Давно не писала в дневник, не хочу, что б в архив. Ушел. Я понимаю, его все равно не читают, но хоть немного

Начну с себя. Лейриаль----http://leirial.diary.ru/

Агония с утра началась и к шести вереча пришлось нести в вет. клинику усыплять. рыдали с папой весь вечер. мама-то в командировке(
Похоронили кошечку в парке на берегу пруда. там красиво и тихо. Надеюсь Василиса в слудующей жизни будет счастлива и любима.

- Чтоооооооооо? Куудаааааааа? Да вы издеваетесь! – возмущенно вопил невысокий парень, нарезая круги по веранде. – Я ее ж терпеть не могу! И она нас всех ненавидит!
- Димочка, успокойся. – попросила женщина средних лет, разрезая ароматный пирог. – Вот скушай кусочек.
- Не могуууууу… Не поееееедууууууууу… - выл Димка, плюхнувшись на скамейку.
- Согласен, баба Нюра довольно авторитарна, но надо же родне помогать. – лысоватый мужчина протер очки и водрузил их обратно на переносицу. – Она с тобой целую неделю сидела, когда ты маленький был.
- Ага, это была самое кошмарное время в моем детстве. Она же не давала мне смотреть «Чипа и Дейла»! – хмыкнул Игнатов.
- Железный аргумент. – хмыкнул папа.
- Да, железный. Тебе она «Что? Где? Когда?» отрезала. – сверкнул глазами Дима. – Мам, ну хоть ты меня поддержи! – он состроил щенячьи глазки.
- Ммм… - родители переглянулись, и Анастасия Сергеевна вздохнула – как неприятно это говорить, но поехать тебе придется, иначе… - она передернула плечами. – Ты ведь знаешь свою бабушку. У свекровей невестка всегда враг народа, а уж невестка воспитавшего «неуважительного внука» вообще приравнивается к международной террористке.
Парень скривился и затих, обдумывая свалившееся на него новости. Это лето он планировал провести здесь, на даче, со своим любовником из озера, а теперь выясняется, что придется ехать на Валдай, приглядывать за многочисленным хозяйством старшей бабулиной сестры.
«Так, выезжать надо сразу после ужина, иначе на поезд до Питера не успею, а там бабанюрин сосед встретит, значит к вечеру на месте будем. Мда… будут мне кабачки, помидоры, огурцы, картофель, мелочь всякая и все почти в колхозных масштабах. Пипец!» - парень совсем загрустил. – «А Славка меня с утра на озере ждать будет. Расстроится, разозлиться… И что придет в голову злой русалке – не известно, но мне уже страшно.»
- Не хочу. – жалобно простонал Димка. – У меня планы.
- У нас тоже! – хором ответили родители. – И в них не входит мотаться по пансионам Ленинградской области.
- Да знаю я. – резко ответил Игнатов и поплелся в дом собираться.
Ни что, как говориться, не предвещало. Однако неприятности имею свойства сваливаться на голову, не уведомляя заранее. Вот и баба Нюра, старшая сестра бабушки Димки, особы чрезвычайно вздорной, свалилась с радикулитом и, будучи человеком одиноким, позвонила ближайшим родственникам. Жила она в старинной деревеньке на Валдае, где держала обширное хозяйство, с которым, несмотря на свои восемьдесят шесть лет легко с ним справлялась. Вообще-то она требовала к себе племянника, отца Димы, но тот очень «удачно» свалился с чердака, сломав ногу, и не мог бегать на костылях с лейками.
«Как же, душа у нее за родные грядки болит.» - бурчал Игнатов, как попало закидывая вещи в спортивную сумку. – «Да она еще пол родни переживет. Такая мегера! Ууууу… И еще Славка… Этот песец меня конкретно касается. Надеюсь, он хотя бы дождется меня, а не съест моих родителей.» - еще один душераздирающий вздох, и парень вышел из комнаты, прихватив помимо сумки, рюкзак с ноутбуком и прочими мелочами.

Следующим вечером Димка, слегка покачиваясь, стоял пред ехидным взглядом двоюродной бабушки.
- Мда… Вырождается порода. – констатировала баба Нюра, оглядев родственника. – Мелкий, тощий, невзрачный. Девки, небось и не глядят. – она мерзко захихикала.
- Да уж какой есть. – буркнул парень, давя поднимающийся из глубин души гнев.
«Девки, кстати смотрят. Правда, на предмет откормить и потискать. Но у меня есть Слава… Но об этом не надо».
- Проходи, задохлик, - пригласила его бабка. – Жить будешь на чердаке, свою комнату я запру, только попробуй в моем добре покопаться. – пригрозила она, ковыляя по коридору, освещенному одной тусклой лампочкой на шнуре.
- Очень надо. – тихо фыркнул парень.
- Лезь. – приказала баба Нюра, указывая вверх.
- Угу. – кисло хмыкнул Димка, карабкаясь по хлипкой железной лестнице у стены. – Не густо. – его взгляду в свете последних лучей заходящего солнца предстал запыленный, заставленный коробками чердак. – Лаааадно.
Парень прошлепал к раскладушке, сбросил рядом с ней свои вещи. – Спаааать. – стоило ему лечь на зверски скрипевшее ложе, как тут же провалился в сон. Что ж поделать, поездка по Ленинградской области на старом УАЗике в компании бабанюриного соседа далась нелегко: сильно укачало и обустройство на новом месте было отложено на утра.
Утро началось очень рано. Долбежка по железной лестнице и громкие крики заставили Димку подскочить в ужасе. Старая раскладушка такого финта не простила и сложилась, защемив в себе парня. Тот постанывая и матерясь вылез из ее «объятий» и свесил голову в люк:
- Баба Нюра?
- Долго спишь, родственничек. – поджала та губы,и опираясь на палку которой колотила по лестнице. – Слазь, проводишь меня, я записку написала – будешь хозяйствовать.
Игнатов молча спустился вниз, помог уже знакомому соседу погрузить в багажник УАЗика чемодан бабы Нюры, и встал у крыльца, пока старушка давала ему инструкции.
- В погребе простокваши литров пять, тебе на неделю хватит, хлеб в сельпо купишь, овощи на огороде. Проживешь. – она всунула парню в руки несколько листов бумаги, исписанных корявым крестьянским подчерком. – Что б в точности исполнил. Смотри, если хоть что завянет. – бабка погрозила обалдевшему Димке узловатым пальцем и поковыляла к машине.
- Э? Э! – встрепенулся он, сообразив, что инструктаж закончен. – И что же мне все две недели простоквашей питаться? И редиской? Я же мужчина! – парень рванул за родственницей. – А это? – он потряс записками. – Я ж не Золушка!
- Раз мужик – значит, выживешь. – равнодушно дернула плечом баба Нюра. – Курей за ворота не пускай! – крикнула она на прощанье, и Игнатов закашлялся от клубов продуктов сгорания двигателя и дорожной пыли.
Отдышавшись, он обнаружил, что стоит один на деревенской улице. С спросонья не сообразил, а теперь заметно, что сейчас около шести утра. Легкий ветерок качает пышные шапки сирени и черемухи, вдалеке лениво перегавкиваются собаки.
- А веди и, правда, уехала. – неверяще проговорил Димка – и меня одного оставила. С хозяйством. Вот ведьма! – от души выругался он и подпрыгнул, когда за спиной прозвучало:
- Стерва Нюрка, а не ведьма. Ведьма у нас на селе – Аксинья, живет через две улицы, к реке ниже.
- Ааааааа! – Игнатов вцепился обеими руками в штакетник, глядя большим круглыми глазами на мелкого, себе по плечо пожилого взлохмаченного мужичка, расточавшего спиртовые ароматы. – В-в-вы кто?
- Я-то? Семен. – охотно вступил в диалог тот. – механизатор я. Бывший. Когда колхоз закрыли, выкинули меня на улицу, вот и заливаю обиду.
- А я – Дмитрий Игнатов, двоюродный внук бабы Нюры. Оставлен на две недели на хозяйстве. – парень слегка нервно улыбнулся.
- Уууу… Городской? – переспросил мужчина и с сожалением покачал головой, на согласный кивок парня. – Бедныыыыыый… Натерпишься ты. У Нюрки Зорька бодливая. Сейчас-то она ее сама выгнала, а вот как ты вечером загониь и как доить будешь. – он вновь покачал головой.
- Приятно познакомиться, я пожалуй, пойду. – скороговоркой проговорил Димка. До него только дошел весь ужас положения: сельский быт совершенно отличается от городского. – Ладно, прорвемся. – выдохнул он и уткнулся в инструкцию – что у нас тут?
Первым пунктом шла кормежка домашней птицы, где стоит комбикорм подробно описано, потом – поливка/прополка огорода, встретить корову, подоить. Парень сбегал на чердак, переоделся в шорты до колен и старую «ковбойку», резиновые сапоги нашел в сарае, набрал таз корма и с замиранием сердца вошел в вольер птичника. Куры и гуси загалдели, но встали на почтительном расстоянии, и только когда Димка высыпал пищу в корыто наперегонки рванули есть.
- Ну, вот это несложно. – выдохнул Игнатов. – Вода у них есть, теперь самому позавтракать и… Ай!
Пока парень рассуждал, к нему подобрался огромный ярко-рыжий петух и клюнул в голень:
- Петя, ты охренел? – он потер ногу об ногу. – Я ж тебя кормлю!
- Кооооо? - с сомнением посмотрел на него хозяин куриного гарема. Минуту он размышлял, а потом с грозным – кууууууууууу! – и, распахнутыми крыльями, пошел в атаку.
- Брысь! – Димка отмахнулся тазом и выскочил за дверь вольера. – Скотина неблагодарная!
В ответном петушином клекоте ему послышалось обещание порвать на клочки.
- Кто кого еще. – гордо ответил парень и удалился на поиски завтрака для себя.
Баба Нюра не обманула. В холодном погребе стояло четыре крынки с простоквашей.
- Фээээ… Кислятина. – скривился парень, зачерпнув ложкой из ближайшей. – Как такое есть-то можно? – он поднялся со своей добычей на кухню, и в поисках сладкого облазил всю – пусто. – Неужели бабка все варенье попрятала? А куда? – он задумался, задумчиво обведя взглядом шкафчики, стены, покрашенные одинаковой светло-голубой краской. В одном месте доски немного перекосились. – Ну-ка. – Димка, используя черенок ложки, как рычаг, отогнул дверцу, а за ней скрывалось богатство – пять полок, заставленными литровыми банками с вареньем. – Живем! – он на нюх определил, где клубничное попробовал – ммммм… Баба Нюра, конечно, не сахар, но варенье – блеск.
Наевшись простокваши с вареньем, он вышел в огород, прихватив лейку:
- Эх, начнем.
Нагретую воду для полива приходилось таскать лейками из бочек, а потом их заново наполнять из колодца. Парень забегался с ведрами и только в пятом часу вечера опомнился, что надо бы позвонить родителям. Однако, мобильник ехидно сообщил, что связи нет. Поначалу Игнатов не расстроился: но ни шаманские пляски вокруг колодца, ни обнимание на крыше с печной трубой не помогли. Телефон был глух к попыткам установить связь.
- Гадство! Но я не сдамся! – клятвенно заверил парень кусок пластмассы в своей ладони. – Нужно забраться повыше… - он задумчиво огляделся и его взгляд задержался на высокой сосне, росшей на окраине участка. – Ага!
Димка за десять минут нашел и приставил лестницу к ее стволу, потом пришлось карабкаться по шершавым, липким от смолы веткам. В огороде он скинул рубашку, а в погоне за телефонной связью, забыл про нее и сейчас шипел, когда кожу царапали кора и сучки. Наконец, парень залез примерно на пятнадцать метров и тут мобильник подал признаки жизни:
- Ура! – порадовался Игнатов, спешно набирая номер – мама! Д-д-да! Доехал! Ага. Труууууудно! Я постараюсь! Как папа? Меня никто не спрашивал?
Поговорив, он убрал телефон в карман шорт и стал осторожно спускаться: «Надо же, Славка не пришел. Только бы не затаил злость. Он ведь такой взрывной. И собственник»! – при этой мысли Игнатов покраснел, вспомнив, каким именно бывает любовник. – «Надеюсь, он наберется терпения, а я потом все объясню».
На твердой земле он вздохнул с облегчением и опять вздрогнул:
- Привет, ты Дима?
- Да, я. – согласился Игнатов, оборачиваясь.
- А я – пастух Миша, привел баба Нюрину корону. – молодой мужчина, ростом чуть повыше Димки, но шире в плечах с интересом смотрел, как парень растирает сосновую смолу по животу.
- Приятно познакомится. – сказал Игнатов, отметив взгляд собеседника, горячий, заинтересованный. – А это? – он кивнул на бурую корову с крутыми рогами.
«Только деревенского поклонника мне не хватает». – подумал парень.
- Зорька. – пастух одобрительно похлопал ее по спине. – Вредная, но очень молочная. Доить надо.
- Ага. – побледнел Димка, оценив габариты крупного рогатого скота и свои перспективы на дойку. – Ик!
- Не имеешь? – верно понял его корчи Михаил. – Хочешь научу?
Игнатов энергично закивал, распахивая ворота, мол, заводи. Корова зашла во двор, толкнув временного хозяина боком.
- Ай!
- Держись, городской. – насмешливо сказал пастух, на которого налетел Димка.
Тот невнятно пробурчал, мысленно кипя от возмущения: «Он меня облапал! Пощупал за торс и руки. А может, я извращенцем стал после общения со Славкой? А деревенские вообще не при делах».
В сарае Михаил быстро подоил Зорьку, попутно поучая Игнатова: здесь не нажимай, тут осторожно, а вот за вымя дергай сильней.
- Спасибо тебе, Миша. – от души поблагодарил Димка, - а молоко забери, все равно я не умею с ним обращаться. Простокваши много, редиска и укроп есть.
- А что так не радостно? – подмигнул пастух, закрывая ведро молока крышкой.
- Еще варенье есть. Вкусное. – слегка покраснел Димка.
- И ты этим питаться будешь?
- А чем еще? – удивился Игнатов. – Русскую печь топить не умею. Как-нибудь две недели продержусь. В сельпо ролтонов накуплю.
- Это вредно. – укоризненно покачал головой Михаил. – Тебе, наверное, скучно будет. Хочешь познакомлю с нашей молодежью?
- Можно. – воспрял духом Димка. – Когда?
- Давай у реки через часок?
- Хорошо. А как вы вечера проводите?
- По-разному… - уклончиво сказал пастух. – Но стараемся держаться вместе, а то трупы находят.
- Где? – удивился парень, наливая Зорьке свежей воды.
- В реке. Полуобглоданных. – сообщил Миша, доверительно склонившись к Игнатову.
«И здесь русалки»? – мысленно воскликнул Дима.

