Приближались Рождественские праздники, верно и неотвратимо, а ними приезд мистера Бэнсона и классические мероприятия, включая семейный ужин. За неделю до часа Х решено было прервать репетиции, Ричард не хотел, чтобы отец знал о его увлечении, у Марии дел было невпроворот, к тому же мачеха сочла своего ученика достойным приступить непосредственно к танго. Нужен был учитель, миссис Бэнсон имела кое-кого на примете, но этот кое-кто освобождался после Нового Года. Так что пока в доме было столпотворение, вызванное скорыми праздниками, парень решил ретироваться, чтобы не путаться под ногами, напрашиваясь на очередное поручение. В детстве Ричард мечтал о том, чтобы на Рождество шел снег, чтобы были сугробы, чтобы можно было лепить снеговиков и устраивать перестрелки снежками. Но когда температура зимой дай бог приближается к 32 0F, об этом можно только мечтать. Зато в лицо тебе не летит мелкая, колючая снежная пыль, когда несешься со скоростью свыше 75 миль в час, это не особенно приятно.
Первое, что решил сделать Ричард в свободный вечер – посетить «Вечный странник». Перебросившись с одними парой фраз, с другими – сальными шуточками, Бэнсон взял бутылку виски и подсел к Энтони. Их примирение всегда происходило именно так, бессловесно. Виновник покупал второму выпить, и пострадавший принимал это, если был готов простить. Приятель внимательно посмотрел на бутылку, на Бэнсона, и подставил пустой стакан. Мир был заключен. Правда, с этого дня Ричард старался появляться в баре пару раз в неделю, чтобы не вызывать подозрения, но это было потом. А пока что, парень, стащив с утра пораньше что-нибудь поесть, ехал на озеро и, спрятавшись от посторонних глаз, читал.

Видимо в этом году мистер Бэнсон был особенно благодушно настроен, ну или же Ричард настолько был на своей волне, что сбить его не смог даже отец, как бы то ни было, в доме, к огромной радости Марии, царил мир и покой. Даже семейный ужин не был похож на пытку, миссис Бэнсон старательно щебетала, рассказывая какие-то смешные истории, пасынок хохотал от души, а муж снизошел до улыбки. У Марии было прекрасное настроение, она была очаровательна и чуть-чуть шаловлива, нет-нет, а бросая мужу лукавы взгляды. Перехватив один из них, Ричард был несказанно рад тому, что семья Энтони не сильно привязана к традициям и сегодняшнюю ночь он проведет вне дома. Раздача подарков в этой семье всегда была краткой, а после смерти матери Ричарда стала еще и преждевременной, но никого в доме это особо не смущало. Мистер Бэнсон получил кожаный ежедневник от сына, что подарила жена, осталось тайной, мужчина оставил подарок в коробке, удостоив девушку весьма специфическим взглядом, в смысл которого Ричард и не собирался вникать, ему, собственно, какое дело? Родительским подарком всегда занималась Мария, в этот раз Ричард получил лакированные танцевальные туфли. Миссис Бэнсон получила от мужа золотые украшения тонкой работы, от пасынка – темно-голубой палантин. Не сговариваясь, мужчины сделали подарки к одному и тому же платью, одному из немногих излишеств девушки. Струящаяся ткань цвета слоновой кости с каймой, в цвет которой Ричард подбирал палантин, приятно облегало стройную фигуру Марии, так и маня прикоснуться. Девушка в этом платье была похожа на маленькую хрупкую феечку, окруженную теплым золотым свечение. Но, увы, у платья не было рукавов, и ни одно из немногочисленных украшений Марии не подходило к нему. Мужская часть семьи решила это исправить. Миссис Бэнсон была счастлива. После всех поцелуев, объятий, рукопожатий и благодарностей, Ричард схватил свою куртку, подарок для Энтони и был таков. Так собственно и прошло в тот год Рождество у Бэнсонов.