***
Здесь всё как и раньше. Те же стены, выкрашенные светлой краской, те же скамейки в парке, тот же персонал, практически те же пациенты.
Меня помещают в ту же палату. И я опять один.
Опять время слишком медленно протекает вокруг, опять то же мучительное одиночество и физическое страдание от морально покалеченного сознания.
Мне было слишком плохо. Я с ней практически не говорил, потому что не хотел, чтобы она чувствовала мои страдания, ей нельзя было волноваться.
Время шло, в какой-то момент накатывающиеся волны боли стали постепенно уменьшаться, я всё реже ощущал страдание, и всё чаще оставался в здравом уме. Я стал выходить на прогулки, первым делом я посетил любимую скамейку, ту, около обрыва.

....... Я пристально смотрю в даль. Опять та же узнаваемая гладь воды, сливающаяся где-то там далеко с небом. Опять какой-то непонятный образ. и опять я стремлюсь хотя бы дотронуться до неё.
Но в этот раз руки настолько легки, ноги сами несут меня к ней. Когда я уже рядом, она резко отходит в сторону, и я стремительно падаю вниз. Перед глазами проносятся картинки из моей жизни. Когда я падаю на землю, как мешок с картошкой, я чувствую, что умираю, а перед глазами застыло её лицо, горящее в огне........

Я уже начал верить в то, что может быть в этот раз всё будет нормально, я чувствовал, что другого шанса у меня просто не будет.
Но тут произошло относительно неприятное событие. Мой лечащий врач решила, что высококвалифицированной сестры мне уже не нужно, и поставила вместо неё стажера. Молодого пацана, лет так двадцати, приятной внешности, такого бы к старушке какой приставлять, но здесь стариков практически нет.
В какой-то момент этот самый пацан не смог справиться с моим не настолько большим приступом, и вколол мне дозу.......
Я сразу почувствовал начало конца. Сладость растворилась по всему организму. Открыв глаза, я понял, что это был смертельный шаг. По хорошему, стоило пойти к врачу, но...... Я отступил, я предал себя.... А этот маленький ублюдок толкал мне героин за бешенные деньги, зато со мной и со многими другими пациентами у него просто не было проблем.

***
Она практически не говорит со мной..... И я тщетно ищу причины этому, хотя они на лицо. Учитывая моё постоянное прибывание в относительном... нет, в полном неадеквате, стоит ли удивляться этому?

Ей скоро рожать, я знаю об этом, но не могу ничего сделать, не могу никак её поддержать. Я наоборот, мучаю её постоянными всплесками, ору на неё, треплю нервы какими-то совершенно непонятными разговорами и разборками. Она пытается бороться с этим, пытается ставить рамки, но, в силу своих чувств, у неё ничего не получается. Она часто сдаётся первая, она плачет в трубку, что меня уже крайне раздражает.

С каждым днём я чувствую, как мне становиться всё труднее и труднее находиться в здравом состоянии. Всё вокруг нависает, давит на меня.
Теперь, находясь опять в заключении четырёх стен, в заключении своей же судьбы и своих же поступков, в заключении своей некчёмной жизни, в заключении наркотиков, я могу откровенно признаться....... сам себе......

Я люблю её..... Люблю изо всех сил. Я - последний идиот, что так и не смог принести ей счастья. Я - последний эгоист, потому что, зная о том, что я не справлюсь со своей зависимостью, зная, что я никогда не изменюсь, я приручил её к себе, привязал толстыми канатами и не отпускал. Я - сволочь, потому что, зная, что она искренне меня любит, я обманывал её слишком часто, а, когда она меня ловила, я нагло обманывал её снова. Я мучал свою любовь, я испытывал её на прочность, хотя на самом деле должен был испытывать себя.......

***
Джулия сидит около моей кровати, держит меня за руку и тихо плачет. Её мучения продолжаются уже несколько дней, а всё из-за того, что.......... я в коме.
Врачи бесполезно пытаются привести меня в сознание, мой мозг уже начал потихоньку умирать. Моё сердце сжимается последние разы, ради неё, ради нашего ребёнка.
Я только хочу слышать, что ты меня простила.
И сквозь пелену я слышу твой тихий голос. Сквозь слёзы ты говоришь мне, именно то, что мне нужно слышать. Прости и прощай, моя любовь, мне пора.........

… Я лежу посередине стеклянного куба, грани которого железной огранки. Перед моими еле открытыми глазами Джулия. Она стоит по ту сторону непробиваемого стекла, сначала судорожно бьётся всем телом в него. Потом, когда силы её истощены, она, роняя слёзы на пол, нежно прижимается мокрой щекой, и, оставляя следы от соленых капель и окровавленных ладоней, сползает вниз. Я не слышу её, но пока ещё открытыми глазам я по губам читаю то, что она мне говорит. Она любила меня до конца. До последнего моего вздоха в этом мире…....