Исходное сообщение Лейриаль
МФ/ОВ

Мне сейчас простителен любой бред, я раскачиваюсь и вспоминаю, как вообще буквы в слова и предложения складывать: ) Я исправлюсь: ) Наверно)
А, да, Гугл говорит, что Боула зовут Люциан. Ну так тому и быть: )



– Пятница и Уизли дежурит, – сказал Боул, вытягивая ноги и презрительно цедя фамилию рыжего сквозь зубы. – Что замутим?
– А что он, не доложит? – спросила Пэнси из угла. – Рыжий вчера Макгонагалл на кого–то жаловался, я слышала.
– Он–то доложит, – коротко хохотнул Монтегю, – если кого–нибудь поймает, кроме пуффендуйцев. Только они за три месяца еще не выучили его расписание. Ему, наверно, Вуд схему обхода однажды составил, и Уизли ее никогда ни на метр не нарушает.
Маркус заинтересованно поднял голову, услышав царапнувшую ухо фамилию, но, уловив суть разговора, вернулся к прерванному занятию. Несколько прутьев из метлы давно норовили покинуть свое место, а мать ни за что не согласится прислать новую после инцидента летом, когда Маркус перевернулся в воздухе и завис вниз головой, пытаясь научиться держаться на одной ноге. Если бы это было хоть немного поближе к земле, а не над верхушкой самого высокого дерева в саду, то она бы наорала и простила, но… Это было все же над верхушкой самого высокого дерева в саду. Мать запретила даже говорить о квиддиче, написав при этом длинное, гневное письмо Дамблдору.
Которое, разумеется, тот не получил благодаря дряхлой, уже давно готовой отправиться на пенсию семейной сове, которую оказалось поймать гораздо проще, чем стремительные квоффлы.
Малфоевскую метлу Флинт берег пуще репутации лучшего охотника, позволяя себе пользоваться ею только для игр, так что для завтрашней тренировки необходимо было хоть как-то привести в порядок свой старый «Чистомет».
– Ну так как, пойдешь? – нетерпеливо спросил Пьюси, зависая над головой.
Маркус вынырнул из печальных мыслей и непонимающе уставился на потянувшуюся из гостиной стайку студентов.
– Куда?
– Ты не слушал?
– А надо было?
Эд выразительно ругнулся.
– Пэнси предложила погадать на Астрономической башне. Говорит, знает какое–то классное маггловское гадание…
Маркус громко хмыкнул после слова «маггловское».
– … любые вопросы можно задавать, и на все получишь ответ…
Флинт демонстративно потянулся к веревке для перевязки прутьев.
– … лично я бы погадал на Вуда – интересно же, кто может нравиться неприступному идиоту, раз он ни с кем…
– Впрочем, – пожав плечами, сказал Маркус и поднялся, откладывая метлу на кресло: даже при полном отсутствии мозгов и свободных мест в гостиной вряд ли кто–то осмелится ее тронуть, учитывая выгравированное на древке имя хозяина, – мне скучно. С башни хоть на дементоров попялиться можно.

