ЭМБЕР
Моя дорогая Бемби, я посвящаю этот рассказ тебе.
Ты замечательное создание, появившееся в моей жизни из ниоткуда.
Как по волшебству. Как в фантастических романах.
Ты разделила со мной печали и радости последних двух лет.
Твоя поддержка, забота и вера это самое большие ценности
моего настоящего.
Как жаль, что ты лишь персонаж в моей истории.
Часть моего воображения.
Последняя остановка
- Десять минут до станции, - Говорит мне проводник. Он улыбается и смотрит на большую
коричневую пластиковую коробку, что находится под столиком.
- Как там дела? – Вновь спрашивает он через мгновение. Это про самочувствие моего кота.
- Всё замечательно, боится. – Отвечаю я и отправляю улыбку в ответ.
Обычно целых три слова, выданные незнакомцу, это для меня нечто немыслимое. А здесь
ещё и мускулы на лице зашевелились. Окажись сейчас рядом Лесли Бланк, не избежать мне
допроса с пристрастием. Она считает, что моё мертвенное унылое лицо может быть
деформировано только посредством «Меганфоксотерапии» или, если показывать мне ангелов,
тех, что знают все секреты Виктории.
Я решил, что поеду домой всего неделю тому назад. Мой отпуск был запланирован на
сентябрь, казалось, что в распоряжении уйма времени на всё, что угодно, однако…
«Господь любит, когда мы расставляем свою жизнь по полочкам. В нём тотчас просыпается
ребяческий азарт, вдохновение. А потом всё валится на пол и приходится наводить порядок. И
это ещё повезёт, если не порежешься об осколки». Так говорил мой дедушка.
Ну вот, неделю назад, у меня был первый из двух заслуженных на неделе выходных. Я
сидел перед ноутбуком, пил чай с пирожными, поглядывал в окошко на «Бин Стрит», где не
происходило ровным счётом ничего интересного. Мне нравится проводить первый выходной
именно так – никак. Просыпаешься в обед, просто сидишь, кушаешь, слушаешь музыку,
пополняешь коллекцию бесполезного мусора в памяти компьютера. Под вечер отползаешь в
душ, чистишь зубы, потом продолжаешь бездействие в комнате. Со стоячей работой по-другому
никак. Мне обязательно нужно давать разгрузку своему телу, но больше всего это помогает не
от усталости. Я имею потребность бывать в одиночестве. И тот день моё драгоценное
одиночество было нарушено стуком в дверь.
Моя арендодатель, миссис Оливия, это могла быть только она. В гости без приглашения к
нам приходят только с плохими намерениями. Если было бы иначе, было бы… иначе.
Коротко говоря - она привела двух здоровых, как черти, парней, чтобы те посмотрели мою
комнату. И это были не ремонтных дел мастера, не мои фанаты, что всегда мечтали посмотреть,
как живёт герой их ночных фантазий, также, не полицейские, дабы отыскать у меня
запрещённые препараты (Бьюсь об заклад, Оливия никогда не могла взять в толк, почему я
такой тихий, бледный и не выползаю даже на кухню).
- Когда у меня последний день? – Спросил я, как только за ходячими шкафами
захлопнулась входная дверь.
Оливия собиралась было затянуть историю, о том, почему она вдруг решила сдавать эту
комнату другим людям. Ей было по чему пройтись: мой кот, который кричит, когда меня нет, и
запах от него же; бывало, что я задерживал оплату на пару дней или неделю; раз за разом новые
девушки, занимавшие душ по утрам (по некоторым даже было видно, что им нет
восемнадцати); моё нежелание контактировать с кем бы то ни было и абсолютная непокорность;
и она могла приплести старые квартирные дрязги с тех недавних времён, когда я встречался с
Элизабет.
Она могла начать с любого пункта, с чего-то, о чём я и не догадывался сам, но трепать
языком не по мне. Давно понял, что разбираться с проблемами необходимо сразу же.
- Лучше всего было бы сдать ключи двадцать восьмого чи…
- Я съеду двадцать седьмого.
- Хорошо. Скорее всего, меня не будет, я уезжаю по делам.
- Я оставлю ключи и деньги за неделю в шкафчике на кухне.
- Да.
Оливия солгала. Она уезжала всего на пару дней, а в остальные мозолила мне глаза, как
официант, с которым ты уже рассчитался, но не торопишься покинуть столик.
Я нашёл билеты на двадцать седьмое, заказал их в интернете с помощью Лесли, ведь у
меня почему-то до сих пор нет кредитной карты, и принялся паковать вещи.
Моими опозданиями на вокзал никого не удивить. В прошлый раз нога вашего покорного
слуги ступила в вагон всего за минуту до закрытия дверей поезда. Провожающим меня друзьям,
пришлось покидать уже движущийся вагон. А девушка, которая была в меня влюблена и
помогала собираться, тащить тяжёлые сумки, вымокшая под ледяным дождём, будучи в летнем
платье и кедах; не успела сказать на прощанье нечто важное.
В общем, у меня не было времени сделать для кота необходимые документы.
Ветеринарную книжку и багажную квитанцию. При этом каким-то немыслимым чудом мне
удалось убедить проводника и его начальника пропустить меня. Они поставили под угрозу свою
компетенцию, возились со мной и, в последующем на какой-то станции, помогли сделать
липовую багажную квитанцию на живность без ветеринарной справки.
Моя благодарность этим людям за фактическое спасение жизни моему первому домашнему
животному, есть причина тех трёх слов и доброй улыбки, от которых глаза Лесли Бланк полезли
бы на её маленький загорелый лоб.
С зелёным луком
Недавно за ужином мать о чём-то спорила с отчимом и говорит: «- Ты мне понравился
потому что был не такой, как все. Длинные кудрявые волосы, бледный и в чёрном пальто».
Вынося вещи из поезда, я пытаюсь подготовиться к одному из наиболее неприятных
аспектов пребывания в маленьком городке. Взгляды.
Дело в том, что у меня длинные волосы. Нет, ну очень длинные волосы. Мне часто
завидуют даже девушки, недоумевая, как природа так одарила меня и обделила их. Я не ношу
хвостик, распускаю, укладывая косую чёлку. Моя причёска была очень модной семь лет назад.
Наверное, каждый из тех, кто сейчас ходит с петушиным гребешком на голове или отрастил
бороду дровосека, в то время был с такой же чёлкой. Почему? Потому что грёбаные ублюдки не
имеют ни стыда ни совести, меняясь каждые пару лет под стать мировой моде. Я с нетерпением
жду, когда станет трендом втыкать себе в голову мясницкий тесак, чтобы произошла
масштабная чистка населения. Ну да ладно.
Мой отчим в молодости был бледен, потому что сидел на разных препаратах. Что до меня,
то это скорее плохая генетика, слабый организм. Мой цвет кожи колеблется между мертвенно
серым и тускло болотистым. Яркие голубые глаза, которые по словам Бемби холодны и ни на
чём не концентрируются, сильно выделяются вместе с большим носом, а волосы каждые два
сезона красятся в иссиня-чёрный. Всё это делает меня белой вороной в южных краях, где я
вырос и, куда, собственно, приехал сейчас.
Подавляющее большинство жителей Аннаполиса это иммигранты из южных стран.
