Поздравляю влюбленных в каждый Божий день!

Жизнь устроена так, что разлучает людей. Не потому, что они плохи, или злы, или не подходят друг другу. Совсем наоборот. Есть такие души, которые, кажется, созданы для тебя; настолько близки их мысли и переживания, их представления о мире. Думается, ничто не может разлучить тебя с ними, ни жизнь, ни смерть, никакие силы земные и небесные. Но случается мелочь, недоразумение, глупость, - и ты с тоской смотришь вслед уходящему другу, понимая, что он не вернется никогда. И будто вырывают из тебя кусок души, и тебе суждено ходить долгие годы с этой рваной, незаживающей раной. Много раз задаешь себе вопрос: почему так произошло? - и не находишь ответ. Идешь дальше, скрывая боль, улыбаешься новым лицам, даришь свет и тепло другим... И вот однажды, где-то на краю города, в белой круговерти метели, в твоем кармане пойманной рыбкой трепещется телефон. Мало ли кто? Ты машинально подносишь трубку к уху и чудо! - голос, который ты не слышал больше года, да и не надеялся уже услышить: "Привет, прости. Я собиралась позвонить сразу и не смогла..." И ты не знаешь, что ответить, потому что радость обретения сжимает горло. Бормочешь какие-то общие слова: "Ничего... хорошо... спасибо... ты тоже прости..."
Здесь никакой любовной интриги. Это просто человеческое. Человек долго был рядом со мной, а потом ушел, наговорив на прощание много неприятных слов. Он ушел, а теперь вернулся. И нет слов, чтобы описать чувства...

Есть одна старая еврейская легенда.
Жил на свете бедный пастух, который пас своих коз и овец, и считал, что Бог его любит. Он каждый вечер относил миску с молоком в укромное место, возносил молитву, в которой просил принять Всевышнего его скромный дар. И каждое утро находил миску пустой, считая, что Бог ночью сходит с небес и пьет его молоко. От этого он был совершенно счастлив и никакие невзгоды и беды не могли сломить его.
Однажды проходил мимо ученый раввин. Он услышал от пастуха историю о молоке и рассмеялся старику в лицо: "Как же может Творец вселенной, сотворивший небо и землю, звезды и горы, приходить к тебе, старому невеже, чтобы пить твое молоко? Земля растает, если прикоснется Он к этому месте, и ты и овцы сгорят от дыхания Его!" Долго пытался убедить пастух раввина в том, что Всевышний принимает его дар, пока не сговорились вместе пойти в то место, где он приносил свою малую жертву. Так и сделали. Но не ушли, а остались посмотреть, что будет.
А случилось вот что: едва скрылся за кустом терновника старик, как появилась маленькая лисичка, вылакала все молоко и удалилась.
"Ну, что?!." - спросил торжествующий раввин. Впрочем, можно было и не спрашивать. Почернел лицом старик, лег на землю и не хотел жить. Рухнула его вера, погибло его счастье.
Раввин же, довольный от того, что еще одну душу отвратил от суеверия, весело пошагал дальше. А другой ночью, во сне, явился ему Некто грозный и огненный и говорил: "Зачем убил веру в рабе Моем? Он верил, что Всевышний принимает его жертву, и Я слышал его, видел веру его и праведность. Конечно, не может Творец Вселенной пить из миски. Но разве не Мое небо и не Моя земля, и все живущие на ней? Это Я посылал лисенка, чтобы он пил, но эта жертва доходила до самого Неба, и Я принимал ее, а неразумный зверь."
В ужасе проснулся раввин и скорее побежал вспять. Нашел овец некормленных и непоенных, а пастуха лежащего так же, как он оставил его. Пал на колени раввин, рассказал о своем видении, потом еще долго просил прощения у старика, пока тот снова не понес свое молоко своему Богу.
Такая история.

Воспоминание о лете.

Воспоминание о лете.

Мы прекрасно знаем, что нам можно делать, а что нельзя. Нельзя, допустим без должной тренировки долго стоять босиком на льду. Иначе простудишься и заболеешь. Нельзя лгать, прелюбодействовать, убивать, предавать, иначе болезненные язвы поразят нашу душу и погубят ее, ввергнув в пучину мрака, бессмысленности и низменных, постыдных страстей. Мы также отлично знаем, что нам нужно делать, чтобы птица-счастье и радость не покидали наших сердец. Нужно любить искренне, честно и до конца, что бы ни случилось; нужно верить, не сомневаясь, творить добро и уклоняться от зла. Но вот беда: все, что мы так прекрасно понимаем, в жизни является едва ли не самым трудноисполнимым... Не велика заслуга - знать и понимать; большое дело - исполнить на практике то, что ты разумеешь. Тогда слова твои будут не пустой звук, а исполнены силы и убеждения...

