Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
«Нужно мое отречение… Я согласился… Кругом измена, и трусость, и обман».
Государь предвидел катастрофу и отметил текст в своем экземпляре Святого Писания, чудесным образом обретенном в церкви Святого Благоверного князя Александра Невского, что во Пскове, вещие слова о грядущем наказании России:
( Лев. 26, 14-36 )
« 14 Если же не послушаете Меня и не будете исполнять всех заповедей сих,
15 и если презрите Мои постановления, и если душа ваша возгнушается Моими законами, так что вы не будете исполнять всех заповедей Моих, нарушив завет Мой, --
16 то и Я поступлю с вами так: пошлю на вас ужас, чахлость и горячку, от которых истомятся глаза и измучится душа, и будете сеять семена ваши напрасно, и враги ваши съедят их;
17 обращу лице Мое на вас, и падете пред врагами вашими, и будут господствовать над вами неприятели ваши, и побежите, когда никто не гонится за вами.
18 Если и при всем том не послушаете Меня, то Я всемеро увеличу наказание за грехи ваши,
19 и сломлю гордое упорство ваше, и небо ваше сделаю, как железо, и землю вашу, как медь;
20 и напрасно будет истощаться сила ваша, и земля ваша не даст произрастений своих, и дерева земли [вашей] не дадут плодов своих.
21 Если же [после сего] пойдете против Меня и не захотите слушать Меня, то Я прибавлю вам ударов всемеро за грехи ваши:
22 пошлю на вас зверей полевых, которые лишат вас детей, истребят скот ваш и вас уменьшат, так что опустеют дороги ваши.
23 Если и после сего не исправитесь и пойдете против Меня,
24 то и Я [в ярости] пойду против вас и поражу вас всемеро за грехи ваши,
25 и наведу на вас мстительный меч в отмщение за завет; если же вы укроетесь в города ваши, то пошлю на вас язву, и преданы будете в руки врага;
26 хлеб, подкрепляющий человека, истреблю у вас; десять женщин будут печь хлеб ваш в одной печи и будут отдавать хлеб ваш весом; вы будете есть и не будете сыты.
27 Если же и после сего не послушаете Меня и пойдете против Меня,
28 то и Я в ярости пойду против вас и накажу вас всемеро за грехи ваши,
29 и будете есть плоть сынов ваших, и плоть дочерей ваших будете есть;
30 разорю высоты ваши и разрушу столбы ваши, и повергну трупы ваши на обломки идолов ваших, и возгнушается душа Моя вами;
31 города ваши сделаю пустынею, и опустошу святилища ваши, и не буду обонять приятного благоухания [жертв] ваших;
32 опустошу землю [вашу], так что изумятся о ней враги ваши, поселившиеся на ней;
33 а вас рассею между народами и обнажу вслед вас меч, и будет земля ваша пуста и города ваши разрушены.
34 Тогда удовлетворит себя земля за субботы свои во все дни запустения [своего]; когда вы будете в земле врагов ваших, тогда будет покоиться земля и удовлетворит себя за субботы свои;
35 во все дни запустения [своего] будет она покоиться, сколько ни покоилась в субботы ваши, когда вы жили на ней.
36 Оставшимся из вас пошлю в сердца робость в земле врагов их, и шум колеблющегося листа погонит их, и побегут, как от меча, и падут, когда никто не преследует»
(Исход 34, 10 ) « …ибо страшно будет то, что Я сделаю для тебя»
Все предреченное исполнилось вскоре.



По докладу Татьяны Мироновой на Международной историко-богословской конференции «Проблемы прославления Царственных мучеников». Царское Село, 16-17 июля 1999 года

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Уральский казак Давид Иванович Ливкин родился в городе Гурьеве на берегу Каспийского моря в 1863 году. Здесь пересекались многие торговые караванные и морские пути чуть ли не всей Средней Азии. Сюда по Уралу везли товары из Центральной России и Сибири, по Каспию - из Астрахани и с Кавказа, поэтому полноправные хозяева здешних мест - уральские казаки с малолетства были поощряемы старшими к изучению иностранных языков и языков окрестных азиатских народов.
Самое богатое и прекрасно организованное Уральское казачье войско не жалело средств на обучение станичников. Поэтому когда есаулу Ливкину было предложено принять участие в разведывательной операции в Афганистане и Индии в 1898 году, З5-летний казак имел блистательное образование и огромный опыт общения с азиатскими народами, среди которых жил с детства.
Он окончил военное училище и сверх того трехгодичные курсы восточных языков для офицеров при учебном отделении Азиатского департамента Министерства иностранных дел России. На курсах досконально изучали арабский, персидский, турецкий и французский (как международный язык дипломатии) языки, международное и мусульманское право. Кроме языков, освоенных на курсах, Ливкин, как большинство уральских казаков того времени, знал с детства татарский и киргизский. Английский язык он выучил самостоятельно.
К моменту проведения индийской операции есаул Ливкин неоднократно проявил себя как опытный и смелый офицер-разведчик при выполнении заданий за границей.
Есаула Ливкина вызвали к начальнику 3акаспийской области генералу Туманову в Самарканд, где уральский казак встретился с руководителем русской разведки принцем Ольденбургским. Принц разъяснил есаулу главную задачу: выяснить эпидемиологическую обстановку по ту сторону российской границы - в Афганистане и в Индии, чтобы знать, какое количество войск необходимо содержать вблизи границы, дабы не допустить эпидемию чумы в российские пределы. Действовать надлежало с чрезвычайной острожн6стью не только из-за опасности заразиться в очаге эпидемии или быть убитыми местными мусульманскими фанатиками, но более всего из-за английской разведки, которая защищала в этом районе интересы Соединенного королевства - Великобритании.
Весьма характерно, что руководство русской разведки не особенно доверяло казаку, не принадлежащему к высшему сословию империи. Его предложения о проведении операции под видом купца отклонили и рекомендовали действовать под видом личного адвоката полковника князя Орбелиани, который отправлялся в Индию, якобы отыскивать права на наследство после смерти родственника.
Ливкину пришлось подчиниться. Единственное, что удалось ему отстоять из своего варианта операции, продуманного во всех подробностях, - это приглашение в экспедицию своего надежного агента - персидского купца Мирзы: Мехти, который торговал в России, в Персии и в Египте и обладал широчайшими связями в мусульманском мире.
Двигаться напрямую через афганскую границу означало сразу привлечь к себе внимание английской разведки. Поэтому был выбран окольный путь через Европу, Суэцкий канал в Индию, а оттуда в Афганистан. 29 октября Ливкин и Орбелиани выехали в Вену.
И в пути, и в Вене Ливкин убедился, что Орбелиани не имеет ни малейшего представления о работе разведчика, что никаких родственников в Индии у него нет, а значит его «легенда» распадается, к тому же князь был болтлив, и уже через день после приезда вся венская гостиница знала, что Орбелиани едет в Индию. Кроме того, объективно оценивая и свои возможности, есаул все более убеждался, что он сам не подходит для роли адвоката. Давид Иванович решает осуществить собственный вариант операции.
Планировалось, что Орбелиани будет обеспечивать связь с разведывательной группы с Россией, но князь, нарушая весь план, не стал задерживаться в Египте, а отправился в Индию на свой страх и риск, сразу поставив под удар всех.
Ливкина выручил Мирза-Мехти. Он добыл документы персидского купца, которые вполне годились Ливкину, прекрасно владевшему персидским языком, свел его с Хаджи-Ниязом, торговавшим драгоценными камнями, и вместе они выехали в Индию после того, как есаул установил надежный канал связи через дипломатическую миссию в Порт-Саиде.
Осторожный и дальновидный разведчик, Ливкин отравился сначала не в Индию, а на Цейлон, где досконально изучил рынок драгоценностей, завел широкие связи в индийских торговых кругах, приобрел небольшую партию драгоценностей и только тогда рискнул прибыть в Хайдарабад. Туда же прибыл завербованный Ливкиным в Египте купец Худа Бахш, торговавший в Афганистане и живший в Лахоре. Худа Бахш привел двух новых помощников - кашмирца Шамседдина и афганца Абдуллу-хана, надежных, образованных, грамотных людей, что по тем временам было большой редкостью.
Ливкин отыскал князя Орбелиани в Бомбее, не вступая с ним в контакт, выяснил, что как разведчик князь полностью провалился: его «надежно опекает» английская колониальная полиция. При поисках князя был задержан Мирза-Мехти и допрошен в полиции.
Агенты Ливкина собрали обширную информацию, откуда следоовало, что в Афганистане чумы нет, но Ливкин расширил свою зада и решил обследовать северные районы Индии. Он с новым агент Ибрагим-беем отправился в Карачи, где в это время свирепствовала чума (до 34 случаев в день). Вспыхнула эпидемия и в Дели. Ливкин проделал настоящую научно исследовательскую работу и выявил, чума завезена из Карачи. Не исключалась возможность занос эпидемии и в Среднюю Азию. Однако разведчик не спешил с выводами. Собирая и анализируя новую информацию, он пришел к любопытным выводам: после открытия Суэцкого канала поток товаров по старым караванным дорогам, шедшим через Среднюю Азию, почти прекратился. Одновременно возникли напряженные отношения между мусульманами Афганистана и Индии и мусульманами шиитского толка в российских пределах, и контакты через эту часть границы прекратились.
Проникновение инфекции возможно было Только через Кашмир и верхнюю часть долины Инда, где и следовало усилить пограничный контроль и закрыть границу с Россией. Предложения Ливкина, изложенные принцу Ольденбургскому по возвращении в 1899 году, были полностью приняты и выполнены.
Кроме того, выдающийся разведчик привез бесценный анализ внутриполитической обстановки в Индии и Афганистане, предсказав с большой точностью начало антианглийских выступлений населения. Он разработал методику сбора и анализа информации разведкой. Его опыт и знания были бесценны для русской разведывательной школы.
Но он был всего-навсего казак - черная кость. Незнатность происхождения сыграли в судьбе этого талантливейшего человека роковую роль. Он был прикомандирован к Главному штабу, а с началом Русско-японской войны отправлен на фронт в Маньчжурию. Ливкин сумел проявить себя как разведчики там, завязав контакты с командующим китайской армией генералом Ма, что позволило высвободить русские войска для действий против японцев. Но под Мукеденом он получил тяжелую контузию - потерял дар речи и не мог самостоятельно двигаться. Он был уволен в отставку в чине полковника, за время службу был награжден золотым оружием и орденом Св. Владимира с мечами и бантом. Умер Д. И. Ливкин в 1913 году.
В последние годы жизни бывший лучший русский разведчик сильно бедствовал- из-за бюрократических волокит он положенную ему, как инвалиду войны, пенсию не получал и не имел возможности даже лечиться. Архивы хранят его прошение на имя царя от 15 октября 1912 года. Удовлетворено оно было или нет - неизвестно.

Из книги Б.Алмазова «ВОЕННАЯ ИСТОИЯ КАЗАЧЕСТВА»


Ливкин Давид Иванович:
1863 - 1912 гг.

