Стоит также обратить внимание на то, что Павел поначалу не был самым авторитетным апостолом. Поэтому, если бы он начал учить тому, чему не учил Христос, то остальные апостолы ему бы воспритивились.

Иногда бывает так, что люди с большим уважением относятся к Иисусу Христу, но считают, что Его учение якобы было искажено учениками.
При этом обычно называется одно имя: апостол Павел.
Ведь это он стоял у истоков христианского богословия,
был основателем большого количества общин и во многом определил нынешний облик христианства. Кем же он был, апостол Павел,
и что он на самом деле сделал?



Автор: Андрей ДЕСНИЦКИЙ
Источник: http://www.foma.ru


"Фарисей, сын фарисея


Говорят, семь древнегреческих полисов оспаривали друг у друга право называться родиной великого Гомера. Что касается Павла, то свои права на него могли заявить три очень разных города: Тарс, Иерусалим и Рим. Тарс, где родился Павел, был столицей Киликии (нынешней юго-восточной Турции), эллинистическим городом со своей иудейской диаспорой. Отец будущего апостола принадлежал к колену Вениамина, и, наверное, потому назвал своего сына Савлом, или Саулом — в честь первого царя Израиля, происходившего как раз из этого колена.
А еще, как ни удивительно, отец Павла имел римское гражданство, перешедшее и к его сыну, — в те времена этой высокой привилегии римляне удостаивали лишь наиболее верных им представителей провинциальной верхушки. Все остальные жители провинции были просто подданными Рима, но гражданин приравнивался к самим римлянам, он подчинялся только римскому суду и римским законам. Это гражданство еще не раз пригодится апостолу во время его странствий.
Кстати, имя Павел — тоже римского происхождения, на латыни paulus означает «малый». Видимо, это второе имя было дано ему изначально как римскому гражданину, но в первый период жизни ему просто незачем было его использовать. И только когда он станет апостолом и будет путешествовать по многочисленным городам Римской империи, его будут называть так, и гонитель христиан Савл превратится в апостола Павла.
Помимо всего прочего, юный Савл, как и его отец, был фарисеем. Сегодня мы употребляем это слово в основном в значении «притворщик, святоша», но тогда так называлось одно из направлений в иудаизме (позднее именно оно легло в основу раввинистического иудаизма, каким он сохранялся все средние века и дожил до наших дней). Фарисеи были ревностными исполнителями и Моисеева Закона, и многочисленных преданий, возникших уже в последующие века. Их основной целью было хранение чистоты перед Богом, и среди них встречались далеко не только притворщики, хотя и таких хватало. Но многие фарисеи искренне старались соблюдать все многочисленные правила своей религии, надеясь, что так они удостоятся блаженства после смерти, когда Господь воскресит праведников для Своего вечного Царства. Простой народ мог недолюбливать фарисеев, но обычно относился к ним с большим почтением.
Разумеется, чтобы разбираться в тонкостях Закона и всех его толкований, требовалось солидное образование. Именно для этого рожденный в Тарсе мальчик был отправлен в Иерусалим, где он и вырос. Его учителем стал Гамалиил, самый авторитетный богослов того времени. Когда по Иерусалиму пошли слухи о том, что некий Иисус воскрес после казни и всё больше людей стало называть себя Его учениками, фарисеи потребовали немедленных репрессий, но Гамалиил рассудительно умерял их пыл: Если это дело — от человеков, то оно разрушится; а если от Бога, то вы не можете разрушить его (Деян 5:38-39).
А его молодой ученик, как это часто бывает, не испытывал никаких сомнений. Он-то точно знал, что от Бога, а что нет! Позднее сам он напишет об этом так: Вы слышали… что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий (Гал 1:13-14). Сначала он был в тени, на вторых ролях — к примеру, люди, побивавшие камнями первого мученика Стефана, оставили его сторожить их верхнюю одежду. Но довольно скоро он выступил в самостоятельный поход…


По дороге в Дамаск

Молодой ревнитель отправился в Дамаск — там тоже была еврейская община, там тоже проповедовали ученики Иисуса. Заручившись письмом от первосвященника, Савл отправился в путь, чтобы расправиться с последователями нового учения. Но по дороге… Когда же он приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь (Деян 9:3-5).
Почему Иисус явился именно Савлу, а не кому-то еще из гонителей? Мы не знаем наверняка. Но можно предположить, что Савл честно и самозабвенно стремился послужить Богу так, как он понимал это служение. Он гнал христиан не из-за личных обид или выгод, а потому, что считал их учение противным Истине, — и тогда Истина сама открылась ему. Вот Понтий Пилат, например, симпатизировал Иисусу, но отправил Его на крест, руководствуясь политическим расчетом, и говорить уже больше было не о чем...
Все изменилось в этот день для пылкого юноши. Сначала он, ослепший от удивительного видения, отправился в Дамаск, но уже совсем с другой целью — нашел там одного из христиан, Ананию, который исцелил его наложением рук. Теперь Павел уже сам проповедовал в синагогах Дамаска, что Иисус есть подлинно Сын Божий — именно за эти слова он некогда гнал христиан, именно за эти слова его потом обвинят в «изобретении христианства». Но из этой истории становится понятно, что такая проповедь давно уже звучала и в Дамаске, и в других местах, где были христиане, а Павел прославился потому, что пронес ее по множеству городов и очень подробно изложил в посланиях.
Но сначала нужно было выбраться из Дамаска: былые соратники не могли простить Павлу такой перемены, и поэтому сторожили его у городских ворот, чтобы убить, едва он выйдет из города. Местные христиане помогли: спустили его в корзине из окна дома, выходившего на городскую стену. Но вообще поначалу включиться в жизнь христианской общины ему было не так-то просто — слишком уж опасались христиане былого гонителя.

Даже до края земли

В сороковые годы I в. от Р. Х. размеренной жизни Павла приходит конец. Книга Деяний так описывает начало его миссионерских путешествий: когда христиане Антиохии (крупнейший город как раз между Иерусалимом и Тарсом) молились вместе, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их. Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их (Деян 13:2-3). Опять-таки, не Павел создает христианскую общину и передает ей какое-то вероучение — она сама посылает его нести свое вероучение в другие города и страны и делает это не по его желанию, а по велению Святого Духа (конечно, мы точно не знаем, как именно Его воля открылась этим людям).
Так началось первое миссионерское путешествие апостола Павла (всего же их было четыре). Наверное, сегодня мы бы не отказались совершить круиз по Средиземноморью, где путешествовал Павел, — посетить остров Кипр, проехать по горным дорогам нынешней Турции, побывать в Афинах. Но в те времена дороги были куда опаснее, а транспорт — куда ненадежнее, и впоследствии Павлу пришлось описать это так: много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе (1 Кор 11:25-27).
Впрочем, Павел странствовал не один — с ним постоянно были спутники. Лучше всего мы знаем о враче по имени Лука — он написал о своих странствиях с Павлом целую книгу Деяний, включив туда и рассказ о других апостолах. Подобно Луке, и сам Павел владел ремеслом (изготовлением палаток), и поэтому всегда мог сам заработать себе на жизнь. В дальнейшем он так и поступал в своих странствиях: не желая становиться обузой для местных общин, он всегда обеспечивал себя сам.
Как выглядели миссионерские поездки апостола? Павел со своими друзьями оставался в одном городе от нескольких дней до нескольких месяцев, по обстоятельствам. Прежде всего он шел к соплеменникам-иудеям в синагогу, ведь и Христос отправлял Своих учеников прежде всего к погибшим овцам дома Израилева (Мф 10:6). Некоторые действительно принимали его проповедь, но чаще случалось совсем иначе — вожди иудеев активно отвергали ее. Попробуем поставить себя на их место… Они живут среди язычников, главное, что выделяет их общину, — это неукоснительное следование Закону, данному Моисею на горе Синай, и разным обычаям предков. Стоит утратить их, думают они, и будет потеряно всё. И тут приходит какой-то бродячий проповедник и начинает рассказывать про некоего Иисуса, распятого и воскресшего у стен Иерусалима (невероятно!), и что теперь не так уже важен Закон, как принесенная Им жертва за наши грехи! Невозможно было такое терпеть. Хорошо еще, если Павла просто выгоняли из синагоги, а ведь иногда его приговаривали к бичеванию (пять раз присуждали по 39 ударов, это максимальное число, вспоминал потом апостол), пытались даже забить камнями — но бросили бесчувственное тело, решив, что он умер.
А Павел всё не отступался. И получилось так, что он нашел себе более внимательную аудиторию — это были люди разных национальностей, относившиеся с интересом к иудаизму с его верой в Единого Бога и проповедью твердых нравственных норм. Они, тем не менее, не спешили совершать обрезание и принимать на себя все обязательства иудейской религии, и уж совершенно никак не чувствовали себя связанными всеми обычаями иудеев. Поэтому им легче было принять весть о том, что спасение приходит через веру в Распятого и Воскресшего, а не через соблюдение этих обычаев. Церковь переставала быть общиной одних только евреев — в нее вливались бывшие язычники, которые скоро составили в ней большинство.
Но и с язычниками было не все так просто. В городке Листре к Павлу и его спутнику отнеслись как раз исключительно хорошо — их приняли за… богов и готовились принести им жертвы! Апостолам еле удалось отговорить от этого наивных горожан. А в крупном городе Эфесе, наоборот, почитатели богини Артемиды заподозрили, что эти странные христиане лишат их «доходов от туризма», — ведь храм Артемиды Эфесской славился как одно из чудес света, на него приезжали посмотреть паломники из всех окрестных стран. Как ни странно, в таких сложных ситуациях Павла не раз выручало то самое римское гражданство: римские власти и войска были просто обязаны защищать своего гражданина, они не могли отдать его на растерзание толпе иноплеменников.

Путешествие в оковах

Последнее путешествие Павла имело конечной целью Рим, столицу величайшей империи. Павел давно хотел туда наведаться, но все не было случая, и вот однажды… Он как раз находился в Иерусалиме, куда периодически возвращался как в центр зарождающегося христианского мира: здесь была самая первая община, здесь обычно собирались апостолы. Именно здесь духовные вожди иудеев решили положить конец проповеди Павла и натравили на него толпу, обвинив его в… даже не очень понятно, в чем именно, но, во всяком случае, враги были уверены, что он заслуживает смерти.
Павел был взят под стражу командиром римского гарнизона — выглядело это скорее так, что он был взят под охрану. Тем не менее, раз против апостола было выдвинуто обвинение — значит Павла должны были судить. Его под стражей переправляли от одного местного правителя к другому, но какие-то внятные и серьезные обвинения так и не прозвучали, и все шло к тому, что Павла отпустят на свободу. По крайней мере, последний из судей, царь Ирод Агриппа, склонялся к этому — но Павел неожиданно потребовал суда у самого императора! Это была одна из привилегий римского гражданина, и никто не мог отказать ему в ней. С точки зрения обычного человека, требовать такого суда было безумием: это значило, что Павла под стражей немедленно отправят в Рим, и там он будет ждать до тех пор, пока у императора не появится время лично заняться его делом — ждать, может быть, не один год. И, разумеется, исход был совершенно непредсказуем, а все это время он оставался бы узником.
Но зато Павел прекрасно понимал: вся огромная машина римской государственности будет работать на него. Ему теперь гарантирован проезд в столицу и проживание в ней — что может быть лучше! А оковы… что ж, он привык называть их «узами Христа» и вовсе не тяготился ими. К тому же обращение с ним было достаточно гуманным, а центурион, которому было поручено доставить Павла в Рим, проникался к нему всё большим уважением и однажды даже спас ему жизнь. Дело было так: корабль, перевозивший Павла и других узников в Италию, попал в шторм и сел на мель у берегов Мальты. Его уже разбивали волны, и охрана хотела перебить узников, чтобы они не бежали, но центурион ради Павла организовал спасательную операцию, и все остались целы. А для Павла это стало поводом проповедовать Христа еще и на Мальте!
Книга Деяний заканчивается прибытием Павла в Рим, но на этом не заканчивается история апостола. Он прожил еще два года в Риме в заключении, был освобожден, но не перестал проповедовать христианство — так что при императоре Нероне (в конце 60-х гг. н. э.) его ждал новый арест, новые обвинения и на сей раз смертная казнь. Церковь празднует память апостола Павла вместе с памятью апостола Петра 29 июня (12 июля нового стиля), признавая тем самым особую роль этих двух учителей христианства.


«Пишу вам, братие…»

Но самое интересное в апостоле Павле — его собственная личность, ведь это единственный из апостолов, кто оставил так много писем. В Новом Завете его имя носит целых 14 посланий (всех остальных книг, включая Евангелия — только 13), хотя, возможно, не все из них написаны непосредственно Павлом: так, Послание к Евреям несколько отличается и по стилю, и по содержанию от остальных. Но в любом случае, даже если что-то и было дополнено учениками, все Послания отражают характерное для апостола видение Бога и человека... Павел, кстати, собственноручно не писал писем: он диктовал секретарю, как это часто бывало в античные времена, а сам только подписывал свои письма кратким приветствием.
Некоторые из его посланий — настоящие богословские трактаты, и прежде всего — Послание к Римлянам. Именно его берут обычно за основу создатели различных трудов по богословию Нового Завета. Но в основном послания обращены к конкретным общинам и даже отдельным людям, говорят об их особых проблемах, дают им подходящие советы. Апостол Павел не был сухим теоретиком или морализатором, он погружался в кипение жизни, всё пропуская через сердце, ни к чему не оставаясь равнодушным. Может быть, закончить наш разговор об апостоле Павле стоит несколькими цитатами из его посланий, в которых особенно ярко видны его характер, темперамент, убеждения.
…я, обрезанный в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, еврей от евреев, по учению фарисей, по ревности — гонитель Церкви Божией, по правде законной — непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа… Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус (Флп 3:5-8, 12).
…мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем (2 Кор 6:9-10).
И, наконец, слова, которые могут нам объяснить, почему Павла часто называют «основателем христианства». Он вовсе ничего не «изобрел», но так говорил о себе: я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал 2:19-20). Он показал с необычайной силой и яркостью, что это значит — быть христианином. Апостол Павел прожил действительно христианскую жизнь — и потому по его следам, как и по следам других апостолов, праведников и учителей, люди до сих пор приходят ко Христу".

Настроение сейчас - счастливое =)

Сегодня сдал экзамен по истории Древнего Востока на "отлично" ("5") =))))

мне попались такие вопросы:
1) "Характерыне черты экономического развитя стран Древнего Востока"
2) "Культура Древнего Китая"

"Дорогие и возлюбленные о Господе Преосвященные архипастыри, весь священнический, диаконский и монашеский чин, благочестивые миряне ― верные чада нашей Святой Православной Церкви!

Ныне мы вслед за древними мудрецами приходим, ведомые Вифлеемской звездой, к яслям Божественного Младенца ― Господа нашего Иисуса Христа. Мы вспоминаем, как волхвы «возрадовались радостью весьма великою, и, войдя в дом, увидели Младенца с Мариею, Матерью Его, и, пав, поклонились Ему; и, открыв сокровища свои, принесли Ему дары: золото, ладан и смирну» (Мф. 2, 10-11). Вступая в праздник Рождества Христова, и мы должны спросить себя: а что мы принесем к яслям, принявшим ныне Невместимого Бога?

Ему не нужны ни наша гордость, ни наша слава, ни наши материальные достижения. Прахом предстанут в Его очах суетные помыслы, житейские треволнения, попытки людей превознестись друг над другом. Пусть же главным нашим даром Рождшемуся от Девы Спасителю мира станет крепкая и искренняя вера ― вера, пример которой дала нам Пречистая Дева Мария, сказавшая возвестившему Ей благую весть Архангелу: «Се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему» (Лк. 1, 38). Многие сегодня привыкли считать, что их свободный и независимый разум один только и может принести счастье, правильно выстроить жизнь личности и общества. Но Церковь за века своей жизни много раз видела, как возгордившиеся и удалившиеся от Бога люди в итоге оказывались несчастными и жалкими. И наоборот, пример Пресвятой Богородицы говорит нам, какой высоты может достичь человек, с верой предавший себя в волю Божию. «Дева Мария, ― пишет преподобный Ефрем Сирин, ― есть Дщерь Света, потому что через Нее озарились Светом и мир, и обитатели его». Будем и мы с верою нести миру Свет, Который есть Христос Господь!

Другим нашим даром, принесенным к Вифлеемским яслям, да станет любовь ― горячая и действенная любовь друг ко другу и ко всем окружающим нас людям. Воспримем как руководство на каждый день нашей жизни слова Христовы: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13, 35). Будем творить дела любви и милосердия ради тех, кому сегодня тяжело и одиноко, кто страдает, унывает и отчаивается ― а такие люди всегда есть рядом с нами.

Взаимная любовь супругов, детей и родителей, скрепленная любовью к Богу и окружающим людям, всегда была основой крепкой христианской семьи. Наступивший год в Отечестве нашем объявлен Годом семьи, и во многих других странах, где служит Богу наша Церковь, забота о семье также становится наиглавнейшей. Нам, верным чадам Церкви Христовой, нужно с ревностью проявлять такую заботу. Все общество, особенно молодежь, должно заново открыть для себя простую и вечную истину: там, где нет любви, взаимной ответственности, готовности всю жизнь принести в дар тем, кого любишь, ― там нет ни счастья, ни полноты бытия. Разводы, аборты, стремление к наживе и бесконечным удовольствиям, забвение собственных детей, которые так часто оказываются лишенными родительской ласки и воспитания, ― все это превращает жизнь отдельного человека и целого народа в безрадостное существование, исполненное укоров совести. Если же в семьях воцарятся любовь, вера, радость взаимной отдачи и поддержки друг друга, то нас будет окружать гораздо больше счастливых лиц. Изменится к лучшему и судьба наших народов.

Возлюбленные! В истекшем году Господь благословлял Свою Церковь миром, радостью и успехами во многих трудах, ко спасению народа Божия прилагаемых. В праздник Вознесения Господня была восстановлена полнота единства Московского Патриархата с Русской Зарубежной Церковью, к которой принадлежит значительная часть нашего церковного народа, рассеянного по разным странам мира. Ныне мы вновь единая Церковь, скрепленная общением в Таинствах и молитвах, несущая свидетельство об истине Святого Православия не только в отечестве, но «даже до края земли» (Деян. 1,8).

В пределы нашей Церкви были принесены честные мощи святого апостола и евангелиста Луки, святителя Спиридона Тримифунтского, святителя Иоанна Златоуста. Из Петербурга в Москву были доставлены мощи святого благоверного князя Александра Невского, которые затем были пронесены по городам, исторически связанным с земными подвигами Небесного защитника нашего Отечества. Многие и многие чада церковные пришли в православные храмы, чтобы поклониться святым угодникам Божиим, получить от них духовное утешение и благословение, исцелиться от недугов душевных и телесных.