**************

Маркус потянулся, разминая спину и смотря на звезды, рассыпавшиеся огромными яркими пятнами по черному небу. Если бы не кошка Филча, уже почти охрипшая в грязном мешке, куда ее запихнули сразу после поимки, и не Паркинсон, в шестой раз бормочущая английский алфавит и все равно вписывающая очередную ошибку в круг на пергаменте, то на башне было бы вполне уютно, особенно по сравнению с шумной гостиной, откуда никто и никогда не расходился раньше полуночи. Крупные хлопья снега завалили приоткрытое оконце, и Маркус протянул руку, слепил снежок и запихнул его за шиворот стоящего рядом Боула.
– Наконец–то! – воскликнул Нотт, заставляя всех оторваться от своих мест и собраться в центре башни. – И в чем суть?
– Берешь иголку и нитку, – пояснила Паркинсон, тыкая в центр круга, – ставишь сюда и спрашиваешь. Иголка двигается, а тень укажет тебе на буквы, из которых надо составлять слова.
– Разве тень? – удивился Боул, с неприязнью смотря на Маркуса, но вытряхивая снег из–под мантии без комментариев. – Мы всегда по самой иголке смотрели.
– Ну и много вы там насмотрели? – высокомерно поинтересовалась Пэнси, доставая из сумки перо и трансфигурируя его в нечто, настолько отдаленно напоминающее иголку с нитью, что догадаться можно было только по вскрику «превратись в иглу!». – Смотреть надо по тени. Я – первая.
Она уселась на колени между расставленными по полу свечами, установила иглу в центр нарисованного круга и, потянув за нитку, задумалась.
– Скажи мне, игла, – заговорила она через несколько минут, яростно сверкнув глазами в сторону явно заскучавшего Нотта, зевающего во весь рот, – кто больше всех в школе в меня влюблен?
Игла, дернувшись, медленно завертелась по кругу. Миллиссента, сидящая рядом с Пэнси, шумно выдохнула.
– Не пыхти, – рассердилась Паркинсон, отодвигаясь в сторону. – Б… – удивленно протянула она, когда игла замерла и указала тенью на одно из делений круга. – Как это «б»? Крутись до «м»!
Игла, словно послушавшись, медленно двинулась дальше, но, проскочив «м» под разочарованный вскрик Паркинсон, замерла тенью прямо над буквой «о».
– Кому интересны твои любовные терзания? – рассерженно спросил Боул, покраснев так, что это стало заметно даже в тусклом свете свечей. – Спроси лучше, кто выиграет следующий матч!
Паркинсон усмехнулась и оглядела Люциана с ног до головы заинтересованным взглядом.
– А может, мы поинтересуемся, кто нравится тебе, а, Боул?
– Это и так всем известно, – махнула рукой Миллиссента и, потянувшись и вырвав иглу из рук Пэнси, мечтательно протянула: – Надо узнать, в кого влюблен тот блондин-пуффендуец с седьмого курса, который сидел вчера в Большом зале напротив меня.
– Ты даже не знаешь его имени, как будешь спрашивать? – разозлилась Паркинсон, пытаясь отобрать иглу обратно под возмущенные возгласы Булстроуд. – Да отдай же ты!
Нотт поднялся с колен и отряхнул брюки быстрым движением руки.
– Я думал, вы что-то толковое задумали, – разочарованно сказал он, двигаясь в сторону выхода. – А кто там кого – мало интересно.
– Хм, – усмехнулся Маркус, устраиваясь удобнее и смотря вслед Тео. – Паркинсон, спроси, по кому сохнет черноволосая грифферша… Как там ее… Патил, что ли…
Нотт замер у самой двери и обернулся. По его лицу расползлась кривая улыбка.
– Нет, Пэнси, – сказал он, опираясь спиной на стену и скрещивая руки на груди, – давай уж про Вуда. У нас есть личности, которые крайне заинтересованы в этом вопросе.
Миллиссента округлила рот и выпустила иглу из рук; Эдриан уставился на ногти как девчонка и засвистел веселый непринужденный мотивчик.
– И кто же? – угрожающе поинтересовался Маркус, приподнимаясь с колен.
– Да так…
– Как?
– Ладно, – перебила Пэнси, тревожно смотря на Флинта. – На Вуда – так на Вуда. Просто ради интереса.
Она вернула иглу в центр пергамента и быстро спросила:
– Покажи мне имя того, в кого влюблен гриффиндорский капитан Оливер Вуд.
Маркус вновь уселся на пол и безразлично отвернулся к окну, разглядывая белую скучную раму.
– «Э», – громко сказала Паркинсон через несколько секунд. Маркус поднял бровь и протяжно зевнул. – «Д», – добавила она чуть позже, затем гораздо тише перечислила: – «Р», «и»…
Пьюси отчаянно закашлялся, заглушая оставшиеся буквы.
В просторной комнате воцарилась тишина.
– Кстати! – сказал наконец Маркус, почесывая подбородок. – Я тут на днях думал, что нам пора сменить состав команды, особенно охотников. Кто-то явно не дотягивает до подобающего уровня.
– Паркинсон, – прошипел Эдриан, сощурив глаза, – а твое гадание не может быть неверным? Как, например, совсем недавно ты ошиблась с посланием одной записки одному человеку… Кому интересно узнать подробности?
Пэнси негодующе раздула ноздри и кивнула головой.
– Может, – грозно сказала она. – Я перечитаю главу внимательнее. В той книге, кстати, еще было отличное заклинание против тех, кто много говорит. Испробуем на тебе, а, Эдриан?
Молчавший до этого Грэхем фыркнул и, дотянувшись до пергамента, свернул его в трубку.
– Вот перечитаешь, – наставительно сказал он, смотря на Паркинсон, – тогда и вернемся сюда. А теперь все замолкните, сейчас Уизли мимо проходить будет. – И, взмахнув палочкой, затушил все свечи коротким заклинанием.