Русский военный разведчик. Есаул. Родился в городе Гурьев (Казахстан). Окончил военное училище и трехгодичные курсы восточных языков для офицеров при учебном отделении Азиатского департамента МИД России. Служил в Уральском казачьем войске. Военный агент в Индии с 1898 года (был направлен туда под прикрытием адвоката полковника князя Орбелиани. Ехал с паспортом на имя купца Магомета Гасанова). В июне 1899 года возвратился в Петербург. После отличного выполнения задания, был прикомандирован к Главному штабу, совершил несколько инспекторских поездок в войска, а с началом русско-японской войны - в действующей армии в Маньчжурии (командир разведдивизиона при главнокомандующем русскими войсками). Выполнял секретную миссию в Китае. В бою под Мукденом был тяжело контужен и потерял дар речи. Был уволен в отставку в чине полковника. Награжден золотым оружием, орденом Св. Владимира с мечами и бантом. В последние годы жизни находился в бедственном положении. В 1912 году обратился с личной просьбой к царю о помощи, но вскоре скончался.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Причерноморье в первой половине XI в

         В 1-й половине XI в. течение Дона от излучины до низовья и все побережье Азовского моря были под контролем русских, которые создали в Крыму Тъму-тараканское княжество, а кроме того, опирались на крепость Белая Вежа на берегу Дона. В причер-номорских степях кочевали печенеги. После 1010 г. среди них произошел раскол. Часть печенегов во главе с ханом Тирахом приняла ислам, остальные во главе с полководцем Кегеном оставались язычниками. Миссионеры считали их «самыми упорными и жестокими из всех язычников». Сторонники Тираха разбили и изгнали из степи единомышленников Кегена, те ушли на территорию Византии, где Кеген принял православие.
         Усилившиеся на Дону печенеги в 1036 г. совершили набег на Киев, но с большими потерями были отбиты. В 1046 г. большая часть печенегов ушла в набег на Византию. В 1051 г. они подходили к Константинополю, но не смогли его взять и отошли на Балканы.
         Остатки печенегов уже не могли играть ведущей роли в степи. На смену им пришел новый племенной союз - половцы. Половцы. В X в. от государства кимаков, находившегося на западных склонах Алтая, откололось племя кыпчаков, которое какое-то время кочевало между Алтаем и Каспийским морем, враждовало с печенегами и гузами и, наконец, вышло в причерноморские степи, где стало известно под именем «куманов», или «половцев». Это были тюр-коязычные европеоиды, светловолосые и светлоглазые. Религией их было почитание Тенгри - Голубого неба. Как писал арабский географ XIV в., «кып-чаки отличаются от других тюрков своей религиозностью, храбростью, быстротой движения, красотой фигуры, правильностью черт лица и благородством».
         В 1055 г. 300-400 тыс. половцев вышли к границам русских княжеств и, как всегда бывает в таких случаях, попробовали своих новых соседей на прочность. В 1061 г. половецкий хан Искал разбил русских в пограничной зоне, а в 1068 г. хан Шару-кан разгромил русских на Альте и с 12 тыс. воинов подошел к Киеву. Однако осенью того же года 3 тыс. русских воинов разбили это половецкое войско на р. Снови. С этого времени половцы несколько раз совершали набеги на русские земли, а поскольку русские земли в это время переживали период феодальной раздробленности, князья воевали друг с другом, то они стали приглашать половцев, чтоб те помогали им в этой войне. К этому времени половцы заняли низовья Дона, Днепра и Днестра. Они отрезали русским путь к Черному и Азовскому морям.
         В 1092-1117 гг. киевские князья Святополк II и Владимир Мономах вели с половцами затяжную войну. В 1103 г., ранней весной, Владимир Мономах напал на половецкие зимовья. У половцев не было крепостей, как у русских, их семьи, жены и дети передвигались в повозках, запряженных волами, и не могли убежать от русской конницы. Разгром половцев был полным. В 1111 г. русские еще раз разбили половцев на р. Сальнице, а в 1116 г. последовал последний поход русских на р. Донец. Однако Владимир Мономах решил, что дальнейшая война бессмысленна, начал переговоры и женил своего сына Ярослава на половецкой княжне. Половцы тоже осознали бесполезность войны, они не могли победить русских, которых к тому времени было более 5 миллионов. Следовательно, гораздо выгоднее было дружить с русскими.
         С этого времени половцы раскололись. Те, что обитали на берегах Днепра и Днестра, постепенно втянулись в тесные отношения с русскими, стали союзниками черниговских и галицких князей (у киевских князей союзниками были враждебные половцам торки). Как считают некоторые ученые, эти половцы - Западный половецкий союз - вместе с русскими составляли одно полицентрическое государство, южные земли которого лежали между Доном и Карпатами. Задонские половцы, кочевавшие на левом берегу и в верховьях Дона, разбили в 1116 г. союзников русских князей — торков и печенегов, а в 1117 г. вынудили русских уйти из Белой Вежи. Русские называли этих половцев «дикими», они не входили в состав полицентрического государства, но все же не решались открыто враждовать с русскими, предпочитали иметь союзнические отношения с суздальскими князьями. Дело в том, что половцы кочевали в водораздельных сте- ' пях, а в пойме Дона после ухода русских из Белой Вежи остались славяне, получившие название «брод-ники», которые в случае войны могли ударить половцам в тыл. Ученые подсчитали, что за 180 лет - с 1055 по 1236 г., крупных половецких набегов на Русь было 12, ответных походов русских на половцев — 12, совместных русско-половецких походов против внешних врагов - 30. Часть половцев приняла крещение. В исторической науке существует точка зрения, что эти крещеные половцы стали одними из .. предков запорожских и слободских казаков, появившихся впоследствии на Украине.
         В первой половине XIII в. к русским и половцам пришла одна беда - на них напали монголо-татары.
         Причерноморье и монголо-татарское нашествие. В 1222 г. 30 тыс. монголов (разведывательный отряд монгольской орды) вышли из Закавказья в степи Причерноморья. Они разбили У на Северном Кавказе алан, а затем напали на по- е ловцев и стали теснить их за Днепр, захватывая всю донскую степь. Половецкие ханы Котян и Юрий Кончакович обратились за помощью к русским князьям. Три князя-галицкий, киевский и черниговский - пришли со своими войсками на помощь союзникам-половцам. Но в 1223 г. на р. Калке объединенное русско-поло-вецкое войско было разбито монголами. После кровопролитного сражения монголы ушли обратно в Заволжскую степь и долгое время о них не было ничего слышно. Вождь монголов Чингиз-хан вскоре умер, разделив созданную им империю между своими потомками. Внук Чингиз-хана Батый возглавил западные пределы монгольских владений и попытался расширить их как можно больше. Весной 1237 г. монголы и подвластные им кочевые племена вновь напали на половцев, теперь уже из-за Волги. В междуречье Волги и Дона половцы были разбиты, их военачальник Бачман убит. Хан Котян отвел половецкие войска за Дон и по этой реке остановил дальнейшее продвижение монголов. Второй крупный отряд монголов во главе с Батыем зимой 1237/38 г. вторгся на территорию русских княжеств, разорил много городов, а летом 1238 г. вышел с русской территории в степь, в тыл половцам. Часть половецких войск откатилась к предгорьям Кавказа, часть ушла в Венгрию, много воинов погибло. Половецкие кости устилали всю причерноморскую степь.
         После этих сражений Дон и причерноморская степь были включены монголами в состав своего государства, уцелевшие половцы стали их подданными. Постепенно пришедшие вместе с монголами кочевники, называемые «татарами», слились с местным населением. Средневековый ученый так описывал вновь образовавшееся государство, которое было названо Золотая Орда: «В древности это государство было страной кыпчаков, но когда им завладели татары, то кыпчаки сделались их подданными. Потом они (татары) смешались и породнились с кыпчаками, и земля одержала верх над природными и расовыми качествами их, и все они стали точно кыпчаки, как будто одного с ними рода».

Причерноморье в XIV-XV вв В XIV в

         Золотая Орда раскололась. Темник Мамай возглавил земли Причерноморья, где жили потомки половцев, алан, ясов и касогов. Он начал борьбу с соседними территориями и с русскими княжествами. Во время монголо-татарского господства, когда внутри Золотой Орды были запрещены междоусобные войны, кочевое население Причерноморья многократно увеличилось. Кочевникам стало тесно в степи, и Мамай предпринял попытку завоевания русских земель, чтобы верхушка кочевников осела на них и стала их хозяевами. Но в 1380 г. на Куликовом ноле в верховьях Дона Мамай был разбит московским князем Дмитрием, которого за эту победу назвали «Донским». Вскоре после этого соперник Мамая в борьбе за власть хан Тохтамыш разбил ослабленные войска Мамая на Дону и на 18 лет вновь объединил Золотую Орду. Возродившееся татарское государство с 1383 г. начало войну с владыкой Хорезма великим полководцем Тимуром. Тимур дважды вторгался на территорию Орды из Закавказья. В 1391 г. он разбил Тохтамыша на берегах Волги, но вновь ушел из степи к себе на родину. Поход 1395 г. был еще более успешным для Тимура. Его войско разбило татар на Северном Кавказе и вышло к Волге. Один из полководцев Тимура эмир Осман преследовал татар через всю донскую степь, от Волги до Днепра. На берегу Днепра татарское войско Бек-Ярык-оглана было разбито, но прорвалось на Дон. На берегу Дона эмир Осман повторно одержал победу над татарами, остатки их бежали в Московское княжество.  Сам Тимур с берегов Волги двинулся на север, дошел до границ русских княжеств, взял город Елец и повернул назад. На обратной дороге Тимур прошел вдоль всего течения Дона, истребляя население, затем от низовий Дона повернул на Кубань. Черкесы выжгли степь между Доном и Кубанью, чтоб завоевателям
         нечем было кормить лошадей, но Тимур все же дошел до Кубани и разгромил черкесов.После этого нашествия Причерноморье долго было в запустении. Дон как бы стал «ничейной землей?, «нейтральной зоной*. Уцелевшие после нашествия Тимура и в других многочисленных междоусобных войнах татары поделили донскую степь на зоны влияния. Обитавшие в низовьях Волги и за Волгой ногаи (уцелевшие потомки гузов) претендовали на левый берег Дона. В 1436 г. откололись от остальных татар племена, занимавшие Крым, их хая Хаджи-гирей образовал Крымское ханство, взявшее под контроль правый берег Дона что означает слово «казак». Б переводе с тюркского слово «казак» означает «вольный, свободный человек или человек, оторвавшийся от своих», «одиночка». Казаки - это люди, живущие без начальства,  В ХУ-ХУ1 вв. в русских землях, переживших татаро-монгольское иго, так называли вольных людей, не имевших земли, а в Северо-Восточной Руси - наемных работников.
         Происхождение самого слова «казак» издавна вызывало споры. Одни ученые считали, что это слияние двух монгольских слов: «ка» - железо и «зак» - граница, то есть охрана границы, пограничная стража. Другие полагали, что слово происходит от самоназвания одного из тюркских родов, имевших тотемом (священным существом) лебедя. «Каз» - гусь, «ак» - белый. Якобы род «казак» оторвался от своего племени, стал свободным, а самоназвание рода стало именем нарицательным. Так стали называть всех свободных, вольных людей.
         Есть и другие варианты происхождения этого слова. Но подавляющее большинство исследователей считает, что оно все же тюркского происхождения.
         Первые упоминания о казаках. Слово «казак» начинает встречаться в Х1У-ХУ вв., когда речь заходит о татарских войсках. В армиях татарских ханов они составляли низший, наименее привилегированный разряд войска. Так, описывая войска крымских татар, летописцы говорят о таких его составных частях, как «уланы, князья и казаки». Из казаков состоят легкие подвижные отряды, несущие караульную службу, ведущие разведку, постоянно беспокоящие противника.  В это же время так начинают называть шайки разбойников, на свой страх и риск промышляющих на ничейной территории и караванных путях. У себя дома они являются законопослушными гражданами, но, объединяясь в отряды и выходя на большую дорогу, не дают пощады иностранным купцам и набегами постоянно разоряют соседей. Так возникают азовские, белгородские, казанские и другие казаки татарского происхождения. В ответ на жалобы соседних государств крымские, казанские и другие власти отвечали, что эти «молодые казаки» действуют без их ведома.
