Набегавшись с подносами по залу, вечером обычно испытываешь только одно желание: упасть… нет, не упасть, а просто-напросто рухнуть, даже не переодеваясь! По лестнице до своей комнаты Роксана практически вползала, а добравшись до кровати, сумела себя заставить только стянуть сапоги и…
И буквально за мгновение до того, как, зажмурившись, растянуться наконец-то на кровати – мельком увидеть за окном нахохлившуюся птицу, черную, с малиновым хохолком, похожую на какую-то совершенно абсурдную помесь ворона с попугаем!
Приглушенно зарычав сквозь зубы, девушка стащила себя с кровати, испытывая, наверное, примерно те же впечатления, что и литературный персонаж, сам себя за шиворот выволакивающий из болота, и, по-старушечьи волоча босые ноги, подошла к окну.
- Зачем явился? – распахнув створки, ворчливо осведомилась Рокси. Воронопопугай распушился, изобразив практически шарик из перьев, и с наигранным непониманием склонил голову чуть набок, поблескивая одним из глянцевых глаз. – Неужели так необходимо следить за каждым моим шагом?! Я и так сегодня едва заикой не стала, увидев в кафе этого твоего приятеля!
Отвернувшись, девушка поковыляла обратно к кровати. Вранье, конечно. Пугаться она уже перестала, вероятно, как раз потому, что привыкла почти за полгода то и дело замечать поблизости кого-нибудь из этих четырех фриков. Невозможно же постоянно находиться в напряжении, ожидая неизвестно чего… Хотя взгляд того типа в шляпе производил, особенно в первый момент, примерно то же впечатление, что и внезапно брошенный за ворот кубик льда – пугала тут уже скорее именно внезапность.
- Не просветишь, какого дьявола он там ошивался? – забравшись на кровать с ногами, Рокси развернулась так, чтобы держать окно в поле зрения.
На подоконнике, не слишком культурно взгромоздив на него одну ногу в тяжелом ботинке из лаковой синтетической кожи и свесив на пол вторую, полубоком сидел тощий парень с бледным горбоносым лицом и глубоко посаженными глазами из-за странного золотистого цвета напоминающими птичьи.
- Откуда мне знать? Полагаю, эта певичка из погорелого театра его туда притащила, – поймав взгляд девушки, выразительно развел руками необычный гость.
- Он что, серьезно, ну… с Митзи? Это даже для вашей компании, по меньшей мере, странно! А ты сам?
- Я? – с насквозь уже фальшивым непониманием метаморф выразительно вскинул затемненные брови.
- Я постоянно тебя вижу! Гораздо чаще, чем остальных…
- А ты точно уверена, что – меня?
- Детскую энциклопедию по зоологии полистай на досуге! Хотя бы для образного представления о том, как выглядят настоящие животные, а не порождения бредовой фантазии из какого-то мифического бестиария, которые ты регулярно демонстрируешь!
- Легенды гласят, будто фейри, как бы они ни старались притворяться людьми или животными, все равно выдает какая-нибудь деталь в их обличье. Иногда совсем мелкая… Это, кстати, неправда. Люди придумали, вероятно, из-за того, что в какой-то момент стали всех новорожденных с генетическими аномалиями и уродствами ошибочно считать подменышами. А традиция сложилась. Мы четверо… всегда пытались придерживаться определенного рода честности. Не выдавать своей природы, но и выглядеть не совсем обычными людьми. Правда, как оказалось, многие стремятся к тому же из каких-то иных собственных мотивов, так что в итоге мы просто создали своего рода моду.
Создали… А Роксана-то недоумевала, с какой стати выходцами из темного средневековья одеваться сейчас, словно бунтующие против системы подростки! При том, что остальные трое, в отличие от Думана, выглядели вполне взрослыми мужчинами.
Впрочем, в современном мире человек как раз имеет право выглядеть, как ему только вздумается. А вот несуществующие в природе животные зачастую наводят на соответствующие подозрения.
- То есть, ты уже не отрицаешь, что за мной шпионил?
- Просто на всякий случай решил присмотреть…
- Просто?! Вы, четверо, обещали, что, если я не собираюсь пользоваться магией, то меня оставят в покое! Так какого дьявола я должна постоянно чувствовать взгляды в спину, даже если живу нормальной человеческой жизнью? Надеетесь подловить меня на каком-то нарушении, или что-то вроде того? Я же сказала, что не собираюсь и никогда не…
- Перестань, успокойся, я тебе верю. Не стану говорить за всех братьев, но сам я никогда не сомневался в том, что ты примешь правильное решение.
- Но вы остались в Гардензии.
- Ну и что? Мы переезжаем… всегда раз в несколько лет – просто чтобы не обращали лишнего внимания на то, что мы не слишком меняемся с возрастом. Вернее, меня это, конечно, касается в меньшей степени, у меня обычно нет легенды в человеческом мире. Слишком скучно носить по несколько лет одну и ту же маску. И я действительно за тобой не шпионил – просто хотел убедиться, что все в порядке.
Рокси чувствовала себя чересчур измученной, поэтому не нашла сил даже на то, чтобы расхохотаться, ограничившись неприятной усмешкой. Ситуация до боли напоминала старенький анекдот про гангстеров, высказывающих беспокойства о задерживающимся человеке, которого они сами же должны будут прикончить.
- Я серьезно. Не у всех получается сразу научиться жить среди людей, понимая, что… отличаешься.
- Я всю свою жизнь провела среди людей!
Включая, конечно, годы лечения в «закрытом пансионе»! На самом деле она ведь, наверное, если не всю жизнь понимала, что «отличается», то уж во всяком случае начала так думать задолго до того, как в ее жизнь ворвались эти четверо. Задолго до того, как всему нашлось объяснение, которое должно было казаться самым невероятным. Но еще недавно Роксана считала, что как раз это и совершенно естественно, по-человечески, чувствовать себя особенным. Тем более, для подростка. Даже говорят, что нет ничего банальнее, чем уверенность в собственной оригинальности. Чем в старании выглядеть «не совсем обычным человеком». Снова усмехнувшись, девушка сдула с лица упавшую на глаза прядь выкрашенных в лиловый волос. Если ее всегда раздражало излишнее внимание к собственной персоне – Рокси и в детстве была довольно замкнутой, а «лечение» в свое время заставило стать совершенно отстраненной – то зачем притягивать к себе лишние взгляды бунтарской одеждой и неестественным цветом прически? Ей было все равно, но так хотелось, чтобы все ясно видели – до какой степени ей все равно!
Может, эти четверо поступают так же, хотя куда выгоднее для них было бы незаметно растворяться в толпе. Ну, в толпе на каком-нибудь рок-концерте…
- Слушай, я понимаю, что ты расстроена из-за этого ранчо, но это же не повод срываться на каждом, кто подвернется! Я-то в чем виноват?
- Из-за ранчо? – привстав, переспросила Роксана. – Какого еще ранчо.
- Ну, вашей фермы. Вернее, которая раньше была вашей. Ох, я думал, ты знаешь… – не смотря на более чем оригинальную физиономию метаморфа, гримаса человека, запоздало сообразившего, что ляпнул что-то лишнее, вышла у него совершенно обыкновенная.
- Нет уж, ты договаривай! – таким тоном, словно бы и правда могла бы чем-то угрожать, холодно потребовала Рокси. – Чего я должна была знать?
- Ну… нынешний ее владелец тоже собрался его продать. Отцу этой Митзи – под застройку парка развлечений и нескольких коттеджных поселков, как я понял. Извини… я, правда, думал, что ты знаешь.
- Ты-то в чем виноват? – раздраженно вернула девушка его же собственный недавний вопрос и отвернулась от собеседника, уронив голову на подушку. – С чего ты вообще взял, что я должна расстраиваться по этому поводу? Я там лет десять уже не была… я почти даже ничего и не помню. Не о чем тут вообще…
Не договорив, она клацнула зубами, сдерживая попытавшийся вырваться всхлип, и поглубже уткнулась в подушку. Думан, оказавшийся вне поля зрения, зашебуршался, оставив-таки насиженный подоконник и, негромко прошагав по комнате, пересел на край кровати. Жесткая кисть руки легла на волосы Роксаны.
- Мир меняется, Рокси. Каждое мгновение что-то происходит, что-то, возможно, малозаметное само по себе, но в совокупности искажающее все до неузнаваемости. И людям приходится постоянно меняться вместе с ним. Принимать новые правила.
- Прямо-таки жизненное кредо для лицемеров вроде тебя! – глухо пробурчала девушка. Мир меняется… но почему всегда исключительно в худшую сторону.
- О, я всего лишь…
Шаги в коридоре они оба услышали слишком поздно, Думан заткнулся на полуслове буквально за миг до того, как дверь в комнату распахнулась.
- Опять ты разговариваешь сама с собой? – укоризненно осведомился почему-то не соизволивший постучаться отец. И тоже замолчал, уставившись на испуганно выпучившую глаза Рокси. – Что… ЭТО?
- Это? – слабым голосом повторила девочка. Подпрыгнувшее от неожиданности сердце теперь с яростью пойманного воробья колотилось, судя по ощущениям, где-то в районе горла, а мысли настолько спутались, что не желали выдавать объяснения даже для отсутствия у себя всяких объяснений! Впрочем, через полминуты красноречивого молчания паника схлынула и Роксане, пожалуй, самой стало любопытно – что. Она заторможенно обернулась. Возле подушки, буквально за ее спиной, сидел пушистый черный кот и снисходительно – как это только кошки и умеют – мерцал золотистыми глазищами. – Эм-м-м…
- Рокси, ну ты же не можешь притаскивать домой каждого непристроенного зверя в городе! И завязывай, наконец, разговаривать с животными так, словно они что-то понимают, ты ведь уже не ребенок!
- Ты знал про то, что нашу ферму собираются сносить?
Отец растерянно замолчал. Впрочем, не составило труда мгновенно понять, что ответ должен быть утвердительным. Наверное, Роксана тоже чересчур уж красноречиво отразила на лице это свое понимание.
