Предисловие

Всякое историческое явление в той или иной степени должно заслуживать внимания со стороны исследователей прошлого как показатель известного исторического момента, как одно из звеньев великой цепи, из которых составлена жизнь, быт и интересы минувших поколений. Религиозная жизнь русского народа так тесно сплеталась в прошлом с жизнью обыденной, что трудно было определить, где кончалась церковная сторона ее и где начиналась внешняя, бытовая.

 Русский человек в природе своей религиозен, почему излюбленным определением своей родины им и дано ей не какое-нибудь героическое наименование, но указывающее на религиозность, святость, именно - «святая Русь». Она и действительно была такою. Набожность, религиозность русского человека являлась отличительной чертой его характера, резко выделявшей его из среды других народностей, так что приезжавшие иностранцы, особенно греки, поражались редкой религиозностью русских и удивлялись их изумительной выносливости в выполнении тех или иных религиозных обрядов и обычаев.

Раз принятый и усвоенный русским человеком известный религиозный обычай, как предмет веры, крепко внедрялся в его сознании и охранялся им, «яко зеница ока». Из рода в род, из поколения в поколение передавался он как святое наследие отцов, как залог единения с духовным бытом своих предков. И если являлись попытки со стороны кого-либо, даже со стороны «сильных мира сего», изъять тот или иной предмет верований, освященный святой памятью предков, то народ, инстинктивно чувствуя утрату части своего духовного «я», самоотверженно восставал на защиту своих исконных святынь, жертвуя своим земным благом и нередко - жизнью. Наиболее ярким выразителем этой психологии русского народа является время известных форм патриарха Никона, повлекших за собою, как известно, печальный раскол русской церкви. Властный патриарх не учел этой важной стороны духа русского народа, не посчитался с его самодеятельностью, и вот в результате - раскол.

Никакие репрессии потом не смогли заставить наиболее сознательную часть русского народа идти на уступки, жертвовать в угоду грекофильствующему патриарху святым достоянием предков. Чтобы поколебать значение преданий старины в глазах народа, патриарх и собиравшиеся в то время соборы объявили эти предания недавним измышлением «невежественных» предков, стараясь поставить на место попранной старины неслыханные дотоле обряды и обычаи. По стопам соборов пошли все почти тогдашние и последующие писатели господствующей церкви, доказывая в своих сочинениях «еретичность» старых преданий, особенно двоеперстия, их якобы недавнее происхождение или приписывая их возникновение от не существовавших еретиков.

Поборники же старины, отстаивая историческую правду, писали и учили, что древние предания, отвергнутые новаторами, есть, в сущности, самые православные предания, имеющие за собою многовековую давность, освященные памятью святых мужей как русской, так и греческой церкви; двоеперстное же сложение не только не новость в истории Церкви, но глубокая древность, относимая свв. отцами к преданиям апостольским.

В преследовании своих целей со стороны деятелей господствующего исповедания допускались иногда очень непохвальные приемы: искажение памятников древности, сочинение целых соборных деяний на не существовавших еретиков, замалчивание фактов, служащих в пользу отрицаемого двоеперстия, и многое другое. Наука, в мире профессоров и ученых, принадлежавших к официальному православию, действовала в большинстве тоже не со свойственным ей беспристрастием, тенденциозно освещая исторические факты, желая показать этим бессодержательность и бездоказательность почитаемых старообрядчеством преданий святой старины.

Однако не все представители науки пошли на сделку с совестью: некоторые из них прямо и решительно заявили на основании научно-исторических данных, что двоеперстие имеет за собою неопровержимые исторические факты, которые бесспорно свидетельствуют о его существовании в глубокой древности не только в русской церкви, но и по всему христианскому миру.

Громадную услугу в научных изысканиях оказала и оказывает археология, которая, преследуя единственно научные цели открывает многочисленные памятники древнехристианского искусства, имеющие весьма важное значение в деле выяснения различных вопросов церковно-исторического характера. За последнее время исследования почтенных ученых в области археологии вообще и иконографии в частности достигли таких границ, что дают возможность проследить последовательно историю существования двоеперстия в христианской Церкви за все почти века христианской веры, что мы в предлагаемых очерках и попытаемся сделать.