         В Московском государстве, которое в это время борется с татарским игом и успешно от него освобождается, в войске великого князя Ивана III также есть упоминания о казаках, которых используют как легкие войска и посылают в качестве гонцов с разными поручениями.
         Такие же отряды, охраняющие границы и получающие за это деньги или землю, встречаются в других русских княжествах. Есть упоминания о смоленских и рязанских казаках.
         Казаками заселяются пограничные необжитые земли. При описании таких поселенцев русские власти дают им характеристику «...нетяглых и непясь-менных, добрых и неябедников, не воров и не разбойников, которые из городов и волостей выбиты». Но и среди русских казаков появляются отряды, которые уходят на ничейные территории и объединяются там в вольные сообщества, занимающиеся охотой, рыбной ловлей, а кроме того, разбоями и грабежами.  Казачьи городки на Дону. На Дону первые упоминания о вольных казаках относятся к 1548 г. Как рассказывает летопись, в этот год из Крыма к астраханскому хану было направлено посольство. Когда оно подошло к Дону вблизи Волго-Донской переволоки (место, где Дон сближается с Волгой), послы встретили на своем пути «острогу» (укрепление). Вблизи этой остроги посольство было разгромлено. В летописи прямо не указывается, что в остроге сидели вольные донские казаки. Но по целому ряду признаков можно говорить, что это были именно они. Названо имя их предводителя -Михаил Черкашенин, который вскоре становится известен как атаман донских казаков.
         В следующем, 1549 г. история повторилась. Ногайский князь Юсуф написал царю Ивану IV (Грозному): «Холопи твои, некто Сары-Азман словет, на Дону в трех и в четырех местах города поделали... да наших послов... и людей стерегут, да разбивают».
         Царь в ответном послании признал, что Сары-Азман и другие действительно его холопы (подданные), «и те наши холопи в нашей земле многое лихо учинили» и убежали на Дон. И позже Иван Грозный на упреки и жалобы турок, татар и ногайцев отвечал: «На Дону живут разбойники без нашего ведома...мы и прежде сего посылали истреблять их, но люди наши достать их не могут».  Наиболее простой перевод имени «Сары-Азман» - рыжий турок. Но большинство «разбойников» составляли, видимо, московские люди, раз уж .царь признал их своими холопами.
         Буквально через два года люди, подобные Сары-Азману, взяли под свой контроль весь Дон - сверху донизу. Турецкий султан сообщал ногайскому князю Измаилу, что обижен на царя Ивана IV: «Казаки его с Азова (город, где стоял турецкий гарнизон. — Авт.) оброк емлют и воды из Дону пить не дают...»
         Со второй половины XVI в. на Дон из России потоком хлынули военные слуги казненных Иваном Грозным бояр, дворяне, которым не полюбилась царская служба, и вольные люди, которых государство стало прикреплять к земле. «Мы на Русь лиха не мыслим, - говорили они. — Царствуй царь в кременноЙ Москве, а мы - казаки - на Тихом Дону». 3-апорожская Сечь. Еще одним центром вольного казачьего сообщества стали степи южнее Киева - территория между татарскими владения ми, землями Великого княжества Литовского и Польского королевства. Издавна здесь селились тюркоязычные племена тюрков, берендеев, турпе-ев и ковуев, которые поставляли наемное конное войско южнорусским княжествам и были объединены одним названием «черные клобуки». Молодежь этих «черных клобуков» стала костяком нового казачьего сообщества и дала ему новое название - «черкасы». «Черные Клобуки еже зовутся Черкасы», - сказано в летописи. Черкасский костяк быстро оброс славянскими мышцами за счет вольных людей, бегущих сюда из южнорусских и польских земель. В 1506 г. польский король Сигизмунд I закрепил за новым казачьим сообществом все занимаемые казаками земли в низовьях Днепра и по правому берегу реки. Формально вольные днепровские казаки были в ведении польских королевских чиновников, старосты Каневского и Черкасского, но реально мало от кого зависели.
         В 1521 г. многочисленные днепровские казаки во главе с Евстафием Дашкевичем вместе с крымскими татарами ходили в поход на Москву, а в 1525 г. тот же Дашкевич, числившийся старостой Черкасским и Каневским, опустошил с казаками Крым.
         В 1556 г. часть днепровских казаков, не желавших подчиниться Литве и Польше, образовала на Днепре на острове Хортица общество холостых вольных казаков под названием «Запорожская Сечь». Предводитель этих казаков, князь Дмитрий Иванович Вишневецкий, послал в Москву челобитную с просьбой принять запорожских казаков в московское подданство.
         Поскольку Сечь ближе всех днепровских казачьих поселений подходила к татарским владениям, турки и татары сразу же попытались выбить казаков с Хортицы. В 1557 г. Сечь выдержала турецкую и татарскую осаду, но, отбившись, казаки все же ушли обратно к Каневу и Черкасам. В 1558 г. еще 5 тыс. холостых днепровских казаков вновь •заняли днепровские острова под самым носом татар и турок.   Так, в постоянной борьбе за приграничные земли сложилось сообщество наиболее отважных днепровских казаков. Занимаемый ими остров стал передовым военным лагерем днепровского казачества, где постоянно жили лишь холостые, наиболее отчаянные казаки.
         /Кизнь и быт первых казаков. Поселения первых казаков не представляли собой чего-либо примечательного. Это были несколько изб или землянок где-нибудь на речном островке, окруженных стеной из двойного плетня или двойного палисада, внутри набитой землей. В таких поселениях и жили немногие казаки, большая же часть объединялась в станицы - так назывались стаи перелетных птиц - бродила по Дону, спускаясь в Азовское и Черное моря, а по Волге - в Каспийское, или рыскала на конях по степи в поисках добычи. На свои островки они возвращались на зиму и жили в «зимовищах», временных поселках, состоящих из шалашей и землянок.
         Властью у казаков считался Круг. Когда вместе собираются люди из разных земель, носители разных культур и хранители разных вер, то, чтобы ужиться, им приходится в своем общении отступить на уровень самый простой, опробованный тысячелетиями, доступный для любого понимания. Вооруженные люди становятся в круг и, глядя в лица друг другу, решают. Решения принимаются единогласно. В ситуации, когда каждый миг рискуешь жизнью, вооруженное большинство не потерпит вооруженного меньшинства. Либо изгонит, либо просто перебьет. Несогласные могут отколоться, но впоследствии внутри своей группы разномыслия тоже не потерпят. Когда решение принято, на срок его выполнения выбирался вожак, называемый «атаманом». Ему подчиняются беспрекословно. И так пока не выполнят то, что решили. Группы единомышленников отвоевывают в степи или на реке свой ареал, свою зону влияния, увеличиваются, начинают укрепляться, строят городки на островах, чтобы не было внезапного нападения.
         Постепенно и осевшие в городках, и бродящие по степи объединяются в своеобразную «республику». Одна из таких «республик» была на Днепре, другая — на Дону, и центр ее был на острове при слиянии Донца и Дона, городок назвали Раздоры.
         В «республике» устанавливается древнейшая форма власти. Полнота ее в руках народного собрания, которое называется так же — Круг. В перерывах между кругами управляет избранный атаман, власть исполнительная. Атаману, избранному единогласно, мазали голову грязью и сажей, сыпали за ворот горсть земли, как преступнику перед утоплением, показывая, что он не главарь, а слуга общества, и в случае чего его покарают беспощадно. Атаману избирали двух помощников, есаулов. Власть атаманская длилась один год. По такому же принципу строилось управление в каждом городке.
         Собираясь в набег или поход, так же избирали атамана и всех начальников, и до конца предприятия избранные вожди могли наказывать за неповиновение смертью.   Главными преступлениями, достойными страшного наказания, считали измену, трусость, убийство (среди своих) и воровство (опять же среди своих). Осужденных сажали в мешок, подсыпали туда песку и топили («в воду сажали»). В поход казаки уходили в разном рванье. Холодное оружие, чтобы не блестело, вымачивали в рассоле. Зато после походов и набегов наряжались ярко, предпочитая персидскую и турецкую одежду.
         По мере того, как обживалась река, здесь появляются первые женщины. Некоторые канаки стали вывозить свои семьи с прежнего места жительства. Но большинство женщин были отбиты, украдены или-куплены. Неподалеку, в Крыму был крупнейший центр работорговли. Многоженства среди казаков не было, брак заключался и расторгался свободно. Для этого казаку было достаточно поставить в известность Круг.
         Таким образом, на Дону и Днепре, на ничейных территориях, стали образовываться сообщества вольных людей. Казаки на государственной службе.
         Городовые и полковые казаки. Возникновение служилого казачества в России относится к XV в. Окончательно служба казаков была организована и упорядочена в XVI в. Во время войны из вольных нетяглых людей и из безземельных батраков на полицейскую службу в городах и на пограничную службу на окраинах страны набирались воины. За службу они получали поместья наравне с боярскими детьми (боярскими «вассалами»). Такие казаки были во многих пограничных городах. Ведал ими Разрядный приказ.  В XVI в. казаки чаще получают жалованье деньгами, чем землей. В этом проявляется их основное отличие от крепнущего служилого сословия - дворянства. Судя по жалованью, казаки составляют наименее привилегированную часть войска. Их жалованье — 3-4 рубля в год — уступает стрелецкому (7 рублей) и в 10 раз меньше среднего дворянского.
         Некоторые казаки, не являющиеся российскими подданными, несли в армии службу в качестве наемных солдат. Так, в этом качестве в русском войске времен Ивана Грозного служило 4 тыс. украинских казаков.
         В 1571 г. боярин князь Воротынский составил устав сторожевой станичной службы», который упорядочил казачью службу и разделил казаков на городовых или полковых, которые пожизненно несли в городах полицейскую службу, и на сторожевых или станичных, которые также несли пограничную службу. Служба неслась за деньги, но казачьи начальники часть жалованья за службу получали земельными пожалованиями. Иногда в городовые и станичные казаки набирали людей из казачьей вольницы. Но в случае войны государство приглашало на службу целые отряды вольных казаков.   Больные казаки на службе России. Первый известный случай, когда вольные казаки участвовали в войне совместно с русскими войсками, был поход на Казань Ивана Грозного в 1552 г. Но еще раньше, в 1551 г., казаки привлекались к блокаде Казани, - ими были перекрыты переправы через Волгу и Каму. В 1552 г. казаки участвовали во взятии казанского пригорода - Арска. Во время боев за Казань в сентябре - начале октября 1552 г. казаки вместе со стрельцами были на передовой линии русских войск.
         В летописях не говорится, что за казаки воевали под Казанью, служилые или вольные. Но один из видных воевод, князь А.М. Курбский, позже вспоминал, что под Казанью были «русские сыны» «с Танаиса и Куалы», которые свои «грады там поставили». Танаис и Куала - латинские названия рек Дона и Медведицы - крупного левого донского притока, где имелись казачьи поселения. А в донском фольклоре часто упоминается, что казаки служили Ивану Грозному под Казанью, и за эту службу Иван Грозный пожаловал им реку Дон со всеми притоками. В феврале 1556 г. казачий отряд атамана Ля-цуна Филимонова разбил астраханских татар и обеспечил присоединение к России Астраханского ханства. Совместно с русскими воеводами вольные донские казаки действовали против Крыма. Когда в 1556 г. к Перекопу была послана по суше русская разведывательная экспедиция, в помощь ей на Азовское море выходили казаки во главе с атаманом Михаилом Черкашениным и громили побережье Крыма около Керчи. Во Бремя Ливонской войны отряды донских казаков находились на театре военных действий в составе русских войск. В 1559 г. казаки атамана Петруши Пронца взяли крепость Смельтину в Ли-вопии. В конце войны под Могилевом воевали донские казаки атамана Василия Янова. Там же находились казаки в составе отряда атамана Ермака Тимофеевича. При обороне Пскова в 1581 г., во время нашествия польских войск короля Стефана Батория среди защитников города находился и погиб там знаменитый атаман Михаил Черкашенин, который будто бы умел заговаривать ядра противника. Само подобное сообщение свидетельствует о популярности донского атамана и о превращении его в легендарную личность.  Ж-. алованье вольным казакам. Хотя подавляющее большинство вольных донских и волжских казаков были русскими по языку и вере, царское правительство рассматривало их как наемные войска и за службу платило жалованье. Первая грамота («старейшая из отысканных»), в которой царь Иван Грозный призывает казаков служить ему, а за это обещает их «жаловать», составлена 3 января 1570 г. и послана с боярином Иваном Новосильцевым вольным казакам, живущим на Северском Донце.