Выглянул в окно, увидел чистый сияющий снег, небо лазурное без единого облачка, и дыхание перехватило от радости. Мрак и бред болезни развеялись, как и серое безобразие этой странной зимы. Разом вспомнились все светлые мгновения жизни и сердце растаяло в благодарности Творцу: жизнь удивительно хороша! Наша память часто хранит все наши неудачи и беды, душа привыкает копаться во внутренней паутине сомнений, разочарований, и все прекрасное, светлое, счастливое остается где-то недостижимо далеко. Мы начинаем думать, что все это - удел избранных, а наша участь - одиночество, слезы, болезнь, тоска. Но это не так! Стоит только освободиться от своего тесного кокона, взглянуть на жизнь ясными, чистыми глазами, настроить мысли на светлый лад, - и ваше мироощущение переменится! Собирайте в себе крупицы света и храните их. Придет час, и тьма отступит, и вы увидите не только этот великолепный сверкающий мир, но и нечто еще более прекрасное - "и горний ангелов полет, и гад морских подводный ход, и дальней лозы прозябанье"... Желаю всем ясного дня!

Ох, уж эта лень человеческая! Сядешь работать - тысячи помыслов, чтобы увильнуть: и голова болит, и настроение не очень,и слова поперек горла, и мысли плоские; или домочадцы мешают, а времени впереди еще навалом... Каждый раз себя приходится ломать, заставлять, привязывать к письменному столу. Потом-то, когда дело пойдет, за уши не оттянешь; не замечаешь ни дня, ни ночи, ни голода, ни болезни. Так во всем, не только в творчестве. Попробуй хоть день прожить, внимая собственной душе: не рычать, когда внутри кипит раздражение; не любоваться собой, когда похвалы и лесть льются рекой, не унывать, когда все вокруг гибло; не набивать чрево, когда стол ломится от яств и вина, не завидовать, не превозноситься... Цепко ловить каждый пустой помысел за хвост и без сожаления отбрасывать... Попробуй так - с ума сойдешь!.. Но когда шаг за шагом, запинаясь и падая, ошибаясь и набивая себе шишки, ты сможешь управлять своими внутренними движениями и мыслями, то узнаешь радость, о которой раньше не слышал... Радость преодоления, радость победы над слабым, капризным, без-образным, похотливым своим естеством...

В последнее время засела где-то глубоко внутри одна мысль, которая не дает покоя ни днем, ни ночью, сверлит мозг, требует ответа. Мысль по сути своей простая: жить по-другому. То ли это болезнь действует, то ли приближающееся мое рождение; или возраст, или скорая весна, или Великий Пост, когда душа, привыкшая к нему, требует не только внешнего, но и внтуреннего очищения и обновления? А может быть, уход из жизни духовника? В последние двадцать лет я привык жить как за каменной стеной. Все мои проблемы, беды, сложные вопросы, душевные и духовные сомнения разрешались просто - поездкой в Питер, в маленький деревянный храм на Серафимовском кладбище, беседой с о. Василием, и все. Возвращался домой окрыленный, с прочищенными мозгами, усмиренной душой. Теперь этого не будет никогда. Теперь в ответе за все сам.
А у себя-то за пазухой не очень... Давно уже жизнь превратилась в непрерывную карусель: поездки, съемки, росписи, переговоры, заботы семейные,- и все сначала - малькают лица, слова, мысли, дела. Сложно остановиться, собраться духом и мыслью, запомнить чье-то лицо, услышать и понять чью-то душу. А без этого не может быть внутренней жизни и творчества. Все внешне, все на потребу дня. И часто, в бессонные ночи, тихо шепчет душа: остановись, подумай, перемени себя! Но как это сделать? Сбежать на необитаемый остров или в глухой монастырь, или уехать в деревню? Все это было давно, в прошлой жизни. И остров, и заграница, и одиночество, и монастырь. Нет, нужно что-то другое, не внешнее, а внутренее. Самое главное, знаю что, но то ли характера, то ли силы воли не хватает, чтобы начать... Не завтра, не весной или летом, не тогда, когда уйду на покой, а сегодня, здесь, сейчас!.. Что ж, будем дерзать...

Любая болезнь - есть образ теперешней жизни. Больная голова, путаница в мозгах, усталость от боли, беспомощность и невыносимая вера в то, что завтра будет лучше. Луч солнца скользнет по стене, коснется лица, разбудит тебя, и все станет иначе - легко, светло и красиво... А выздоровление - это образ нашего духовного рождения. Еще жар разламывает нашу плоть, еще качает от слабости, пока ничего не радует, ничего не хочется, но внутри уже что-то зашевелилось. В тебе проснулось раскаяние и желание прощать, ты стремишься понять мир и всякого встречного, ты знаешь точно, что завтра все будет по-другому... Я люблю это чувство - выздоровление, может быть, даже больше, чем обычное здоровое состояние. Поэтому не унываю, а благодарю небо за очередное, ниспосланное мне испытание...

Фильм про якутов приняли. Теперь пора готовить валенки для премьеры...

