Много лет назад где-то в переходном периоде между детством и юностью, у меня появилась книга Людвика Ашкенази "Черная шкатулка". Необычная по тем временам оформление: почти квадратная, в черной суперобложке. Открываешь книгу. а там на одной странице стихотворение и рядом фотография. Черно-белые фото не были сделаны конкретно по теме стихотворения, но они казались неразделимыми. И стихотворения тоже были непривычными, "неформатными": написаны верлибром - белым стихом. Тогда я еще не знала, что пройдет время и "Черная шкатулка" станет книгой-легендой
Какое-то время "Черная шкатулка" была в списке "запрещенной литературы" из-за событий в Чехословакии. Но запомнилась не этим. Просто раз прочитав эту книгу - забыть ее уже невозможно. И так же невозможно понять, чем именно она так "затягивает". На годы... А может быть, и на всю жизнь.

Людвик Ашкенази
Черная шкатулка



... Я встретил девушку,
изящную и стройную, как умная овчарка колли.
Вместо сумки
она носила чёрную шкатулку,
шпагатом перевязанную накрест.
"У каждого своё, - она сказала, -
а я ношу с собой весь мир".
Мы поднялись на крышу ресторана,
и там она открыла чёрную шкатулку.
Над головой у нас был пёстрый зонт от солнца,
а под ногами - Прага, залитая его лучами.
Это было на следующий день после того,
как первый человек
преодолел земное притяжение...
Чёрную шкатулку переполняли лица,
лица и глаза,
глядящие в глаза друг другу... -
Немые чёрно-белые баллады:
безногий человек, мать над пустой тарелкой, еврей,
который вылезает из канализации,
интеллигентный немец за чисткой пулемёта,
старик-китаец, в поезд севший впервые в жизни,
босая девушка, уснувшая на лестнице,
красавица с усталыми глазами...
И - дети; конечно, дети...
Несколько десятков случайных снимков,
семейный альбом Земли.

ВСТУПЛЕНИЕ
Животные не смотрят в зеркала.
Живут и умирают, перед смертью
не подводя баланса. Не жалеют
ни о прошедшем, ни о прошлом, ни о прожитом.
Сражаются, страшатся смерти,
в промежутках между сраженьями - плодятся.
Пёс Канта
мир воспринимал глазами своего хозяина,
но он не стал философом.
Животным фотоаппарат не нужен -
они уходят в джунгли леса
от джунглей жизни, джунглей нашй мысли.
Если бы у тигра был карман на брюхе,
он не носил бы в нём ни фотографий,
ни прядки золотистой шерсти.
Зато почти у каждого из нас
на полке есть альбом,
в котором мы храним себя -
своих детей, своих друзей, свою страну, свои
воспоминания - воскресшие секунды
(те, что были, и те, которых не было)...

ИГРЫ

Больше всего люди любят играть шариками: глиняными, стеклянными, оловянными, деревянными, золотыми, свинцовыми шариками - в винтовках, своими собственными - в черепных коробках, главным Шаром Земным, на котором, сами себе хозяева, мы живём без прописки, задаром. А Шарик терпелив и снисходителен к нам, как старая рабочая лошадь к детям - катает на своей спине и старается, чтобы мы не упали. Держитесь, дети!

РЕШЁТКА Целый год, целый год, прежде чем человек узнаёт, что земля и небо не ограничены сеткой. Что решётка - верёвки, привязанные за два крючечка. И однажды человек поднимается над своей первой решёткой. Растопырив ножки, смеётся, и ничто его не держит... С этого дня мама начинает бояться за сына и никогда уже не перестанет...

ПРАВДА
Иногда от нечего делать
люди начинают спорить,
какова же она -
правда?
Один бойкий юноша
попросившем слова в подобном споре,
сказал:
Я знаю, где она живет, она
прекрасна.
Да иди ты... - сказали ему, - иди...
Юноша понял это буквально и пошел.
Между прочим он и впрямь знал,
где живет правда
Ему сказал об этом дядя,
отставной полковник, служивший прежде
в разведке и живший на покое
где - то рядом.
Юноша подстерег правду на углу перед домом.
Она как раз выносила золу из печки.
Остановил ее и сказал:
- Простите, я знаю о вас все. Вы правда,
пожалуйста не отпирайтесь.
И пристально в нее вгляделся
и к огорчению увидел,
что она ни капли не красива.
Правда была старой облезлой,
изрядно потрепанной жизнью.
Все ее знали в этом переулке,
названном в честь одного депутата,
и даже перестали с ней раскланиваться.
- Ах, - сказал юноша, я оказался
в глупом положении, пани.
Если вы и в самом деле правда, то я влип!
Вот не думал что правда так стара
и так обычна. Прошу прощения.
Как опишу я вас своим друзьям?
Я заключил пари, что вы прекрасны!
- А ты соври дружок, - сказала правда. -
Скажи: Я встретил правду,
ну и фигурка!
Какие бедра, какие икры,
Упругие как сбитень!
И величавая осанка, и выступает словно пава!
Ох, девка, братцы, пальчики оближешь,
секс - бомба, факт!"
- Ври, сколько влезет, милый, сказала правда. -
Трави на всю железку! -
и с горечью, о боже, с какой горечью
смотрела ему вслед,
пока он проходил по переулку,
ведущему к центральному проспекту.

