Приветствую, друг!
Я лично смог прочитать свой рассказ после публикации в дневе на маленьком экране ноута при увеличении масштаба веб-страницы до 150-200%. Но, конечно, это очень утомительно и желающих, кроме тебя, может быть, и не найдется.
Конечно, я намерен набрать все значимые материалы в Ворде для опубликования в дневе (Как это сделал с текстами радиопередач, посвященных Владимиру Высоцкому).
А теперь о моем рассказе.
Я снова перечитал комментарий Геннадия Головатого к моему рассказу (как будто бы он его СЕГОДНЯ, а не 33 года назад, добавил к моему посту!!!). И я снова не могу понять его вопросы и разные предположения, если принимать во внимание КОНТЕКСТ самого рассказа.
Ну, какое имеет значение, является ли воспитательница Нина Ивановна женой начальника лагеря и может ли Главбочкин мстить отцу мальчика из-за каких-то личных отношений. Такая коллизия мне, как автору, вообще казалась изощренной фантазией и никогда не приходила в мою голову. Значит, действия начальника лагеря по отношению к ребенку выглядят настолько безобразными и необъяснимыми, что объяснить их можно только личной враждой к его отцу?
Да пусть об этом думает и гадает дотошный читатель, если рассказ заставит его думать и размышлять. Пусть будет место для предположений. Это же не материал дознавателя, а литературное произведение. Главного персонажа рассказа - Сёму эти вещи не волновали, значит и не нужны они в произведении, которое должно показать именно особенности личности этого ребенка.
Прочитав заново рассказ, полностью отстранившись от своего авторства (о некоторых деталях рассказа я вообще начисто забыл, клянусь!), я сегодня думаю, что в лагере сыграла свою роль тупая перестраховка: не убежит ли куда пацан или как бы чего не вышло, отвечай за него потом. Хотя серьезных оснований для подобных страхов не было. Взрослые не разглядели или, скорее всего, не захотели разглядеть в нем натуру начитанного, простодушного и впечатлительного мальчишки, всецело доверявшего учителям и пионервожатым. И друзья к нему тянулись, и хорошо к нему относились.
В лагере главным обвинением стали стихи "про это" с ненормативной лексикой. ("Шли монашка и монах в разрисованных штанах и вели такую речь, как под кустиком прилечь"). Кстати, автора никто не знает?
В каком же лагере находился этот малолетний "заключенный", на которого надо было завести настоящее "дело", подогнать под свое мерзкое решение порочащую ребенка характеристику, которая показывает его законченным злодеем, и передать на поруки отцу.
Мне кажется, отдел культуры редакции, поставивший вторую серьезную подпись - ВИЗУ: "ПРОВЕРИЛ") рассматривал не психологическую достоверность портрета ребенка, особенностей советской лагерной жизни (да ведь это, похоже, больше всего и не понравилось) а сам попытался стать арбитром в конфликте, даже как-то оправдать лагерное руководство, самостоятельно оценить поступки мальчика и найти в его поведении недостатки. Не понять, а осудить за его любознательность. За то, что прочел все-таки несправедливую характеристику о себе.
Надо же, какой нехороший: заинтересовался торчащей из кармана отцовских брюк бумагой и прочел ее. Что почти равносильно похищению секретного документа из сейфа начальника штаба.
У меня такое впечатление, что редакция написала ответ отцу ребенка на его жалобу. Мол, есть основания для такой характеристики. Не зря же Сему не выбрали председателем добровольного пожарного общества, толстяк Белов набрал на выборах больше голосов. Видно, ребята посчитали, что именно Белову сподручней следить за соблюдением правил пожарной безопасности в школе:))).
Но рецензент как бы делает из этого вывод: "Не достоин, не пользуется авторитетом". Да, не привыкли тогда еще к альтернативным выборам из двух кандидатов