В руководство своему исследованию мы берем труды таких выдающихся ученых,  как профессор Н. Кондаков, профессор Н. Покровский, В. Прохоров, профессор Н. Каптерев, профессор Е. Голубинский и др., изыскания которых признаны ученым миром за вполне положительные.

Исторические данные в очерках будут взаимно пополняться примерами вещественных памятников христианского искусства: скульптуры, мозаики, фресок и иконографии, так как вещественные памятники, по словам св. Иоанна Дамаскина, являются своего рода историей, памятной даже и для не умеющих грамоте (1). При этом считаем необходимым оговориться, что мы отнюдь не претендуем исчерпать в своем исследовании всех существующих памятников христианского искусства и письменности; наша задача скромнее: мы пытаемся, как уже говорили, проследить исторически, при свете вещественных памятников, факт существования двоеперстия во все времена христианской истории и установить, что двоеперстие как символическое перстосложение для крестного знамения и благословения не есть случайное или недавнее явление в истории Церкви.

Памятники христианского искусства, взятые нами для иллюстрации, относятся не к одной какой-либо стране в отдельности, но ко всем почти виднейшим областям христианского мира: Греции, Рима, Венеции, славянских государств, Афона и других, не говоря уже о России. Это, по нашему мнению, наиболее ярко подчеркивает общность и всеобдержность двоеперстия. Мы не включили также в свою задачу воспроизведения всех открытых доселе памятников христианского искусства, которые указывают на существование двоеперстия во все века христианской веры, - это слишком увеличило бы наши очерки; мы берем лишь от одного до трех памятников на столетие, чего вполне, полагаем, достаточно для нашей цели.

Вполне возможно, что в нашей работе, как и во всяком новом труде, могут встретиться некоторые недостатки, недочеты, упущения. В этом случае просим отнестись к ним с братским снисхождением, памятуя, что это произошло не с целью, но по неосмотрительности, от чего не может быть совершенно свободен никто из смертных.

Крестное знамение как символ спасения людей через распятие на кресте Христа восходит в глубь веков христианской истории, имея своим началом апостольское время. Хотя оно, как и многие другие предания Церкви, не имеет письменной истории, все же некоторыми свв.  отцами древности, как, например, Василием Великим, относится прямо к преданиям апостольским, и притом настолько распространенным, что во времена великого святителя считалось уже «общим» обычаем христианства.

 История, повторяем, не указала нам способа перстосложения, которым первые христиане изображали на себе крестное знамение, почему некоторые ученые авторитеты нашего времени и строят в своих научных изысканиях предположения, что начальнейшей формой перстосложения было одноперстие, которое потом заменилось двоеперстием, а это последнее было заменено позднее триперстием, которое и осталось господствующим перстосложением в церквах греческой и русской.

Не входя в подробное рассмотрение этой гипотезы, считаем необходимым, однако, заметить, что она страдает неполнотой и несостоятельностью, что уже замечено и некоторыми учеными. Доказывая, например, существование одноперстия в IV  в. ссылками на Златоуста, блаж. Иеронима и других, исследователи наталкиваются на свидетельство св.  Кирилла Иерусалимского, жившего тоже в IV  в., но который учит совершать на себе крестное знамение не перстом (как хотели бы видеть ученые исследователи), а «перстами». Кроме того, и в самих переводах творений отцов, на чем, собственно, и зиждется все основание гипотезы об одноперстии, замечается крупное противоречие: одно и то же изречение св.  отца одними переводится так, другими иначе.

Возьмем для примера известное изречение Иоанна Златоуста, помещенное в 54-й беседе на евангелиста Матфея, где говорится о знаменовании себя перстосложением. В академическом издании Творений Златоуста значится: «...не просто перстом», тогда как магистр богословия Дьяченко, придерживаясь точности оригинала, перевел: « перстами ». «Не просто перстами должно изображать крест», — говорит он в своей книге словами Златоуста (2).

Подобное самопротиворечие ученых исследователей внушает естественное опасение в справедливости их предположений и не дает правильного понятия о трактуемом предмете. В деле всестороннего исследования вопроса о перстосложении необходимо, по нашему мнению, руководиться не только письменными, но и вещественными памятниками христианского искусства, которые, как своего рода история, помогут более полно осветить вопрос о существовании того или иного перстосложения в древнехристианской Церкви.