- Я не хотел тебя расстраивать, – чуточку беспомощно признался Клаус. – но ферма окончательно разорилась, вот и… ну, к счастью, нас это уже не касается. Тем очевиднее, что мы очень вовремя от нее избавились и сумели начать новую жизнь. А ты откуда…
- А вот! – Рокси ткнула пальцем в кота. – Дымок намурлыкал! Двуногие без перьев-то, похоже, все поголовно считают ниже своего достоинства со мной разговаривать и что-то сообщать!
- Рокси…
- Я устала, па! Смертельно устала! – отворачиваясь уже от Клауса, дочка сгребла в охапку попытавшего было улизнуть придушенно извивающегося кота и, свернувшись, практически уткнулась лицом в шерсть. – Ужинать не буду. Арту эти сердобольные посетители тож уже достаточно закормили, так что спокойной ночи.
- Я только… ну, хорошо. Спокойной ночи, до завтра. Рокси, мне, правда, очень жаль…
Всем им «очень жаль»! Как будто бы способны понять хоть что-то. Но Думана, по крайней мере, трудно обвинять в лицемерии – как раз для него-то это и естественно.

- О чем ты вообще думал, болван?!
Метаморф отшатнулся, как-то по-кошачьи пригибая голову и при этом продолжая смотреть на собеседника.
- Может быть, оно и к лучшему…
Анаган выжидательно покосился на красноволосого мага. Сын пустынной дэволицы время от времени позволял себе несколько большую инициативу, нежели Огрон предпочел бы видеть, но с этим приходилось мириться – у Анагана всегда была возможность сделать что-то до того, как признанный лидер четверки успевал что-то возразить или вообще высказаться по существу – формального противоречия в этом не было.
Дэвы были расой волшебных существ – обитавших в каком-то совершенно ином временном пласте, лишь изредка «выглядывая» в тот, где обитали остальные. Чаще всего их из-за этого почти невозможно было вообще заметить, трудно опознать даже самое невероятное существо в проносящемся порыве горячего ветра – чтобы стать видимыми, пустынным обитателям приходилось замирать неподвижно и очень терпеливо ждать, пока «заторможенный» наблюдатель сумеет, наконец, обратить на них внимание. Поэтому, хотя когда-то полукровки и были для этой расы ничуть не меньшей редкостью, чем для прочих волшебных существ, случай, когда человеком один из них оказывался именно по отцовской «половине», вполне мог бы считаться не вполне вероятным. Не исключено даже, что одним только Анаганом тенденция и исчерпывалась. Просто по своей природе полукровки «черный рыцарь» мог иногда переходить из одного временного потока в другой – по части незамедлительных действий его невозможно было недооценивать. Если бы не частичка «мантии» и восполнение силы за счет побежденных волшебниц, эти природные способности стоили бы ему ускоренного старения и существенно сократившегося – со стороны внешних наблюдателей, конечно – срока жизни. Не смотря на то, что сам Огрон родился раньше, к тому времени, как они заполучили мантию мира, и время перестало что-то для них значить, Анаган выглядел старше всех в четверке. К сожалению, вторую проблему, связанную с его природой, решить не получалось даже при помощи всей магии мира: черный рыцарь ненавидел вынужденное бездействие и неопределенное ожидание. Его могла вывести из себя даже затянувшаяся дольше четверти минуты загрузка компьютерного файла или ожидание на красном сигнале светофора – что уж тут говорить об уже почти полугодовалым «присматриванием» за девчонкой-подменышем с непредсказуемыми перспективами.
Как бы непредсказуемыми. На самом-то деле кто, как не Огрон, отлично знал, что все такие девчонки заканчивают одинаково. Издержки рода деятельности… вопрос лишь в том, насколько ее хватит.
Но Анагана нервировала сама необходимость ждать. А Думан? Метаморф всех убеждал, что девчонке надо дать шанс, словно бы действительно верил, что она захочет остаться человеком – а сам теперь выкидывает такие фокусы!
- Ты забыл, где мы обнаружили предыдущую… то есть – последнюю фею? Помнишь? – померившись взглядами с Анаганам какое-то время, алый рыцарь снова резко развернулся к Думану. Тот нервно облизнул губы.
- Думаешь, Роксана – подменыш именно той феи? – подал голос Гантлос.
Подменыш… личинка волшебного существа, подброшенная, как кукушонок, в мир людей – и до поры мало чем от людей особенно отличающаяся. Таких считают немного странными, чудаковатыми… до поры до времени не подозревая, насколько те странные на самом деле. Та фея оставила ее здесь или какая-то еще – это, в общем-то, не имело особого значения. Важнее, что она могла попытаться припрятать в мире людей помимо своего кукушонка.
- Как вы помните, кое-что мы так и не нашли! – придав голосу как можно более ядовитую любезность, напомнил Огрон. Остальные промолчали, только сконфуженный метаморф еще сильнее втянул голову в плечи. – И, если это «кое-что» найдет девчонка, то мы столкнемся с несколько более серьезными проблемами, чем просто еще одна фея. Трудно предсказать, какой сюрприз предки могли оставить нам в качестве прощального подарочка.
- Может, он вообще был вовсе и не у той, – беспомощно предположил Думан.
- А ты помнишь еще каких-нибудь действующих фей?
- У той, арктической волшебницы его точно не было, – помедлив, ответил вместо Думана блондин. – иначе она не убегала бы и не скрывалась, а наверняка попыталась использовать его против меня.
- У «королевы джунглей» тоже! – согласно добавил Анаган. – Хотя я предпочел бы столкнуться с любым сопротивлением вместо того, чтобы рыскать по этим болотам и зарослям с близким к никакому результатом. Обнаружить удалось только племя, которому она пудрила мозги, объявив себя богиней или чем-то вроде. Эти дурачки горой за нее стояли, а бабочка попросту упорхнула, бросив их мне.
Огрон с неприятным подозрением покосился на черного рыцаря, но тот только устало отмахнулся.
- Не делал я им ничего. Почти ничего… пришлось притвориться путешествующим исследователем и задержаться там. Открыть, так сказать, людям глаза на бескрайний мир за пределами их чащобы и познакомить с достижениями цивилизации. Не думаю, что они захотят кардинально менять свою жизнь, но если эта особа вернется, надеюсь, снова становиться тупыми покорными слугами «богини» эти люди не захотят. Так что либо артефакт был у последней – хотя она тоже не пыталась его против нас использовать – либо существует еще одна действующая, о которой мы не знаем.
- Думаю, нам тогда удалось застать ее врасплох… Нам стоит проследить за этой Роксаной, если она все-таки решит отправиться по ностальгическим местечками своего дества.
- Я за ней присмотрю, – уже с большей твердостью в голосе согласился Думан.
- Я вообще-то всех нас имел в виду. С подобными вещами не играют.
- Ни к чему привлекать к себе лишнее внимание, у девочки и без того скоро начнется мания преследования. Если я замечу что-то подозрительное, я ведь всегда могу с вами связаться.
- Незамедлительно – растягивая уголки губ в неприятной улыбке, кивнул Анаган.
- Но, скорее всего, это и не окажется нужно. Раз мы ничего не нашли, то почему Рокси вдруг должна непременно обнаружить?
- Вполне вероятно, подобные вещи обладают своего рода притягательностью для волшебниц, – Огрон не знал этого точно, но не мог и исключить такой возможности. Кивнув, метаморф отлип, наконец, от стенки и – перекувыркнувшись через подоконник распахнутого окна их съемной квартиры, взмыл вверх едва различимой крылатой тенью.
- Может, и мне за ними присмотреть? На всякий случай, – проводив птицу взглядом, предложил Анаган. – Я тоже могу сделать так, чтобы меня не заметили. Не успели заметить.
- Не стоит. Он прав, нет никакой гарантии, что девочка что-то обнаружит.
Черный рыцарь нахмурился, но Огрон с мягкой улыбкой покачал головой.
- Прости, друг мой, но ты иногда, как бы это сказать – чересчур торопишь события. Склонен к поспешным действиям.
- Мне показалось, Думану нравится эта Рокси – негромко вставил Гантлос, не поднимая взгляда из-под полей шляпы. Анаган резко развернулся, через миг оказавшись вплотную с беловолосым магом.
- Мне, представь себе, тоже так показалось. А об Думана, в отличии от некоторых, копья и мотоциклы всяких чокнутых особ не ломаются! Вспомните, в какие истории он вечно влипал из-за этих девиц? Чего стоила только та, к которой он шастал в обличье сокола, а ее сестрички решили установить капкан – не то от зависти, не то из любопытства! А история с Небулой вообще…
- Хватит. Думан взрослый и сам отлично все понимает – хоть по его поведению иногда этого и не скажешь… – алый рыцарь поморщился и устало потер лоб ладонью. Судя по мине Анагана, тот сожалел, что вообще начал этот разговор вместо того, чтобы устроить марш-бросок в порядке самодеятельности. Ведь иногда его и братья не успевали заметить.
- И Митзи вовсе не чокнутая! – после примерно минутного молчания еще тише буркнул себе под нос Гантлос.
- Все мы тут немножечко не в своем уме…– рассеянно процитировал Огрон. – все мы.

Путь из города занял около двух часов. Судя по всему, дорогами пользовались не так уж часто, но следили за их состоянием еще реже – небольшой рейсовый автобус чем дальше, тем более нещадно трясло и подбрасывало на многочисленных колдобинах и трещинах, словно какой-то великан вознамерился приготовить из немногочисленных пассажиров коктейль «болтушку» вроде тех, что часто подавали в баре отца Рокси. Попытки девочки меланхолично глазеть в окно приводили, в основном, к тому, что она регулярно стукалась об стекло лбом, только чудом ухитрившись не расквасить нос, каждый раз, когда машину в очередной раз подбрасывало.
Детские воспоминания успели уже в изрядной мере стереться из памяти, однако Рокси с трудом верила, что ухитрилась настолько идеализировать действительность. Скорее все-таки окрестности успели заметно измениться за прошедшие годы. Издалека лес и нависающие над ним горные утесы все еще выглядели живописно, однако чем ближе, тем яснее бросалась в глаза, что деревья, особенно растущие вдоль дороги, почти все искалечены, ободраны и поблекли от пыли. Что могло им так навредить, если дорогой почти не пользуются? И страшно подумать, что же ждет окрестные леса, когда богатый папочка этой воображалы Митзи все-таки развернет свою стройку!
