Народ в Шаблыкино был неплохой, но немного дикий. Так на Рождество мне пришлось однажды вывести из храма двух мужичков, которые решили покурить здесь же, во время службы. В другой раз в притворе послышался какой-то страшный топот. Я поспешил к выходу и увидел цыгана, который пытался ввести в храм лошадь.
Как-то раз на родительскую субботу о. Василий попросил почитать меня в алтаре синодики о упокоении. Я вошел в алтарь с большим трепетом и благоговением, потому что раньше никогда в нем не был. Стал читать. Все было нормально, только почему-то в начале каждого синодика поминались "еврей" Петр, "еврей" Леонид и другие "евреи". Я удивился, конечно, такому благочестию, но вида не подал. Но когда в одном из помянников прочел: "корову Зойку и козу Майку", то рассмеялся. О. Василий был человек суровый, попросил меня из алтаря выйти.
После службы я спросил его о сугубой молитве за "евреев". Он ответил: "Не за евреев, а за иереев. Они же на слух все принимают. Сколько раз я им объяснял, что "иерей" - это не "еврей", а батюшка. Но они все равно пишут "батюшку еврея Василия". Я уже рукой махнул. А коз и коров они за каждой службой поминают. Тут одна бабка кошку свою принесла, говорит: "Помажь ей, батюшка, ножку маслицем, а то хромает." Хорошо, что не собаку принесла..."
Вот такое благочестие было в Шаблыкино.

А вот еще одна поучительная история из Шаблыкинской жизни.
Случилось так, что за лето мы перекрыли крышу трапезной части храма, переложили печи в алтаре и в доме, в результате чего церковная казна оказалась совершенно пуста. Больших праздников впереди тоже не предвиделось, чтобы надеяться на денежные поступления, и мы с о. Василием слегка приуныли. После нескольких дней сплошного картофелеедения наши силы поубавились, а в животе, казалось, выли волки.
"Будем молиться!" - решительно сказал о. Василий и мы стали добавлять к обычному утреннему правилу акафист и канон св. Николаю.
Так прошло две недели, и вот однажды на службе появилась женщина средних лет с молодым человеком. Подходя к кресту, она сказала, что ее сын служил в Афганистане и она дала обет, что если он вернется живым, то отдаст все свои сбережения самой бедной церкви Тверской епархии. Сын пришел с войны невредимым, она поехала в епархию, чтобы узнать: какой приход самый бедный. Ей указали на наш приход.
Женщина пожертвовала 500 рублей (большие деньги по тем временам), и мы были спасены от голода и нужды.
Мы продолжали читать акафист св. Николаю. Еще через несколько дней приехали две сестры-старушки из Торжка, с прихода, где раньше служил о. Василий. Они услышали, что батюшка затеял здесь ремонт и решили тоже пожертвовать все свои сбережения.
Зажили мы после этого сказочно. Еще некоторое время читали акафист, но потом оставили это занятие.
После этого у нас почему-то начались с настоятелем трения, хотя раньше были мир и дружба. О. Василий решил зачем-то выбить из меня богемно-киношный дух. Делал он это сурово, так что через несколько месяцев я вынужден был покинуть Шаблыкино.
Теперь вот думаю: может, напрасно мы перестали молиться св. Николаю?