Древнейшими памятниками христианского искусства являются священные изображения Христа Спасителя, Богородицы, свв. ангелов и мучеников христианства, а также событий священной истории Ветхого и Нового Завета, находящихся по большей части в катакомбах, где христианство первых веков служило Господу в молитвах и песнопениях, укрываясь от зоркого ока языческих властителей. С историей перстосложения в крестном знамении и благословении тесно связывается еще предание об иконописании, которое тоже должно быть отнесено к памятникам христианского искусства.

Благочестивое предание древности называет первым иконописцем святого евангелиста Луку, кисть которого впервые изобразила пречистый лик Богородицы с Превечным Младенцем, который послужил таким образом прототипом иконописания. Важность этого предания усугубляется еще тем, что св. Лука, как непосредственный ученик Христа Спасителя бывший очевидцем Его земной жизни, проповеди и чудес, несомненно, видел способ перстосложения, которым Христос обычно и очень часто благословлял пищу пред вкушением, народ, учеников Своих, которым и благословил их при вознесении Своем на небо. Все это видел святой живописец, и в его воображении запечатлелся образ Божественного Учителя и Его благословящей руки.

Мы знаем из евангельских повествований, что тот же св. Лука и спутник его Клеопа узнали в шедшем с ними незнакомце Христа именно по Его благословению (3). Так они и говорили ученикам по возвращении в Иерусалим, что узнали явившегося Господа «в преломлении хлеба» (4). Вполне естественно поэтому, что св. Лука, изображая икону Божией Матери и Младенца Христа с благословляющею десницею, придал Его перстам то самое сложение, какое обычно видел у Христа и по которому только и познал Его по воскресении - в Еммаусе. Какое же это перстосложение?

Образ Смоленской Пресвятой Богородицы, писаный, по преданию, св. евангелистом Лукой

На всех иконах (5), приписываемых кисти евангелиста Луки, находящихся в различных местах христианского мира, персты Младенца Христа сложены двоеперстно, т.е. три перста, большой, мизинец и безымянный, сложены вместе, а два последние, средний и указательный — протянуты. Мы приводим здесь снимок со Смоленской иконы Божией Матери, относимой преданием к одной из икон, писанной святым Лукой. Здесь, как видите, читатель, благословляющая рука Спасителя имеет двоеперстное сложение.

 

Но тут, естественно, возникает вопрос: справедливо ли гласит предание, что св.  евангелист написал икону Богоматери, да еще и не одну, а несколько? Обладал ли в действительности св.   Лука искусством художника? Не есть ли все это лишь благочестивая легенда? Попробуем разобраться в этом. Предания Церкви, переходящие из века в век во всей христианской истории, не могут быть отвергаемы или подозреваемы в исторической неправде только потому, что они - предания, не имеющие за собой письменной истории.

 

Мы знаем многие истины христианской религии, которые сохранило нам единственно предание, и, однако, они не утратили своей исторической достоверности. Святой Василий Великий приводит целый ряд важнейших преданий Церкви, которые имеют единственно «живую» историю христианских поколений, преемственно передававших значение неписанных истин, и одной из них является предание о крестном знамении (6).

 

Эта же «живая» история сохранила нам и предание о св.  Луке как первом иконописце. Общность этого предания, существующего во всех почти христианских странах, доказывает, что оно не есть легкомысленная легенда, пущенная в оборот какой-то досужей фантазией, но является именно той неуничтожимой истиной «безъ письмени», которые переживают столетия и даже тысячелетия, не утрачивая обаяния своей свежести и красоты.

 

 

    Образ Тихвинской Пресвятой Богородицы, писаный, по преданию, св. евангелистом Лукой

 