Роксана понятия не имела, что собиралась сказать сеньору Боццоне. Не надеялась же она переубедить его, уговорить не продавать разорившуюся ферму, когда дело уже, можно считать, было решено. Смешно на такое было бы даже надеяться! Непонятно, чего ради она пожертвовала одним из почти бесценных свободных дней, попросила подменить себя в ветклинике – неужели только ради того, чтобы в последний раз полюбоваться на места, которые когда-то казались ей почти пограничной территорией с какой-нибудь волшебной страной из сказок… или, вернее, на то, что от них осталось. Прежде, чем даже это оставшееся окажется сметено с лица земли? Стоило ли только умножать этим злость от собственного бессилия.
Если бы у нее была возможность хоть на что-то повлиять…
«У меня есть такая возможность!»
Автобус в очередной раз подскочил на колдобине, но наученная горьким опытом девочка успела вскинуть ладони и не «поцеловаться в очередной раз со стеклом.
Возможность. Совершенно непонятная скрытая способность, которую она понятия не имеет, как применить, зато прекрасно знает, что за использование, скорее всего, расплатиться жизнью. Пока что охотники за волшебством отнеслись к ней с сочувствием… по крайней мере, Думан отнесся – каким бы виртуозным лицемером он ни был, изображать такое просто не было никакой нужды, поэтому Рокси предпочитала думать, что метаморф не притворяется. Но они сочувствовали только человеку. Стоит ей стать в их глазах «крылатой нелюдью», ее уничтожат без колебаний. Вероятно, у них есть на то причины…
Вероятно…
«Много ли я успела бы сделать, даже решившись? И надолго ли смогла бы хоть что-то изменить?»
Подскочив напоследок, автобус остановился. Впереди расстилались холмистые поля, только кое-где из зеленых «волн» выступали островки небольших утесов, почти до вершин заросших мхом и травой. Дорога… не то, чтобы совсем обрывалась, но для дальнейшего путешествия на колесах, пусть даже прыгучего, как кузнечик, явно не годилась. Относительно пригодное для езды шоссе резко сворачивало и уводило куда-то вдоль невысокого хребта, куда, собственно, и лежал дальнейший маршрут автобуса. А вот дальнейший маршрут Роксаны намечался вперед, вглубь холмов и полей, куда вела только петляющая тропинка, различимая только оттого, что трава на ней была не такой высокой и мохнатой, как вокруг. Почему-то поля были совершенно пустынны, хотя – Рокси помнила это – раньше они сплошь пестрели разноцветными «заплатками» коровьих стад, конских табунов да белыми пятнышками овечек и коз. Только на огороженном дворе возле небольшого деревянного домика с навесом и хозяйственными пристройками меланхолично бродили несколько симпатичных коней.
- Могу я чем-то помочь? – широкоплечий темноволосый мужчина с выгоревшей почти до белизны синей рубашке с засученными рукавами, заметив, что из автобуса кто-то вышел, повернулся в ее сторону, отставив внушительных размеров вилы, которыми перебрасывал в сарай сено из полуразвалившегося стога. На грубоватом загорелом лице блеснула приветливая улыбка. – Давненько здесь не было посетителей. Мы рассчитывали, что конные прогулки помогут слегка подзаработать, чтобы хотя бы окупить содержание коней, но ничего интересного для туристов в этих краях не оказалось… Или у Вас тоже какое-то дело к господину Боццоне?
- Что-то вроде того, – неуверенно улыбнувшись в ответ, кивнула Рокси. – но я с удовольствием арендую у Вас лошадь, чтобы побыстрее добраться до фермы, если Вы не против, конечно.
- Что могло понадобиться такой юной красавице от этого невыносимого брюзги? Вы одна… уверены, что мне не стоит проводить Вас? Впрочем, лошадки у меня тут спокойные и всегда сами вывезут к людям, если вдруг заплутаете. Полагаю, в седле держаться Вы умеете.
- Разумеется! – улыбнувшись уже более открыто и уверенно, хотя до собеседника ей все равно было далеко, гордо ответила девочка. – Я же выросла на ферме. И вообще, умею находить подход к животным.
Трудно было понять, поверил ли ей мужчина или предпочел не рисковать и выдать лошадку поспокойнее и поласковее. Роксана ничуть не возражала – красоваться и строить из себя джигита не входило в ее планы, тем более, прошло уже достаточно лет, чтобы не слишком льстить себе в сохранившемся мастерстве наездника. Куда приятнее было насладиться неспешной прогулкой, особенно после нещадного взбалтывания в автобусе.
Полей и лесов запустение коснулось, но, как оказалось, все-таки в меньшей степени, чем жилая часть и большинство хозяйственных построек ранчо. Холмы и поросшие лесом низины все еще сохраняли свою живописность, в детстве Рокси казавшуюся царством волшебной сказки, но, расступившись в конце ее пути, они открыли только обветшалые пустые конюшни и иссохший, словно в выжженной степи, обширный и оттого еще более пустой с виду двор вокруг знакомого по детским воспоминаниям длинного деревянного дома, утопающего в хозяйственных пристройках. Но там, в воспоминаниях, этот двор никогда не казался настолько… мертвым.
Спешившись, Роксана неторопливо подошла к приземистым воротам в перекосившейся деревянной ограде, все замедляя и замедляя шаг. Отчего-то девочка не решалась ни вступить на неприятно преобразившийся двор, ни коснуться приоткрытой калитки. Что-то как будто тянуло ее и – одновременно – отталкивало, игнорируя полную, как казалось, абсурдность такого сочетания. Что-то… что-то было не так с этим местом.
Зажмурившись, как перед прыжком в воду, и задержав на несколько мгновений дыхание, девушка шагнула вперед. Странное «царапающее» чувство усилилось, кажется даже, теперь она почувствовала его источник – один из относительно ухоженных сараев, не граничащих непосредственно с домом. Вот только понять, следует ли ей идти именно туда или, наоборот, как раз с этим и стоит поостеречься, Роксана так и не успела.
- Эй, ты кто еще такая?! – не слишком вежливо окликнули ее с противоположной стороны. Девочка дернулась и повернула голову.
Стоящий на крыльце дома мужчина – невысокий, тощий, с сутуленными, не смотря на попытку принять угрожающую позу, плечами и неприятным желчным лицом, на котором совершенно неуместными казались щегольские черные усики – встретив ее взгляд, нахмурился еще сильнее.
- Синьор Беццоне? Добрый день… меня зовут Рокси, может быть, Вы помните, я дочь Клауса, бывшего хозяина этого ранчо…
- Еще бы мне не помнить этого мошенника! Я все свои силы и средства потратил, стараясь превратить эту дыру хоть во что-то приличное, но с каждым годом все становилось только хуже… Впрочем, теперь это уже и не моя забота. А у тебя и подавно нет права шастать здесь только потому, что дочка бывшего владельца, ясно! Здесь частная территория – нечего здесь рыскать, если не хочешь, чтобы я вызвал полицию.
На воздушном шаре, что ли, эта полиция должна была сюда добираться – при таком-то состоянии дорог?! У Роксаны так и вертелось на языке это ехидное уточнение (право же, мужчина, у которого она арендовала лошадку, не только не преувеличивал, называя своего работодателя «брюзгой», а еще и приукрасил реальность!), но девочка заставила себя сдержаться.
- Я только хотела поговорить…
- Убирайся! – повторил Беццоне. На миг за неприятной резкостью его голоса Рокси почудилось какое-то странное отчаяние, почти мольба… непонятно. Людей вообще гораздо труднее понимать, чем животных – порой казалось, что способность разговаривать не помогала им понимать друг друга, а только еще сильнее все запутывала! Но поразмышлять над этим Роксана не успела. Хозяин скрылся в доме, демонстративно хлопнув дверью, а девочка опасливо отскочила обратно за ворота. Воздушный шар или нет, а владелец земель действительно был в своем законном праве, а угодить в полицию и потом как-то объяснять эту историю отцу Рокси совсем не хотела. Он и так все еще ворчал на нее после организации школьного митинга, полицией и закончившегося… тем более сейчас-то девушка уж точно не делала ничего противозаконного!
- Ну и пожалуйста! – едва слышно пробурчала Рокси себе под нос. Каурая кобылка, почувствовав ее паршивое настроение, с утешающим фырканьем потерлась мордой о плечо. Девушка обняла лошадь, почти уткнувшись лицом в бархатистую шерсть. – Еще говорят, что это Я людей «ненавижу». А вот за что их – таких – любить? Не знаешь? Ну, что же? Не уходить же теперь просто так, проделав такой путь… Да и нечисто здесь! Этот Беццоне чего-то скрывает, боится чего-то. Тебе ведь тоже так показалось. Прогуляемся по окрестностям и осмотримся, раз уж во двор не пускают!
Прогулка, однако, ничего не дала. Немного при других обстоятельствах, наверное, Роксана хотя бы получила от этого удовольствие, она невыносимо скучала по лошадям и конным поездкам. Но то ли разговор с Беццоне окончательно испортил ей настроение, то ли само это место действовало настолько угнетающе, трудно сказать, но особой радости неспешная скачка не принесла, только крепнущее раздражение на то, что изнурительное путешествие, похоже, вообще никаким успехом не увенчается. Чего здесь прячет этот неприветливый тип, если даже самый обыкновенный визит его так настораживает?
Сделав пару кругов вокруг ранчо, Рокси свернула в опушку ближнего предлесья, где деревья еще росли достаточно просторно, чтобы лошадь могла между ними спокойно пройти, но их было уже достаточно, чтобы на расстоянии нескольких метров они уже стали невидимы со стороны ранчо. Пешком проникнуть во двор будет немного легче… Хотя Роксана понятия не имела, что именно ей необходимо искать в этих постройках, быть может, она сумела бы с помощью этого все же изменить участь старой фермы. Или, по крайней мере, заставить сеньора Беццоне ее хотя бы выслушать!
- По-моему, я просила за мной не шпионить! – резко вскинув голову, негромко процедила девушка сквозь зубы.
Сидящий на ветке метрах в полутора над ее головой черно-коричневый с белым рисунком на подхвостье ястреб под обвинительным взглядом нахохлился, пытаясь изобразить полное непонимание и святую невинность.
- На сей раз птица относительно похожа на настоящую – но тебе следовало учесть еще и то, что в здешних лесах кубинские ястребы не водятся!