Проклятые латиносы, которых в один момент стало так много, что они начали считать себя
хозяинами этих земель. Эти маленькие кудрявенькие насекомые проникли во все возможные
места от городской ратуши до самого последнего зачуханого овощного ларька. В своё время
жареные люди развили во мне зачатки расовой нетерпимости.
Позавчера я отправился в магазин, купить продуктов и чипсов, без которых не проходил ни
один из последних дней в Чикаго. Здесь на меня показывали пальцем девочки, а школьного
возраста мальчики оборачивались так резво, что слышался хруст шейных позвонков. Слава
Богу, мне не попался никто из прошлой жизни. Так бывает, что ты встречаешь тех, с кем
общался пару лет назад до переезда, нужно перекинуться парой словечек, сделать вид, что тебе
не всё равно. Такие моменты особенно сильно раздражают меня, потому что зачастую и здесь
всё решает взгляд. Я бы хотел, чтобы это происходило проще – ты молча смотришь в чужие
глаза пару мгновений и всё, не надо открывать рот, тратить время, потом не придётся
рассказывать своим друзьям-ретардам шок от произошедшей беседы с этим смешным и
нелепым пугалом, ну, то есть мной.
Однако нескольких людей из прошлого я увидел бы с удовольствием.
Волны
Ещё до моего приезда договорился, что первым человеком, с кем пойду на пляж, будет
МакКензи Нидлс. Это моя первая любовь. Первая особь женского пола, разбившая мне сердце,
уничтожившая во мне всё девственное (даже в буквальном смысле), сломавшая мои идеалы и
мечты, ну, в общем, худшее, что случалось в жизни. Мы очень долго не общались. Половину
этого срока я бродил по тёмным улицам с разбитым сердцем, слушал агрессивную музыку,
рисовал брутальные картинки со словами «шлюха», «потаскухи сгорят», «медведь разрывает
эту гниду». Строго на английском, разумеется, ведь красиво звучит. Другую половину времени
поделило между собой плодотворное одиночество, переезд в Чикаго, работа; и отношения с
другой ошибкой моей внутренней природы – Элизабет Редфилс.
Так вот, мы снова начали общаться до Чикаго. Не помню почему. Даже не знаю, что могло
унять мою ненависть и обиду. Скорее всего, простое осознание, что я сам во всем виноват.
Тогда, в последний день, когда у меня был поезд в новую жизнь, мы с Мак сходили на песок.
Это была первая встреча с тех пор, как перестали общаться, но ничего такого, как в
романтических фильмах, не случилось. Произошло кое-что более приятное и, даже
необходимое - мы поняли, что стали друзьями. Это вышло неосознанно, в процессе разговоров
о жизни. «Мне больше не с кем поговорить», «Я знаю тебя наизусть» - Это про нас.
Мы встретились в центре города, там же, где и год назад. Я предложил Мак, что в этот раз
угощу её медовухой, она принялась слоняться по магазинам, справляясь о наличии напитка.
Удача нам не сопутствовала, пришлось взять обычного пива в розлив. Мне-то всё равно - я не
пью, её, впрочем, это тоже не расстроило.
Автобус, набитый людьми донельзя, провёз нас по большому проспекту, расположенному
вдоль океанского берега. Здесь ничего не изменилось не то, чтобы за прошедший год, а за все
мои двадцать пять.
- Я защитила диплом. Представляешь? – Спросила меня она. Мы лежали на большом
полотенце, обсыхали после первого купания.
- Да ну? А какая была тема?
- Конкуренция в малом гостиничном бизнесе.
- У меня было что-то похожее. Сама написала?
- Нет, ты что, я же не ебанутая.
- Хах! – Рассмеялся я. Единственное время, когда Нидлс не выражалась, были наши
отношения. – А кто принимал?
- Баба из Атланты. Наш деканат.
- Атланта это та рыжая с кудрями?
- Нет. Рыжая местная. Документацию ведёт.
- О, точно. Все парни на курсе хотели ей засадить.
- Охуеть. Ты тоже?
- Нет. Я до выпуска хотел засадить только тебе.
Мы начали встречаться, когда я только поступил в этот колледж, а она ещё училась в
школе. В выпускном классе. Её выпускной мы провели тоже вместе. Тоже у океана, лёжа на
деревянном шезлонге, трогая друг друга в разных местах. Расстались всего через год, на моём
втором курсе, поэтому сейчас время, проведённое вместе, не кажется мне таким... Таким
значительным. С одной стороны, понимаю, с другой нет, как этот разрыв мог так сильно
повлиять на мою жизнь даже больше, чем всё, что происходило многими годами до и после.
Я помню её школьницей. Мак была пацанкой. Сначала худая и плоская, потом полненькая
и смешная. Меня по жизни преследует какое-то дикое проклятье - все мои девушки становятся
такими, как я хотел, только после окончания наших отношений. С Мак история закончилась
сразу же после того, как она перешла рубеж из ребёнка в девушку. Вытянулась, появилась
фигура, изменился взгляд. Такой я обладал всего месяц или два. Потом три с половиной года
каждый день пытался не смотреть, как её за ручку водит другой. А стоило поддаться
искушению, и перед глазами весь день маячила её задница в каких-нибудь волосатых сальных
руках.
Какая Нидлс сейчас? Ох, я бы на месте её мужика, не отпускал такую девушку на пляж без
присмотра. Когда Мак выходит из воды, взгляды всех в радиусе пятидесяти метров (и мужчин и
девушек), устремляются на неё. Никогда не встречался с настоящей фото моделью, но Мак
выглядит именно так, как они рисуются в журналах. Точёная фигура - стройная, не истощённая
и есть за что подержаться; очень сильно загорелая, а фиолетовый купальник сидит на ней так
здорово, что его можно тотчас снять, чтобы продавать за тысячу долларов. Она подходит ко мне,
выжимает из волос воду, садится рядом, делает глоток из пивной бутылки, улыбается мне.
Десятки мальчиков, парней, мужчин тотчас недоумевают, что она делает здесь с таким как я.
Думаю, что в моих довольных глазах можно прочесть, что мы с ней трахались, трахаемся или
вот-вот будем. Люди одного пола такое чувствуют. Даже, если я это всё только что придумал –
насрать. Обожаю.
- Если бы пришлось заново поступать, я бы пошла в медицинский. – Говорит она.
- Не хотел бы, чтобы ты была врачом. Ты же не любишь людей.
- Да? – Она прищуривается. Смотрит куда-то вдаль, - Да, наверное.
- А чего тогда?
- Не знаю, недавно случай был. Помнишь, у меня перед балконом есть выступ?
В гостях у Нидлс я бывал всего несколько раз. Её предки были проблемой. Могли придти в
любой момент, обломать все радости жизни. На балконе я оказался лишь один раз. Мы
проверяли, как быстро запотеют окна, и увидит ли нас кто-нибудь из дома напротив. Мне было
не до каких-то выступов.
- Не-а.
- Да похуй. Мой парень недавно споткнулся, упал и разбил себе лоб. Кровища везде.
Пиздец. Прямо череп видно и кость.
- Ёлки-палки.
- Я взяла нитки, иголку и зашила ему лоб. Ахах, прикинь, ебать?
- Буэ! А как это? – Я сдавил на лбу кожу пальцами и потянул, - Она ведь так сильно
натянута на череп.
- Да не знаю, нормально вышло. На утро, когда отошли от приходов, поехали в больницу.