Проследим исторические данные о св.   Луке как иконописце. Впервые о художественной деятельности его упоминает историк VI в. Феодор Чтец, который сообщает, что императрица Евдокия послала Пульхерии из Иерусалима икону Богоматери, писанную св. Лукою (7); событие это, судя по времени, произошло около половины V в. В сочинениях, приписываемых св.  Иоанну Дамаскину, неоднократно упоминается об иконе, писанной св.  Лукою. Метафраст, писатель X  в., в жизнеописании евангелиста Луки сообщает, что последним написаны иконы Христа и Божией Матери. В анналах Болоньи (XII в.) передается, что образ Богородицы в Болонье написан св.  Лукою и принесен сюда из Константинополя одним греческим еремитом. Никифор Каллист, писатель XIV в., неоднократно говорит о написании св.   Лукою образов Спасителя и Божией Матери. По его словам, св.  Лука был врач по профессии, однако ж весьма  искусен в живописи. Он первый, говорит Никифор, изобразил живописью образ Христа и боголепно родившей Его Матери и далее верховных апостолов, и отсюда это благочестивое и досточтимое дело прошло во всю Вселенную (8). В другом месте Никифор Каллист сообщает, что Пульхерия, которой, по свидетельству Феодора Чтеца, послан был образ Богоматери, построила три храма и в числе их храм, Οδηνων куда и был поставлен полученный ею из Антиохии образ, который написал Божественный апостол Лука своими руками, когда Богоматерь еще была жива; увидев этот образ, Она благодарила живописца за его прекрасное произведение (9).

 

Предание это проникло и в греческий иконописный подлинник, в котором оно отразилось на изображении св. Луки. «Св. Лука, - говорится там, - молод, волосы завились, борода небольшая, рисует Богоматерь».

 

«Нет сомнения, - говорит по этому поводу профессор Н.В. Покровский, - что последняя черта изображения прямо указывает на сохранившееся живо во время составления подлинника предание о написании св. Лукою иконы Богоматери» (10).

 

В заключение взятых нами исторических данных о св. Луке как иконописце приведем мнение ученого авторитета нашего времени, того же проф. Покровского, который, сообразуясь с общим преданием и историческими сказаниями, предлагает такое решение данному вопросу: «Самое простое и наиболее удовлетворяющее требованиям исторической критики объяснение, - говорит он, - должно состоять в следующем: если, во-первых, нет никакой исторической несообразности в существе этого предания, если, во-вторых, достоверные источники согласно утверждают, что евангелист Лука был живописцем и писал иконы, то нет основания отвергать подлинность этого предания, и мы согласны признать его правдивым в общих основах» (11).

 

Итак, на основании всеобщего предания, исторических сказаний и отзывов ученых авторитетов можно с положительностью утверждать, что св. Лука действительно был иконописцем и написал несколько икон Богоматери, хранящихся и поныне в различных местах христианского мира (12). А раз это так, то логически неизбежно и неоспоримо и второе положение, что древнейшей формой перстосложения для крестного знамения и благословения является двоеперстие, как «неписанное» предание, ведущее свое начало от времен земной жизни Христа Спасителя и продолжателей дела Его проповеди — св. апостолов.

 

1. Дамаскин Иоанн. Точное изложение православной веры. 1885. С.  266.

2. Дьяченко. Уроки и примеры христианской надежды. 1894. С. 318.

3. Евангелие от Луки, 24:30-31.

4. Там же, 24:35.

5. На которых, конечно, Спаситель изображен благословляющим

6. См. 91-е пр. Василия Великого.

7. Московские Церковные Ведомости. 1900. № 4

8. Каллист Н. История. Т.Н. Гл. 43.

9. Он же. Указ. соч. Кн. XIV и XV.

10. Покровский Н.В. Сийский иконописный подлинник. С. 55

11. Покровский Н. Сийский... . С. 60.

12. В Риме приписывают, евангелисту Луке икону Богоматери в церкви Марии Великой на Эсквилинском холме. Эмерик Давыд насчитывает семь таких икон и из них некоторые указывает в Риме. В Греции тому же евангелисту приписываются иконы: Влахернская, Милости вая на о. Кипре и Кикская; в Польше - Ченстоховская. В России с именем евангелиста Луки известны иконы: Владимирская, хранящаяся в Успенском соборе в Москве, Смоленская в Смоленске, Филермская в Гатчине, Тихвинская в Тихвинском монастыре, икона Богоматери в Троицком   монастыре   в   г.   Вильне,   принесенная   сюда   Еленою,   дочерью Иоанна III и женою Александра (Успенский А.И. О художественной деятельности ев. Луки. С. 3-4).