Птица как-то тоскливо покосилась на Роксану одним глазом. Потом все-таки вспорхнула с ветки и спланировала вниз, в паре без небольшого метрах от земли скрывшись за стволом.
- Ну, что же ты за зануда-то такая? – риторически поинтересовался Думан, выходя из-за дерева и прислоняясь к нему спиной.

- Какого дьявола ты опять за мной увязался?! – не пожелав уводить разговор даже на свои любимые разглагольствования о зоологии, угрюмо повторила Роксана, буквально сверля мага взглядом. Думан рассеянно улыбнулся и вскинул ладони.
- Я вовсе не шпионил…
- Ну да, конечно. «Присматривал»!
- Рокси, в этих краях опасно находиться. Особенно тебе… нам. Даже обыкновенные люди это чувствуют, ты же видела, в каком состоянии находится хозяин. Я, если захочешь, все тебе расскажу… потом. Только сейчас давай просто уйдем отсюда.
Пока метаморф слабо себе представлял, как собирается рассказывать это пресловутое «все». Вряд ли девочке будет приятно услышать о расправе над ее, вполне вероятно, биологической матерью, кем бы – или чем бы – та ни была. Многовековая война заставила фей использовать фактически методы кукушек, оставляя детей в «чужом гнезде» человеческого мира – лет до двенадцати волшебные способности все равно никак не проявлялись, а защищать беспомощное хрупкое создание в бесконечных бегах возможности было мало, так что, на свой манер, это вполне себя оправдывало. Вряд ли Рокси сможет в полной мере осознать это…
Но придумать объяснение и, возможно, пережить не самый приятный разговор в своей жизни – не такая уж и большая трудность. А сейчас действительно главное – увести девушку отсюда подальше!
- Что все скрывают от меня? – отступив на шаг, тихо спросила Роксана. – Я чувствую, я буквально кожей чувствую, что что-то важное находится прямо у меня под носом, но это словно пытаются заслонить. Сеньор Баццоне не захотел даже разговаривать и ты… почему ты увиливаешь? Чем так опасно это место? Я сама не совсем понимала зачем… но я чувствовала, что должна непременно прийти сюда. И чувствую по-прежнему, все сильнее.
Плохо. Весьма плохо. Впрочем, следовало ожидать, что потерянный артефакт обладает особенной притягательностью именно для тех, в чьих жилах течет волшебная кровь. Или… или что-то немного большее, раз никто из братьев, даже Огрон с его высоким происхождением, не сумели ни много лет назад, ни сейчас почувствовать и обнаружить вещицу. Должно быть, фей позаботились о том, чтобы рано или поздно артефакт попал бы именно в нужные руки…
Вернее, напротив, в те руки, куда он ни в коем случае не должен был попасть!
- Я все объясню. Потом. Рокси, я обещаю.
- А я не верю ни твоим обещаниям, ни твоим объяснениям! – отрубила девушка, сжав кулаки. – Что бы ни привело меня сюда на самом деле – это я должна выяснить сама. И не путайся под ногами!
Резко развернувшись – выкрашенные в лиловый волосы почти хлестнули Думана – и почти бегом направилась обратно, в сторону ранчо. Метаморф подался было вперед, попытавшись схватить ее за плечо и удержать, однако непривязанная лошадь, до того момента меланхолично наблюдавшая за разговором, неожиданно взвилась на дыбы и перегородила ему путь.
- А, чтоб тебя!
Сменив обличье на волчье (Роксана, наверное, опять раскритиковала бы за какие-нибудь зоологические несоответствия, но лошадям обычно нет разницы, соответствует ли крупный хищник энциклопедическому своему описанию), Думан попытался просто отпугнуть кобылу, но та только взбесилась еще сильнее – он едва успел увернуться от едва не обрушившихся на голову копыт. Несколько секунд бестолково пометавшись между деревьев в попытке как-нибудь обогнуть препятствие, он мысленно выругал себя за клиническую глупость и, обернувшись птицей, просто вспорхнул у лютующей скотины над головой. С чего вдруг спокойная кобылка, предназначенная для прогулочного катания, внезапно стала столь отчаянно на людей… и не совсем людей – кидаться, объяснений не находилось. Вероятно, Роксана неосознанно отдала ей приказ задержать мага – или просто заразила своим настроением по эмпатической связи со всеми зверями.
Как бы то ни было, когда Думан, вылетев из леса, снова увидел убегающую Рокси, девочка уже успела перемахнуть кривой заборчик почти на противоположной от ворот стороне ограды и устремилась к особняком стоящему сарайчику. Правда, когда она уже успела подбежать к постройке, на крыльцо снова выскочил услышавший, вероятно, шум, хозяин ранчо – так что Рокси едва успела в последний момент нырнуть в перекошенное деревянное здание. Боццоне параноидально оглядел двор, но ничего не обнаружил и, ссутулившись еще сильнее, побрел обратно в дом. Метаморф сделал пару кругов над двором и, убедившись, что фермер оставил свой наблюдательный пост, снизился возле сарая.
- Рокси, – вернувшись в антропоморфное обличье и приоткрывая дверь сарая, тихо позвал Думан. – пожалуйста, ну не сердись. Все это очень длинная история, и здесь по многим причинам неподходящее место, чтобы обсуждать…
В сарае царила почти непроглядная темень, только сквозь дыры в перекосившихся досках под самой крыши пробивались, наискосок пересекая темноту, словно лазерные датчики охранной системы из какого-нибудь шпионского фильма, редкие солнечные лучи.
- Тихо ты! – притаившаяся за пирамидкой из дров, видимо, на случай, если Баццоне вздумает все-таки обойти дозором свои владения, Роксана подняла колючий взгляд. – Сам-то превратишься в кого угодно и сбежишь, а мне конец, если он нас тут обнаружит. Ну, чего ты ко мне привязался?
- Он ушел. Я только…
- Ну, и отлично! – не дослушав, девушка резко встала, и заозиралась по сторонам, нетерпеливо щурясь, словно это могло помочь ей что-то разглядеть в темноте. – Мне казалось, это здесь… но здесь ничего нет. Ты что-нибудь чувствуешь?
Метаморф скрестил руки, на миг пожалев, что в данный момент у него нет перьев, чтобы демонстративно нахохлиться. Он… нельзя сказать, чтобы чувствовал что-то конкретное. Скорее его почти царапало неприятное ощущение нехватки чего-то. Двор ранчо был словно выгоревшая проплешина в ткани мира, наполненная, если это можно было так назвать, сосущей пустотой. Чем-то это напоминало круг иссушенной земли с пожухлой травой, которые образуются в центре выросшего «кольца» грибов, так называемого «волшебного круга», якобы появившегося из-за того, что фейри ночью водили свои хороводы. Фей, конечно, не имели к появлению кругов никакого отношение, но своего рода сходство – их умение высасывать из окружающего мира генерируемое волшебство почти так же, как грибница высасывала соки из земли, почти ничего не оставляя траве, жухнущей внутри и вокруг таких кругов – тот, кто сочинял эти сказки, подметил весьма верно. Сейчас они оказались как будто в самом эпицентре «опустошенной» зоны – хотя никакого волшебства здесь уже, как минимум, лет пятнадцать не творили. Неудивительно, что дела не ферме идут неважно. И неудивительно, что у Баццоне, вынужденного здесь жить, такой мерзкий характер.
- Желание убраться отсюда поскорее считается?
- А тебя здесь никто и не держит. Смотри, что это?
Думан никакого «это» по-прежнему не видел. Только когда девушка целенаправленно шагнула в один из темных углов под косой балкой, что-то на полу под ее ногами отозвалось на приближение переливающимся металлическим мерцанием.
- Похоже на…
- Не трогай это, пожалуйста! – забыв о необходимости вести себя тихо, воскликнул Думан, метнувшись следом, но было поздно. Присев, Роксана подняла все заметнее фосфоресцирующее тонкое кольцо из белого металла, примерно с тарелку диаметром. – Рокси!!!
- Прости, – девушка медленно обернулась. Кольцо в ее руках призрачно засветилось белым, вырывая из темноты сарая отрешенное личико и отражаясь двумя звездочками в непривычно темных глазах. У Роксаны были глаза необычного александритового цвета: фиалковые на свету и приобретающие прозрачную мятную зелень в полумраке – но сейчас их цвет казался густым почти до черноты. – Рокси здесь больше нет.
Эти интонации, пусть даже и в совсем другом голосе, Думан узнал бы даже тысячу лет спустя!
- Давно не виделись, – попытавшись изобразить кривое подобие улыбки, словно бы его собственное лицо можно было разглядеть в этой темени. – фата Небула…
За долю мгновения до того, как он развернулся, чтобы рвануть к двери, с сияющего кольца света, судорожно сжатого в руках девушки, сорвалась небольшая молния и предупредительно разбилась о стену как раз между метаморфом и дверью наружу.
Эх, не зря Анаган его вечно «тормозом» обзывает!
- Надеюсь, ты по мне скучал?
Вопреки неуклюжей попытке увернуться, следующий залп сияющего света угодил точно в Думана, сбив с ног и хорошенько приложив затылком о какую-то из наклонных баек. Первым порывом было превратиться во что-нибудь малоприметное вроде крысы и малодушно шмыгнуть в ближайшую щель, не станет же волшебница устраивать стрельбу по мышам в полутемном сарае, но, едва темнота, на долю секунды заволокшая сознание после удара головой, успела рассеяться, девушка в ореоле мертвенного белого света нависла над метаморфом, словно умертвие из «ужастика».
Или, скорее, мстительный призрак.
- Ну, так что там у нас? – бесцеремонно усевшись ему на грудь, волшебница прижала коленом одну руку Думана к полу сарая. – Превращение в змею, в льва, в раскаленную головню и так далее – проверим, как крепко я умею держать в своих объятьях, мой лесной рыцарь?!
Белый Круг браслетом повис вокруг ее запястья, не смотря на явно превышающие размеры, не соскальзывая с кисти. Она что, серьезно? Может, Думан и не отличался особенно крепким сложением, но не настолько же, чтобы фата действительно рассчитывала, используя цыплячий вес Роксаны, его удержать! Но заострить ее внимание на этой детали метаморф так и не успел – во второй руке девушки картинно блеснул подобранный где-то в сарае топор.
