«У богатых свои причуды», — говорим мы, имея в виду, что очень состоятельные люди нередко способны на довольно странные поступки: купить что-нибудь очень дорогое и совершенно нелепое, устроить грандиозный и в то же время бессмысленный праздник или пожертвовать деньги на явную авантюру. Но все современные сумасбродные богачи явно в подметки не годятся Прокофию Акинфиевичу Демидову (1710-1786), внуку знаменитого родоначальника династии Демидовых Никиты Демидова, унаследовавшему семейные горнопромышленные предприятия.
Прокофий Акинфиевич был истинным меценатом. Он основал в Москве Демидовское коммерческое училище (первое в Европе!), вносил миллионные вклады в строительство Московского воспитательного дома, делал многотысячные пожертвования на Московский университет, а также основал Нескучный сад. Страстный любитель ботаники и певчих птиц, он даже на парадном портрете кисти Левицкого изображен опирающимся на лейку и указывающим перстом на кадки с растениями.
Прокофий Акинфиевич Демидов был внуком основателя известной в России династии уральских промышленников. После смерти отца по завещанию стал наследником громадного состояния. Владея десятками заводов, которые исправно приносили высокие доходы, он не утруждал себя рутинной работой. Развлекаясь заграничными путешествиями, приводил европейцев в шок своими баснословными расходами на развлечения.
Левицкий портрет Прокофия Демидова
Во время одной из таких поездок Демидов всерьез обиделся на англичан, восприняв как неуважение их отказ продать необходимый Демидову товар по сниженной цене. Оскорбленный богач решил отомстить им. Когда те прибыли для покупки пеньки в Петербург, Прокофий Акинфиевич скупил все имевшиеся в столице запасы. На просьбы английских купцов продать сырье за любые деньги он отвечал твердым отказом. А после просто сгноил совершенно не нужную ему пеньку.
Нескучный сад подаренный потомками Прокофия Демидова городу Москве.
Была у Демидова страсть – растить диковинные сады в каждом из своих имений. А в своем московском дворце на берегу Москвы-реки он основал настоящий ботанический сад. Его творением приезжала любоваться вся городская знать. Среди самых редких тропических растений размещались тысячи клеток с экзотическими птицами, распевающими трели на все лады. Причем погулять по саду мог каждый желающий – ворота никогда не запирались.
В какой-то период туда повадились воры, вытаптывая клумбы и воруя птиц. Демидов реши разобраться с мародерами в свойственной ему оригинальной манере. Прокофий Акинфиевич велел убрать с садовых пьедесталов итальянские статуи и поставить на их место мужиков из собственной обслуги — абсолютно голых и выкрашенных белой краской. С наступлением темноты в саду ожидаемо показались злоумышленники. Статуи, естественно, ожили, повергнув в ужас воров. Больше мародерства в демидовских угодьях не наблюдалось.
Однако всё же более всего Демидов был известен своими чудачествами. Современники отзывались о нем как о человеке грубоватом и независимом настолько, что Екатерина II называла его «дерзким болтуном». Прокофий Акинфиевич не уставал повторять, что происходит от кузнеца и не доверяет чиновным дворянам, которые «водят за нос» таких, как он, «мохнорылых». Он мог запросто вывалять в меду, а потом в пуху заглянувшего к нему квартального надзирателя. Хотя сам он воспитывался в Гамбурге и подолгу жил за границей, он бравировал своей «русскостью», уснащал свои письма словечками вроде «таперя», «войтить», «коностас», а ещё более того едкими и не всегда пристойными шутками.
Практически каждый москвич был в курсе повседневных чудачеств местного богача. Перед его домом на Басманной улице в полдень собиралась толпа, желавшая поглазеть на выезд Демидова по делам. После того, как распахивались ворота его дворца, появлялся необычный экипаж. Ярко-оранжевая повозка запрягалась цугом шестёркой лошадей. Первая и третья пары скакунов были малорослыми лохматыми крестьянскими клячами, а между ними шествовали рослые битюги. На маленьких лошадях сидел двухметровый форейтор, ноги которого буквально шли по земле. Крупным скакуном управлял карлик.