 

Двоеперстие в христианских памятниках II-IV веков

 

В дальнейшем исследовании вопроса о двоеперстии в первые века христианства необходимо коснуться памятников христианского искусства, преимущественно скульптуры, фресок, мозаики, и при свете их попытаться установить факт его существования как в период катакомб, так и в последующие века. Старейшим хранителем памятников христианства является седой Рим с его древнейшими храмами, катакомбами и музеями. В древние времена христианства, когда язычество было еще сильно и напрягало все усилия, чтобы сломить нарождавшееся христианство, последователи Распятого вынуждены были строить свои алтари в недрах земли, в так называемых катакомбах, которые вместе с тем служили и местом погребения христианских мучеников. Таких подземелий, или катакомб, в настоящее время около Рима открыто до 60.  О них мы поговорим более подробно немного ниже, теперь же коснемся одного замечательного памятника христианского искусства переходного времени от язычества к христианству. Памятником этим является бронзовая статуя апостола Петра, переделанная христианами первых веков из статуи Юпитера. Переделка коснулась главным образом головы и руки статуи: на место уничтоженной головы языческого бога было пристроено изваяние головы верховного апостола, в левую руку которого вложены ключи - символ власти «вязать и решить», согласно слов Христа Спасителя: «И дам ти ключи царства небеснаго» (13).

 

 

Правая рука Петра изображена благословляющею, причем персты руки апостола сложены в двоеперстие, как способ благословения того времени. Статуя эта до сего времени хранится в Риме, в храме верховных апостолов Петра и Павла. Обратимся теперь к катакомбам. Катакомбы — это подземные пещеры с многочисленными коридорами и переходами, вырытые, как мы сказали, древними христианами для погребения умерших и отправления богослужения во времена гонений. Кроме Рима и его окрестностей, катакомбы открыты и еще в нескольких местах, которые когда-то служили очагами христианства. Наиболее важные из них находятся в Милане, Неаполе, Мессине в Ефесе, в Центральной Азии, в Африке, на о. Кипре, в Палестине, Египте и у нас в Крыму (14).

 

 

Фрагмент римского саркофага IV века. Слева - фигура с двуперстием Но по богатству древностей христианских первое место занимают катакомбы римские. Конечно, и из них далеко еще не все обследованы и изучены; быть может, недалекое будущее откроет и еще немало исторических богатств, которые веками хранятся во мраке катакомб и которые могут пролить иной свет на историю древнего христианства. Современная археологическая критика доказала, что древнейшие христианские изображения, открытые на стенах катакомб, восходят к первым векам христианства. Образцы таких изображений найдены в римских катакомбах, как, например, изображение Богородицы с Младенцем и третьим лицом, открытое в катакомбах Прискиллы, относится, по заключению ученого исследователя Дж. Б. де Росси [Так! - ред.], к I столетию христианской эры (15).                                                Стены катакомб изобилуют довольно хорошо еще сохранившимися фресками, изображающими важнейшие события священной истории, преимущественно из земной жизни Христа Спасителя. Преследуя свою цель, мы коснемся некоторых из них.  Катакомбное изображение Христа представляет Его по большей части в виде молодого римлянина, одетого в тунику, в сандалиях на ногах. Нимб (сияние) над Его головой отсутствует, как и вообще в катакомбный период: нимб воспроизводился редко и до IV в. на фресках почти не употреблялся в изображениях.

 

 

