовившись ждать удобного момента для побега.
Парочка притащили его на песчаный речной пляж, усадили на бревнышко. Здесь Димка уже был не раз со своими деревенскими приятелями, но сейчас, кроме них троих никого не было. Игнатов с надеждой покосился на густые кусты, обрамляющие поляну, но решил вначале послушать, что скажут. Михаил сел слева от него, а Илья принялся неспешно прогуливаться, рассуждая вслух:
- Интересный ты человек, Дима. Вляпываешься в неприятности на ровном месте. Как ты смог раскрыть меня? – он резко уставился своими, уже без сомнения желтыми с вертикальными глазами в его серые. Рябцев наклонился пониже принюхиваясь, крылья точеного носа трепетали, бледных тонких губ коснулся красный раздвоенный язык. – Ты уже встречался с нами.
- Со змеями – нет. – озаренный мыслью выдохнул Димка.
- Но укусы сделаны нечеловеческими зубами. – мужчина ухватил правую руку Игнатова, облизнул шрам на запястье. – Кто же это? Не похоже на волка, скорее рысь или лис.
- Русалка. – парень, вернул себе свою конечность и мысленно обругал ревнивого любовника, пометившего его шрамом.
- Странно. – прищурился змей. – Они агрессивны и очень скрытны. Что же в тебе такого особенного, раз русалка выбрала тебя?
- Не знаю. – помотал головой парень, чувствуя, как начинает чесаться пятая точка, верный признак неприятностей. – А ты почему спалился? Мало ли кто, что скажет?
- Только не от тебя. – усмехнулся полоз. – Что же с тобой делать?
- Отпустить. У меня еще корова не кормленная. – с надеждой предположил Димка, отодвигаясь от Михаила. Тот, весь разговор просидевший тихо, оживился:
- Врешь, я слышал. Как Зорька тебя по хлеву гоняла. – он хлопнул широкой ладонью по бедру Игнатова. - Илюш, а может, проверим, чем он русалку привлек?
- Давай. – хищно улыбнулся змей.
Они вновь переглянулись, а Димка, рванул к кустам. Не успел, конечно. Один рывок и Рубцов уже вывернул его локти:
- Какой горячий. – длинный язык дразняще коснулся мочки уха. – И нежный. – свободной рукой он забрался под футболку парня.
- Помогите! – что есть силы завопил Игнатов.
- Кричи-кричи, ветер на реку все звуки относит. – захихикал Миша. Он уже снял рубашку и на его волосатой груди бугрились мышцы. Пастух по-хозяйски стиснул ягодицы парня.
- Гады! – парень извернулся и пнул в колено, противник увернулся, и Димка оказался зажатым между двумя мужскими телами.
«%:%№;;%№;%;! Они же меня сейчас изнасилуют! Спасите! Ну, хоть кто-нибудь»! – панически вопил внутренний голос.
- Отошли от него, быстро. – раздался грозный рык.
Все трое развернулись в сторону реки: на берегу, совершенно обнаженный стоял Славка, глаза светятся синим, игольчатые зубы оскалены, острые когти растопырены.
- Славка, помоги! – пискнул Игнатов. Его сердце радостно забилось. Русалка, конечно, монстр, но свой монстр, родной.
- А вот и хозяин. – прошипел Рябцев, отлипая от Димки и стремительно меня ипостась.
- Ого! – обалдел парень, плюхаясь на задницу, от толчка Михаила.
Его деревенские знакомые встали напротив русалки: пастух превратился в огромного черного волка, с длинных клыком капает слюна, красные глаза горят злобой; змей оставил человеческий торс, покрытый бронзовой чешуей, а пятнистый хвост с тяжелой «погремушкой» на хвосте с шуршанием мел по песку.
«А ведь они сейчас подерутся.» - дошло до Игнатова. – «И вряд ли Славка победит. Он все-таки водный монстр, а эти – наземные.» - парня окатило ледяным страхом. – «Нееет! Так, пока я здесь, он будет…».
Димка, стараясь не делать резких движений, пополз на четвереньках к реке.
«Ну же, еще немного»… - думал он, когда сзади раздался рык и шип. – «Мама!» - парень рухнул с обрыва в воду. Почти сразу его обхватили сильные холодные руки и потащили куда-то вглубь. – «Воздуху»! – взмолился Игнатов, считая перед глазами яркие пятна от недостатка кислорода.