"Уже значительно позже, чем вы думаете", - сказал как-то Серафим Роуз, светлая душа. Он, конечно, говорил о кончине мира. Я же, оглядываясь назад, думаю: как долго продолжается человеческая жизнь! Сколько горечи выпито, сколько боли перенесено, сколько встреч и разлук, радости и веселия, вдохновения и депрессий, нежелания жить и что-либо делать; сколько ссор и примирений, сколько предательства и прощения, огненных закатов и тихих восходов над кромкой гор; сколько пустых слов произнесено, глупых мыслей выражено, тщетных мечтаний и надежд. А еще жаркий шепот признаний и холодный шелест разлук, молитв, поднимающихся из глубины сердца и леденящего душу отчаяния... Можно долго перечислять, и все это - жизнь, все это случилось с тобой. А сколько еще случится? Если бы только светлое, радостное, душевное и прекрасное! Но такого не бывает. Жизнь - гремучая смесь, от которой часто болит голова и сердце. И тогда губы шепчут в отчаянии: доколе?.. И, кажется, слышен ответ: скоро уже, близ тебя есть...

Если жизнь ваша зашла в тупик, в голове - сумбур, а в сердце боль, которая не оставляет вас ни на минуту,- не отчаивайтесь! Никогда не поздно пересмотреть все свое житие, свое отношение к людям, к миру, к Богу; избавиться от вредных привычек, которые как мухи от своего повелителя облепили нас с головы до пят, и начать совершенно новую жизнь. Просыпаться, видеть солнечные лучи и говорить: какая радость созерцать этот свет! Если же дождь или снег, то и в них находить что-то приятное. Видеть лица своих близких и соратников, которые видишь каждый день, и благодарить Небеса, что Они послали тебе таких замечательных попутчиков. А работа, которую выполняешь много лет подряд, и она тебе порядком поднадоела, - может быть творческой и увлекательной. Только не поленись, взгляни на это с другой стороны... Человек, если он не трудится над своей душой, превращается в чертополох - колючий и бесполезный. Но мы же с вами не колючки, мы - овощи культурные, которым нужен ежедневный уход... Так что проснулись - и за работу! Увидите, как такая жизнь станет быстро приносить притные на вид и вкус плоды...

Вах, молодец-джигит - Асламбек Давыдович! Тяжелая у него работа - с утра до ночи ковырятся в чужих ртах. Все просветил, все простучал, а потом лишний зуб выдернул. Безнадежен, говорит, не подлежит восстановлению. Ехал я после по ночной, морозной и снежной Москве - с развороченной десной - и думал вот что: в начале жизни человеку все дается, а в конце - потихоньку забирается. Чтобы не жалко было оставлять и легко уходить. И только мудрость, дары и таланты, если они от Бога, более зрелыми становятся, и сила духовная прибавляется. Так что нет нам, беззубым, дороги унывать. Главное, чтобы сердце осталось добрым и отзывчивым, и в глазах искрилась мысль, а не пустота доживания была...

К чему бояться боли? - ведь она пройдет рано или поздно. Зачем переживать утрату? - ведь когда-то мы все расстанемся, покинем этот больной, но такой милый сердцу мир, с его закатами и рассветами, с говором реки и и отзвуком собственного голоса, который вырывается из груди и начинает потерянно метаться между стенами гор, скал, тайги.... И слова, которые говорим теперь, растворятся в эфире, и лица, что дороги и любимы, забудутся. Что и как будет потом, мы не знаем, только догадываемся. Это все трезво и спокойно понимает ум, но сердце все равно рвется на части, сжимается до боли, и невидимые слезы стекают по тонким стенкам души. Мне почему-то особенно грустно, когда вижу три удаляющихся глаза последнего вагона, когда слышу гудок теплохода на реке и когда уходит близкий, родной человек. Навсегда. Я, конечно, помню, что "нагими и одинокими приходим в этот мир, нагими одинокими уходим из него", но отчего же наши души стараются привязаться к к чему-то видимому, живому. Чтобы потом страдать... Зачем?..

Польша, храм в Мельницах.

Не нужно лишних слов. Их все равно нет, чтобы описать горечь. Вчера вечером в Петербурге скончался мой духовный отец - настоятель Серафимовской церкви отец Василий Ермаков. Завтра еду, чтобы отдать последний поклон...