А теперь время святочных историй, в которых обязательно присутствуют чудеса.
История эта связана также с о. Василием. В Питере он познакомил меня с одной бабушкой, звали ее Александра Ивановна. Она была духовной дочерью митрополита Вениамина Федченкова, рассказывала о нем много любопытного. Но речь сегодня не о том.
Александра Ивановна вспоминала, что от рождения она не могла ходить. Ее отец был железнодорожным инженером, человеком в дореволюционной России весьма состоятельным. Он показывал ее лучшим докторам, в том числе и заграничным. Те только разводили руками - не могли определить - что за болезнь, а значит и помочь были не в состоянии.
Ее мама была очень набожной, поэтому все время носила дочь в храм. А поскольку из-за профессии отца им приходилось менять место жительства, то они часто посещали храмы, где хранились мощи разных святых.
Ей было лет пять или больше, когда они поселились в Иркутске. Мать по обычаю принесла дочь в кафедральный собор, оставила сидеть ее на скамье, а сама встала на колени перед гробницей святителя Иннокентия Иркутского, и горько плакала.
Александра Ивановна рассказывала, что ей стало так жалко маму, что она ... сама встала со скамейки и пошла к ней, чтобы ее утешить.
С тех пор ноги ее были всегда крепкими. Ей было при нашей встрече далеко за 80, а она ходила легко и свободно, без всякого старческого шарканья.
Вот такая история вспомнилась мне...

С РОЖДЕСТВОМ!

Сегодня сочельник - время для всяких рождественских историй. Расскажу свою маленькую историю и я. Случилось это на Рождество, на первом моем приходе, в славном местечке Шаблыкино Тверской епархии.
Был у отца Василия кот, звали его Шарфик. Был он черный как смоль, а вокруг шеи, действительно, виднелась белая полоска, словно шарф. Голос у Шарфика был очень тоненький. Человек незнакомый оглядывался, надеясь увидеть маленького котенка, а видел хитрую физиономию огромного поповского кота. Больше всего на свете Шарфик любил поесть. Правда, отец Василий заставлял жить своего питомца строго по уставу - во время поста ему не давалось ни молока, ни мяса. За это время Шарфик худел в два раза, зато потом возвращался в свою упитанную форму за неделю. Как-то раз Успенским постом залез Шарфик в кладовку к соседям и наелся вдоволь чужой сметаны. Он был застигнут хозяевами врасплох и схвачен жестоко за хвост. От страха он так рванулся, что навсегда остался без хвоста. Дней десять от сидел в углу мрачно, не пил, не ел, а потом повеселел и без хвоста стал еще более живым и привлекательным.
Однажды отцу Василию подарили Рождественским постом баранью ногу. А жили мы тогда, в середине 80-х годов весьма скудно. Приход был глухой, такие называли тогда "уход", потому что там служили только одну требу - отпевание. Очень часто у нас не было денег даже на хлеб, поэтому варили супчик из картошки с капустой, и все. Так что баранья нога - это было целое достояние.
Целый месяц ждал о. Василий того момента, когда он сможет сию ногу начесночить, нашафранить, наперчить, да в русскую печь поставить. И вот момент настал. Отправляясь на Рождественскую службу, он занес ногу в дом и положил ее на стол, чтобы она растаяла. После службы он открыл дверь на кухню и с удивлением увидел, что ноги на столе нет. Окна -двери были целы, воры не могли проникнуть через замочную скважину, но ноги не было. Уж не бесы ли шутят?- подумал отец Василий и в это время услышал странное кряхтение в углу. Там, возле печи, был довольно большой лаз для кота. Подпола на кухне не было, всего сантиметров 20, а лаз был, чтобы кот мог зимой ходить туда по нужде.
Отец Василий обернулся на звук и увидел, как в лазе застряла баранья нога, а Шарфик с другой стороны пытался ее затянуть под пол. И тут о. Василий совершил роковую ошибку. Он топнул изо всех сил своим протоиерейским сапогом, Шарфик от страха дернулся изо всех сил, и баранья нога навсегда исчезла под полом.
Пришлось батюшке разговляться капустой да картошкой.
Несколько дней кот не показывал носа. А когда, наконец, вылез, - толстый, сытый и довольный, настоятельский гнев уже прошел, и он был наказан только словесно.
Так отпраздновал Рождество протоиерейский кот Шарфик.