Фрески катакомб Гермеса Маркелины и Петра, III век, "Воскрешение Лазаря" Таким именно мы видим Его изображенным на фресках катакомб Гермеса, Маркелины и Петра - III в. - воскрешающим Лазаря из Вифании (16). На фреске изображено небольшое здание, представляющее собою форму римских «колюмбариев», в которых обычно были помещаемы урны с прахом умерших. В дверях колюмбария видна фигура «четверодневнаго Лазаря, повязаннаго укройми». Спаситель, стоящий около, двоеперстно благословляет воскресшего Своего друга, «его же любляше». Свидетельство это весьма важно с исторической стороны, так как указывает, вопреки господствующему мнению среди ученых, что и в III в. существовало тоже двоеперстие, а не какое-либо другое перстосложение. Памятников IV в., под видом различных скульптурных произведений: саркофагов, авориев, диптихов и отчасти цельных статуй — сохранилось значительно больше противу предшествовавших столетии, что дает возможность нагляднее проследить историю существования двоеперстия в этом периоде, особенно при свете письменных памятников, которые с этого времени начинают появляться в творениях отцов Церкви. Начнем наш обзор с саркофагов. Саркофаги (от греческого σαρκοφαγος) - это мраморные или просто каменные гробницы в виде продолговатых ящиков размерами в средний или немного больше человеческого роста. Внешние, наружные стороны саркофага украшались обыкновенно различными рельефными изображениями, по большей части сценами из событий священной истории Ветхого или Нового Завета. Распространение христианских саркофагов, по свидетельству профессора Покровского, относится к IV-V вв., когда символический цикл изображений начал заменяться циклом историческим; следовательно, с этой стороны - изображения на саркофагах стоят в гармонии с общим движением древнехристианского искусства.  Важнейшие из саркофагов хранятся в Латеранском музее в Риме. Важность для нас рельефных изображений на саркофагах заключается в том, что на них нередко изображен Христос Спаситель с благословляющим перстосложением, и это перстосложение в абсолютном большинстве является двоеперстным.

 

 

Часть Большого Латеранского саркофага, IV век Вот пред нами часть «Большого Латеранского саркофага» IV в. (17), в левой стороне верхней части которого изображена Святая Троица под видом троих мужей. Бог Отец под видом зрелого мужа восседает на троне; слева от Него - Сын Божий, создающий Евву из ребра Адама; позади Дух Святый, тоже в человеческом образе. Бог Отец благословляет созданную чету двоеперстным сложением, произнося известные библейские слова о размножении человеческого рода. Некоторые ученые склонны утверждать, что все подобные перстосложения, являющиеся на памятниках древнехристианского искусства, не есть благословляющие, но лишь просто жест, знак говорящего лица, обращающегося к другому (18). Мнение это, однако, не может быть названо положительным и согласным с исторической правдой. Профессор Покровский, как глубокий знаток археологии и вообще христианских древностей, при обозрении данного памятника прямо заявляет, что Бог Отец обращается к Адаму и Евве «с благословляющим перстосложением» (19).

 

 

Часть Латеранского саркофага, IV век С таким же перстосложением (двоеперстным) мы видим изображение Спасителя в катакомбах Люцины (20), на т.н. «Малом» Латеранском саркофаге (21), где Христос представлен стоящим пред судом Пилата  и на многих других саркофагах, хранящихся в различных музеях христианского мира.

 

 

Аворий в Риме. 330-340 гг. 

К группе саркофагов должно отнести еще так называемые «авории» — резные изображения на мраморе и слоновой кости, на которых воспроизведены различные события евангельской истории. Из наиболее заслуживающих наше внимание являются «авории» Бамбергский и Тривульцы. На том и другом изображено одно и то же событие - явление женам мироносицам ангела при гробе воскресшего Христа.

 