За последовавшие несколько дней Игнатов влился в местную компанию молодежи. С раннего утра парень крутился по хозяйству: кормил кур, доил и выгонял Зорьку в деревенское стадо (редко когда обходилось без удара лобастой коровье головой ему под зад), полол огород, а вечером встречался с новыми приятелями. Чаще всего он общался с пастухом Михаилом, в котором чувствовал родственную душу. С кем еще в реале можно обсудить оборону Квача и Брумы от даэдр?
Спустя неделю, после приезда, Дима собирался на традиционную вечернюю встречу, мрачно прислушиваясь к голодному бурчанию живота.
«С ума сойти! Я совсем схудел». – констатировал парень, затягивая ремень джин потуже. – «Простокваша бабы Нюры, конечно хорошая, но спустя два часа всегда есть охота». – он исправно ходил в сельпо, но кроме хлеба, ничего съедобного не приглядел. Перловку, пшенку он никогда не ел, а тушенку в помятых банка просто боялся покупать, вдруг отравишься. Вот и приходилось, подъев кисломолочные продукты из погреба, переходить на зелень и редиску с огорода. Разумеется, подобная диета не могла не отразиться на его внешнем виде: и так от природы худощавый, Игнатов теперь мог похвастаться впалым животом, выпирающими ребрами, острыми коленками и локтями.
- Так от меня одни глаза останутся. – невесело хмыкнул парень, рассматривая свое отражение в прислоненный к стене алюминиевый таз.
- Эй, Дима! – донесся крик с улицы. – Выходи!
- Иду! – проорал в ответ «новый фермер», запер веранду и выскочил на улицу, погрозив кулаком петуху. – Привет!
- Комары съедят. – сообщил ему Михаил, оглядев рваные джинсы и ярко-желтую футболку Игнатова. – У реки они злые.
Тот молча пожал плечами и улыбнулся.
«Подумаешь, комары. Славка больнее кусается». – подумал Димка, поймав себя на мысли, что очень скучает по русалке. – «Как он там? Небось от злости весь посинел».
Пока новоявленный фермер предавался воспоминаниям, его провожатый с кем-то поздоровался и оживленно разговаривал. Игнатов оценил собеседника:
«Хммм… Фигура, как у Славки, такой же худощавый гибкий, только пониже будет. Короткие черные волосы встопорщены, бронзовый загар. Тьфу, хватит об этой рыбине». – отдернул Димка сам себя. – «Нет его здесь. Все, успокойся».
Тем временем, Миша заметил нахмуренные брови парня и, приняв за недовольство остановкой, поспешив представить собеседника:
- Дим, это Илья Рябцев, фельдшер в нашей амбулатории.
- Очень приятно. – Игнатов дружелюбно улыбнулся. – Простите, я сегодня немного не в себе. В деревне все так непривычно.
- О, скоро вы привыкните, и возможно не захотите уезжать. – проговорил Илья, мягко перекатывая гласные. Эти нотки заворачивали, хотелось слушать и слушать его голос, но в то же время, настораживали.
Димка внимательно вгляделся в глаза Рябцева и, возможно из-за игры лучей заходящего солнца, или воображения, его зрачки стали вертикальными, а радужка посветлела до желтого цвета.
Язык сработал раньше, чем Игнатов сумел дать себе мысленного пинка:
- Ты ведь не человек?
Деревенские переглянулись, и слаженно подхватили его с двух сторон под локти:
- Пойдем, побеседуем.
Обещание прозвучало довольно зловеще, и парень задергался, пытаясь высвободиться. Куда там. Правую руку, словно стальные тиски зажали. «Знакомая хватка нелюдей. Русалки тоже с виду хлипки, а хрен вырвешься.» - анализировал свои ощущения Димка, тем не менее, выкручиваясь, пока в предплечье не вонзились острые когти. – «Ёпт! Что там Мишка про растерзанных говорил? Вот и меня по частям найдут!» - слегка запаниковал он, но подавил эмоции, приготовившись ждать удобного момента для побега.
Парочка притащили его на песчаный речной пляж, усадили на бревнышко. Здесь Димка уже был не раз со своими деревенскими приятелями, но сейчас, кроме них троих никого не было. Игнатов с надеждой покосился на густые кусты, обрамляющие поляну, но решил вначале послушать, что скажут. Михаил сел слева от него, а Илья принялся неспешно прогуливаться, рассуждая вслух:
- Интересный ты человек, Дима. Вляпываешься в неприятности на ровном месте. Как ты смог раскрыть меня? – он резко уставился своими, уже без сомнения желтыми с вертикальными глазами в его серые. Рябцев наклонился пониже принюхиваясь, крылья точеного носа трепетали, бледных тонких губ коснулся красный раздвоенный язык. – Ты уже встречался с нами.
- Со змеями – нет. – озаренный мыслью выдохнул Димка.
- Но укусы сделаны нечеловеческими зубами. – мужчина ухватил правую руку Игнатова, облизнул шрам на запястье. – Кто же это? Не похоже на волка, скорее рысь или лис.
- Русалка. – парень, вернул себе свою конечность и мысленно обругал ревнивого любовника, пометившего его шрамом.
- Странно. – прищурился змей. – Они агрессивны и очень скрытны. Что же в тебе такого особенного, раз русалка выбрала тебя?
- Не знаю. – помотал головой парень, чувствуя, как начинает чесаться пятая точка, верный признак неприятностей. – А ты почему спалился? Мало ли кто, что скажет?
- Только не от тебя. – усмехнулся полоз. – Что же с тобой делать?
- Отпустить. У меня еще корова не кормленная. – с надеждой предположил Димка, отодвигаясь от Михаила. Тот, весь разговор просидевший тихо, оживился:
- Врешь, я слышал. Как Зорька тебя по хлеву гоняла. – он хлопнул широкой ладонью по бедру Игнатова. - Илюш, а может, проверим, чем он русалку привлек?
- Давай. – хищно улыбнулся змей.
Они вновь переглянулись, а Димка, рванул к кустам. Не успел, конечно. Один рывок и Рубцов уже вывернул его локти:
- Какой горячий. – длинный язык дразняще коснулся мочки уха. – И нежный. – свободной рукой он забрался под футболку парня.
- Помогите! – что есть силы завопил Игнатов.
- Кричи-кричи, ветер на реку все звуки относит. – захихикал Миша. Он уже снял рубашку и на его волосатой груди бугрились мышцы. Пастух по-хозяйски стиснул ягодицы парня.
- Гады! – парень извернулся и пнул в колено, противник увернулся, и Димка оказался зажатым между двумя мужскими телами.
«%:%№;;%№;%;! Они же меня сейчас изнасилуют! Спасите! Ну, хоть кто-нибудь»! – панически вопил внутренний голос.
- Отошли от него, быстро. – раздался грозный рык.
Все трое развернулись в сторону реки: на берегу, совершенно обнаженный стоял Славка, глаза светятся синим, игольчатые зубы оскалены, острые когти растопырены.
- Славка, помоги! – пискнул Игнатов. Его сердце радостно забилось. Русалка, конечно, монстр, но свой монстр, родной.
- А вот и хозяин. – прошипел Рябцев, отлипая от Димки и стремительно меня ипостась.
- Ого! – обалдел парень, плюхаясь на задницу, от толчка Михаила.
Его деревенские знакомые встали напротив русалки: пастух превратился в огромного черного волка, с длинных клыком капает слюна, красные глаза горят злобой; змей оставил человеческий торс, покрытый бронзовой чешуей, а пятнистый хвост с тяжелой «погремушкой» на хвосте с шуршанием мел по песку.
«А ведь они сейчас подерутся.» - дошло до Игнатова. – «И вряд ли Славка победит. Он все-таки водный монстр, а эти – наземные.» - парня окатило ледяным страхом. – «Нееет! Так, пока я здесь, он будет…».
Димка, стараясь не делать резких движений, пополз на четвереньках к реке.
«Ну же, еще немного»… - думал он, когда сзади раздался рык и шип. – «Мама!» - парень рухнул с обрыва в воду. Почти сразу его обхватили сильные холодные руки и потащили куда-то вглубь. – «Воздуху»! – взмолился Игнатов, считая перед глазами яркие пятна от недостатка кислорода.

"Булькни мне что-нибудь". Слеш. русалка/человек. Не брать без моего разрешения. Не бечен.

«Ды-ды-ды-ды… Как же мне холодно». – тер ладони парень, по глаза закутанный в шарф. – «Чтоб я еще раз… Ни за что! Ды-ды-ды».
Дмитрий Игнатов, молодой человек двадцати четырех лет, впервые попал на зимнюю рыбалку. Дядя давно зазывал его на свое любимое времяпровождение, но в этом году, мама пинками отправила сыночка с братом: «Развейся, совсем усох». У нее были все основания озаботится его самочувствием. Перед самыми новогодними праздниками Дима расстался с девушкой и на каникулах совсем захандрил.
«Ну, долго же мне тут еще откисать»? – он встал с раскладного стульчика и заметался по деревянных мостках, перед которыми на пару метров продолбили прорубь.
Как неопытному ему выделили самое безопасное место на отшибе: на деревянной пристани, дали удочку, банку прикормки, ведро и бутылку. Дядя покровительственно похлопал его по плечу:
- Давай, племяш, развлекайся! Хе-хе. – он ушел с приятелями по льду на озеро, оставив его наедине с удочкой.
«Как же холодно! Голодно»! – Дима попрыгал на месте, обхватив себя за плечи. – «Ни за что больше»! – клялся он себя.
Встать в пять утра, ничего не поев, закутаться в два свитера, ватные штаны, валенки, старую ушанку и в таком виде несколько часов на морозе, гипнотизируя поплавок вылечат любую хандру. Постепенно темнота рассеивалась, встало серое зимнее солнце. Прорубь курилась паром.
«Интересно, сколько сейчас градусов»? – стучал зубами парень. – «Сейчас околею». – отчетливо понял он и решительно отвернул пробку с водочной бутылки. – «Фу, мерзкий запах». – Тем не менее, он задержал дыхание и сделал несколько глотков. Сначала ледяная жидкость прокатилась по пищеводу, потом обдало жаром.
- ЫЫЫ! – парень распахнул рот, смаргивая слезы. – Кхе-кхе. Аыыыыы… Гаааахдствооо. – ужасный привкус во рту, зато целиком согрелся. – Буль-буль. – еще пара глотков и бутылка выпала из рук. – Ик! – он плюхнулся на стульчик, засунул ладони в рукава, бездумно уставившись на поплавок.
Вдалеке, на озере раздались радостные, а потом возмущенные вопли:
«Чего там случилось? Карпа не поделили»? – лениво подумал Дима, наблюдая, как далеко на льду мечутся человеческие фигурки. Раздались хлопки. – «Опа! Динамит что ли? Ай-ай, не законно». – парень наблюдал за отстраненно смотрел на происходящее, как на фильм. Водка таки добралась из пустого желудка в голову, и теперь ему было бы все равно, хоть начни перед его носом зеленые человечки самбу отплясывать.
Громкий плеск воды заставил его низко наклониться вперед. В проруби барахтался полуголый парень с рыбьим хвостом.
- Опа! Привет, глюк! – Дима отсалютовал ему бутылкой. Тот вцепился руками столб и пристально уставился на человека. Парень с таким же интересом смотрел на водяное чудо. Гибкий, развитые мышцы человеческого тела, на кончиках пальцев острые когти, между пальцев перепонки, густые темно-зеленые волосы, желтовато-зеленые глаза с вертикальными зрачками, узкие бледные губы, тонкие черты лица, аккуратный прямой нос. Гладкая зеленоватая кожа на поясе переходит в серо-зеленую чешую на рыбьем хвосте, с которого сочится кровь, плавник разорван. – Да еще и раненный глюк. Кошмар. – парень покачал головой, охваченный острой жалостью к нему. – Бедняга и что же с тобой делать?
- Помоги, человек. – прошелестело существо. – Пожалуйста, помоги.
Дима судорожно сглотнул, глядя в глаза водяного чуда, полные боли и безнадежности.
- …Тварь!.... Ло…Ть… Надо! – донеслись до Игнатова крики с озера. – Разбогатеем!
«Да ведь не глюк! Это же самая настоящая русалка»! – дошла до замутненных алкоголем мозгов кристально трезвая мысль. – «Блиииииииииин».
Парень подскочил и спустился по пологому берегу к воде, протянул руки к русалке:
- Держись за меня, надо уходить, а то дядя сейчас придет.
Существо крепко вцепилось в руки Димы, подтянулось и обхватило его шею, засопело в ухо.
- Тихо – тихо. – бормотал Игнатов, с трудом вытаскивая его на снег.
«Какой тяжелый. А по виду и не скажешь. О! А как он на берегу дышать будет»? – ошпарила ужасом мысль.
- Слышишь, ты меня слышишь? – он потряс русалку. – Как ты дышишь?
- Легко. – буркнул тот в его ухо. По телу водяного чуда прошла дрожь, оно замычало, вцепившись зубами в димино плечо.
- Ыыы. – взвыл парень. Несмотря на сто одежек, русалка до крови прокусила тело. – Оооо! – вместо хвоста у него теперь две вполне человечески ноги, правда, сильно пораненные. – Круто!
- Так лучше? – осведомилось чудо, облизываясь.
- Ага. – ошарашено отозвался парень. – Потерпишь немного?
Тот кивнул, и еще крепче обвился вокруг Димы.
«Зубы-то у него какие! Мамочка! Как иголки»!
Невзирая на суматошные мысли, он споро дотащил нового знакомца до дядиной «Нивы», открыл машину, закутал пострадавшего в два пледа, включил печку:
- Потерпи немного, скоро приедем. – Игнатов за двадцать минут доехал за дачи и затащил русалку в дом, устроил на диване. – Сейчас, потерпи еще. – он судорожно метался по строению, скинул верхнюю одежду, притащил аптечку, бинты. – Будет больно. – предупредил парень, поливая ногу пострадавшего перекисью.
- Переживу. – фыркнул тот, и больше не издал ни звука, только вцепился когтями в подлокотник дивана.
- Уфф… Теперь все. – Дима вытер пот со лба. – Хоть кровь остановили. Но надо доехать до больницы и зашить.
- Нетсссссссс… - зашипел русалка.
- Ты чего? – вздрогнул Игнатов, глядя на оскалившееся чудо. Все зубы острые, как иглы, верхние клыки сильно выдаются вниз. – Опять кусаться будешь? – он машинально схватился за плечо и охнул. На ладони осталась кровь.
- Прости. – покаялся пострадавший, успокаиваясь. – Просто превращение очень болезненно. Обработай, а то…
- Без тебя знаю. – огрызнулся Дима, раздеваясь до пояса.
- Давай я помогу. – русалка осторожными движениями стирал ватным диском кровь с укуса, залил перекисью.
- Ммм…
- Какой ты нежный. – хмыкнуло водное чудо.
Спустя полчаса они сидели рядышком на диване, и пили чай с плюшками. Русалка свернулся клубочком, закутанный в свитер, вельветовые джинсы, мохеровые носки, и счастливо жмурился.
- У людей вкусная пища.
- Ага. Я тоже люблю плюшки с корицей. – кивнул парень, искоса рассматривая знакомца. Выше Игнатова на голову, шире в плечах, но более гибкий. В человеческом виде его кожа приобрела болезненно-бледный цвет, зрачки в глазах чуть расширились, а вот волосы остались прежними. – Меня зовут Дима, а тебя?
- Святослав. – невнятно пробурчал тот, увязнув зубами в очередной булочке.
- Как? – подавился чаем Игнатов.
- Святослав. – по слогам повторил русалка. – У нас всегда дают такие имена. А ты ничего. – он откровенно обласкал взглядом димину тушку.
- Чего? – опешил тот, проливая на коленку чай.
- Того. – передразнило чудо. – На вид милый и добрый. Это ведь твои родственники меня так. – он провел ладонью по своим ногам.
- Ну да. Только как же я тебя отдам? Дядя тебя в дельфинарий продаст. Так нельзя. Ты же свободное, мыслящее существо. Так с тобой нельзя. – бурчал Дима, теряясь под пристальным взглядом русалки.
- Необычно и не боишься меня.
- А зачем? – пожал плечами парень. – Тебя надо вылечить и выпустить обратно.
- Вот просто так и выпустить? – изогнул темно-зеленую бровь чудо.
- А что с тебя взять? – огрызнулся Игнатов, стараясь не смотреть на отчего-то очень довольное лицо своего найденыша.
Конец дальнейшим пререканиям положил шум мотора, хлопок калитки и громки вопль:
- Димка! Засранец мелкий, куда ты упер мою машину?
- Упс. – побелел вышеупомянутый и заметался по гостиной.

- Щщщщ… - раздалось с дивана, а Игнатов вздрогнул от ужаса. Неожиданное приобретение поджало под себя ноги шипело, выставив на обозрение весь впечатляющий набор зубов.
- Ну, ты, потише. Дядя засечет. – простонал Димка, бросился к нему и натянул ему на рот шарф. – Все – ты неформал и на тебя напали какие-то отморозки. Понял? – он встряхнул его за плечи.
- Да. – зло сверкнул глазами русалка.
В этот момент хлопнула дверь и Игнатова схватили за шкирку, встряхнули:
- Ах, ты нахаааал!
- Дядя, я спасал человека! – зачастил тот, болтаясь в крепкой руке родственника. – Вон! - он махнул рукой в сторону гордо распрямившегося на диване найденыша. – Святослав. Его избили и сбросили с обрыва, а я его подобрал и привез сюда, греться.
- Хммм… Это, конечно, хорошо. – смутился мужчина, расправляя на племяннике ворот футболки. – Как себя чувствуешь, парень? Может, в милицию обратиться?
- Я их не запомнил. – хрипло проговорил русалка. – По голове сзади получил, обобрали и выкинули здесь. Спасибо, Димка помог.
- Оставайся у нас, а завтра тебя домой подвезем.
- Спасибо. – кивнуло чудо.
- Ладно, мальчики, сейчас обедать будем. Такая уха вкусная будет. – дядя вышел в сени.
- Уффф… Ну, ты даешь. Я думал, ты бросишься и покусаешь. – выдохнул Игнатов.
- Мог, но ты же расстроишься. – облизнулся русалка. – Для восстановления мне нужно живое мясо.
- А может, рыбой обойдешься? – позеленел Димка, до него дошло, что дядя был на волоске от гибели. – Ты не съешь человека целиком.
- Самое вкусное обкусаю. – серьезно ответил речной монстр, подцепляя острым когтем пояс джинс парня, притягивая к себе. – А остальное – рыбам.
- Да как ты можешь? Есть разумное существо. – Игнатов плюхнулся рядом с ним.
- Мы хищники. – пожал плечами тот. – Или ты думаешь, все рассказы про русалок только сказки? Нееет. Мы живем и в реках и тем более в океанах. Нападения акул – ерунда, мои соплеменники ищут пропитание.
- Каннибалы. Мамочка. – почти беззвучно прошептал Димка, с ужасом глядя на такого близкого монстра.
- А вы?
- Но мы же вас не едим. – с нажимом проговорил парень, отодвигаясь от русалки, но тот, крепко прижал его к себе, до боли сжав ребра.
- Еще бы. – фыркнул зеленоволосый, утыкаясь носом в шею парня. – Вы зато на нас эксперименты ставите.
- Лично я вообще рыбу не люблю и уж тем более, никого не мучаю. Я вообще против любого насилия. – задушено просипел Игнатов, когда острые зубы сильно прикусили кожу на его шее. – Иии…
- Не пищи. – сурово буркнул монстр, оставляя засос. – Даже крови нет.
- Да зачем ты меня вообще кусать меня стал? – возмутился Димка.
- Пробую. Ты вкусный. Спать будем рядом. – безапелляционно проговорил русалка. – Ты мне должен.
- Ничего я тебе недолжен! – взвизгнул парень.
- По нашим законам, за мои травмы ты должен вылечить меня и загладить вину, иначе… - многозначительно покивал монстр. – Ты же не хочешь, чтобы летом твоего дядю нашли полусъеденным?
- Ы! – в ужасе икнул Игнатов, представив такую перспективу.
- Будем считать это согласием. - Довольно улыбнулся Святослав.
Дальше был обед, капризы русалки, так загонявшего бедного Димку, что к вечер он еле дотащился до своей кровати.
- Уххх… Ну и денек. – разомлев после душа парень рухнул на матрас и заорал от неожиданности – к нему прижалось чье-то холодное тело, а когтистая рука, зажала рот.
- Тиииииихо. Это же я. – шепнули на ухо, развернули на спину, а сверху нос к носу навалился Святослав.
- Этот-то и пугает. – прошипел парень. – Чего ты здесь делаешь? Давай я тебе воду в ванну наберу и спи там.
- Ценю твою попытку избавиться от меня. – с иронией протянул русалка, - но не выйдет. Отрабатывай.
- Разрешить себя съесть. – ехидно ответил Игнатов.
«С ума сойти, в моей кровати монстр-канибал, который прямым текстом говорит, что хочет меня… А мне не страшно. Я псих»?
- Нет, только понадкусываю. – хмыкнул зеленоволосый, решительно стал гладить тело парня, беззастенчиво касаясь самых сокровенных мест, легко блокируя попытки сопротивления. – Не поможет. – доверительно сообщил ему Святослав, а властный поцелуй положил конец дискуссии.
Наутро Димка с трудом выбрался из кровати, и, как утка в развалочку, добрался до ванной и посмотрел в зеркало:
- Жууууть. – стон из глубины души эхом разнесся по помещению.
Из серебристой поверхности смотрело помятое, растрепанное существо: короткие русые волосы торчат, как иголки у ежа, под серыми глазами синяки, губы распухли, на шее, груди, плечах, бедрах – следы укусов, засосы. – Офигеть! – сзади та же картина. – Монстрятина вредная!
Умывшись Димка с независимым видом прохромал в свою комнату за одеждой.
- Хорош. Посмотреть приятно. – раздался ленивый голос с кровати.
- Помолчал бы. – нервно огрызнулся парень и запустил в взъерошенную зеленоволосую голову скомканный свитер. – Что ты со мной сделал?
- Ничего плохого. Я был очень ласков. – зеленые глаза откровенно прошлись по скрывающемуся под одеждой телу.
- Ласков? Да на мне живого нет! – возмутился Димка, подскочил к кровати, яростно сверкая глазами. – Как я ходить буду!
- Зато сразу видно, кому ты принадлежишь. – спокойно возразил русалка, встал с кровати и плавной походкой обошел комнату, потянулся, коснувшись затылком пола.
«Ахренеть»! – мысленно ахнул Игнатов, с восхищением глядя на гибкое бледное тело. – «Жестокий, но красивый».
- Нравлюсь? – русалка текучим движением переместился к парню, обхватил его за талию, поцеловал, едва касаясь истерзанных губ. – И не говори теперь, что я жесток.
Димка покраснел и перевел тему разговора:
- Я смотрю тебе лучше, может пора уплывать?
- Не надейся. Еще три дня минимум. – нахмурился Святослав.
- Уууууу… Я сдохну… - простонал Игнатов, чувствуя, как подкашиваются ноги.
- Ничего подобного! Я этого не допущу. – решительно проговорил русалка, опускаясь на пол рядом с парнем.
Они помолчали, пристально глядя друг другу в глаза. Наконец, Димка вздохнул и потянул его за руку:
- Пойдем завтракать.
Три дня пролетели незаметно. Русалка все это время не отлипала от Игнатова, в буквальном смысле висла на шее, а дядя парня только качал головой: «Ах, как бедолагу отделали». Димка скрипел зубами, огрызался, водный монстр дразнил его и, если считал, что Игнатов зарывался, жестоко кусался. Однажды ему пришлось стащить у соседей кролика, и Святослав сжевал его еще теплым. Диму стошнило, а регенерация русалки полностью завершилась.
- Завтра мне пора уплывать. Отвезешь? – спросил водяной монстр, поглаживая спину парня, слегка царапая когтями кожу.
- Ммм… - Димка бы ни за что не признался, но такие прикосновения очень приятны. – Конечно, отвезу.
- Будешь скучать. – констатировал русалка, прижимаясь всем телом к парню. – Нет. – буркнул тот.
- Врешь. – не задумываясь ответил Святослав, целуя его за ухом. – Я – буду.
У Игнатова на душе потеплело:
- Ладно, я тоже. – он спрятал покрасневшие щеки в подушке.
- Я знаю. – коварно улыбнулся русалка, входя в его тело.