У каждого православного праздника есть не только свои образы, но и запахи. На Всемилостивого Спаса - это запах меда, на Преображение - запах яблок, на Пасху - запах кулича. А сегодня проснулся от запаха хвои. Вспомнилось детство - у нас ёлку ставили перед Рождеством. А еще бабушка запекала в русской печи рождественского гуся, выпекала множество пирогов и растегайчиков. Проснешься - и сразу на улицу, а там настоящая сказка: дома занесены под самые крыши, деревья - словно сталактиты, дым из печных труб - будто белые столбы, поднимающиеся к небу. Солнце еще низко, осело где-то на вершинах гор, в воздухе легкий морозец градусов под 30, и переливаются всеми цветами радуги то ли мелкие снежинки, то ли иней. Кажется, что от них доносится звон или пение ангельское. Чувствуешь явно, каждой клеточкой себя: скоро Рождество!

Я не напрасно намедни вспоминал о. Василия Хорунжего. Именно он в свое время заставил меня поклястся перед крестом и Евангелием в том, что я никогда не буду писать книг о церковной жизни. "Знаю вас, писаки-буагомараки: все вызнаете, пронюхаете, а потом пропишите как следует!" - так говорил достопоминаемый протоиерей. Я по своей глупости поклялся, что "прописывать" никого не стану, и слово старался держать. Я это к чему: раз о. Хорунжий перешел в другую юриздикцию, значит все мои клятвы недействительны, и я могу писать все, что душе заблагорассудится? Интересно, однако...

Короткое сообщение промелькнуло: иеромонах Вологодской епархии Владимир Хорунжий перешел из РПЦ в РПЦЗ(А). Ничего особенного, многие теперь куда-то уходят. Но есть одна заковыка: отц Владимир (тогда он был Василием) - был первым священником, у которого я сужил на приходе церковным сторожем с окладом в 30 рэ. Было это в 1984 году в Тверской (тогда еще Калининской) епархии на погосте Шаблыкино Краснохолмского района. Приход был смый бедный во всей епархии, а о. Всилий прослужил на нем лет 18. Хорошее время было. Туда часто приезжали друзья из Москвы - Гоша Шевкунов (теперь архимандрит Тихон), Юра Скрыдлов (давно покойный), Боря Клетенич (живет в Канаде), а также из Питера - Серега Свешников (фотограф, недавно умерший), Дима Делов с семейством, другие. Мы вместе пели и читали на клиросе, реставрировали своими силами храм. Тогда я написал первую икону, впервые прикоснулся к фрескам. Спасибо отцу Василию за это. Человек он был непростой, резкий. Мы за глаза звали его "крутой". Был он в Ниловой пустыни, в Санаксарской обители, раза четыре - в Сретенском монастыре. Характером обладал неуживчивым, поэтому я не удивился, что после 38 лет священства он ушел из РПЦ. Против экуменизма и "сергианства" он и тогда выступал резко.
Дай Бог, сейчас успокоится. Я не сужу его.

Беда в том, что мало называться христианином. Важно жить по-христиански. Это банально, но большая часть современных христиан, включая духовенство, живут не по-христиански. Они одержимы духом стяжательства, гордыни, любоначалия, карьеризма и сластолюбия, а это - антихристинский дух. Настоящий православный тот, кто правильно славит Бога, то есть, святой. Так считал о. Иоанн Крестьянкин. Осальные - стремящиеся быть православными. В лучшем случае.

Меня часто упрекают и в жизни, и здесь, в интернете: как ты смеешь высказываться по разным церковным вопросам? Ты что, священник или архиерей? А что - Церковь создана только для посвященных? Я, конечно, не дьякон Кураев и даже не уполномоченный синодом говорить Легойда. Я - простой христианин, который почти всю свою сознательную жизнь прожил в Церкви. Для меня Церковь - не место, куда я хожу по праздникам, это - мой дом, моя жизнь, мое творчество. Здесь меня крестили во младенчестве, здесь, надеюсь, отпоют. Поэтому я дерзаю иногда высказываться по злободневным церковным вопросам, иногда резко, не всегда верно. Надеюсь, это право дал мне Христос...

