а этого, в красной рубахе... его что, насквозь флагштоком прокололи? Печаль-беда.

По существу. Про доверие - понятно. Прям из пятничной речи Капитана Очевидность процитировано. Но доверие это такая штука, которая, как и многое (терпение, взаимопонимание) заканчивается. Лопается, разбивается вдребезги, как мыльный пузырь, как хрупкий стеклянный шарик. И в душе становится мерзко. Что доверие - порой вера умирает.

- Волки, волки, - кричал мальчик. Докричался.

А ещё, видать с возрастом или с жизненным опытом, происходит постепенное отчуждение и отстранение от того цирка, что творится вокруг. Дай боже разобраться с представлением внутри, а уж пурга, что снаружи - не вся твоя. И делишь на шестнадцать. Вернее, стараешься делить, дистанцироваться. Иногда получается. Пусть и ненадолго.

"Я решил, что активы должны распределяться по нескольким валютам, по возможности находиться в странах-эмитентах этих валют..." Ах, как мудро! Ну, как я жил, не зная этой глубокой и, я не побоюсь этого слова, - мысли! Праздник души. Именины сердца и пр. Нет, конечно, для некоторых этот совет - один из насущнейших. Основополагающих. Как "мойте руки перед едой".
У меня проще. Вот, я вчера в магазин съездил. То, сё, пятое-десятое... в результате - пять тыщ страны-эмитента рубля минус. Что купил? Да ничего, всё то же самое, за что месяца два назад платил в сумме тысячи две. Цены в нашей стране имеют интересное свойство: один раз поднявшись, они уже никогда, ни по какой причине не опускаются до прежнего уровня. А зарплата остаётся прежней. И, слава хорькам (а кому ещё?), она пока есть. И я, сплю и вижу, как в потном кулачке несу свои копейки в какие-то там фонды, учреждённые терпилами вроде меня. Ага. Прям бегу и волосы назад.
В общем, хранить то, что имею, никак не получается. Это я про деньги. Патологический растратчик. Есть хочется. И жить тоже.
Оно, конечно, верность, патриотизм и вера в стабильное будущее - крепки как никогда. Незамутнёны. И целомудрены, как Дева Мария. И лежат в душе, как в швейцарском банке. Мёртвым грузом.
Веру и доверие можно хранить. До поры, до времени. А потом они, как скоропортящиеся продукты, начинают пованивать, залежавшись. Есть их уже нельзя, а выкинуть, как ни странно, жалко: стольких сил они стоили!

Гляжу я опять на эту картинку с лодкой, и что-то мне, Лена, тошно: один флагштоком насквозь прошит, второй на корточках, как опытный зэка присел (и, видать, надолго), а третий вовсе за верёвкой полез. Видать, мыло уже припасено. Чистый позитив. И горизонта действу не видно.

А вот то, что из людей, окружающих тебя, огульно врагов делать не надо, это верно. Чо уж. Каждому больно. Каждый мечтает. Каждый светел. Вот только не каждый об этом помнит.
И воевать не стоит, если мирно разобраться можно. Это аксиома.