Чудным образом наряжались и лакеи. Одна часть их платьев была шелковой, вторая же дошита рогожей. Одна нога была обута в башмак, другая – в лапоть. По обе стороны экипаж сопровождали псари с десятками собак, от мелких мальтийских болонок до громадных английских догов. Не менее чудаковатым был и сам московский дом Демидова. От земли и до самой крыши здание было обшито металлом от вероятного пожара. В несчетном количестве роскошных внутренних комнат свободно перемещалась самая разная живность. Тут легко было столкнуться с лисой, зайцем, обезьяной, в многочисленных бассейнах курсировали заморские рыбы, а с потолков свисали клетки с певчими птицами всех цветов радуги.
Демидов и ненаучные эксперименты
Прокофий Акинфиевич не отказывал никому, но не упускал случая позабавиться. Так, он предложил награду тому, кто пролежит у него в доме год, не вставая с постели и не шевелясь. Желающему отводили особую комнату и приставляли слуг, которые днем и ночью не спускали с него глаз и удовлетворяли его желания в еде, питье и прочем. Если он выдерживал испытание, то получал в награду несколько тысяч рублей. В противном случае его по уговору секли и выгоняли вон. Человек, согласившийся простоять перед Демидовым целый час не мигая, в то время как он махал пальцем перед его глазами, также получал награду. Однако если Прокофий убеждался, что не корысть, а действительная бедность вынуждала человека идти на это испытание, то он давал денег больше, чем обещал.
Демидов дает взаймы
Однажды знакомая старуха попросила у Прокофия Акинфиевича взаймы тысячу рублей. Тот согласился их дать при условии, что она сама отсчитает эту сумму медными деньгами и заберет их с собой. В то время медяки были очень тяжеловесными. Чтобы увезти такое их количество, потребовалось бы не менее трех ломовых лошадей. Однако старуха все же взялась отсчитывать нужную ей сумму. На это ей пришлось потратить весь день. К тому же благодетель постоянно мешал ей: он ходил по комнате и несколько раз как бы нечаянно задевал столбики уже отсчитанных монет, заставляя просительницу начинать все сначала. Наконец, вдоволь натешившись над отчаявшейся просительницей, он вкрадчиво сказал: «Не дать ли тебе, матушка, золотом, а то чай медь-то неудобно нести?» Та с радостью согласилась.
Легче пришлось разорившемуся купцу Мердеру, который тоже попросил помощи у Демидова. Тот дал деньги, но с условием, чтобы Мердер прокатил его на спине. Бедный купец долго возил тучного Прокофия Акинфиевича, но и сумму, которую просил, получил сполна.
Демидов и графиня
Первой статс-даме Екатерины графине Марии Андреевне Румянцевой однажды срочно понадобились 5000 рублей. Очень ей не хотелось обращаться к Демидову, но больше раздобыть денег было негде. Демидов заставил графиню долго упрашивать себя и наконец согласился выделить ей требуемую сумму, если графиня подпишет расписку следующего содержания:
«Обещаю и обязуюсь честью заплатить Демидову в такой-то срок 5000 рубл., полученные от него наличными деньгами. В случае же если сего обязательства не исполню, то объявляю всему свету, что я самая отъявленная потаскушка».
Делать было нечего, и графиня согласилась подписать такую бумагу.
В назначенный для уплаты долга срок денег у графини, конечно, не оказалось. Демидов покуражился над графиней, угрожая ей самыми различными карами, а потом явился в праздничный день во дворец и стал всем придворным показывать расписку графини Румянцевой. Вышел самый настоящий скандал, чего Демидов, собственно, и добивался. Дело дошло до Екатерины, которая велела немедленно выдать Демидову 5000 рублей, и собственноручно уничтожила злополучную расписку.
Демидов – благотворитель и ученый
Московский Воспитательный дом, выстроенный на деньги щедрого мецената Демидова.
Все свои чудачества Демидов с лихвой окупал добрыми и важными в масштабах всей страны делами.
На развитие Московского университета он пожертвовал более ста тысяч рублей, за что в актовом зале вуза ему посвятили памятную доску.
За регулярную и щедрую благотворительность ему присвоили титул статского советника.