Предрассветный полумрак, вода в прорубе курилась паром, а на мостках шевелились две фигуры:
- Х-х-холодно. Ты уверен?
- У нас другая физиология.
- Чего-то я этого не заметил. Дышал воздухом, как все люди.
- В человеческом облике и ноги есть и все остальное. Напомнить.
- Ах, ты. – возмущенный вопль и торжествующий смех разнеслись далеко над замерзшим озером. – До встречи! – звук смачного поцелуя и громкий плеск.
- До встречи. – прошептал Димка, касаясь опухших губ и улыбаясь.

Прошло полгода. Стоял жаркий июль. Высокий, русоволосый парень валялся на полотенце у озера.
- Эй, Димка, давай в воду, а то сгоришь! – светловолосая девушка поплескала на него водичкой.
- Уммм… Сейчас, сейчас. – он встал, подтянул ярко-желтые плавки и пошлепал к воде. – Я загорелый.
Игнатов сильными гребками отплыл метров на десять от берега, перевернулся на спину, раскинувшись звездочкой.
«Ммм… Хорошо-то как»! – довольно зажмурился парень. Первое время, он шарахался от озера, но потом, искупавшись раз, другой, он уверился, что русалок здесь нет. – «Может, они отсюда на лето мигрируют. Очень уж людно становится – дачники, рыбаки, купальщики. Все-таки они не любят внимание». – В глубине души он испытывал сожаление от того, что не встретил Святослава. – «Кажется, я скучаю по этой ехидной рыбине. Кошмар! Но все-таки, он и в самом деле, не причинил мне вреда, не издевался. А кролик... Так честно же признался, что хищник. Эх»... – Игнатов вздохнул и чуть не захлебнулся, когда когтистые руки обхватили его поперек груди и живота, прижали к холодному телу.
- Все-таки скучал. – удовлетворенно констатировал Святослав, разворачивая парня лицом к себе.
- Ну, да. – признался Димка, краснея. -
- Я тоже. – глубокий поцелуй, острые зубы прикусывают губы, но не ранят чувствительную кожу. – Больше не боишься. Хорошо. – шалая улыбка.
- А… я думал, ты мигрировал. - буркнул Игнатов. – Не появлялся.
- Дал тебе время привыкнуть. – русалка с силой прижал парня к себе, так что из того дыхание вышло со стоном. – Ждал меня. – Жадный поцелуй, и над головой Димки сомкнулась вода.

Заходишь в почту - а ящик пустой! Дайры-то лежат)))
ладно, хватит об этом.

Прохладно и ветрено! Эх, еще бы дождичка...

Здесь будут выложены проды к оригиналам и посты о жизни:)

- Тьфу, гадство. Кхе-кхе. – в полголоса ругался светловолосый парень, отплевываясь от паутины и веточек, вцеплявшихся в одежду и лицо. Выглянувшая сквозь прорехи облаков луна осветила гибкую фигуру, пробиравшуюся через причудливо изогнутые деревья, с которых свисали клоки грязно-белой путины. Путник, оступился и покатился вниз по склону, с матерным писком впечатавшись боком в стену заросшей мхом башни. – Да чтоб вас, ;№;№№». – пробормотал он, зажигая неяркий огонек на пальце. – А вот и вход. Надо же, точно по карте. Это я удачно упал. – порадовался парень. В тусклом свете магического огня видно, что искатель приключений – молодой эльф, светлые волосы неровной волной падают на плечи, серые глаза мерцают в предвкушении, на аккуратном носу россыпь веснушек, обветренные губы потрескались, щеки слегка расцарапаны после пробирания по лесу, на остром кончике уха повис моток паутины. Хрупкая фигурка затянута в темно-синий комбинезон, на поясе прицеплено несколько мешочков и пара коротких кинжалов. Сверившись с картой и проверив снаряжение, эльф нырнул в стенной пролом.
Вокруг древней башни вновь восстановилась неестественная тишина, нарушаемая только свистом ветра, запутавшегося в тонких ветвях и паутине, да луна освещала мертвенно-бледным светом пейзаж.
Сверл Любимчик Удачи лез, пыхтя на четвереньках по нижнему уровню, с трудом прорезая себе путь через толстые слои паутины. Он упорно продвигался к своей цели – артефакту Слеза Сердца и надеялся, что и в этот раз сможет оправдать свое прозвище. В Гильдии Воров Безснежья молодой эльф был на хорошем счету. Не то чтобы он образец вора, нет, скорее из-за своей удачливости. Сверл выбирался без потерь из самых безнадежных ситуаций. Вот и нынешний заказ перешел к нему по наследству от четырех коллег, сгинувших в Паучьей Башне. По легенде, тысячу лет назад здесь обитал сильный колдун-параноик, призвавший на свою защиту разумных пауков с Нижнего Плана. Но что-то пошло не так, и они сожрали своего нанимателя, заняв жилое помещение и прилегающую территорию. За прошедшие годы множество авантюристов проникали сюда за различными артефактами, но не все возвращались. Правда, самый ценный – Слезу Сердца еще никому не удавалось достать. Пуки надежно охраняли свои владения.
Наконец, Сверл прорубился сквозь паутинную преграду в центр башни и засветил огонек посильней – мрачные замшелые стены, обрывки паутины. Парень поежился и стал подниматься по выщербленной винтовой лестнице, каждую секунду готовясь отразить нападение. Но в башне царила мертвая тишина, нарушаемая только легкими шагами эльфа и его дыханием.
«Не понимаю, где же пауки? Я так давно забрался, а еще никого не встретил»! – нервничал парень. – «Ни то что бы я хотел драки, но неизвестность напрягает больше всего».
Дорогу преградили обвалившиеся камни, но на счастье в стене был пролом, и эльфу пришлось ползти по внешней стороне башни, цепляясь за мельчайшие выступы. Будь на месте Сверла человек или полурослик, пришлось бы искать другой путь, а так, через пару десятков метров он ввинтился через бойницу на лестничную площадку.
- Ууууффф… Боги, неужели добрался. – простонал парень, чувствуя, как от перенапряжения дрожит все тело. – Ладно, щас встану.
Он сделал над собой усилие и на подгибающихся ногах продолжил подъем, но запутался в паутине и скатился на животе обратно к пролому.
«Уууу… что б вас». – мысленно простонал он, напряженно прислушиваясь. Пауки чуяли добычу издали и то, что до сих пор на него еще никто не напал, было очень странно. Однако Сверл не собирался жаловаться и, отлежавшись немного, пополз дальше. – «Такое чувство будто меня заманивают, чтобы потом р-р-раз-з-з и схарчить». – нервничал эльф. Преодолев опасный участок, он столкнулся нос к носу с восьмью красными глазками, на черной туше. – «Вот и накаркал». – растерянно подумал он, нервно обнажая кинжал.
- Кыш. – нерешительно предложил Сверл, но паук кровожадно щелкнул жвалами и двинулся на добычу. Эльфенок охнул, попятился и свалился с лестницы. – Ааааа!
Не успела у него в голове пронестись мысль «прощайте все», как он свалился спиной во что-то гибкое и липкое.
«Паутина». – обожгла мысль, и Сверл дернулся раз, другой, но только сильней влип. Кинжал, звеня, улетел вниз, а паук, предвкушающее свистя приближался к нему. – «Мамочка! Ааааа! Вот и кончилась моя удача».
- Я не хочу умирать! – завопил эльф, с ужасом заметив, как по всей гигантской паутине, зажигаются огоньки паучьих глаз, а щелчки жвал заставляли стынуть кровь.
В этот момент Сверл почувствовал, как со спины его кто-то коснулся, а шею обжег укус.
- Иии! – дернулся парень, пока от раны по всему телу распространился болезненный жар, а потом накрыла темнота.

Сознание возвращалось постепенно. Слабый стон сорвался с пересохших губ. Эльфенка осторожно подняли под затылок, плечи и талию, позволили напиться.
- Давай, посмотри на меня. – свистящий шепот у уха.
- Ммм… - Сверл сделал над собой усилие и распахнул веки: он лежал на широком ложе, около которого на высокой подставке стояли два фонаря, рассеивающие тьму, а сам парень лежит в объятиях какого-то человека. Стоп. Человека ли?
Эльф с удивлением считал на руки на своем теле:
«Два, четыре, шесть. Чтооооо»? – тело не слушалось, но вор сделал над собой усилие и перевернулся на живот, оказавшись лицом к лицу с существом. Оно отодвинуло эльфа на вытянутых руках, и позволил вдоволь себя рассмотреть.
Очень высокий и гибкий, длинное туловище и шесть когтистых рук, длинные черные волосы, ярко-красные глаза, тонкие черты лица могли бы принадлежать эльфу, если б не игольчатые зубы и темно-серая, почти черная кожа.
- Т-ты кто? – робко спросил парень и представился – я – Сверл, из воровской Гильдии и я не хотел мешать, просто мне кое-что нужно. А так я не приемлю насилие и не желал вас беспокоить. – с каждым словом он говорил все тише и тише, под тяжелым взглядом паучьего хозяина.
- Разве ты не убивать нас пришел? – шипяще спросил он, опрокидывая эльфа на спину и, удерживая двумя верхними руками, нижними принялся исследовать его тело.
- Нет, конечно! Я же не тупой рыцарь! – искренне возмутился вор, краснея от осознания своей полной наготы и беспомощности. Яд в крови не позволял активно двигаться, да и паук бы против.
- Если тебе не нужна наша кровь, чего же ты хочешь?
- Слезу Сердца. У меня заказ. – пояснил Сверл, ежась от бесцеремонных прикосновений – я Любимчик Удачи и посчитали, что только я смогу достать этот артефакт.
- Что ж… Ты искренен. – задумчиво сказал паучий хозяин, ставя эльфа в колено-локтевую позу, поддерживал за грудь, бедра. – Сейчас проверим твою удачу. Расслабься.
- А! Не надо, прошу тебя! – взмолился парень, сжимаясь, когда когтистые пальцы ввинтились в его тело. – Пожалуйста! – по щекам потекли слезы.
- Тссс… Ты проник на нашу территорию, а никто не может это сделать безнаказанно. – прошептал паук, нежно гладя его всеми руками, осторожно целуя шею. – Тебе будет хорошо.
- Уууууу… - задохнулся Сверл, когда огромный орган вошел в него и задвигался. Однако очень быстро хрипы сменились стонами удовольствия и он стал сам насаживаться – еще!
После взрыва удовольствия эльф плавал в море блаженства, а паучий хозяин гладил и целовал его тело:
- Как тебя зовут? – выдохнул он в губы существа и поцеловал, не боясь пораниться об острые зубы.
- Гаргаш. Я хозяин.
- Гар-гаш. – старательно повторил Сверл, обнимая его за верхние плечи. – Ты и, правда, нежный.
После жаркой ночи очень неприятно пробуждаться в ледяной воде. Эльф с воплем выбрался из нее и проморгался: канава, которую он пересекал ночью, мертвые, черные деревья с клоками паутины на ветвях и Гаргаш цепко ухватившийся за поваленный ствол.
- Смешно тебе? – укорил его парень, верно расценивая щелканье паучьего хозяина. – А ведь я после вчерашнего не отошел. – он демонстративно потер пятую точку.
- Думаю, это компенсирует твои страдания. – усмехнулся Гаргаш, подтягивая эльфа к себе за шиворот, жадно поцеловал и надел на его шею шнурок с ярким голубовато-красным камнем. – Держи, Любимец Удачи.
- Это? – ахнул парень, рассматривая артефакт – Слеза Сердца! – он перевел огромные глазами на паука, смотревшего на него с непонятным выражением в глазах.
- Прощай. – неуловимо быстрым движением он перетек сквозь паутинные занавеси.
- Э! Стой! Гаргаш! – только эхо было ответом.

За прошедшие два месяца Сверл весь извелся: в гильдии его встретили как героя, щедро заплатив за исполнение заказа, но эльф вскакивал по ночам – чудилось шуршание паучьих лапок и шипение.
«Гаргаш, кажется я по тебе скучаю. Кто бы мог подумать – один раз ээээ… пообщались и я так привяжусь». – размышлял парень, ворочаясь в кровати. – «Да еще эта война гильдий».
Да, было чего опасаться, ибо гильдия Убийц легко сметет воров.
- Все, решено: завтра, возвращаюсь. – твердо сказал Сверл и заснул.
А наутро он уже пробирался знакомой дорогой в Паучью Башню. Мертвый лес, паутина, эльф пролез в стенной пролом и завопил:
- Гаргаш! Я вернулся, встречай!
Тишина в тот же миг взорвалась недовольным шебуршением, щелканьем жвал. Сверл немного струхнул, но гордо выпрямился, хотя от красных глаз хотелось забиться в угол.
- Зачем пришел, Любимчик Удачи? – прошипели над головой.
Парень подпрыгнул и задрал голову вверх, шало улыбнулся:
- Да вот, кое-что ценное забыл.
- И что же? – Гаргаш спустился к эльфу, оказавшись выше на четыре головы.
- Тебя. – Сверл смело шагнул вперед, позволив шести цепким рукам схватить себя и утащить вверх.

Вот правда, понедельник день тяжелый - слетела Винда, переустановила - +, разжилась новой "ОПЕРОЙ" - +.НОя никак не могу зайти на дайры!!!!!!!!! пишет - ошибка....... ААААААААААААААА!!!!!!!!!!

Желаю счастья, любви и пусть сбудутся мечты!

Через несколько часов по пути в трапезную молодой настоятель встретил брата Марка, недавно прибывшего из столицы.
- Доброго вам здравия, отец настоятель. – приветливо сказал тот.
- И вам не болеть. – едва заметно скривился паладин. Новенький, добродушный толстячок, вызывал в нем просто сверхъестественную неприязнь. Интуиция вопила во весь голос: «Опасность! Спасайся»! А ей парень привык доверять, не раз предчувствия ему жизнь спасали.
Тем временем, Марк аккуратно взял его под локоток и что-то вещал:
- … Вы ведь согласны?
- Э? Простите? – растерянно моргнул настоятель, он совсем потерял нить разговора.
- Я говорю, не дело это, вампиру монахом быть, нежити богомезкой. Весь монастырь разрушил!
- Зато он честно выполняет послушание, и пусть пока не все получается, но потом он сам все восстановит. – Кирилл с жаром бросился на защиту «личной головной боли». – Он искрений и… и… вообще, хороший. – он слегка покраснел.
- Свет! Можно подумать вы в него влюбились. – всплеснул руками толстячок.
- Да вы… Да я… Да он… - окончательно побурел молодой настоятель.
- Лучше бы вам его выгнать, а то там – Марк многозначительно закатил глаза – могу счесть вас ренегатом и принять соответствующие меры.
В ответ на такое предложение Кирилл взъярился, он не терпел, когда кто-то брался ему указывать, тем более этот лизоблюд:
- Да плевать я хотел на них! Сидят в столице и дальше своего носа не видят, а мы здесь…
- Тише, тише, брат Кирилл. – похлопал его толстячок по плечу. – О вышестоящих так не отзываются, иначе можете плохо кончить.
- Вы мне угрожаете? – прошипел настоятель, остро жалея, что не прихватил с собой меч.
- Предупреждаю. – спокойно возразил Марк и многозначительно добавил. – Пока. – он учтиво поклонился и юркнул в первую попавшуюся дверь.
- %№;;! Через колено *:%::?: вашу! *?::;№»№;%;% с перехлестом! – выпустил пар паладин, чувствуя, как обостряется паранойя: чей-то взгляд продолжал сверлить его спину.