При активном участии православного народа совершались торжества в честь 600-летия преставления преподобного Саввы Сторожевского ― ученика Преподобного Сергия, молитвенника за благочестивых русских правителей и наставника иноков. О лучшем будущем для России, об исправлении ее исторических путей мы молились пред иконой Божией Матери «Державная» в день 90-летия ее явления. Молитвенно и торжественно отметили 90-летие восстановления Патриаршества в нашей Святой Церкви. В память о многих сотнях новомучеников и исповедников Российских, о тысячах и тысячах невинно убиенных в годы богоборческой власти из Соловецкого монастыря в Москву, на Бутовский полигон, где приняли мученическую кончину тысячи страдальцев за веру и правду, был принесен поклонный крест. Дай Бог, чтобы память об их подвиге укрепляла наш народ на путях духовного возрождения!

В минувшем году по милости Божией я многократно совершал богослужения в первопрестольном граде Москве, посещал приходы и монастыри Подмосковья, побывал на Валааме, где освятил скит в честь Смоленской иконы Божией Матери. Господь сподобил меня посетить Вологодскую, Ижевскую и Корсунскую епархии нашей Церкви, свидетельствовать о духовных ценностях и общественной миссии Православия перед членами Парламентской ассамблеи Совета Европы в Страсбурге. Об этом же ― о вере нашей, просвещающей и преображающей мир, ― я говорил во время встреч с государственными деятелями, с людьми различных вер и убеждений.

Народы, духовно окормляемые Русской Православной Церковью, твердо идут по пути возрождения. На этом пути достигнуты уже многие успехи. Но жизнь приносит нам и трудности, и испытания, и искушения. В прошедшем году нас не раз пытались разделить по национальному, политическому, социальному признакам. Церковь, пребывающая со своим народом в радостях и горестях, неизменно напоминает людям: лишь единство сделает нас сильными, свободными, способными преобразить мир. Соборное единство народа, от которого не могут отделить себя ни Церковь, ни светская власть, становится для нашего общества основой добрых дел. И мы молимся об этом единстве, стараясь укреплять его.

Будем свято хранить и в Церкви нашей «единство духа в союзе мира» (Еф. 4, 3). И в нынешний светлый праздник познаем всей глубиной сердца и разума, что именно к единению призвал нас Родившийся в Вифлееме Господь. «Сколько благ, ― пишет святой Василий Великий, ― доставило нам Спасителево вочеловечение, потому что расторгнутое и на тысячи частей рассеченное естество человеческое по мере сил своих снова приходит в единение и с самим собою, и с Богом»!

С праздником Рождества Христова и наступающим Новолетием, Преосвященные архипастыри, дорогие отцы, братья и сестры, поздравляю всех вас! Пусть свет Вифлеемской звезды всегда озаряет наши души, подавая силу идти путем Самого Христа, Который да дарует нам здравие, мир, крепость духовную и да ведет нас по нелегким жизненным путям. Грядущее же лето благости Господней да будет для Святой Церкви и народа земли нашей мирным, созидательным и благоуспешным.

Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами. Аминь (1 Фес. 5, 28)".

+ АЛЕКСИЙ, ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ

Рождество Христово 2007/2008 года

автор: Епископ Буэнос-Айросский и Аргентинский Александр (Милеант)


источники:
www.fatheralexander.com
http://www.pravmir.ru



В истории человечества нет более великого и радостного события, чем пришествие в мир и воплощение Сына Божия. Оно есть дело бесконечной любви Бога Отца, Который “так возлюбил мир, что отдал Сына Своего, чтобы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную”.

Воплощение Сына Божия от Девы Марии коренным образом изменило к лучшему мир: оно дало людям новый образ мыслей, облагородило их нравы, направило по новому руслу мировые события. Оно принесло людям силы бороться с грехом, примирило с Богом, усыновило людей Отцу и возродило все их естество. Оно влило в дряхлый человеческий организм струю Божественной жизни и этим принесло людям вечную жизнь. По этим причинам воплощение Сына Божия оказалось в самом центре мировых событий и от него ведется летоисчисление — до и после Рождества Христова. Празднование же Рождества Христова стало радостнейшим праздником верующего человечества.

В настоящей брошюре мы расскажем о событиях, связанных с Рождеством Христовым, побеседуем о духовном значении этого события и в конце остановимся на главных моментах рождественского богослужения.


Событие Рождества Христова


ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ Иисуса Христа было всеобщее ожидание Спасителя. Иудеи ожидали Его пришествие на основании пророчеств; язычники, бедствуя от безверия и всеобщей распущенности нравов, также с нетерпением ожидали Избавителя. Все пророчества относительно времени воплощения Сына Божия исполнились. Патриарх Иаков предсказал, что Спаситель придет тогда, когда скипетр отойдет от Иуды (Быт. 49:10). Св. Даниил предсказал, что Царство Мессии наступит в семидесятую седьмину (490 лет) после выхода повеления о восстановлении Иерусалима, в период могущественного языческого царства, которое будет крепкое, как железо (Дан. 9:24–27).

И вот, действительно, к концу Данииловых седьмин, Иудея подпала под владычество мощной Римской империи, а скипетр от Иуды перешел к Ироду, идумеянину родом. Настало время прийти Христу. Люди, отпав от Бога, стали обоготворять земные блага, богатство, мирскую славу. Сын Божий отверг эти ничтожные кумиры, как плод греха и людских страстей, и благоволил прийти в мир в самой скромной обстановке.

События Рождества описаны двумя евангелистами — апостолами Матфеем (из числа 12-ти) и Лукой (из числа 70-ти учеников). Так как евангелист Матфей писал свое Евангелие для евреев, то он поставил себе целью доказать, что Мессия происходит от праотцев Авраама и царя Давида, как это было предсказано пророками. Поэтому евангелист Матфей начинает свое повествование Рождества Христова с родословной (Мт. 1:1–17).

Зная, что Иисус не был сыном Иосифа, евангелист не говорит, что Иосиф родил Иисуса, а говорит, что Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос. Но, почему же он приводит родословную Иосифа, а не Марии? Дело в том, что евреи не имели обыкновения вести родословные по женской линии. Закон же их повелевал брать жену непременно из того же колена, к которому принадлежал муж, поэтому, евангелист, не отступая от обычая, привел родословную Иосифа, показывая, что Мария, жена Иосифа, а, следовательно, и родившийся от Нее Иисус происходят из того же колена Иудина и рода Давидова.

Извещенная Архангелом Гавриилом о том, что Она избрана стать Матерью Мессии, Пресвятая Дева отправилась на свидание с Елизаветою, будучи только обрученною невестою Иосифа. После благовестия Ангела прошло уже почти три месяца. Иосиф, не посвященный в эту тайну, заметил Ее положение, наружный вид мог дать повод к мысли о неверности невесты, он мог всенародно обличить Ее и подвергнуть строгой казни, установленной законом Моисея, но, по доброте своей, не хотел прибегать к такой крутой мере. После долгих колебаний он решил отпустить свою невесту тайно, не делая никакой огласки, вручив Ей разводное письмо.

Но явился ему во сне Ангел и объявил, что обрученная ему невеста родит от Духа Святого и что рожденного Ею Сына он назовет Иисусом (Iеshuа), то есть Спасителем, так как Он спасет людей своих от грехов их. Поэтому, “Не бойся принять Марию, жену твою!” — Иосиф признал этот сон за внушение свыше, повиновался ему, принял Марию, как жену, но “не знал Ее”, то есть жил с Нею не как муж с женою, а как брат с сестрою или, судя по громадной разнице в летах, скорее как отец с дочерью. Повествуя об этом, евангелист от себя добавляет: “А все это произошло, да сбудется сказанное Господом чрез пророка, который говорит: Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил” (Исаия 7:14). Имя “Эммануил” означает “с нами Бог”. Здесь Исаия не называет рожденного Девою Эммануилом, а говорит, что так Его назовут люди. Это не есть собственное имя Рожденного Девою, а лишь пророческое указание на то, что в лице Его будет Бог.

Св. Евангелист Лука отмечает, что время Рождества Христова совпало с переписью жителей Римской империи, которая была произведена по повелению кесаря Августа, то-есть римского императора Октавиана, получившего от римского сената титул Августа — “священного”. Эдикт о переписи вышел в 746 году от основания Рима, но в Иудее перепись началась приблизительно в 750, в последние годы царствования Ирода, прозванного Великим.

Евреи вели свои родословные по коленам и родам. Обычай этот был так силен, что, узнав о повелении Августа, они пошли записаться каждый в город своего рода. Иосиф и Дева Мария происходили, как известно, из рода Давидова, поэтому они должны были отправиться в Вифлеем, называемый Давидовым городом потому, что в нем родился Давид.

Так, Промыслом Божиим исполнилось древнее предсказание пророка Михея, что Христос родится именно в Вифлееме: “И ты, Вифлеем, — Ефрафа, мал ли ты между тысячами (селениями) Иудиными? Из тебя произойдет Мне Тот, Который должен быть Владыкой в Израиле, и Которого происхождение из начала, от дней вечных” (Михей 5:2, Мт. 2:6).

По римским законам, женщины наравне с мужчинами подлежали поголовной переписи. Поэтому Иосиф пошел в Вифлеем записаться не один, а с Пресвятой Девой. Неожиданное путешествие в отечественный Вифлеем, и при том путешествие незадолго до разрешения Младенца должно было убедить Иосифа в том, что указ Кесаря о переписи есть орудие в руках Провидения, направляющее к тому, чтобы Сын Марии родился именно там, где должен родиться Мессия-Спаситель.

После утомительного пути старец Иосиф и Дева Мария пришли в Вифлеем, но будущей Матери Спасителя мира не нашлось места в гостинице, и Она со своим спутником вынуждена была поместиться в пещере, куда в ненастную погоду загоняли с пастбища скот. Здесь, в зимнюю ночь, в самой убогой обстановке, родился Спаситель мира — Христос.

Родив Сына, Пресвятая Дева Сама спеленала Его и положила в ясли. Этими краткими словами евангелист сообщает, что Богоматерь родила безболезненно. Выражение евангелиста “и родила Сына Своего первенца” дает повод неверующим говорить, что у Пресвятой Девы, кроме Иисуса-первенца, были и другие дети, так как евангелисты упоминают о “братьях” Христа (Симоне, Иосии, Иуде и Иакове). Но надо помнить, что по закону Моисея (Исход 13:2), первенцем назывался всякий младенец мужеского пола, “разверзающий ложесна”, то есть перворожденный, хотя бы он же был и последним. Так называемые в Евангелиях “братья” Иисуса не являлись Его родными братьями, но только родственниками, будучи детьми престарелого Иосифа от первой его жены, Соломии, а также детьми Марии Клеоповой, которую Ев. Иоанн называет “сестрой Матери Его”. Во всяком случае, все они были гораздо старше Христа и поэтому никак не могли быть детьми Девы Марии.

Иисус Христос родился ночью, когда в Вифлееме и окрестностях его все погружены были в глубокий сон. Не спали только пастухи, которые в поле стерегли вверенное им стадо. К этим скромным людям, трудящимся и обремененным, является Ангел с радостной вестью о рождении Спасителя мира. Лучезарный свет, окружавший Ангела среди ночного мрака, испугал пастухов. Но Ангел тотчас успокоил их, сказав: “Не бойтесь! Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь”. Этими словами Ангел дал понять им истинное назначение Мессии, пришедшего не для одних евреев, но для всех людей, ибо “радость будет всем людям”, которые примут Его как Спасителя.

Ангел объяснил пастухам, что они найдут родившегося Христа Господа в пеленах, лежащего в яслях. Но, почему же Ангел не возвестил о рождении Христа старейшинам иудейским, книжникам и фарисеям и не призвал и их к поклонению Божественному Младенцу? Да потому, что эти “слепые вожди слепых” перестали понимать истинный смысл пророчеств о Мессии, и по исключительной иудейской горделивости воображали, что обещанный им Избавитель явится в полном блеске величественного царя-завоевателя и покорит весь мир. Скромный проповедник мира и любви к врагам им был неприемлем.

Пастухи не сомневались, что Ангел послан к ним от Бога, и потому удостоились слышать торжественный небесный гимн: “Слава в вышних Богу и на земле мир, в человеках благоволение!” Ангелы славят Бога, пославшего людям Спасителя, ибо с этого времени восстанавливается мир совести и устраняется вражда между Небом и землей, возникшая вследствие греха.

Ангелы удалились, а пастухи поспешно отправились в Вифлеем, и нашли Младенца, лежащего в яслях, и первые поклонились Ему. Они рассказали Марии и Иосифу о том событии, которое привело их к колыбели Христа, рассказывали они о том же и другим, и все слышавшие их рассказ удивлялись. “А Мария сохраняла все слова эти, слагая в сердце Своем”, т.е. Она запомнила все услышанное. Евангелист Лука, описывающий благовестие Архангела Гавриила, рождение Христа (Лук. 2 гл.) и другие события, относящиеся к Деве Марии, очевидно, писал с Ее слов.

На восьмой день совершено было обрезание Младенца, как это предписано законом Моисея. Вероятно, вскоре после Рождества Святое Семейство переселилось из пещеры в дом, так как большинство пришельцев в Вифлеем после записи не имело надобности оставаться там.

Искренне поздравляю всех с Праздником Рождества Христова!!!))))

...Рождество Христово на Западе...

Автор: Игорь ПЕТРОВСКИЙ



"Вот уже несколько лет верующие американцы протестуют против того, что Белый дом поздравляет страну с праздником, не называя его имени. В тексте открытки на Рождество чета Бушей политкорректно поздравляет своих адресатов с абстрактными «зимними праздниками» — в то время как многие американцы по-прежнему празднуют Рождество и поэтому считают, что в их почтовые ящики приходит настоящая насмешка из Белого дома.

Христиане выражают негодование по поводу этих «политкорректных» нововведений, а один из пасторов обвинил власти в заговоре с целью «украсть Рождество».
Консервативные организации США развернули целую кампанию под лозунгом «За возвращение имени Христа в Рождество Христово». Так, верующие Бостона накануне праздника выразили свое негодование: огромную ель, установленную в центральном парке, власти города постановили переименовать из рождественской просто в праздничную. Согласно интернет-опросу 64% жителей города заявляют, что Рождество стало чересчур политкорректным.
Против тех, кто хочет сделать Рождество Христово всего лишь «праздничным сезоном», американские христиане решили принять действенные меры. 600 000 человек подписали петицию, в которой объявляется бойкот торговой сети Target за то, что в их рекламе большими буквами прописано пожелание «Счастливых праздников». Такие же бойкоты устраиваются и другим торговым сетям и универмагам по всей стране.
В Денвере, столице штата Колорадо, здание мэрии украсили не традиционной светящейся надписью «Merry Christmas!» («Веселого Рождества!»), а «нейтральными» словами «Happy Holidays!» («Счастливых праздников!»). Глава городской администрации посчитал, что таким образом будет оказано уважение к неверующим, а также к иудеям и мусульманам. Эта инициатива встретила отпор со стороны христианских активистов, которые засыпали мэрию письмами протеста. Мэр вынужден был пойти на попятную, сославшись на «отсутствие опыта»!
А в Нью-Йорке католики и иудеи борются с праздником Крисмука (Chrismukkah), соединяющим христианское Рождество (Christmas) и иудейскую Хануку (Chanukah). Доходит до абсурда: главный персонаж Крисмуки — Санта-Клаус… с пейсами.
Настоящие «гонения» на Рождество не обошли даже старую добрую Англию. Сотрудники одной из библиотек отказались от афиш, объявляющих рождественский концерт, чтобы не вызывать недовольства представителей других религий. В то же время эта библиотека организовала празднование Аид аль-Фитра, знаменующего окончание Рамадана.
Четверть английских школ уже не проводит традиционного празднования с рождественскими песнопениями, чтобы не возбуждать недовольства у представителей нехристианских религий. А работодатели запрещают рождественские украшения в офисах, опасаясь судебных исков от сотрудников-нехристиан.
Как и в Америке, в Англии борются не только с рождественскими атрибутами, но и с самим именем Христа. Муниципальный совет города Бирмингем переименовал Рождество Христово в «Винтервал». Это название образовано из слов winter (зима) и interval (интервал, перерыв). В Англии имя Христово исчезло не только с открыток, но и с рождественских марок Королевской почты, где теперь вместо привычных Младенца Христа и волхвов нарисованы олени и снеговики. Никакого напоминания о Том, Чье Рождество, собственно, празднуется, на марках нет. Этот факт вызвал глубокое сожаление англиканской церкви. «Почтовые марки никак не напоминают людям о том событии, с которым связаны рождественские праздники», — говорится в сделанном по этому поводу заявлении.
Любители политкорректности позволяют себе и явные насмешки. В прошлом году руководство 4-го канала центрального телевидения Великобритании приняло решение, что в праздник Рождества Христова британцев с «зимними праздниками» поздравит мусульманка в чадре с узкой прорезью для глаз, уроженка Зимбабве.
Согласно данным опроса треть англичан уже не знает, что Иисус Христос родился в Вифлееме… В настоящее время даже мусульмане Британии критикуют идею лишить Рождество христианского содержания, присоединяясь к протестам христиан. А во Франции в одной из школ разразился скандал вокруг обычной рождественской елки, которую в итоге пришлось убрать в дальний угол класса продленного дня.
Все это свидетельствует о существовании своего рода комплекса, ведущего к отрицанию культурного и духовного достояния, питавшего и одухотворявшего Европу на протяжении почти 2000 лет. «Мудрые» политики Запада в порыве либерального рвения готовы выплеснуть вместе с водой и Младенца. Во Франции подобное религиозное невежество приводит к тому, что сегодня лишь у малой части школьников есть хотя бы элементарные представления о христианстве.
В Дании христианство и христиане законодательно уже низводятся на уровень меньшинств, подобно «меньшинствам» сексуальным, общественным или этническим. А в Австралии досталось даже доброму Санта Клаусу. Работники некоторых детских садов в штате Виктория запретили приглашать его на Рождество. Вместо него в детском саду будет выступать клоун.
Корреспондент швейцарской газеты Le Temps Патрисия Бриель накануне западного Рождества с грустью отмечает тенденцию отменять рождественские песни, вычеркивать имя Иисуса и убирать из школ елки. Журналистка с иронией предлагает, следуя такому принципу, «запаковать» швейцарские церкви в полиэтиленовые пакеты, чтобы они, не дай Бог, не шокировали нехристиан, которые могут увидеть эти здания на своем пути. По ее словам, подобные шаги, прикрытые соображениями терпимости, превращают христианство в подобие постыдной болезни.
Еще одна предрождественская болезнь западного общества — превращение воспоминания о Рождестве Христовом в сезон распродаж. Христианский праздник превратился в праздник потребительства.
С предыдущим недугом связана также тенденция подменять рождественские символы совершенно далекими от Рождества персонажами, самый известный из которых — Санта Клаус, не имеющий уже ничего общего с христианским святым Николаем Чудотворцем и большей частью ассоциирующийся с рекламным агентом Кока-Колы.
Ответом на эту сантоклаусизацию стала целая компания, охватившая Германию и Австрию. Здесь все чаще и чаще звучат призывы очистить Рождество от образа этого кокакольного героя, из-за которого религиозный праздник превратился в гигантский коммерческий проект. В Германии и Австрии были напечатаны тысячи наклеек с надписью «Зона, свободная от Санты». Кроме того, в городах на всех углах раздают брошюры, которые напоминают, что подарки на Рождество «приносит» святитель Николай, а не наряженный в красный кафтан белобородый иммигрант из англо-говорящего мира.
В некоторых городах, таких, например, как австрийский Сант Вольфган, на рождественских базарах Санта-Клаус вообще был объявлен персоной нон грата. «Мы выступаем против коммерческой стороны Рождества: лихорадочных гонок по магазинам в поисках подарков и засилья бородатого мужика в красном кафтане. Все это не имеет ничего общего с истинным значением Рождества. Мы хотим вернуться к нашим корням и поэтому не дадим Санте никакого шанса», — говорит представитель франкфуртской инициативной группы в поддержку святителя Николая.
В канун Рождества особенно становится заметно, что в Европе ее внутренней свободе угрожает не религия, а, как сказал глава Католической Церкви папа Бенедикт XVI, «агрессивный секуляризм с нетерпимыми чертами».