- Мне жаль, – встретившись взглядом с затуманившимися глазами, тихо сказал Думан. – мне действительно жаль, что все так получилось… Рокси.
Разгладившееся было на миг личико снова исказила ярость, а пальцы сжатой на его шее руки скрючились, так, что даже короткие ногти вонзились в кожу.
- Я же сказала – Рокси здесь больше нет! – приподнимая руку с топором выше, прошипела фата. – Одной дурой меньше в этой жизни поведется на твою искренность… так же легко меняющую форму, как и ты сам!
- Как видно…
Пальцы девушки сжались сильнее, погрузившись в его шею… и проскользнув сквозь слегка студенистую жидкость, в которую превратилось тело младшего мага. Равновесие фата утратила только на миг и не шлепнулась – в буквальном смысле – в лужу, однако сама «лужа» рванулась вверх, обволакивая ей голову и лицо вязкой массой. Девушка отчаянно забилась и схватилась руками за лицо в попытке содрать с него словно приклеившуюся воду, но бесполезно, руки просто проходили сквозь нее, во все более неуклюжих судорогах раздирая кожу на щеках. Постепенно переместившись за ее спину, Думан вернулся в привычное свое обличье и перехватил запястья девушки, резко отведя ее руки за спину.
- Тебе стоит поаккуратнее обращаться с чужим телом, дорогая фата. Отпусти девочку, пожалуйста. Ее все это не касается.
- «Все это» касается каждой из нас! – ей потребовалось некоторое время судорожно глотать воздух, чтобы восстановить дыхание и, хрипло и глухо, ответить.
- Да, но Рокси – не одна из вас!
- Уверен?
На сей раз молния… нет, это была уже даже не молния, а настоящий взрыв, заставивши й крышу сарая буквально лопнуть изнутри и обрушить им на головы дождь из ломанных деревяшек и какого-то мусора. Впрочем, Думана опять снесло ударной волной – на сей раз впечатав в ближайшую стену. Несколько искр упали на дрова и неаккуратный стог прошлогодней соломы, не слишком сухой, но почти моментально откликнувшейся сперва несколькими змейками дыма, а потом и пляшущими огоньками.
В дверь сарая отчаянно замолотили снаружи – это здорово отвлекало внимание, но хуже всего было не это. Силуэт в эпицентре ослепительного сияния распрямился, широко разводя затрепетавшие за спиной огромные крылья…
Прежде, чем сарай уже основательно охватило огнем, а дверь все-таки не выдержала ударов, обрушившись внутрь, крылатая тень плавно вспорхнула и ушла в затянутое дымом небо через разворошенную крыщу. Думан едва успел перекинуться в птицу… но последовать за ней – не успел, буквально налетев на вломившегося в сарай перепуганного фермера, тут же получившего пару оплеух жесткими соколиными крыльями – и вывалевшегося обратно из горящего сарая, что-то пронзительно голося. Да-а, а ведь в эту дыру пожарным быстро не добраться, а работников на разорившемся ранчо почти не осталось – придется этому Баццоне побегать, чтобы не дать огню перекинуться на другие постройки! Впрочем, Думану до проблем фермера было мало дела – вывалившись из дымовой завесы следом и неуклюже запрыгав по двору (идеальное для небесных высей тело хищной птицы на земле раздражало своей неуклюжестью), он попытался определить, куда же скрылась фея. Но той, что называется, уже и след простыл. Снова вспорхнув, метаморф устремился к ближайшему полесью: обличье определенно следовало сменить на более подходящее для поисков по следу, а делать это прямо на глазах у суетящегося фермера, и без того пережившего изрядное нервное потрясение, не стоило хотя бы из обычного милосердия!

«Сопротивляться бесполезно…»
- Оставь меня в покое! Оставьменявпокое…
Рокси зажмурилась, сжав ладонями виски так, словно бы пыталась раздавить собственную голову, и, несколько раз перекувыркнувшись в воздухе, едва не поцеловалась со стволом раскинувшей игольчатые лапы высокой ели. К счастью, так близко к верхушке ствол был совсем уже тонким и гибким, к тому же скрывался под колючей «подушкой» ветвей, поэтому вместо серьезного удара по лбу девочка получила только мелко расцарапавшую лицо оплеуху. Это даже не помешало тут же судорожно вцепиться в этот ствол, ненадежно гнущийся и кренящийся даже под ее небольшим весом. Первоначальное опьянение, заставлявшее чувствовать себя, словно в одном из этих странных снов, прошло, сменившись нарастающим ужасом.
В своих снах Рокси часто умела летать. Нет, не так! В своих снах она часто умела – взлетать. Взмывать вверх, приходя в восторг от этого невероятного чувства абсолютной свободы… и, едва стоило этому восторгу на миг поутихнуть, каждый раз она пугалась. Хотя собственное тело ощущалось по-прежнему невесомым, не грозящим упасть и разбиться, Роксану, обнаруживавшую, как высоко она оказалась, просто парализовывало от страха и, каждый раз она искала или выдумывала способы зацепиться хоть за какую-то опору, по которой можно было бы неуклюже и робко сползти-съехать обратно, на твердую землю. Все это могло бы быть еще одним из подобных снов, только вот ёлка ощущалась слишком материально и впивалась иглами в кожу, в том числе и сквозь тоненькую эластичную ткань искрящегося костюмчика, слишком ощутимо, чтобы в подобном случае не разбудить! Ну и как сползать вниз по столь шаткой опоре, которая, того и гляди, еще раздерет в клочки эту странную невесомую ткань непонятной одежды, оставив Рокси посреди лесопарка в художественной рванине! Сны, в которых оказываешься далеко от дома без одежды, еще менее хотелось бы реализовывать наяву!
Немного спустившись по стволу – до уровня, где он хотя бы не грозил вот-вот переломиться под ее тяжестью, Роксана изогнула шею, стараясь заглянуть себе за плечо. Крылья продолжали маячить позади, совершенно не пострадав, в отличие от самой девочки, при столкновении с елкой. Они выглядели довольно плотными и громоздкими, по идее, такая конструкция за спиной должна была бы серьезной тяжестью ложиться на спину, но почему-то веса этих крыльев девочка вообще не ощущала. Как и соприкосновения их со спиной не чувствовала.
- По законам физики шмель не может летать, но летает, поскольку физике его не научили…
Как устроены крылья у птиц, Рокси знала и неплохо. И человеческое тело явно не годилось для полетов даже при их наличии за спиной – не было ни специальных групп мышц, ни облегченной конструкции самого тела, человеку просто сил не хватило бы поднять самого себя на мышечной тяге. А у насекомых как? Тут познания девочки, не смотря на увлечение биологией, были куда более туманными.
Продолжая судорожно обнимать протестующую такому панибратству елку и до боли изогнув шею, Рокси попыталась шевельнуть крыльями, напрягая поочередно мышцы плеч и спины. Безуспешно.
«Хватит дурить! – рявкнул где-то в глубине собственной головы раздраженный и резкий, хотя и не лишенный красоты женский голос. – Хватит выделываться! Чтобы летать, тебе не нужно знать, как крылья крепятся и работают. Все, что важно – упасть ты не можешь! Оставь в покое это дурацкое дерево и левитируй вниз!»
- Левитировать?
«Просто представь, что плавно спускаешься»
С сомнением покосившись вниз – слишком далеко вниз, на ее взгляд – Роксана судорожно мотнула головой и вцепилась в дерево покрепче. Нет уж, она как-нибудь потихонечку! Только бы это дурацкое платьице выдержало и не осталось на еловых лапах в виде сверкающих клочков ткани…
Голос в голове больше не предпринимал попыток спорить. Да-а! Вот и предсказанная шизофрения пожаловала! Но о дальнейших перспективах и опасностях девочка предпочитала подумать чуть позже, хотя бы по преодолении маячившей непосредственно под носом опасности сверзиться с несколькометровой высоты!
Близкое знакомство с каждым дюймом колючего ствола растянулось на неопределенное время. Твердых ветвей, на которые можно было бы поставить ногу или попрочнее зацепиться, у елки не было, приходилось понемногу съезжать вниз, продолжая сжимать ствол в страстных объятьях, хотя ветки становились все больше, а длинны рук хватало все меньше. Где-то на высоте чуть меньше собственного роста Рокси ее ладони все-таки предательски соскользнули, но короткое падение, как и предсказывала шизофре… как и предсказывал голос незнакомки, вышло достаточно плавным.
По ощущениям Роксаны, на елке должен был остаться не только порванный в лоскуты искрящийся топик, но и клочья ее собственной кожи – однако, поспешно оценив потери, девочка с удивлением обнаружила, что зеленоватая ткань не только ничуть не пострадала, но и не оказалась измазана, как вся остальная Рокси, в кровяных разводах от мелких многочисленных царапин. Странно, но все-таки хотя бы это было относительно хорошей новостью.
Пошатываясь и опираясь ладонями о стволы попадавшихся деревьев, девочка побрела в сторону ближайшего просвета. Почему-то переплетение ветвей, щедро хлеставших ее по дороге и цепляющихся за всклокоченные волосы, кажется, даже не прикоснулись в раскинувшимся за спиной крыльям.
Просвет оказался средних размеров поляной вокруг небольшого зеленоватого пруда, к счастью, но полностью успевшего зарасти травой и тиной. Смыв сельскохозяйственных удобрений с ближайших земель частенько заболачивал такие водоемы, но этот, наверное, спасла достаточно широкая полоса леса, отделяющая от полей и пастбищ. Роксана в изнеможении шлепнулась на траву возле кромки зеркально-темной воды, зачерпнув ее в ладони и плеснув в лицо. Интересно, оставалась ли у нее затаенная надежда, что все происходящее все-таки окажется сном? Чувства оставались совершенно ясными, хотя ожидаемого пощипывания в царапинах от пахнущей ряской озерной воды девочка не ощутила. Впрочем, более-менее смыв подсохшую кровь, она не обнаружила и самих этих царапин ни на руках, ни – насколько уж получилось рассмотреть себя в отражении – на лице. Словно бы и не ползала, как минимум, четверть часа, в обнимку в мохнатой елкой!