Вечером Кирилл сидел в своей келье и полировал меч, когда дверь скрипнула и насмешливый голос спросил:
- Ты хочешь протереть в нем дыру?
- Нет. – односложно ответил настоятель, делая медленный выдох. – Я пытаюсь успокоится.
- Рил, ты должен быть осторожен. – проговорил Реймонд, садясь прямо на пол перед ним, положил ладонь ему на колено и слегка сжал. – Этот Марк скользкий и очень опасный тип.
- Знаю. – нахмурился парень и отставил меч. – Но я никак не пойму, что ему здесь надо? Настойчиво предлагает тебя выгнать, но чую только для вида. Какое дело высшим иерархам до дел отдаленного мелкого монастыря?
Вампир помолчал немного, и ответил:
- Когда-то здесь был штаб мятежников. Помнишь тот раскол среди братства Света?
- Еще бы, он же всего триста лет назад бы. – с иронией отозвался настоятель и поперхнулся смешком, наткнувшись на непривычно серьезные алые глаза. – Что-то не так?
- Все так, чудо, все. – вампир слитным движением перетек ближе, коснулся ледяными пальцами его виска. – Сколько золотишка мятежники тогда припрятали?
- Да там не только золото было, а более ценное: артефакты, камни Сил… - перечислил паладин. – Но все это не знамо куда сгинуло.
- Так уж и не знамо? – скептически переспросила нежить. – Разве Марк не пытался вытребовать у тебя те старые документы, оказавшиеся векселями в гномьих хранилищах.
- Еще как! Прям перед ужином. – поморщился Кирилл. – Аппетит испортил, скотина. Я сказал, что их сжег…
- А сам под яблоней закопал, в сундучке из осины, окованным серебром.
- Откуда знаешь? - Подпрыгнул паладин. – Днем же работал!
- Это не важно. – указательный палец лег на его губы, приятно холодя. – А вот то, что Марк донесет куда следует, серьезней.
- Да пошел он. – легкомысленно отозвался Кирилл, вставая со стула. – Иерархи привыкли к моим «фокусам». Одним больше, одним меньше. – он пожал плечами.
- У меня плохое предчувствие. – покачал головой вампир, подходя к парню. – Пожалуйста, будь осторожнее. Я хочу сам трепать тебе нервы, а не лечить от ран.
- Совсем сбрендил, упырь. – повертел пальцем у виска настоятель. – Я в своем монастыре, среди братьев, и…
В этот момент дверь распахнулась, и вошел не раз помянутый брат Марк, непривычно деловитый и собранный.
- Кирилл? А, и нежить богомерзкая здесь, отлично. – он потер ручки мерзко ухмыляясь. Подумать только и этот пузырь казался обаяшкой. – За греховную связь с этим, вы, Кирилл можете всего лишиться.
- Да ты! – задохнулся от возмущения настоятель.
Вампир зашипел, оскалил клыки и заслонил парня:
- Чего тебе надо, ?%;%№;;%?
- Да собственно, уже ничего. – развел руками толстяк и Реймонд покачнулся, оседая на пол. – А с вами, Кирилл, мы попозже поговорим. И за бумаги может не волноваться, доставлю в лучшем виде. – он похлопал себя по животу.
Но паладину было не до него, он обхватил вампира за плечи и пытался залечить огромную рану на груди:
- Реймонд, держись, я сейчас!
- Нет, стой! – тот перехватил ладонь, мерцающую зеленым светом и встряхнул. – Ты не справишься. Я уйду к себе… только там… - он поперхнулся кровью, хлынувшей горлом. – Это сереб…е иглы… с свят..й водо…
- Реймонд, пожалуйста, только держись!
Вампир слабо улыбнулся. Пожалуй, стоило получить тяжелое ранение, чтобы увидеть искреннее беспокойство в глазах Кирилла.
«Не отчаивайся, чудо, я вернусь».

Прошло три месяца.
Сначала Кирилл не находил себе места, беспокоясь из-за вампира, но постепенно сумел загнать тоску поглубже, с головой окунувшись в восстановление монастыря. Привык он и к постоянному взгляду в спину, к покушениям на свою жизнь. Сначала это казалось ему совпадениями, но после нескольких обвалившихся балок, подпиленных ступенек, он насторожился, а уж разряженная магическая ловушка и вовсе укрепила его в мысли – за ним началась охота.
- Хрен вам всем. – бормотал настоятель, захлопывая дверь в свою келью. – Меня так просто не возьмешь. – он схватил бутылку вина со столика, отхлебнул огромный глоток, поперхнулся.
«А вот так – запросто». – ноги подкосились, комната качалась перед глазами, со стороны окна метнулась тень.
- Рил, Рил, очнись! – встревоженный голос сверлом ввинчивался в виски.
- Мммм… Не трясите мяяяяя…
- Рил!
- Оуууууу… - сделав над собой колоссально усилие, паладин открыл один глаз, а второй от шока распахнулся сам. – Реймонд! Это ты?
- Я, чудо, я. – вампир сжал молодого настоятеля в железных объятиях. – Выжил, выжил!
- Ххрррррр… Задушииииииииишь… - прохрипел тот.
- Прости. – повинился Реймонд, ослабляя хватку. – Мое восстановление затянулось, а тут тебя едва не убили.
- Вино! – подскочил Кирилл, и охнул, ухватившись за шею.
- Сиди спокойно. – велела нежить, бережно прижимая его к груди. – Я укусил тебя и вытянул яд. – заметив беспокойство в светло-карих глазах, уточнил – Для меня он безвреден.
- Ну, и ладно. Значит, в следующий раз будет что-то новенькое. – вздохнул паладин, непроизвольно умащиваясь поудобнее в объятиях Реймонда. Тот хищно улыбнулся и мурлыкнул в его ухо:
- А ведь ты обо мне беспокоишься. Мне ооооочень приятно, что мои чувства взаимны.
- Какие еще чувства? Что ты несешь? – покраснел до бардового цвета паладин. – Я ж не могу тебе гадости желать.
- Вооот. – удовлетворенно кивнул вампир, прижимаясь ко лбу парня? и посерьезневшим голосом продолжил – тебя будут пытаться убить, пока не добьются своего.
- Знаю. – тяжело вздохнул тот.
- Пойдешь со мной? – предложил Реймонд. – Обещаю, ты найдешь применение своим талантам.
Кирилл испытующе посмотрел в его глаза и, очевидно что-то высмотрел, просветлел лицом и кивнул.
- Отлично! – выдохнул вампир, чувствуя, как с души сваливается камень. – Тебе пойдут черно-серебристые латы.
- И ты в придачу? – хмыкнул паладин.
- А хочешь?
Судя по покрасневшим щекам парня, ответ положительный. Реймонд чмокнул его в нос и стал снимать с него серебристые доспехи. Когда на Кирилле остались только нижняя рубашка и штаны, вампир крепко обнял его и телепортировался.
- Аааахххх. – выдохнул паладин оглядываясь. Темный, мрачный зал, всплохи синего огня.
- Добро пожаловать в мой замок, Рил.
- Спасибо. – кивнул Кирилл и решительно прижался губами к его губам.
Реймонд улыбнулся и с готовностью ответил на поцелуй.

Как добрался до монастыря, паладин не помнил, очнулся он в своей келье, раздетый до исподнего и заботливо укрытый теплым одеялом.
- Ммм… - неяркий свет лампадки резал глаза, в голове стучали молотки. – Пииить. – прохрипел парень. Полное истощение магического резерва по признакам сходно с жестким похмельем, но побороть ему можно только специальным эликсиром, раздобыть который в здешнем монастыре было неоткуда.
«Хочешь, не хочешь, а встать надо… Или хотя бы перевернуться». – считая под закрытыми веками звездочки размышлял молодой настоятель, собираясь с силами. – «Раз, два, триии»… - сесть удалось неожиданно легко.
- А? – в изумлении распахнул глаза он, - ты?
- Я. – согласился вампир, крепче прижимая Кирилла к себе. Это он помог ему сесть, и теперь довольно оглядывал растрепанного парня. – А глаза у тебя светло-карие, как желуди.
- Сам ты дуб. – буркнул он, - Сгинь. Кхе-кхе. – пересохшее горло и головная боль не позволили продолжить дискуссию. Но губ коснулась чаша, и паладин огромными глотками выхлебал пахнувшую мятой и жасмином жидкость, чувствуя, как отпускает дурнота. – Ооооо, хорошо-то как!
- Я так и знал, что восстановительные эликсиры монахи варить не умеют. – заметил вампир, как бы невзначай проводя ладонью по подбородку парня, шее, груди. – Ай! – он потряс отбитой конечностью, с обидой глядя на него. – Спасибо бы сказал!
- Говорю: спасибо. – ехидно ответил молодой настоятель, сбрасывая руку вампира с плеч. – Зачем пришел?
- Ну я же говорил, что мы встретимся. – пожал тот плечами.
- Ладно, поставим вопрос по-другому: зачем нам вообще встречаться? – выспавшийся, избавившийся от дурноты Кирилл стал на редкость благодушным.
- Ты мне интересен. – промурлыкала нежить, гибко изворачиваясь и наваливаясь на паладина, прижимая к кровати. – Я обязан вернуть тебе долг, и вообще хочу находиться с тобой. Рядом. – Речь журчала, журчала, черные волосы закрывали от взгляда Кирилла комнату, заставляя смотреть в лицо напротив, красные глаза, казалось вытягивали душу.
«Хорош, мерзавец». – вяло думал настоятель, не пытаясь сосредоточится на словах вампира. – «Красив, как все они. А волосы, как шелк, оплетает. Неет, я не сдамся»! – сделав над собой колоссальное усилие, он оттолкнул нежить и сел на кровати, тряся головой и вновь чувствуя в теле легкую слабость.
- Что творишь, вражина? – паладин оглядел себя и покраснел до ушей. – Уже в штаны влез, скотина! – он треснул подушкой по голове оппоненту.
- Ой! Ничего не понимаю… - у вампира отвисла челюсть. – Ты смог побороть мои чары? – в алых глазах мелькнуло уважение. – Еще никто не мог этого сделать!
- Свет хранит меня. – с достоинством ответил Кирилл, зашнуровывая рубашку.
- Вот уж не думаю, - усмехнулась нежить, бесцеремонно плюхаясь на кровать. – Посвятее тебя паладины были, а уж какие маги… Не чета тебе. Это ты сам смог справиться. Все интереснее и интереснее. – он плотоядно оглядел молодого настоятеля.
«Ведь совсем мальчишка, а какой… Ммм… Я тебя обязательно заполучу»».
- Ладно, поговорили и будет. – решительно рубанул ладонью воздух паладин. – Спасибо за помощь, до свидание.
- Выпроваживаешь меня? – скептически изогнул бровь Реймонд. – Не выйдет. – он закинул ногу на ногу.
- Именно. Нежити не место в святом месте. – паладин хорошенько пнул вампира, но тот даже не покачнулся.
- А я ведь пришел, чтобы получить послушание. – притворно смиренно проговорил вампир. – Встать на путь добра и Света.
- Чего. – ошарашено переспросил Кирилл, глупо хлопая ресницами.
- Монахом хочу стать. – скромно потупил Реймонд взгляд.
- Тыыыыыыы?
- Я.
- ?%;№%%::*%; - охнул настоятель.
- Ну, так как? – вампир, скользнул на пол, сложив молитвенно ручки. – Берешь?
Паладин не выдержал умоляющего взгляда и кивнул.
- Оставайся.

- БАММММ-БА-БАХ!!!!!! ДЗЫЫЫНЬ. – молодой настоятель поморщился и бросил взгляд за окно – ночную темень слабо разбавлял серый свет.
- :?;%;№;%%. – натянув сутану прямо на ночнушку и прихватив меч, паладин метнулся на звук.
У винного погреба собралось пол-монастыря. Братья различной степени раздетости:
- Что за, %№»№ дети? – рявкнул он.
- Ой! – монахи с готовностью расступились явив пред грозны очи настоятеля вампира, стоявшего у пролома в стене.
- Это что? – лязгнул зубами Кирилл, указав на непредусмотренное архитектурой отверстие.
- Дыра. – честно призналась нежить.
- А почему она здесссь, когда есссть двери? – действительно, дверь из мореного дуба и внушительный амбарный замок, целы. – Я тебя ссспрашшшиваю, ссскотина… - шипел настоятель, наступая на оппонента. Реймонд, в светло-коричневой рясе послушника, с заплетенными в косу волосами, выглядел на редкость невинно, но это не действовало на Кирилла.
- Рил, не нервничай, камни того не стоят. – увещевал его вампир, обходя паладина по широкому кругу, зрители же рассосались, предпочитая наблюдать за представлением из далека.
Короткий рык и драка закипела: настоятель пытался достать мечом уворачивающююся под невероятными углами нежить. Реймонд никогда не отвечал на его агрессию, предпочитая действовать тоньше. За время его послушания монастырь почти превратился в руины, кроме колбасного погреба, где он отсыпался днем. А так как, выполнять задания приходилось по ночам – не спали все монахи. Простейшее послушание «помыть полы», в исполнении вампира выливалось в потоп, рубка дров лишила приход сада. Реймонду-де размахнуться было негде. Помывка окон обернулось полным отсутствием стекол, починка крыши – черепицы.
- Я тебя все равно достану, %№;№;! – рычал настоятель, размахивая мечом. – И так монастырь выглядит, как после налета гоблинов, так теперь ты к подобрался к самому святому, винному погребу?
- Ага, значит, часовня, не самое? – ехидно осведомился вампир, высовываясь из-за колонны и намекая на разбитую утварь в главной часовне монастыря, где Реймонд «прибирался».
- Сгинь! – железо столкнулось с камнем, выбив известковую крошку и искры. – Ты разрушил все мои труды!
- Да что ты говоришь? – глумливо осведомилась нежить, резво уворачиваясь.
Поддразнивая и издеваясь, он заманивал настоятеля подальше от чужих взглядов в дальний угол бывшего монастырского сада. Когда разгневанный парень оказался вне зоны видимости братье, Реймонд обхватил его со спины, прижимая его руки к бокам.
- ;№№»;%%;! – ругался Кирилл, дергаясь, как червяк на веревочке в объятиях вампира. – Отпусти, вражина!
- Сначала поцелуй. – игриво предложила нежить.
- ША? – от громкого рева заложило уши. – Ладно, дай только развернуться.
- А ты меня не ударишь? – подозрительно спросил вампир. Паладин отрицательно покачал головой. Развернув его за плечи к себе лицом, замер в ожидании.
- Почему тебе так нравится трепать мне нервы? – устало спросил Кирилл. – Одна половина монастыря разрушена, другая страдает нервными расстройствами, а у меня вообще скоро мания преследования начнется и ночной энурез! – апатия слетела, и последнюю фразу настоятель прокричал, тряся вампира за грудки. – У меня ж весь личный состав разбежится!
- Ну-ну, не надо так нервничать. – проговорил Реймонд, осторожно привлек к себе парня и похлопал по спине. – Я ж никогда физической работой не занимался, все магией, конечно, все из рук валится. – «Ага, особенно, если не стараться… Хе-хе». – К тому же, позавчера приехал новый монах.
- И это-то меня и беспокоит. – нахмурился настоятель, не замечая, что ладонь Реймонда замерла на его пятой точке. – Чего он приехал? Какой-то он услужливый, гладкий, а глазками так шныряет по сторонам. Не к добру.
- Ты просто устал, вот и мерещится всякое… - мурлыкал вампир, продолжая поглаживания. – Иди, поспи немного, и к вечеру тебе все покажется…
- Хватит, Реймонд. – с усилием проговорил паладин, сбрасывая чары. – Прекрати на меня давить.
- Я просто хочу, чтобы ты расслабился. – с жаром возразил тот.
- Нет. – парень с трудом, словно разрывая цепи, шагнул назад. – Хватит меня лапать. И учить. Я сам во всем разберусь.
- Удачи. А вот от тебя я не отступлюсь. – хмыкнула нежить.

Тема заявки:
xxx: дарк лавстори! хааачу, ченито гламурненькое и с вампирами!
yyy: Легко. вампир-гей, влюбленный в настоятеля Кирилла, терроризирует мужской монастырь.

Мое исполнение.