* * *
У Иосифа Бродского есть такие строчки:

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка. Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка,
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Вот так и в современном западном мире, и у нас в России есть свои и цари, и верблюды — те, кто штурмует прилавки, и те, кто, подобно волхвам, приходит в эту ночь поклониться Младенцу, давшему миру, когда полнота времен свершилась, новую Жизнь и новую Силу.


Фото Алексея Тoлчинского

источник: http://www.foma.ru

источник: http://www.foma.ru/


"И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины" (Ин 1:14).
Более двух тысяч лет назад произошло необычайное событие — вневременный, вечный Бог вошел
в человеческую историю и перевернул ее. На вопрос — что нового принес Христос людям,
святой Ириней Лионский отвечал: «Все новое» — omnem novitatem. И это действительно так.
Можно было бы перечислить множество вполне осязаемых даров Христа людям — совершенно иную нравственность и философию личности, государство и право нового типа,
великую христианскую культуру и, наконец, науку, возникшую благодаря демифологизации окружающего мира. Мы к ним привыкли, для нас они временами незаметны.
Однако некоторые утверждают, будто бы Христос не рождался, поскольку евангельский рассказ
о Рождестве Христовом противоречит историческим данным.
Итак, существует ли такое противоречие на самом деле?

Если в наше время не торгуют людьми в законном порядке, провинившихся рабов не распинают на крестах, не устраивают гладиаторских боев и не травят преступников львами, а родившихся детей не выбрасывают безнаказанно на дорогу, то этим мы обязаны Иисусу Христу и Его ученикам. Казалось бы, уже само по себе такое положение дел должно свидетельствовать в пользу того, что Христос — историческая личность, и Его слова и дела действительно вошли в историю и изменили ее.
Но, к сожалению, богатство даров не всегда ведет к благодарности и рассудительности. Так, сторонники критической школы протестантского богослова Баура вообще отказывали евангельским повествованиям в исторической достоверности, считая, что евангелия были написаны не ранее II века. Однако находки древних папирусов посрамили гиперкритиков: манчестерский папирус библиотеки Джона Рэйланда №457, содержащий фрагменты Евангелия от Иоанна, самого позднего из четырех, датируется двадцатыми годами II века, то есть копия была создана всего через тридцать лет после написания самого Евангелия. Еще более интересное открытие сделал в 1994 году немецкий папиролог доктор Карстен Петер Тид. На основании сравнения с греческими рукописями Мертвого моря, он установил, что Оксфордская рукопись Магдален Колледж №18, содержащая фрагменты Евангелия от Матфея, которую традиционно датировали концом II века, на самом деле может относиться к шестидесятым-семидесятым годам I века. «Даже при беглом изучении рукописей можно понять, что они на целый век старше, чем было принято считать вначале», — сказал он в своем интервью. Это означает, что мы имеем дело с почти прижизненной рукописью, так как Евангелие от Матфея было написано в сороковые-пятидесятые годы I века. Ни один древний исторический источник не засвидетельствован с такой степенью достоверности.

Когда родился Христос?


События Рождества Христова также подвергались атаке гиперкритиков. Повествование евангелиста Луки школа Баура считала слабым и недостоверным, хотя действительно серьезные специалисты уровня сэра Уильяма Рамсея характеризовали св. Луку как «первоклассного историка». Однако против рассказа Луки Баур выдвигал три возражения:
1. Какой смысл был в том, чтобы заставлять людей покидать свое место жительства и идти для переписи? Разве не достаточно было бы сборщикам прийти на место и переписать население?
2. История вообще умалчивает о подобной переписи.
3. Квириний правил Сирией как минимум за десять лет до подлинной даты Рождества Христова.
Для тех, кто знает историю Рима и его отношение к покоренным народам, первое возражение выглядит весьма странным, если не сказать более. Когда Рим считался с их покоем и удобством? Vae victis — «Горе побежденным». Достаточно вспомнить контекст евангельских заповедей из Нагорной Проповеди: Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую; и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два (Мф 5:39-41). Эти слова, конечно, важно помнить в любых обстоятельствах, но они имели и вполне определенный исторический контекст: отношение иудеев к римлянам-оккупантам. Ведь те, случалось, снимали с оккупированных последнюю рубашку и частенько подвергали побоям.
Что касается якобы удобства переписи на месте, то для нее потребовался бы огромный штат писцов и чиновников и значительные переезды. Поэтому на самом деле существовало два типа переписи. Первый — запись человека в том месте, где он оказался на день переписи. Второй — каждый обязан был вернуться к месту своего постоянного проживания и оставаться там до постановки на налоговый учет. Именно такой порядок и засвидетельствован в египетском папирусе от 104 года по Р. Х., содержащем следующее постановление римского номарха Гая Вибия: «Пришло время для проведения подомовой переписи, сочтено необходимым принудить всех, кто находится под тем или иным предлогом за пределами своего места проживания, вернуться в свои дома для того, чтобы довести до конца перепись в соответствии с принятым постановлением». Такой же порядок мы наблюдаем и в рассказе Евангелия от Луки: святой Иосиф был из рода Давидова, и даже вполне возможно, что прежде своей жизни в Назарете жил в Вифлееме, на родине своих предков.
Второе возражение — относительно того, что данная перепись вообще не проводилась — также несущественно. Согласно свидетельствам папирусов, перепись могла проводиться между 9 и 6 годами до нашей эры. А теперь обратимся к подлинной, а не условной дате Рождества Христова. Из Евангелия от Матфея мы знаем, что Спаситель родился во дни царя Ирода и прожил во время его правления около двух лет, поскольку Ирод, искавший Богомладенца, убил всех младенцев от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов (Мф 2:16). Кроме того, поскольку Святое Семейство вынуждено было бежать, то еще некоторое время прошло в Египте, прежде чем Ирод умер в 749 году от основания Рима, что точно известно из независимых исторических источников. Между тем ученый монах Дионисий Малый, делавший хронологический расчет года рождения Спасителя в начале VI века, ошибочно определил год Рождества как 753 год от основания Рима. Следовательно, Ирод умер в 4-м году до нашей даты Рождества Xристова и Спаситель должен был родиться как раз около 6 года до нашей эры, и, в таком случае, его рождение как раз приходилось на тот же год, что и перепись, — как и сказано в Евангелии.
Наконец, третье возражение — довод относительно того, что Квириний управлял Сирией уже после Рождества Христова — также нуждается в коррекции. В 1828 году в Риме была найдена надпись, согласно которой Публий Сульпиций Квириний дуумвир (высшая административная должность для муниципий и колоний) направил армию в Сирию незадолго до 6 года до Р.? Х. (по нашему летоисчислению). Таким образом, и здесь мы видим удивительную точность евангелиста Луки.
Если вернуться к вопросу о переписи, то, по свидетельству папирусов, в конце I — начале II века после Р. Х. она происходила каждые четырнадцать лет. И, по свидетельству Климента Александрийского, именно перепись в год Рождества Христова положила начало этой системе переписывания населения.
Раннехристианские и византийские богословы и церковные поэты видели глубокий символизм в том, что Спаситель родился во время правления Октавиана Августа и, таким образом, тоже подчинился переписи, как и все граждане своей страны.


Неслучайная звезда

Подвергался сомнению также и рассказ относительно прихода волхвов и избиения младенцев. Однако ничего невероятного и неисторичного в нем нет. Астрология в древности была весьма заметным явлением в жизни общества, а волхвы или маги пришли с Востока или из Парфянского царства, возможно — из Вавилона, настоящей родины астрологии.
Существует точка зрения, согласно которой в 7 году на небе каким-то значимым для наблюдателей образом сошлись три звезды — планеты Юпитер, Сатурн и Марс. Одна из них, в соответствии с астрологическими представлениями, была «звездой Иакова» (то есть Израиля), другая — «царская» звезда, третья — «звезда» войн и преобразований. По ним волхвы узнали о рождении великого преобразователя мира, Царя Иудейского, и пошли в Иудею.
Предание о том, что они были царями, известно по крайней мере уже со II или III века: Тертуллиан называет их «почти царями» — fere reges. Предание называет их имена: Каспар, Валтасар, Мельхиор. Узнав об их приходе, жестокий и подозрительный тиран Ирод решил избавиться от возможного соперника. Вначале он узнал от иудейских книжников о месте, где должен родиться Мессия. Затем, призвав волхвов, послал их в Вифлеем, попросив их разузнать все о Младенце, якобы для того, чтобы поклониться Ему. Звезда, как сказано в Евангелии, вела волхвов до Вифлеема и остановилась над домом, где поселилось Святое Семейство. С радостью они поклонились Младенцу и Деве Марии и принесли Ему дары: золото — как Царю, ладан — как Богу, и смирну — как Человеку, Который должен умереть ради спасения людей. Получив откровение не возвращаться к Ироду, волхвы вернулись к себе на родину и там, по преданию, тоже проповедали рождение Спасителя. На Западе они почитаются как «три святых царя», их мощи находятся в Кельнском соборе.
Что же касается избиения младенцев — то, как повел себя Ирод, вполне соответствует его характеру, подозрительному и коварному. По свидетельству Иосифа Флавия, за одно подозрение в посягательстве на свою власть он уничтожал ближайших родственников, в том числе свою любимую жену Мариамну, и вырезал целые общины. Тем более для него не было никаких препятствий в уничтожении ничтожных для него младенцев в небольшом селении Вифлеем, если перед своей смертью он приказал казнить наиболее выдающихся граждан громадного столичного города Иерусалима, сказав: «Обо мне плакать не будут, так пусть плачут о них».
Бегство Святого Семейства в Египет — также черта историческая: Египет являлся римским императорским доменом и в нем все-таки существовало некое подобие законности, Ироду не так легко было бы в нем убить Младенца. И то, что по смерти Ирода святой Иосиф не захотел вернуться в Иудею, убоявшись сына Ирода, Архелая, также соответствует историческим реалиям. После смерти отца Архелай развязал гражданскую войну и убил в Иерусалиме три тысячи человек, завалив Храм трупами. Соответственно, у нас есть все основания доверять сообщениям евангелиста Матфея.


Песни праздника

Празднование Рождества Христова вошло в церковную жизнь не сразу. Первоначально оно сливалось с появившимся в III веке праздником Богоявления, или Крещения Господня (19 января сейчас, или 6 января по старому стилю), поскольку такие отцы Церкви, как святой Ефрем Сирин, основываясь на словах Евангелия от Луки Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати (Лк 3:23), считали, что дата Рождества Христова совпадает с днем Его Крещения. В Армянской Церкви до сих пор существует единый праздник Рождества и Богоявления.
Впервые Рождество начинает выделяться на Западе в середине IV века. В древнем римском месяцеслове, датируемом 354 годом, под 25 декабря мы уже находим упоминание — «день рождения Христа». Многие светские историки считают, что появление празднования Рождества в Риме именно 25 декабря (то есть 7 января по новому стилю) было связано с необходимостью борьбы против языческого празднества «Непобедимого Солнца», приходившегося на этот же день. Однако из переписки святого Кирилла Иерусалимского с римским папой Юлием следует, что разделение праздников Рождества и Богоявления обусловлено развитием внутрицерковных богослужебных традиций.
В завершениe — несколько слов о двух песнопениях праздника. Тропарь, или основной праздничный гимн Рождества, мог быть создан уже в IV веке. Приведем его церковно-славянский текст:

Рождество Твое, Христе Боже наш,
возсия мирови свет разума,
в нем бо звездам служащии
звездою учахуся
Тебе кланятися, Солнцу правды,
и Тебе ведети с высоты Востока.
Господи, слава Тебе!

Этот гимн говорит о богопознании, пути к которому могут, по промыслу Божию, пролегать везде — в том числе и через внешнее, мирское знание, как это произошло с волхвами. А именование Христа «Солнцем правды» указывает на Христа как на Источник жизни и света — с одной стороны, чистоты и праведности — с другой.
Следующий за тропарем кондак «Дева днесь Пресущественнаго раждает» был написан святым Романом Сладкопевцем в 10-е или 20-е годы VI века. Как гласит предание, святой Роман в юности не имел музыкального слуха и певческого голоса и подвергался насмешкам своих собратий по церковному хору. Однажды во время рождественского богослужения он обратился к Пресвятой Богородице со слезами и молитвой о даровании ему способностей к пению. После молитвы он задремал. Во сне ему явилась Дева Мария и повелела ему съесть свиток, который Она держала в руке. Проснувшись, святой Роман неожиданно для всех вышел на середину храма и стал вдохновенно петь сочиненный им кондак «Дева днесь», который и до сих пор считается одной из вершин церковной поэзии:
Дева днесь Пресущественнаго раждает,
и земля вертеп Неприступному приносит;
Ангели с пастырьми славословят,
волсви же со звездою путешествуют,
нас бо ради родися Отроча младо,
превечный Бог.

Парадоксальное соединение земного и небесного, материального и сверхсущностного, человеческого и божественного — вот сама суть христианства. Невидимый и непостижимый Бог воплотился и стал Человеком — вот, что значит день Его рождения, праздновать который мы имеем полное право.

Автор: диакон Владимир ВАСИЛИК

...или ИЗБРАННЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ПОСЛАНИЕМ АПОСТОЛА ПАВЛА





источник: http://www.foma.ru/


"Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий.
Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.
И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы.
Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся,
и языки умолкнут, и знание упразднится.
(Первое Послание к Коринфянам апостола Павла)

Тема этого номера — необычная и по содержанию, и по форме. Здесь нет интервью и статей, не содержится справок и информационных врезов. Для разговора о христианском восприятии любви вряд ли подходят приемы традиционной журналистики. И поэтому тема наша состоит из двенадцати историй, произошедших в разное время: некоторые несколько веков и даже тысячелетий назад, а некоторые — буквально «вчера». Их разделяет не только время, но и авторство, и сюжет. И сама широта восприятия слова «любовь», которое часто отождествляется с отношениями мужчины и женщины. Далеко не все новеллы, написанные для этой темы пятью православными людьми как своеобразные иллюстрации к потрясающему по силе Посланию святого апостола Павла, похожи на жития и иконы. И конечно же, выбранные нами истории, заключают в себе больше проявлений любви, чем их наименования. Любовь всегда глубока и просторна. Но именно в этом просторном и вместе с тем глубоком восприятии любви; в понимании того, как по-разному присутствует Бог в наших отношениях, заключается для Православия радостное и необычайно важное открытие.
То, что так сближает нас с Богом.
То, что своей жизнью, смертью и Воскресением засвидетельствовал пришедший на землю Христос.
То, что неслучайно становится для людей самым важным — независимо от того, верующие они или нет.
То, что Бог есть Любовь. А значит — когда и пока любим — и мы Божии, как бы ни был для нас труден путь от сомнения к вере.

