Der Jen.Шамиль Пею.Стихи принцессы Атех.Твои слова -мои слова. Часть 1.
 

Дурманящие воспоминания мужчины
о жизни в женских телах.
Я бы хотела, чтобы эта книга была
издана очень красиво и дорого,
чтобы её дарили девственницы тем,
с кем хотят стать женщинами.

...После публикации первой части "Стихов принцессы Атех" было много откликов, особенно от девушек. Что ж, для тех, кто влюбился заочно, расскажу: автор сих эротических стихов в прозе - мой хороший знакомый, чайный мастер и массажист, эстетично сложенный человек с иероглифически красивым почерком, бритым черепом и тихим голосом. Боготворит женщин, перемещается, не задевая предметов, страстно любит музыку и литературу, фотографирует двери в разных городах и женские ступни в разных измерениях и пространствах.
Впрочем, татарская кровь в нём порой взыгрывает опасным образом. Сейчас он работает чайным мастером в клубе "Инби" (на Новослободской). Одно время он также преподавал в "Школе гейш" предмет под названием "искусство прикосновения".

Ольга Арефьева
18 мая 2004
Часть 1.
Шамиль Пею
Стихи Принцессы Атех
Часть 1
"Это открытая книга,
а когда её закроешь,
можно продолжать писать её..."

Милорад Павич
"Хазарский словарь"


Я приложила к груди тёплый хлеб - и он стал холодным. (Так и с твоими словами: они всегда смолкают чуть раньше, чем ты протянешь их мне)...

Пока я праздновала твою смерть, мой любимый, - за моим окном успели вырасти два деревца с плодами в голубой листве. Каждое утро я привязываю к веткам свою сотню сердец, и они приманивают своим шелестом две сотни птиц: так я хочу и не могу излечить своё счастье...


Когда граница синевы моих век и граница вечера сомкнули свои тени, как смыкают пальцы рук, уставшие от длинного дневного труда, я подумала, что хорошо быть ещё более некрасивой; но в каких реках мочить свои корни, если ты родился не от матери, и то, что я некрасива, - знаю лишь я?.. Тогда я взяла ветку цветущего граната и смахнула ею свои мысли, точно это - горсть сухих мотыльков...

Как-то днём, когда я, сидя на террасе, слушала свою ночь, - ко мне подошёл человек и налил в мою ладонь вина. Вино перелилось через край ладони и растеклось по столу: тот человек не знал, что в моей ладони - уже было вино... Так и ты говоришь мне свои слова, не зная моей сердцевины. (Поэтому под моей спальней растут деревья, качающиеся сильнее других)...

Если бы ты стал моей кровью - ты и тогда был бы не ближе ко мне, чем слепой полдень к широко раскрывшей глаза полночи: ведь мы - только сгустки тепла с извечной синевой в тёмных как корабельная смола глазах...

Вечером, гладя рукой узоры, испещрившие ковёр, я спросила себя: так ли красив мой голос снаружи, как красив он внутри меня? И - не нашла, что ответить... (Видимо небо слишком сильно прижалось грудью к земле. Так плотно, как дети прижимают к груди пойманного для внезапной игры голубя с перебитыми крыльями...)

В жаркие дни середины лета, когда память кружит над ещё живым, - я чувствую белый запах остановившегося времени... Тогда дороги - сами льнут к моим ногам (дороги, ведущие от одного улья к другому; ведь сердце - улей, полный попробованного кем-то мёда; потому-то мужчины всегда ходят, нося за пазухой потемневшие от пота и страха ножи)... В такие дни - цветы умирают чужой смертью, точно своей собственной, а женщины - умываются теплом своих ладоней, точно парным молоком, и тратят свои жизни быстрее обычного... В такие дни я молюсь всеми своими сердцами. (Молюсь о тишине!..)

Иногда гнев, точно потный зверь, бросается на меня и вгрызается в живот... В такие минуты я прошу: "Отец мой, отпусти мне ещё немного души!.." Тогда где-то далеко, в степи, умирает путник или ящерица, ведь каждый человек живёт, точно нащупывая свою судьбу среди вороха чужих, настолько привыкнув к Любви, что перестаёт её замечать...