- Понаставили мерзости, не пройти нормальному человеку. – бурчал молодой человек, закованный в мерцающие слабым серебристым светом доспехи, пробираясь через обломки каменной кладки, деревянных стропил, паутину. – Ползай теперь по грязи. Ай! – он на полном ходу врезался в незамеченную статую, которая от толчка с грохотом обрушилась на пол, подняв тучу пыли. – Кхе-кхе-кхе. – закашлялся парень, на ощупь выбираясь на относительно чистое пространство.
- Оуууууууннн… - эхом донеслось откуда-то из подземелий.
Паладин насторожился:
- Не понял? Здесь что-то есть? – вслух спросил он, и, обнажив меч, крадучись стал спускаться по крутой винтовой лестнице вниз.
Несмотря на 25-летний возраст, паладин Света Кирилл Загорный, по прозвищу Забияка, смелый, сильный, являлся кумиром братьев по оружию и головной болью начальства. Язвительный, ехидный, упрямый он не считался с авторитетами, не стесняясь обличать грешки вышестоящих. Брат Мартин-де вместо ночных молитв пробирается в погреб и цедит вино, хранимое для больших праздников. После чего надегустировавшись, не может добраться до своей кельи и засыпает в коридоре. Брат Густав же, сквернословит так, что северные гоблины синеют от зависти. Настоятель Игнат неравнодушен к золотишку, и Кирилл во время вечерней трапезной принес в обеденную залу мешок и высыпал на пол нехилую кучу золота. На ошарашенные взгляды братьев и зеленое лицо настоятеля, паладин ехидно пояснил, что прогуливаясь по саду увидел, как Игнат что-то закапывает под яблоней. После этого случая, начальство паладинов решило избавиться от святого детектива, услав в дальний монастырь настоятелем. Кирилл яростно отбрехивался, но вышестоящие в кои-то веки объединились против общей опасности и смогли настоять на своем. Пришлось бравому паладину, скрепя зубами отправляться к месту службы, в маленький монастырь на самой границе с Темными Землями, населяемыми дроу, вампирами, троллями. Паладин застал в монастыре разлад и раздрай среди братии: монахи ложились спать, трапезничали когда хотели. При первой встрече построив «личный состав» во внутреннем дворе он заявил:
- Вы у меня, №»;;%% дети, будете жить по уставу. – он осуждающе покосился на пару местных паладинов, по виду, злоупотребляющих спиртным и старавшихся дышать в сторону. – Я из вас образцовых служителей Света сделаю. – зловеще пообещал Кирилл. Ответом ему был мучительный стон. Действительно, слава бежала далеко впереди нового настоятеля.
Спустя пару месяцев монастырь стало не узнать – монахи одеты по уставу в темно-зеленые рясы, паладины начистили свои доспехи и мрачные, по причине хронической трезвости, несли караул, Кирилл неустанно рыскал по местности, выискивая винные и продовольственные заначки с чем-нибудь вкусненьким. Братия роптала и пассивно сопротивлялась, делая новые запасы, которые с торжественными воплями изымались настоятелем, и все начиналось по новой. Чувствовалось, что эти своеобразные догонялки доставляют удовольствие обеим сторонам, ибо в этой глуши заняться больше нечем. Кроме того, приходилось помогать населению разбираться с шальной нечистью, проникающей через границу Темных Земель. То гарпия, то упырь, то химера, то моровка и пьяные глюки селян с окрестных хуторов. Вот и сегодня Кирилл осматривал заброшенную сторожевую башню на опушке Гиблого Леса.
«В самом деле, деревья вырваны с корнем в радиусе полуверсты. В кладке свежие дыры». – наметанным взглядом определил паладин, прибыв на место. – «Тааак, магический фон выражен слабо с уклоном в темную энергию. Хм… Дроу дрались здесь что ли? Да не, что им своих земель мало, зачем через границу-то лезть»?
Спустившись в подземелье, Кирилл удвоил внимание, скользящим шагом продвигаясь к по узкому помещению, заглядывая в небольшие комнатки справа и слева. Магических способностей хватало только на то, чтобы видеть в темноте и не наткнуться на ловушки. Без приключений он вышел в центр подземелья и присвистнул: в солнечных лучах проникающих сквозь многочисленные дыры неторопливо кружились пылинки. Складывалось впечатление, будто что-то скинули с верхушки башни в подвал, пробив три этажа.
- Мдааа… Даже тролли на такие разрушения не способны. – Кирилл сосредоточился, прикрыл глаза и застонал сквозь зубы от ледяных иголочек. – Тьма!
Истинным зрением он увидел следы темной энергии на обломках каменной кладки башни, полуразрушенных стропилах, они тянулись в дальний угол, где сгущались в шар, расцвеченный багровыми и фиолетовыми вспышками. Осторожным мысленным усилием молодой мужчина потянулся к темным нитям, но они полыхнули льдом и Кирилл резко прервал контакт, мотая головой от подступившей дурноты.
- Ай-яй-яй, какой безрассудный паладин. – насмешливо прошелестело из угла. – Как только умудрился дожить до своих лет? С твоей-то осторожностью, а?
- А ну, покажись! – процедил Кирилл, вставая в боевую стойку.
- Сам подойди.
- Еще чего! Чтобы у тебя появилось преимущество?
- Оно у тебя и так есть. – тоскливо простонали в углу. – Будь я в полной силе, фиг бы здесь задержался. Да и тебя бы еще на дальних подступах размазал.
- Все магией, магией, а ручками поработать слабо? – ехидно осведомился паладин приближаясь на голос.
- Зато ты все грубой силой решать привык. Небось, не видишь меня? - ядовито осведомились из угла.
Кирилл поджал губы. Действительно, его способностей не хватало пробить панцирь Тьмы, скрывающего вампира.
- Да тебя смотреть только архимагу под силу. – хмыкнул паладин, приблизившись вплотную и наугад делая выпад мечом. Освященная железяка вошла во Тьму, как в воду и раздавшийся визг заставил выронить оружие, и рухнуть на колени зажимая уши ладонями.
Спустя несколько минут, когда в ушах перестало звенеть парень рискнул поднять взгляд и замер. Напротив, также внимательно на него смотрел вампир. Высокий, худощавый, полуголый. Снежно-белую кожу уродовали страшные раны, шрамы. Длинные, черные волосы в беспорядке рассыпались по груди, плечам, полу.
- Я могу залечить твои повреждения. – неожиданно для самого себя предложил Кирилл.
Рубиновые глаза вампира изумленно расширились:
- Ты предлагаешь мне помощь? Ты, светлый паладин, хочешь помочь мне, отродью Тьмы?
- Уже жалею, что предложил, - скривился парень, - но от слова своего не отказываюсь. – он решительно посмотрел в недоверчиво прищуренные глаза оппонента.
- Хорошо, попробуй. – разрешил он, отнимая левую ладонь от живота.
Паладина замутило от вида жуткой рваной раны и темной, почти черной густой крови. Мотнув головой, он сосредоточился, накрыл рану руками, закрыл глаза и погрузился в Свет.
Спустя некоторое время Кирилл открыл глаза, выходя из транса:
- Вроде бы все. – он встряхнул ладони, избавляясь от излишков энергии и вампирьей крови.
- Да, все. – согласился пациент, с интересом осматривая парня. – Я до последнего был уверен, что ты со мной расправишься.
- Вот еще. Я, конечно, сволочь, но беспомощного и безоружного никогда убивать не буду. – покачал головой парень. – К тому же, ты ничего плохого мне не сделал. – он встал, но покачнулся, устоять на ногах ему помог вампир, неуловимым движением подхвативший его и прижавший к себе.
- Меня зовут Реймонд. – паладин с трудом расслышал эту фразу сквозь шум крови в ушах.
- А? – заплетающимся языком переспросил он, фокусируя взгляд на лице вампира. Тот возвышался над ним на полторы головы. – А я Кирилл Загорный, паладин Света и настоятель ***го монастыря.
- Ооо тот самый Загорный? Наслышан-наслышан. Так доводить церковное начальство любая нечисть позавидует. – рассмеялся Реймонд.
- Да, я вредный и злой. – буркнул паладин, упираясь ладонью в грудь оппонента и отстраняясь. – Сначала делаю, только потом думаю.
- Как сейчас? – ехидно подсказал вампир, преодолевая слабое сопротивление и вновь прижимая его к себе. – Истратил на меня все силы и на ногах стоять не можешь.
- Смогу. – упрямо тряхнул головой паладин.
«Милый мальчик. Ершистый, но добрый, смелый. Да и симпатичный». – вампир с удовольствием оглядел парня в своих руках: ростом по плечо, хрупкий, несмотря на латы, длинная каштановая челка прикрывает яркие серые глаза. – «Настоящее сокровище». – усмехнулся Реймонд. – «Уж я тебя не упущу».
- А я ведь могу сейчас с тобой сделать все что угодно. – прошептал паладину на ухо. – Всеее… - он обвил одной рукой талию паладина, а другой взъерошивая короткие волосы на его затылке.
- Ну, попробуй. – буркнул Кирилл, выкручиваясь из его объятий.
- Нет, сейчас ты слаб, но мы еще встретимся, мой паладин. – шепнул Реймонд и слегка оцарапав его шею клыками, слизнул капельки крови.
- Ах, ты! – возмутился парень, пытаясь заехать ему кулаком в ухо, но промахнулся.
- Тише, тише, мой хороший. – успокаивающе погладил его по голове вампир. Потом наклонился, поднял паладиновский меч, всунул в ножны на поясе Кирилла и подоткнул к выходу. – Иди, мне надо окончательно восстановиться.
- Я тебе не хороший! – возмущался парень, покачиваясь, как рябинка на ветру. – Я – паладин! Я – настоятель монастыря! Я - ого-го! – он воздел указательный палец, пытаясь взглядом пригвоздить оппонента к месту. Жаль только, что одни глаз смотрел на север, а другой на юг.
- Иди уж, милое чудовище. – рассмеялся вампир, выводя его к винтовой лестнице. – Обещаю, мы еще встретимся.
- Нет уж, спасибо. – пробормотал Кирилл, держась за стену поднимаясь на верх.
Дальнейшие события показали, насколько молодой настоятель заблуждался.

Сознание возвращалось крайне неохотно. Если бы не настойчивый противный визг, ввинчивающийся в уши, Костя еще бы поспал, хотя подушка неудобна и больно впивается в лоб.
«Уммм… Гадство. То трахают, то кусают, теперь уши имеют», – лениво плавали мысли. – «Теперь граф меня сожрет. Сева!»
Бекетов подскочил и больно ударился макушкой о потолок, а коленками о рулевую колонку.
- ЧТО? – дикий вопль. Он сидел за рулем родной машинки, которую укутывал снег. Трясущимися руками Бекетов завел двигатель. Дворники расчистили лобовое стекло, и он увидел надоевший пейзаж – проселочную дорогу, ведущую к шоссе. Правда, шеста и пугало не было. – Дверь на месте, я вроде цел. – Костик одурелым взглядом уставился в зеркало заднего вида. На лбу пламенел трилистник – отпечаток лейбла, на часах 18.34. – Прошло всего полтора часа? А усадьба? Все закончено? – Он резко дал по газам и рванул к шоссе.
В этот раз он выехал на трассу с первого раза и не останавливался до самого дома.
В квартире, промчавшись мимо взволнованной мамы, заскочил в ванную, бросив скороговоркой:
- Все в порядке, я приму душ и лягу пораньше.
Раздевшись, Костя придирчиво рассматривал себя в зеркало: пребывание в усадьбе никак не отразилось на его физическом облике.
«Чего не скажешь о душевном», – грустно усмехнулся парень. – «Интересно, что случилось с Севой, доктором и остальными?»
Хорошенько отмывшись, Бекетов прокрался в свою комнату. Не включая свет, он выглянул в окно. Снежинки тихо ложились на землю, укрывая землю белым покрывалом. Костик тяжело вздохнул, отошел к кровати, с головой зарылся в одеяло, считая, что ни за что не уснет, и провалился в темноту.

Пробуждение вышло резким: парень подскочил, отбрасывая одеяло. В спальне кто-то был.
- Кто здесь? – хрипло спросил он, вглядываясь в темноту и нашаривая левой рукой выключатель настенного бра.
- Тшшшш, – на его ладонь легла другая, большего размера и горячая. – Костя.
- Сева? – немеющими губами спросил Бекетов, поворачивая голову в сторону звука и натыкаясь на серебристые глаза. – Ты? Как ты?
- Свободен! – свет, идущий, казалось, от стен осветил знакомого из усадьбы. – Спасибо, Костя, – Сева взял его лицо в свои ладони, трижды расцеловал в щеки.
- Как? – пробормотал Костик, с жадностью глядя на приятеля, наслаждаясь его теплом.
- Заклятие было завязано на тебе, ибо ты был последней жертвой. Но ты искренне простил Кроссовского и напоил пентаграмму своей кровью и слезами.
- Просто мне было жаль.. Так жаль вас и даже его, – пробормотал Бекетов, чувствуя, что глаза опять на мокром месте. – Как далеко человек может зайти в жажде власти.
- Не плачь, теперь все позади, – Сева осторожно сцеловывал слезинки с щек Кости. – Мы свободны и можем уйти.
- Правда? Я так рад, – улыбнулся парень, только сейчас замечая, что приятель в темно-синем мундире с золотыми бахромчатыми эполетами на плечах. – Ты?
- Я пришел попрощаться, – проговорил тот, вставая с колен и прижимая к Бекетова к себе.
- Прощай, – хлюпнул носом Костик, обнимая его за шею. – В смысле, спокойствия тебе.
- Теперь обязательно, – улыбнулся Сева и осторожно поцеловал парня. – Живи, Костя.
Бекетов глотал слезы, когда Сева растаял в воздухе. Свечение комнаты погасло.
- Удачи. А я постараюсь прожить так, чтобы мне перед тобой стыдно не было.

- Сева, – поперхнулся Костик, глядя в светящиеся тусклым серебристым светом глаза. – Я обещаю, что не допущу этого.
- Я уже двоим пытался помочь, но безрезультатно, – Сева прижался лбом ко лбу Бекетова.
- Тебя наказали за это?
- Да.
- А что за существа напали на меня? Зубастые тени? – сменил тему Костик.
- Разные люди попадали сюда. Некоторые под стать нашему хозяину. Мерзавцы. Они не смогли после смерти сохранить физическую форму. Да и слуги поместья остались. Правда, на их долю энергии обычно не хватает, и они остаются в виде теней.
- Бррр, – содрогнулся Бекетов. – А ты?
- Я… - начал Сева и замер, прикрыв глаза. – Уходим, быстро.
Свеча погасла, и Костя пискнул, когда провожатый схватил его за талию и потащил к выходу. Бекетову оставалось только прижимать книгу к груди и переставлять ноги. Они вылетели из библиотеки и свернули налево. Полная темнота не мешала Севе быстро передвигаться.
- Сева? – задыхаясь спросил Костя, стараясь не запутаться в длинных полах халата.
- Тени. Они позвали Пафнутия, – отрывисто проговорил провожатый.
- Как? Зачем? – забросал его вопросами Бекетов.
- Надеются урвать немного энергии, – пояснил Сева, запихивая подопечного в какую-то нишу.
- А как же ты? – не отдышавшись спросил Бекетов, проводя ладонью по груди парня. – Теплый. Выглядишь, как живой.
Дикий визг и торжествующий хохот прервали их беседу. Воздух похолодел, сгустился, затрудняя дыхание.
- Костя, сиди тихо, чтобы не случилось, – в темноте тому было видно только глаза провожатого, мерцавшие серебристым светом. – Авдотья, Евсей, закройте его, – пробормотал Сева и отстранился.
Бекетов не успел ничего спросить, когда его накрыло темнотой, как ватным одеялом, не позволяя двигаться.
«А у них есть оппозиция», – пришло понимание.
Темный коридор осветился вспыхнувшими свечами в бра на стенах. Сева стоял гордо выпрямившись, не обращая внимания на то, что ноги оплели пара зубастых теней, а напротив стоял управляющий и раскручивал кнут.
- Что, щенок, ничто тебя не учит? – ласково спросил Пафнутий, и Бекетова передернуло от его мерзкой улыбки. – Ничего, сейчас я тебя проучу, а когда хозяин наиграется и новенького. – Тени визгливо расхохотались, вторя медвежьему хохоту управляющего.
Костик зажмурился, от звуковой какофонии затряслись стены.
Свист бича и болезненные стоны заставили его распахнуть глаза: Пафнутий наотмашь бил Севу, а тот стискивал зубы.
«Я совсем не герой, но так нельзя», – подумал Бекетов, чувствуя, как в душе что-то обрывается. Он легко преодолел хватку теней, и бросился на управляющего, со всей силы благословляя его тяжелым фолиантом по голове.
Тот рыкнул, разворачиваясь, а парень крикнул:
- Сева, беги! – смачный удар по бородатому лицу, свернул Пафнутию челюсть. Костя, как молотом орудовал книгой, вбивая обидчика в пол, но забыл про теней, и одна из них впечатала его в стену.
- Ууу… - Бекетов сполз на пол и перевернулся на задницу, отбивая фолиантом нападение зубастого клубка.
- Костя! – бросился к нему Сева. – С ума сошел? – он поставил его на ноги. – Быстрее, уходи!
- Представляешь, я их вырубил! – неверяще сказал Бекетов.
- Это все книга, – простонал светловолосый парень.
- Хэээээээээээ…
Юноши замерли, глядя, на встающего управляющего, будто поднимаемого за шиворот.
- Тыыы… - его рот широко распахнулся, показывая игольчатые зубы. – Отомщууу. Пожалеешшшь.
Костя судорожно сглотнул, но решительно сказал:
- А я не позволю никого бить.
- Бить? Да посмотри на него, защитничек, - презрительно рыкнул Пафнутий.
Бекетов медленно оглянулся и вздрогнул. На месте проводника стоял труп: в изменчивом свете свечей хорошо заметны страшные раны, вытекший правый глаз, осколки ребер в развороченной грудной клетке. На подгибающихся ногах он обошел его. Ожоги, обломки костей торчат из ран, синюшная кожа разодрана и свисает клоками с плеч, на спине содрана плоть, а ниже Костик не смог заставить себя смотреть, и робко спросил:
- Сева, больно?
- Он не может ответить, глотку сорвал, – гнусно усмехнулся управляющий, а тени угодливо подхихикнули. – Могу обещать, что ты будешь выглядеть еще хуже.
В левом уцелевшем глазу мертвого парня плескалось отчаяние. Не в силах выносить это, Костя обнял его и шепнул:
- Я справлюсь.
- Как трогательно! Два щенка думают справиться со мной! – картинно ахнул Пафнутий, обращаясь к своим прихвостням.
Слушая их сытый гогот Костя почувствовал, как его охватывает ледяная злость, отсекая эмоции, оставив кристально четкий разум. Откуда-то пришло знание, что надо бежать в бальный зал, в центральной части дома и на месте разобраться. Бекетов отстранился от Севы, и с разворота, вложив все силы, ударил Пафнутия книгой. Тот рухнул на пол, а Костя побежал. Стены ходили ходуном, пол изгибался, будто решил сбить его с ног, тени тянули к нему когтистые лапы. На лестнице в его бедро впился черный клубок, но парень сбил его книгой и не чувствуя боли рванул вниз. На первом этаже сразу две тени вцепились в фолиант и вырвали из его рук, однако Костя не растерялся и огрел противников хрустальной вазой. Звон, осколки, и парень недоуменно посмотрел на оставшеюся горловину вазы в левой руке.
«Не понял? Откуда я ее взял»?
Однако долго рефлектировать ему не позволили: злобный вой донесся издали, а кто-то подхватил Бекетова под локти и подтащил к двустворчатым дверям.
- Спасибо, – ошарашено пробормотал Костя, и перед ним промелькнули лица двух девушек.
«Оппозиция! Как я мог забыть?» – осенило его. – «Я не могу их подвести», – он решительно распахнул двери, и Бекетова буквально втянуло в помещение.
Костя огляделся: он стоял в центре обширной пентаграммы, чьи линии светились насыщенным алым светом.
«Теперь ее надо отключить. Думай, голова, а то расстанемся».
Подумать ему не дали – с гневным воем сгустились тени, напротив Бекетова вспыхнули алые глаза, оформилось бледное тело.
- Коссстяяя, шшшшшшуссстееерррр. Но тебе это не поможет! – прошипел граф Кросссовский. – Как и всем вам!
Тьма хлынула вплотную к пентаграмме, и в мелькании теней он заметил встревоженные лица Севы, Игоря Ивановича, незнакомых женщин и мужчин.
- Я не сдамся, – решительно сказал Бекетов. – Отпусти всех, ты же мучаешь их и себя!
- Молчать! – рыкнул граф. - Ты не понимаешь! Ты не знаешь, что значит безграничная власть! Я Царь и Бог для всех них! Милую и казню по своему разумению! И так будет всегда!
- Нет. Хватит, – тихо сказал Костя, сжимая кулаки. – Пора это заканчивать, – он судорожно перевел дыхание.
С его левой руки закапала кровь, впитываясь в пентаграмму.
- Мне жаль вас. Жаль, что ты, Глеб, столько мерзостей натворил, столько боли причинил, – парень почувствовал, что на глазах вскипают слезы. – Хватит, успокойся. Попроси, и тебя обязательно простят.
Злой хохот едва не сбил его с ног:
- Можно подумать, ты простишь меня за все, что я с тобой делал, – ядовито сказал Кроссовский. – И за своего знакомца Арсения.
Костик замер, одинокая слезинка скатилась с лица и капнула на пентаграмму:
- Прощаю. За себя прощаю. А вот заслужить их прощение – твое дело, – произнеся это, он понял, что сказал правду. В его сердце не было ни злости, ни обиды, ни жажды мести графу, управляющему, зубастым теням.
- НЕТ! – вой, полный злобы и боли, в котором не было уже ничего человеческого.
Пентаграмма вспыхнула слепящим синим светом, все задрожало. Костик зажмурился, слыша нестерпимый звон в ушах, чувствуя, что его куда-то затягивает. Попытка сопротивления привела к головной боли и обмороку.