         В качестве жалованья посылались порох, свинец, хлеб, одежда. Высылалось денежное жалованье, но очень небольшое. Правительство хотело знать количество вольных казаков, чтобы платить им так же, как и городовым или станичным. Но вольные, среди которых встречались и беглые, и преступники, не сообщали своего точного числа или уменьшали его, соглашаясь на меньшее жалованье, хотя постоянно жаловались, что служат «босы и наги», «с воды и с травы».
         Сношения государства с этими вольными казаками, призыв их на службу и выплата жалованья
         велись через Разряд (Разрядный приказ) - орган, который ведал мобилизацией воинских сил Московского государства. Призыв вольных казаков на службу и выплата им жалованья случались время от времени, когда государство испытывало в этом необходимость-Ежегодная выплата жалованья началась с 1618 г.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Прием пищи, это неоднократно ежедневно проводимый ритуал в жизни каждого человека. В основе этого ритуала лежит не просто естественная потребность в пище, но и сложившиеся в процессе этногенеза стереотипы поведения. Естественно, что немало важную роль играет и система ценностей. Ведь как мы едим, так мы и относимся к пище, а это отношение уже предопределяет отношение к труду, результатом которого является "хлеб насущный". Вероятно поэтому, многие из носителей традиционной казачьей культуры отмечали потребительскую направленность и как следствие крайнюю расточительность современного общества в плане пищи, подчеркивая при этом, что именно это приводит к бедности. Не случайно Леви-Строс К., при изучении оппозиций в кулинарии (в том числе этикете), отмечал, что их природу "надо искать не в кулинарии, а в социологии, экономике, эстетике и религии, что определяется ролью таких понятий, как мужчина и женщина, семья и общество, селение и кочевая стоянка... Остается надеяться, что для каждого отдельного случая когда-нибудь удастся выяснить, каким образом кулинария является языком, непроизвольно отражающим устройство данного общества или, по крайней мере, выявляющим противоречия, в которых общество не отдает себе отчета". (1)
Традиционные нормы и правила поведения при приеме пищи в повседневной жизни кубанских казаков, составляющие основу застольного этикета, к сожалению не вызывали особого интереса у исследователей народной культуры кубанского казачества. Хотя значимость данного аспекта при изучении истории и этнографии повседневности неоспоримо велика. В основе данного исследования легли полевые фольклорно-этнографические материалы Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции (1992-2006гг.), собранные в населенных пунктах Краснодарского, Ставропольского края, Карачаево-Черкесской республике и Республики Адыгея.
При изучении кубанского казачьего застольного этикета учитывались различные факторы, в первую очередь социального характера: форма семьи, ее социальный статус, достаток, индивидуальные предпочтения и так далее. В меньшей степени были затронуты вопросы, связанные с традиционной пищей.
В зимний период, когда утренний подъем членов семьи был не таким ранним, как летом, казаки ограничивались трехразовым питанием (завтрак, обед, ужин). В весенне-летний период, казаки вставали в 4 часа утра, и завтракали в 6-7 часов, что было обусловлено различными видами сельскохозяйственных работ, которые к тому же требовали больших физических усилий. Поэтому, примерно в 4 часа дня казаки "полудничали" - "три как обязательных и полуденный" (АК№356), но "полуденная" пища отличалась простотой: хлеб, молоко, пирожки, узвар. Если семья была небольшая, и не было свободных рук для приготовления пищи в поле, то обедать возвращались домой: "В обид сходылася вся симья обидать до дому, прыижалы, если на стэпу. Цэ варыть сталы уже як старший брат ожэнывся, так жина тоди на стэпу варыла йисты" (АК№3242).
За "обязательными" приемами пищи должна была собираться вся семья. Однако, во время сельскохозяйственных работ, когда "день - год кормит", хозяин мог и задержаться: "Было так, мущину покормить, я должна сидеть за столом. Сижу, подала. И даже если мы пакушали, он позже пришел, все старались то организованно, ждали ево. А если нет, то я должна сидеть пока он поест, убрать" (АК№3571).
В качестве наказания детей мог выступать и отказ в пище, однако это было крайне редким, и могло проявляться частично: "У нас батько був грубый, а шоб прынымав меры принуждения - нэ було цёго у нёго [...]. Батога нэ давав вин, а кажэ: "Хто будэ шалить - буду пайку уменьшать второго" (АК№3242).
Ну, а о случаях отказа в пище старикам, вообще не приходится говорить: "Еси вин [дед] тилько пийдэ пожалица, шо йисты не дают, так того как вызовут, та как дадут, ого. Вот в правление, к атаману. Атаман той вызовэ його: "Ты што сукин сын, батько тоби выкормыв, а ты не помнишь?". И плетей дадут, выпорють його: "Дайте йому, шоб вин батько кормыв". [...] А мать, то просто сусидам скажэ, што там не кормят, сусиды посрамят: "Не стыдно, мать ны кормышь". Это мало до правления доходэ. Тада люды, общество, сусиди: "Што ш ты мать ны кормышь!"" (АК№1585).
Прием пищи регламентировался и запретами. Например, нельзя было есть во время грозы, во время прохождения похоронной процессии. Строго запрещалось нерегламентированно кушать вне дома/кухни: "Никада мы с кускамы нэ ходылы по двору или по улице" (АК№3369); "Тада куски не растягивали. Паел, будь добрый жди абеда" (АК№3569); "Проголодався, пирошкы булы, но йишь там на кухни, в хати" (АК№3242).
Как видно из примеров, что в таких случаях пища получает иную "нечеловеческую" номинацию - "кусок". Наиболее жесткий запрет касался потребления пищи на огороде: "Нызя йисты на городи, всэ чирвяк зъист" (АК№2176).
Стол в жилище кубанского казака может выступить вообще отдельной темой исследования, так как он стоит в одном ряду с такими центрами "своего" пространства как Святой угол, печь. Со столом связано большое количество представлений и запретов: нельзя сидеть на столе, класть на него шапку, передавать через стол ребенка, сметать крошки голой рукой, оставлять на нем на ночь нож и многие другие. Объяснением этому может служить отношение к столу носителей традиционной культуры: "Стол, это как престол" (АК№3549).
Соотнесение стола с престолом в церкви регламентирует все поведенческие нормы и правила сидящих за ним членов семьи (ср.: "Считается грехом стучать по столу, за которым едят, и тем, которые это делают, говорят: "Не бей стол - стол "божья ладонь""(2)).
Из внешних проявлений можно отметить, что в отличие от праздничных застолий, в будние дни при трапезах стол не покрывался скатертью/настольником.
Важнейшим в застольном этикете кубанских казаков является порядок рассаживания членов семьи за столом. Дед/отец имел строго определенное место, во главе стола в Святом углу: "Ево место было са Святова угла" (АК№2892); "У него свое место, мы вже знаем дэ дедушка сидыть, вин же и нэ будэ йисты" (АК№3244); "Батькови мисто однэ, а мы дэ попалы, дэ хто сив" (АК№3099).
Порядок рассаживания остальных членов семьи в первую очередь зависел от того большая семья или малая. В малых семьях за стол садились все члены семьи: "Папа сидае у торцах, мама биля их, а мы так" (АК№307).
В большой семье бытовало несколько вариантов: прием пищи поочередный - мужчины-женщины: "Сперва садились за стол мущины. А патом уже женщины, а паследнюю очередь дети и невестки" (АК№3572); "Мущинов вперёд пасодят, а патом бабы садяца йидят, так было" (АК№1463).
Другим вариантом мог быть смешанный (при этом могли рассаживаться члены семьи смешанно, либо с одной стороны стола мужчины, с другой женщины), но для детей отец изготавливал маленький круглый столик - "сырно", за которым они кушали отдельно. Необходимо сказать и о том, что "сырно", в большей степени, было распространенно на территории бывшего Черноморья, реже упоминание о таком столике встречается в Закубанье. В черноморских станицах летом, когда могли кушать на дворе, использовалось "сырно" и взрослыми, но оно было больших размеров: "Воны там сыдять [на подворье] за сырном уси. А там значить так було - дедушка, бабушка, тры сына жинатих з нэвистками, и четыри дочкы. О цэ воны сыдять уси, йидять, а другэ сырно - сыдять диты" (АК№307); "Вси сидалы, и батькы и сыновья, а як у нас диты пишлы, тоди вже диты началы отдельно йисты, а стари отдельно" (АК№3296); «Детей отдельно, а все такие што взрослые, работают, эти на одном столу" (АК№352).
В линейной традиции, если позволяла длина стола, детей могли сажать за стол: "Все гуртом садились и дети, и взрослые, все гуртом" (АК№333); "Вот стол большой, и памещались все. Вот дети садяца в адном краю, а там старшие" (АК№1709), или так же за отдельный столик. Зафиксирован ряд случаев, когда детей вообще кормили на полу: "Тада стол такой был, посадяца все, а детей атдельна. Вот такой, звали дижничок, как настольник, прастелют, паложат им там что кушать. (АК№2012).
Детей в возрасте до 2-3 лет матери кормили заранее, чтобы они не отвлекали от общей трапезы: "Ну, сразу, прежде садица за стол, их накормит мама и все, ани уже играют. Ну а что двух-трехлетнему рыбенку делать за сталом?" (АК№1709).
Ухаживала за столом назначенная невестка или младшая невестка, которая ела либо после того, как окончиться трапеза, либо с детьми: "А мине места никада не было, я так, где-нибудь прилеплюсь да дитей, я ж самая меньшая, моложая невестка была" (АК№2892); "Старыки, тоже душ восимь сидают отдельно йидят. А подносэ нивистка, мама ныколы нэ встанэ" (АК№3243).
Приведенные порядки рассаживания членов семьи за стол полностью соотносятся с обозначением А.К.Бабурина и А.Л.Топоркова данного явления как "наглядная модель половозрастной социальной стратификации". (3)
Перед тем как сесть за стол все обязательно мыли/банили руки, а перед завтраком: «Еси ны умыеся и ны помолыся Богу – йисты не дадут» (АК№352).
Женщинам запрещалось садиться за стол, если она без головного платка (АК№3047).
Глава семьи читал молитву, после чего все, перекрестившись, садились на лавки: "Памолица атец, и ани стаят все, а патом садяца" (АК№3569).
Все участники трапезы разбирали свои ложки. Изготовление деревянных ложек возлагалось на главу семьи, поэтому ложки были "меченные" (бороздки на ручке) или отличались по размеру, форме ручки: "Были даже меченные. Я свою лошку должен знать. Эта я ишо дитём был" (АК№3569); "Каждая ложка выделуется вотдельно, таки же та довенька, дедушкина большая, случае чего там по лоби можно получить ложкой. Батькина самая большая, старшая" (АК№3061).
