Коснись теплом крыла моей души
Я жду чудес – я закрываю глаза.

Есть люди, на которых смотришь – и сразу знаешь: вы будете близки. Так было с Машей. Мы познакомились в сентябре, в начале этого учебного года. Я смотрела на нее и видела – это человек, с которым у меня есть общие интересы. И это – человек сердца, настоящий человек. Был сентябрь, вроде одинадцатое, мы ехали на практику в Абрамцево. На Маше была парка, хипповые кеды в цветах и у нее были черно-зеленые волосы.  Маша много курила и очень внимательно на всех смотрела – она пришла, как и я, только в этом году в уже собранный и сработанный коллектив. Я не знала, как к ней подступиться – уж очень серьезными были ее темные, как спелые вишни, глаза.

Во все последующие дни я к ней присматривалась. Я пролистала ее аудиозаписи (они меня очень порадовали) и тем самым нашла повод написать. Потом мы говорили о Толкине, о кино, о книгах, о фехтовании и о музыке. Потом мы начали узнавать друг друга.
Я говорила больше – в моей жизни как раз происходило глобальное переосмысление всего. Я рассказывала о важном для меня, прикрываясь неизменным в институте стаканом чая, табачным дымом и иронией.

 А Маша...

Маша всегда задавала вопросы, попадающие прямо в цель.
Маша, в отличии от большинства, понимала, что моя ирония на самом деле горька. Что это мой способ воспринимать происходящее, не скатываясь при этом в свою пропасть, хотя на тот момент я неудержимо летела в нее, минуя все подставленные руки, но все же мое падение слегка попридержала именно Маша (А позже меня поймали, да).

Мы пили и задавали друг другу вопросы.

Маша из тех, кто может сидеть себе в наушниках и рисовать, а потом внезапно повернуться и спросить: «А у тебя бывает такое чувство словно ты летишь навстречу солнцу, раскинув руки?»

Маша – человек-мир. Мы обе очень тонко чувствуем и за счет этого понимаем друг друга, как никто другой. Именно Маша научила меня всегда прислушиваться к ощущениям. Задавать себе вопрос и внимательно слушать свой ответ и свою реакцию. Мы ходили везде вместе, слушали себя, слушали друг друга и слушали мир. Мы могли сидеть в абсолютной тишине и слушать, как идет время. Пока больше ни с кем у меня такого не было. Что забавно, несмотря на эту близость, у нас никогда не возникало даже мысли о сексе, хотя, казалось бы, какое единение. Скажу больше, я даже не знаю ее губ. Возможностей была масса, конечно, я часто ночую у Маши и ведем долгие разговоры о том, как вера людей в богов создает этих самых богов, которые (вдруг!) спокойно ходят среди нас по улицам городов, о том, есть ли у каждого из нас своя звезда там в небе, о том, как я люблю Соню, о том, что приносит свет в наши жизни, о том, смогу ли я быть счастливой больше и дольше.

Синеволосая Маша – человек-море, в которое заходишь и плаваешь в ее тепле. Единственный человек, который может просто так, ни с чего, написать мне: «Обнимаю тебя». Единственный человек из всех моих знакомых, кто раздает людям в метро крохотные конвертики, в которых написано: «Это улыбка, и я дарю ее тебе!». Человек-чудо, человек по Максу Фраю.
Человек, который может за долю секунды стать серьзной и закрытой, но ты все равно будешь слышать тихий шелест ее волн.
Человек свободный, человек, который живет так, как мне хотелось бы в чем-то. Чудесной Маше дарят конфеты случайные прохожие, а она улыбается им в ответ. Чудесная Маша ходит по улице в разноцветных кедах и смотрит в небо глазами-вишнями. Чудесная Маша живет, добавляя в мой мир моря и синевы.

Чудесная, да, вот самое подходящее слово. Чудесная Маша-море.

Серия сообщений "Тысячами моих женщин":

Истории моих прекрасных женщин.