Редакция



Любовь долготерпит

Олеся Николаева:

У моей крестной матери Татьяны был больной муж: он каждый день напивался, а если не выпивал, то глотал нембутал, а если не глотал нембутал, то забивал мастырку. При этом это был талантливейший, умнейший и остроумнейший человек, писатель, классик детской литературы Г. С. В истории болезни у него было написано: «Шизофрения в паранояльной форме, алкоголизм, полинаркомания, печатается в «Мурзилке», передается по радио, член Союза писателей». С. это комментировал так:
— Я сам — сумасшедший, а моя жена — «жена писателя».
И еще он говорил:
— Чтобы быть в этой стране сумасшедшим, надо иметь крепкую психику и железные нервы.
Если он выбирался из дома, то непременно попадал в какую-нибудь историю, и потому о нем говорили, как о гоголевском Ноздреве, что он — человек исторический. «Мать Татьяна» ходила за ним, как за малым ребенком, вечно приставляла к нему «телохранителей» из числа друзей. Но особенно ее тревожил этот каждодневный кайф, в котором пребывал ее муж, и больше всего она боялась, что он — не спасется.
— Генька, — говорила она, — сам апостол Павел писал, что пьяницы Царства Божиего не наследуют!
Она испробовала все — и лечила его, отдавая в больницу, но там он убалтывал санитаров, нянечек и даже медсестер, и они исправно поставляли ему и спирт, и таблетки; молилась за него и даже купила ему избу в деревне, чтобы он мог испытать на себе благотворное воздействие родной природы, вдохнуть сладкий и приятный дым отечества и отлежаться на печи. Но избу спалили пьяные рыбаки. Она пробовала приглашать в дом верных друзей, чтобы они помогли С. уничтожить запасы спиртного и ему «поменьше досталось». Она сама чуть было не стала жертвой «синдрома жены Нейгауза»: жена Нейгауза, как только видела у мужа водку, тут же самоотверженно старалась выпить как можно больше, чтобы та побыстрее иссякла. И так, бедная, спилась, зато он окончил свои дни вполне благополучно.
Вот и Татьяна мужественно применяла тот же метод, то есть, по сути, «клала душу свою за други своя», только сумела вовремя остановиться. И вообще она создавала в доме атмосферу нормальной жизни, где все шло своим чередом: приходили редакторши, которым С. надиктововал свои чудесные рассказы о путешествиях и зверях; собирались друзья, вечно кто-нибудь праздновал здесь свой день рожденья, именины, годовщину свадьбы, защиту диссертации, открытие выставки, выход новой книги; то сосед забегал на минуту по какому-то делу, да так и оставался, заслушавшись и засмотревшись; то некий иногородний знакомец останавливался на ночлег; то странствующий монах получал приют. Создавалась странная ситуация, когда сюда, в этот теплый, хлебосольный дом, где Татьяна всех угощала в буквальном смысле — от души, устремлялись люди, внешне будто бы куда более обустроенные и благополучные, чем сами хозяева, чтобы получить здесь утешение и любовь, примириться с жизнью. С. после возлияний возлежал на диване, как древний патриций, вокруг него восседали гости, порой это были люди вроде бы вовсе не совместимые между собой, окажись они где-то в другом месте, и он рассказывал такие потрясающие истории, которые потом передавались из уст в уста, постепенно утрачивая свое авторство и уже воспринимаясь как плод мудрого народного творчества. С. был мастер рассказа, виртуоз парадокса.
Было время, когда Татьяна тайком разбавляла водку водой, причем пропорции последней все увеличивались и увеличивались, пока в рюмке С. не оказалась чистая вода. Он выпил и удивленно сказал:
— Ну надо же, до чего дошло — пью и не пьянею!
Потом Татьяна узнала, что в Белгородской области в поселке Ракитное живет удивительный православный старец, по молитвам которого совершаются чудеса. И повезла С. к старцу.
Он принял его с любовью, обнял и сказал:
— Что же вы, дорогой, так долго ко мне не приезжали!
И благословил их поселиться у местной старушки, каждый день приглашая на трапезу в свой священнический домик.
Целыми неделями, а порой и месяцами мои друзья жили около старца. С. общался с приезжающими сюда священниками и монахами и сам стал выглядеть столь благообразно, что иногда его в церковном дворе принимали за священника и просили благословения.
Но она сама была больна и нуждалась в операции. Однако она и представить себе не могла, как это вдруг она займется собой и ляжет в больницу, а свое «нетечко» оставит без присмотра. Но главное было даже, кажется, не в этом: в конце концов, можно было поселить с С. верного человека, который бы и позаботился, и покормил. Суть в том, что она настолько была поглощена любовью к своему мужу, настолько озабочена идеей его спасения, что психологически не могла переключить свою энергию и внимание с него на себя. Поэтому она все тянула с операцией, откладывала, тянула, тянула… И упустила время.
Он пережил ее на два года. Все это время он очень тосковал, почти и не пил — все лежал на своем диване, вспоминая жизнь. Он практически ослеп и воспринимал это как-то символически: дескать, вот, земная юдоль погасла, зато какие картины обозревает он теперь своим духовным оком! Мой муж, священник, часто навещал его, исповедовал и причащал, пока наш друг не отошел в вечность.
…А Татьяну я видела сразу после ее похорон во сне. Она выглядела радостной и веселой. Мы пришли в какую-то роскошную трапезную, если выражаться на светском языке — как бы в какой-то шикарнейший ресторан, но уж очень высокий и просторный, и она сказала, смеясь:
— Ну, Олеська, а теперь ты будешь меня угощать!
Проснувшись, я представила длинные церковные поминальные столы с горящими свечами и подумала, что именно о таком угощении и шла речь в моем сне. И еще я вспомнила, как она в своей земной жизни всегда угощала всех, всем раздавала от своих щедрот, от избытка своего сердца, от богатств любви — никто от нее не уходил пустым: без утешения, без гостинца, без подарка, без доброго словца, улыбки и шутки.



Любовь милосердствует

Максим Яковлев:


Вспомнилась мне одна история, которую невозможно забыть, — ну, что, скажите, заставляло шестилетнюю девочку втайне от родителей убегать по ночам подкармливать попавшую под поезд собаку с перебитыми лапами, лежащую под платформой (кто-то, сжалившись, бросил ее туда подыхать), заботиться о ней? Обеспеченный всем ребенок, богатый дом, любые увлечения — только захоти, своя собственная преданная собака — купили ей за огромные деньги, и вот таскает какой-то облезлой полумертвой дворняге сырки, печенье, мясо из холодильника, вещи свои на подстилку. Собака лизала ей руки, стараясь не выть слишком громко… И на что ей, девчонке, пришлось пойти ради этой… Ради этой любви! Престижный загородный дом на охраняемой территории, — пришлось договариваться с охраной, а попросту, платить за молчание. Но чтобы платить, надо, значит, как-то вытянуть у родителей деньги, то есть врать и врать каждый раз про какие-нибудь подарки подружкам или еще о чем-то, а когда и это не помогало, приходилось и воровать — знала ведь, где деньги лежат, подсматривала. Не говоря уж о том, каково это пробираться к платформе ночью, сидеть под ней, сжимаясь от грохота товарняка… А почему, скажете, ночью? Почему тайком? Да потому что знала же, что не пустят, не разрешат. Так в общем и вышло: когда прознали, куда их чадо бегает по ночам, пришли в неописуемый ужас: ребенок ежедневно рисковал попасть под поезд, сам мог превратиться в такую собаку! Послали прислугу на станцию. И нашли ту собаку и прибили ее — устранили, так сказать, саму причину… А чем все это кончилось? А кончилось тяжелым нервным расстройством девочки. Лежала, уйдя в себя, то вдруг плакала без причины… И ничем не могли отвлечь, утешить ее. Однажды в марте попросилась она на прогулку. Было много солнца, свежий, пахнущий летом ветер… Потом крупозное воспаление легких — скоротечное, как жизнь мотылька. И человечка не стало.
Я невольно задумывался над этой судьбой: что привело ее в эту жизнь? Ради чего это прожито? Неужели ради любви милосердия к этой несчастной бездомной собаке? Неужели...
Так мало прожито и так много дано.



Любовь не завидует

Олеся Николаева:

Мой старинный друг прозаик В. прожил бурную богемную жизнь. Он поменял несколько городов и даже стран, а также нескольких жен, одну из которых крепко побил из ревности плеткой, а сопернику выбил передний зуб, так что чуть было не угодил под суд, но обошлось, откупился. И, наконец, на закате дней он «возвратился на круги своя», осел на месте и усвоил образ «кающегося грешника». У него от прежней жизни есть чудесный сын Коленька, которого сам В. называет «даром небес», — кроткий, светлоликий юноша. Коленька с отрочества прислуживал в храме, а потом поступил в Московскую духовную семинарию и очень успешно там учился. При виде его сердце само начинало петь ему: «Аксиос! Аксиос!»* Да и вообще все говорило о том, что он вот-вот примет священный сан и будет чистым сердцем молиться за нас у Престола. К тому же и девушка у него была ему под стать — радостная, пригожая, вся как наливное румяное яблочко.
Он так и говорил о ней «моя девушка»:
— А можно я приду к вам с моей девушкой? А вы не можете моей девушке подарить свою книгу?
Познакомил ее с отцом, с родственниками, с друзьями отца — стало быть, свадьба не за горами, а там и до рукоположения рукой подать…
Так проходит месяц, другой, полгода, год…
Встречаю его на улице — идет, сияющий:
— Коленька, как жизнь?
— Слава Богу! Вот — в Духовную академию поступил…
— А девушка твоя как?
— А у нее прекрасно просто! Ей так повезло! Она замуж вышла — очень счастливо, очень хорошо. За друга моего, бывшего сокурсника. Замечательный человек, очень духовный и ведь как поет! Его уже и во диакона рукоположили. Он ее в паломничество с собой взял по святым местам — они только что вернулись из Греции, полные впечатлений: были у мощей Святителя Спиридона, и у Андрея Первозванного, и у Иоанна Русского. Я всю жизнь мечтал туда попасть, но они мне так доподлинно все описали, так живо, что я как будто сам там побывал, воочию все увидел и прикоснулся к святыням. До сих пор храню это блаженное чувство.
…Мой друг В., комментируя это, говорит: «Волен Бог и на терновнике вырастить виноград, и на репейнике — смоквы!».
Я все-таки спросила его:
— А, может, Коленьке та его девушка и не очень была нужна? Ну, может, не так уж любил он ее, просто — дружил?
— Да ты что, неужели ничего не поняла? Любил, конечно, колечко ей даже уже купил обручальное, со мной советовался, боялся — а вдруг не понравится? Да вот подарить не успел: все шептал тогда, потрясенный: «Не судьба, не судьба!». Ну и принес это колечко просто Матери Божией: то ли зарок Ей какой дал, то ли просто — утешения попросил…

Любовь не бесчинствует

Андрей Десницкий:

В состав Нового Завета входит одно очень необычное послание Павла. Читатели, как правило, совсем не запоминают его: оно самое маленькое, оно говорит о каких-то частных и давно прошедших вещах… но оно очень хорошо иллюстрирует слова другого Послания: «любовь не бесчинствует». Однако прежде чем начать рассказ, нужно, пожалуй, пояснить одно из значений этого слова — «бесчинство». Бесчинствовать — это ведь не обязательно хулиганить, это означает прежде всего — нарушать существующий социальный порядок (чин), превращать его в хаос.
Итак, послание к Филимону. Так звали одного знакомого апостола Павла, которого тот обратил к вере. А у Филимона был раб Онисим, который от него сбежал — мы не знаем, при каких обстоятельствах, до или после его обращения, но сбежал, возможно, прихватив что-то с собой. А потом Онисим встретился Павлу, тоже обратился в христианство и помогал ему в его служении, когда тот находился в тюрьме. Павел написал это письмо Филимону, прося принять обратно Онисима и простить его.
И зачем, казалось бы, включать такую переписку в Новый Завет? Что в ней такого важного и значительного? Люди, живые люди. Это письмо показывает нам, как складывались отношения между людьми в раннехристианской общине и как они соотносились с принятой тогда структурой общества. Иногда можно услышать недоумения: почему первые христиане никак не протестовали против жестоких обычаев своего времени, например, рабства? Ответ прост: они жили в мире, где никому просто не приходило в голову, что можно без них обходиться. Но они старались изменить себя, свое отношение к этим обычаям.
Беглый раб Онисим… По законам того времени Павел должен был отправить его в оковах к хозяину, а тот обладал правом наказать его по своему усмотрению, причем нередко таким наказанием была мучительная смертная казнь. Распятие — это у римлян было как раз для беглых рабов, чтобы впредь никто и подумать не смел о таком.
И Павел ничуть не нарушает закон — он отправляет Онисима к господину, дав ему сопроводительное письмо: «Прошу тебя о сыне моем Онисиме, которого родил я в узах моих: он был некогда негоден для тебя, а теперь годен тебе и мне; я возвращаю его; ты же прими его, как мое сердце. Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда, не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного». Да еще и дает официальные гарантии лично уплатить за всякий возможный ущерб, некогда причиненный Онисимом!
Если только Филимон не был совершенно бессовестным и неблагодарным человеком, он наверняка исполнил просьбу Павла, своего наставника. Можно полагать, что он даже отпустил Онисима как свободного человека обратно к Павлу — ведь тот писал, что Онисим нужен был ему там, в тюрьме, но он отправлял его обратно к хозяину, чтобы все состоялось в духе мира, любви и свободного выбора человека.
Павел мог поднять мятеж рабов, как это сделал Спартак, и пролить реки крови. Он мог прятать беглых рабов у себя и отправлять их туда, где их никто не найдет, как это будут потом делать американские аболиционисты. Он мог готовить социальную революцию, каких было немало в нашей истории — но он предпочел бесчинству революцию в человеческих сердцах.
Так, наверное, был сделан первый и самый главный шаг к отмене рабства: господин принял беглого раба как брата в Господе.




Любовь не раздражается

Мария Городова:


От святости мы часто ждем чудес, и в таком поклонении много языческого. Но как учат святые отцы: «верх святости и совершенства состоит не в совершении чудес, но в чистоте любви» (преп.Кассиан Римлянин). Нетрудно любить, когда у тебя все идет хорошо, и ты готов поделиться своей радостью и с дальним, и с ближним. Но как трудно даже не любить, а просто терпимо относиться к окружающим, если что-то в жизни не складывается, или ты, например, болеешь. Мы все знаем, как часто даже самая незначительная боль делает человека невоздержанным, как нас, больных, начинает все раздражать, мы становимся нетерпимы, обидчивы, зацикливаемся на себе и своих переживаниях, а в душе растет досада на все и вся. Причем такая реакция человека во время болезни настолько обычна, что подчас кажется, что это естественная реакция организма, что иначе и не бывает.
Святая блаженная старица Матрона — фактически наша современница. Безусловно отмеченная Богом, как сказано в молитве к ней «избранная Духом Божиим», она особенно близка нам еще и потому, что многое, через что пришлось пройти ей, знакомо и нам. Нам всем приходилось сталкиваться с обидами и гонениями, многим знакома бездомность, никого не обойдут болезни. От рождения слепая, потерявшая в юности, в результате паралича, способность ходить, много болеющая и в старости, она, конечно, страдала. Но в тех описаниях, которые оставили нам люди, близкие святой, нет и ни слова об этом. И можно только догадываться, чего стоило Матушке Матроне изо дня в день принимать больных и страждущих, причем не просто принимать, выслушивать и давать советы, нет. Очевидцы описывали, что Матронушка могла такой любовью объять приходящих к ней, что уже одно это исцеляло. То есть в ней было столько любви, что, сама страдающая, она находила в себе силы сострадать другим.
Можно ли научиться так любить и как? Однажды, в разговоре со святой, кто-то, оправдывая свою несдержанность, сказал: «Матушка, это все нервы». «Какие нервы, вот ведь на войне и в тюрьме нет нервов… Надо владеть собой, терпеть». Или еще, нам в назидание: «Если старые, больные или кто из ума выжил, будут вам что-то неприятное или обидное говорить, то не слушайте их, не раздражайтесь, а просто им помогите, — поучала матушка Матрона. -— Помогать людям надо со всем усердием и прощать им надо, что бы они ни сказали и ни сделали». Оказывается, мы раздражаемся, потому что мало любим. Учиться не раздражаться, а терпеть, не злиться, а принимать таким как есть, значит учиться любить. А если делать это каждый день, преодолевая свое «я» ради чужого? Вот такая каждодневная жертвенность из любви к тому, кто рядом, пусть даже и никем не замеченная, ну чем не чудо?


Любовь не мыслит зла

Андрей Десницкий:

Многие, наверное, помнят странный эпиграф к поэме М.Ю. Лермонтова «Мцыри»: «Вкушая, вкусих мало меда и се аз умираю». Но немногие знают, о ком было сказано это впервые. Эти слова 1-я Книга Царств вложила в уста Ионафана — не менее трагического персонажа, чем лермонтовский Мцыри.
Он был сыном царя Саула и настоящим героем — однажды именно его смелая вылазка, в ходе которой он вместе со своим оруженосцем перебил около двадцати врагов, принесла израильтянам победу над филистимлянами. Он, наверное, был бы более достойным царем, чем его отец Саул. И, конечно, Саул вполне был готов передать ему свой трон. Но вышло иначе…
Бог отверг царя Саула, избрав другого, более достойного царя — никому тогда еще не известного молоденького пастушка по имени Давид. Вышло так, что он попал во дворец Саула, стал его любимым слугой. Впрочем, Саул постепенно начал догадываться, что в этом парнишке было что-то такое, чего не было в нем самом, а значит, он был соперником и угрозой. Подозрительный царь даже пытался убить своего верного слугу, метнув в него копье, а в другой раз подослал к нему ночью убийц. Вполне можно было ожидать, что Ионафан если не поможет отцу в устранении конкурента, то по крайней мере, не станет препятствовать. Ведь это он взошел бы на престол после Саула!
Но вышло совсем иначе. «Ионафан же заключил с Давидом союз, ибо полюбил его, как свою душу» — Библия скупо описывает человеческие чувства, она предпочитает говорить о словах и поступках. Так что эти слова — одно из очень немногих упоминаний дружбы в библейском тексте. Зато поступки Ионафана описаны вполне подробно.
Он спас Давида от мести своего отца. Давиду грозила смертельная опасность, но он пока что не мог понять, то ли царь действительно решился его уничтожить, то ли все его поступки были продиктованы минутными вспышками гнева. Давид бежал из царского лагеря, но пока не уходил далеко, а оставался рядом, чтобы дождаться новостей и решить все наверняка.
В этом ему помог именно Ионафан, затеявший со своим отцом особый разговор о Давиде. К сожалению, примирение было уже невозможно, и оставалось только подать Давиду заранее обусловленный знак. Ионафан вышел в поле, чтобы потренироваться в стрельбе из лука, и только он знал, что Давид из укрытия внимательно следит за этими упражнениями. Выпущенные стрелы подбирал мальчик-слуга, и царский сын, подавая ему команды, тем самым предупреждал Давида: «Беги, беги быстрее»!
Ему наверняка так хотелось, чтобы отец и лучший друг примирились, но этого не случилось. Тогда он мог сделать выбор: пойти со своим отцом против конкурента и обеспечить себе престол — или открыто выступить против отца, как не раз делали царевичи на Востоке. Тогда, передав трон Давиду, он мог рассчитывать на второе место после него… Ведь он сам так и говорил ему при расставании: «Не бойся, ибо не найдет тебя рука отца моего Саула, и ты будешь царствовать над Израилем, а я буду вторым по тебе; и Саул, отец мой, знает это».
Он любил Давида, но любил и отца, и не оставил его даже в годы смуты и поражений. В результате Саул и Ионафан вместе погибли в бою с филистимлянами. И Давид, которому донесли о гибели Саула и всех его сыновей, вовсе не обрадовался тому, что теперь он сможет, наконец, занять израильский престол. Нет, прежде всего он сложил погребальный плач о погибшем царе Сауле и о своем верном друге Ионафане:
От крови раненых, от тел богатырей
лук Ионафана не отступал,
меч Саула впустую не отходил.
В любви и согласии жили Саул и Ионафан,
не разлучились и в смерти своей они;
быстрее орлов, сильнее львов они были…
Скорблю о тебе, мой брат Ионафан,
как ты был дорог для меня!
Превыше женской любви была твоя любовь.
Как пали могучие, оружие погибло!