*********************

– Эдриан был прав, – неохотно признала Пэнси через неделю, разворачивая помятый и ободранный пергамент на прежнем месте. – Маггловские гадания подчиняются только магглам, нам они совершенно врут. Я прочту заклинание, чтобы сбить его с толку.
Она быстро забормотала что–то себе под нос под облегченный выдох Пьюси. Флинт уселся рядом с ним и тихо сказал:
– Я тут подумал и решил…
– Что Эд не так уж и плохо играет? – насмешливо перебил Грэхем, ложась на пол и подкладывая руки под голову. – И что надо бы вернуть его в команду?
– Просто лучше никого нет!
Монтегю выразительно скривился, но промолчал. Пьюси безнадежно махнул рукой.
– И гадание тут совершенно ни при чем, да, Марк?
– Готово! – довольно воскликнула Паркинсон, останавливая открывшего рот Флинта. – Ну что, вернемся к Вуду, раз уж на нем закончили?
Эдриан беспокойно заерзал на месте.
– Давай–давай, – ядовито подбодрил Нотт, разглядывая деревянный пол с преувеличенным интересом. – Всегда полезно знать слабые места вражеского капитана.
Пэнси кивнула.
– Итак! – Она достала из кармана настоящую иголку и, размотав обернутую вокруг нитку, вновь установила ее по центру пергамента. – В кого же влюблен Оливер Вуд?
Игла покрутилась по кругу и бросила длинную тень на аккуратно выведенную букву «м». Флинт попытался убедить себя, что все это полная чушь и вранье, но глаза слушаться отказались, продолжая внимательно наблюдать за черной тенью.
– «А!» – торжественно провозгласила Пэнси, цыкнув в ответ на сдержанные смешки Грэхема и совсем не сдержанные – Нотта. – «Р»…
– «М–а–р»… – иронично протянул Эдриан. – Кто бы это мог быть? Вообще никто на ум не приходит!
Маркус сжал кулаки, очень надеясь, что стук яростно бьющегося сердца, почти заглушающий все звуки в комнате, слышен только ему. Пэнси затряслась от беззвучного смеха, отчего иголка в ее руках дернулась, завертелась и, быстро прокрутившись несколько кругов, бросила тень на маленькую букву «и».
– Почему «и»? – растерялась Паркинсон, мгновенно перестав смеяться. – Откуда «и»?
Флинт, поняв, что забыл дышать, судорожно набрал воздуха в легкие.
– «Я», – практически неслышно закончила Пэнси и втянула голову в плечи, пытаясь стать меньше ростом. – Итого выходит…
– Заткнись! – неожиданно беспокойно воскликнул Нотт, поворачивая голову в сторону двери и прислушиваясь. – Шаги!
Он быстро нагнулся и, дунув, затушил единственную свечу.
– Мария, – очень тихо озвучила Паркинсон и так всем понятное имя. – Видимо, Мария Гонзалес, испанка–когтевранка, потому что другой…
– Да заткнись же ты! – рассержено повторил шепотом Тео. – У Уизли отличный слух.
Маркус попялился в полную темноту, слушая приближающийся стук ботинок об пол, и зло нахмурился.