Все там были в ахуе. Нитки и иголку, вроде как, прокипятила, а рану, почему-то, не
продезинфицировала. Всякий мелкий строительный мусор с балкона там и остался.
В сумерки мы собрались, я проводил Мак на остановку. Она жила в городе, мои родители
на окраине. Не долго думая, решил пройтись пешком дорогой вдоль побережья. У меня была
музыка, уйма впечатлений, отличная погода, масса свободного времени, хорошее настроение.
Дегустация
Дорога представляла собой петляющую пешеходную дорожку, что шла вдоль шоссе. По ту
сторону шоссе виднелся океан, а на моей, располагались гостиницы, дома отдыха, рестораны,
кафе, пиццерии и прочее.
Примерно через двести метров от места, где села на автобус МакКензи, мне попалась
палатка с бесплатной дегустацией лимонада. Четыре девчонки раздавали всем желающим по
стаканчику освежающего напитка с разными вкусами.
Мне захотелось взять апельсиновый. Намеренно медленно распивая напиток из маленького
бумажного стаканчика, я подглядывал за промоутерами. Они были молоды, чертовски красивы,
с ангельскими голосами. Их светлая здоровая кожа, длинные волосы, лучезарные улыбки
вводили в транс.
Пребывая местным, мне не нравилось выползать из дома летом. Слишком жарко. Да и
нечего делать, кроме посещения океана. Раньше пляж казался пустой тратой времени. Сейчас
это для меня манна небесная, лишь бы подольше не возвращаться в Чикаго к работе. Будучи
социофобом, я ненавидел всех людей вокруг, в особенности отдыхающих, что наводняли
Аннаполис летом, как паразиты. Теперь же, с удовольствием нахожусь среди них, подглядывая
за изнывающими от жары и практически раздетыми иноземками. Только сейчас я понял, что это
уже слишком. Нужно найти себе подружку.
- Спасибо!
Я смял стаканчик, бросил его в корзину.
- Увидимся вновь! – Послышался звонкий голосок одной из девочек.
- Да я бы с радостью.
Последнюю фразу я прошептал себе под нос, будучи уже далековато от палатки.
Янтарь
Немного погодя, дорожка привела меня к яркому продуктовому магазину, которого раньше
здесь не было. Здание выглядело совершенно новым, видимо его построили в этот сезон.
Современные материалы, яркое освещение, расслабляющая музыка, доносившаяся изнутри –
мне стало интересно. Вдобавок, от апельсинового лимонада ещё больше хотелось пить.
За прилавком почему-то никого не было. Зато от разнообразия необычных товаров, на вид
иностранных, лопались глаза. Я прошёл вдоль стеллажа с закусками и снеками, посмотрел
изобилие шуршащих пакетов с чипсами. Среди сладостей попались на глаза леденцы в форме
указательного пальца.
- Что это за место такое? – Спросил я вслух сам у себя. Аннаполис дыра дырой. Здесь даже
арахисовое масло не сыскать. Каким образом тут открылся такой магазин? Да ещё товары с
юмором. Это ж явно не какой-то латинос постарался…
В любом случае, мне хотелось пить. Пять вертикальных холодильников предлагали мне
безалкогольные напитки. Абсолютно все названия оказались совершенно не знакомы. Пришлось
выбирать по цвету и рисункам на картинке.
- Не советую вот эту.
Я застыл в странной позе: одной рукой держал дверцу холодильника, второй на носочках
тянулся за жёлтоватой бутылкой, что стояла почти на самой верхней полке. Чей-то голос
заставил меня замереть. Спустя мгновение я почувствовал себя глупо, как какой-то грабитель,
пойманный с поличным, хотя это было далеко не так.
- А что с ней? – Бутылка оказалась в моих руках. Не зря же тянулся. Я посмотрел на
советчика. Мои брови вздёрнулись вверх, как руки, сдающегося в плен грязного вьетконговца,
на глазах у которого сожгли напалмом всю его родню, собрали в баночку пепел и продавали под
видом растворимого кофе.
Чудес, как говорят, не бывает. Магия это то, что не описать словами. Ангелы не имеют
плоти и их нельзя потрогать. А голливудские звёзды существуют только в телевизоре или на
экранах кинотеатра.
Передо мной стоял чудесный волшебный ангел, красавица, похожая на диву по ту сторону
голубого свечения. Но, при этом, она была так же реальна, как третье измерение в последних
«Трансформерах». Вот ведь две руки держат какое-то лакомство, две тонкие ножки в чёрных
шортиках и конверсах, голова с длиннющими до поясницы тёмными волосами, а на её серой
толстовке вышито название какого-то колледжа, которое я где-то слышал. Всё на месте, всё как
у всех, но почему мне это кажется чем-то настолько особенным, что прямо сразу
нечеловеческим?
Она собралась мне что-то ответить, открыла было рот, в который я странным образом
уставился и, судя по всему, сбил её с мыслей. Пухлые губки сомкнулись обратно, ко мне
обратился её удивлённый взгляд. Светлейшие голубые с зелёным оттенком глаза ударили меня
холодной океанской волной и привели в чувства.
- Бензоат натрия. – Наконец сказала она.
- Бензин нахер? – Мыча переспросил я, будучи в тумане. - То есть, хах, что?
- Консерванты. Очень большая бяка.
Разве кто-то ещё так разговаривает?
- Да ладно, какая разница, я всю жизнь пью всякую дрянь.
- Вот и зря.
Я собирался пойти к кассе после своей последней фразы, как-то достала эта неловкая
ситуация, но потом понял, что не могу сделать ни шага. Она так смотрела на меня, словно этот
консервант мог закатать меня в металлическую банку, а потом отправить на полку в какое-
нибудь бомбоубежище, дабы я покрылся толстым слоем пыли до тех пор, пока крейзи рашнс не
скинут боеголовку. Самым странным было то, что она выглядела так, будто ей не всё равно.
Какого чёрта, я просто покупаю воду…
Незнакомка двинулась мне навстречу, подошла вплотную. Не знаю почему, я задержал
дыхание и приготовился закрыть глаза. То ли готовился к удару, то ли ещё к чему, хрен пойми.
Но она всего лишь открыла тот же холодильник, выбрала жестянку красного цвета с красивыми
белыми закорючками, кажется, на французском, и протянула мне.
- Вот, это то, что тебе понравится. – От улыбки у неё появлялись ямочки на щеках.
- Ладно.
Мы молча подошли расплачиваться. За кассой уже появился продавец. Какой-то мальчишка
со странным цветом лица, ещё более пугающим, чем мой. Он взял мои деньги, дал сдачу. Я
решил, что нужно подождать пока моя советчица сделает тоже самое. Оказалось, что она зашла
сюда за мороженым. Это был фруктовый лёд.
Я открыл для неё дверь и повернулся, чтобы попрощаться с парнишкой. Никогда не забуду
выражение, застывшее на его лице в тот момент. Он смотрел на меня и скалился, как гиена.
Морщины на молодой прыщавой коже при искусственном освещении только углублялись.
Тёмные глаза блестели, как в фильмах ужасов.
Когда дверь за мной закрылась, я помассировал глаза. Двухдневная поездка измотала меня
больше, чем казалось.
- Чем тебе нравятся болезни головного мозга?
Я поперхнулся. Газировка действительно оказалась очень вкусной.
- Прости, что?
- У тебя на футболке.
- Это ничего. Для меня не пролить на себя что-нибудь хотя бы раз в день, это достижение.