Любовь не радуется неправде

Андрей Десницкий:

Сегодня мы знаем о чуде Воскресения — но когда Христос был распят, о нем еще никто не знал. Все ученики Его были поражены, смерть на Кресте казалась концом всех надежд. Апостолы разбежались, и верный и пылкий Петр трижды отрекся от него из страха перед гонителями… И только фарисеи могли праздновать победу: они же говорили, что этот проповедник из Назарета никакой не Мессия! Его позорная и страшная смерть доказала это как нельзя лучше.
Но в этот страшный момент нашлись два человека из «лагеря» фарисеев, которые не торжествовали вместе со своими товарищами и даже рисковали высоким общественным положением, чтобы воздать Иисусу последнюю почесть — достойно похоронить Его израненное тело. Все четверо евангелистов называют одного из них: Иосифа из Аримафеи, — а Иоанн добавляет и второго, Никодима.
Кем же они были?
Иосиф был членом верховного совета, того самого Синедриона, который осудил Христа. Правда, в том самом заседании он не участвовал — может быть, предчувствуя его исход, просто не решился придти. Евангелисты не скупятся на добрые слова по отношению к нему: «ученик Иисуса, но тайный из страха от Иудеев; знаменитый член совета, который и сам ожидал Царствия Божия; человек добрый и правдивый».
Никодима Иоанн называет фарисеем и «одним из начальников иудейских»; он описывает, как тот приходил к Иисусу ночью, тайно, чтобы никто не узнал. Никодим знал твердо: этот странный Проповедник, что бы ни говорили о нем коллеги, от Бога, потому что никто не сможет творить таких чудес, если Бог не будет с ним.
Но Никодиму с Иосифом было, что терять, и потому приходилось прятаться. Они не могли, как простые рыбаки, бросить все и пойти за Ним — слишком много бы пришлось бросить. Положение, богатство, уважение, возможность спокойно заниматься изучением Писания — всего этого бы они лишились, пойдя за ним, и таким бы не сошло это с рук, как сходило рыбакам.
Правда, Никодим один раз попробовал заступиться за Иисуса. Когда фарисеи уже начинали совещаться, как бы им казнить Иисуса, Никодим спросил у своих товарищей: «Судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает?» Но ответ был краток: «Ты сам не из Галилеи ли? Рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк». Спорить дальше было бесполезно, да и небезопасно.
Но сейчас… Надежды не сбылись, но и бояться уже было нечего, все самое страшное совершилось сейчас на Кресте, и они это видели. Что теперь вся их репутация, почет, спокойствие значили перед этим измученным и мертвым телом? И вот именно тогда, когда разбежались все остальные, фарисеи Иосиф и Никодим отправились к Пилату, чтобы им отдали тело казненного преступника — немалая дерзость. Но Пилат согласился, и Христа похоронили в родовой гробнице Иосифа.
Так исполнилось еще одно пророчество о смерти Спасителя, из книги Исайи: «Ему назначали гроб со злодеями, но Он погребен у богатого, потому что не сделал греха, и не было лжи в устах Его». Думали ли об этом Иосиф с Никодимом? Кто знает, может быть, да, а может, и нет. Но в любом случае: они не смогли радоваться убийству Безвинного, они отдали последний долг любимому Учителю — и так их имена навсегда сохранились в Евангелии, а родовая гробница Иосифа Аримафейского стала главной святыней христианского мира, к которой идут и идут паломники со всех концов земли.
Порой, чтобы войти в историю, нужно просто остаться человеком.


Любовь сорадуется истине

Владимир Гурболиков:


В детстве я знал только одного «Фому» — из диковатого детского стихотворения. Он был упрям, и погиб в водах африканской реки, съеденный крокодилом. Но даже из крокодильей пасти доносилось: «Не пра… Я не ве»… То есть, неправда, я не верю. Вот такой Фома-неверующий. А почему звался этот мальчик именно Фомой, я тогда не знал: Евангелие в начале семидесятых было в советских семьях редкостью. А тому, из-за кого в историю вошла поговорка о Фоме-неверующем, довелось выдержать испытание, может быть, более страшное, нежели смерть в крокодильих зубах.
Он жил в древней Иудее, во времена, когда люди ожидали прихода Мессии. И Фоме посчастливилось встретиться с Иисусом из Назарета, стать Его учеником и — слушая слова Учителя и видя великие чудеса, Сотворенные Им, — он уверовал, что следует за Христом, Спасителем мира. Но вера Фомы подверглась страшному испытанию. Однажды ночью его любимого Учителя схватили, осудили скорым и неправедным судом и казнили самой страшной казнью из тех, которые применялись в Римской империи — распятием на кресте. Христос не раз говорил Фоме и другим ученикам, что это должно произойти, но ужас перед произошедшим и горечь потери затмили для апостолов память о Его словах. Тот, Кого почитали Богом, не совершил чуда, не уничтожил своих гонителей, не сошел с креста. И единственное, что удалось сделать, — это уговорить префекта Иудеи Понтия Пилата разрешить похоронить израненное мертвое Тело в могильной пещере.
Возможно, Фома острее и глубже других пережил это горе и крушение надежд. Потому что когда на утро дня, следующего за субботой (теперь мы называем этот день воскресеньем) сначала женщины, ходившие на могилу, а потом и сами апостолы стали говорить о Воскресении Христа, единственный, кто отказался поверить радостному чуду, был он. Диким было бы думать, что Фома не хотел этого Воскресения. Он оставил все, что имел, чтобы следовать за Ним; Он единственный среди апостолов, зная, что иудеи угрожают Учителю смертью воскликнул всего за десяток дней до Распятия: «Пойдем и мы умрем с Ним»! Вероятно, он боялся поверить в ложное воскресение, страшился, что его друзьям является не Живой Иисус, а призрак. Что они радуются миражу, а не Истине. «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его (там у Христа должна была остаться огромная рана от удара римским копьем — В. Г.), не поверю», — говорил он другим апостолам.
И чудо произошло: Христос явился Фоме. Это было в момент, когда все апостолы собрались вместе, в одном доме, за запертыми дверями. «Пришел Иисус, когда двери были заперты, — пишет апостол и евангелист Иоанн Богослов, — стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои, и не будь неверующим, но верующим». И тогда, наконец, Фома воскликнул: «Господь мой и Бог мой!». Тогда он убедился, наконец, в Истине Воскресения, смог разделить радость Встречи. Эта радость более не покидала его всю жизнь. Он пустился в странствия, проповедуя христианство повсюду. Он дошел до далекой Индии, где через все последующие столетия сохранилась, несмотря ни на что, Весть о Христе и память о святом апостоле Фоме. Он не страшился гонений и смерти, которая настигла его в далеком краю. Любовь его, требовавшая уверения в правде Воскресения, навсегда стала радостной и бесстрашной. И вспоминая о нем, я, не видевший Христа воочию, слышу слова, которые сказал Бог своему недоверчивому, но любящему ученику. Слова, обращенные и ко мне: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие». И частица Фоминой радости и надежды наполняет сердце, и ею живу…


Любовь все покрывает

Максим Яковлев:

В том старом доме на Маросейке, где жили раньше, все знали семью их. Хотя семьей в полном смысле назвать это было трудно. Жорка, муж, известный гуляка. Жена Татьяна или Танька, как отзывались о ней соседки. И двое детей их: Ленька и Людочка. Жорка часто скандалил, с ним старались не связываться. Не знавший меры в пристрастии к бутылке и женским прелестям, в какой-то день совсем наступил на совесть, стал приводить к себе женщин — одна «красивше» другой — где он только их брал таких. Все знали, что Жорка честно сказал жене, своей Таньке: вот, буду жить с другой женщиной, чтобы ты знала заранее, а детям скажи, если хочешь, что это как родственница. Этих «родственниц» будет бессчетно, и все привыкнут, и во всех пересудах Жорку и баб его перемелят языком вполне беззлобно, зато вся злая молва достанется Таньке.
И было за что. Мало того, что не смогла удержать мужика и мужа, мало того, что терпит его любовниц, обстирывает и готовит на них, так еще ведь и оправдывает перед детьми такого отца!
Это было истинной правдой: когда дети видели упавшего в лужу отца, она бежала к нему, тащила его на себе, объясняя им, что папа их очень устал, что ему сейчас очень плохо, что надо ему помочь и тогда ему станет лучше… Когда дети дрожали от отцовского буйства и ругани, она уводила их в дальнюю комнату, потому что «папа чем-то сильно расстроен, у него не все получается в жизни, и не дай вам Бог испытать, когда болеет душа»… Дошло до того, что она жалела его любовниц, когда он колотил их. Перевязывала, утешала, поила чаем. Сидели на кухне, обнявшись, плакали…
Время шло, росли дети. Ленька поступил в училище. Людочка перешла в шестой класс. Жорка продолжал жить по-старому, как ему вздумается, хоть теперь и не с той же силой. Поубавился малость. Не менялась одна лишь Танька, все такая же; и стоило завести разговор об их девятой квартире, как тут же неслось: «Все Танька эта! все Танька! она все!..»
Как она умерла, отчего, никто не знал. Была и нету. Ленька в армии был. Людочка в Крым по путевке уехала. Жорка неделю дома не ночевал. Вернулся, увидел ее — вся в чистом, лежала словно что-то хорошее снилось…
Так и похоронили.
Только однажды, осенним днем, увидели: стоит посреди двора Георгий. Непривычно тихий, трезвый; стоит и все ищет чего-то, как будто первый раз здесь, на окна смотрит, на крышу, на небо… Стоит час, другой, под дождем. Не уходит. Подходили, звали его. Не идет. Хорошо Людочка пришла с занятий, увела его. И говорит, говорит что-то ей… Долго не могли понять, потом разобрали: «Все потерял… все потерял!» — говорит. Другой человек стал. Пить бросил, никаких скандалов, любовниц…
Ленька вырос, переехал в Митино. Людочка замуж вышла за офицера. А отец их здесь свое доживает. Одна у него теперь забота: на Танькину могилку ходить.
Дети помогают, приходят часто, и никто не упрекнул ни в чем, не сказал ему ни разу худого слова.


Любовь всего надеется

Олеся Николаева:


Человек с чистым сердцем может получить столь непреложную весть о своем пути, которую не может поколебать никакое сомнение в ее кажущейся иррациональности. И лишь потом, когда уверения сердца воплощаются, мы с радостью празднуем победу Божиего Промысла в нашей жизни.
Вот история моих родителей. В декабре сорок первого года шестнадцатилетний папа ехал на поезде из Москвы с такими же, как и он, курсантами, в артиллерийское училище в Омск. В том же вагоне моя бабушка увозила в эвакуацию своих дочерей — мою одиннадцатилетнюю маму и мою девятилетнюю тетку Лену. Было холодно и страшно. Но молоденькие курсанты, занимавшие тот же отсек, пели, шутили и курили. Говорили о поэзии. Читали стихи. Мама тоже — умная девочка — что-то прочитала. Потом получает она записочку от одного из этих молодых людей. На газетном срезе нацарапано карандашом: «Вернусь с победой — ты будешь моей женой». Мама тоже взяла карандашик и написала печатными буквами: «Дурак». С тем и отдала бумажку курсантику.
Меж тем пора было укладываться спать. В плацкартном вагоне было холодно, много народа, яблоку негде упасть. Короче — бабушка уложила Лену прямо в валенках, ногами к проходу. А когда они проснулись, оказалось, что кто-то ночью украл у девочки валенки. Тогда бабушка отрезала рукава своей шубы, зашила их и надела Лене на ноги.
…Через 14 лет папа, фронтовик, инвалид войны, молодой поэт, студент Литературного института, сидел преспокойно дома с женой и тещей. Ужинали и рассказывали всякие истории, связанные с войной. И папа вспомнил, как он ехал в училище и у них в вагоне со спящей девочки сняли валенки, и тогда, чтобы обуть ее босые ноги, ее мать отрезала рукава от шубы… Бабушка изменилась в лице, посмотрела на него каким-то новым взглядом и ахнула. И стала описывать этих курсантов, которые шутили и читали стихи… Тогда уже папа как-то странно посмотрел на нее, молча встал, где-то порылся и извлек крошечную бумажку — газетный срез. Он развернул ее и протянул молодой жене. Она прочитала «Вернусь с победой — и ты будешь моей женой». А чуть ниже — со стыдом разобрала свои собственные карандашные печатные буковки…


Любовь все переносит

Владимир Гурболиков:

Моя прабабушка Серафима дожила почти до девяноста лет, и мне казалось, что она будет жить вечно. Я не мог представить себе иного: старушка с глазами небесно-василькового цвета сопровождала мое детство, и не было на свете ничего более вечного, чем ее седина и наши долгие разговоры. И потому, когда она заболела, я не сразу понял, что происходит. Я уже заканчивал первый класс, играл на скрипке и сам читал толстые книжки, но ни болезненная желтизна, ни какая-то особенная, новая грусть в ее взгляде не встревожили меня. Прабабушка надолго сумела меня “обмануть”, чтобы первый класс мой закончился без волнений. Она терпела боль, украдкой принимала сестру и делала обезболивающее. Она не позволяла себе лечь. Она вела себя так, будто все по-прежнему. И лишь одно было особенным в последние недели тогдашнего мая: блины.
Каждый раз, возвращаясь из школы, я шел вслед за нею на нашу кухню, и там ждала меня стопка горячих, солнечных блинов, которые я ел, поливая сгущенным молоком. Ел до отвала, и мы вместе с прабабушкой, смеясь, вели съеденному счет: двенадцать, тринадцать, четырнадцать... А потом обязательно пили чай. Как прежде, как всегда, весь май.
Она легла в постель сразу после того, как я принес из школы дневник с годовыми отметками. И я опять ничего не понял, ожидая ее выздоровления, день за днем просиживая за книгой где-нибудь неподалеку. Пока не пришла пора ехать за город, в дом отдыха с мамой. И в последние минуты расставания прабабушка Серафима, лежавшая уже круглые сутки, вдруг засобиралась, села, и протянула ко мне руки, чтобы проститься. И я увидел, что в ней что-то происходит, хотя она и не заплакала, а я сам заплакал. Но вновь не поверил в ту разлуку, к которой готовилась прабабушка моя Серафима, улыбавшаяся сквозь боль и уговаривавшая меня ехать.
Она очень меня любила. Будь я взрослым, может быть, она выразила это как-то иначе. Хотя спустя тридцать пять лет именно те блины ее — за месяц до смерти — помнятся, словно вчера это было: двенадцать, тринадцать, четырнадцать...
Если бы и я умел любить так, как она!

Любовь никогда не престает,
хотя и пророчества прекратятся,
и языки умолкнут, и знание упразднится

Мария Городова:

У меня погиб старший сын, девятнадцатилетний Петя, студент Московского Авиационного института, удивительно похожий на своего погибшего семью годами раньше отца. Из всех потерь, которые уже были: муж, мама, любимая тетя — это самая тяжелая. Петя поехал с ребятами после сданного экзамена позагорать в Серебряный Бор, отошел от своих и пропал. Петю искали четыре дня, обзванивая больницы, морги, милицию. На пятый день нашли — избитого, в речке. За что, кто? Так и неясно: с моего чистого, по-детски открытого Пети, который кроме своей физики-математики, наивных юношеских стихов да гитары, ничего и не знал еще, и взять-то было нечего. Когда его нашли, избитого, на нем были только трусики и крестик… Помню, вот я стою около морга, где лежит мой ребенок, надо идти, что-то делать, подписывать какие-то бумаги, а я не могу сдвинуться с места, и сама жизнь истекает из меня, а ты этому уже даже и не сопротивляешься, потому что сама эта жизнь обесценена произошедшим.
И еще помню — отпевание. Петя был верующим мальчиком, уже давно ходил в храм сам, без меня, подчиняясь своим внутренним побуждениям, вот и за неделю до того злополучного дня поисповедовался и причастился. Потом ребята мне рассказывали, что единственная Петина драка произошла, когда он полез с кулаками на компанию каких-то молодых идиотов, которые стали говорить что-то дерзкое и глупое против Бога. Кто-то смолчал, кто-то стал спорить, а Петя полез драться. Синяк тот я помнила, о причине его он мне так и не рассказал, и я, упершись в его твердое нет, решила, что, неверное, начались какие-нибудь тайны, связанные с девочками… То ли потому, что Петю любили, то ли потому что знали, что он мальчик верующий, на отпевание пришли очень много его друзей, я даже не подозревала, что у него их так много. Конечно, оттого, что столько людей пришло разделить с тобой твою боль, становится легче. Но все равно — это очень тяжело, даже просто физически, стоять у гроба своего ребенка, и только то, что в твоей руке рука младшего сына, а за спиной родители, заставляет тебя держаться. И вот тут, в храме, в какой-то момент, когда я даже не столько молилась, сколько пыталась молиться, я вдруг с отчетливой ясностью поняла, что моя любовь к Пете, так же как и его ко мне, никуда не делась. Что я ее чувствую, причем с той первозданной силой, какую нам редко дано испытать в обычной жизни. И стало вдруг очевидно, что для этой любви нет границ, существующих между нашим и тем миром. Мне кажется, что именно с этого момента, в храме, ко мне и начала возвращаться жизнь.
Многие, кто прошел через подобные потери, успокаиваются, когда видят во сне близких, верующие знают историю про вдову Клеопатру, обращавшуюся к мученику Уару, когда у нее умер единственный сын. Я никаких снов не видела и не ждала. Я не дерзаю задавать вопросы: «Почему и зачем уходят лучшие, дети?» Я вообще думаю, что неправильно пытаться заглядывать за эту черту — есть удивительная глубина в жестокой правде емкой русской поговорки: «Бог дал — Бог взял». Честно говоря, смущаюсь, когда слышу рассуждения о том, кому уготовано Царствие Небесное, а кому нет: если речь не идет о святых, то не дано нам этого знать.
Но что я знаю точно, так это то, что когда я молюсь за своего Петю, я могу прикоснуться к той огромной любви, которая не имеет границ, я чувствую ее. И вот эта очевидность происходящего для меня легко перечеркивает и свидетельства о смерти, и монументальность кладбищенских оград.

Авторы: Андрей ДЕСНИЦКИЙ, Мария ГОРОДОВА, Максим ЯКОВЛЕВ, Владимир ГУРБОЛИКОВ, Олеся НИКОЛАЕВА

Все 7 зачётов успешно сданы! =)
Получен допуск до экзаменов =) Первый из них - 9-го января.

Благодарю всех кто молился за меня и поддерживал меня. Очень чувствовалась ваша поддержка =) Не забывайте меня =) Бой ещё не окончен =)

Настроение сейчас - шоково-эйфорическо-радостное =)

Сегодня произошло настоящее чудо! Дивны дела Твои, Господи!
Зачёт по латнискому языку, который я намеревался завалить, успешно сдан! =)))
Это может быть результатом хорошего отношения ко мне препода и снисхождения её к моему волнению (например, вместо зачётку чуть не сунул ей студак).
+ Я ещё кое-что знал, соображал... =)

В общем, я в шоково-радостном состоянии =)

"Рассказывают, что однажды митрополиту ленинградскому Никодиму довелось быть на пресс-конференции, где собрались журналисты-“антисоветчики” и где также присутствовали работники советского посольства. Первый вопрос — естественно! — свободна ли Церковь в Советском Союзе? Как подобные вопросы воспринимал Н. С. Хрущев, когда его “прижимали к стенке” “заокеанские недруги”? По рабоче-крестьянски: “Вопрос провокационный, отвечать не буду!” И, в который раз, про “кузькину мать”.

А теперь слово владыке Никодиму.