Я смотрела, как рыба в водах пруда точит о мои туфли свой позолоченный взгляд, и моё левое сердце плакало, а правое - не знало, что ему делать... Так я поняла, что весна - всегда наступает для меня дважды (ведь есть младенцы, сосущие материнскую грудь из любви к молоку, а есть те, кто любит - саму мать)... Тогда я сняла изрезанные взглядами рыбы туфли и оставила их лежать на берегу, точно это - два выпитых яйца...


В те далёкие, сросшиеся ночами дни, я была волной и умоляла о береге, ничего не зная о вкусе завтрашнего вина... Ступни человека, научившего меня этому вкусу, - прикасались к земле, точно к телу женщины, а на телах женщин он растил сады, тяжёлые от птиц... Каждое утро из его сердца вырастала свежая трава, и я пропалывала её сухими от любви пальцами...

Когда он умер - его зарыли не в землю, а прямо в небо, положив на глаза черепки той посуды, из которой он пил и ел, пока не потерял свои желания...

У него был отец, но не было матери. (Отцу пришлось выкармливать его молодым вином, так что, когда он вырос, его правое ухо не знало о том - что слышит левое, левое же - всегда слышало Имена Бога...) От этого его жизнь становилась то длиннее на недели, то короче на года; так что сейчас, когда его нет со мной, я иногда встречаю его нетронутые временем дни, собираю их и делаю ожерелья, шуршащие при ходьбе... Так я трачу тепло своего тела...



Однажды я увидела играющего ребёнка. Он то вынимал зёрнышки из граната, то вкладывал их обратно, стараясь заполнить пустые ячейки... (У взрослых людей - это называется словом "любовь"...)



Когда я впервые встретила свою мать - её слезы напоминали по форме - полынь, а по вкусу - пот птицы, прилетевшей из-за моря... Она не всегда была моей матерью... Хотя я и знала об этом - это никогда не мешало мне быть её отражённой тьмой... Когда моё тело достигло своего полдня, её тело - вошло в свою полночь. На этом тёмном фоне отчётливо проступили все узоры её древнего гнева. Тогда я набрала горсть изюма, похожего на старый янтарь, и положила его ей в рот: ведь материнские узоры - были точь-в-точь похожи на узоры моего тихого счастья!..



Морской прилив - не вспоминает об отливе, как любовник не верит иногда сам себе и заглядывает в лицо возлюбленной своей с отвращением и страхом... А сердце - всегда упирается в смерть, мечтая об отдыхе, и я гляжу на усталые цветы мужчин, кусая запястья от тоски, что нельзя перевести дух от жизни раньше, чем того захочет сама жизнь!..


Ночью - тёмные вина светлеют, а в моих ушах появляется по новому завитку... Эти завитки - принимают форму тишины, точно так, как платье, принимающее форму ветра... (А я уже давно расплачиваюсь за радость - своей тишиной. Не знаю - осталось ли у меня её хотя бы на один вдох?!.)

Я чту всех пришедших к этому морю, а особенно чту - всех не пришедших... Мне тягостна повадка неба - никуда не уходить: ведь исчезающее роднит меня с самой собой; и когда в тучах открывается просвет - я знаю, что это не является приглашением...

Как тяжело бывает видеть в зеркале своё лицо, искажённое счастьем до неузнаваемости!..

Иногда - я стыжусь своих мыслей, всегда стыжусь своих слов. И я никогда не стыжусь своего стыда... (Этому научил меня мой возлюбленный, который, умирая, - навсегда назвал по имени все мои прошлые и будущие сердца...) Вот так случилось, что в настоящем мёде - всегда находишь двух-трёх мёртвых пчёл, а в самой праздничной душе - чёрный холодный уголёк совести!..

Der Jen -тайваньская художница.Портреты -корейских женщин.А Шамиль Пею...

Шамиль ПЕЮ.Стихи принцессы Атех
http://unreal.oko-planet.spb.ru/creative/2511200713936.html?editdocument
http://mith.ru/treasury/fantasy/derjen/derjen.htm

Часть 2

Часть 3