- Нет, я про надпись.
- А, чёрт.
В тот день я был одет в дисциркуляторную энцефалопатию. У меня целая коллекция
футболок подобного рода. Откуда она знает, что это такое?
- Ну, это очень интересно. Интересно и страшно одновременно.
- Почему?
Мы шли в одном направлении. Ей, видимо, было по пути со мной. Не хотелось
спрашивать, вдруг опомнится, пойдёт обратно.
- Мозг человека уникальная хрень! Он делает нас нами, неповторимыми. Мы не можем и
на четверть развить его потенциал, но даже без этого то, на что способны люди – потрясающе.
Наука, творчество, даже в спорте мозги нужны. А его болезни… Они бывают и, как проклятье и,
как благословенье. Появляются люди дождя. Люди с феноменальной памятью, например, но при
этом социально заторможенные или ещё чего… Он может разложить по нотам песню, которую
слышал один раз сорок лет назад, но сколько ложек положить в чай решить не способен и
впадает в истерику.
- Да, действительно любопытно.
Потом мы шли молча. Не знаю, почему. Скорее всего, история не показалась ей
впечатляющей. На нет и суда нет, я же не заставлял идти рядом.
Впрочем, мне нравилось это ощущение. Навстречу часто попадались люди, они смотрели
на нас. На неё смотрели дольше. Редкий случай. Обычно такое случается, когда люди находят
мою спутницу настолько привлекательной, что задумываются о её адекватности. Как с Мак на
пляже. Я же говорил, что обожаю это ощущение?
И вдруг она снова заговорила:
- Пока не начинаешь в солнечный день наблюдать за жизнью муравьев, через
увеличительное стекло, тебе и в голову не приходит, как часто эти создания вдруг ни с того ни с
сего вспыхивают огнем.
Не могу сказать почему, но это было так смешно. Из моих лёгких вырвался целый товарняк
смеха.
В общем, мы решили пройти к океану и посидеть на скамейке. Болтали об абсолютно
разных вещах, темы находились сами собой. Эмбер, так её звали, рассказала о жизни в других
странах. Она много путешествовала по Европе. Долгое время жила в Азии, а именно в Индии.
Говорит, что искала там себя. Прямо, как чокнутая. Я рассказал о жизни в Чикаго, о том, как для
меня прошёл переход к самостоятельной жизни. Про транспортировку кота, о хобби, о друзьях.
Мы говорили обо всём и так много, что заболела челюсть.
Вокруг было полно других парочек. Пляж, к удивлению, походил на место паломничества
для влюблённых. Тут и там мальчик с девочкой держаться за ручку, целуются, трогаются за
интересные места. Эмбер не вызывала во мне желания делать с ней что-то грязное. Странно,
конечно, я ведь тот ещё латентный сексуальный маньяк. Когда несколько часов назад я
рассказал Мак о том, что безумно хочу найти себе подружку, чтобы калечить её, бить, резать и
всё такое, она очень спокойно ответила, что с первого дня знала, что я маньяк. Конечно, смотря
впервые на девушку, мне что-то там представляется, сопоставляется и за меня решается -
нравится или не нравится. Ведь невозможно заставить себя проводить время с девушкой,
которую ты не хочешь. Невозможно влюбиться в такую. Лично я могу пойти против своей
природы только за очень большие деньги. Мне, правда, никто не предлагал, проверить нет
возможности, вдруг это всё лишь чушь собачья и коровьи лепёшки…
Если же говорить об Эмбер, то невозможным будет отрицать её ошеломительную
привлекательность. Даром что я речь потерял в магазине. Она ухожена, нет, даже вылизана; у
неё отличный рост – не выше меня, но и не ниже моего плеча; хорошая здоровая фигура без
выкрутасов типа широкой кости или коротких ручонок в стиле тирекса. На её светлом лице
было мало косметики. Или мне так казалось. А приятный ласковый голос отправлял моё
сознание на экскурсию в средиземье по эльфийским лесам. Эмбер помогала мне отдыхать.
Совершенно не хотелось думать о чём-то большем.
- Где ты остановилась?
- Вон там. – Она обернулась и указала рукой на заборчик через дорогу.
- А что там?
- Гостиница. Мы с подругами решили провести лето перед учёбой вместе.
- Окей.
Я посмотрел на часы. Следовало отправляться домой. Идти пешком ещё минут тридцать.
- Эван?
- Да?
- Что ты делаешь завтра вечером?
- Я в отпуске. Приехал, чтобы ничего не делать. Никаких планов.
- Встретимся завтра? В это же время.
Женщины по своей природе иждивенки. Сволочи, которых нужно кормить, одевать,
выгуливать, трахать, решать за них элементарную математику в младших классах. Такие
моменты, когда приглашают куда-то мужчину, нужно ценить. Они, конечно, даже не понимают,
что в этот момент разрывают собственный шаблон. Я всегда проводил аналогию между такими
явлениями и самосожжением тибетского монаха во время вьетнамской войны. Полить себя
бензином, чиркнуть спичкой. Мой дядя настоятельно, до пены изо рта, рекомендовал бежать со
всех ног от женщин, которые так делают.
Во время обратного пути, я позвонил своему лучшему другу Донни. Он ещё находился на
работе, говорить со мной долго не смог, но я закинул ему удочку насчёт завтрашнего вечера.
Мне показалось, что будет хорошей идей взять его и познакомить с кем-нибудь из подруг
Эмбер. Ей эта идея тоже понравилась. Мы забились встретиться в шесть вечера у его дома.
Если бы я знал, чем обернётся следующий день…
Откровение
- Как моя сестра может пить зелёный, это же не чай?! У него вкус и цвет, как у мочи.
Донни открыл шкафчик на кухне, чтобы достать нам по пакетику чёрного чая.
- Ты пробовал мочу, друг мой?
- Я не помню, может быть в детстве.
- Вот оно что.
- Да все пробовали! Сахар?
- Конечно. Три. Как всегда.
- А я думал, что Чикаго сделает тебя мужчиной. Где ты нашёл этих девчонок?
Я отпил чай и укусил круасан.
- В магазине.
- Купил что ли? Ахах!
Донни тот ещё дурак. У него совершенно больное чувство юмора, он самый
непосредственный человек из всех, что я знал. Его родители содержат пару нефтяных вышек
где-то на Аляске, Донни живёт у океана и ни в чём не нуждается. От него ничего не требуют.
Парень даже школу не закончил, бросив в выпускных классах, потому что скучно. Вся надежда
его семьи на сестру, которая на лето тоже приехала в Аннаполис.
- Покупаешь людей только ты. И то неудачно.
- Когда это было неудачно?
- А когда тебе хотя бы раз удалось кого-то склеить?
- Ха! Анна Эмброуз!
- Это когда ты кокаин подсыпал ей в газировку? А потом утащил куда-то? А потом бегал с
ужасом на лице, умоляя меня вызвать скорую?
- Но она же пришла ко мне в гости!
Больше о девушках мы не разговаривали. Оставшееся время до поездки к берегу провели
за игрой в приставку.
Донни водил машину. Здоровенный чёрный джип. Видимо, машина компенсировала какие-
то его комплексы, не знаю, но этот танк был самым большим транспортным средством в
регионе. Чуть ранее, чем в восемь, он припарковался недалеко от того места, где я вчера сидел с
Эмбер.