- Молчишь?
Тот судорожно сглотнул и прохрипел:
- Нет, хозяин, я все понял.
- Хорошо, – хищно улыбнулся мужчина, проводя плетью по внутренней стороне бедра. – Думаю, немного профилактики не помешает, – парень задохнулся от ужаса, когда плетеная веревка коснулась его интимных мест.
Костя похолодел, чувствуя острою жалость к неизвестному парню, и случайно навалился на дверь.
-Скиииипллллззз…
«*:%%;;». – мысленно охнул он, когда граф повернулся в его сторону. Глаза вспыхнули алым, а ноги сами вынесли Бекетова вперед.
- Прекратите мучить ребенка! – рявкнул он, останавливаясь перед мужчиной.
Костя отчетливо понял, что раз каждый встречный пытается закусить им, то надо вести себя так, чтобы не было стыдно за себя.
- За детей принялся, педофил-умертвие? Не позволю! – он подергал веревку, стягивающую запястья парня.
- УХА-ХА-ХА! – от смеха графа помещение задрожало.
Бекетов развязал толстую колючую веревку, не показывая, как у него самого трясутся поджилки. Спасенный парень смотрел на него огромными серыми глазами.
- Хватит! – рявкнул Кроссовский и спину Кости обожгла боль.
- Ай! Псих! – тот обхватил пленника за плечи и споро отполз назад, к кладовке.
- Ты! – глаза мужчины заалели, тени хлынули из углов и окружили ребят. – Ты, – хлыст указал на светловолосого. – Убирайся. А с тобой, мы сейчас пообщаемся, – плотоядно облизнулся на Костика.
Тени накрыли не успевшего пискнуть Бекетова, и очнулся он уже голым, растянутым между балками. Парень помотал головой, задергался и скривился: грубые веревки больно впивались в запястья и щиколотки.
- Зря, – ухо обожгло жарким дыханием, а обнаженное тело огладили горячие руки. – Я рад, что ты такой стойкий, – кожу на шее ощутимо прикусили.
- Отцепись, маньяк, – буркнул Костя, предчувствуя, что сейчас ему будет гораздо хуже, чем ранее.
- Думаешь, Сева жив? Нееет, мертв, как все мы, – прошептал Кроссовский, раздвигая ягодицы парня.
- И что? Ему также больно! – решительно проговорил Бекетов, мелко дрожа, когда в его тело вошло что-то твердое и ребристое. – Ааа!
- Ну что же ты, Костя? – притворно удивленно спросил граф, вынимая и загоняя обратно рукоять плети, резко проворачивая. – Я тебя хорошо разработал.
- Уммм… - промычал Бекетов, мысленно соглашаясь с мучителем. Неприятно и унизительно, но не больно. Затем Кроссовский прижал левой рукой за талию, а правой работая еще более резко, шептал угрозы.
Костя сжал зубы и сосредоточился на дыхании, отрешаясь от происходящего. Дальнейшее слилось для него в череду боли и страха, пока не соскользнул в спасительную темноту.

Вновь его качали мягкие волны, вновь успокаивающий запах жасмина и тот же голос:
- Костя, Костя, очнись.
Бекетов поморщился и открыл глаза:
- И-игорь Иванович?
- Я, – улыбнулся врач и протянул стакан с зеленоватой жидкостью. – Пей, тебе сильно досталось.
Парень в два глотка выполнил указание и только тут обратил внимание на перевязанные запястья.
- Боюсь пошевелиться, – нервно улыбнулся он.
- Не бойся, наш лекарь свое дело знает, – подбодрил его юношеский голос и матрас прогнулся под тяжестью тела. Костика подхватили за плечи и помогли принять сидячее положение.
- Ты? – удивился Бекетов, глядя в знакомые серые глаза.
Ему представилась возможность получше рассмотреть парня. На вид помладше самого Костика, лет двадцати – двадцати двух. Короткие соломенные волосы растрепаны, внимательные серые глаза, гладкая загорелая кожа, на аккуратном носу россыпь веснушек, полные губы приоткрыты. Белая полурасстегнутая рубашка открывала развитое тело, к которому Бекетов прижимался. До него дошло, что он сильные руки крепко обнимали его за талию и покраснел.
- Эээ, спасибо, – он попытался отодвинутся, но парень нахмурился и крепче прижал его к себе.
- Тебе плохо? Голова кружиться? – встревожено спросил тот.
- Н-н-нет, – нерешительно ответил Костик, прислушавшись к своему организму. – Легкая слабость и руки чешутся, – он потряс перебинтованными запястьями. – О, а ты Сева! – радостно воскликнул пленник, переводя взгляд на парня.
- Да, – слегка улыбнулся тот. – И я так же как ты, когда-то попал сюда.
- О… - протянул Бекетов. – Ты умер здесь? И остался?
- Поверь, я хотел покоя, но все кто погибает в усадьбе, здесь же и остаются, – грустно сказал Сева.
- Костя, у тебя мало времени, – вмешался в их разговор врач. – Граф гммм… забавлялся с тобой второй раз. Мне с трудом удалось залечить твои повреждения, – Игорь Иванович сокрушенно покачал головой. – В третий раз, у тебя не хватит сил на восстановление, а потом он отдаст тебя управляющему и его прихвостням.
- А их «игры» болезненнее графских, – добавил Сева. – К тому же их несколько.
- Они тебя… - сглотнул Костя, с ужасом глядя на парня.
- Я умирал долго и больно, – судорожно вздохнул парень. – И не хочу, чтобы ты прошел через это.
- Я тоже, – поежился Бекетов и решительно сказал: – Проводишь меня библиотеку? А то опять куда-то вляпаюсь.
Сева и врач переглянулись, потом парень встал, за руку вытянув Костю из кровати:
- Я покажу до чего сам дошел в свое время.
Игорь Иванович протянул ему пушистый серый халат.
Натянув его Костик, быстро двинулся за провожатым.
Рука об руку они крались по темному коридору, когда Бекетов не выдержал грызущего любопытства и тихонько пробормотал:
- Сев, а можно спросить?
Приняв невнятный возглас за согласие, он продолжил:
- Как давно ты здесь?
Тот вздохнул:
- Наше поместье располагалось около N-ска. А я, следуя в расположение своей части, решил срезать угол и проехать проклятыми полями. Не послушал маменьку. А ведь она заклинала меня держаться от этих мест подальше, – отрывисто поведал Сева. – В августе 1911 граф Кроссовский забрал меня в свою усадьбу. Дальше боль, отчаяние. Сначала он, потом они. Три дня умирал. После, я не смог вырваться и стал одним из обитателей поместья.
Слушая его глухой, полный тоски голос, сердце Кости наполнило жалость, положив руку парню на плечо, прижался к его спине, прошептал на ухо:
- Сева, обещаю, я освобожу тебя.
Тот замер, а потом осторожно повернулся и обнял его, приподняв его лицо за подбородок:
- Такой циничный и такой чистый, – печально проговорил он. – Идем.
- Жизнь у нас такая, – смущенно буркнул Костя, следуя за ним. – И почему здесь все выше меня, вроде я никогда мелким не был?- притворно возмутился он.
Конечно, с его 175 сантиметрами роста дышать окружающим в грудь, или максимум в плечо, поневоле обрастешь комплексами.
- В лейб - полках строгие требования, в том числе и к внешности, – тихо рассмеялся Сева. – Пришли, – он осторожно приоткрыл дверь и проскользнул внутрь, втянув за собой Костика.
Они оказались в сумрачном помещении, пахнувшем пылью, керосином, чернилами. Проводник зашел ему за спину и, крепко обняв за талию, провел среди лабиринта стеллажей к полке у дальней стены.
- Тут.
Бекетов нащупал на этажерке большую книгу.
- Взял? – прошептал Сева.
- Ага, – он поднял тяжелый фолиант.
Проводник надавил ему на плечи, заставив сесть на пол, обнял за талию, крепко прижался со спины и прошептал:
- На полу нас не заметят.
- Ага,– облизнул внезапно пересохшие губы Костя.
Вспыхнула свеча, которую парень поставил на пол, у колена.
Бекетов разомкнул кованый замок на переплете, раскрыл книгу и в панике воскликнул:
- Какая-то абракадабра! Я не умею читать руны!
- Тссс, – шикнул Сева, зажимая ему рот рукой. – Вчитайся. Поместье вне времени и пространства, потому незнакомые языки не проблема.
Костя кивнул, и парень медленно убрал ладонь с его губ, переместив ее на грудь. Бекетов покраснел, но даже не подумал возмутиться, ему было очень приятно и уютно с новым знакомым.
«Как же так? Мне всегда девушки нравились. А Сева… Такое чувство, что я его всю жизнь знаю. С ним так хорошо», – он встряхнул головой, сгоняя с губ глупую улыбку. – «Сначала дело».
В течение следующих пары часов он внимательно изучал фолиант, не замечая ласкающих прикосновений.
- Пожалуйста, Костя, сосредоточься. За все время моего пребывания я не встречал, никого о ком бы так беспокоился. У тебя получится.
Наконец, Бекетов захлопнул книгу и решительно посмотрел через плечо на провожатого:
- Сева, у меня есть несколько вопросов.
- Какие?
- Здесь написано, что граф выполнял ритуал, жить вечно захотел, – Костя побарабанил пальцами по книге. – Как в дурном триллере. Но в чем-то ошибся и кровавые жертвы не помогли. Всю усадьбу выкинуло в Безвременье и для существования требуется постоянные подпитки в виде убийств.
- От обычных убийств толку мало, а вот длительные мучения высвобождают гнев, ненависть, отчаяние, подпитывающие существование обитателей усадьбы.
- А без этого?
- Мы заперты в этом мирке и если подпитки не будет, нас поглотит Хаос. Захваченные души никогда не переродятся, – вздохнул светловолосый парень. – Это будет очень болезненно… И безнадежно…

Мужчина проигнорировал возню и одним движением разорвал ночнушку на его спине. Бекетов только пискнул, когда остался без нитки распластанный на матрасе, а над ним склонилось нечто. Граф перестал казаться живым: смуглая кожа побледнела до синевы, алые глаза, казалось, вытягивали душу.
- Пусти! – пискнул парень, но ледяные объятия сжались еще сильней и «пугало» своими чудовищными зубами вцепилось в его грудь. – ААААА! – он заметался, но укусы не прекращались, спускаясь ниже, к животу. – Хватит, пожалуйста!
Бекетов из-за слез и боли не смог заметить в какой момент чудовище осталось обнаженным и вздрогнул, когда к нему прижалось ледяное тело.
- Тиииихоооо, – прошипел граф, ставя Костика в колено - локтевую позу и врываясь в него.
Дикий вопль погасила подушка, и в дальнейшем он отстраненно воспринимал происходящее: укусы, раны, наносимые острыми когтями, вторжение в тело чего-то огромного. В конце - концов, парня перевернули на спину, и Кроссовский уже в человеческом облике жадно поцеловал его.
- Спасибо, милый, – мурлыкнул он и погладил парня по щеке.
- Да пошел ты, – буркнул Бекетов, краем сознания отмечая, что тот выглядит сытым, довольным.

Костик будто плыл в теплой воде, его плавно покачивало, легкий запах жасмина и ромашки успокаивал.
«Как хорошо. Тихо», – вяло размышлял он. – «Никаких кошмаров».
Потом парень почувствовал короткий полет и мягкое приземление во что-то мягкое и пружинистое.
- Мальчик, очнись, – тихий зов мешал полностью погрузиться в сон.
- Ммм… Мам, я еще посплю.
- Нет, мальчик, пора. Открой глаза, – в спокойном голосе прорезались повелительные нотки.
- Ааа… - Костик приоткрыл один глаз, а второй открылся сам. – Нееет! Не сон! – он попытался встать, но рухнул на спину, от прострелившей все тело боли.
- Тихо-тихо, – успокаивающе проговорил пожилой мужчина в старомодной одежде, протягивая стакан с зеленоватой жидкостью. – Выпей, полегчает.
Бекетов подчинился, и не пожалел. Сначала обдало жаром, а потом боль утихла.
- Спасибо, – он кивнул с благодарностью. – Я - Костя.
- Игорь Иванович, врач семьи Кроссовских, – представился мужчина, слегка улыбнувшись. – Вы не похожи на остальных.
- Те, кто до меня сюда попадал? – насторожился парень.
- Да, – врач помедлил, а потом решил продолжить. – После первого раза они впадали в истерику, кричали, злились, напрасно теряя силы. А ты – молодец.
- У меня эмоциональная тупость на фоне сильнейшего стресса, – смущенно буркнул Костя. – Не каждый день проваливаешься вне времени и пространства в лапы чудовища.
Игорь Иванович воровато оглянулся и скороговоркой прошептал:
- Наш граф черпает силу в боли и страхе своих жертв, а ты, после краткого «извержения» спокоен. Вот и старайся продолжать в том же духе.
- А как мне выбраться отсюда? – напряженно поинтересовался Бекетов.
- В пределах усадьбы ты можешь передвигаться свободно, сходи в библиотеку, пока хозяин занят, и… - врач замолчал, насторожившись. – Берегись управляющего, – он быстро собрал свой чемоданчик и выскочил за дверь.
- Спасибо, Игорь Иванович, – пробормотал Костя. – И за лечение, и за краткий курс выживания, – он осторожно встал на ноги. Очевидно, в большей степени благодаря магии этого места, чем компетенции врача позапрошлого века, на месте ран остались только розовые царапины, и слегка тянуло в пояснице. Оглядевшись по сторонам, парень нашел темно-розовый халат, лежавший на кресле. Натянув его, отправился на поиски библиотеки.

В полутемном коридоре, освещаемом лишь парой свечей на лестничной площадке, царила давящая тишина. Костя крался вдоль стены, касаясь кончиками пальцев шершавой штукатурки.
«Раз дверь, два дверь», – считал он косяки, и наткнулся на что-то холодное шерстяное. – «А»?
Бекетов поднял взгляд и всхлипнул: напротив его лица прямо на темной стене горели ненавистью желтые глаза. Парень попятился, а нечто отделилось от тени и сгустилось в высокую фигуру, которая замерла перед ним.
- Не-не-не, – прозаикался Костик, упираясь спиной в противоположную стену.
Под глазами у нечто открылась широкая пасть, полная острых, как иглы зубов. От низкого рыка у парня затряслись все поджилки, и, чувствуя, как ноги превращаются в кисель, он сполз на пол:
- Я не вкусный. Совсем, – дрожащими голосом прошептал тот.
Чудище уплотнилось и протянуло к нему лапы с длинными когтями.
«Покалечит!»
Эта мысль стряхнула с Бекетова оцепенение, и он прямо на четвереньках рванул к лестнице, на животе скатываясь по ступенькам, когда нечто врезалось в блесины лестничной площадки.
- Мамочка! – не обращая внимания на ободранные локти, колени и отбитые ребра, он перевернулся на задницу, и, сорвав с себя пояс от халата, заверещал – не подходи, задушу!
Монстр рыкнул, предвкушающее облизнулся, и прыгнул на него. Парень взвизгнул, но что-то мелькнуло в воздухе, и чудище завопило от боли, рухнув около лестницы.
- Мразь! Свое место забыл? Я напомню! – прорычали за спиной Бекетова.
Нечто жалобно заскулило и втянулось в тени на полу.
– А ты кто такой? – мужчина схватил его за шкирку и вытряхнул из халата. – О, какая конфетка! – расхохотался он, плотоядно оглядывая стыдливо прикрывшегося парня.
- Я Костик, – робко представился он, с опаской глядя на мощного медведеобразного мужчину. Густые русые волосы, короткая бородка, косая широкие плечи обтянуты белой рубашкой рукава которой закатаны по локоть, серые брюки заправлены в высокие сапоги, в правой руке халат, в левой – кнут.
- Ааа, хозяин новую игрушку притащил. Добро, – он слегка пнул парня в бедро. – А ну убери руки! – рыкнул управляющий на Бекетова, щелкнул бичом, и плетеная лента обвилась вокруг его шеи.
- Хээээ, – захрипел Костя, силясь разорвать ее, но мужчина резко рванул его на себя.
- Цыц, игрушка, – пока парень хватал ртом воздух и считал цветные круги перед глазами, тот вертел его из стороны в сторону, оценивая. – Неплохо. Хозяин с тобой поиграл. А ты бегаешь. Хорошо, выносливый. Ничего, потом и мое время придет, – мужчина ослабил хватку бича и Бекетов растянулся на полу, заполошно дыша.
Подождав, когда парень сможет адекватно воспринимать действительность, мучитель вновь слегка пнул его под ребра и приказал:
- Смотри на меня. О! Какой горячий, – хмыкнул он, когда парень со злостью взглянул на него. – Я Пафнутий Шубарев, управляющий имения и лучше тебе не перечить мне, – прошипел он и хохотнул. – Хотя я с тебя и так шкуру сниму. Вот этим вот, – он провел свернутым кнутом по подбородку парня. – Сверкай глазками, пока можешь, потом поздно будет.
Смех управляющего еще долго отдавался эхом в холле, а Костик дрожал, обхватив себя за плечи, не замечая, что по щекам текут слезы. Где-то что-то скрипнуло, и Бекетов подавился очередным всхлипом.
«Мамочки, еще какой-то псих идет».
В холле было светлей, чем в коридоре и он быстро нашел небрежно отброшенный халат, натянул его и рванул влево, в противоположную от скрипа сторону.