                                               Аворий Тривульци, IV век Сидящий у гроба ангел простирает к женам благословляющую двоеперстно десницу и возвещает им радостную весть о воскресении Спасителя. Мироносицы в радостном волнении повергаются пред небесным вестником и спешат воодушевить скорбящих учеников Христа известием, что Божественный Учитель их «воста от мертвых». Таковы в общих чертах памятники христианского искусства первых четырех веков христианской эры, часть которых мы воспроизвели здесь. В них ясно отразился дух верований первых христиан, всецело живших воспоминаниями о событиях земной жизни Христа Спасителя, Его чудес и проповеди, а также способ изображения перстами на себе креста - символа победы вечной истины над злом. Изображение Спасителя, благословляющим двоеперстно, показывает и весьма ясно, что способ подобного перстосложения был в первые века христианства очень распространенным, если не всеобщим, ибо обыкновенно на вещественных па­мятниках изображается то, что содержится в данное время и считается несомненно правильным и спасительным.  Предание о крестном знамении и благословении именно через двоеперстие жило среди христиан со времен апос­тольских и поэтому выражалось ими на памятниках искус­ства, как досточтимое наследие свв. богопроповедников. Со стороны письменных памятников мы тоже находим многочисленные указания, что в IV в. у христиан суще­ствовал способ изображения на себе креста перстами (а не перстом, как хотели бы видеть некоторые исследователи прошлого). Что это было за перстосложение? Памятники христианского искусства нам доказали, что это было двое­перстие, а не какое-либо другое перстосложение. Свидетель­ство такого рода мы находим у святого Кирилла, архиепис­копа иерусалимского, жившего в IV в. (скончался в 386 г.). В своих «Спасительных поучениях» он так гово­рит об ограждении крестным знамением: «Не стыдимся исповедывать Распятаго перстами... на челе и на всем»²².  Свидетельство это имеет весьма важное значение в истори­ческом отношении, так как разрушает собою мнение или гипотезу некоторых ученых, утверждающих, что будто бы в IV в. существовало одноперстие. Шаткость подобного положения, очевидного при свете приведенных нами памятников христианского искусства и письменности, усугубляется еще тем, что одноперстие, по свидетельству, приведенному проф. Каптеревым, «придумали еретики яковиты», появление которых относится к V веку (23). Укажем еще на свидетельство в пользу двоеперстия, относящееся также к IV веку и принадлежащее величайшему из отцов Церкви - св. Иоанну Златоусту (сконч. в 407 г.). В одной из своих многочисленных бесед в толковании на евангелиста Матфея он высказал такие слова о знаменовании себя крестным знамением: «Должно изображать крест не просто перстами» (24), - говорит он, доказывая этим, что в его время существовало именно двоеперстие, что наглядно подтверждают и вещественные памятники древнехристианского искусства. Закончим наш краткий обзор IV в. указанием на св. Василия Великого. Мы уже ссылались на его 91-е правило, в котором он говорит, что крестное знамение есть неписанное апостольское предание. Хотя св. отец и не указывает, какими перстами совершалось оно в его время, но, основываясь на свидетельстве памятников, мы с положительностью можем утверждать, что оно изображалось не иначе, как двоеперстно. Справедливость нашего заключения подтверждают и греческие толкователи правил - составители греческой Кормчей, книги «Пидалион», которые в своем примечании к 91-му правилу Василия Великого так говорят: «Древние христиане иначе слагали персты для изображения на себе креста, чем нынешние, то есть изображали его двумя перстами - средним и указательным, как говорит Петр Дамаскин: «Вся рука, - говорит Петр, - означает единую Ипостась Христа, а два перста - два естества Его» (25). Таким образом, существование двоеперстия в первые четыре века христианства является несомненным; следы его видны в многочисленных памятниках христианского искусства и письменности, что отчасти и приведено нами в настоящих очерках.О существовании двоеперстия в V в., а также и в последующих веках истории христианской Церкви мы скажем в следующей главе. 13. Мф., 16:19.14. Уже 20 лет тому назад известный исследователь катакомб Михаил де Росси утверждал, что если вытянуть в одну линию все известные коридоры катакомб, то длина этой линии будет около 700 верст; в настоящее время цифра эта должна быть увеличена (Покровский Н. Памятники православной иконографии и искусства. С. 5).15. Покровский  Н. Памятники... . С.   13.16. Покровский Н. Памятники... . С.  45-49.17. Покровский Н. Памятники православной иконографии и искусства. С. 84-85.18. Такого же мнения держится профессор Е.   Голубинский. См.: Богословский Вестник. 1892. С.65.19. Покровский Н.В. Памятники... . С.  84.20. Там же. С.  82.21. Там же. С.  8622. Некоторые современники писатели, как, например, митр. Макарий, хотят видеть в словах «перстами» указание на триперстие, но это пред­положение устраняется тем, что исповедание Распятого Христа возможно только в двоеперстии, где два протянутые перста означают именно два естества во Исусе Христе. Так же понимал это место известный церко­вный писатель Т.И. Филиппов, который об этом так говорит: «Два же перста слагают единоверцы да исповедают, по слову св. Кирилла Иеруса­лимского, так же, как и по выражению Петра Дамаскина, Распятаго не только изображением креста на челе и на всем, но и образом сложения своих перстов» (Современные церковные водросы. С. 421). Отрицатель­но относится к мнению Макария и проф. Голубинский, хотя представля­ет иные мотивы к этому (Богословский Вестник. 1892. С.   39)23. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и его противники. С.  8724. Дьяченко, магистр богословия. Уроки... . С.   318.