Есть чужой ложкой запрещалось, особенно ложкой отца: "Толька сваей лошкой ешь, патаму-то заеды будут" (АК№356).
Такая связь между членом семьи и его ложкой прослеживается и в запрете: "Ножик с лошками никада нельзя класть, никада в семьях дружбы не будет" (АК№3264).
Хлеб за столом резал мужчина глава семьи, предварительно перекрестив его ножом. При резании хлеба нельзя его переворачивать - жизнь перевернешь (4). После того как хлеб был разрезан, отец раздавал его всем сидящим за столом. Особое внимание придавалось хлебным крошкам: "Крошечка упадёт, а мы па ей будем ходить, а это хлеб Иисус Христос, тело Христово" (АК №1927).
Крошки глава семьи бережно собирал и либо съедал сам: "У нас папа все крошекчки саберёт, ни адной крошечки нигде не астанеца, в ладошку и в рот положил" (АК№3571), либо отдавал кому-то из детей: "Одризав, кажному по куску поклалы хлиба, а ти крихоткы от так пощипалы, пощипалы: "Ну, кому?". И Павлыку там поклалы на хлиб, а той сразу в рот и пойив, нидэ крошечкы. Цэ як награда, поощрение" (АК№307).
Таким же "поощрением" выступал слипушек/злэпок и горбушка (натеки из теста): "Парезал куски, а я знаешь: "О, Маруське слипушек даешь, а мине мякушек". Кажный старался захватить слипушек"(АК№3569).
Розданный хлеб необходимо было доесть до конца: "Детям говорили: "Вот недоешь, а кусок хлеба будет гоняться за табой ночью"" (АК№3336).
Вечером старались не начинать новой булки, однако если и начинали, но краюшку отдавали детям (если съест хозяин или хозяйка, то их телята "будут блудить"). (5)
К особо значимым элементам будничной трапезы можно отнести соль. При отсутствии соли на столе глава семьи мог вообще не приступить к обеду: "Нивестка молодая была, ну а дед сидит, и ни йисть: "Хай паймет чиво". И пока не паставила, нихто не ел" (АК№3336).
По известной пословице - "Недосол на столе, а пересол на спине", глава семьи мог наказать всех членов семьи: "Сварышь борщ, ан недасолёна, грит [дед невесткам]: "Гапка, ты салила борщ?". Ана: "Салила". Он: "А ты Санька салила?" - "Салила". "Ну и я, - грит, - пасалю". Пересалил всё, и гаварит: "Ну и ешьте все, и я поем". И не вазражали" (АК№333).
В соль запрещалось макать яйцо, так как считалось, что во время тайной вечери Исус Христос предсказал предательство, и назвал предателя того, кто макал яйцо в соль, коем был Иуда (АК№3047).
Наличие на столе тарелок завесило от достатка и количества членов семьи. Наиболее распространенным было общее употребление первого блюда с одной чашки всеми членами семьи, в частности, если кушали за "сырном". В других случаях опять же учитывалось число "едоков": "Подавалось у некоторых в адной миске. Но стол большой, 2-3 миски первое наливалось, штоб ближним доставать. Детям особо, если нас челавек пять, нам же неудобно всем с адной. Адну миску и втарую, вот мы и ели" (АК№1709); "И сами пожилые так, на столе такие чашки большие, с адной чашки. Если дюже много, то на две чашки" (АК№2012).
В богатых семьях для второго ставились отдельные тарелки, хотя в общей среде это нередко вызывало непонимание: "Кажному старцу по подставце" (АК№3549).
Повсеместно на Кубани, право первой ложки принадлежало только главе семьи: "Если только сели за стол, а столы раньше на всю хату, ну, примерно челавек восемнацать сесть, пакуда старший не вазьмёт лошку, и не начнёт йисть, никто, даже вот такое дитё не будеть йисть. [...] Он первый черпанул, патом берите все" (АК№3570); "Гаварили так, первую лошку отец берет, втарую, третью, а после третьей тада все" (АК№2221); "За стил силы, пэрвый, як закон - батько брав" (АК№2176).
После того как отец взял первым, к еде приступали все члены трапезы, при этом соблюдая порядок старшинства: "[Отец] берет лошку, зачерпнул, кусочек хлеба под лошку, мать берет точно так. А маленький же сидит, ему не терпица, и вот па очереди ани пашли, каждый па старшенству в чашку опускает лошку, а маленький не терпит, хватает. Он ему лошкой раз по лбу, он ево понял, он больше не полезет в чашку без очереди" (АК№3549).
Можно выделить два вида наказания детей за неправильное поведение - удар ложкой по лбу, и наиболее строгое - изгнание из-за стола. Основные нарушения застольного этикета можно продемонстрировать примерами: "Заварочился, или таропися, с лошки течёть, предупреждает сразу, а втарой раз - лошкай стукнет" (АК№356); "И никада ты не папнёшси на другую сторану чашки, если чашка большая, черепяные были чашки, и не папнешси пад тваю сторану я не палезу. А хватаешь, щас же лошкай па лбу" (АК№3569); "Лошкой еси зачепишь густийшэ, вин [отец]: "Нэ вылавливать!" (АК№3221); "Вставать - нэ встають, и воды никода нэ напьеся, як тэпэрь кушают и воду пьють, этого строго нэ давалы" (АК№3047); "За столом хто заговорэ - так и в лоб лошкой схватэ [...]. Йисты мовчы - это строго настрого. А вжэ здорови булы, а смих нападэ, так попадэ лошкой" (АК№3099); "Хоть бы одын так по всий миски, тико биля сэбэ бэрэшь и йишь, и ны дай Бог заторохтив лошкой" (АК№307); "И чашка стоит здорова, и успевай тока з нэи тягать. И вот я закапризничаю, хто-то там мэни товкнул, хто-то другой, и я раскапризничалась – мэни йисты нэ дадут. Нэ йила там, нэ успила там, больше тоби не дадут. Хочь до обед будэшь голодна, хочьь до вэчира, хочь ты плачь, хоть шо. И от это научилы на всю жизнь. Научилы, шо знай врэмя йисты" (АК№215).
То есть к нарушениям этикета, помимо игнорирования старшинства, можно отнести: смех и разговоры за столом, нерегламентированный выход из-за стола, спешка, непоседливость, избирательность в еде, неаккуратность.
Особо относились во время обеда к разделу мяса и в частности курицы между членами семьи. Это распределение выполнял отец: ""Господы благословы" - а потом риже [...]. Батькови голова, батько всиму голова. Дивчатам крыльця, шоб воны литалы, хлопцам ножкы, шоб воны бигалы. А матэри шо прыйдэця" (АК№3099); "Ему [отцу] мясо попадало пэрвому, дитям остача, а нам пшик - кобылка гола з курыци. [...] У мэнэ кума, вже як вси выросли диты, каже: "Ну, кума, хочь тэпэрь тоби мяса остаеця" (АК№3244); "Первая булдыжка - старшему или атцу, или деду. А самый каму достаёца - эта женскаму персоналу, асобенно вот жена, невестка, эта им вот гарбушки, кадык и гарбушки" (АК№3570).
Заканчивалась трапеза молитвой: "Устаем, пазавтракали или паабедали и молимся Богу: "Спасибо Богу, Матери Божьей, всем Святым за хлеб, за соль. Царства Небесное дедушкам, бабушкам. А папе с мамой дай Бог здаровья" (АК№3595).
Встречается и обязательный поклон родителям после еды, и целование руки отцу: "Раньше було челом бьешь папаши, маме. А папаше обязательно бьешь челом, ну вроде як здоровкаешся и в руку цилешь, обизательно после еды, обизательно, благодарение» (233).
Вечером после ужина в больших семьях глава семьи проводил "совет", то есть распределение между членами семьи обязанностей и работ на следующий день: "Вот как вечером, вечерний был совет. Вот ужинали и патом саветывались - кто чево будет делать" (АК№3572).
В случае если во время будничного приема пищи заходил кто-то из знакомых или соседей, то следовал ритуальный обмен приветственными формулами (гость-хозяин): "Хлеб да соль" - "Спасибо, и вам за стол" (АК№3595). В старообрядческой следе: "Ангел за трапезой" - "Невидимо предстоит". Несмотря на то, что предложение присоединиться к застолью было обязательным, случайный гость должен был отказаться, или ограничивался чаем.
Таким образом, вышеизложенный материал позволяет говорить о том, что пространственно семейная повседневная трапеза была изолирована, закрыта от посторонних, при этом все действия участников согласовывались с главой семьи, управляющим застольным ритуалом.

Примечания:
1. Клод Леви-Строс Мифологики. Происхождение застольных обычаев. М.; СПб., 2000. Т.3.С.377.
2. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983. С.154.
3. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л., 1990. С.137.
4. Бондарь Н.И. Хлеб/хлиб: пища и символ (материалы к этнокультурному словарю Кубани)// Живая старина. 2006, №3. С.37.
5. Там же. С.38.

Список информантов:
Аудиокассета (далее АК) АК№215. Кубанская фольклорно-этнографическая экспедиция (далее КФЭЭ)-1992. Краснодарский край, Кореновский район, ст.Платнировская. Инф-т: Третьяков С.М. 1913 г.р., местный (далее - м.), казак (далее к.).; Третьякова А.К. 1918 г.р., м., к.
АК №233. КФЭЭ-1992. Краснодарский край, Кореновский район, ст.Платнировская Саночкина В.М. 1922 г.р. м.к..
АК№352 КФЭЭ-1992. Краснодарский край, Горячеключевской район, ст.Имеретинская. Инф-т: Мацко В.Е. 1912 г.р., м.к.
АК№1463. КФЭЭ-1998. Карачаево-Черкесская республика, Урупский район, ст.Преградная. Инф-т: Дармограева В.П. 1918 г.р., м.к.
АК №1585. КФЭЭ-1998. Карачаево-Черкесская республика, Урупский район, ст.Исправная. Инф-т: Боков Д.А. 1905 г.р., м., к.
АК№1709. КФЭЭ-1998. Карачаево-Черкесская республика, Зеленчукский район, ст.Кардоникская. Инф-т: Дьяченко В.А. 1929 г.р., м., к.
АК№1927. КФЭЭ-1999. Ставропольский край, Шпаковский район, ст.Каменнобродская. Инф-т: Винокурова Н.Т., 1918 г.р., м., к.
АК№2012. КФЭЭ-1999. Краснодарский край, Успенский район, ст.Убежинская. Инф-т: Ишина А.А., 1919 г.р., м., к.
АК№2176. КФЭЭ-2000. Краснодарский край, Калининский район, х.Редант. Инф-т: Смоленская Р.Н. 1927 г.р., м.,к.
АК№2221.КФЭЭ-2000. Краснодарский край, Абинский район, х.Аушедз. Инф-т: Михайлецкая В.Я. 1922 г.р.
АК№2892. КФЭЭ-2003. Краснодаский край, Апшеронский район, ст.Линейная. Инф-т: Сапронова В.П. 1918 г.р., м., к.
АК№3047. КФЭЭ-2004. Краснодарский край, Красноармейский район, ст.Староджерелиевская. Инф-т: Безворитняя В.Ф. 1912 г.р., м., к.
АК№3061. КФЭЭ-2004. Краснодарский край, Красноармейский район, ст.Староджерелиевская. Инф-т: Скляр М.Т. 1927 г.р., м.к.
АК№3078. КФЭЭ-2004. Краснодарский край, Красноармейский район, ст.Чебургольская. Инф-т: Завада Л.Т. 1926 г.р., м., к.
АК№3099. КФЭЭ-2004. Краснодарский край, Темрюкский район, ст.Вышестеблиевская. Инф-т: Харченко Е.Т.