- Ну, что дальше? – Спросил он, поглаживая свой большой живот.
- Пока что посидим. Через пятнадцать минут пойдём вон к той скамье.
Донни успел отрастить бороду. Стал носить очки. В глазах появилось что-то грустное.
- Ты в порядке вообще? – Спросил я его.
- Да, о чем вопрос?!
- Я серьёзно. Помню, каким ты был год назад.
Он хотел снова ответить что-то весёлое, но замер на полуслове.
- Всё стало не так.
- Что именно?
- Жизнь. Ощущение, понимаешь?
Я покачал головой.
- Эван, я не хотел, чтобы ты уезжал.
- Я знаю, Дон, но я не могу здесь жить.
- И этого никогда мне не понять, наверное. Мы с детства дружим. Всегда вместе. Мы сразу
подружились в детском саду, собирали рок группу, влюблялись даже в одних и тех же, нас обоих
впервые в жизни побили в школе. Даже татуировки одинаковые, как у тёлочек.
- Ты чего?
- Весь этот год я провёл без смысла.
- Почему?
- Всё, что с нами происходило, даже, когда ничего не происходило, имело смысл. Как
движение ради определённой цели. Я всё воспринимал очень серьёзно. Каждый раз, как мы
играли в приставку, и ты уходил, я ночи проводил в раздумьях и фантазиях о следующем зарубе.
Мы просто бегали и стреляли из ружей с красками, а для меня это был безграничный мир с
историями о ковбоях, террористах, инопланетянах и грабителях банков. Мы вместе мечтали и
представляли, как всё будет. Я думал, что ты поможешь мне найти девушку! А тут, ты берёшь и
уезжаешь в Чикаго к какой-то бабе, с которой и года потом не будешь вместе. А теперь
собираешься туда снова. Зачем? Ты всегда мог жить со мной, тебе не надо работать, ты же
знаешь.
- Донни… Здесь невозможно жить. Я даже не могу пройти сто метров по городу во
внесезонье, чтобы какой-нибудь латинос не крикнул…
- Да посрать на них! Я найму тебе телохранителя. Купим тебе пистолет и шефа полиции
нагнём, латиносы будут гореть!
- Так не делается. Это их мир, не мой. Мне нужна своя дорога. К тому же это деньги твоих
родителей, не твои, тем более не мои. Я не могу всю жизнь просидеть в золотом замке. У
каждого ведь свой путь. Мне нужно учиться быть самостоятельным. Смотреть на мир.
Испытывать сложности. Встречаться и расставаться с девушками. Мы проведём это лето так,
как привыкли. Я здесь ради этого.
- А потом снова пустота.
- Донни, у тебя возможностей жить сказкой больше, чем у всех на свете!
- Ты знаешь, что я семь месяцев пролежал в больнице?
- Ты болел? Ты мне не писал об этом. Погоди-ка…
Я увидел Эмбер. Они подошли к месту нашей вчерашней посиделки. Скамью уже заняла
другая парочка. Я открыл дверь, выскочил из джипа и помахал ей рукой.
- Я лежал в психушке... – Сказал неслышимо для меня Донни.
Вечеринка и после
- Приятно познакомится, Дональд. – Улыбнулась она моему лучшему другу.
- Можно пр-росто До! Дона! Донни.
Я засмеялся и хлопнул его по плечу. Мой друг раскраснелся.
- Додонадонни? – Переспросила Эмбер, нахмурившись.
- Чисто Донни. Без всяких там.
-Хорошо! У нас небольшая вечеринка в отеле. Пойдёмте за мной.
Эмбер повела нас через дорогу за невысокие белые воротца. За ними тропа из красивых
камней персикового цвета уходила в небольшой парк. Отсюда здание отеля видно не было.
Мы с ней шли рядом. Иногда наши руки соприкасались при ходьбе. Я улыбался и
незаметно косился в сторону, чтобы выведать её реакцию. Но Эмбер невозмутимо шла вперёд.
Её длиннющие волосы слегка развивались на ветру, я подумал, что это как шлейф от головного
платья. Отдельного такого платья для головы. В ту же секунду я почувствовал себя абсолютным
идиотом и, с большим трудом удержался от смеха. Глупости – индикатор моего хорошего
настроения.
Через пару минут мы оказались на месте. Нашему взору предстало шестиэтажное здание
из двух корпусов в светлых тонах, среди которого было больше всего бежевого. Отделка шла
красивой плиткой и тёмным деревом. Большое количество окон без створок напоминало кучу
пулевых ранений - их было очень много. Архитектор боится темноты, не иначе.
К входу вела длинная лестница с множеством маленьких ступенек. По обе стороны от
высоких стеклянных дверей стояли ряды колонн. Проходя мимо них, ощущаешь себя
римлянином, вернувшимся из героического похода. Особенно рядом с симпатяжкой Эмбер, мол,
дивный трофей из заморских стран.
Мы вошли в фойе. Я сразу почувствовал прохладные потоки воздуха из кондиционера.
Только мысли о цели пребывания здесь удержали меня от остановки. Этим летом было
аномально жарко даже по меркам Аннаполиса.
Эмбер отвела нас в бар. Я очень удивился, хотя каких-то особенных ожиданий не имел.
- Вам лучше подождать здесь. Я поднимусь за подругой, а вы сможете освежиться. – Так
объяснила свой поступок она.
- Зашибенски. – Ответил Донни. Мой друг оглядел барный зал и присвистнул, когда Эмбер
удалилась, - Ты посмотри какие здесь тёлочки, Эв!
Я покачал головой. Какие бы тут не были девушки, это мне не по карману.
- Вам обязательно нужно что-то выпить! – Сказал бармен, расставляя бутылки с алкоголем
по полочкам.
- Сорри, у вас есть кола?
Он обернулся и мне стало как-то нехорошо. К горлу подкатил большой ком, а в глазах
немного поплыло. Передо мной стоял тот же самый парень из магазина продуктов. Тот самый
хер прыщавый, что корчил жуткие рожи.
- Диетическая, классическая?
- Нормальной дай, два больших стакана! – Заказал Донни. Я был ему безмерно благодарен.
- Дружище, пойдём-ка вон за тот столик, у меня на барные стулья аллергия. – Попросил я.
- Окей. Но ты же работаешь в баре.
- Вот именно.
- Одно мгновенье, господа! Каждый день у нас любому первому заказу в подарок стопка
фирменного освежающего.
- Что в нём? – Как можно более дружелюбно спросил я.
- Фреш из апельсина, лимона, грейпфрукта, яблока или лайма. Отказаться нельзя! – Бармен
улыбнулся, по моей спине пробежали мурашки.
Донни поднял руку и потребовал свежевыжатый сок лайма. Я отказался от своего подарка.
- Отказаться нельзя. – Повторил парень.
- Пф, я же сказал, что не хочу. Посчитай за колу сразу и всё.
- Но вы должны взять напиток.
- Ничего я тебе не должен. Мы даже не живём в этом отеле.
- Акция есть акция, друг мой!
- Я тебе не друг. Будешь мне настроение портить, я захочу пообщаться с менеджером. Счёт
за колу, пожалуйста.
- Вашему другу понравился напиток, может и вам? – Он смахнул со стола пустую стопку с
остатками кислотно-зелёной мякоти и поставил передо мной чистую, - Я обещаю, что…
- Я тебе последний раз по-хорошему говорю, придурок. Счёт.