«Это действие волшебной пыльцы, глупенькая! О такой ерунде, как синяки и царапины, фея может забыть вообще. На определенном уровне силы ты и от серьезных ран сможешь лечить: как других, так и себя…»
- А от психических заболеваний? – со смесью ехидцы и надежды поинтересовалась Рокси. Голос в голове нервно хихикнул. – Кто ты, и что тебе от меня нужно?
«Это тебе, боюсь, нужна моя помощь»
«Не была нужна, пока из-за тебя я не влипла в неприятности!»
«Отнюдь. Моя помощь нужна тебе уже очень давно. А неприятности… Неужто ты поверила, что четверо проклятых рыцарей позволят тебе просто жить своей жизнью? Они всего лишь выжидали. А я… я всего лишь тень. Теперь, похоже, твоя»
- Меня и прежняя своя тень вполне устраивала! – раздраженно буркнула Рокси… и едва не поперхнулась словами, едва бросив случайный взгляд на разгладившуюся поверхность лесного озера. Вместо собственного отражение на нее смотрело смутно знакомое, но определенно чужое: резковато-красивое, бледное с контрастирующе темными глазами и губами, обрамленное волнами небрежно обрезанных черных мерцающих волос. В кинематографе с такой внешностью цены бы не было для ролей обольстительных вампирш и злых волшебниц. – Значит, тебя зовут Небула?
Брюнетка, и без того не излучавшая дружелюбия, яростно сжала вишневые губы. Обычно гнев приносит лицу какой-то искажение, движение, но треугольное личико черноволосой феи казалось зацементированным в какой-то фоновой неизменной ярости, словно все прочие эмоции были давно уже забыты.
«А тебя, значит, обмануло его сочувствие? Размазня, а не колдун! Думаешь, он добрее этих своих братьев? Поверь мне, девочка, в некоторой искренности коварства больше, чем в ином обмане. Особенно когда речь идет о Меняющем Форму. Их души такие же бесформенные и многоликие, как и их тела: то, что он от всего сердца сочувствовал тебе вчера, не гарантирует, что уже завтра он не разорвет тебе горло!»
- Вы двое, как мне показалось, давно и близко друг друга знаете! – со смешком, несмотря на совсем не веселое свое настроение, заметила Рокси.
Небула тихо вздохнула. Без гримасы неистовой злобы ее тонкое резкое лицо в обрамлении черного облака слегка вьющихся волос стало казаться почти скульптурным… и очень печальным.
- В те времена, что вы теперь называете античностью, мир принадлежал нам. Прекрасный удивительный мир, где все дышало волшебством, где у каждого дерева, у каждого родника, у цветка или водоема была собственная душа. Люди верили в нас почитали и любили… Те, кого теперь ошибочно называют языческими богами – это наши с тобой предки, Рокси. Истинные хозяева мира! Но я родилась уже совсем не в те времена. После гибели королевы Титании что-то начало меняться, чудовищно меняться! Быть может, именно потому, что Мантию украл этот безумный злой мальчишка Огрон! Люди почувствовали свою силу – чудовищную, слепую беспощадную силу – и низвергли вчерашних кумиров с пьедестала. Просто поразительно, как недавние восхищение любовь толпы способна вмиг обернуться завистью и ненавистью! Нас объявили сперва дьявольскими созданиями, губящими людей, а потом, когда волшебные существа – те, кому удалось пережить крушение старого мира – вынуждены были скрываться, прятаться от всего мира в Полых Холмах и на неизвестных островах… нас стали называть просто старыми сказками, выдумками дремучих дикарей! Вот в какое время я родилась в одном из Холмов… этаких гетто для волшебного народа. Человечество уже забыло о нас, объявило детской сказкой, только четыре Рыцаря Гибели продолжали где-то свою чудовищную охоту – но я только лишь слышала о них, они, в свою очередь, были сказкой для меня. Пугалкой для маленьких непослушных фей, чтобы те ни в коем случае не использовали магию снаружи и случайно не выдали людям убежища. Возможно, поэтому… возможно, поэтому, когда я встретила Думана в лесу, то никак не сопоставила его с одним из «сказочных» чудовищ. Изменяющие Форму всегда были несколько эксцентричными, все, что в отношении кого угодно еще выглядело бы подозрительно, у них списываешь на природную… нестабильность. Я собирала травы в лесу, а он… даже и не знаю. В равной степени он мог как разыскивать наше убежище для своих «братьев», так и просто для собственного развлечения шататься по лесу в волчьем обличье. Вообще-то, фей звери, настоящие звери, обычно не трогают, да и летом волки ведут себя довольно мирно, но люди уже тогда внесли свою лепту, постепенно уничтожая леса и их обитателей, из-за чего звери тоже были вынуждены ожесточиться. Никто не способен сохранить гармонию, когда вынуждают жить в постоянном страхе… Поэтому я испугалась – хотя и, скорее, от неожиданности – и выронила корзинку, а сама отскочила назад и стукнулась затылком о ближайшее же дерево! Только на миг закрыла глаза, а на месте волка оказался юноша в треугольной шапочке с большим ярко-малиновым пером. Поднял мою корзинку, она прикатилась прямо ему под ноги… лапы… вернее, наверное, под руки все-таки… протянул ее мне и спросил, не иду ли я, случайно, навестить свою бабушку. Это среди оборотней шуточка была расхожая, но оборотни превращаются совсем не так, как Многоликие – у них это довольно медленный и болезненный процесс, да и одежду они сохранять не умеют.
Небула помолчала, то ли собираясь со словами, то ли мысленно перекручивая какие-то свои воспоминания.
- Ведь я бы почувствовала, если бы он лгал. Если бы пытался выведать, где находится Полый Холм, из которого я выходила в лес, проследить за мной. Нас научили быть осторожными… вот только наука эта никакого проку не принесла. Он действительно наткнулся на меня совершенно случайно и, хотя и сразу должен был почуять во мне волшебницу, я же не применяла свою магию вне Холма, не пыталась воздействовать на людей, наверное, он счел меня совершенно безобидной. А я тогда решила, что он либо из подменышей, обнаруживших у себя необычные способности, но не решившихся покинуть мир людей, либо из тех, кто сумел среди людей затеряться. Многоликие все-таки лучше других умеют приспосабливаться к меняющимся условиям, если нигде не задерживаться надолго, вполне могут жить и в мире без волшебства, лишь изредка вот так сбегая в леса в зверином обличье. Человеческие города ужасны, но некоторым и они казались менее неприятными, чем необходимость сидеть в Холмах. К тому же Думан очень много знал о человеческом мире. Об этом их прогрессе и просвещении, о научно-технических достижениях, которые «когда-нибудь» могут даже превзойти волшебство. Ха! Волшебство не уродовало окружающий мир, не сжигало и не отравляло его! Под властью фей мир находился в гармонии и человечество тоже. А он убеждал меня, что люди заслуживают свободы, что сами способны позаботиться о своем мире, что есть лишь временные трудности на пути их развития, что пройдет лишь какое-то время и человечество само вернет гармонию, единство с миром. И что же? Посмотри вокруг, Рокси! Прошло три… почти четыре столетия, но все становиться только хуже! Человечество губит этот мир, губит само себя, опьяненное своей мнимой «свободой». Это не свобода, а опасная вседозволенность, которая рано или поздно приведет к трагедии, люди не способны, просто не способны жить своим умом, они убивают этот мир, каждое мгновение! Отрекшись от мудрости природы они гордятся своим разумом, а сами не видят дальше сиюминутной выгоды! Этот мир смертельно болен, разве ты этого не чувствуешь? Ведь ты жила среди людей все эти годы! Миру нужна новая королева фей – и кроме тебя нет больше никого, кто мог бы ею стать!
- Меня? – Роксана скептически вскинула брови. – Или тебя в моем теле?
- Это была вынужденная мера. Ты… ты слишком неопытна и ты колеблешься, ты не умеешь пользоваться собственной силой, моя тень поможет тебе. Считай меня советчиком. Просто советчиком. Ты единственная надежда этого мира, Рокси! Представь, какой прекрасный мир мы с тобой можем создать. Мир, в котором человечество будет жить в гармонии с природой, где никто не станет подчинять ее себе в угоду, никто не станет нарушать естественные законы. Когда небо очистится от дыма и гари, когда на месте этих безликих городов раскинуться цветущие поля и прекрасные леса. Люди станут только счастливее, утратив свободу, за которую вынуждены сейчас так дорого платить, даже если они не сразу поймут это – это будет и их же собственным благом. Поверь мне!
- Извини, Небула… – Рокси горько усмехнулась. – но я не верю в фей!

Найти девушку оказалось совсем не трудно – сила пробудившейся феи фонила на всю округу, не только сияя впереди маленькой новорожденной звездочкой, но и оставляя за собой след, от самого вспыхнувшего сарая – словно мерцающий хвост от кометы. Но Думан колебался. Неизвестно, кого он должен встретить там, в конце пути – Роксану или все-таки переродившуюся Небулу. Неизвестно, делать ли теперь между ними хоть какую-то разницу теперь, когда девочка, пусть и не по своей воле, но все же стала полноценной феей. Неизвестно… выходить с ней один на один, без братьев, вряд ли хорошая идея. Однажды… или теперь уже дважды? – Небула уже почти сумела его прикончить. Пусть он и научился за прошедшие десятилетия кое-каким новым трюкам, маловероятно, что ее еще хоть раз получилось бы застать врасплох.
У Рокси нет шансов. Нет шансов вообще ни на что! Метаморф лихорадочно пытался найти хоть какое-то обоснование своему совершенному нежеланию связываться сейчас с остальными и сообщать им о произошедшем… пока не будет знать точно… А чего еще следует точно знать? Разве все уже не ясно?
Чем ярче чувствовался аромат магии с легкой примесью крови в воздухе, тем неохотнее Думан переставлял лапы, а когда между деревьями образовался просвет, в котором без труда удалось разглядеть сидящую на траве, обхватив руками колени и уткнувшись в них лицом, хрупкую крылатую фигурку – и вовсе замер, стараясь не заявлять о себе даже малейшим шорохом. Девушка не шевелилась, легкий ветерок, миновавший лабиринт из ветвей и деревьев, заставлял едва заметно трепетать растрепавшиеся волосы и заостренные кончики крыльев.