Я не проповедую христианство. Во-первых, потому что этим должны заниматься подготовленные люди, а во-вторых, считаю это делом глубоко интимным, не подлежащим публичному обсуждению, так же, как личная жизнь. Как правильно сказал кто-то из древних: веру не доказывают, веру показывают. А уж коли здесь веру свою показать невозможно, то и доказывать не буду. И все же я не могу совсем обходить эту тему стороной, потому что это огромная часть моей жизни и через иконописание - еще и профессия. И на планетах и здесь меня часто упрекают в узости: дескать, Бог един, а значит нечего держаться за христианство, нужно быть современным человеком, с широким кругозором, брать всего по-немногу отовсюду, вот это и будет "настоящая современная вера". Знаю я одного такого. Современного. Зовут его Виссарион, или просто Серега Тороп, бывший минусинский участковый. Он развил в моих родных местах недюжинную деятельность. Повыдергивал отовсюду фраз, из Библии, из Корана, из Ницше, из Компанеллы, назвал себя живым богом, построил в тайге город солнца. К нему съехалось последователей тысяч пять. Это в основном интеллигентные, современные люди,из больших городов, которых не устраивает "узость" других традиционных религий. Они продали свои квартиры, уехали в Саяны, отдали все деньги своему гуру, получили взамен покосившиеся хлабуды, паро кило риса в месяц, запрет на мясо и молоко. Целыми днями молятся Виссариону, читают его неудобоваримую книгу, шатаются от голода на ветру... Мне очень жаль этих людей. Они выбирали "широту", а получили еще большую ограниченность. Сам-то Тороп все по заграницам путешествует, а чада его ходят по соседям, просят кусочек мяса и тайно поедают его. Домой у них возврата нет, потому что дома нет...
Я к чему это? К тому, что истинная вера не может быть либерально "широкой", как и сама жизнь. Если будешь бросаться то за одной, то за другой возлюбленной, то можешь, в конце концов, остаться один. Если хочешь в жизни добиться чего-то, то нужно ограничить себя, выбрать что-то одно и упрямо и терпеливо идти в своей цели. Точно так же и в вере.

Мы все здесь для того, чтобы нас услышали и поняли, а не для того чтобы самим понять кого-то. Включая и многочисленных здесь боголюбивых отцов. Нам кажется, что наша боль - сильнее, наши вопросы - важнее, наши проблемы - больше, чем у кого бы то ни было. И вот, я слышу крик души совсем молоденькой девушки, которая ищет совета и помощи, для которой, может быть, это последняя соломинка, и что? - тишина. Пишем о погоде, о том, что съели курицу и она была жестковата, о том, что пошел снег, о том, что вычитали в безбрежных океанах интернета, а здесь - молчание. Я тоже читаю это сообщение, внутри что-то шевелится, но я следую дальше, потому что не знаю, что ответить, потому что сам озадачен какой-то своей заморочкой. Ищу то, что порадует, поднимет настроение. Конечно, нахожу, бодро иду по хрустящему снегу под высоким морозным небом, а внутри все-таки неприятно и стыдно... Как будто кто-то упал, а я не помог подняться, кто-то просил помощи, а я не подал руку, кто-то звал, желая услышать доброе слово, а я промолчал...
Это наша жизнь. Мы слишком привязаны к себе и равнодушны к другим.Мы слышим только себя и, когда нас в чем-то не понимают, обижаемся, раздражаемся. Не разумеем однако, что помогая встать упавшему, мы сами поднимаемся, утешая плачущего - утираем свои слезы, искренне сочувствуя страдающему - собираем в сердце своем радость...

Жизнь учит: не оглядывайся по сторонам, если выбрал узкую тропинку, ведущую в горы. С одной стороны стена, и ты можешь подумать, что пути дальше нет, и отчаяться. С другой стороны - пропасть, и ты можешь упасть в нее. Дорога в небо не может быть широкой, она предназначена только для одинокого путника. И еще одно: здесь нет дороги назад. Уязвленного духом никогда не завлекут земные радости...

Все-таки главное художество - это жизнь. Убрать все лишнее, аляповатое и кричащее, выстроить композицию, чтобы все было уравновешено, гармонично, провести верные линии, увидеть внутри себя замысел и терпеливо его воплощать, каждый день, каждую минуту. Нужно быть опытным рыбаком, чтобы вылавливать помыслы, которые безобразят наш лик. Найти ключик к каждому человеку, который встречается на твоем пути, не навязывать ему свой мир, свое мнение, а постараться понять его и дать то, что требуется ему в этот час. Каждая мысль отражается на нашем лице, и каждое слово, которое произносим или слышим, оставляет отпечаток на сердце. Слова и мысли - это краски, наши дела - это мазки, а душа - это холст, на котором творим. Дай Бог, чтобы портрет получился живым и прекрасным!

Вид примерно с того места, где мы встретились с о. Иоанном (смотри предыдущую запись)