Часть 1 - Тысячами моих женщин - вступление
Часть 2 - Тысячами моих женщин - Лариса

Тысячами моих женщин становилась я, тысячами плакала, тысячами разбивалась.
Тысячами тонких пальцев, тысячами светлых глаз пронзало мое сердце. Тысячами моих самых близких, тысячами самых далеких бредила я ночами. Я плакала и смеялась о них - о самых прекрасных, о самых единственных, о забытых и потерянных, о найденных. 

В каждую из них я верила. Каждую из них я видела. Каждую любила, каждой восхищалась и восторгалась. 

Я буду писать о них - о моих прекрасных, о тех, кого я высекла бы из мрамора и грела бы руками - только пусть задышит, пусть забьется в моих руках ее сердце. Я - их Пигмалион. Только мой конец не будет счастливым.

Серия сообщений "Тысячами моих женщин":

Истории моих прекрасных женщин.

Часть 1 - Тысячами моих женщин - вступление
Часть 2 - Тысячами моих женщин - Лариса

Осталась у Маши. Пили, играли в дурацкие игры на логику-внимание-эрудицию. Разговаривали. Помогала ей придумывать композицию из фоторамок, она переезжает, и сейчас происходит процесс ремонта и обживания квартиры.

Я пила вино, от которого хорошо и весело, Маша пила джин-тоник из банки. В 4 утра все кончилось тем, что она полезла, куда не просят. Я ОЧЕНЬ негативно отношусь к таким вещам, но то, что я сделала, перешло просто все границы вежливости, полагаю.
Я просто встала, переоделась, собрала свои вещи и ушла. До открытия метро (которое там, кстати, я не знала, где находится) было полтора часа. Я тупо пошла по улице, с которой было видно МГУ. Изначально думала дойти до него (до МГУ то бишь), потому что оттуда я могу добраться до 3х разных станций метро пешком, но мир смилостивился и я дошла до Академической. До открытия метро оставался час, ко мне пытались приставать хачи и алкоголики. Позвонила Инне. Поговорила с ней. Позвонила Маша, извинилась. Слава богу, на улице было достаточно тепло. Приехала домой - и спать.

Зато я четко осознала, что мне нравится ходить ночью. Ура. Долгое время я не могла так.

Осталось 24 дня.

Пардон, что не писала, не было доступа к интернету.

Разный алкоголь дает разные опьянения, я поняла это давно. 

От лонг-айлендов, например, мне хочется танцевать, от вина мне весело-весело, хорошо-хорошо... А вот от медовухи плохо-плохо. Почти весь восьмой день я пыталась выпить хотя бы стакан... А потом банально легла спать.

И кажется, я хотела бросить пить, да?

Осталось 25 дней.

Итак, практически весь день я просидела дома у Маши. До этого я только в институт заехала, рассказала тот же злополучный доклад (что поставили, не знаю).

Мы сидели, играли в Тривиадор (время убивает на ура!), курили, пили чай и разговаривали. Я весь день чувствовала в сердце вот эту свою щемящую боль, что не там я, не в том месте и не в то время. Вечером Маша написала, что все плохо. Завтра буду пытаться разговорить ее.
Пришла домой, села искать работу удаленную, чтобы летом доехать до Крыма и обойти его весь пешком. Кину в сумку паспорт, деньги, купальник и фотоаппарат - и вперед. Мысль об этом ощутимо помогает. Может, на ней и дотяну.
И даже попутчика нашла, да :)

Осталось 26 (возможно, не таких уж и плохих) дней.

P.S. Никогда, НИКОГДА не пейте лакричный чай. Пожалуйста.

Самый яркий свет - ночь.

Шестой день ограничился походом на пары. Меня опять троллил наш препод)
 

Дождливо.

Я весь день сижу дома, не делаю, по сути, ничего. Ближе к ночи снова села за перевод. Он продвигается не очень быстро, но уверенно :) Я думаю, он (перевод) может помочь мне с моей дальнейшей идеей выставки.

Зато однозначно определена песня этой весны - Amy Winehouse "Tears Dry on They Own"

Однажды Эми сказала: "Я хочу, чтобы люди слышали мой голос и просто...забывали о своих проблемах на пять минут." Если хотя бы одна из ее песен заставляет забыть меня о проблемах (а не наоборот) - то именно эта.

Осталось 28 (правильно же?) дней.