Императрица сидела перед зеркалом, служанку она отпустила, ибо хотела побыть одна. Сегодня был тяжелый день: мысли роились в голове. Вдруг скрипнула дверь, на пороге появился император, императрица не повернулась, она видела своего супруга в зеркале: что-то странное было в его облике, страх поселился в ее душе, заставив приглядеться к супругу. Она видела, как император пытался справиться с ознобом, странно, она никогда не видела, чтобы императора бил озноб, хотя он не раз вставал с постели с лихорадкой, дабы появиться перед поданными, и ни одна мускула его лица не выдавала болезнь, а тут… Рука императора судорожно пыталась поймать полы плаща. Императрица не знала, как поступить, она боялась, супруг часто поражал и пугал ее своими словами и действиями, но никогда она не чувствовала такого страха, словно, утес на котором она стояла медленно и неотвратимо падал в пропасть. Вдруг император оступился, пытаясь сохранить равновесие, он оперся на изящный комод, тяжело дыша. Женщина подошла и положила руку на его плечо:

- С вами все в порядке, государь? – теперь уже она пыталась подавить нервную дрожь, которая охватила ее. Что-то заставило ее опустить руку и сделать шаг назад, как в эту же секунду император выпрямился во весь свой гигантский рост и, издав какой-то странный крик, в котором смешались стон и звериный рев, сбил рукой стоящую на комоде вазу. Император повернулся, женщина видела, как он пытается подавить эту вспышку: он поднял глаза на свою супругу и тут же опустил:

- Извините, - сказал он еле слышно, почти одними губами, императрица потрясенная даже не самим погромом, а тем, что император так бурно выказывает свои эмоции, не знала, что ему ответить. То же самое чутье, которое заставило ее отпустить руку, говорило ей, что сейчас произошло нечто важное и что еще важнее будет то, что она сейчас скажет и сделает.

- Если вы захотите, государь, то в моей комнате каждый день будет стоять ваза, которую вы сможете разбить, - сказала она, и император улыбнулся, боже, она никогда не видела, чтобы он улыбался, она видела, как он торжествовал, ухмылялся, надевал маску светской вежливости, но никогда не видела, чтобы он вот так просто улыбался. Эта мысль смутила женщину: она потупила глаза и улыбнулась, но  тут же подняла их, словно, боясь упустить что-то важное. Император подошел ближе и обнял супругу. Она почувствовала, как его голова опустилась ей на плечо. Сколько времени они так стояли, она не знала, но не только не знала, но и знать не хотела, что-то изменилось между ними и ей не хотелось, чтобы эти изменения пропали бесследно, если он сейчас уйдет. Император посмотрел на свою жену, поцеловал в лоб, и, поклонившись одним взмахом головы, вышел к себе, оставив супругу наедине со своими мыслями.