Что больше всего губит и сковывает нас? Не радость, конечно, гостья сизокрылая, и даже не беда. В беде человек собирает все свои внутренние силы, чтобы противиться обстоятельствам, и в нем открываются неизвестные доселе способности и источники жезнелюбия... Нас губят будни - монотонно-однообразные, покрывающие толстым слоем ленивой пыли наш ум и пленкой равнодушия наше сердце.
Как-то давно, в начале своей монастырской жизни, я гулял по саду на святой горке и увидел сидящего на скамеечке старца Иоанна Крестьянкина. Веселенький такой старичок с озорными глазами, очень похожий на доктора Айболита, - сидит, яблочко ест. Я давно собирался задать ему кучу очень серьезных духовных вопросов, но здесь увидел, разволновался, все позабыл и сумел спросить только: "Отче, с чем больше всего борются монахи?" "Со скукой."- тотчас же ответил он, похрустывая яблочком. И это сказал человек, который так и светился веселостью, жизнелюбием. Все, кто окружал его, начинали невольно улыбаться тоже. Так бывает, когда родственники обступают новорожденного младенца, которого только что принесли из роддома... "Каждый день одно и то же,- продолжал старец,- одни стены, одни лица, одни и те же молитвы - Господи помилуй, да, подай Господи... Кто скуку победит, тот себя победит".
Я отошел, дивясь в себе. Потом, в течении двух лет наблюдал и за ним, и за братией, и за собой, но скуки, серости так и не заметил. В жизни светской этого значительно больше... Прошло довольно много лет, старца уж больше года нет на этой земле, а я только теперь начинаю понимать, что скука - это главное, от чего гибнут человеческие души. От скуки уныние, раздражение, от скуки всевозможные страсти, от нее же ненависть, нелюбовь и много-много чего другого... И силен тот, кто одолеет скуку и однообразие будней, кто ум и сердце отнимет от мимотекущих и быстротлеющих вещей, кто вкусит огонь и свет любви небесной, всеохватной; кто в мелочах найдет сокровенный смысл, а а над суетным волнением приметит дивное, нездешнее сияние... Я говорю не о том, что будет, говорю о том, что есть. Здесь, на земле, рядом, в твоей жизни...

Жадность человеческая не знает границ. Я не о тех стяжателях, которые "над златом чахнут", а о таких трудоголиках, как сам. Кажется, уже все, хватит!Взялся за тысячу дел, едва что успеваю, а тут подбрасывают еще одно, да такое интересное, что отказаться невозможно... Я понимаю, что современный человек живет не в полную силу, что большая часть нашего ума и душевной энергии благополучно спит и никогда не проснется. Но все же иногда хочется бросить все, уехать подальше, где солнечно и тепло, поваляться вверх пузом на песочке, бессмысленно глядя в небеса; все забыть, от всего отключиться. Знаю, что этого никогда не будет. Слишком связан я паутиной жизни. Устану, поропщу, и опять брошусь в этот безумный кроговорот. Пока сил хватит...

Всегда так бывает: все новое волнует, очаровывает, завлекает. Влюбленные глаз оторвать друг от друга не могут, человек, вставший на путь духовный, готов повторять слова молитв без конца, день и ночь бить поклоны. Тот, кто открыл для себя что-то новое в творчестве или науке, обретает белые и пушистые крылья, которыми готов охватить все мироздание... Но жизнь человеческая - это не история бабочки-однодневки или обыкновенного комара, который утром вылезает из своей личинки, чтобы выпить каплю крови и погибнуть. Жизнь - это бег на длинную дистанцию, даже если мы не доживаем до старости. Много я видел влюбленных-не-разлей-вода, которые скоро возненавидели друг друга, и новообращенных, что были светлы в начале пути как ангелы, но потом потемнели, угасли. А сколько вокруг несостоявшихся гениев, людей действительно талантливых, у которых не хватило терпения и сил довести дело жизни до конца. Не нужно спешить. Не нужно бежать. Нужно, чтобы другая жизнь проросла сквозь тебя, стала частью тебя, а ты - частью ее. Только так, сроднившись, ты не сможешь разлучиться или свернуть с пути. Даже если захочешь. Так во всем: в жизни, в любви, в вере, в творчестве...

Ожидание встречи с Богом не может быть праздным, оно должно быть созидательным.

Многим кажется, что я взяла неподъемный крест, и либо пожалею об этом и сброшу его, либо рухну под его тяжестью. Я же приняла это не как крест, а как дорогу, полную света, ... стремление к которой появилось в моей душе много-много лет. Мне с самого детства хотелось помогать страждущим. Прежде всего тем, кто страдает душой...

Ты не можешь даже понять, как важна миссионерская работа любви. И пусть будут услышаны молитвы к Богу о том, чтобы спасти человеские души от ошибочных идей, от нездоровых идеалов и надежд - какими бы они ни казались мистически прекрасными их слепым умам...

Я оставляю блестящий мир, где занимала блестящее положение, но вместе со всеми вами я восхожу в более великий мир - в мир бедных и страдающих...

Так души смотрят с высоты на ими брошенное тело (после того, как раздала все драгоценности, картины)

Заказали пьесу о великой княгине Елизавете Федоровне. Изучаю, читаю. Душа разрывается на части от внутренних слез...

Если не размышляешь о жизни, то начинаешь на нее роптать.
Если не заставляешь ум думать о высоком, то он сам сползает в низменное.
Если думаешь, что делаешь что-то хорошо, то уже делаешь плохо.
Если думаешь, что идешь к совершенству, значит, неуклонно скользишь вниз.

Если мы говорим и пишем о достоплачевном, это не значит, что у нас тоска внутри. И если мы смеемся и искримся остроумием, - это, может быть, просто завеса от внутренней боли и неустройства. Человек внутренний не всегда совпадает с внешним, поэтому трудно судить, плохо ему или хорошо. Я часто погружаюсь умом во мрак и делаю это сознательно, чтобы увидеть яснее внутренний свет. Киевские пещерники на всю жизнь затворялись в подземелье, отказавшись от солнечных лучей. Они это делали потому, что в их сердце и уме блистал Свет Истинный, Свет Невечерний и он был настолько ярок и сладок, что они не могли поменять его на сияние всех звезд небесных... Этот Свет до сих пор чувствуется реально, когда находишься возле гробниц...