— В нашей стране Церковь свободна и независима. — (Пауза. Иронические улыбки западных “журналюг”, довольные ухмылки работников “совзагранучреждений”). — Но нам могут что-то посоветовать, а могут что-то и не посоветовать. — (Реакция в зале — с точностью до наоборот). — И это не удивительно: ведь мы живем в стране Советов! — (Общий взрыв смеха, аплодисменты).

Если даже эта история всего лишь легенда, она хорошо иллюстрирует тактику тогдашней борьбы “за успех нашего безнадежного дела”."


«Нева» 2004, №10 . Архимандрит Августин (Никитин)


Митрополит Никодим

Сегодня успешно сдал зачёт по философии! =)
написал тест по политологии - результаты будут известны в пятницу.

Слава Богу, по философии попались те вопросы, которые я более-менее готовил:
1) Роль софистов в разработке проблемы познания
2) (вопрос по текстам) (из "Дао де дзин" Лао Цзы): Почему совершенномудрый относится к народу как к своим детям?
Отвечать было не трудно - Елена Николаевна даже не задавала вопросов =)

Политология также оказалась не такой уж и страшной: тест из 15-и вопросов. (которые, правда, тоже были не самыми лёгкими: "сущность теории относительнй депривации", "понятие власти у Моска и у Парето", "причины социального неравенства и иерархия по М. Веберу" и т.д.). Надеюсь получить зачёт =)

Благодарю всех кто молился и болел за меня - очень чувствую вашу поддержку =)

В декабре осталось ещё 2 зачёта: по латинскому (в грядущий четверг) и английскому (в грядущую пятницу) языкам. Прошу ваших молитв.

Сегодня у меня пятерной праздник:

1) день рождения
2) день совершеннолетия
3) день ангела
4) годовщина служения в алтаре
5) я сегодня причастился =)

Хочу искренне поблагодарить всех, кто меня сегодня поздравил и поздравляет!
Вы вдохнули в меня новые силы!
Спасибо вам всем огромное!

Почему-то захотелось опубликовать...
Это отрывок из Литургии - главного православного богослужения, во время которого происходит величайшее таинство...
То, что я чувствую, не передать словами... это надо пережить самому... Жаль, что не все могут пережить радость единения с Богом...

(Публикую из служебника, поэтому не смущайтесь указаниями и церковнославянским языком =) )
(молитвы священника может произносить и епископ)






Молитва верных первая




Священник: Благодарим Тебя, Господи Боже Сил, сподобившего нас предстать и ныне святому Твоему жертвеннику и припасть к Твоей Щедрости, прося о наших грехах и грехах неведения народа! Прими, Боже, моление наше, соделай нас достойными приносить Тебе моления и мольбы и жертвы бескровные о всех людях Твоих, и дай нам, которых Ты поставил на сие служение Тебе, способность силою Духа Твоего Святого, безукоризненно и без преткновения, с чистым свидетельством совести нашей, призывать Тебя во всякое время и на всяком месте, чтобы внимая нам, Ты был милостив к нам, по множеству Своей благости.
Ибо подобает Тебе вся слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и всегда, и во веки веков.

Хор: Аминь.



Диакон: Вновь и вновь в мире Господу помолимся!

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью.

Хор: Господи, помилуй

Диакон: О мире свыше и о спасении душ наших Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй

Диакон: О мире всего мира, твердом стоянии святых Божиих Церквей и о соединении всех Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй

Диакон: Об этом святом храме и о всех, с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в него, Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй

Диакон: Об избавлении нас от всякой скорби, гнева, беды и нужды Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй

Диакон: Премудрость!




Молитва верных вторая




Священник: Вновь и многократно мы припадаем к Тебе, и молим Тебя, благой и Человеколюбец, дабы воззрев на моление наше, очистил наши души и тела от всякой скверны плоти и духа и дал нам неповинно и не в осуждение предстоять святому Твоему жертвеннику! Даруй же, Боже, и молящимся с нами возрастать в жизни и вере и разумении духовном. Дай им всегда с благоговением и любовью служить Тебе, неповинно и не в осуждение причаститься святых Твоих Таинств, и небесного Твоего Царствия сподобиться.
Дабы, силою Твоею всегда хранимые, мы Тебе славу воссылали, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и всегда, и во веки веков.

Хор: Аминь.





Херувимская песнь


Хор: Херувимов таинственно изображая и животворящей Троице Трисвятую песнь воспевая, всякое ныне житейское отложим попечение.

Диакон же совершает каждение, читая псалом 50.


Молитва Херувимской песни


Священник (вполголоса, молясь о самом себе): Никто из связанных плотскими влечениями и наслаждениями недостоин приступать или приближаться к Тебе, или служить Тебе, Царь Славы, ибо служение Тебе велико и страшно и для самих Сил небесных! Но однако Ты, по неизреченному и безмерному Своему человеколюбию непреложно и неизменно стал человеком и явился первосвященником нашим, и священнодействие сего общего служения и бескровной жертвы передал нам, как Владыка всех. Ибо Ты, Господи Боже наш, один владычествуешь над всем небесным и земным, - Ты, на престоле Херувимском носимый, Серафимов Господь и Царь Израилев, один Святой и во святых почивающий. Но прошу Тебя, единственно благого и благосклонного: воззри и на меня, грешного и ни к чему негодного раба Твоего, и очисти мою душу и сердце от совести лукавой, и силою Святого Твоего Духа соделай способным меня, облеченного благодатью священства, предстоять сему Твоему святому престолу и совершить священнодействие святого и пречистого Твоего Тела и драгоценной Крови. Ибо я к Тебе приступаю, преклонив свою главу, и молю Тебя: не отврати лица Твоего от меня и не отвергни меня из числа служителей Твоих, но благоволи, чтобы мною, грешным и недостойным рабом Твоим, принесены были Тебе сии Дары. Ибо Ты - приносящий и приносимый, и принимающий, и раздаваемый, Христе Боже наш, и Тебе славу воссылаем, со безначальным Твоим Отцом, и всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.


Священник (молясь с воздетыми руками): Херувимов таинственно изображая и животворящей Троице Трисвятую песнь воспевая, всякое ныне житейское отложим попечение.

Диакон: Да приимем Царя славы, Ангельскими чинами невидимо дориносимого. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.

Священник (молясь с воздетыми руками): Херувимов таинственно изображая и животворящей Троице Трисвятую песнь воспевая, всякое ныне житейское отложим попечение.

Диакон: Да приимем Царя славы, Ангельскими чинами невидимо дориносимого. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.

Священник (молясь с воздетыми руками): Херувимов таинственно изображая и животворящей Троице Трисвятую песнь воспевая, всякое ныне житейское отложим попечение.

Диакон: Да приимем Царя славы, Ангельскими чинами невидимо дориносимого. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.


Священник (подойдя к жертвеннику и кланяясь): Боже, будь милостив ко мне, грешному. Боже, будь милостив ко мне, грешному. Боже, будь милостив ко мне, грешному

Диакон: Подними, владыка!

Священник: В мире поднимите руки ваши ко святыне и благословите Господа.



И, выйдя на солею, лицом к народу совершают поминовение:




Диакон: Великого господина и отца нашего Алексия, святейшего патриарха Московского и всея Руси, и господина нашего преосвященнейшего (имя), митрополита (или: архиепископа, или: епископа, - название кафедры) , да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков.

Священник: Святейших патриархов православных, преосвященных митрополитов, архиепископов и епископов, и весь иной священный и монашеский чин, братию и прихожан святого храма сего, вас и всех православных христиан да помянет Господь Бог во Царствии Своем всегда: ныне и присно, и во веки веков.

Все: Да помянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков!

Священник (диакону): Да помянет Господь Бог священнодиаконство твое во Царствии Своем всегда, ныне и присно, и во веки веков!




Вторая часть Херувимской песни



Хор: Да приимем Царя славы, Ангельскими чинами невидимо дориносимого. Аллилуия, аллилуия, аллилуия.

Священник (вполголоса, при поставлении св. Даров на престол): Благообразны Иосиф, с древа сняв пречистое тело Твое, чистым полотном обвив и помазав благовониями в гробнице новой положил.
Во гробе плотью, а во аде с душою как Бог, в раю же с разбойником и на престоле был Ты, Христе, со Отцом и Духом, все наполняя, беспредельный.
Носителем жизни, поистине рая прекраснейшим, и всякого чертога царского светлейшим явился гроб Твой, Христе, источник нашего воскресения.

При покровении св. Даров: Благородный Иосиф, с древа сняв пречистое тело Твое, чистым полотном обвив и помазав благовониями в гробнице новой положил.
При каждении св. Даров: Облагодетельствуй, Господи, во благоволении Твоём Сион, и да будут воздвигнуты стены Иерусалима, - тогда примешь благосклонно жертву правды, возношение и всесожжения, тогда возложат на алтарь Твой тельцов.

Священник (диакону): Помяни меня, брат и сослужитель!

Диакон (священнику): Да помянет Господь Бог священство твое во Царствии Своем. Помолись о мне, владыка святой.

Священник: Дух Святой найдет на тебя и сила Всевышнего осенит тебя.

Диакон: Тот же Дух да содействует нам во все дни жизни нашей. Помяни меня, владыка святой.
Священник: Да помянет тебя Господь Бог во Царствии Своем, всегда: ныне и присно, и во веки веков.

Диакон: Аминь.




Ектения просительная



Диакон: Восполним молитву нашу Господу.

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: О предложенных святых Дарах Господу помолимся!

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: Об этом святом храме и о всех, с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в него, Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: О избавлении нас от всякой скорби, гнева, беды и нужды Господу помолимся.

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: Защити, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатью.

Хор: Господи, помилуй.

Диакон: Дня сего совершенного, святого, мирного и безгрешного у Господа просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Ангела мира, верного наставника, хранителя душ и тел наших у Господа просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Прощения и оставления грехов и согрешений наших у Господа просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Доброго и полезного душам нашим и мира миру у Господа просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Прочее время жизни нашей в мире и покаянии окончить у Господа просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Христианской кончины жизни нашей безболезненной, непостыдной, мирной, и
доброго ответа на Страшном суде Христовом просим.

Хор: Подай, Господи.

Диакон: Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянув, сами себя и друг друга, и всю жизнь нашу Христу Богу предадим.

Хор: Тебе, Господи.




Молитва Приношения



Священник: Господи, Боже Вседержитель, один Святой, принимающий жертву хвалы от призывающих Тебя всем сердцем, прими и молитву нас, грешных, и принеси ее ко святому Твоему Жертвеннику, и соделай нас способными принести Тебе Дары и жертвы духовные за наши грехи и грехи неведения народа, и удостой нас обрести благодать пред Тобою, дабы стала благоугодной Тебе жертва наша, и сошел благой Дух благодати Твоей на нас, и на сии предлежащие Дары, и на всех людей Твоих.
По милосердию единородного Сына Твоего, с Которым благословен Ты, со всесвятым и благим и животворящим Твоим Духом, ныне и всегда, и во веки веков.

Хор: Аминь.

Священник (благословляя народ): Мир всем!

Хор: И духу твоему.

Диакон: Возлюбим друг друга, да в единомыслии исповедаем.

Хор: Отца, и Сына, и Святого Духа - Троицу единосущную и нераздельную.

Священник (целуя св. дискос, потир и престол): Возлюблю Тебя, Господи, сила моя, Господь - твердыня моя и прибежище мое, и избавитель мой.

Священник (сослужащим и народу): Христос посреди нас!

Все: И есть, и будет.

Диакон: Двери, двери! В премудрости будем внимать!
И все дают друг другу целование мира со словами: «Христос посреди нас!», на которые отвечают «И есть, и будет!»



Символ веры



Все:

1. Верую во единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца неба и земли, всего и видимого и невидимого.
2. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единородного, от Отца рожденного прежде всех веков, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого всё произошло.
3. Ради нас, людей, и нашего ради спасения сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы, и вочеловечившегося.
4. Распятого же за нас при Понтии Пилате, и страдавшего, и погребенного.
5. И воскресшего в третий день по Писаниям.
6. И восшедшего на небеса, и сидящего одесную Отца.
7. И вновь грядущего со славою судить живых и мертвых, и Царству Его не будет конца.
8. И в Духа Святого, Господа, Животворящего, от Отца исходящего, со Отцом и Сыном равно поклоняемого и славимого, говорившего чрез пророков.
9. Во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь.
10. Исповедаю едино Крещение для прощения грехов.
11. Чаю воскресения мертвых,
12. и жизни будущего века. Аминь.




Святое Возношение



Диакон: Станем добре, станем с великим благоговением, будем внимать, дабы святое Возношение в мире приносить!

Хор: Милость мира, жертву хваления.

Священник (благословляя народ): Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и приобщение Святому Духу да будет со всеми вами!

Хор: И со духом твоим.

Священник: Ввысь устремим сердца!

Хор: Устремляем ко Господу.

Священник: Благодарим Господа!

Хор: Достойно и праведно поклоняться Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице единосущной и нераздельной.

Священник: Достойно и праведно Тебя воспевать, Тебя благословлять, Тебя восхвалять, Тебя благодарить, Тебе поклоняться на всяком месте владычества Твоего, ибо Ты Бог неизреченный, непознаваемый, невидимый, непостижимый, вечно сущий, так же сущий, Ты и единородный Твой Сын и Дух Твой Святой. Ты из небытия в бытие нас привел, и отпадших восставил снова, и неотступно творил все, доколе на небо нас не возвел и не даровал нам Царство Твое будущее. За все сие благодарим Тебя, и единородного Твоего Сына и Духа Твоего Святого, за все, что мы знаем и чего не знаем, явные и неведомые благодеяния, совершившиеся для нас. Благодарим Тебя и за сие общее служение, которое Ты принять из рук наших благоволил, хотя и предстоят Тебе тысячи Архангелов и мириады Ангелов, Херувимы и Серафимы шестикрылые, многоокие, воспаряющие, окрыленные,
(Возвышая голос и делая звездицей знак креста над дискосом): Победную песнь поющие, взывающие, восклицающие и говорящие:

Хор: Свят, свят, свят Господь Саваоф! Полны небо и земля Славою Твоей! Осанна в вышних! Благословен Грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!

Священник: С сими блаженными Силами и мы, Владыка Человеколюбец, взываем и говорим: Свят Ты и пресвят: Ты, и единородный Твой Сын, и Дух Твой Святой! Свят Ты и пресвят, и величественна Слава Твоя! Ты, Кто мир Твой так возлюбил, что дал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную! Он же, придя и весь замысел о нас исполнив, в ту ночь, в которую был предаваем, более того - Сам Себя предавал за жизнь мира, взяв хлеб в Свои святые и пречистые и непорочные руки, возблагодарив, благословив, освятив, преломив, дал святым Своим ученикам и апостолам, сказав:
(Возвышая голос): Примите, вкусите, сие - Тело Мое, за вас ломимое во оставление грехов.
Хор: Аминь.

Священник: Также и чашу после вечери, говоря:
(Возвышая голос): Пейте из нее все, сие - Кровь Моя, Нового Завета, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов.

Хор: Аминь.

Священник: Воспоминая же сию спасительную заповедь и все, ради нас совершившееся: крест, гроб, воскресение на третий день, на небеса восхождение, одесную сидение, второе и славное пришествие вновь.
(Вознося св. дискос и чашу) Твое от Твоих Тебе приносим о всех и за всё!





Преложение Святых Даров



Хор: Тебя воспеваем, Тебя благословляем, Тебя благодарим, Господи, и молимся Тебе, Боже наш.

Священник: Еще приносим Тебе это словесное и бескровное служение, и просим Тебя, и молим, и умоляем: ниспошли Духа Твоего Святого на нас и на эти предлежащие дары.

Священник (воздев руки): Господи, пресвятого Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославший, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся тебе!

Диакон: Сердце чистое созижди во мне, Боже, и дух правый обнови во утробе моей

Священник (воздев руки): Господи, пресвятого Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославший, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся тебе!

Диакон: Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Святого не отыми от меня.

Священник(воздев руки): Господи, пресвятого Твоего Духа в третий час апостолам Твоим низпославший, Того, Благий, не отыми от нас, но обнови нас, молящихся тебе!

Диакон: Благослови, владыка, святой хлеб!

Священник (благословляя св. агнец): И соделай хлеб сей честным Телом Христа Твоего.

Все: Аминь.

Диакон: Благослови, владыка, святую чашу!

Священник (благословляя св. чашу): А то, что в чаше сей - честной Кровью Христа Твоего.

Все: Аминь.

Диакон: Благослови, владыка, обе!

Священник (благословляя св. дискос и чашу вместе): Преложив Духом Твоим Святым.

Все: Аминь, аминь, аминь!





Поминовение членов Церкви



Диакон: Помяни меня, святой владыка, грешного!

Священник: Да помянет тебя Господь Бог во Царствии Своем, всегда, ныне и присно, и во веки веков.

Диакон: Аминь.

Священник: Дабы послужили они причащающимся к трезвению души, к прощению грехов, к приобщению Святому Твоему Духу, к полноте Царства Небесного, к дерзновению пред Тобою, не в суд или во осуждение.
Еще приносим Тебе сие словесное служение за в вере почивших: праотцев, отцов, патриархов, пророков, апостолов, проповедников, евангелистов, мучеников, исповедников, воздержников и о всяком духе праведном, в вере скончавшемся.
(Возвышая голос и кадя св. Дары): Особенно же о пресвятой, пречистой, преблагословенной славной Владычице нашей Богородице и вечной деве Марии.

Хор: Достойно есть воистину прославлять Тебя, Богородицу, вечно блаженную и пренепорочную и Матерь Бога нашего. Честью выше Херувимов и славою несравненно - Серафимов, девственно Бога-Слово родившую, истинную Богородицу - Тебя величаем.

Священник: О святом Иоанне, пророке, Предтече и Крестителе, святых славных и всехвальных апостолах, о святых (имена их), чью память ныне совершаем, и о всех святых Твоих, по молитвам которых посети нас, Боже.
И помяни всех, усопших в надежде воскресения и жизни вечной рабов Твоих: (имена усопших верных) , и упокой их, Боже наш, там, где надо всем сияет Свет лица Твоего.
Еще молим Тебя: помяни, Господи, всякое епископство православных, правильно преподающее слово Твоей истины, всякое пресвитерство, во Христе диаконство и весь иной священный (и монашеский) чин.
Еще приносим Тебе словесное сие служение за вселенную, за святую соборную и апостольскую Церковь, за пребывающих в чистоте и благочестивой жизни, за богохранимую страну нашу Российскую, за народ ее и всех, стоящих у власти. Дай им, Господи, мирное правление дабы и мы в тишине их проводили тихую и безмятежную жизнь во всяком благочестии и чистоте.
И среди первых помяни, Господи, великого господина и отца нашего Алексия, святейшего патриарха Московского и всея Руси, и господина нашего (высоко)преосвященнейшего (имя), митрополита (или: архиепископа, или: епископа, - название кафедры) , которых даруй святым Твоим церквам в мире, невредимыми, почитаемыми, здравыми, долгоденствующими и правильно преподающими слово Твоей истины. )

Хор: И всех и всё!