АК№3221. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Новопокровский район, ст.Новоивановская. Инф-т: Зубко С.П. 1915 г.р., м., к.
АК№3242. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Новопокровский район, ст.Калниболотская. Инф-т: Евтух П.И. 1914 г.р., м.,к.
АК№3243. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Новопокровский район, ст.Калниболотская. Инф-т: Жадан Н.И., 1926 г.р., м.к.; Жадан А.С. 1924 г.р. м., к.
АК№3244. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Новопокровский район, ст.Калниболотская. Инф-т: Коломиец В.Е. 1916 г.р., м., к.
АК№3264. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Новопокровский район, ст.Ильинская. Инф-т: Малыхина О.А. 1925 г.р., м.к.
АК№3296. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Белореченский район, ст.Бжедуховская. Инф-т: Гончарова А.К. 1920 г.р., м., к.
АК№3336. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Белореченский район, ст.Пшехская. Инф-т: Зубков М.Э.. 1932 г.р., м., к.; Зубкова В.М. 1937 г.р., м., к.
АК№3338. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Белореченский район, ст.Пшехская. Инф-т: Литашин А.Г. 1927 г.р.; Литашина Е.Я. 1929 г.р. м., к.
АК №3369. КФЭЭ-2005. Краснодарский край, Белореченский район, ст.Гурийская. Инф-т: Худинова А.Я. 1923 г.р., м., к.
АК№3549. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: фольклорный коллектив.
АК№3568. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: Щербаков П.Н. 1934 г.р., м., к.
АК№3569. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: Толокнов Н.Г. 1916 г.р., м., к.; Толокнова К.М. 1927 г.р., м., к.
АК№3570. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: Фатеев А.Ф., м., к.
АК №3571. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: Рожкова Е.П. 1942 г.р., м., к.
АК№3572. КФЭЭ-2006. Республика Адыгея, Гиагинский район, ст.Келермесская. Инф-т: Рожков Н.А., 1921 г.р., м., к.; Кудлаева Г.А. 1942 г.р. м., к.
АК№3595. КФЭЭ-2006. Краснодарский край, Мостовской район, ст.Костромская. Инф-т: Федосеенко З.И. 1939 г.р., м., к.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
«ЧТО ЗНАЧИТ РУССКИЙ БОЙ УДАЛЫЙ…»?
РАТНОЕ РЕМЕСЛО В ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРТИНЕ МИРА
КУБАНСКОГО КАЗАЧЕСТВА


Вынесенная в заголовок строчка из лермонтовского «Бородино» дана нами с вопросительным знаком, хотя у самого поэта и лихого командира казачьей сотни в этом была более или менее определённая ясность. Достаточно вспомнить, к примеру, проникновенное описание поединка купца Калашникова с царским опричником. Но сегодня, когда усиливается интерес к духовному наследию наших великих предков и предпринимаются попытки возродить традиции русской рукопашной схватки, полной ясности, что же она собой представляла, нет. Происходит это во многом из-за некритического подхода к источникам, особенно таким специфичным, как источники устного происхождения. Данная статья представляет собой попытку сопоставления народных представлений о ратном ремесле с реальной действительностью на примере исторической картины мира кубанского казачества.
Наиболее опоэтизирован народной историей образ атакующей казачьей конницы. И это не случайно, поскольку кавалерия ряд столетий оставалась могучим и мобильнейшим родом войск. Недаром маршал Г.К.Жуков называл его романтическим. Действительно, история, героика, романтика тесно переплетаются, когда речь заходит о скачущей с обнаженными шашками на врага казачьей лаве. «Лава – даже не строй в том смысле, как его понимали и понимают регулярные войска всех стран, – писал И.А.Родионов. – Это нечто гибкое, змеиное бесконечно поворотливое, извивающееся, это сплошная военная импровизация с бесконечными вариациями разыгрываемая, по вдохновенной, граничащей с безумием, прихоти полководца.
Но чтобы в совершенстве осуществить такую кровавую импровизацию, надо быть полководцем-художником, но чтобы инструмент, на котором он был призван исполнять кровавые арии, должен быть совершенным»(15, с.78). Красота и мощь казачьей лавы способствовали воспеванию её в кубанских песнях: «Линейные казаки по флангам стоят, / Шашками блистают, подраться хотят / Мы пробили стену, пошли на ура / Били рубили, крепко поранили» (3, с.36). В другом тексте есть такие слова: «На шашки удально прибрязнем, / Врагам тут смерть, а нам ура»(3, с.55).
Наиболее показательна для народной истории ситуация, когда казаки рубят, гонят и топчут численно превосходящего противника. В таких эпизодах наиболее ярко выступает гиперболическая природа народных оценок казачьего ратного мастерства. Противник предстает заведомо сильнее, но неминуемо терпит поражение: «Двадцать пятое апреля / Будет помнить курд всегда, / Как лихая третья сотня / Понеслася на врага. / Каграмон с своим алаем / И Абдул Меджид был с ним / Со значками, с бунчуками. / Собирались под Тундин / Наших было с полусотню. / А у них было сот пять, / Но героев третьей сотни / Этим им не испугать»(16, с.65).
Однако, наряду с гиперболами народное восприятие лавы обусловлено и историческими реалиями. Тексты устной истории хорошо отражают тот факт, что атака совершалась казаками не «в лоб», её успех был обусловлен внезапностью, действиями из засады, укрытий. Успешные действия 3-й сотни, воспетые в приведённом выше тексте, оказывается, определились скрытным выдвижением атакующих на передовые позиции: «Подобравшись незаметно / К ним шагов на двадцать пять / Шашки вон и буйным вихрем / На врага орлы летят / С гиком врезались мы в гущу озадаченных врагов / И рубя всех как капусту / Не щадили их голов»(16, с.65). Участник Первой мировой войны М.Я Могильный рассказывал нам об особенностях подготовки и проведения кавалерийской атаки: «Кавалерия тоже подбирается, где балочка, где поближе, поближе. Ну, скомандують командиры: «Взвод, или сотня, шашки наголо!» Команда подалась… Постановылы нас так: десять сажень – двадцать шагов один от другого. Так мы шли в бой… Шашку ты должен держать в плечо, чтобы товарища не повредить в седле»(26).
Действие холодным оружием сочеталось со спешиванием и винтовочным огнём: «И пешим строем мы поладим, / Лошадкам скажем: -Ну, ложись! / Врагов стрелками позабавим; / На лошадь вмиг и с шашкой мчись»(3, с.55).
Обращение к документальным материалам вполне подтверждает сказанное. В одном из приказов по Урупскому полку, относящихся к 80-м годам ХIХ в., говорится: «При маневрировании проделать движение лавою вперёд, назад и в стороны, перемены фронта лавою, при этом начиная движение лавою высылать вперёд джигитов, которые выскакивая из каждого взвода и отделившись от фронта шагов на 300 и далее, производят стрельбу, спешившись с коня и положив последнего из за него выезжают другие и т.д., действуя ружным или холодным оружием (23, л.80об.).
Грозному оружию казачьей лавы – шашке, в народных песнях посвящались проникновенные строчки: «Послужила, ты, стальная, / На турецких головах, / Аддахни ж типерь, радная, / В чёрных хозавых ножнах! / Ты сироткай одинокай / Нежна гладишь грудь маю / И работаю жестокай / Атличалася в баю. / Лишь, бывало, агласицца / Пирид фронтом: «Шашки вон! / Ты, как светлая зарница / Выхадила из ножон»(7, с.142).
Однако, на деле практически вся военная история казаков показывает, что главным оружием их были стрельба и маневр, а не «прямая» рубка в ближнем бою. Из лобовых клинковых и рукопашных схваток с обученным фехтованию противником казаки выходили победителями чаще не на полях сражений, а на страницах официозных исторических романов (6, с.439) и… в народной версии истории. Не случайно выдающийся русский полководец М.Д.Скобелев в своей инструкции войскам Ахалтекинской экспедиции, в которой участвовала и казачья конница, рекомендует: «Нашей кавалерии не следует вдаваться в одиночный бой с многочисленной конницей противника, имеющего прекрасных коней и с детства привыкшего владеть холодным оружием»(5, с.55), «атаки неприятельской конницы встречать соответственной переменой фронта, если это окажется нужным, и залпами с близкого расстояния»(5, с.54). Участник Кавказской войны Д.И.Никифоров приводит рассказ казака о том, что в поединке с черкесом «подставленная вовремя шашка не допустила удару коснуться головы». Опытный боевой офицер не преминул заметить: «Такие моменты бывают редко!»(10, с.59).
В народной исторической картине мира (да и в некоторых сценических действиях современных танцевальных коллективов!) допускается фехтование шашкой, приём «мельница» – «рубка двумя шашками на перетянутых через седло укороченных стременах, что позволяет вставать на коне в полный рост и уходить от ударов»(17, с.19). В станице Исправной И.А.Беляков рассказывал нам: «Надо уметь увэрнуться от сабельного удара… Если не будешь уметь, отрубают голову. Вот када вин (враг. – О.М.) шашкой махае так, ты чувствуешь, шо вин тебе щас по шее ударив, ослабь (шейные мышцы, – О.М.) и так – ныкода шашка нэ полизэ в тело, свэрху пройдэ, вот натянул так голову, так ослабь – уже шашка нэ полизе в тело – рубцы нэ дадуть. Вот цэ старики так говорять. Воны зналы. Уси способы вот этой борьбы и уже зналы. Вот вин с ним бьётся шашкой, куды вин размахнулся шашкой, вин знал, в якэ положение ему при этом ударе стать, чтобы остаться живым»(24).
Особенности народного мышления допускают сакральные знания способов неуязвимости от рубящего оружия (14, с.81), но реальный бой стал бы для слишком уповающего на них казака последним.
Клинок шашки при ударе обычно описывает большую дугу, наибольший рассекающий эффект достигается в её нижней части. Значит удобнее всего было использовать это оружие при внезапном налёте всадников на пеших. Конструктивные особенности шашки затрудняют «игру клинков», фехтование в прямом смысле слова: отбивы, короткие контратаки (6, с.273). Поэтому атака казачьей конницы, там где она действительно имела место, была скоротечной, рассыпной, задерживаться для полноценного фехтования было нельзя – застрелит вооружённая не только нарезным, но и скорострельным оружием пехота, накроет валом осколков, или шрапнельным залпом. И песня о румянцевских походах, когда князь Долгоруков «с мечом острым, как с молнией, / Он пустился в тучу вражую. / Где мечом сверкнёт – тут улица, / Где вернёт коня – там площадь тел»(3, с.67) проникнута гиперболами, характерными ещё для древнерусских былин. На деле же в стремительном конном бою имел значение один удар. «С размаха, с оттяжкой. На всём скаку, – пишет Г.К.Панченко. – А дальше – во весь опор. А фехтовать с противником, даже если этот удар не достиг цели… всё равно не придётся: он уже дальше, вас уже разъединило течение битвы»(6, с.274). В «Уставе строевой казачьей службы» был целый раздел «Фехтование», включающий круги, уколы, удары и защиту (20, с.108-123), но для пешего казака. Отбивы шашкой в конном строю предусматривались лишь для пики (20, с.48-49), в обучении шашечным приёмам внимание акцентировано на ударах вполоборота направо, направо и вниз направо (20, с.44).