Он внял ее совету
и стал специалистом.
по части правды.
Теперь он знал о правде
все..

СЧАСТЬЕ
В некоем городе - предположим, в Испании -
люди терпеливо стояли за счастьем.
Счастье продавалось в пакетиках,
перевязанных ниткой, с надписью "Фелицитас".
В каждом пакетике были:
стёклышко с радугой, пряник,
горстка пахучих трав, молочный зуб и
монетка. Словом,
на сто пятьдесят граммов счастья.
Кое-кто стоял в очереди с рождения.
Одна женщина попросила:
"Пожалуйста, не забудьте - я буду за Вами,
мне нужно отойти за хлебом
(или на свадьбу, а может, на похороны),
не забудьте, пожалуйста, мучас грасиас."
Она пришла к морю, где тёплые волны
перемывали песчинки и лёгкая пена
гладила усталые ноги.
"Я была бы так счастлива, - подумала женщина, -
если б не надо было опять возвращаться
в очередь за счастьем."

ЖЕНЩИНЫ
Есть только две категории женщин, дорогая:
женщины ждущие и те, которых ждут.
Если бы мысли было слышно, дорогая,
улицы бы задыхались в женском крике,
молящем о любви, дорогая, молящем о любви...
Так что на самом деле все женщины ждут. Правда?
И те, которых ждут.

СИГАРЕТА
Не отнимайте у женщин сигареты,
я вам серьезно говорю.
И сами подносите спичку, не ожидая просьбы.
Им нравится любой огонь, даже самый крохотный,
любой огонь, игра с огнем,
красная точка, тускло пронизывающая темень.
Поэтому не берите у них сигареты,
они любят курить вдвоем
и смотреть на вас сквозь облачко голубоватого дыма,
чтобы знать, как вы к этому относитесь
и достаточно ли вы серьезны в темноте,
незаметно переходящей в рассвет.
Они всматриваются в вас, освещая огоньком сигареты,
это их фонарик.
Бывает, сигарета погаснет у женщины во рту,
и поблизости не оказывается никого, кто бы мог снова
дать ей огня.

СТЕНА

На старом кладбище построили стену со странной мозаикой из имён и фамилий: Адамов, Берт, Цилек, Давидов, Эмилей, Файвлов, Иаковов - из евреев. На всех - один надгробный камень, холодный, гладкий, в серых прожилках. На эту могилу не приносили букетов, над ней не склонялись плакучие ивы, никто не приходил к ней по воскресеньям, не протирал мокрой тряпкой буквы. Однажды пришла к стене этой женщина и нашла на стене своё имя. Ей говорили - "Это ошибка. Пани, Вы же совсем живая. Глядите - у Вас же капуста в кошёлке." А она глядела на своё имя, гладила его тонким, почти детским пальцем и говорила: "Нет, нет, всё правильно. Так и должно быть - вот здесь, между Яном и Иосифом."

БОСОНОГАЯ
Ей приснился серебристый голос клаксона.
Она стояла у окна стоэтажного здания,
а здание было из стекла и стали.
- Кто б это мог приехать за мною? -
Сверкали на солнце автомобильные стёкла,
и гудок был похож на сигналы по радио
или на звон утреннего будильника.
- Не думайте, пожалуйста, я - не такая, -
бормотала она, сбегая по лестнице,
покрытой пушистым пурпурным плюшем, -
Я только посмотреть, кто это сигналит!
А в машине сидел красавец-мужчина,
который сказал ей:
"Вы забыли наверху свои туфли."
Она бросилась наверх, но туфель там не было,
зато стоял огромный гардероб,
все полки которого были забиты
капроновыми чулками,
и только туфель нигде не было.
А он всё сигналил, а потом уехал.
- Господи! - плакала девушка, кусая губы. -
Такой красивый, такой представительный!
И на что мне сдались эти туфли?!
Надо было босиком поехать мне, дуре!

КРИК
Родился человек и
кричит!
Никто его не понимает,
но все улыбаются.
Это я! - орёт человечек.
Я пришёл жить. Вы мне рады?
Среди добрых людей
и в хорошее время ли я родился?
Цвет моей кожи, графа в анкете -
они мне в жизни не помешают?
Не грозит ли война? Рабство
уже уничтожено?
Можно дышать? Так - спасибо!

ЖИТЕЙСКАЯ МУДРОСТЬ
Однажды человек узнаёт,
что он принадлежит к поколению.
Носит узкие брюки или короткую юбку,
томик Рембо или перстень на пальце,
шляпу типа сомбреро или конский хвост
вместо причёски.
Отец его не понимает. Он принадлежит
к другим поколениям.
Считается, что полагается
рано вставать и рано ложиться;
кто рано встаёт, двигает горы;
любишь кататься - полезай в кузов;
любовь - не картошка, сердце - не камень;
на безрыбье и рак свистнет;
сколько волка не корми - не в коня корм;
не рой другому яму, из окна не высовывайся,
с водителем не разговаривай,
осторожно - окрашено!
Ну?!
Для каждого поколения заготовлена мудрость
отцов и прадедушек,
и всё-таки каждое поколение хочет
узнать жизнь с самого начала!