Священник: Помяни, Господи, и град наш, в котором живем, (или: село наше , или: св. обитель сию, в которой живем,) и все города и страны, и верою живущих в них.
Помяни, Господи, плавающих, путешествующих, болящих, страдающих, плененных и о спасении их.
Помяни, Господи, приносящих пожертвования и творящих доброе во святых Твоих церквах, и помнящих о бедных, и на всех нас милости Твои ниспошли.
Помяни, Господи, и рабов Твоих: (имена живых верных) , и всех православных христиан.
(Возвышая голос): И дай нам едиными устами и единым сердцем славить и воспевать всесвященное и величественное имя Твое, Отца, и Сына, и Святого Духа ныне, и всегда, и во веки веков.

Хор: Аминь.


Священник (благословляя народ):

И да будут милости великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа со всеми вами.

Хор: И со духом твоим.

Сессия стоит у ворот... в пятницу - первый зачёт...

Всего зачётом семь:
физ-ра
язык политики и безнеса
история отечественного искусства
политология
философия
латинский язык
английский язык

26-го декабря - экзамен по этнологии, затем в январе ещё три экзамена:
история первобытного общества
история Древнего Востока
Археология


Поэтому, мой дневник будет обновлятся с перебоями.
Зато, у вас, мои уважаемые читатели, появилась возможность ознакомиться с моими многочисленными старыми записями, поразмышлять и оставить комментарии.


Кому не в лом - молитесь за меня...


До встречи!
Всегда ваш, Иван Бителёв.

"Пособие для начинающего атеиста", или нерождественская сказка
автор: Алина Хлопцева


"Обзор рецензий на фильм Криса Вайса “Золотой компас”


Недавно в российский прокат вышел фильм «Золотой компас» по первой части трилогии писателя Филиппа Пуллмана «Темные начала». Афиши зазывают детей и родителей на вроде бы детский фильм, однако мы советуем призадуматься перед тем, как показать своему ребенку этот фильм. На Западе эти книги и кино вызвали протесты верующих, как проповедующие богоборчество и атеизм.

Мы приводим несколько фрагментов из рецензий на трилогию Пуллмана.


В параллельном мире, где тоже есть свой Оксфорд, живет девочка по имени Лира Белакуа. Еще там обитают цыгане, ведьмы, тартары, бронированные медведи и другие существа. Души людей там существуют вне тел и называются деймонами. Магистериум (что-то вроде злой пародии на Католическую Церковь), с помощью своих агентов похищает детей и производит над ними жестокие опыты, в частности детей отделяют от их деймонов, что приводит к их мучительной смерти. Лира вслед за дядей отправляется на Север в поисках Пыли, о которой запрещено говорить (но которая способна показать другой мир), и она отправляется в путь, когда раззолоченная Николь Кидман зовет ее с собой. Тайком от всех один из профессоров успевает передать Лире алетиометр – золотой компас, помогающий узнать правду. Путешествует Лира с кучей помощников, включая армию ведьм и бронированного белого медведя, способного рассуждать логически после выпитого ведра виски.

Так начинается развитие сюжета фильма Криса Вайса «Золотой компас». Собственно, конца как такого не имеется, фильм обрывается буквально на полуслове, как и 1 том трилогии. Остается ощущение недосказанности, несмотря на то, что режиссер постарался как можно больше своих «прекрасных» идей вложить в этот фильм. Рассмотрим их на примере нескольких рецензий.

“Трилогия британца Филипа Пуллмана -- "Северное Сияние", "Чудесный нож" и "Янтарный телескоп" – под общим названием "Темные начала" стартовала более чем удачно, “ – так начинает российский фантаст Сергей Лукьяненко свою рецензию, опубликованную в журналах «Если» и “Фома”. – …Альтернативное мироустройство, единое европейское государство и суровая Тартария на месте Руси. Церковь, взявшая под свое крыло все научные исследования – Магистериум. Таинственная Пыль, пронизывающая все мироздание, которую пытаются исследовать и уничтожить, как причину первородного греха! Загадочный прибор алетиометр, отвечающий посвященному на любые вопросы.

Плюс к этому живые, настоящие люди. Девочка Лира, которой предназначена таинственная миссия. Её мать миссис Колтер – образ совсем не кабинетного ученого, ради своих целей хладнокровно подвергающего пыткам детей. Ее отец лорд Азриэл имеет еще более сильный и безжалостный характер. Всё это составляет мир “Северного сияния” первого романа трилогии.

Следом за ней вторая книга, "Чудесный нож". Первые страницы вызвали неуловимое чувство дежа-вю. Отчасти сюжетом, отчасти героями и приемами похоже, что к написанию этой книге приложил руку Стивен Кинг. Его постоянный персонаж- отважный мальчик-подросток,с семейными проблемами и внешними врагами, я рко выражен в герое книжки – Уилле. Мальчик Уилл убивает одного из врагов и убегает в параллельный мир через окно в пространстве.

Дальше действие несется галопом. Уилл закономерно встречает Лиру, между детьми завязывается дружба, враги интригуют, миры множатся один за другим, и нам наконец-то сообщают сверхзадачу книги. Итак, приготовьтесь: лорд Азриэл, по совместительству папа Лиры, собирается... убить Бога. С помощью, кстати сказать, ножа, который есть у мальчика. Этот нож может разрезать, что угодно. Даже Бога…»

«Вот в этом месте я скептически ухмыльнулся, -признается Лукьяненко. – Если же Бога можно убить, то... то что? Правильно. Это не Бог. Перефразируя замечательную пьесу и замечательный фильм про царя Ивана Васильевича: "А Бог-то не настоящий!" В третьей книге, "Янтарном телескопе", темп событий еще более ускоряется. Перед нами предстают все новые и новые миры и совершенно невероятные их обитатели. Тем временем, пока Лира в сопровождении Уилла отправляется в царство мертвых, чтобы извиниться перед мальчиком Роджером, которого она не смогла спасти. Лорд и примкнувшая к нему миссис Колтер вступают в противоборство с Богом. Вот тут сюжет окончательно теряет свою логику. И все это – на почве богоборнической сверхидеи Пуллмана.

Герои выясняют,что Бога нет. Тот кто назывался Богом, на самом деле самый первый из появившихся ангелов. А на самом деле ангелы и все живое появилось из таинственной Пыли!

Итак, ангел-узурпатор по имени Властитель, претворяющийся Богом на самом деле не всесильный и не всеблагий. Так ещё в добавок он создал царство мертвых для страдания людей, и рая разумеется не предусмотрел. Однако он ещё и не слишком умен. Разумеется, с подобным Богом, сконструированным под нужды сюжета, уже можно и побороться. Лира и Уилл открывают из царства мертвых дорогу в царство живых, откуда радостно бегут настрадавшиеся покойники, с счастливым предчувствием, что теперь они могут умереть окончательно, можно впасть в великий безконечный круговорот атомов.

Начинается война . Главная междуусобица происходит между лордом Азриэлем, перевоспитавшейся от внезапно нахлынувших чувств леди Колтер и наместником Лже-Бога Енохом. После небольшого мордобоя вся троица свалилась в пропасть. Ну а сам Властитель рассыпался в пыль.

Покончив с многовековым угнетением, люди и ангелы решают строить новое счастливое будущее, царство мудрости, разума и круговорота атомов. В этом должны им помочь Лира и Уилл. Об этой миссии дети не подозревают, но, к счастью, во время прогулки по лесу природа берет свое самым естественным и приятным образом. Это, как вы наверняка догадались, и служит началом возрождения мироздания ».

По словам фантаста, самым удачным примером атеистической фантастики были те, где автор сообщал свое мнение, что Бога нет, и спокойно писал про инопланетян и будущее человечества. “Каждая же попытка оттягать Бога за бороду и стащить с облака на грешную землю вызывает подозрение, что автор на самом деле в Бога верит, но за что-то на него глубоко обижен”, - говорит Лукьяненко и подводит такой итог вышесказанному: ”Лично для меня трилогия Пуллмана послужила еще одним доказательством того факта, что писатель, озабоченный слишком уж глобальной идеей (а что может быть глобальнее богоборчества?), невольно губит собственный мир и тратит талант на искусственные конструкты. … Очень жалко, что хороший роман в итоге превратился в книгу из "Библиотечки юного атеиста"

С мыслью писателя-фантаста Сергея Лукьяненко, что произведение Пуллмана богоборческое, согласились многие священнослужители. Например, священник Иаков Баглиен ( Храм св. Мартина Турского, г. Корваллис, США ), посетовал на то, что ежегодно выходит очередной оскорбительный для христиан фильм, теперь это ” Золотой компас”. “Этот фильм одна из самых яростных атак Голивуда.”- заявил он.


Кстати, сам писатель Филипп Пуллман удивлен, как его книжкам удалось избежать критики, которая досталась Гарри Поттеру: «Я проскочил незамеченным, а ведь у меня такой подрывной материал, что и не снился этому несчастному Гарри». «Мои книги убивают Бога», – пояснил он в интервью газете «Sydney Morning Herald». О своих собственных убеждениях Пуллман говорит так: «Если взглянуть в масштабе человеческой жизни и окружающего мира, то я атеист. Бога нет». Пуллман восхищается поэмой Мильтона «Потерянный рай», где на небесах идет битва между добром и злом за власть. Сходный сюжет представлен в трилогии «Темные начала».

Протоиерей Давид Мозер (Русская Зарубежная Церковь), прочитавший трилогию Пуллмана, дает такую оценку «Золотому компасу»: «Стиль этого фильма, как и книги, по которой он снят, напоминает «Хроники Нарнии» К.С. Льюиса, но с диаметрально противоположным результатом. Нарния безошибочно пересказывает христианское повествование о смерти и воскресении Господа, в то время как направленность Золотого компаса столь же безошибочно антихристианская, атеистическая. В свое время мне довелось прочитать массу фантастики, и хотя с христианством она ничего общего не имеет (за исключением книг К.С. Льюиса), большая ее часть относительно безвредна, включая даже книжки про Гарри Поттера, из-за которых поднялось столько шуму. Но есть среди них и такие, что вызывают большую тревогу, и Золотой компас принадлежит именно к данной категории. Это не какие-нибудь занимательные сюжеты это агрессивная антихристианская проповедь, сильно действующая даже на взрослого. Перенесенная на киноэкран и облаченная в завораживающую кинематографическую оболочку, она минует контроль рассудка и легко проникает в сердце, особенно детское, оставляя в нем след, быть может незаметный на первый взгляд, но глубокий и духовно губительный. Фильм этот угрожает духовному здоровью как детей, так и большинства взрослых, и смотреть его не следует ни нам, ни нашим детям».

Интересно, что мнение светских сайтов на этот фильм частично совпадает с религиозными. Например, сайт www . поместил рецензию о том, что фильм получился сумбурным и по сути неудобоваримым блюдом, лишь немного подслащенным качественными спецэффектами. Но сюжета как такого тоже нет, да и игра актеров угнетает.

…Лично у меня после просмотра этой картины сложилось впечатление полного разочарования и подавленности. Когда ожидаешь увидеть сказку, а тебе подсовывают фильм полный ледяного холода, жестокости, недосказанности и кощунственных намеков, невольно появляется мысль: “Как хочется, чтобы светлых, добрых фильмов для детей было больше, а таких кинолент, поселяющих в души пустоту и сомнение, меньше. Это же дети, наши дети…”

по материалам журналов “Фома”, “Если”, сайтов : “Православие. Ру”, http:/// . "



источник: http://www.pravmir.ru/

По философии нам надо было написать отзыв на отрывок из работы М. Хайдеггера "Что такое метафизика? // Время и бытие":


«Жертва есть изъятое из всякого принуждения, ибо поднимающееся из бездны свободы растрачивание человеческого существа на хранение истины бытия для сущего. В жертве осуществляет себя потаенная признательность, единственно достойное отблагодарение за расположение, в качестве которого бытие препоручило себя существу человека в мысли, чтобы человек взял на себя в своем отношении к бытию обережение бытия. Изначальное мышление — отголосок расположения бытия, где светит5 и сбывается единственное: что сущее — есть. Этот отголосок — человеческий ответ на слово беззвучного голоса бытия. Ответ мысли — исток человеческого слова, слова, которое только и дает возникнуть языку как разглашению слова в словаре.

Жертва есть расставание с сущим для того, чтобы сохранить расположение бытия… Ее совершение коренится в неотступности, с какой каждый исторический человек, поступая, — и бытийное мышление есть поступок, — хранит достигнутое присутствие для сохранения достоинства бытия. Эта неотступность есть спокойная решимость, не дающая оспорить свою затаенную готовность к расставанию, какого требует существо всякой жертвы. Жертва таится под кровом события, каким выступает бытие, когда захватывает человека, требуя его для своей истины. Поэтому жертва не терпит никакого расчета…

Мышление бытия не ищет себе никакой опоры в сущем. Бытийное мышление чутко к неспешным знамениям...»



И вот, что я написал по этому поводу (простите, что сумбурно... зато логично =) )

«М. Хайдеггер различает понятие «бытие» - нечто вечное, непреходящее, имеющие источник жизни и «сущее» - нечто временное, изменяющееся, преходящее.

Бытие является источником существования сущего. При отрыве от бытия сущее теряет жизненную силу, потому, что не имеет в себе источника жизни, находящегося исключительно в бытии. Сохранить единство с бытием можно лишь будучи способным расстаться с сущим.

Бытие является источником свободы внутри сущего. Хайдеггер считает, что настоящая жертва может быть только свободной. Добровольная жертва – это проявление свободы. Настоящая жертва не может быть насильственной, потому, что насилие нарушает свободу.

Настоящая жертва бескорыстна. Она приносится исключительно из благодарности, а не из расчёта что-либо получить от принесённой жертвы.

Настоящая жертва предполагает самопожертвование, а не принесение в жертву другого, потому, что жертва – это способность самому расстаться с сущим, проявить свою свободу в отношении себя.

Настоящая жертва подразумевает полноту самопожертвования, способность полностью расстаться с сущим. Она не может быть частичной. Как абсолютна свобода, так и жертва должна быть абсолютной.

Подлинная жертва приносится благодаря рациональному выбору, а не под влиянием инстинктов, или страстей.

Бытие является источником свободного мышления, которое делает человека человеком.

Жертва – следствие свободного выбора. Настоящий человек – это не тот, кто идёт на поводу причинно-следственных связей материального мира, а тот, кто реализует свою свободу. Поэтому, способность к самопожертвованию делает человека Человеком».



Что вы желаете сказать по этому поводу, мои уважаемые читатели? =)

Авторы: Екатерина ПРОГНИМАК, игумен Петр (Мещеринов), директор Школы молодежного служения Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Свято-Даниловом монастыре (Москва)



Казалось бы, все, что нужно делать христианам, общеизвестно и давно описано в Евангелии —
из которого хотя бы Нагорная проповедь Христа так или иначе знакома большинству из нас.
Но гораздо меньше тех, кто знает, что Христос на Тайной Вечере дал христианам еще одно
очень важное установление — совершать Таинство причащения.
Что же это такое, и почему без этого Таинства христиане не мыслят своей жизни?
Уже само звучание слов «Таинство причащения» говорит об их смысле — в этом Таинстве христиане становятся причастны чему-то. Но чему? Частью чего они отныне являются?



Прививка от смерти

В советские годы полагалось считать, что никакой «души» у человека не существует — есть только тело и какие-то психологические процессы в нем, и если их основательно изучить, то научный материализм окончательно восторжествует. Но подавляющее большинство населения планеты все-таки далеки от подобных теорий и прекрасно знают, что человек состоит не только из тела, но и из духа, души. Вот и христиане верят, что мы существуем только в совокупности этих составляющих — ведь невозможно назвать живым человеком ни холодный труп, ни лишившуюся тела душу умершего. Смерть, как всем очевидно, убивает нас, лишает целостности, и трагедия смертности тем более страшит людей, что в глубине души у каждого есть живое чувство — мы были созданы, чтобы никогда не умирать. Ведь если бы смерть была заложена в нашей природе, мысли о предстоящем уходе не тяготили бы нас, и смерть была бы естественным окончанием нашей жизни.
Но даже пока человек живет, его нередко отделяют от других людей и от Бога масса препятствий, в основе которых — отсутствие любви, нежелание общения с миром. Можно спорить о том, возможно ли при жизни спрятаться от смерти и ненависти, можно просто закрыть на проблему глаза — но вот о том, что будет с нами после смерти, спорить уже бесполезно: оттуда никто не возвращался. Христиане верят, что после смерти состояние человека будет определяться тем, как он прожил земную жизнь, — и размышляя о возможном блаженстве после смерти, кто-то из мудрых сказал, что в рай нельзя войти поодиночке. Иными словами, если человек живет эгоистично и при этом надеется узнать, что такое любовь к Богу и к людям, — то у него, скорее всего, ничего не получится.
Спасением христиане называют преодоление пропасти между человеком и Богом, возвращение человека к тому состоянию, для которого он был задуман — к вечному счастью, которое дает только любовь, или, как еще говорят — к вечной жизни. А поскольку Источник всякой жизни в мире — это наш Творец и больше никто, то спастись человек может, только приобщившись этому Источнику, соединившись с Ним. Вот что означает причащение — в этом Таинстве человек соединяется с Богом. Без такой «прививки» жизнью шансов на выздоровление от смерти у человечества не было бы. Но как это возможно?