Зверки. Польша.

Вот, я стараюсь жить, как запаведано в Писании, но отчего душа моя не находит покоя, страдает и мучается?
Я верю в Свет, который исцеляет и воскрешает, но почему душа моя чаще всего пребывает во тьме, уязвленная страстями и болезнями?
Я отринул богатство, чтобы идти путем праведных, но живущие рядом веселятся и пиршествуют, а в доме моем нужда и печаль...
Всей душой стараюсь помочь страдающему, но вместо благодарности слышу насмешки...
Я верю в любовь бескорыстную и жертвенную, но те, кого люблю, пользуются этим и одаривают предательством...
Сказано быть добрым и смренным, но окружающие меня злы и агрессивны, их слова как жало, а на языке их яд...
Сила Божия в немощи совершается, но сила грубая пользуется этим, чтобы отнять последнее...
Вот, изнемогает мое терпение, я убегаю в горы, там спасаюсь от стрел греха, но скоро душа моя мертвеет не только к соблазнам мира, но и к божественной мудрости..
Где же выход? Где путь, ведущий к спасению? Где ответы, не общие, касающиеся всех и вся, а только меня, моей жизни, моей души?..
Вы скажете - это ропот, нужно упражнятся в смирении и терпении. Я знаю это, как и помню Иова Многострадального, который с мужеством принимал все удары судьбы, но потом взроптал и стал вопрошать Небо...
Мне думается, каждый человек должен задавать свои вопросы, чтобы получить не пилюлю утешения, а действительно - ответ.. И он его получит. Без сомнения...

Мы живем одну непрерывную жизнь, из которой трудно выбросить и слово, но в то же время, когда оглядываешься назад, то понимаешь, что жизней на самом деле много. Свет первоначальных дней, и купол неба над вершинами гор, крик иволги в заветерье, и бормотание реки на перекатах с плесканием серебристых хариусов на закате... Все это было, или только давний сон? А белый мир больничной палаты, когда перед глазами один лишь ровный потолок, на котором мысленно рисуешь разные картины, баталии. Боль, от которой гаснет рассудок, и бесшумные шины страшной каталки, на которой навсегда увозили умерших соседей... Неужели и это случилось со мной, а не с кем-то знакомым, рассказавшим все это?.. А студенческий вдохновенный полет, перемешанный с черными загулами,спорами, разочарованиями... А бесконечная, неразделенная, мучительная любовь, которая до сих пор отдается внутри болью... Это тоже я? Как и долгие странствия по городам, заброшенным приходам, монастырям моей милой и несчастной родины? И рождение сына, и гибель брата - все в один год, - разве это не другие, чужие жизни? Нет, это все мое, все помещается в моем малом мозгу, в моем больном и некрепком сердце. Картины прошлых жизней встают перед глазами, как будто это происходит теперь, обжигают грустью и ностальгией... Но еще не все. Сколько будет впереди этих новых жизней?.. О прошлом не жалею, от настоящего не ропщу, будущего не страшусь... Все будет хорошо. Я верю...

Нет, мы не изгнанники, мы блудные дети. Взяли наследство, полученное от Отца, - таланты, ум, красоту, душевное богатство, - и пошли на страну далече, где правит бал тщеславие, зависть, алчность, превозношение,пустота - чтобы растратить там все до последнего гроша. Что нам Отец и Его наставления, зачем нам жить, как заповедал Он, когда душа просит безумства и упоения, когда жизнь дразнит нас призраком богатства, наслаждения и славы. Пей душа, веселись душа, пока молода, покуда в силах! Познай все радости телесные, всю бездну и очарование греха!.. Вот состаримся, тогда и вернемся в Отечество, на покой... Ой, ли!.. Как скоро леденящая пустота подкрадывается к нашему сердцу, как быстро пресыщается наше сердце от яств земных. Мы хотим что-то сделать доброе, но не можем, потому что растратили свои силы, погубили ума красоту. Те, кто были рядом, когда мы были сильны и щедры, теперь отшли и смеются над нами. Душа валяется в одном хлеву с грязными страстями-свиньями, и никто не даст нам хлеба, чтобы ее насытить, и воды, чтобы утолить жажду... Соберем остаток сил. Если не можем подняться, поползем в сторону, где светлеется Небо, где наше место рождения, где милосердный Отец ждет, рапростерши объятия. Стол накрыт и трапеза для нас готова. Одежды чистые и белые сшиты для нас. Путь возвращения труден, болезнен и долог... Дай, Отче сил, чтобы до Дома дойти!..