Поэтому, когда в кубанских сказах В.А.Попова говорится о казаках: «грозной лавой налетели они на турок, и закипела сеча. До полудня бились казаки с турками, не пуская их в кубанские степи»(12, с.108), то налицо типичный приём, который характерен для народной исторической картины мира и для средневековых рыцарских романов. Весьма показателен и текст песни о бое с пытавшимися прорваться из осаждённой Плевны войсками Османа-паши: «К ним на помощь владикавказцы, / Прилетели как стрела, / Завязался бой ужасный, / Рукопашная пошла / Турки дрогнули, сробели, / Побежали кто куда, / Мы по пяткам их чесали, / Без особого труда»(3, с.64). Бросаются в глаза два противоречивых утверждения. Первое: вроде-бы говорится, что «завязался бой ужасный, рукопашная пошла». Другое отмечает во-первых, скоротечность атаки – «прилетели как стрела», во-вторых её успех прежде всего при преследовании бегущего противника. Обращение к документальным подробностям боя под Плевной, воспетого в песне, подтверждает гиперболизацию первого и реалии второго утверждения. М.Я.Могильный на наш вопрос об атаке в шашки отвечал: «Рубали, но мало приходылось, потому – или оробеют (турки, – О.М.), убегають, падають. Ну, были таки (казаки, – О.М.), шо и рубали. Ну, один раз настойчиво было. Пошли в атаку, добежали: «Бросай оружие!» А они (турки, – О.М.) луплять! Пришлось кавалерии поворачивать, убегать»(26).
Огнестрельное оружие, добрая винтовка, воспеваются казаками не меньше, чем шашка: «Ты винтовка, друг мой верный, / Всяк с тобою служить рад, / Как гордится тобой смело / Царя Белого казак / Ты наружностью красива, / И украшен я тобой, / Ты мне радость подарила / Превосходною стрельбой / Наведу я твою мушку / В мишень дальнюю твою, / И махальный мне покажет / Пулю верную мою»(3, с.116). Или: «Ружья новые берданы, / Штыки вострые у нас. / Нам и нечего бояться, / Мы поважены сражаться»(3, с.40).
В последнем тексте, кроме того, опоэтизирован и штыковой бой. Поэтизация штыкового удара нам представляется не случайной, поскольку это уникальное явление русского военного искусства было тесно связано с образом жизни народа. Испокон веков характерными видами физического труда на Руси были рубка леса, пилка брёвен, колка дров, косьба, молотьба, кузнечное дело. Лесоруб и косарь работали, что называется, от зари до зари. С.Г.Быбик из ст.Новодеревянковской говорил нам: «Шо значить казак? Казак – хлебороб, казак любыть трудиться. Почему у нас на Кубани пошло вот это всё (расказачивание. – О.М.)? Им (большевикам, – О.М.) нужно было убрать казаков. Шоб свободно выполнять вот эти программы. Казак устойчивый, казак сильный. Сейчас шоб человек был здоров, так занимайся спортом, а казак – у его всё время спорт в руках: и бег, и на руках, и на ногах, один мешки таскает, и копает, и шо ты хочешь»(28). Многочасовая работа топором, косой молотом, цепом трабовала высокой точности, координации движений, экономного распределения сил. Поэтому характер и навыки повседневного труда во многом определяли основные черты ведения русскими боя уже с глубокой древности (18, с.183). Исследователи военного искусства ХVIII в. справедливо отмечают, что в русской пехоте не прижился комбинированный способ рукопашного боя тогдашних «классиков» военного искусства шведов, когда солдат одновременно пользовался фузеей с багинетом (в левой руке) и шпагой (в правой). «Такой способ, – говорят О.Г.Леонов и И.Э.Ульянов, – требовал длительной подготовки, поэтому русские, не обладавшие ни достаточным временем для обучения, ни достойными учителями, применяли более простые приёмы. В большинстве случаев одетые в мундиры русские мужики действовали фузеей как рогатиной или вилами. Именно тогда начал формироваться русский стиль штыкового боя, который позже так поражал врагов»(8, с.27). Поэт и офицер М.Ю.Лермонтов дал ему предельно ёмкую характеристику – удалый:
Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой…
Тем, кому доводилось поработать топором или косой, знакомы чувства азарта и удали, захватывающие дух. Ведя штыковой бой, русские солдаты долго не чувствовали себя усталыми в схватке, не были скованы физически и духовно, поэтому сражения под знамёнами Суворова, Румянцева и других русских полководцев действительно были удалыми. Такой удалый бой воспет и в народном творчестве кубанцев: «Как кубанцы-пластуны / Грудью встретили врагов, / Угостили из берданок, / Доходило до штыков.»(3, с.64). В другой песне говорится: «Ой да как пошли впеёд, ой и затрещали басурманские бока. / Ой да все дидойцы, ой да тягу дали / От солдатского штыка»(3, с.77). В песне 22-го пластунского батальона времён Первой мировой войны есть такие слова: «Замоталысь гололоби. / Що робыть – не зналы / Як ужарылы мы с ружжив / Тай «ура» крычалы. / Выкыдают хлаки били / Руки пиднимають, / А пластуны крычать «ура», / И штыками вгощають» (16, с.209). Такое отношение к штыковому удару в народной картине мира находило аналогии в реалиях боевых будней казаков. В «Истории 1-й бригады Кубанского казачьего войска приводится случай, когда на 3-х казаков 1-го Кавказского пешего казачьего батальона, доставлявших на подводе из ст.Урупской продукты напали до 30 человек черкесов. После обмена противниками залпами «хищники ожесточились и желая поразить казаков с гиком бросились на них разом со всех сторон с шашками в руках; но храбрые пешие казаки и тут отразили их штыками. Тогда злодеи не решились более нападать на казаков и возвратились за Лабу без всякой добычи»(22, л.117об.). У Ф.А.Щербины описан эпизод, когда казак Никита Сержант, «ничем особенным не выдававшийся», подвергся нападению пяти черкесов: «Казак сразу сообразил как ему действовать. Он стал у лошади и взял в руки ружьё, которым и начал «отмахиваться» от азиатов. С ловкостью фехтовальщика он не допустил черкесов нанести ему ни одной шашечной раны». Правда историк замечает: «Долго ли продолжалась бы эта неравная борьба одного с пятью противниками, сказать трудно, но в критический момент к Сержанту прискакали три казака одностаничника. Горцы постыдно бежали»(21, с.279). Кавказские казачьи пешие и черноморские, а затем и кубанские пластунские батальноны ориентировались на уставы полков регулярной пехоты. Правда, в последних обучение фехтованию проходило под руководством опытных офицеров и унтер-офицеров, поэтому русский солдат в мастерстве штыкового боя превосходил многих противников (19, с.155).
Помимо соответствия техники ружейных приёмов традиционным занятиям в жизни народа успехам в рукопашных схватках на Кавказе способствовало и чисто практическое соображение – длина ружья с насаженным на него штыком. С этим же было связано и долгое сохранение пики у черноморских казаков. В одной из кубанских песен турки толкуют: «Ох, напрасно, горемыки, / Мы набросились на пики / И на русские штыки»(3, с.41). М.Я.Ольшевский писал в своих воспоминаниях по этому поводу: «Несмотря на ловкость и искусство, с которым вообще чеченцы умели владеть холодным оружием, несмотря на остроту лезвия шашки, соединённой с другими её достоинствами, редко когда они торжествовали в рукопашном бою. Это происходило как оттого, что штык, насаженный на ружьё был более длинным оружием, нежели шашка, так и по той причине, что каждый из наших приземистых егерей, не говоря уже о рослых мушкетёрах и могучих гренадёрах, был физически сильнее каждого чеченца. А потому случалось, что приклад и даже кулак повергал чеченца наземь замертво.
-О, урус крепкий человек, большой рука у него, говорили чеченцы, поднимая вверх сжатый кулак»(11, с.307).
Цитированный выше автор, участник Кавказской войны, удачно указал ещё на одну особенность: связь штыкового и кулачного боя. Сенатор В.А.Инсарский сообщал о наблюдениях участников Кавказской войны, которые считали, что тактические приёмы пехоты успешнее усваивались теми солдатами, которые были знакомы с кулачным боем (4, с.81). Кулачные бои в станицах, устраиваемые «стенка на стенку», играли огромную роль в выработке необходимых воину качеств и навыков. Притом бойцы усваивали начала тактики и военной дисциплины (4, с.114). Старожил станицы Шапсугской Ф.Ф.Жерновой связывал умение казаков вести рукопашный бой с навыками, полученным на «кулачне»: «Пластуны умели стрелять хорошо… Ну и рукопашный бой…Борьба-бой… Казачьи приёмы булы. Одного бье казак, а три пада. Кулаком. Бой бул. Выйду на кулачню: одного бью, а три пада…»(27). В песне, записанной А.Д.Бигдаем от казачьей команды в Горячем Ключе, запорожцы обращаются к атаману Калнишевскому с просьбой позволить побить «москалей»: «Гэй, нэ дозволыш з палашамы, та дозволь з кулакамы, / Гэй, шоб хоть слава нэ пропала та помиж козакамы»(2, с.35).
Прикладные аспекты народных кулачных боёв, однако, не стоит преувеличивать и уж тем более выстраивать на этой основе разного рода «казацкое ушу». Кулачный бой как в запорожских куренях, так и в донских и кубанских станицах характеризовался обычным для восточнославянской традиции выставлением отдельных «стенок» от каждого куреня, края и т.д., возрастной градацией. Большинство ударов наносилось по корпусу, защита была практически не поставлена. С точки зрения техники «кулачки» отставали от бокса на полторы-две сотни лет (6, с.454).
Это же относится и к разного рода «реконструкциям» «боевого гопака», «пластунского стиля», «Казачьего Спаса» и т.п. Причём их подвижники всячески уходят от вопроса: на основании собственно какой информации воссоздаются боевые приёмы, а тем более своеобразная философия единоборства. В лучшем случае следуют туманные, без конкретных указаний, ссылки на тексты устного народного творчества (6, с.279). Но мы уже видели, что у устной истории несколько другие задачи, поэтому в ней зачастую отражается не столько мир реальной действительности, сколько народный идеал. «Восстанавливать» боевую систему по текстам песен и рассказов, танцевальному фольклору крайне проблематично. Другое дело, что в разных фольклорных жанрах могут отражаться навыки и исторический опыт народа (1, с.26-27), но опять же, в обобщенном, не детализированном виде. У японских и китайских мастеров хранились специальные словесно-описательные пергаменты, сопровождавшиеся рисунками приёмов. Однако даже такой документ, специально созданный для обучения бою, был мёртв без указаний наставника.
Тот же народный танец в чистом виде, не прошедший хореографическую обработку, несёт весьма мизерную информацию о единоборстве. Разве что он с самого начала развивается как «танец-сражение» со своеобразной техникой, этикой и идеологией. Так, шотландский танец флинн включает упражнения с оружием. Раньше их включала французская кадриль (первоначальное название – квадриль, т.е. «бой четырёх» (двух пар) и греческий сиртаки. До сих пор они содержат «фехтовальные» элементы: резкий поворот со «сменой противника», безотрывное сопровождение «вражеского клинка» (сейчас – руки партнёра). Но такого о гопаке не осмеливаются утверждать даже его подвижники. Единственное «прижизненное» (1780-е г.) изображение казачьего гопака на боевой танец не похоже (6, с.438). Если же после обработки в танце выявляются некие боевые элементы, совсем не обязательно, что они были в нём изначально. Просто любое движение, исполненное высокого совершенства, применимо в боевом искусстве. Гопак, не будучи боевым искусством, может базироваться на тех же принципах, что и воинская казачья практика: резкой смене уровня атаки, приседаниях (или даже добровольных падениях) с последующим выпрыгиванием (6, с.439). Например, в бою под Яссами в 1577 г. запорожцы как раз таким способом полностью дезориентировали турецких стрелков. Правда, речь здесь шла о перестрелке, а не о рукопашном бое.