- А если сделаю микс?
Мой кулак сжался, я приготовил его, чтобы обрушить на стойку. Бармена, бар или меня
спасла вовремя вернувшаяся Эмбер. Она подошла ко мне сзади, положила подбородок на моё
плечо, встав на цыпочки, и спросила о том, что происходит. Странным образом бармен тут же
отвалил, озвучив цену за газировку.
- Сдачи не надо. – Бросил я вместе с мятой десяткой. В этот раз принципиально решил не
смотреть в его лицо перед уходом.
Следующие два часа прошли у бассейна. Это действительно оказалась вечеринка. По
абсолютно всем канонам настоящих тусовок. Здесь алкоголь тёк рекой, громкая зажигательная
музыка из модных сборников современности била по басам, вокруг ходили сплошные Барби.
Все разговаривали друг с другом, тусовались парочками или небольшими компаниями. Я не
заметил ни одного одинокого парня или девушки. Кстати, о девушках.
Подругой Эмбер оказалась некая Лили. Восхитительная девчонка с прекрасным чувством
юмора. Мы сразу поняли, что она прекрасно поладит с Донни. Так и оказалось. Мой друг весь
вечер заливался смехом, впрочем, и его шутки приходились Лили отличными.
Я не пил алкоголь на этой вечеринке, он был мне совершенно ни к чему. Рядом сидела
очень приятная собеседница, я хотел ловить каждое её слово. А вот Донни надрался по самое не
могу. Впрочем, как и Лили.
- Это она первый раз так. Даже не знаю, что теперь будет. – С тревогой в голосе сказала
мне Эмбер.
- Ничего страшного. Скорее всего, она захочет спать. Мы с Донни отнесём её в ваш номер.
- Хорошо.
- Но у меня был один знакомый, который в пьяном состоянии хватал всё, что под руку
попадётся и начинал угрожать людям вокруг. Его трясло, он набирал всё больше вещей, они
валились с его рук, потому что не помещались. Было смешно.
За микшерным пультом сменился ди-джей. Он поставил пластинку с наркоманской
электроникой. Примерно через десять минут мы с Эмбер поцеловались.
Помню, что это произошло очень спонтанно, но не случайно. От сочетания вводящей в
транс музыки, мерцающих перед глазами полуобнажённых тел, монотонного гомона голосов и
запаха алкоголя, мне стало не по себе. Я повернулся к Эмбер, которая наблюдала, как Лили и
Донни трогают друг друга в бассейне.
- Паршиво себя чувствую! – Прокричал я ей в ухо, - Я отойду ненадолго, ладно?
- Да, конечно. – Ей взгляд показался мне очень печальным.
Я поднялся и не смог сделать ни шага. Вместо того, чтобы идти на пляж, где нет шума, или
в туалет, дабы умыться, я сел обратно на край бассейна. Эмбер посмотрела на меня и открыла
было рот, чтобы спросить, но я не дал ей издать ни звука, подняв руку перед её лицом. Затем я
погладил её по щеке. Почувствовал, как она еле заметно вздрогнула. Я провёл рукой по волосам,
от которых был без ума с первого взгляда.
- Ты такая красивая, Господи...
У неё была особенная для меня красота. Славянские черты лица сочетались с иссиня-
чёрными волосами, которые она выпрямляла и гладко вычёсывала. Совершенная молодая
женская фигура сводила с ума. Она должна была находиться в музее, как эталон совершенства,
но сидела рядом, смотря в сторону грустным космическим взглядом.
Я пододвинулся так близко, что мы соприкоснулись кончиками носа. Мои веки медленно
опустились, я слегка приоткрыл губы и сократил расстояние между нами до его абсолютного
отсутствия. Раздвинув языком губы девушки, я впился в неё долгим медленным поцелуем. Её
тело выпрямилось мне навстречу. Моя свободная рука легла ей на ногу, ладонью я почувствовал
целую россыпь твёрдых мурашек. Это очаровательное существо теснее прижалось ко мне,
почувствовалось гулкое биение её сердца на моей груди. Наши губы разомкнулись. Я уткнулся
носом в её щеку, вдыхал свежий, молодой запах тела. В ушах громом раздавалось томное
дыхание, исходившие из её рта, с поблёскивающими от слюны губами. Сладкое и жаркое, это
дыхание я ощущал на своём лице.
Прежде никогда в жизни мне не доводилось держать в объятиях такое горячее, трепещущее
тело – даже близко в моей жизни не было ничего подобного. Я благодарно припал к губам
Эмбер вновь, полностью отдавая себя этому восхитительному поцелую, продолжая скользить
рукой вдоль внутренней части её бёдер, покрытых гусиной кожей.
- Эван… - Задыхаясь, прошептала она и откинула назад свои волосы цвета ночи.
- Да? – Покрывая поцелуями её нос, её глаза, её очаровательные ушки, спросил я.
- Пожалуйста…
- Что такое? – В моё наполненное до краёв кровью сердце проникла тревога.
- …Не останавливайся.
Я довольно и облегчённо хихикнул.
- Эван! Эван! Братан! Эмбре!
Это был Донни, он кричал наши имена, стоя почти вплотную. С ним рядом боролась с
гравитацией Лили.
- Она не может найти ключи от номера! Мы так устали! Что-то здесь больно крепкая
текила! Я тебе клянусь!
- Её ключи у меня, всё в порядке. – Ответила Эмбер.
- Как здорово, твои ключи у Эмбре, малышка!
Донни потерял равновесие и чуть не упал. Мне пришлось крепко схватить его ногу.
- Давай отведём их в ваш номер? Так будет лучше. – Предложил я.
- Думаю, что это хорошая идея. У нас с ней разные номера. Но находятся рядом. Нам на
шестой этаж. Воспользуемся лифтом в холле.
Эмбер выдала всю информацию за раз от волнения. Я подождал пока она встанет и
отвернётся, чтобы подняться и сделать что-то со своей эрекцией, однако, мне пришлось идти с
левой рукой в кармане шорт.
Мы стояли в лифте, плечом к плечу. Оба смотрели прямо перед собой. Донни и Лили
издавали смешные звуки позади нас, но думалось совсем о другом. Было ли это правдой? То,
что происходило у бассейна, или мне привиделось?
- Как малые дети.
- Наверное.
Мы закрыли дверь в номер Лили на замок, повесив табличку «не беспокоить». Парочка
сразу же отключилась, как только зашла внутрь. Меня это порадовало – меньше проблем и
никого не вырвало. Мимо проскочила ещё одна весёлая пара молодых людей, они скрылись в
своей комнате.
- Здесь так приятно. Духота на улице убивает.
Эмбер кивнула.
- Давай не будем туда возвращаться?
В её руке сверкнул золотой ключик, а на лице появилась игривая улыбка.
- Ну, знаешь, я вообще-то человек занятой…
- Да?
- Нет, конечно!
Эмбер налила нам по бокалу шипучки. Она стояла с ними в руках, протягивая один мне. Я
потянулся, но рука взяла её футболку вместо стекла. Я слегка приподнял ткань, а потом проник
под неё, положив ладонь на живот. Изображая пальцами шагающего человечка, поднялся выше.