Читаешь историю религий и видишь, что подвижники и праведники, нашедшие путь на небо, познавшие истину, были нищими, смиренными странниками. Они учили, что богатство растлевает душу, а власть, как яд, убивает в человеке любовь. Но отчего же теперь, когда высоко подняты замена пророка и православные хоругви, где слова этих Странников поминаются на каждом углу, служители веры и истины с азартом, достойным лучшего применения,гордо подъезжают к своим храмам на блестящих лимузинах, строят дачи, раболепно склоняют выи перед хозяевами жизни, выпршивая пожертвования, нажитые убийством и ложью, а после этого с праведным гневом гонят вон с паперти бродяг и нищих, потому что они дурно пахнут и вообще...
Зачем все это?
Мне трудно представить в наши дни святого Иоанна Шанхайского, который, пока шел до церкви, раздавал бедным китайцам все, даже обувь, так что потом, во время поклона на литургии, из под облачения сверкали его пятки...
Мне кажется, все временно. Безумие скоро пройдет... Да, и сейчас есть, есть настоящие рабы Божии. Но их мало и они скрыты от людей... "Ей, гряди, Господи Иисусе!"...

Один мой знакомый монах как-то заметил: раньше было богословие, а теперь многословие... То же можно сказать о нашей письменности, философии, науках. Пишется и говорится очень много. Интернет открыл широчайшие возможности для любого графомана. Он может изливать потоки малосвязных мыслей и слов,- все равно найдется читатель или потребитель... Зачем? Ведь пустословие и суесловие выхолащивает душу. Попробуйте целый день жевать сухую бумагу - не станет ли вам плохо? Так же и здесь.
Если слово не рождается из самых глубин сердца, если оно не окрашено искренним переживанием или болью, если нет в нем восхищения от встречи с высотой Духа, или страха от того, что стоишь на краю бездны, иначе говоря, если это просто колебание воздуха, то лучше сомкнуть уста и дождаться, пока родится настоящее Слово. Живое...

Все-таки иногда полезно болеть!Можно на время отключиться от внешних дел, заглянуть внутрь себя и попытаться понять: все ли хорошо в твоем сердце? А там нехорошо, кошки скребут, всюду пыль и грязь, лень и расслабленность... В уме тоже все раскидано, да разбросано. Как избавиться от этого хаоса? Как душу сделать деятельной, бодрой, неунывающей? Конечно, нужно этим заниматься каждый день. Но как это сделать, когда ты каждый день тонешь в бурных волнах житейского моря? Остается одно - просить: "приди и вселися в нас, и очисти нас от всякой скверны."...

Когда был юн, начитавшись о жизни аскетов, мечтал построить хижину у подножия гор, и жить одиноко в ней - в трудах и молитве, чтобы рядом звенел прозрачный ручей, чтобы дикие звери приходили в гости и птицы пернатые брали еду с рук. Не получилось, хотя было близко... Но позже, один мудрый человек сказал мне: построй хижину внутри себя, у подножия снежных вершин человеческой и божественной мудрости, и пусть течет рядом чистый ручей твоих состояний и слов, пусть приходят на водопой твои послушные олени-чувства, и слетают с высоких ветвей твои мысли-птицы... И живи там. Тогда душа, уставшая от шума и суеты городов, от горечи и разорчарований жизни, всегда найдет убежище, тишину и покой...

Лет двадцать назад довелось мне жить при Троицкой церкви в с. Родовом, что на Псковщине, на границе с Латвией. Это бывшее родовое имение дворян Нехлюдовых, с барской усадьбой, где тогда располагался детский дом, с липовыми аллеями и парком с прудом. Был я при храме всем - чтецом, певцом, дворником, просфорником,сторожем, истопником. В свободное время иконы писал и много читал из святых отцов. Прихожане - старики, старухи, и среди них выделялся некто Петр Федорович, бывший бондарь, 95-ти лет. Отличался он тем, что ходил на каждую службу - зимой и летом, в дождь и снег, подпевал в хоре, как мог, очень интересно рассуждал о жизни. Когда мы навещали его с настоятелем на его хуторе и спрашивали "Чем занимаешься, Петр Федорович?", он отвечал, усмехнувшись -"Молюсь!". "Что же ты читаешь?" "Так, сто осьмнадцатый псалом.." (это псалом, который стихословят на отпевании). А потом хвастался, с гордостью показывал нам свой гроб, который сделал для себя - красивый, просторный, дубовый... Как-то зимой мы стали замечать, что П.Ф. приходит на службу с черным от копоти лицом. Наверное, печь растапливает, сажей вымазался...Но это было не так. От его хутора до церкви было версты три, и зимой добираться было темно. Петр Федорович брал кусок резиновой шины, привязывал ее к своему посоху, зажигал, и с этим чадащим факелом шагал в храм Божий. У меня до сих пор в глазах стоит эта картина: вьюга, снег и мгла кругом, а навстречу ветру упрямо движется маленькая фигурка с огнем на посохе... Говорят, когда он не мог уже ходить, в церковь его возил староста-сосед на тачке для угля...
Печально смотрю, как к столичным храмам на праздники подъезжают черные лимузины с мигалками. Господа жизни в окружении охранников гордо шествуют на молитву и занимают самые почетные места... Но вспоминаю Петра Федоровича, мне становится теплей... Шепчу только одну молитву: "Боже, милостив буди мне, грешному!"...