Какое-то время подождав, метаморф все-таки вышел из-за деревьев и, вернув себе человеческое обличье, неуверенно позвал:
- Рокси?
«Прости… но Рокси здесь нет!» – мимолетное воспоминание заставило зябко поежиться и приготовиться в любой момент броситься наутек. О чем он вообще думал, решив преследовать ее один, без остальных? Думал… всю дорогу пытался это понять – о чем!
Девушка осталась сидеть неподвижно.
- Рокси, мне очень жаль. Мне, правда, очень жаль… И… думаю, тебе лучше уйти отсюда. Как можно дальше. В конце концов, пока я здесь один, не в моих силах удержать тебя. А поиски могут растянуться и на годы, десятилетия… я, конечно, не обещаю, что намеренно буду тебе подыгрывать, но, по крайней мере, тогда все будет зависеть только лишь от тебя самой. Знаешь… у нас возникали подозрения, что некоторые феи остались жить в глухих уголках планеты, которые просто невозможно все обшарить – так, что пока они не дают о себе знать, мы просто не можем их обнаружить. Ведь есть среди людей изолированные группы, до сих пор живущие в своей языческой культуре, миновав прогресс всего остального мира. То есть, только не думай, что я собираюсь тебя использовать, чтобы разыскать, возможно, оставшихся, я и не думал. Ну вот, до этого момента и не думал… Сейчас я не стану тебя преследовать, обещаю.
- Что все-таки произошло у вас с Небулой? – после долгого молчания глухо спросила Рокси, не поднимая головы. – Она начала мне рассказывать… но поменяла тему.
Настала очередь метаморфа выдержать долгую паузу.
- Мы хотели остановить войну. Мы, вдвоем, я имею в виду. Давно… Фей уже оставалось совсем немного, они скрывались в своих Холмах, а люди успели позабыть о них, счесть старые истории романтическими сказками. Человечество начало быстро прогрессировать в те времена и стремилось вперед, не оглядываясь. Казалось, сами феи тоже позабыли о былом своем могуществе… Во всяком случае, для родившейся в те времена девушки рассказы о том, что когда-то ей подобные были хозяевами мира, тоже казались не более, чем сказками. Тогда Небула была совсем другой, сейчас в это трудно поверить. Когда мы случайно познакомились, мне казалось, что она вовсе и не желает возвращения былого могущества, не желает никакой власти, а только хочет, чтобы феи могли жить в новом мире… возможно, наравне с людьми. Просто с магическими способностями. Ведь человечество уже перестало видеть дьявольские козни во всем, что выходило за пределы понимания, искало всему объяснения в науке. Хотя теперь я сомневаюсь, что люди на любой стадии развития общества способны простить кому-то обладание подобным могуществом – но тогда я тоже был несколько моложе, поэтому подумал, что времена изменились. Изменилось человечество, изменились феи, так почему бы нам, стражам грани между этими народами, не измениться тоже.
- Понятно. Твои братья этого благородного начинания не поддержали, и ты просто предал Небулу, когда она тебе поверила.
- Можно сказать и так… непостоянство и изменчивость – моя суть, я почти над этим не властен. Десятки лет понадобились, чтобы научиться физические-то превращения контролировать – но и только. Поэтому я не обещаю, что не стану вовсе тебя искать. Когда-нибудь, безусловно, стану… Прости.
- Не стоит. Не только ты не можешь быть в себе же уверен! – девушка резко вскинула голову, поймав воспаленными глазами его взгляд. – То, что Небула говорила мне… звучит так… так правдоподобно. Человечество само губит мир, в котором живет. Само губит себя, раздирая в клочья национальной, религиозной или просто корыстной рознью! Живет сиюминутной выгодой, не задумываясь о будущем, и не извлекает на самом деле никаких уроков из прошлого! Даже не знаю, что мне помешало окончательно поверить ей, окончательно счесть, что рабство у волшебных существ и возврат к доиндустриальному обществу действительно будет благом для всех, что под царствованием фей люди не станут добрее и счастливее! Не знаю, почему я ей не поверила… но рано или поздно она меня переубедит, можно в этом не сомневаться. Переубедит и воспользуется моим телом, моим волшебством, чтобы установить над миром магическую власть!
- Ты… не хочешь уходить? – почему-то слегка дрогнущим голосом переспросил Думан. Роксана улыбнулась слегка подрагивающими губами.
- Спасибо, что готов был меня отпустить. Но, видимо, твой друг Анаган был прав и на самом деле нет никакого выбора. Только собственная природа. Если только…
Она замолчала, покусывая губу.
- Думан, ты можешь… можешь в одиночку уничтожить мои крылья?
- Если ты не слишком собираешься сопротивляться… И сдержишь Тень хоть ненадолго. Но, Рокси, ты должна понимать, твоя собственная магия без крыльев никуда не денется. Просто ты не сможешь концентрировать и использовать такое же количество силы. И тень Небулы, боюсь, от тебя уже не отстанет. Ей просто некуда больше деваться. Даже если уничтожить Белый Круг, он был всего лишь передатчиком. Теперь она неотделима от тебя самой. Ты понимаешь, что эту одержимость в мире людей все будут воспринимать, как симптомы шизофрении. Ты говорила, что больше всего на свете боишься возвращаться в клинику. Ты думаешь, что сможешь жить со всем этим – лишившись крыльев?
- Но вы четверо ведь как-то живете.
- Да. Как-то живем…
Метаморф подошел совсем близко… проклятье, если Небула внезапно решит перехватить контроль, в третий раз ему уже может так не повезти! – и опустился на траву рядом с Роксаной. Приглушенно всхлипнув, девушка повернулась, привстала на колени и прижалась к нему, уткнувшись лбом в основание шеи. Ее ощутимо била дрожь, словно в лихорадке.
- Ты уверена, что не станешь об этом сожалеть? – очень тихо спросил Думан, отодвигая в сторону закрывающие спину девушки длинные волосы. В паре-тройке сантиметров от кожи крылья теряли плотность, становились зыбкими, как туман – с легкостью проходя и сквозь волосы и сквозь искрящуюся ткань наряда. Казалось, будто у основания они просто растворяются в воздухе – можно было совсем беспрепятственно провести по спине девушки ладонью.
- Я уже об этом сожалею, черт бы тебя побрал! – продолжая с какой-то яростью к нему прижиматься, процедила сквозь зубы Роксана. Покрепче перехватив ее поперек спины одной рукой, Думан слегка отвел вторую, искаженную судорогой трансформации. Верхние фаланги пальцев вытянулись в длинные чуть загнутые когти…
Что же, может быть, так оно действительно будет лучше?

Разлепив глаза, Роксана не меньше минуты рассеянно таращилась в некрашеный потолок из местами потемневших от возраста и пятен сырости, но все еще сохраняющих золотисто-песочную гамму древесных досок. Ничего не болело, но накатившая слабость дышать-то едва позволяла, а приподняться и повернуть голову вообще стоило изрядных усилий.
- Синьор Баццоне? – заторможено удивилась девушка. Сидевший на деревянной скамеечке у противоположной стены с занавешенными окошками мужчина встрепенулся и подскочил.
- Ох, ну и хвала небесам, милочка! Этот парень сказал, что ты просто потеряла сознание, но ты так долго не приходила в себя, что я уже собирался везти тебя к врачу. Мало ли, как ты могла наглотаться дыма при пожаре, можно ведь обжечь дыхательную систему так, что внешне ничего и не заметно будет, но дышала ты нормально – все не мог понять.
Он подошел к кровати, суетливо коснулся кончиками пальцев лба Рокси и снова нервно всплеснул руками. Девушка мимолетом подумала, что не такой уж этот человек, наверное, и вредный брюзга, как ей показалось в первый момент при их встрече.
На ней снова была ее собственная одежда: слегка потрепанная, испачканная и пахнущая копотью.
- Пожар? – непонимающе спросила Рокси.
- Твой спутник сказал, что в сарай ударила молния. Гроза началась так неожиданно, как будто просто возникла из ниоткуда… сарай полыхнул, как бумажный…
Мужчина тяжело вздохнул и прикрыл глаза.
- А… лошади? – севшим от страшного предчувствия голосом спросила Рокси. Если пожар успел перекинуться на другие постройки – ответственность за это целиком и полностью лежит на ней!
- Не волнуйся, никто не пострадал. Ну, кроме тебя самой. А сарай… что же, теперь, наверное, все равно. Скоро всю ферму сравняют с землей.
Опустив голову еще ниже, он непроизвольно сжал кулаки.
- Пожалуйста, не сердись за то, что я пытался тебя прогнать. Я помню, как ты любила это ранчо, когда была маленькой… хотя тогда здесь все было совершенно иначе. У самого сердце не на месте из-за этой сделки, я столько лет и столько труда вложил в эти земли… а все словно просачивалось сквозь песок, как я ни старался, в итоге все равно подошел к грани банкротства. И подумал, что лучшим решением все-таки будет продать эти земли. Этот бизнесмен не собирается заниматься фермерским хозяйством, ему нужны только территории под застройку… но, может, оно и к лучшему. Это место как будто проклято!
- Больше нет.
- Мне так нелегко далось это решение, а когда я подумал, что еще и ты начнешь меня переубеждать… то просто из малодушия не захотел разговаривать, сорвался и накричал. Прости. Ты что-то сказала?
- Нет никакого проклятья, – чуть громче повторила девушка. – если дело только в суеверии, то Вам нет никакой необходимости уничтожать ранчо. Хотя, разумеется, решать только Вам.
Фермер горько улыбнулся, видимо, решив, что оказался прав и что Роксана просто пытается его отговорить.
- Но… я ведь не могу теперь просто взять и отменить сделку? – с какой-то совершенно беспомощной надеждой в упавшем голосе не то спросил, не то утвердил синьор Баццон. – Теперь, когда все уже практически решено.
Рокси раздраженно передернула плечами.
- Почему Вы меня об этом спрашиваете? Ждете универсального ответа со стороны? С тем же успехом можно было ждать, что сюда заявится команда добрых волшебниц и просто по щелчку пальцев решит все проблемы! Вы этого хотите? Однако чудеса в жизни придется совершать самому: своими решениями, своей уверенностью, своим трудом… своими упорством и терпением, потому что очень многое может не получаться в жизни сразу. И если Вам так необходимо в кого-то или во что-то верить, то поверьте лучше уж в самого себя! Это могло бы придать Вам сил.