НАГАСАКИ

Пей, сыночка, пей, яблочко, весь в ямочках, весь в язвочках, весь в рубчиках, подпалинках, недоубитый, маленький. Пей молочко, пей белое, пей, пёстрый, обгорелый мой, пей горькое, солёное, мой худенький, зелёный мой, родившийся невовремя, безвинно приговоренный. Открой глазёнки сонные, соси его, солёное, мой солнышко заплаканный, хоть слёзоньку, хоть капоньку, мой сыночка, мой крошечка, отравленный немножечко.

МУЖЧИНЫ
- Я бы как-нибудь привыкла, - сказала девочка, опираясь на костыль,
но ведь мужчины всегда смотрят на ноги.
- Кто тебе сказал? - спросил мальчик. - Что за чепуха!
Зачем разглядывать женщинам ноги?
- Я об этом знаю давно, - ответила девочка. - Сперва
мужчины смотрят на ноги, а потом уже заглядывают в лицо.
- Я бы должен был об этом знать. - прошептал мальчик. -
Я же мужчина.
- Ты? - печально улыбнулась одноногая. - Ты еще мальчик.

ТЕЛЕФОН
- Милая, - смеётся первый, - ты ничего не знаешь?
- Пан грибник, - бубнит следующий, - корзина для вас готова.
- Не могу, - волнуется третий, - сам сижу без денег. Где я тебе достану?
- Сестра! - кричит четвёртый. - Скажите, что это неправда!
Сегодня в пол-пятого? Быть не может!
- Конечно, - мурлычет пятый, - это всё еврейские штучки!
Карл, не клади трубку! Почему ты мне выкаешь, Карличек?
А седьмой долго ждёт в стеклянной кабине,
когда кто-нибудь подойдёт к телефону,
и только глухо стучит сердце

ПОЧТАЛЬОН
9 мая 1045 года нашего летоисчисления письмоносец Аугустус Матушка
пришел на улицу Иммануила Канта, и обнаружил, что ее уже не существует.
Только табличка с названием осталась,
немного закоптелых стен, и, конечно, черные проемы от окон,
и. конечно, калитка, которая теперь не вела никуда,
и, конечно, катушка черных ниток, и, конечно, ленточка из чьих-то волос,
и мельчайший пепел, пепел, конечно пепел.
К счастью, Аугустус Матушка нес сюда всего одно-единственное письмо
для Агнес Вагнер, дом N114 по улице Иммануила Канта.
И даже не письмо - листок полевой почты.
"Вручить я его не могу, - сказал себе А.Матушка, - но и написать
"Адресат неизвестен" не могу тоже:
здесь лежит ботинок адресата. И тогда он воскликнул:
- Агнес Вагнер, фрейлен! Вам письмо с русского фронта!
И сунул его в ботинок, этот маленький почтовый служащий,
кажется самого младшего чина.

ШКАТУЛКА
Останется шкатулка с фотографиями.
В гости к бабушке явятся внуки, откроют шкатулку...
Вот будет радости! Глядите - запонки! Магнитофонная лента!
Зачем ты, бабушка, сохранила всё это?
"Я дала б вам послушать, - подумает бабушка, -
дыхание дедушки, его шёпот и песенки,
да боюсь покраснеть от смущения."
И сядет бабушка за фортепиано,
почти такое же, как в прошлом веке,
такое чёрное, с жёлтыми клавишами,
и сыграет наивный рок-энд-ролл,
и все будут покачивать головами,
слушая старую, ласковую и ненавязчивую мелодию,
напоминающую о былых временах:
первых атомных электростанций,
первых спутников, желудочных зондов,
бормашин и нейлоновых свитеров...
И на лицах людей появится сентиментальная
и чуть насмешливая улыбка
людей, вспоминающих
доброе старое время



"Людвик Ашкенази родился в 1921 году. Учился в университете города Лемберга (Львов) на факультете славистики. В 1939 году, когда советские войска вошли в Западную Украину, он, как и многие другие, был интернирован и вывезен в Казахстан. В 1942 году вступил в Чехословацкий корпус полковника Свободы (потом - генерала, потом - президента Чехословакии) и с ним вернулся на родину. Учился в пражском Карловом университете, потом работал на радио, был журналистом, написал получившие широкую известность и переведенные на многие языки, в том числе и на русский, книги рассказов - "Майские звёзды", "Брут", "Этюды детские и недетские" и др. В 1968 году эмигрировал из оккупированной Чехословакии, и долгие годы узнать что-либо о его дальнейшей судьбе не удавалось - само имя Ашкенази, как и многих других чешских и словацких писателей, журналистов, учёных, политиков, было под запретом и в Чехословакии, и в СССР. Только недавно я прочёл, что жил он в Германии, писал радиопьесы и сказки для детей, умер в 1986 году в городе Бальцано, в Италии, так и не увидев больше своей Праги. "

А.Лейзерович.

Вложение: 3778533_askenazy.doc