Тронул мягкие, нежные, юные сказочные груди, по очереди накрывая их ладонью. Второй рукой
я поставил оба стакана на столик и закатал футболку Эмбер до подбородка. Мои ладони нежно
поиграли этими сокровищами, задерживаясь на изысканных, утончённых кончиках, прижимая
их пальцами. Мне казалось, что я схожу с ума. Эмбер стояла с закрытыми глазами и открытым
ртом, словно лишённая рассудка.
Девушка ловко выскользнула из футболки, полностью обнажив свой верх. Я зачарованно
смотрел на груди – полные, прекрасные, небольшие, совершенные. Если бы мои глаза не
увидели это, наяву, разум никогда бы не поверил, что вообще может существовать что-то
подобное.
Она больше не могла сдерживать себя, желание стало совсем невыносимым. Её трясло.
- Успокойся, если что-то не так, мы…
- Я больше не могу... Я сейчас умру. Мне кажется, я просто умру.
Я закрыл ей рот своим ртом. После чего аккуратно посадил на кровать. Она прикусила
губу. Её пальцы с длинными ногтями подцепили мои шорты, потянув вниз. Мягкие
шелковистые ладони гладили мне живот. Я понял, что медлить больше нельзя. Быстрыми
шагами отошёл к выключателю света, нажал на него, погрузив комнату в темноту, освещаемую
большой луной и избавился от трусов с футболкой. Эмбер по-прежнему сидела с закрытыми
глазами. Она всё так же покусывала и облизывала губы. Подойдя к кровати, я аккуратно
положил её на спину, как самое хрупкое из существующего на планете, и смахнул её шорты и
нижнее бельё. А потом оказался сверху и крепко прижал к себе.
- Оставь свои губы мне. – Прошептал я. Зубы впились в мягкую поверхность её губ.
Хотелось прокусить их, оторвать кусок, прожевать, чтобы часть её тела слилась с моей. Она
глубоко вздохнула, найдя руками мой член.
- Ты прекрасна. Моя фантазия.
Я любовался ей готовой отдаться мне, насколько позволяло лунное освещение. Колени
были подняты, ноги безупречны и совершенны. Эмбер прислонила мой член к себе, я
почувствовал жар тела и тёплую влагу на его кончике. Эмбер водила им вверх-вниз по своим
половым губам, слегка раздвигая их головкой. Она приготовила его для меня. Для нас.
Я погрузился в свой фантасмагорический мир. Плыл мимо каких-то мистических цветов,
звуков, красок, голосов. Слышал шелест листьев, пение океанских ракушек, свист ветра,
спускающегося по горным склонам. Я находился в своём собственном, неповторимом мире.
Плыл, влекомый какой-то мощной силой, пробуждающейся во мне, в моём теле,
сконцентрированной в моём члене – этом скользящем, двигающемся плавными толчками
органе, красном, раскалённом. Всё глубже и глубже. Сильнее и твёрже.
Она изгибалась. Двигалась вниз, вверх, навстречу, когда моё тело делало выпад, чудесный
выпад, качаясь вместе Она была горящим вулканом, пот блестел по всему её белоснежному
телу. Эмбер стонала всё громче. Бормотала и шептала благодарные горячие слова. Когда в
последний раз мне было так хорошо в жизни?..
Ночь
Несколько минут лежали молча, смотрели в потолок. Обливались потом – не спасал ни
кондиционер, ни влажные салфетки, ни полотенца. Дыхание долго не возвращалось в едва
слышимую норму. Стук наших сердец постепенно затихал в ночи. Я держал Эмбер за руку, но
не знал, что мне нужно сказать. Последний раз, когда я занимался сексом с малознакомой
девушкой, был очень давно. Я не помню, что происходило после. Предыдущий год я провел в
постели с Элизабет Редфилс, мы были привыкшей друг к другу парой, мы жили вместе. После
секса могли включить игровую приставку или комедийное шоу по ТВ и вообще не
разговаривать час или два. Или начать обсуждать планы на следующий день, интересные
извращения, какие стоит попробовать в другой раз, ну, короче, всякое такое…
Сказать, что мне было очень хорошо и понравилось – как-то глупо. А может, и, нет. Я же не
знаю, что в голове у Эмбер и, почему она тоже молчит.
- Эмбер… - Сказал я.
- Уходи отсюда. – Буквально рявкнула она.
- Что? То есть, в смысле?
- Убирайся прочь. Быстро!
Она села, повернувшись ко мне спиной.
- Что случилось? Я что-то сделал не так? Я был груб? Прости, это…
- Ты всё испортил! Почему ты такой?!
- Какой? Я не понимаю!
Она разрыдалась. Я попытался сесть рядом, но получил пощёчину и упал от
неожиданности с кровати на пол.
- Эван, уходи, пока я не позвала охрану. Пошёл к чёрту! Ненавижу!
В этот момент откуда-то снаружи, наперекор крику Эмбер, послышался ещё один. Это был
мужской голос. Жуткий вопль, набиравший громкость.
Я обиделся на Эмбер. Какого хрена? Чтобы не усугублять ситуацию, решил спуститься и
проветрится, а потом вернуться вновь и поговорить. Я быстро оделся, вышел из номера как раз
в тот момент, когда источник крика оказался около нашей двери.
Тип врезался в открывающуюся дверь. Мы оба оказались на полу в длинном коридоре.
Первое, что бросилось мне в глаза, была кровь. Он был полностью в крови. Обнажён и весь
покрыт странными ранами, из которых сочилась красная жидкость.
- Твою мать, что это?! – Услышал я собственный голос, вырвавшийся из моей глотки.
Но незнакомец не то, чтобы ответить мне не мог, он перестал подавать признаки жизни
вовсе. Через несколько секунд круглые отверстия по всему его телу начали пульсировать. Из
них, откуда-то изнутри каждой раны, вышла густая тёмно-синяя пена. А вслед за ней
посыпались какие-то черви. Это мне так показалось. На самом деле это было что-то
напоминающее щупальца. Кальмар, осьминог или какая-то такая хреновина. Глаза парня
затянула густая полупрозрачная плёнка. А потом он поднялся.
- Аспирин-то тебе явно не поможет… - Зачем-то произнёс мой рот.
Мутант повернул ко мне свою голову. Он уставился на меня этим своим полиэтиленовым
взглядом. Щупальца из его тела перестали двигаться. Меня сковал ужас.
Прозвучал какой-то хлопок, я вздрогнул и рефлекторно закрыл глаза. Когда открыл их в
следующий раз, обнаружил себя в номере Эмбер. Она закрывала дверь на ключ.
- Ты должен забрать своего друга. Лили нельзя было пить алкоголь, из-за этого с ним
ничего не случится. Но он будет в безопасности только до утра.
- О чём ты говоришь? Кто это был? Вы тут ещё и Хэллоуин отмечаете сегодня?
Эмбер по-прежнему была голой. Только что-то было не так с её телом. Мне казалось, что
она более стройная, даже худая. У неё был плоский живот и не такие грузные бёдра.
- Эван, вы сегодня умрёте, если ты сейчас же не заберёшь Донни и не уедешь домой!
Её скрючило. Эмбер схватилась за живот и закрыла рукой рот.
- Я ничего не понимаю. Это какой-то розыгрыш? Донни постарался, да?
- Ты оказался здесь не просто так. Ты подошёл по определённым критериям отбора.
- Какого ещё отбора?
- Ты не заметил, что здесь только парочки?
- Да, заметил.