Раньше я много спорил о вере. Хотелось доказать другим то, что открылось мне. Но потом, читая святых отцов, я обнаружил, что их мнения очень разнятся, вплоть до противоположного. Одни, например, говорили о пользе Иисусовой молитвы, о том, что нужно творить ее непрестанно, а другие утверждали, что молитва сия опасна для души и психики. Одни советовали ежедневное Причастие, а другие не советовали этого делать.
И так по многим вопросам. Потом-то я понял, что в Православии нет однозначных ответов. И отцы просто делились своим опытом, а не выводили какие-то обязательные для всех формулы. Люди разные, они по-разному смотрят на мир, по-разному воспринимают Евангелие. И каждый может найти в святоотеческой сокровищнице что-то близкое себе. Но это совсем не значит, что другие мнения - ошибка.

И все же в вере я больше всего ценю свободу. Отцы говорят: в отношении к Богу мы уподобляемся либо рабу, когда исполняем заповеди из-за страха наказания; либо наемнику, который ждет за труд воздаяния; либо сыну, который просто любит Отца, потому что Он Отец. Плох отец, который следит за каждым шагом своего сына. Если отец любит, то доверяет сыну. Если сын любит, то старается не подвести доверие отца. Отец не следит за каждым шагом своего сына, но всегда готов поспешить на помощь, когда сыну трудно. Свобода - это взаимная ответственность, а не безответсвенность, как многие считают, - это надо помнить.

В Костроме на росписи случился у нас с одним из художников спор. Он считает, что Господь ежесекундно видит каждого человека, независимо от его веры, знает все его мысли, желания и намерения. Я возражал: Бог слышит и ведет по жизни только своих избранников либо тех, кто победил себя, свое искаженное грехопадением естество, то есть святых. Мой собеседник возражал горячо. Я своими суждениями пошатнул основу его веры: если Бог не видит и не слышит, то зачем тогда все - молитвы, подвиги и тому подобное. Может, зря я спорил? Пусть буде каждому по его вере...

В отличии от многих православных, к новому году я отношусь нормально. Пусть пост, пусть накануне Рождества. Необязательно в эту ночь предаваться чрезмерному гобзованию. Можно просто посидеть в семейном кругу, доставить радость детям от елки, от бенгальских огней. Это запоминается на всю жизнь. Это дорого стоит.
К тому же каждый новый год приближает нас к вечности - это еще один повод задуматься о смысле жизни. Так что с новым годом, друзья!

Предлагаю вашему вниманию маленькую повесть, которую написал в Польше, в монастыре Войново в сентябр месяце. http://moloko.ruspole.info/node/3417

Всех, кто празднует Рождество по новому стилю, поздравляю с праздником.

Проект постановки про Владимира Крестителя после 5 лет забвения вдруг ожил.

Завтра снова уезжаем в Кострому на роспись. ПереДЫШКА в прямом смысле получилась короткая, мне поставили окончательный диагноз - бронхиальная астма. Это ничего не меняет в жизни, кроме того, что нужно два раза в сутки вдыхать какую-то спасительную гадость. Ничего, привыкнем. Уже чувствую себя лучше и впервые за два года могу дышать ПОЛНОЙ грудью.
Желаю всем здоровья и легкого поста.

Мне довелось знать его. В году 2005 снимали фильм "На пути в Дамаск", он дал нам довольно большое итнервью. Что запомилось? Он хорошо понимал по-русски, потому что в 30-х закончил Сергиевский институт в Париже. На вопросы отвечал по-арабски, не дослушав слов переводчика. Был человек с большим чувством юмора и очень широким взглядом на жизнь. Это не удивительно, потому что всю жизнь прожил в окружении мусульман, к которым относился с большой симпатией. Он говорил: "У меня на Пасху в соборе мусульман больше, чем христиан."
Мне кажется, распря на его родине убила его.
Вечная память Патриарху антиохийскому!