Memento mori

Смерть и ненависть разделяют людей, грех и время убивают нас поодиночке. Христос делает обратное: Он как раз соединяет людей, причем не механическим образом, как в какой-то казарме, а соединяет их в Своем Теле, где каждый на своем месте и каждый орган нужен. Церковь как собрание христиан и есть это Тело Христово.
Но что именно делает тело телом? Ведь тело — это не случайный набор разрозненных членов, а органичное их единство. Христиане получают это единство друг с другом и с Богом именно в причащении Христу. Как это происходит — тайна; человеческий разум не в силах понять ее, поэтому причащение логично называется Таинством.
И стало причащение возможным именно потому, что Творец зримо вошел в сотворенную Им же реальность — как если бы художник вошел в картину, которую сам же и написал. Бог стал человеком для того, чтобы человек стал богом, — эта мысль встречается у многих отцов Церкви и как нельзя лучше выражает саму суть христианства. Если же воспринимать Христа как простого учителя нравственности, то христианство полностью теряет свой смысл и превращается в пусть и высокое, но бесполезное для избавления от смерти морализаторство. То есть чтобы не только слова, но и дела Иисуса из Назарета стали для нас путем ко спасению, необходимо признать Христа — Богом, Который пострадал и был распят за нас.
Как и во время Тайной Вечери, когда Спаситель установил Таинство причащения, так и в наши дни во всех православных храмах специальным образом подготовленные и освященные Хлеб и Вино благословляются и предлагаются Богу с просьбой, чтобы Дух Святой, как и прежде, сошел на эти святые Дары и соделал Хлеб — Телом Христа, а Вино — Его Кровью. Именно под видом Хлеба и Вина христиане причащаются Телу и Крови Христа, и это не «термины» и не какие-то высокопарные слова; это то же самое Тело, которое распяли на Кресте, и та же самая Кровь, которую пролил за нас Господь на Голгофе. Другого пути полностью, реально соединиться с Богом для нас, состоящих из плоти и крови, не существует и не может существовать. Молитва, добрые дела, исполнение заповедей, желание совершенствоваться в добре — это лишь путь к причащению, необходимое условие, но еще не самоцель. Целью, смыслом христианства является Сам Христос, причастность Ему.
Кстати, не случайно Тайная Вечеря совершена Христом непосредственно перед Крестными страданиями — одно с другим очень тесно связано. Богослужение, во время которого происходит Таинство, содержит в себе не только воспоминание всей жизни Христа, но и непосредственную связь с Его распятием. Христиане верят, что хотя Жертва на Голгофе принесена один раз, ее плодами пользуется каждый человек, который причащается Христу. Это не значит, что Жертва повторяется, — ведь она уже однажды совершена, Христос уже был распят. Но богослужение как раз и вносит в земной план нашего существования вневременность, вечность, оно проецирует эту Жертву на каждый миг нашего бытия.
Важно то, что приобщение человека Богу в Таинстве причащения совершается вовсе не «в индивидуальном порядке»: в Таинстве причащения все христиане соединяются с Одним и Тем же Христом — а значит, становятся едиными и друг с другом, даже ближе, чем братьями и сестрами. А еще именно так люди объединяются с Церковью Небесной, то есть со всеми уже умершими христианами, вкушающими плоды победы Христа над смертью.
Во время совершения Таинства совершенно теряет значение преграда между землей и небом жизнью — ведь этой границы нет во Христе. Это и есть глубочайшая духовная реальность, самая сердцевина церковной жизни. Все остальное — молитва, исполнение заповедей, добрые дела — лишь путь, а причащение — это итог пути.


Право, а не обязанность

С самого начала истории Церкви, когда у христиан еще не было стройной системы богословия, общественного признания, великолепных храмов и красивых иконостасов, Таинство причащения и в те времена было тем же самым — ведь для того, чтобы оно совершалось, нужно, кроме собственно Хлеба и Вина, всего две вещи.
Во-первых, нужно, чтобы священник имел апостольское преемство, то есть чтобы исполнялся завет Христов, с которым Господь обратился к Своим ученикам: сие творите в Мое воспоминание (Лк 22:19). Христос не вышел на площадь и не сказал — все, кто меня слышит, творите сие. Он сказал это только ученикам, и с самых первых дней в Церкви установился такой порядок, что, когда собиралась община христиан, апостол или его преемник, получивший от самого апостола благодать священства, совершали Литургию — богослужение, во время которого бывает причащение. Такое преемство сохраняется в православной Церкви до сих пор — каждый епископ поставляется уже существующими епископами, и так с самого начала, от апостольских времен и от самих апостолов Христа.
А во-вторых, должна быть община, которая и участвует в богослужении и причащении. Раньше это участие в ходе самого богослужения было более существенным (например, члены общины сами приносили хлеб и вино ), а сейчас общину представляют в основном священник, клир и хор. Конечно, нужно надеяться на возрождение крепких приходов; но само Таинство все равно нисколько не страдает, потому что его совершает Христос, а священник — только священно-служитель, он лишь со-служит Богу. Господь Сам совершает это Таинство, Он его установил — и священник во время богослужения вовсе не повторяет действия Христа, не воспроизводит, как в кино, историческое событие. Просто все, что совершил Бог, существует уже в вечности, и каждый раз в Таинстве наше обычное время соединяется с этой вечностью. Это и есть Царство Небесное, пришедшее в силе, по словам Христа (Мк 9:1).
Но ни в коем случае Таинство причащения не может и не должно пониматься магически — как «прививка» ребенку от болезней, как некий обязательный обряд или как муторная и тяжелая «обязанность» христианина. Возможность причащения Христу — это великий и бесценный дар, и если кто-то пока не готов принять его с благоговением, страхом и верой, то лучше не торопиться, а подождать и получше подготовиться. Апостол Павел даже сказал: Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает (1 Кор 11:27-30). Очень опасно подходить к причастию без должного рассуждения и испытания своей совести — так можно достичь не жизни со Христом, а совсем противоположного эффекта. Точнее даже будет сказать, что те, кто искренне причащаются ради жизни со Христом, эту жизнь от Него и получают. А о тех, кто не очень ко Христу стремится, пожалуй, только Сам Господь знает, чего они таким образом вообще могут достичь.


Есть ли у благодарности границы

У Таинства причащения есть еще несколько названий, отражающих различные его аспекты. И одно из таких названий, очень распространенное — это Евхаристия, то есть в переводе с греческого языка — Благодарение. Что же это означает? Просто христиане верят — все, что есть в нашей жизни, человеку подарил Бог; все «наше» на самом деле принадлежит только Ему. Поэтому не какие-то материальные жертвы, а простая благодарность — это, быть может, и есть самое важное проявление любви человека к Богу. В человеческом общении любовь часто смешивается со многими вещами — с необходимостью в человеке, с нуждой в его поддержке, каких-то иногда даже материальных вещах — заботе, содержании. Конечно, и за это мы друг друга любим, но самым чистым образом любви все равно является благодарение. Благодарность — пожалуй, одно из самых бескорыстных и чистых человеческих чувств.
Во время богослужения молитву искренней благодарности Богу за весь сотворенный мир и заботу о нем от имени всей общины торжественно произносит священник в алтаре. И только после этого благодарения он просит, чтобы Хлеб и Вино стали Телом и Кровью Христа. Так в смирении исцеляется грехопадение человечества — через благодарность и любовь к Богу.
Можно возразить, что Бог самодостаточен и может обойтись и без нашей хвалы. Но благодарность Богу нужна самому человеку — ведь когда человек говорит Богу хотя бы «спасибо», то это всегда далеко не просто слова или какое-то вынужденное проявление этикета — мол, Бог тебе что-то там сделал, а ты Его уж отблагодари, будь добр. Наоборот — ведь каждое такое слово к Богу, сказанное искренне, словно пронизывает собой все наше существование, что-то меняет в самой сокровенной глубине души. Поэтому когда мы благодарим Бога, мы тем самым и для себя совершаем благодеяние, и на Небесах от этого бывает радость (см. Лк 15:10), ведь Бог — наш Отец, и Он нас любит, это же естественно.
Особенность бескорыстной Божественной любви в том, что Бог прекрасно знает, что ничего хоть сколько бы равновеликого или сопоставимого с тем, что сделал для нас Он, мы никак не можем Ему дать. Как в Библии царь Давид говорит Богу — блага мои Тебе не нужны (Пс 15:2). Бог просто хочет от нас, чтобы мы были самими собой — какими Он нас задумал.
И первый шаг на пути к тому, какими Бог хочет видеть нас, — это честность перед самим собой. Начало такой честности уже хотя бы в том, к примеру, что человек может признаться себе — пока еще он ходит в храм не потому, что так уж сильно любит Бога, а потому, что ему от Бога что-то надо. Если сказать себе честно хотя бы это, многое в жизни уже может измениться.


Естественное чудо

Чаще всего на практике христианство понимается так: человек живет повседневной жизнью, «как все», а в какой-то день планирует посещение церкви. Перед этим он начинает напряженно от чего-то воздерживаться, готовится, молится, потом приходит на исповедь, сбрасывает с себя груз мирской жизни, приобщается к высокому, выходит из храма... и процесс опять начинается заново. Но такая христианская жизнь будто бы делится на две части: жизнь храмовая и жизнь внехрамовая. Жизнь храмовую обычно считают высшей, считают себя обязанными к ней готовиться, а жизнь профанная, мирская — она просто есть, от нее никуда не деться; как говорится, «жизнь берет свое».
Это совершенно неправильно. Святитель Феофан Затворник пишет, что норма жизни для христианина такова: каков ты во время Таинства, таков ты должен быть и в повседневной жизни. Конечно, если эти слова поместить в описанную выше идеологию «хождения в церковь», можно просто испугаться — ведь это, казалось бы, значит постоянно жить в каком-то таком страшном психологическом напряжении? А так — есть хотя бы какая-то «синусоида», напряжение-расслабление, сродни неким спортивным упражнениям… Человек напрягается — делает прыжок — отдыхает, и так постоянно. Но на самом деле христианская жизнь должна течь ровно. Ни в коем случае это не означает, что нужно принизить участие в Таинстве причащения — наоборот, надо жизнь возвысить до него.
Иногда стараются это делать дисциплинарным путем — невкушением каких-то продуктов, усиленным чтением молитвослова и прочее, но главным образом надо действовать по-другому, ведь суть другая — Христос дает нам дар жизни, который мы должны нести в мир. К примеру, для того, чтобы участвовать в языческих культах, нужна была какая-то особая сакральная подготовка. А Христос все, словно бы, ставит с ног на голову: никакой такой специальной подготовки не требует — только Хлеб и Вино, элементарные, естественнейшие вещи, ешь и пей. Не нужно прыгать через костер, не нужно совершать над собой какие-то экстраординарные «разовые» обряды. Нужно всего лишь проголодаться, возжаждать Бога, а ведь это — одна из самых естественных вещей на свете. Причащение становится именно в ряд повседневных дел, но не сводится к ним — наоборот, тем самым сама повседневность возвышается до неба.
Христианин должен причащаться часто, и церковные каноны говорят, что если мы не причащаемся хотя бы раз в три недели, то мы сами себя отсекаем от Церкви. Причастие — как раз тот хлеб насущный, который нам жизненно необходим, и та живая вода, без которой мы погибнем. Как сказал Сам Господь — кто жаждет, иди ко Мне и пей (Ин 7:37).


Вырастить душу,
как цветок

Если человек желает причаститься, то часто он просто не знает, с чего начать. На самом деле, все просто: при подготовке к причащению первое и самое главное условие — это желание причаститься, жажда Бога, то есть невозможность жизни без Христа. Живое чувство, что в Таинстве мы соединяемся с Ним — и крайнее желание такого соединения. Это не просто чувство, это постоянное состояние души, когда она ощущает себя недостаточной без Христа, и только с Ним и в Нем обретает и успокоение, и радость, и мир, и сам смысл своего существования. Если в душе ничего этого нет — или, что чаще бывает, есть, но в слабой, почти исчезающей мере — то первым и главным условием подготовки к причастию будет создание в себе, хоть в малой мере, этого состояния души, этого желания. Здесь как раз и полезно будет воздержание, молитва, испытание совести и множество других способов, из которых человек должен выбрать наиболее действенные для себя. Обязательно нужно «расшевелить» свою душу, чтобы причащаться не из-за каких-то побочных причин или «по традиции», а из-за живого чувства жажды Бога, — и сохранять это чувство после причастия.
Второе — это испытание совести, примирение с Богом. Есть в нашей жизни вещи, которые просто несовместимы с Евхаристией, с нашим участием в этом Таинстве. Это, к примеру, блудная жизнь, жестокое или равнодушное отношение к людям и тому подобные грехи. Испытание совести заключается в том, чтобы мы в свете Евангелия не только покаялись в том, что сознается нами несовместимым с причащением Христу, но и решительно оставили это — или уж, во всяком случае, начали прилагать свои усилия, чтобы не вести двойную жизнь: не участвовать в главном Таинстве Церкви, живя при этом во грехе. Именно для испытания совести и примирения с Богом перед причастием принято исповедоваться.
Наконец, третье — это примирение с людьми. Нельзя приступать к Чаше, держа на кого-либо злобу. Конечно, в жизни бывают самые разные ситуации, над которыми мы порой не властны, но — как говорит Апостол — если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми (Рим 12:18). То есть мы со своей стороны должны приложить все усилия для примирения; а еще лучше не доводить дело до ситуации, в которой надо примиряться, а ровно и мирно вести себя со всеми.
Вообще, для того, чтобы определить возможность или невозможность причащения, у человека есть совесть. Какие-то тонкости ему подскажет священник, у которого он будет исповедоваться, а так все определяется единственной вещью, на самом деле, — хочет ли человек быть со Христом, хочет ли жить так, как велит Христос? Если такое желание есть хоть в малой степени — то человек достоин, а если такого желания нет — тогда непонятно, зачем ему вообще нужно причащаться.
Некоторые осторожно говорят, что человек никогда не бывает достоин, но это вовсе не означает, что он никогда не может причаститься и быть с Богом. Господь не распределял людей по достоинству-недостоинству — Он свободно вошел в дом к мытарю Закхею, и с грешниками, мытарями и блудниками ел и беседовал, хотя фарисеи и говорили Ему, что те «недостойны». Так что если человек действительно старается жить по-христиански, то он достоин причащения Христу, а если нет, то и не достоин. Сделать вывод о стараниях человека на пути христианской жизни должен священник на исповеди — и благословить (или не благословить) причащаться в какое-то ближайшее время.
Конечно, не могут причащаться не-члены Церкви, то есть люди некрещеные. Крещение — это Таинство, позволяющее войти в Церковь, а входить в нее для того и нужно, чтобы получить возможность причащаться. Без причащения крещение — почти как билет на поезд, с которого человек сошел где-то на полустанке. Да, еще можно догнать и сесть обратно на свое место — благо билет есть. Но лучше все же поторопиться, пока поезд еще в пути...
Есть в Церкви и дисциплинарные требования относительно подготовки к причащению: пост, посещение богослужений, чтение молитв (так называемого «Правила ко Святому Причащению», его можно найти в любой церковной лавке) и определённых канонов. Но это лишь церковные правила, а вовсе не догматы Церкви, и они не абсолютны. Главное, чтобы душа внутренне соответствовала Таинству, была как бы «одного духа» с Таинством (пусть это соответствие несовершенно, неполно, или даже пока существует только в виде желания). Определенная, традиционно сложившаяся церковная дисциплина и должна помочь этому.
А поскольку все люди разные, то и дисциплинарная подготовка у всех должна быть своя. Здесь у каждого своя мера — одна для слепого старика, другая для маленького ребенка (которому, к примеру, до семи лет и вовсе не нужно исповедоваться), и совсем другая — для здорового молодого человека. Это тоже подскажет священник на исповеди. То, что предлагает Церковь, — не буквальная обязанность, а некая средняя мера, традиционно, исторически сложившаяся. Нужно смотреть на ситуацию в целом: если нам обязательно нужно перед причастием более сосредоточенно помолиться, наложить на себя какой-то пост — вот и облекаем эти потребности в правило: кто может — целиком всё соблюдает, кто может — больше, а кто не может — меньше, без всякого смущения. На первом месте стоит внутреннее созревание, взросление души; ради него и предпринимаются внешние усилия, а не для того, чтобы до буквы вычитать положенное. Вообще все внешние формы в Церкви необходимо одушевлять и наполнять внутренним молитвенным смыслом, — а иначе Таинства и Церковь превратятся в мучительную и тяжелую формальность, и внешними правилами мы подменим живую жизнь с Богом.
Возвращение домой

Но что же происходит с человеком после того, как он причащается Христу? Нужно ли, можно ли ожидать каких-то заметных мгновенных последствий?
С каждым все происходит по-своему, и, конечно, очень лично (даже интимно). Но обычно, если человек добросовестно готовится — то есть не только все молитвы «вычитает», но и желает встречи со Христом, — конечно, Господь дает ему почувствовать, что Встреча состоялась. И это словами уже не объяснить никак…
Но бывает, что человек и совершенно ничего не чувствует — может, именно потому, что он специально хотел что-то чувствовать. Господь как бы говорит: «Ты хотел не только Меня, а еще и каких-то религиозных переживаний? Не надо, это лишнее». Так что не следует ожидать экстаза или какого-то «вознесения духом», лучше больше думать о том, как не утратить тот дар, который уже вручен.
Но тогда что же, в сущности, происходит с человеком в сам момент причащения и после? Господь говорит в Евангелии: без Меня не можете делать ничего (Ин 15:5). Что это значит? Землю копать, к примеру, или каким-то другим образом трудиться мы вполне можем, конечно. Но вот исполнять заповеди Христа мы без Него Самого не можем. Сотворчество Бога и человека осуществляется через то, что мы принимаем в себя Христа, и вместе с Ним начинаем творить заповеди, жить ими. Совместно с Богом мы начинаем творить в себе смирение, любовь, милосердие, мы становимся живыми в полном смысле этого слова.
Причащение — это еще и единственное подлинное воспитательное средство. Когда христианин чувствует, что Бог от него уходит, — для него это все равно, что потерять самого близкого человека, все равно, если из двух влюбленных один теряет другого. Это трагедия, и ничего другого в такой момент просто не существует — все мысли лишь о том, как возвратить ушедшую любовь. Так и тут: если общение с Богом пресекается — человек только и ищет, как вернуть Бога в свое сердце. Для этого Церковь и предлагает аскетические средства — пост, молитва, размышления над Писанием. Суровые подвиги монахов-отшельников были такими именно потому, что их мера богообщения была настолько высока, что малейшее отступление Бога от их сердца понуждало их нести глубочайшее покаяние.
А на нашем уровне лучшее средство вернуться домой, к любящему Отцу — это, конечно же, для начала не просто порядочная или честная, но еще и деятельная нравственная жизнь по Евангелию. И уже как итог — причащение Христу.
Самые простые и прекрасные вещи, на самом-то деле.



источник: http://www.foma.ru/

Во мне присутствует странная двойственность... С одной стороны, я люблю когда люди жалуются мне, просят совета и поддержки, "открывают душу". Я в этом вижу признак доверия ко мне. После этого эти люди не только не падают в моих глазах, но даже наоборот: я начинаю их больше любить и уважать, а главное: начинаю видеть их более полно... после этого начинаю чувствовать некую осмысленность своей жизни... Очень не люблю когда от меня что-то скрывают, стесняются высказаться, "поплакаться"... хотя это и право другого человека, но во мне сразу просыпается "самокопатель"...

С другой стороны, я стараюсь никому не жаловаться на свои проблемы, т.к. "боюсь упасть в глазах окружающих", стать для них менее авторитетным, менее уважаемым... нет, я доверяю своим друзьям... просто хочу быть для них "нравственным, духовным и жизненным авторитетом"...


Что по этому поводу скажут мои уважаемые читатели?