- И что девушки необычайно привлекательны. Практически идеальны. И при этом кто с
ними рядом?
- Кто?
- Чёрт знает кто! Ты думаешь такая, как Лили обратила бы внимание на Донни?
- Он очень богат. Не сомневайся.
- По нему не заметно. Суть не в этом…
- А в чём?
- Мы получаем образец ваших тканей. Днк молодого половозрелого мужчины. Проверяем
и адаптируемся, чтобы создать максимальную совместимость. Создать мгновенную химию.
- Не понимаю, что ты говоришь.
- Чтобы мужчина, как здесь принято говорить - влюбился.
- Да ну нахрен! Как ты получила этот образец?
- Дегустация соков. Я была одной из девушек, предложивших тебе напиток.
Я нахмурился.
- Тебя не было среди них, я бы запомнил.
- Я выглядела по-другому. Получив твою слюну, я стала той, в ком нуждалось твоё тело.
Едва договорив, Эмбер присела на корточки. Её стошнило на пол. Чем-то до отвращения
противно пахучим, едким, как спирт. Её тело вздулось ещё сильнее.
- А разговоры? Твоё прошлое! А колледж? Толстовка с названием колледжа?
- Информация о моей жизни фикция. Мои интересы отличаются от твоих так, чтобы тебе
они казались увлекательными, но не настолько, чтобы были безынтересны. Кофта
принадлежала одному из прошлых «парней» Лили. Он учился в Ричмонде. Приезжал на
каникулы.
- Зачем? Зачем всё это?
- Размножение. Мы нуждаемся в живой материи другого организма. Человеческий
материал, который я могу использовать в продолжении рода, передаётся вашим семенем.
Мужским.
- И поэтому всё так сложно устроено?
- Да. Получить его просто выпотрошив тебя, я не могла. Заниматься насилием тоже не
лучший вариант, мы пытались. К тому же, после оплодотворения и родов, мужчина должен
быть… Плод его пожирает, чтобы ассимиляция кислот завершилась.
- Вот было бы смешно, если не было б так грустно!
- Я больше не могу разговаривать с тобой.
- Почему ты помогаешь мне?
Эмбер поднялась на ноги, опираясь о стену. Она стала втрое шире, чем была. Мои глаза
едва не вывалились из орбит.
- Ты не из тех, о ком мне рассказывали. И ты первый для меня. Я… Не могу…
Она рванула к двери в туалет, заперевшись там. Выходя из номера, я слышал только
жуткие звуки за своей спиной. Они были совсем не похожи на звуки чуда – рождения.
Забрать Донни оказалось не сложно. Даже напиваясь до беспамятства, мой лучший друг
не терял способности вполне сносно передвигаться на своих двоих. Будучи только что
разбуженным, он просто шёл за мной, не задавая никаких вопросов. Это было то, что нужно.
- Представляешь, я теперь папаша. – Сказал я, выглядывая из-за угла. Мой взор был
устремлён на лифт.
Мы быстро подошли к нему и только я занёс руку, чтобы нажать кнопку вызова, как двери
открылись. К моему везению, это оказалась небольшая компания молодёжи. Три пары. И все
они шли по своим номерам. Я старался не пересекаться ни с кем взглядами. Мне казалось, что
девушки сразу же почуют, что со мной что-то не так, что я всё знаю.
На первый этаж удалось спуститься без проблем. Как-то даже не верилось. Я опасался, что
придётся прорываться с боем, как в ужастиках. Но нет, все были поглощены весельем, которое
не прекращалось ни на минуту. Лишь изредка девушки уводили своих кавалеров в здание. Я
догадывался, что происходило с ними потом, но о финале, коего смог избежать благодаря
Эмбер, боялся даже подумать. А ещё мне было чертовски интересно, что произошло с тем
парнем, который весь покрылся гнойниками с щупальцами.
- Дон? Ты сможешь по этой тропе дойти прямо вперёд к своему танку?
- Не вопрос! А что, мы уже всё?
- Да, я кончил. Кое с чем разберусь и сразу к тебе. Держи машину наготове.
- Поняяяятно.
Я проводил своего друга взглядом, пока он не скрылся за деревьями в парке, что вёл к
шоссе. С ним всё будет в порядке. Его пассия перепила алкоголя. Опасность миновала. Что же я
забыл в этом отеле, спросите вы?
- Какая чудесная ночь. Колы или чего-то покрепче? – Спросил меня бармен, скалясь до
ушей.
Я посмотрел на его прыщи. Теперь я понял, что его кожа была обезображена тем же, чем и
у парня с шестого этажа. Только, видимо, тварь уже более-менее приспособилась к телу. Не
знаю, почему эти парни в конце-концов не подошли избравшим их девушкам, но был уверен,
что они пострадали именно вследствие конечной несовместимости. Судя по всему, при таких
исключениях, самец может перенять что-то от этих тварей, заразиться и пиши пропало. Ну, или
как-то так.
- Можно мне барный нож, дружище?
- Конечно! У вас с вашей спутницей всё хорошо?
- Она просто космос.
Я взялся за рукоятку покрепче и, что было сил, вонзил лезвие этому ублюдку прямо в глаз.
Рядом с моим лицом брызнула струя мутной, горчичного цвета, жидкости. Все, кто был в этот
момент в баре, устремили на меня свои взгляды. Сейчас хорошо была заметна разница между
людьми, коими были парни, и существами, что выдавали себя за девушек. Последние не
прекращали улыбаться, видя, как их приспешник, корчится в агонии.
Выскочив из главных дверей, я столкнулся с каким-то здоровяком. Мы покатились кубарем
по лестнице. Я уж подумал, что вот он, мой конец, но нет. Это был всего лишь человек.
- Я тебя сейчас ушатаю! – Крикнул он мне, поднимаясь на ноги.
Перед тем, как бежать дальше, я невольно окинул его взглядом и у меня глаза на лоб
полезли. То есть буквально. Я посмотрел на большой шрам на его лбу - недавно зашитая рана.
Причём дважды.
- Что уставился, придурок?
- Нет-нет, ничего! – Улыбнулся я и дал дёру, увидев в дверях цыпочек, преследующих меня
с бара.
Я бежал и думал об Эмбер. Несмотря на произошедшее, я переживал за неё. Она спасла
мне жизнь. Было ли это по её неопытности, а может по какой-то другой причине – не важно.
Волновало то, какова есть и будет её судьба. Что за существо она на самом деле… Откуда они
взялись... Как давно это происходит в моём родном Аннаполисе и только ли в нём…
Той ночью я запрыгнул в машину к Донни, спихнул его на пассажирское сидение. Нажал
на педаль газа со всех сил, раздавил пару кальмаровых красавиц, добежавших за мной до
дороги, и укатил за горизонт.
В полудрёме Донни, пока я укладывал его в постель, признался мне, что поедет со мной в
Чикаго. Что он любит меня и не даст мне попасть там в беду.
Я вернулся к джипу. Мой лучший друг не обидеться, если я доеду на танке до дома. Я сел
за руль, глубоко вздохнул и завёл мотор. За моей спиной послышался шорох. Никогда в жизни я
так не подпрыгивал на месте. Я быстро обернулся, не особо рассчитывая, что успею увидеть
что-либо перед своей смертью, но удивлению моему не было, и до сих пор нет предела,
описания и границ, потому что на заднем сидении пряталась…
- Эмбер.
11.08.14 – 23.08.14