Костик брел по темному коридору, вновь касаясь пальцами левой руки стены. Внезапно что-то с пронзительным визгом бросилось ему под ноги и с дробным топотком убежало назад.
- Кто здесь? – прошептал парень, силясь рассмотреть в полной темноте. Тишина давила на уши, казалось, воздух сгустился в кисель и он с трудом мог дышать. Бекетов облокотился на стену. Паника накатывала волнами: к дискомфорту от темноты прибавился страх перед удушьем, в ушах стачала кровь, перед глазами плавали цветные круги.
- Хи-хи, – тоненький смешок звучал мерзко. Нечто маленькое и пушистое коснулось обнаженных ног Костика. – Свежее мясо, – чувствительный укус за коленку привел парня в чувство.
- Отвали, тварь получая! – вскрикнул он, наугад пиная что-то мягкое.
- Иииииизззззззззз! – взвизгнуло нечто и в темноте блеснули острые игольчатые зубы. – Шээээээээээххххххххххррррррррр…
- Мама! – неоригинально пискнул Костя и рванул наугад вперед по коридору, попутно наступив на тварь.
«Вот блин, по ощущениям как подушка набитая кактусами», – отстраненно отметил он, натыкаясь на стены. Казалось, этот бесконечный темный коридор никогда не кончится.
Накатило отчаяние, когда, наткнувшись в очередной раз на стену, Костик не попал на дверную ручку, повернув ее, он ввалился в какое-то слабо освещенное помещение и резко захлопнул дверь. Визг ударил по ушам.
- Так тебе и надо, – удовлетворенно проговорил парень, глядя, как черное пушистое нечто, прищемленное дверной створкой, втягивается обратно в коридор.
Бекетов вздохнул полной грудью:
«Как мало человеку для счастья надо: всего лишь вдоволь воздуха. А где я, кстати?»
Он огляделся – небольшую комнату, заваленную сломанной мебелью, мешками, мотками веревок, освещались одним масляным фонарем.
«Кладовка. Хоть здесь никого нет. Где же мне искать эту библиотеку, раз вокруг столько мертвяков шляется?»
Костя закусил кулак, давя приступ отчаяния, и несколько раз глубоко вздохнул: «Ничего, я не сдамся. Я обязательно выберусь».
Откуда-то донесся крик полный боли и отчаяния. Бекетов насторожился. Крик повторился. Парень пошел на звук, отложив на время свои проблемы. Он всегда был отзывчивым, любопытным мальчиком, за что часто страдал. Прокравшись среди хлама, Костя подошел к другой двери, из-за которой доносились нервирующие вопли и осторожно заглянул в щелочку.
В помещении, похожим на то в котором находился он сейчас, к деревянному столбу, был привязан обнаженный светловолосый парень, на груди, животе, ногах которого пламенели багровые полосы от ударов. Стоящий напротив него Глеб Кроссовский раздраженно похлопывал плетью по сапогу:
- Что, щенок, усвоил урок, или добавить?
Парень молчал, заполошно дыша, уронив голову на грудь. Граф нахмурился и, грубо вцепившись, в его растрепанные соломенные волосы и заставил смотреть на себя:

Название: Проклятие.
Автор: Лейриаль.
Бета: Levhart.
Рейтинг: Р.
Перинг: м/м.
Предупреждение: ориндж, слеш, местами мат. Не брать без спросу.

- Ну, давай же, не подведи, родимая! – Сквозь зубы умолял парень, изо всех сил удерживая руль и не позволяя машине идти юзом. Первый снег, выпавший накануне, на проселочной дороге смешался с грязью, и в этой густой жиже вязли автомобили. Костя Бекетов в такую погоду ни за что бы не поехал на дачу, если б не звонок деда. Тот круглый год жил за городом и требовал у внука привезти порцию свежего чтива. Внук выматерился, но подчинился, иначе бы родственники ему весь мозг проели.
- А вот застряну, кто вытаскивать будет? – шипел Костя, паркуясь в жимолость на участке. – Уффф… Доехал, наконец.
- Куда встал, паршевец! – дед, неугомонным колобком и, скатившись с крыльца, запрыгал у калитки. - *:%:%;! Моя жимолость!
- А куда еще? На привычном месте – болото из грязи! – огрызнулся парень, открывая багажник. – Вот твои боевики, детективы… – он достал два увесистых пакета.
- Ладно, ладно, – отмахнулся дед, принимая драгоценную ношу. – Можешь ехать, остальное все есть.
- Точно? – уехать просто так ему не позволила совесть. – Может, лекарства, еду…
- Все есть, можешь ехать, – дед рванул в дом с добычей на перевес. – У нас магазин есть.
- Блеск, – констатировал Костик, когда хлопнула входная дверь. – У меня милые родственники.
Растерянно потоптавшись на месте, он сел в машину, завел двигатель. С сочным чавком автомобиль выехал из кустов, и едва не снес соседский забор, разворачиваясь. - ;;№»;№№ грязь! – с трудом вывернув руль, он двинулся к выезду из поселка.
Дача располагалась не в заводском товариществе, а в довольно старой деревеньке, путь к которой лежал через заброшенные поля. Поминутно рискуя застрять, Костя старался не попасть в колею, скребя брюхом машины по грязи. С хмурого неба закрапал мелкий дождь вперемешку со снегом.
- Прекрасно! – бурчал парень, остервенело крутя руль. – Еще и погодка как по заказу. – Помимо непредвиденных осадков темнело, хотя было только четыре часа. – Так, пугало проехал. Еще десять минут мучений, и я на трассе, – пробормотал Костя.
Однако прошло двадцать минут, а выезд на шоссе все никак не показывался, зато вновь появилось пугало.
- Не понял, – протянул Бекетов. – Где дорога? – он прибавил скорость, как катер рассекая грязевые волны.
Однако появления пугала в третий раз его нервы уже не выдержали. Костик выматерился и вылетел на обочину.
- Ау! %№;;№№;! – Бекетов больно ударился головой о руль. – Нет! Нееет! Как же я выберусь? – он отстегнул ремень безопасности, распахнул дверь и выпрыгнул на дорогу, по щиколотку провалившись в грязь. – Блииин!
Костя осмотрел машину, на половину застрявшую в грязевом месиве.
- Чудесно! Без тягоча не выбраться. Хотя… – он открыл багажник и достал лопату. Копнув несколько раз, парень поежился. Спину сверлил чей-то тяжелый недобрый взгляд. Бекетов нервно оглянулся. Никого. Только пугало метров в десяти.
- Ладно, терпение и труд все перетрут, – преувеличенно бодро провозгласил он, возвращаясь к работе.
Сначала парень пытался напевать, но его голос среди давящей тишины, полумрака и промозглого ветра звучал жалко и беспомощно. Однако и молчать было невыносимо: все время казалось, что кто-то оценивающе разглядывает его.
«Чувствую себя как в витрине», – ежился Костя: - «А ведь у нас люди пропадают».
Помимо воли он вспомнил все страшилки, которые рассказывали в деревне о пропавших людях, странных голосах и стонах в полях. Ранее неподалеку находилась богатая усадьба. Владел ей какой-то графский род, не слишком известный, но древний и уважаемый. По рассказам, последний граф отличался буйный темпераментом и гибкой моралью. Слухи о его извращенных развлечениях дошли до столицы, и возможно начались расследования, если б усадьба не сгорела. Однако причину пожара так и не установили. Со временем бы все забылось, если бы не начали пропадать люди: иной раз несколько человек за месяц, другой – полгода тихо. Деревенские шептались: мол, граф развлекаться изволит. Нет ему покоя, вот и заманивает он путников, мучает, пуще, чем при своей жизни. В самом деле, в полях, ранее окружавших усадьбу стали находить растерзанные останки, но околоточный все списывал на волков. Жители двух поселков, не выдержав стонов, доносившихся с полей, и страха, разъехались кто куда. А в тридцатые годы, на этих землях было решено строить колхоз и путь к светлому коммунистическому будущему. Большевики объявили все легенды пережитками прошлого и рьяно взялись осваивать чернозем. В самом деле, урожай получали богатый. «Еще бы, сколько людской крови на поля вылилось», – причитал дед Евсей. Но ему быстро припаяли антисоветскую пропаганду и расстреляли. А потом были коллективизация, война, оттепель, застой, перестройка, девяностые, но люди как пропадали, так и продолжали пропадать.
Такие «жизнеутверждающие» воспоминания проносились в голове Костика, пока он откапывал колеса, трясясь не столько от промозглой погоды, сколько от нервов. В порывах ветра ему чудились стоны: «Ббыыыыыыстрее, ууезжаай! Оооонннн приидеет! Вооозззззьмеееет» и «Ссстооооооооой! Нее смммммейййй! Мммммой!»
Парень вспоминал, как подростком он с приятелями облазил всю округу, но именно сюда, на дорогу между деревней и шоссе, никогда не заходил. Даже в солнечную погоду его охватывал ледяной ужас, стоило оказаться на этом отрезке пути.
«И стоило мне застрять именно здесь!»
Он нервно покосился на пугало, потирая шею.
«Персонаж всея фольклора, б%№;».
Можно сказать, чучело с поля было одним из излюбленных страшилок в деревне. Заглянешь-де ему под шляпу – а оно ночью придет за тобой. Да и вообще, граф это. Висит на столбе, жертву себе высматривает, а ночью забирает. Конечно, воспитанный на американских и японских ужастиках, Костя не верил этим россказням, однако нет-нет, да и скребнет в душе сомнение. «Чего же Витек, на спор посмотревший на лицо пугала, побледнел и наотрез отказался рассказывать, какое оно. А ночью так метался и кричал, что родители никак успокоить не могли. Наутро он посмотрел на них устало, сказал: «Он пришел», и умер. И ведь это Витек! Самый приземленный из нашей компании».
Бекетов выпрямился, потер поясницу:
- Ура! – оказывается, страх хорошо влияет на работоспособность. Колеса выкопаны в рекордное время.
Закинув лопату в багажник, Костик прыгнул за руль и попытался выехать задним ходом. Неа. В грязе-снежно-дождевом месиве колеса прокручивались.
- Да что б тебя! – рявкнул парень, и переключил привод на задний, потом на все четыре. Безрезультатно. – Вот только не хватало еще застрять! – он вновь выскочил под дождь. Так и есть! Все колеса почти полностью скрыты грязью. - №»;;№»%%::?:;»№»»! – простонал Костик, вновь достал лопату, лихорадочно принимаясь за работу. Тем временем снег усилился а сумерки сгустились.
Бекетов выбивался из сил, разгребая вязкую грязь. Замершие руки дрожали и ныли от непривычной работы, ноги промокли по колено, грудь продуло, ведь в застегнутой куртке копать не удобно. Вторично закинув лопату в багажник, парень завел машину.
- Давай, милая, пожалуйста! – как бы услышав его просьбы, автомобиль медленно тронулся с места. – Ура! – Костик возбужденно подпрыгнул на сиденье и бросил взгляд в зеркало дальнего вида. В сгустившихся сумерках он увидел два горящих алых огонька. Парень вздрогнул, внезапно охваченный ужасом, но не отвлекся от управления.
- Уффф… - Бекетов вздохнул с облегчением, когда огоньки исчезли в вихре снега. – Сейчас, сейчас будет выезд, – бормотал он, стараясь не думать, что уже несколько раз пропустил его. Фары выхватывали снег, плотно ложащийся на грязевые развалы и… пугало. – Неееет! – завопил Костик, резко тормозя. – Нет, – повторил он чуть отдышавшись. – Мистика, – простонал он, утыкаясь лбом в руль.
Парень был в отчаянии. От деревни до шоссе вела прямая, как стрела проселочная дорога, но как-то он умудрился заблудиться. Такое чувство, что он ездит кругами.
- Невозможно! – взвыл Бекетов. – Здесь негде свернуть! Эх… - сделав несколько дыхательных упражнений, он посмотрел налево и чуть не заорал. – Г-г-где оно? – пугала не было, только шест сиротливо покачивался в свете фар. – Ик!
Костик, не глуша двигатель, вылез из машины и подошел поближе – у шеста лежал нетронутый снег:
- Не понял? А где оно? – растерянно проговорил он, и, будто его кто-то толкнул, посмотрел направо. – Мама! – выкрикнул парень фальцетом и в ужасе попятился. В темноте ярко горели алые огоньки.
Заскочив в машину, он заблокировал двери и только тогда посмотрел вперед:
- Где оно? – ветер стих и в свете снежок идиллически ложился, покрывая грязь пушистым ковром. Деликатный стук справа прозвучал набатом. Костик взвизгнул – чья-то тень и алые глаза со стороны пассажирского места.
«Пугало!» – обдала холодом мысль. – «Слезло с шеста и теперь охотится за мной!» – со страху он умудрился рвануть с места на третьей передаче. Чучело, оставленное на дороге, издало леденящий душу вой.
- Мамочка! – простонал парень, обливаясь холодным потом. – Клянусь, месяц материться не буду! Пить брошу! А, не пью, и начинать не буду! Пожалуйста, я не хочу умирать!
Однако спустя некоторое время спустя Бекетов увидел надоевший столб из-под пугала.
- Неееет, – простонал он. – Пожалуйста…
Рывок со стороны пассажирского сидения вывел его из прострации. Пугало, светя алыми огоньками глаз, тянуло на себя заблокированную дверь
- Ыыыыы! – провыл парень, утапливая педаль газа в пол, но чучело намертво вцепилось в машину, и удерживало ее на месте как якорь, утопив по брюхо в грязи. – Да отвяжись ты, вражина! – внезапно рывки прекратилась. Мгновение, и стекло разлетелось пылью, пугало взялось за раму и вырвало дверь, отшвырнуло себе за спину.
- Ааааа! Ик! Ик! Ик! – прозаикался Бекетов, открывая дверь со своей стороны, и со всей возможной скоростью бросился в сторону деревни.
«Уууу, Джиперс Криперс мейд ин Подмосковье. Неужели я так же закончу? Грохнет, же! Я не хочуууу!»
Кроссовки остались в грязи еще на первых метрах дистанции. Костик задыхался от ужаса и снега, бьющего в лицо, но из последних сил несся вперед. Темнота окончательно спустилась на землю, ледяная грязь с чавканьем зажала его ноги, и парень рухнул на четвереньки. Легкие жгло огнем, руки и ноги сковывало холодом. Чуть отдышавшись, он заслышал позади неспешные шаги.
- Нет! – Бекетов обернулся. К нему неторопливой походкой приближалось пугало. – Уйди от меня! Что я тебе сделал? – отчаянно крикнул он.
Но в ответ только свист ветра: «Мммммооооой! Мммммой»!
Алые огоньки зачаровывали, и Костя не уловил, когда оно подошло вплотную.
- Мама! – пискнул парень, когда чучело легко подняло его за шиворот, и все перед глазами потемнело.
Последнее что парень услышал, был торжественный вой: «МОЙ!»

Пришел он в себя лежа на чем-то мягком.
«Уммм… Присниться же такое», – Костя с удовольствием зарылся носом в подушку. – «Дед, поле, пугало. Ббббррр», – он поежился, но было так тепло и уютно пахло жасмином, что быстро расслабился. – «Стоп, а где тогда я»?
Бекетов сделал над собой усилие и распахнул глаза.
- Что? – хриплый вскрик.
- Очнулся? - спросил мужской голос.
- А? – Костя с трудом приподнялся на локтях, сфокусировал взгляд на оппоненте. – Вы кто? И где я?
В самом деле комната выглядела как на старинных фотографиях: парень лежал на широкой кровати под красным бархатным балдахином, на прикроватном столике и пузатом лакированном комоде со множеством ящиков стояли пара трехсвечовых канделябров, шкаф с резными дверцами, на окнах тяжелые портьеры, стены обтянуты шелковыми обоями, на полу пушистый ковер.
- Ни фига себе!
- Нравиться? – спросил стоящий у двери мужчина.
Костя замялся, чувствуя неясную тревогу при взгляде на него. Он никогда не считал себя хлюпиком, однако по сравнению с мужчиной… Высокий, почти под два метра двух метров, широкие плечи обтягивает шелковый синий халат, черные волосы стянуты шнурком в хвост, перекинутый на грудь. Кожа смуглая, черты лица аристократические, хищная улыбка.
- Ты мой гость, – в низком бархатном голосе слышалась сила.
- Эээ… спасибо, – промямлил Костя. Ему очень не нравилось взгляды собеседника на него – собственнически, как на долгожданную игрушку. – Я хочу позвонить своим родным, они волнуются.
- Нет.
- Что значит, нет? – поразился парень. – Да… ААА! – глаза мужчины вспыхнули алым.
– Ты – мой!
- Пугало!

Сердце Костика сначала замерло:
- Где… я…
- В моем поместье, – ответило «пугало», подходя к кровати.
- Оно же сгорело больше ста лет назад, – непослушными губами проговорил парень, зачарованно смотря в его темные глаза, в глубине зрачков которого вспыхивали красные огоньки.
- Там сгорело, здесь осталось, – уклончиво ответил мужчина и представился. – Глеб, граф Кроссовский.
- Костя Бекетов, – машинально ответил парень.
- Очень приятно, – улыбнулся мужчина, взял его правую ладонь в свою и поднес к губам. – Такой теплый, живой, – он невесомо поцеловал Костино запястье. – Не надолго. – он облизнулся.
- А может, не надо? – тоскливо спросил Бекетов, безуспешно пытаясь вернуть себе конечность.
Граф коварно улыбнулся, все его зубы превратились в иглы, лицо побелело, глаза провалились и загорелись алым светом.
- Ик! – икнул Костя и взвыл, когда эти острые иглы прошили его ладонь, но не смог отдернуть, пока мужчина слизывал кровь из прокушенной руки. Наконец, граф отстранился от парня, облизнулся:
- Вкусно. Сладко. Мне нравиться.
- Маньяк! – Бекетову позволили вырваться, и он прижал к груди пострадавшую руку. – Больно же! – Из треугольных ранок обильно сочилась кровь.
- Как меня только не называли. И при жизни и после, – рассмеялся граф, прижимая Костика к своей груди. – И, поверь, тебе еще не больно.
- А кто ж ты есть? – парень сморгнул выступившие слезы и завозился. – Пусти!

Дайры опять упали? У меня сервер пишет - ошибка... Что такое?( Что делать?

