дабы не флудить, продолжение выложу тут же)

Finis.

Я бегу, что есть силы, пытаясь догнать тебя. Ты где-то впереди, за твоей широкой спиной развиваются длинные рукава, но расстояние между нами не сокращается ни на шаг.
"Подожди, - молю про себя, - Пожалуйста, подожди. Ещё чуть-чуть."
Силы потихоньку оставляют меня и я уже почти иду, не в состоянии продолжать погоню. Мне надо догнать тебя, схватить за руку, и тогда... Но кто ты?..
-Алан! - голос сестры, - Алан!
Резко открываю глаза и вскакиваю, обнаружив себя в спальне, в горе перевёрнутых подушек; одеяло на полу, простыня скомкана.
-Алан, - смеётся сидящий на подоконнике и свесивший в комнату ноги менестрель, - Сколько можно спать? Профессура нынче ленивая пошла.
-Чтоб тебя, Эд, - улыбаюсь красивому длинноволосому юноше, - Надеюсь, в следующий раз ты оступишься, пока будешь лезть, - но тот лишь смеётся в ответ.


С тех пор, как сестры не стало, не помню дня, чтобы я спал спокойно. Бессонница, ночь за ночью, преследует меня. Её липкие чёрные лапы мешают мне работать. Под глазами залегли тёмные тени. Минуты сна под утро - лишь маленькая доля того, что мне нужно, чтобы прекратить думать об усталости. Усталость... Это бремя, что я несу за собой, не зная покоя.


-Снова проигрался, - сетует на жизнь Эдвард, - Проигрался какому-то разбойнику! Не везёт мне в карты.
-Наверное, тебе надо меньше верить всем проходящим мимо шулерам, - улыбаюсь я, от чего музыкант обиженно надувает щёки, - Ты вообще сюда пришёл, чтобы из барда стать менестрелем. Почему ты не возвращаешься домой?
-О, ну на это есть множество причин, - хитро улыбается мне юноша в ответ, едва касаясь моей руки.
Каменные улицы Юно, залитые летним солнцем, казались сегодня не такими мрачными. Я уткнулся носом в уютный лисий воротник.


-Посмотри на это! - в комнату врывается взъерошенный Эдвард с вечерним выпуском газеты в руках. От неожиданности я опрокидываю чернильницу на лист со своими записями.
-Ты пьян? - недоверчиво принюхиваюсь к табаку, которым пропахла одежда музыканта, и подпинываю ногой выпавшую из кармана колоду карт.
-Нет, ты только взгляни! - не унимается он, едва переводя дух от бега, и суёт мне под нос газету с заголовком: "Новая война? Начались военные действия близ Рачеля"


Я не боялся войны, нет. Я её ненавидел.
Изрядно поседевший уже епископ обнимает нас с сестрой.
-Дедушка, а когда ты вернёшься, - спрашиваю я, - Ты поймаешь мне пики?
Старик добро улыбается.
-Мама, не уходи, - плачет сестрёнка, вцепившись в подол причудливого платья соуллинкера.
-Мы скоро будем дома, - гладит женщина её по голове, - Ты даже и не заметишь, как время пролетит.
Мы стояли втроём: сестра, бабушка и я, и смотрели им вслед. Они уходили туда, где закат, а солнце красило мир жёлтым, слепило глаза. Длинные рукава развивались за спиной отца, совсем не сочетаясь с его мужественными плечами. И я подумал тогда, что, когда вырасту, стану таким же. Отец был для меня великим человеком, способным соединить в единство гармонии силу молодого тела и пытливого ума.
А потом, через пару дней, мне сказали, что они не придут. Никогда.


Близ Рачеля было нечем дышать. Палящее нещадно солнце и потрескавшаяся голая земля, из которой изредка торчали плотоядные, щёлкающие челюстями, растения.
Мы были в пути около трёх дней, но все воины были уже давно изнурены жарой.
Эдвард, голый по пояс, не обращая внимания на взгляды, что бросали на него перешёптывающиеся и хихикающие священницы, и на один завистливый, от паладина, который уже тысячу раз проклял свои доспехи, плёлся в самом конце, таща за собой скрипку и бормоча себе под нос:
-А в Юно сейчас тенёк... А в таверне мне за песню официантки наливали кружку холодного пива...
Я ободряюще приобнял друга за плечи.
-Смотрите, - паладин остановился, указывая на горизонт.
Вдалеке пыль поднималась от скачущих навстречу всадников.
-Ну что ж, - Эд будто бы забыл об усталости и живо натягивал рубаху и жилет, - Время сыграть в карты.


-Как я их, а? - для пущего эффекта менестрель ударил кулаком воздух. Вторая была у меня за плечами. Я помогал Эду идти. Он был слегка ранен, но достаточно бодро шёл, хоть и хромал. Музыкант был очень доволен собой.
-Видел, - улыбнулся я, - Ты был лучшим сегодня, - едва выдохнул ему в ухо.
-Это ещё что, - покраснел он, - Я бы им ещё показал, да вот...
-Братик! - до боли знакомый голос, - Алан!
Мы резко оборачиваемся.
-Алан, мне страшно, - девочка будит меня, толкая в плечо, - Я боюсь за маму.
В комнате темно. Я зажигаю свечу.
-Ну что ты, глупенькая, - улыбаюсь ей, накрывая одеялом, - Всё хорошо. Я всегда буду с тобой.