... воспоминание о лете.

...воспоминание о лете

Из-за болезни не думается и не пишется, поэтому предлагаю картинки (свои) - воспоминание о лете.

Поздравляю всех Татьян и всех студентов: бывших, теперешних и будущих!

Все это было недавно...

Иногда думаем, что все останется так, как есть. Поезд прибыл на конечную станцию, где с одной стороны горькая полынь, а с другой васильки небесные. Остановились... И больше не закипит по-юношески горячая кровь, не забьется сердце в предчувствии перемен, не затрепещет, волнуясь, душа. Перед нами - ровная, пыльная и бесконечная степь со сквозняками, бессмысленно гоняющими перекати-поле...
Но это не так. Жизнь человеческая - это странствие, движение, путь туда, где земля встречается с Небом. И нас ждет впереди множество перемен. Если поезд дальше не идет, поедем на верблюдах; или пешком, стирая ноги в кровь. Впереди будут бури и жажда пустыни, освежающая гроза и теплый летний дождь. Мы встретим новых друзей, и новую любовь, если старая оставила наше сердце. Будем творить вдохновенно, высекая живые слова, подбирая яркие краски...
Если грустно и скучно сейчас, внутри поселилось отчаяние, а в глазах - безнадежность,- возьмите посох, положите в суму воду и хлеб. Готовьтесь к дальней, и очень интересной дороге...

Я не ищу смысл жизни. Я его нашел. Теперь пытаюсь найти себя...

Конечно, хочется жить по своему хотению: делать то, что люблю и умею, общаться исключительно с приятными и близкими людьми, говорить и думать о светлом и высоком. А еще: уехать куда-нибудь на берег южный и морской, лучше в другую страну, где незнакомый язык и до тебя никому нет дела. Бродить в одиночестве по пустынным кипарисовым аллеям, дышать хвойным настоем, предаться в руки опытных докторов, а по вечерам неторопливо и вдумчиво выводить заветные строки. Будет ли это когда-нибудь? Вряд ли. Каждый день нужно суетиться и ездить из одного конца города в другой, встречаться с непонятными, но нужными людьми, строчить как из пулемета необходимые, но скучные тексты. Проекты, заявки, переговоры, заседания, обсуждения, сметы... Скучно, хоть и денежно. И только ночью перед тем, как забыться, можно сделать паузу, помечтать, поговорить с самим собой и с вами, друзья мои, и хотя бы чуть-чуть преодолеть земное притяжение. Не взлететь, нет, а только слегка подпрыгнуть, чтобы потом забыться до звонка будильника. И так каждый день. Я не жалуюсь. Я доволен. Я люблю насыщенную, трудную жизнь. Просто иногда человеку свойственно думать о чем-то большем...

Как сильно мы зависим от внешнего. Вот, слякоть и сумрак кончились, ударил легкий морозец, сквозь тучи пробилась голубизна неба, закружился снежный пух - и настроение резко пошло в гору, и мысли в голове зашевелились, и мир не кажется уже таким темным. Все таки душа моя - снежная и северная!..

Не та, что ноет снаружи, а та, что сжигает изнутри... Мы боимся ее, скрываемся от нее, страдаем и плачем. Но она, эта боль, естественна для человека, который задумывается и ищет. Скажу больше - она желанна, для тех, кто хочет родиться свыше. Где вы видели человека, приходящего в мир без боли? Или вы слышали младенца, который рождается и не кричит? Так и внутренний человек, когда прорывается в вечность - страдает... Это не значит, что наше пребывание здесь, на земле, становится бессмысленным. Многие, живущие здесь, одновременно живут и на небе. Просто жизнь преобретает другой смысл и другое качество...

Чувствую себя будто на новой квартире: и цвет другой, и комнаты иначе расположены, - все непривычно, неютно. Ничего, привыкну. Главное сокровище не в стенах и месте обитания, а в друзьях. Вот, заведу себе самоварчик, камин устрою, приглашу всех к огоньку и поведем мы долгую и неторопливую беседу обо всем на свете, и конечно, о самом главном, что есть на потребу нашей души... Спасибо, друзья!

Доброй ночи всем. Вот еще одна попытка завести публичный дневник, чтобы делиться мыслями, чувствами, событиями внутренней жизни, которые случаются на всякий день. Первую попытку можно назвать неудачной. Я обитал почти под тем же именем на Планете Рамблер. И все бы хорошо, пока однажды не вошел на первую страницу и не обнаружил шокирующие аватары и записи. Может быть, я слабый и впечатлительный человек, но я не могу находится там, где такая откровенная пошлость. Может, здесь повезет больше и задержусь я подольше, чем один год. Если нет, уйду в свою жизнь, в свою профессию, в свои мысли...