Сегодня, в день Введения во храм пресвятой Богородицы, скончался великий русский писатель Василий Иванович Белов. На его "Привычном деле" мы выросли. Вечная ему память!

Все это дело рук нашего Мастера во ВГИКе - светлой памяти Григорьева Евгения Александровича.

А это они же - 30 лет назад.

Два моих однокашника одновременно "прогремели". Сначала о. Тихон Шевкунов со своими "Несвятыми...". Теперь вот Андрюша Дмитриев "Букера" отхватил.

4 декабря по телеканалу "Россия 1" в 0.25 будет фильм "Икона" с моим участием.

Сегодня Тише исполнилось бы 14 лет.

Жители деревни Нижняя Мульга Красноярского края 1 мая 1966 (или раньше) года. Здесь и я есть - среди детей третий справа - в белой рубашонке и кепке. По правую руку от меня сидит моя бабшка Иустина Степановна.
Как давно это было!

18 октября в возрасте 53 лет умер Сергей Свешников - известный питерский фотограф, мой друг и хороший человек. Жизнь прожил непростую, мятежную. Умер как христианин, покаявшись.
Когда-то я мечтал снять его в роли Раскольникова. Другого актера н представлял. Не получилось - время такое было.
Вечная тебе память, Серега!

20 октября в день Красностоцкой иконы Божией Матери митрополит Варшавский и всея Польши с сонмом архиереев освятил храм св. мученика младенца Гавриила в женском монастыре в Зверках, который мы расписывали 5 лет.

14 октября на Покров Пресвятой Богородицы архиепископ Белостоцкий и Гданьский Иаков освятил трапезную в монастыре Войново, которую мы расписали.

Расскажу немного о Свято-Успенском женском монастыре в д. Войново (Польская православная Церковь), в котором мы трудились и жили в течении 5 недель. Обитель эта маленькая по нашим меркам - всего семь сестер во главе с игменией Агнией, постриженницей русского монастыря в Бюсси (Франция). Основан монастырь в 30-х годах прошлого века бывшим келейником оптинского старца Варсонофия отцом Александром Аваевым(+1958), а до этого здесь больше ста лет жили старообрядцы. Сохранились здания бывшего старообрядческого монастыря, где теперь находится туристический центр. Вообще, все это территория бывшей Пруссии, места тихие, лесистые, со множеством озер и рек, где водится много рыбы, ракушек с речным жемчугом, а также всякого зверья. Каждые выходные сюда приезжают туристы со всей Польши, а также Германии. Летом плавают на каяках, рыбачат, ездят на велосипедах и лошадях, а зимой катаются на лыжах.
Православных здесь крайне мало. Так на 100 жителей Войново всего одна православная семья - 3 человека. На службе - в основном сестры. Поют дивно, тихо, молитвенно;служат четыре раза в сутки - в 7 часов молебен, утреня и обедница или литургия; днем акафист и молебен Спасителю, в 7 вечера - повечерие и вечерня, а половина первого ночи - монашеское правило.
Жизнь здесь скромная, поистине монашеская. Дух молитвеннный, доброжелательный.
Мне это напомнило глухие приходы в нашей Церкви в середине 80-х годов, которые так хорошо описаны в книге о. Тихона.

Закончили роспись трапезной Свято-Успенского женского монастыря в Войново, Польша

Всех с праздником Успения Пресвятой Богородицы.

Когда рассказываю о своей родине и говорю слово "горы", все обычно представляют что-то слегка холмистое. Но это не так. Вот фото моего одноклассника Андрюши Дерешева. Это наши места!.. Как я хочу еще хотя бы раз побывать там...

Закончил, наконец, важную для меня новеллу. Можно прочитать здесь: http://www.proza.ru/2012/07/20/84

Сегодня у нас черный день. Пять лет назад погиб Тиша.

