Ричард вышел из зала. Мария ушла еще час назад, а он решил задержаться, чтобы повторить кое-какие элементы. Теперь же окончательно обессилев, Бэнсон укладывал вещи в седельную сумку.

- Эй, Фэлкон, - окрикнул друга Энтони.

         Ричард вздрогнул от неожиданности, какая нелегкая его принесла сюда?

- Привет, давно тебя не видно, - сказал приятель, поравнявшись с Бэнсоном.

- Привет-привет, - беззаботно ответил он, да, тут Ричард допустил непростительную ошибку, обычно не вылезающий из «Странника», он с началом занятий резко уменьшил количество времени, проводимое в баре, а последние две недели просто носа туда не казал. Ну не говорить же, что Бэнсон настолько увлекся танцами, что перестал думать обо всем на свете? Решив сделать вид, что не услышал вторую часть фразы, Ричард невозмутимо продолжил укладываться.

- Так куда ты запропастился?

- Вот прилип как банный лист, – подумал про себя парень, а ответил лишь, – да так, занят был.

- Чем? – эта настойчивость друга заставила Ричарда насторожиться. Первый раз Энтони попытался настоять на том, чтобы что-то выведать у Бэнсона. Вся их дружба строилась на принципе невмешательства в жизнь другого, захочет – сам расскажет, а теперь? Ричард решил действовать «катком», он всегда был сильнее Энтони и духовно, и физически, но редко показывал степень своего превосходства, лишь только в тех случаях, когда друг зарывался, вот как сейчас.

- Танцами, - сказав это, Бэнсон внимательно посмотрел на друга, облокотившись на руль мотоцикла

- Чем-чем? – удивленно вскинул брови Энтони.

- Ну, надо же мне Герцогиню в постель затащить, - как можно ровнее сказал он и, демонстративно не дожидаясь ответа, снова вернулся к вещам.

- Ричард, плохую игру ты затеял, - голос друга звучал как-то неожиданно глухо.

- Почему? – искренне удивился тот.

- Потому что не хорошо так поступать девушкой, - уверенно ответил Энтони.

- Слушай, ты не думаешь, что становиться моей совестью поздно? – Бэнсон знал и умел становиться катком, тяжелым, неповоротливым и беспощадным.

- Я не собираюсь становиться твоей совестью.

- Тогда какого черта? Не первая уже.

- Ричард, ты прав, я никогда не лез в твои отношения с девушками, - примирительно начал Энтони, - может, я был и не прав. Но одно дело подтолкнуть в нужную сторону колеблющую девчонку, другое дело – соблазнить девушку, которая ничего к тебе не чувствует.

- А может, я ее люблю? – в этой фразе прозвучал вызов и неприкрытая угроза, Бэнсона все больше раздражал  этот разговор.

- Если бы любил, то не говорил бы так, - спокойно ответил друг.

- Так, ругаться с тобой из-за юбки я не собираюсь. Закончим этот разговор, - Ричард завел двигатель, - слушай, а может, ты в нее влюбился? Если да, я уступлю ее тебе.

         Парень внимательно следил за реакцией Энтони, тот же продолжал хмуро сверлить друга взглядом. Значит, попал в самую точку, больше всего на свете Энтони хотел иметь такую же власть над людьми, как и Ричард. Да, Энтони был хорошим парнем, верным другом, но он не имел и половины того, что мог получить Ричард Бэнсон, даже не прилагая к этому мало мальских усилий. Можно сказать, что приятель завидовал и ненавидел Бэнсона, но если в обычном состоянии эти два чувства мирно дремали, то когда Энтони выходил из себя, они вспыхивали ярким пламенем, как сейчас, это было как раз то, чего Ричард и хотел.

- Ну как хочешь, - мотоцикл Бэнсон тронулся с места.

         Проехав пару улиц, парень остановился. «Ну и дурак же ты, Фэлкон,» - произнес он сам себе с чувством.