С недавних пор 27 Мао полюбил заниматься государственными делами за крепко закрытыми дверьми своего кабинета. Причина оказалась проста – надоели скандалы и язвительные замечания со стороны жениха. Юури ежился и вжимал голову в плечи, пока в коридоре бушевал ураган по имени Вольфрам, но спустя неделю тот подуспокоился и стал коварно подкарауливать сококу на дальних подступах к кабинету, чтобы, конечно же, закатить истерику и отвесить пару тумаков: «Ты совсем не обращаешь на меня внимания, так получай же»!
И с каждым днем Шибуе приходилось изобретать все новые и новые способы пробраться на свое рабочее место, минуя огненного лорда. Советники втихую радовались такому положению дел: растущим навыкам короля в тактике, маскировке и интересу к государственным делам. Гюнтер даже поспорил с Гвенделем на ящик калорийского вина, что Юури продержится три месяца, маршал же настаивал на скорой капитуляции, он де, верит в способности брата поймать жениха. Мао же на все эти споры было глубоко наплевать – боевые действия начинались с выхода из столовой.
- Тук, тук. – раздался стук в дверь. Юури вздрогнул и насторожился.
«Кто это такой вежливый? Новая тактика Вольфрама»? – размышлял он. – «Нет, он только что пытался в окно влезть. Гвендель и Гюнтер стучат условным сигналом, Конрад снаружи сторожит, слава Ками». – сококу поежился. От попытки вынести дверь грубой силой огненного лорда удерживал старший брат, дежуривший в коридоре.
Задумавшись Мао пропустил тот момент, когда створки заскрипели и в помещение ворвался малиновый вихрь:
- Ваше Величество, вы ведь мне поможете? – синие глаза смотрят с надеждой.
- Ээээ, Анисина… Хи-хи… - разливший чернила Шибуя смотрит в дверной проем – Конрад сочувствующе улыбается и закрывает дверь. С той стороны! К сожалению, король забыл, что перед изобретательницей пасует не только ревнивый Вольфрам, но и бесстрашный Конрад, а значит разбираться с проблемой придется самому. Юури нацепил на лицо радостную улыбку и выпалил, бочком продвигаясь к выходу. – Я тебе так рад, но не могла бы ты попросить Гвенделя или Гюнтера, а мне домой пора… Мама просила…Эээ…
- Да нет же, Ваше Величество, обычные подопытные здесь не годятся! – махнула рукой леди фон Хренников. – Вы моя последняя надежда!
- А в чем дело? – против воли заинтересовался король.
- Сегодня последний день весны, время косить волшебную траву, которая используется и в моих опытах, и в медицине. Но есть один нюанс. – тяжело вздохнула девушка. – Ее косить и доставлять должны девственники, иначе она теряет свою силу и превратится в обычное сено.
- Ага. – Юури пока упорно не понимал в чем проблема, а свои мысли он при себе держать не привык. – И что?
- Девственников не осталось! – с досадой хлопнула ладонью по столу Анисина. – В Замке живут очень нахальные мужчины, очаровывающие всех подряд. А много ли простокам надо? Я вот на Эффи очень надеялась, так нет же! Пришел этот... Шпион и все испортил! А граф Веллер? Всем глазки строит, и если б только этим ограничивался!
- Сочувствую, хи-хи. – закашлялся Мао. – А я-то при чем?
- Вы же девственник? – в упор посмотрела на него ученая.
- И что? – как ему казалось, с достоинством, ответил пунцовый Юури.
- Так это же отлично! – просияла Анисина, хватая его за руку. – Я так рада, что Вольфрам не смог вас склонить к сожительству, иначе не представляю, как бы я одна с этим справилась! Вы же мне поможете?
- К-конечно. – прозаикался он.
- Отлично! Я зайду за вами вечером, принесу костюмы и инвентарь. – девушка бодро направилась к выходу.
- А почему вечером? – спросил ей в спину король.
- Волшебную траву косят в полночь.
- Понятно. – упавшим голосом проговорил Юури, когда дверь закрылась.

Вечером, натянув длинный белый балахон, он неуклюже забрался в телегу, едва не напоровшись на пару садовых кос ее на дне.
- Ничего, Юури, в следующем году такого не повторится. – многообещающе протянул Вольфрам, смиряя покрасневшего жениха огненным взглядом.
- Вольфрам. – отдернул его Гюнтер. – Не мешай Его Величеству развлекаться. Эх, я так никогда в таком кошении не поучаствовал.
- Почему? – удивился с телеги Шибуя.
- Гюнтер всегда был привлекательным и…
- Конрад. – в бархатном голосе Советника прорезался лед.
- Молчу – молчу. – поднял ладони вверх Веллер.
- Э? – растерянно спросил сококуу оглядывая давящих усмешки Гвенделя, Вольфрама, Конрада.
- Он тот еще ходок. – припечатала Анисина, запрыгивая на телегу и щелкнула вожжами. – Ннно!

Через полчаса они остановились на опушке леса:
- Приехали, дальше пешком. – скомандовала Анисина, несмотря на длинный балахон, ловко спрыгивая на землю. – Берите мешки, а я понесу инвентарь.
Спустя еще некоторое время блуждания по темному лесу по колени в густом тумане они вышли на поляну и Юури ахнул:
- Как красиво! – большой пятачок мерцающей синими огоньками травы, окружен огромными корявыми деревьями, а в вышине сияло звездное небо. – Никогда такого не видел! – восхищался Шибуя.
- О да. Это прекрасно. – согласилась ученая, натягивая на голову капюшон. – Начнем?
- Ага. – кивнул тот, беря в руки косу.
Спустя пару часов они выкосили всю поляну. С непривычки умаявшись, Юури плюхнулся на пятую точку:
- Как я устал!
- Водички? – участливо спросила Анисина, протягивая ему флягу.
- О, спасибо. – он присосался к баклажке. – Уффф. Э!
- Второй этап. – расслабленно проговорила девушка. – Надо ее собрать.
Скошенная трава сияла сквозь устлавший землю туман мягким фиолетовым светом, сверху подмигивали звезды.
Косари набили ценным продуктом четыре мешка, и пока несли их к телеге, собрали своими балахонами все коряги и сучья.
- Уффф… - стек по колесу Юури. – Руки трясутся. Никогда не думал, что косить так трудно.
- Угу, я этим уже пятьдесят лет занимаюсь и никак не привыкну. – потянулась леди фон Хренников. - Но ничего, этого и Гизелле, и мне на полгода хватит.
- А для чего эта трава? – полюбопытствовал Шибуя.
- В различных сочетаниях способствует быстрому заживлению ран, творческому вдохновению, лечение бессонницы.
- Понятно. – кивнул парень, зевая.
До Замка они добрались под утро. Юури, сонно спотыкаясь, добрал до своей кровати, содрал с себя изодранный балахон и рухнул на кровать.
- Оууу… Кроватка моя родная…- он уткнулся носом в подушку и завопил, когда крепкие руки обхватили его за плечи, горячее тело прижалось к нему, ухо обожгло дыханием:
- Попался, Юури. Теперь никуда от меня не денешься.
- Вольфрам? – осторожно переспросил сококу, чувствуя, как от мурлыкающего тона жениха по всему телу бегут мурашки. – Ты чего?
- Больше за травой не пойдешь. – пообещал фон Бильфельд, резким движением развернул Шибую к себе и поцеловал его губы. Трусливый писк: «Вольфрам, не надо»! остался только в голове Мао, а потом и мысли испарились, растворившись в наслаждении.

Госпожа ученая, напевая себе под нос веселый мотивчик, вошла в свою комнату, и, не зажигая свечей, скинула на пол балахон, залезла под одеяло и заорала, когда ледяные руки крепко обхватили ее за талию, а прохладные губы коснулись шеи.
- Анисина, пора бы нам перейти к более близким отношениям. – низкий голос обласкал бархатом.
- Гюнтер? – ахнула девушка и яростно завозилась, безуспешно пытаясь вырваться из его объятий. – Да я тебе уже давно сказала: нет!
- А почему? – поцелуй в плечо. – Почему бы нам не попробовать, тем более, все для этого готово.
Фон Хренников покраснела, осознав, что лежит голая в объятиях обнаженного красивого мужчины.
«И чего я отказываюсь? Ради травы? Приятно, конечно, но у меня уже финансов не хватает на исследования. Денсям впрямую заявил, что не будет теперь оплачивать мои эксперименты».
- У меня есть пара идей. – начала девушка.
- У меня их больше, но воплощение твоих только после свадьбы. – засмеялся Гюнтер, поглаживая ее бедра.
- Твоя взяла. – после секундного замешательства решительно кивнула Анисина, прижимаясь к мужчине.
- Наша, Нисси, наша. – пробормотал он, целуя ее.
«Главное, что ты согласилась, а уж я постараюсь свести разрушительность твоих идей к минимуму».

Название: Ромашка
Автор: Я
Бета: Tegeirian
Фандом: Kyou Kara Maou
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Дисклаймер: не мое.
Таймлайн: Эра Славы
Размещение: ни-ни
- Эээх, – с удовольствием потянулся Лоуренс, прислонился к стволу дерева, закинув руки за голову. – Красота-то какая. – Он счастливо зажмурился под теплым солнышком, светившим сквозь еще редкую листву.
- Вот и весна пришла, – разморено пробормотал Веллер, сорвал ромашку, понюхал и сказал ей, – осенью и не думал, что доживу. Счастье, Генерала со Стратегом встретил. С ними хоть куда, точно Властелина завалим, я в это верю, – ромашка согласно качнулась в его пальцах.
Впервые за последние слякотные, промозглые месяцы, полные боев, утомительных переходов, маневров, здесь, на равнинах, установилась теплая, безветренная погода. Армия мазоку и людей встала на длительную стоянку – подлечиться, отдохнуть. За последнюю неделю Лоуренс отоспался, отъелся и немного заскучал.
- Да, отвык я бездельничать, – лениво пробормотал он, проводя по губам нежными цветочными лепестками, когда раздались чьи-то голоса.
Человек насторожился и юркнул в невысокие кусты, росшие справа от дерева.
- В наши неспокойные времена, предосторожность не лишняя, – доверительно сообщил он ромашке, которую так и не выпустил из рук.
Неспешно беседуя, к дереву подошли Генерал со Стратегом. Блондин заботливо усадил сококу на выступающий из земли корень и, опустившись перед ним на колени, поцеловал ему руку:
- Мой Мудрец, спасибо тебе.
- За что, мой Генерал? – пожал плечами брюнет, пальцами правой руки осторожно перебирая золотистые кудри мазоку. – У тебя солнце в волосах запуталось.
- Правда? А у тебя локоны, как весенний ветер – легкие и своенравные. – Лоуренс, сгорая от любопытства, привстал над кустами, и увидел с какой нежностью и любовью смотрят мужчины друг на друга.
«Опа! Значит, правда. У них любовь». – Веллер осторожно лег на молодую травку:
- Не будем мешать, - чуть слышно пробормотал он, обращаясь к цветку, и задним ходом пополз прочь.
- Лоуренс Веллер. Что это ты здесь делаешь? – раздался над его головой ехидный голос.
Мужчина чертыхнулся и поднял взгляд вверх:
- Привет, Генерал, Стратег. Хорошая погодка, правда? – широко улыбнулся человек, поднимаясь на ноги. – Весной пахнет.
- Действительно, - подчеркнуто серьезно кивнул сококу, заливаясь нежным румянцем.
- А я вот тоже грелся на солнышке, с цветочком подружился, – он потряс перед носом мазоку давешней ромашкой. – А тут вы идете, пришлось прятаться, чтоб не смущать.
- Не оправдывайся, Лоуренс, - покровительственно хлопая Веллера по плечу. – Я все понимаю. Забываешься мечтами. Так нельзя, – ярко-синие глаза искрились весельем. – Ты обязан найти себе пару. Как мы с Дайкендзей. – он крепко обнял Мудреца за талию.
- Обязательно, - улыбнулся человек. – Я пойду?
- Иди, – хором благословили мазоку.
Отойдя на десяток метров, Лоуренс обратился к цветочку, который по-прежнему сжимал в пальцах:
- Друг мой ромашка, думаю, следует последовать совету Мудреца. Он зря говорить не станет. Да и Генерал с ним счастлив, – он мечтательно зажмурился. – Решено, сейчас вернусь в лагерь и сдамся на милость чувств. Недаром один красивый, умный мужчина настойчиво приглашает полюбоваться на весенние звезды.
Войдя в ленивую сутолоку военного лагеря, Веллер окликнул высокого мужчину с длинными голубыми волосами:
- Эрхард!
Тот обернулся, и его задумчивое лицо осветилось радостной улыбкой:
- Лоуренс, рад тебя видеть.
- Взаимно, – человек звонко чмокнул ромашку и заправил ее за ухо мазоку. – Прогуляемся вечерком?
- Обязательно, – глубокие синие глаза сверкнули радостью. – А сейчас не хочешь ли посмотреть на один мой эксперимент? – он обнял Веллера за плечи.
- С удовольствием, – прижался тот к Винкоту.

Без разрешения НЕ БРАТЬ
- Посмотри, какая прелесть! – зеленоволосая девушка ухватила за рукав своего спутника и кивнула на высокие, ей по макушку огромные «золотые шары».
- Да они с тебя ростом. – усмехнулся шкафоподобный мужчина, - лучше я нарву тебе кувшинок, хочешь?
- Давай!
Когда Гизелла уткнулась носом в пахнущий свежестью и тиной букет, мужчина осторожно приобнял ее за талию, потянулся поцеловать в щечку, как дальние кусты зашевелился и из них выскочил разозленный Гюнтер:
- А ну-ка отойди от ребенка! – он на ходу обнажил меч, скинул плащ.
- Папа! Адальберт! – пискнула девушка, испуганно прижимая цветы к груди.
Но вышеназванные с упоением скрестили мечи, в пылу драки припоминая друг другу все промахи и неудачи с детских лет по настоящее время.
- Что вы делаете, прекратите немедленно! – фирменный рявк «сержанта» полностью проигнорирован противниками, но заставил исполнительницу закашляться. – Кахе-кхе.
- Похлопать по спинке? – предложили из-за сзади, и лопатки слегка погладили.
- Нет, спасибо. Кхе-кхе… - со слезами на глазах поблагодарила девушка. – Йозак! А что ты здесь делаешь?
- Да так. – пожал плечами тот, за руку притягивая ее к себе, чтобы избежать столкновения с ругающимися мужчинами. – Гуляю…
- Гуляешь? – она недоверчиво посмотрела на него. – Да ты какой-то потухший, тихий. Что случилось?
- Понимаешь, что-то стало скучновато. – рыжик тоскливо окинул взглядом кусты, поломанные противниками. – Капитан все время с малышом, начальник весь в делах, и развлечься-то не с кем. – он резко прижал к себе целительницу и присел. Над их головами пролетело тяжелое тело, врезалось в дерево и затихло.
- Убью, педофил проклятый! – Гюнтер сердито потряс мечом. – Гизелла, деточка, с тобой все в порядке? – он осторожно помог дочери встать и подозрительно посмотрел на шпиона. – А что это тебя всякие рыжие обнимают?
- Превосходительство, вы не правы. – попятился Гурриер от неприятного взгляда. – Вы ж нашего лучшего целителя чуть по поляне не размазали.
- Лучше бы ты своей личной жизнью занялся. – припечатал фон Крайст, уводя Гизеллу.
- С кем только… - в пол-голоса взвыл шпион, плюхаясь на задницу. – Ай!
- А ты смотри куда садишься. – простонал фон Гратц, на четвереньках выползший из кустов. – Наделают полукровок, а толку с них никакого…
- Можно подумать чистокровные мазоку образец благонравия. – ехидно проговорил Йоазк. Временное, месяца три, отсутствие личной жизни, делало его крайне нервным и злым. – Я всеоо видел.
- Да ты… Стоит прогуляться с симпатичной девушкой, как нервные папаши руки распускают! Такой же психованный, как и ты!
- А все потому что по…я… эээ… мне поиграть не с кем. – вспылил рыжик. – А это идея! Встретились два одиночества… А почему бы и нет? Это же только удовольствие…
- Чего ты там бормочешь? – спросил фон Гратц, прикладывая к набухающему фингалу рукоять меча.
- У меня есть план…
На следующее утро Адальберт, стараясь не поворачиваться правой стороной лица, сияющей всеми цветами радуги, гулял по дворцовому саду с Гизеллой под ручку:
- Вот эти бегонии прекрасно подойдут к твоим волосам.
- Фиолетовые?
- Да. Фиолетовое на зеленом – так изысканно и прекрасно. Как сказал поэт… - Фон Гратц заливался соловьем, вспоминая все, что вбил в его голову Йозак, рассказывая свой план.
- Пшшффффф… - вдали, за их спинами, ветви живой изгороди зашевелились и на дорожку выскочил растрепанный Гюнтер. – Я тебя предупреждал, Адальберт, держись от моей дочери подальше.
Но предпринять карательные меры ему помешали чьи-то руки, утянувшие обратно в заросли.
- Да я тебя!
- Тише, превосходительство, это всего лишь я. – быстрый шепот и ладони оглаживают грудь и живот мужчины.
- Йозак? Совсем с ума сошел? – прошипел фон Крайст, сбрасывая одну руку, а вторая добралась до его паха и сжалась. – Оооо…
- Превосходительство, да я сейчас взорвусь! Вам меня не жалко? К тому же у вас те же проблемы. – простонал Гурриер, гладя тело сиреневолосого мужчины. – Я ж просто так вот…
- Тогда давай! – воскликнул фон Крайст, резко развернулся в его руках и яростно поцеловал рыжика. Мужчины повалились на траву, лихорадочно сбрасывая одежду, целовались, кусались.
- Адальберт, слышишь? – нерешительно спросила Гизелла, подергав спутника за рукав.
- Нет, ничего такого. – он помотал головой, стараясь не краснеть. Уж очень характерные звуки доносились из дальних кустов.
- Это оттуда. – девушка решительно двинулась на стоны и хрипы.
«№%;%;%! Йозак! Не мог потише, что ли? Отвлек, как же»!
- Эээ, Гизелла, не надо, это, наверное, собачки играют, или кролики.
- Какие собачки-кролики? – нахмурилась целительница. – Там явно кому-то плохо.
- Нет, там кому-то хорошо. – простонал Адальберт, обняв ее за талию. – Давай целоваться?
- Потом, сначала – дело. – девушка решительно увернулась от его губ, и тут из кустов выкатились два переплетенных тела.
- Папа? Йозак? Что вы делаете? – ахнула целительница.
- Эээ –хе-хе, привет, милая. – ослепительно улыбнулся Гюнтер, пытаясь спрятаться за более фактурным рыжиком. – Йозак показывает мне особенности дай-шимаронской борьбы.
- Да, показываю. – важно кивнул шпион, стараясь не краснеть. – С этими-то знаниями превосходительство быстро всех завалит.
- И тебя, Адальберт, в первую очередь. – хищно-мечтательно улыбнулся фон Крайст.
- Ик! – фон Гратц очевидно, представил подробности этой «техники» во всех подробностях, покраснел, побледнел, ноги подогнулись и он плюхнулся на пятую точку, рванув ворот рубахи. – Яду мне! Яду!
- Ади, не волнуйся, я принесу общеукрепляющее зелье. – Гизелла похлопала его по плечу. – Я сейчас! – она рванула к замку, но была окликнута.
- Милая, ты там не торопись, мы сами ему первую помощь окажем. – глядя на коварную улыбку Гюнтера, девушка усмехнулась и попросила:
- Вы только не обижайте его.
- Не будем. – хором пообещали мужчины.
Помахав рукой, целительница ушла.
- Гизелла, не оставляй меня с ними! – взмолился фон Гратц, с ужасом глядя на мучителей, обступивших его. – Они же меня убьют!
- Не преувеличивай. - сказал шпион, расстегивая его одежду. – Тебе понравится.
- Мне плохо. – взвыл фон Гратц, но придавленный двумя телами, перестал дергаться.
- Его Величество говорит, что первая помощь – искусственное дыхание. Рот в рот. – томно проговорил Гюнтер, предвкушающее облизываясь.
- Надо попробовать. – кивнул Йозак.
- Помогите! – во всю мощь легких отчаянно завопил Адальберт. Но это была его лебединая песня, больше членораздельных звуков он не издавал до позднего вечера.

Собственно, мне этот днев не очень-то нужен, но не болтаться же ему без дела))) Будес считать, он уже выдержанный продукт. Начинаю обживать.

отличный вид

личная область, вредных характер