Сегодня у Марины день рождения.

Чем ближе знакомлюсь с владыкой Алексием, тем больше проникаюсь к нему искренним уважением. С днем ангела, Владыко!

Зима еще сильна!

Сегодня Георгию исполнилось два года!

Отбываю днесь в славный град Кострому.

Вчера Патриарх освятил храм, который мы расписали.

Я всегда был против крещенского моржевания. Не знаю, откуда взялся этот обычай. Мой духовник, Печорские старцы, владыка Василий Родзянко, с которыми я много общался, были твердыми противниками этих водных процедур.

С праздником!

Мне в жизни повезло: я знал не только деда, но и прадеда, и двух прабабок. В семье был всегда, кто был старше. Теперь после кончины мамы - старший я. Я в ответе за сестричек, за племянниц и их детей. А еще - теперь я крайний. Я, конечно, не собираюсь скоро покидать этот мир, мне еще сына нужно на ноги поставить, но я всегда должен помнить, что стою на краю пропасти. Жизнь стала другой и ощущения жизни - тоже.

" Я боюсь смотреть в глаза моей матери. Они черны от боли и всех несчастий, которые она пережила в этом чудном мире.
Случайный плод короткого романа, она с первых дней вкусила горечь безотцовства, а шести лет от роду лишилась и матери, которая поранила на поле ногу и через три дня умерла от заражения крови. Шла война, и лишний рот никому не был нужен. Неродная бабка наотрез отказалась принимать ее в свой дом, так что ей два месяца пришлось жить в полном одиночестве. Приходила из другого мира мать, говорила, где спрятала просо, учила, как растопить печь и сварить кашу.
Не знаю, выжила бы она, не загляни однажды вечером на свет лучины соседка. По словам девочки соседка поняла, что та общается с покойницей. Схватила, прижала ее к себе, а на следующий день она пошла к бабке и деду, и пригрозила судом, если не заберут чадо к себе. Они взяли – время-то было суровое.
Ее несколько раз сдавали в детдом, но она оттуда сбегала и верст шестьдесят шагала пешком по тайге, чтобы только вернуться в свой дом.
Ее отправляли в Ленинград к родному дяде, который, впрочем, оказался жуликом и едва не продал ее, отроковицу, в жены какому-то шаромыге.
Она умирала от тифа, но все же выкарабкалась, выжила, чтобы родить нас, четверых детей.
Я слабо помню ее в детстве. Они с отцом работали в геологоразведочной партии и поэтому являлись из тайги домой чрезвычайно редко. Приносили нам с братом слипшиеся конфеты-подушечки, перемешанные с еловой хвоей, да зачерствевший кусок таежного хлеба. Подарок от лисы и зайца…
Но мы ей готовили другие "подарки".
Сначала заболела воспалением легких маленькая сестра, болела два года, едва не умерла. Как только она пошла на поправку, очутился в больнице я. Пролежал семь месяцев на спине, пережил клиническую смерть, и вышел покалеченным на всю оставшуюся жизнь.
Но это были только цветочки.
Я не понимаю, как можно пережить такое: как можно матери вынимать из петли собственного сына, моего брата, и как можно нести на руках окровавленного внука, моего сына? Как можно не сойти с ума после этого и не ослепнуть с горя?
Я знаю, как она казнит себя сейчас, бесконечными зимними вечерами, сидя у кровати безнадежно больного отца. Корит себя за то, что не уберегла сына и внука. Я хочу ей сказать, что казнить себя не стоит. Наша жизнь здесь - одни слезы и страдания, но есть другая жизнь, нескончаемая, там невозможно никого потерять, там нет печали и воздыхания, там тихий ровный свет, там все молоды и живы..."

Вечная тебе память, мама.

Поздравляю всех со светлым и великим праздником Рождества Христова!

Мама умерла.