Она замолчала, ожидая ответа, но фермер только со странным выражением пристально смотрел на нее.
- Мне это кажется все менее правильным. Да еще ястребиный орел этот… Конечно, в таком дыму я мог и ошибиться, но я абсолютно уверен – птица-то весьма приметная. Непонятно, откуда он взялся, до заповедника же сотни миль, но если в здешних лесах поселились такие редкие птицы, то здесь никак нельзя начинать строительство.
Девушка смущенно отвела взгляд. Она догадывалась, что птицы из заповедника тут совершенно не при чем. А еще – что за «неведому зверушку» на самом деле ухитрился увидеть господин Баццоне во время пожара… зверушку с весьма странными представлениями о том, как «не привлекать лишнего внимания». Но… может это и есть шанс на отсрочку? Как минимум…
- И… если Вы все-таки решитесь передумать. Я бы очень хотела Вам помочь… всем, чем смогу.
«Вот только можешь ты ТЕПЕРЬ не намного больше, чем вообще ничего! Хотя обладала шансом что-то изменить в этом мире по-настоящему!» – кольнуло где-то в глубине собственного сознания раздраженное напоминание. Рокси едва заметно дернула головой. Здесь больше нет никакого проклятья, но девочке, кажется, предстоит теперь унести его с собой.
- Любой человек иногда способен совершить чудо – даже вовсе без всякого волшебства!

ЭПИЛОГ
Особенного ажиотажа концерт «живой музыки» в пляжном кафе не вызвал. Нет, многие танцевали, как, впрочем, танцевали бы и под мелодии из заурядных динамиков, основная масса посетителей расселись за столики и болтали между собой, вообще не обращая на пение никакого внимания, а возле помоста толпилась небольшая стайка поклонников, размахивающих руками и нестройно подпевавших солистке. Оскорбительно небольшая, с ее собственной точки зрения! Девушка не видела ни малейшей причины все более прохладного отношения публики со времен не столь уж давнего оглушительного дебюта их группы, как не могли понять причин ни продюсер, ни имиджмейкеры, ни ее преподаватель вокала – вокруг восходящих звезд остались только самые преданные поклонники, которых всегда почему-то оказывается меньше, чем хотелось бы. Митзи стоило немалых сил сиять со сцены улыбкой – хорошо, что освещение и ракурс не позволяли публике заметить, что получалось это куда более похожим на яростный оскал! – и щедро посылать хотя бы этим немногим воздушные поцелуи и в ответ на жиденькие аплодисменты. Но едва спрыгнув со сцены во время небольшого перерыва, девушка ощущала буквально-таки насущную потребность разорвать кого-нибудь в клочья голыми руками! Это выступление должно было стать важным этапом, а теперь все рушилось буквально на глазах!
Правда, почти сразу взгляд наткнулся на знакомую монументальную фигуру в надвинутой на глаза шляпе, раньше скрытую тенью у боковой стены (К сцене он, конечно, подойти не соизволил!), отчего желание рвать и метать несколько поутихло. Во-первых, жизненный опыт подсказывал, что срывать злость на Ганда совершенно бесполезно, а иногда даже и вредно для собственного здоровья, во-вторых, его, пожалуй, видеть здесь было приятнее, чем всех толпящихся у помоста бездельников.
- Привет, – без особых (что даже огорчало) усилий преодолев толкучку возле сцены, Митзи подошла поближе.
- Симпатичное платье, – не подняв взгляда, впрочем, при такой разнице в росте это и не требовалось, блондин улыбнулся уголками жестких губ. Митзи фыркнула, уперев кулачки в бока. Хотя ей было интересно, заметил ли он, что в их с Салли и Лисси новые сценические наряды модельеры – по собственной просьбе девушки, конечно – внесли некоторые детали так и не опознанного до конца стиля Ганда и этих его странных «братьев», только чуточку изменив цветовую гамму и сделав элементы более легкими и изящными.
- Что, даже из вежливости ничего не скажешь о том, как я пою?
- Во-первых, как я неоднократно повторял, я в этом ничего не смыслю, во-вторых, уж не обижайся, но для современных певиц ставка на симпатичное платье при красивой фигурке определенно чаще оказывается выигрышной, чем ставка на качество вокала.
- Предпочитаю успешно совмещать! – с несколько большей уязвленностью, чем испытывала на самом деле, отрезала Митзи и, вскинув руку, щелчком сбила с головы викинга вездесущую шляпу. Кстати, полнейшего близнеца той, что он выбросил зимой – колонировались эти головные уборы, что ли?
- Эй! – приглушенно возмутился мужчина, без особого труда поймав девушку при наигранной попытке отскочить вместе с трофеем. Та демонстративно прижала шляпу обеими руками, словно бы это могло представлять для Ганда хоть малейшую преграду. Блондин неопределенно взмахнул в воздухе свободной рукой, второй продолжая крепко удерживать Митзи, но попыток отобрать шляпу не предпринял, вместо этого подняв руку еще чуть выше и конфисковав у возмущенно охнувшей девушки дымчатые очки, тут же и нацепив себе на нос. Изящные стеклышки с заостренными вздернутыми краями смотрелись на этой словно высеченной из камня физиономии просто сногсшибательно! Митзи едва сдержала хохот, только в последний момент строго себе напомнив, что у нее сейчас вроде как жизненные перспективы рушатся.
- Опять на концерт почти никто не пришел! – пожаловалась она, рассеянно вертя в ладонях отвоеванную шляпу. – Не понимаю, почему наши выступления больше не пользуются тем же успехом, что и раньше…
- Мне показалось, у вас все совсем неплохо.
- Но и не хорошо! По крайней мере, хуже, чем было. Салли хочет уйти из группы. Сказала, что в этой затее разочаровалась и лучше уж постарается найти себе работу по специальности в этом своем… – девушка поморщилась, но многие малозначительные вещи имели свойство просто выскальзывать из памяти. – В городке, где она училась, короче говоря. Уедет в конце лета… Конечно, в ней никогда не было ничего особенно значимого для группы, да и замену найти будет не так уж трудно, но все равно… что-то как будто пошло не так. И ужасно не вовремя! Представляешь, этот фермер отказался продавать папе свои земли! Никакого строительства не будет и вообще, там вроде как пытаются объявить окрестности заповедником, эта ненормальная Рокси всех просто достала со своим сбором подписей. Правда, никто разобраться не может, действительно ли там оказался этот ястреб… или орел…
- Хорошо, хоть не чупакабра и не лох-несское чудовище… – с немного странной интонацией вставил мужчина. Митзи показалось, что он хотел еще что-то добавить, но продолжения не последовало.
- Вот и я думаю, этому фермеру не то померещилось, не то он просто нашел отговорку! Но это не важно – главное-то, я теперь вполне могла бы развести папочку на турне для нашей группы, а с группой так не вовремя проблемы!
- Ты вполне могла бы ее поддержать.
- Что, прости?
- Рокси. Вернее, эту ее идею. Организуйте несколько вроде как благотворительных концертов в поддержку заповедника и все такое. Как это обычно делается, когда ради популярности хотят изобразить, будто окружающий мир и будущее небезразлично. Это расширило бы аудиторию ваших слушателей, а, раз проект твоего отца уже все равно свернут – никакими конфликтами с ним тебе это не грозит.
Митзи призадумалась. По правде говоря, Роксану со всеми этими ее безумными идеями девушка недолюбливала. Еще со школы. Она, наверное, и не обратила бы внимания на чудаковатую девчонку на целых три класса младше, если бы не некрасивая сцена, буквально врезавшаяся в память. Родители тогда подарили Митзи на Рождество совершенно шикарное манто – хотя городок стоял в довольно теплой природной зоне и носить меха даже зимой в Гартензии было не самой насущной потребностью, но Митзи, увидев очаровательную шубку в одном из своих журналов, мечтала о ней к тому времени очень долго. Даже в их семье такой подарок был дороговат для покупки просто так, без повода – но долгожданный праздник наконец-то воссоединил его с новой хозяйкой. И в первый же день нового года, когда Митзи надела обновку, уже предвкушая восхищение и зависть всех подружек, на нее чуть ли не с кулаками набросилась эта ненормальная малолетка, выкрикивающая какие-то нелепые обвинения и оскорбления насчет попустительства жестоких убийств пушных зверей, геноцида и варварского ношения скальпов с мертвечины. В первый момент испугавшись такого напора, Митзи быстро пришла в себя и хамку довольно быстро отвадила… но почти сразу после стычки обнаружила, что на нее как-то странно стали коситься. Даже подруги, державшиеся с каким-то непривычно сухим тактом. Когда девушка, совершенно потеряв терпение, буквально прижала парочку к стенке, потребовав объяснений такого странного поведения, те невразумительно, словно пережевывая слова, промямлили, что, наверное, редких животных действительно не стоит пускать на меха, да и носить шубы в теплой Гартензии нет, по сути, никакой необходимости. Уж ладно сама Роксана, но эти несчастные лицемерки никогда раньше почему-то не высказывали никаких природоохранных порывов! Ехидно высмеяв этих двуличных особ в лицо, Митзи потом, однако, весь вечер проплакала от обиды и разочарования, а очаровательную шубку больше просто физически не смогла себя заставить надеть. Ни разу! По крайней мере, теплый климат лишил необходимости выдумывать этому объяснение без подозрений, будто бы она и сама повелась на эти патетические разглагольствования Рокси!
- Ты всегда такой циник? – нахлобучив шляпу на собственную голову, невинно поинтересовалась Митзи. Размер оказался великоват и поля немного съехали на лицо, когда девушка попыталась спародировать его хмурый взгляд исподлобья.
- Я трезво смотрю на мир. А еще считаю, что люди должны помогать друг другу – подобного рода польза всегда бывает обоюдной.
В задумчивости Митзи подняла руку и провела кончиками пальцев по жесткой прохладной коже рубленой скулы и впалой щеки Ганда.
- Знаешь… мне иногда так жаль, что ты явно не тот парень, которого было бы разумно знакомить с родителями!

Глаза красиво получилось, живые.

LI 7.05.22