"— Что ты, Гек, да разве французы говорят не по-нашему?
— Да, Джим; ты бы ни слова не понял из того, что они говорят, ни единого слова!
— Вот это да! Отчего же это так получается?
— Не знаю отчего, только это так. Я в книжке читал про ихнюю тарабарщину. А вот если подойдет к тебе человек и спросит: “Парле ву франсе?” — ты что подумаешь?
— Ничего не подумаю, возьму да и тресну его по башке, — то есть если это не белый. Позволю я негру так меня ругать!
— Да что ты, это не ругань. Это просто значит: “Говорите ли вы по-французски”?
— Так почему же он не спросит по-человечески?
— Он так и спрашивает. Только по-французски.
— Смеешься ты, что ли? Я и слушать тебя больше не хочу. Чушь какая-то!
— Слушай, Джим, а кошка умеет говорить по-нашему?
— Нет, не умеет.
— А корова?
— И корова не умеет.
— А кошка говорит по-коровьему или корова по-кошачьему?
— Нет, не говорят.
— Это уж само собой так полагается, что они говорят по-разному, верно ведь?
— Конечно, верно.
— И, само собой, так полагается, чтобы кошка и корова говорили не по-нашему?
— Ну еще бы, конечно.
— Так почему же и французу нельзя говорить по-другому, не так, как мы говорим? Вот ты мне что скажи!
— А кошка разве человек?
— Нет, Джим.
— Так зачем же кошке говорить по-человечески? А корова разве человек? Или она кошка?
— Конечно, ни то, ни другое.
— Так зачем же ей говорить по-человечески или по-кошачьи? А француз человек или нет?
— Человек.
— Ну вот видишь! Так почему же, черт возьми, он не говорит по-человечески? Вот ты что мне скажи!
Тут я понял, что нечего попусту толковать с негром — все равно его ничему путному не выучишь. Взял да и плюнул."