******************

– Все неправильно! – пробурчала Паркинсон, разворачивая уже вконец обтрепанный пергамент на полу и подрисовывая полустертые буквы. – Честное слово, я бы руки пообрывала тем, кто пишет эти дурацкие книги с этими дурацкими сносками.
– Может, кому–то просто следует научиться нормально читать? – съязвил Нотт, с завистью разглядывая новую мантию Эдриана. – Что на сей раз?
– Смотреть надо не по тени, а по самой игле!
Тео усмехнулся.
– Разве Боул не говорил об этом еще в самый первый раз?
Пэнси недовольно поморщилась, оставив вопрос без ответа.
– А вы слышали, – спросил Эдриан, сидящий на подоконнике и беззаботно болтающий ногами, – что одна когтевранка по имени Мария загремела в Больничное крыло? Говорят, у нее все лицо покрыто волдырями и прыщами, Помфри с ними третий день борется.
Монтегю громко хмыкнул. Флинт мстительно улыбнулся.
– Я почему–то догадываюсь, кто… – начал Боул, но в этот момент его совсем невежливо перебили: дверь распахнулась с оглушительным в ночном спокойствии звуком, и в проходе показались две высокие фигуры.
– Я же сказал, что мне не показалось, Оливер, – гордо заявил Уизли, первым входя в помещение с палочкой наготове. Он перевел ее на торопливо свертывающую пергамент Пэнси и грозно приказал: – Замри, Паркинсон! Что у тебя в руках?
Он ступил вперед и, вырвав пергамент из рук Пэнси, задумчиво поразгядывал начерченный круг.
– Что это?
– Черная магия, Уизли, – угрожающе сказала Паркинсон, вставая с колен и смотря на гриффера снизу вверх. – Сгорает в руках непосвященных вместе с руками, берегись!
Уизли торопливо отбросил свиток от себя и отступил на шаг.
– Минус пятьдесят очков каждому! И я немедленно доложу об этом профессору Макгонагалл!
– Дебил, – поморщился Боул, подбирая пергамент с пола и передавая его назад Пэнси. – Это обычное гадание, давай, беги к декану, пусть тебя на смех вся школа поднимет. Впрочем, вашей семейке к этому не привыкать.
– Гадание? – недоверчиво спросил Вуд, заходя, наконец, в помещение и немедленно вызывая у Маркуса желание выпихнуть отсюда всех остальных. – Что–то неподходящая у вас компания для занятий такими глупостями.
– Глупость – это ты, Вуд! – разозлилась Миллиссента, пихая гриффера в плечо. – А Пэнси говорит, что гадание дает стопроцентный результат!
Нотт выразительно поднял брови и что–то промычал.
– Ни одно маггловское гадание, Булстроуд, не даст тебе даже пяти процентов результата, – уверенно заявил Уизли. – Если бы можно было проверить хоть одну теорию с помощью гаданий, то Министерство давно и широко использовало бы эту практику в повседневной жизни. Да и к тому же, никому не известно, когда и кем…
Пэнси закатила глаза и вновь уселась на пол.
– Зануда! – презрительно перебила она, вновь разворачивая злополучный пергамент и устанавливая иглу в центр. – Смотри сюда! Да смотри же ты, нудятина!
Уизли подошел и завис над головой Паркинсон.
– Видишь буквы? – поинтересовалась она, хотя не увидеть их мог разве только слепой. – Задай мне любой вопрос – и я покажу тебе, кто из нас тут умный.
Уизли пожал плечами и задумался.
– Ты можешь сама накрутить любой ответ.
– Ох! – недовольно пробормотала Пэнси, откладывая иглу в сторону. – В первый раз мы спросили, кто в школе влюблен в меня больше всех, и знаешь что?
– Что?
– Мне показало сначала «Б», а затем «о»! – торжествующе закончила Паркинсон. – А откуда я могла знать, что нравлюсь Боулу, если он признался мне в этом только вчера?
Люциан прошипел проклятье и отошел к стене.
– Глупость! – Гриффер сел на пол рядом с Пэнси и убрал палочку в карман мантии. – Вероятность совпадения в данном случае была очень велика: вы общаетесь, постоянно находитесь рядом, так что, если принять во внимание…
– Блин! – в сердцах воскликнула Паркинсон, покрутив пальцем у виска. – Хорошо! Во второй раз мы гадали на твоего Вуда, или ты тоже заявишь, что мы общаемся и хорошо его знаем?
– И?
– И нам показало сначала «м», затем «а», затем…
Уизли махнул рукой.
– Многие знают, что Оливеру нравится Флинт, Паркинсон. А если я попрошу проверить тебя действительно что–нибудь стоящее и мало кому известное? Например…
Что именно «например», Маркусу было уже все равно. Он пару секунд смотрел прямо в глаза побледневшего Вуда, попятившегося к двери, затем растерянно оглянулся на хохочущего Эдриана.
– С такими друзьями как ты, Уизли, – насмешливо сказал Нотт, – никаких врагов не надо.
Гриффер удивленно замолк, непонимающе смотря на Теодора.
– Пойдемте спать, – отсмеявшись и вздохнув, предложил Пьюси, спрыгивая с подоконника. – Ты тоже, Уизли. Давай, шуруй вперед!
– Оливер…
– Задержится твой Оливер. – Эдриан вытолкал гриффера из помещения и вышел следом за всеми, затем вернулся и быстро сказал: – И Марк, не забудь попросить, чтобы он уговорил Уизли не докладывать Макгонагалл и забрать обратно баллы.
Он весело усмехнулся и закрыл за собой дверь.