Восьмиугольная квартира, кухня пролегает через комнату как-то наискосок. Окурки
коченеют повсюду, босые ступни четверками взлетают с пятки на носок. Мое дыхание очень
быстро присоединяется к ритму партнера, и танец зарождается непроизвольно – сам собой. Кто-то
в самом восьмом углу дома хлещет по барабанам, запах миры скрещивается с абсентом, который в
этот вечер мы называем зеленой водой.
Заведи юлу на несколько оборотов, и будет она крутиться сама собой, а потом не забудь
только подойти и снова ее завести.
В нашем мире на одну ночь это правило не забывают. Красные платья, колготки в дырочку
и зеркала, зеркала, зеркала. Когда меня касается рука – я не думаю – чья она. Идентификация
отнимает слишком много внимания, а так нельзя – не удержать ритм.
Пальцы накрывают пальцы, дыхание мелкими толчками запутывается в груди.
Раз, два, три – шаг с поворотом,
Раз, два, три – небрежно слетаю на колени там, где должен быть прыжок.
Три – и пока мой партнер нащупывает равновесие, увлекаю его за собой.
Три – а он использует инерцию моего падения. Неожиданно и легко - вжииик.
Три – и вдруг я уже заложница его рук.
Хм… Резко расслабляю кисти и локти, выбрасываю шею и грудь вперед. Каплей вытекаю
из нежданного объятья. Ввинчиваюсь в воздух в сотой надежде на свободный полет. А он
замирает и ждет. И даже не шевелиться, потому что знает – что так не бывает, потому что уверен,
что еще через прыжок я все равно вернусь.
Не сегодня. Как будто во мне прорубили брешь…
Проскальзываю между парами беспорядочного экспромта, на лету растревожив
изумрудную поверхность абсента кубиками льда. Глоток, другой и зеленая вода как нельзя лучше
утоляет клокочущую в горле жажду. Барабан продолжает зовущее выбивать свой ритм. И снова
чьи-то пальцы оказываются на моем плече.
Заведи юлу на несколько оборотов, и будет она крутиться сама собой, а потом не забудь
только подойти и снова ее завести.
Еще одна проба.
Распуститься веером алимана, молниеносно проскользнув у него между ног.
Сложиться взаимной гибкой дугой, эмитируя звенящую от напряжения нежность.
Захватить боковым зрением кусочек его отражения. Ощутить, как в тебе разрастается
брешь.
Слишком много лиц. Слишком одна …
Снова срываюсь на колени, теперь чтобы остановиться.
Запираюсь в ванной, чтобы не слышать зовущий ритм.
Обливаюсь холодным душем - прихожу в себя.
Замка нет. Поэтому минута одиночества сменяется пятиминуткой всеобщего внимания.
- Что с тобой?
- Плохо, да?
- Выпей водички, подыши.
- Давно это у тебя?
- Может чего принести?
- Да все в порядке, народ. Просто жарко стало, - совсем бесцветно шелещу я, заворачиваясь
в слишком белое полотенце. Через платье на нем темными волнами проступает вода.
Кто-то догадливый приглашает всех назад, теперь уже в русло энигмы. Легкий стрип и еще
несколько часов до утра. Знакомо. Захлопываю входную дверь. Останавливаюсь возле нашего
окна.
- Как жаль, что пластика движений так редко переходит в отношения…
- О да!
Оборачиваюсь на голос. Танцора видно издалека.
- Ты из наших?
- Ага.
Если ты чего-то не заметил, живя на одной обочине со мной…
- Я сегодня танцевала с тобой?
- Хм, не уверен. Скорее уж от меня.
- Извини. Настроение было не то.
- Да ничего. Тебе куда?
- До пешеходного моста и дальше вдоль набережной, пока не надоест.
- Тогда, если повезет, встретишь рассвет. Удачи!
Его острый подбородок взлетает вверх, тело слегка опирается на воздух. Ловлю себя на
мысли, что мне нравится его ровная уверенная спина. И как бы не раскрасил свет этот день…
- Вечером я буду танцевать для тебя, - так мой шершавый голос становится мягче.
Он разворачивается. Неужели услышал? И разводит руки солнцем.
- До завтра! Пока-пока!