Свыше миллиона вложил Демидова в строительство московского Воспитательного дома, где планировалось размещать огромный штат медиков.
К слову, в тех стенах и закладывался опытный фундамент российской педиатрии.
Основал благотворитель и первое в Европе коммерческое училище, названное Демидовским.
В 1780 году личный ботанический сад мецената изучал и описывал академик П.С. Паллас. По итогам исследований был составлен увесистый каталог растений, насчитывавший свыше 2000 видов.
Сам же Демидов всерьез увлекался научными изысканиями в области ботаники, коллекционировал богатейшие гербарии, написал и опубликовал в научном журнале трактат “Об уходе за пчелами”.
Демидов и сыновья
Своих сыновей от первого брака с Матреной Пастуховой Демидов открыто не любил и содержал их почти в нищете. Когда императрица Екатерина II узнала о том, что сыновья миллионера так бедствуют, она заставила Демидова выделить на содержание каждому сыну (их было трое) по тысяче душ.
Чтобы сыновьям не достались огромные доходы с его рудников, Демидов осуществил несколько афер с переводом своих рудников на вымышленные имена.
В возрасте 74 лет Демидов обвенчался со своей давней сожительницей Татьяной Васильевной Семёновой (1748–1800), которая была моложе его на 36 лет. Он так описал зятю это событие: «Вчерашний день, 30 июня заманил меня священник в церкву и твою тёщу сделал превосходительною, только брат Никита был, а то никто не знал».
Демидов и дочери
Поскольку дворянам Демидов не доверял, своих дочерей он выдавал замуж только за купцов и промышленников. Когда же одна из них посмела заявить, что хочет выйти за дворянина, Порфирий Акинфиевич поместил на дверях своего дома объявление, что у него «есть дочь дворянка и не желает ли кто-нибудь из дворян на ней жениться?». Мимо проходил некто чиновник Станишевский, который решил воспользоваться данной ситуацией. Он тут же пожаловал к Демидову. В тот же день несчастная девушка была обвенчана с человеком, которого видела в первый раз в жизни.
Другую дочь Прокофий Акинфиевич выдал замуж так. Он вёл дела с купцом и промышленником Данилой Яковлевичем Земским. У Земского работал приказчиком его старший сын, Данила Данилович Земской, который понравился Демидову, и он решил выдать за него свою дочь Анну.
В своей шутейной манере Демидов договорился с Земскими, чтобы они до времени не открывали Анне своего настоящего положения. Анне же Демидов сказал, что решил выдать её замуж за простого приказчика, который, мол, понравился ему. Девушка поплакала немного, но, делать нечего, покорилась воле отца.
На следующий день после свадьбы молодые, по обычаю, гостили у тестя, то есть Демидова, а когда уезжали, то увидели в карете большую свиную тушу. Анна Прокофьевна догадалась, что это одна из шутовских проделок её отца, велела мужу следовать за ней в карету, и оказалось, что туша плотно набита золотыми монетами.
Стоит, правда, заметить, что семейная жизнь у молодых Земских не слишком удалась. У них было двое сыновей, но Данила Данилович любил выпить; после смерти отца выяснилось, что в делах он разбирается плохо. Анна Прокофьевна ушла от мужа в Ново-Девичий монастырь, а опеку над детьми поручили родственникам.
Умер Прокофий Акинфиевич Демидов в Москве 4 ноября 1788 года.
Один из его современников, редактор «Русского вестника» П. Бартенев, характеризуя его жизнь и деятельность, писал:
«Он был одним из своеобразнейших лиц чудного XVIII столетия, человек во всех отношениях достопамятный.
Екатерина была права, сделав его почетным опекуном и сенатором, и глядела сквозь пальцы на его так называемое самодурство,
от которого терпеть приходилось лишь не многим, тогда как тысячи людей пользовались плодами его умной благотворительности...
Его чудачество доходило до юродства и, вероятно, было неудобно в близких с ним сношениях, но он был человек истинно почтенный и достоин сочувственного воспоминания в потомстве».
http://izbrannoe.com/news/lyudi/prokofiy-demidov-chudak-i-filantrop/
https://kulturologia.ru/blogs/101219/44885/
|
|