К тому же народные тексты, даже там, где красноречиво описывают действия казаков, не оставляют оптимистических выводов для «реконструкторов» казачьего боевого искусства. И.А.Беляков так рассказывал о подготовке пластунов в станице Исправной: «Пластун кто такий? Як ты на земли распластался, шоб тоби противник не заметил, и дилай своё дило. У нас на гору щас выходе вот эта площадка. Та сторона була заселэна, а цэя сторона не була заселэна по реке. Тут скачки булы, состязалысь, борьба разна. И було обгорожено поле. Ну, так говорять диды, метров, аршин сто, сажней пятьдесят в длину, говорять, сажней двадцать пять в ширину. Була обгорожена жердями. И никто не заходыл, не имив права туда зайти. Када вырастал бурьян, вже здоровый, шо воны делалы. Вот шобы развить у казачёнка способности таки. Пускають одного оттуй, одного отсюй. Якый пэрвый засечёт второго, дае сигнал, шо вин засёк. Тода, значить, цого казачёнка награждають. Так говорил дед мене: сталкивалысь лоб в лоб и не слыхал один одного, до того натренированы булы»(24). Пластуны, создавшие уникальную систему выживания, и которым требовалось умение подкрасться, внезапно напасть, взять «языка», действительно владели рукопашным боем с ударами, подсечками, захватами. Но назвать это «единоборством» сложно, поскольку не предполагалось, что противник готов к обороне. Вступать в «честный» маневренный бой с часовым было смерти подобно! Противник первым делом закричит, что станет концом и для тайной вылазки, и лично для пластунов (6, с.443).
Допуская возможность для «своих» героев бесшумно поползти и захватить неприятеля, народные версии истории редко допускают подобные действия со стороны «чужих». Даже если казак заснул на посту, он сквозь сон услышит приближающихся врагов. И.Н.Ефименко из ст.Кардоникской рассказывал о случае, имевшим место в Польше, во время Первой мировой войны, о котором он слышал от отца: «Казак стоял на посту. Где-то там на посту стоял и в секрете, как раньше в секреты выставляли. И вот он заснул. А потом сквозь сон слышит разговор: «Козак, козак». А поляки называли козаков – «козак». И он глянул, и он кинжалом семь человек уложил. Вот семь человек было, они боялись просто на него напасть! Потому шо они ходят: «козак», а как его взять – не знают. И вот пока они думали, как его взять, он схватился, взял и порезал семь человек. Так што кинжал – это тоже оружие!»(25).
В реальности польские разведчики вряд ли бы стали задумываться и вслух советоваться, как им взять спящего казака, да и в поединке трудно представить победу одного над семерыми. Но очевидная и универсальная особенность народной истории состоит в том, что она носит нередко условно-вымышленный характер, погружена в необычный, со значительной долей фантастики мир, соотносимый с миром реальной истории не столько в эмпирическом плане, сколько в плане идейных установок. Показательно и сакральное число врагов – их семь.
Гиперболическая природа ратного мастерства казаков наиболее ярко предстаёт в рассказах о так называемых характерниках, владеющих Казачьим Спасом. Общаясь во время схватки непосредственно с Богом, казак, владеющий Спасом, якобы так мог зачаровать врагов, что они теряли его из виду и в бешенстве истребляли друг друга. «Владеющий словом» чувствовал в полёте «свою» пулю и уклонялся от неё. И.А.Беляков на вопрос о таких людях рассказывал: «Говоре дедушка – уже революция була, с большэвикамы воювалы. Ворона (фамилия, – О.М.) у нас, у его мэльница, богатый, а мне, говоре, далы бумажку, шоб я Вороне отвиз, пэрэдал. Ну, я, гговоре, на коню, литю до его. На коню скачу. Скольки воны (красноармейцы. – О.М.) в мени стрилялы и не попалы, ни в мени, ни в коня»(24). Традиционен в таких сюжетах мотив вытряхивания пуль из бешмета после залпа по казаку. Писатель Ю.Сергеев говорит об одном из записанных им рассказов: «После боя вся черкеска у него была в дырах от пуль. На людном станичном плацу он соскочил с коня, расстегнул пояс и встряхнул одежду: пули горохом посыпались к его ногам! Старик-казак божился мне, что стоял в трёх шагах и всё видел своими глазами. Былина? Сказка? Может быть… Но, если об этом рассказывают несколько стариков и приводят множество случаев, это уже СПАС»(17, с.19).
Столкнувшись с миром народных исторических представлений, Ю.Сергеев подвергает его реально-исторической идентификации, видимо, и не подозревая, что подобное наделение героя сверхъестественными свойствами – явление весьма типичное для народной традиции. Описание действий характерников в Гражданскую войну говорит лишь о встрече традиции и движущейся истории. Отклик на вновь возникающие проблемы народной жизни обнаруживает типологическую преемственность и выражение народных оценок и стремлений. В этом нетрудно убедиться, если обратиться к рассказам о запорожцах-характерниках, записанных на Украине в конце ХIХ в. Я.П.Новицким. В одном из них повестуется: «Среди запорожцев было много характерников… Бывало, бьются запорожцы с ляхами, и, гляди, ляхи побивают наших. Как только окажется рядом Кравчина – так ляхам и нет хода. Пули летят, а запорожцы ловят их в заполы»(9, с.91-92). Или: «Сошлись москали, сошлись и запорожцы. Москали стреляют, а запорожцы полы подставляют… Набрали полные заполы пуль и пошли к царице. «Свет большой матушка! На тебе эти заряды, может, они понадобятся»(9, с.88). Даже беглое сравнение этого материала говорит о действии закономерностей, обеспечивающих типологическую преемственность.
Разумеется, это не избавляет нас от необходимости соотнесения народной картины мира с различными реалиями. Казачество имеет богатую историю вооруженных столкновений. Целый ряд фактов героического поведения под вражеским огнём мог стать источником для создания «своей» исторической конструкции, в которой были переплавлены реальные события и народные оценки и ожидания. Можно вспомнить, к примеру, солдатские рассказы о неуязвимости для пуль «белого» генерала М.Д.Скобелева. В.А.Потто, описывая штурм Ахалцихе, рассказывал о том, что губительный огонь турок заставил казаков-артеллеристов укрыться за камнями: «Это по-видимому, наскучило наконец, одному из казаков, Старикову. «Эх, вы, лежебоки, – шутя укорил он товарищей, – вот посмотрите-ка, какую я задам выпляску на самом лафете. Пусть вся турецкая сила полюбуется мною!» И он, вскочив на лафет, действительно пустился в присядку, припевая:
Казак, казачок,
Казак, миленький дружок…»(13, с.141).
Но в реальной истории таким ситуациям редко свойственен счастливый конец: «Пуля ударила его в грудь и сбросила с лафета»(13, с.141). Впрочем, и в народной версии трагическая развязка в подобных случаях – не редкость. Так, в песне о казаке Ступникове, который «храбростью своей резвился», итог печален: «Верно, рок судил несчастный, / Сгиб в чужой он стороне»(3, с.83).
Реальность ратного ремесла исторической картины мира кубанского казачества обнаруживает множество соответствий с реальностью исторической жизни кубанцев. В народной истории так или иначе преломился жизненный опыт её создателей и хранителей: манёвр и рассыпной строй лавы, спешивание и применение огнестрельного оружия, грозный для врагов стиль штыкового боя, связь его с образом жизни и обрядовыми действиями («кулачки»), схватка, основанная на внезапности нападения и т.д.
Но казачий войсковой мир описан своим языком, своим способом организации текстов и передачи информации. Поэтому попытки перебросить мост к реальному военному искусству казаков, минуя эти особенности, обречены на неудачу. Нередко даже в рассказах, слышанных от очевидцев, воинское искусство казаков приобретает гиперболические размеры и идеальные качества, хотя в сознании рассказчика они предстают вполне естественными и обыденными. Обычными стереотипами выступают условно-преувеличенное время батальных эпизодов (протяжённость шашечного боя), наделение шашки особыми, не присущими ей , качествами. Герои также наделяются необыкновенными свойствами, и народная концепция истории в большинстве случаев обеспечивает победу в любых обстоятельствах. Реконструкция боевых искусств на подобном материале может выявить лишь какие-то ценностные установки и нормы поведения наших героических предков, но вряд ли восполнит наши знания об особенностях ратного ремесла без привлечения археологических, документальных, мемуарных и других источников. В истории казачества достаточно ярких страниц и нет нужды их фальсифицировать.


ПРИМЕЧАНИЯ

1. Александров С.Г. Физическое воспитание детей и молодёжи кубанского казачества (сер.ХIХ-нач.ХХ вв.): Историко-этнографический очерк. Краснодар, 1999.
2. Бигдай А.Д. Песни кубанских казаков. В редакции В.Г.Захарченко. Т.I. Песни черноморских казаков. Краснодар, 1992.
3. Бигдай А.Д. Песни кубанских казаков. В редакции В.Г.Захарченко. Т.II. Песни линейных казаков. Краснодар, 1995.
4. Горбунов Б.В. Традиционные рукопашные состязания в народной культуре восточных славян ХIХ-начала ХХ в. Историко-этнографическое исследование. М., 1997.
5. Гулыга И.Е. 1-й Полтавский кошевого атамана Сидора Белого полк Кубанского казачьего войска. 1788-1912. Тифлис, 1913. Приложения.
6. История боевых искусств. Россия и её соседи / Под ред. Г.К.Панченко. М., 1997.
7. Караулов М. Песни, поющиеся в станице Галюгаевской, Моздокского отдела, Терской области // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Вып.29. Тифлис, 1901.
8. Леонов О.Г., Ульянов И.Э. Регулярная пехота: 1698-1801. М., 1995.
9. Народная память о казачестве. Запорожье, 1991.
10. Никифоров Д.И. Воспоминания из времён императора Николая I. М., 1903.
11. Ольшевский М.Я. Записки. 1844 и другие годы // Осада Кавказа. Воспоминания участников Кавказской войны ХIХ века. СПб., 2000.
12. Попов В.А. Кубанские сказы. Краснодар, 1968.
13. Потто В.А. Кавказская война: В 5 т. Т.4. Турецкая война (1828-1829 гг.). Ставрополь, 1993.
14. Путилов Б.Н. Героический эпос и действительность. Л., 1988.
15. Родионов И.А. Тихий Дон. СПб., 1996.
16. Сборник славы кубанцев (Кубанцы в великую войну 1914-15-16 г.г.). Повести, рассказы, стихотворения, статьи, письма и заметки. Т.1. Екатеринодар, 1916.
17. Сторожук Р. Казачий СПАС // Казаки России. СПб., 1999. №11.
18. Терешонок А., Адашкевич Ю. Рукопашный бой в русском стиле // Москва. 1992. №11-12.
19. Ульянов И.Э. Регулярная пехота: 1801-1855. М., 1996.
20. Устав строевой казачьей службы. Ч.I. Одиночное, взводное и пешее учение. СПб., 1899.
21. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Репринтн. воспр. изд. 1913 г. Краснодар, 1992. Т.II.
22. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф.254. Оп.2. Д.216.
23. ГАКК. Ф.412. Оп. 1. Д.8.
24. Полевые материалы Кубанской фольклорно-этнографической экспедиции 1998 года (ПМ КФЭЭ-1998). Станица (Ст.) Исправная Зеленчукского района (р-на) Карачаево-Черкесской республики (КЧР). Аудиокассета (А/к) №1549. Информатор (Инф.) Беляков Иван Артёмович, 1931 года рождения (г.р.).
25. ПМ КФЭЭ-1998. Ст.Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1660. Инф. Ефименко Иван Никифорович, 1920 г.р.
26. ПМ КФЭЭ-1998. Ст. Кардоникская Зеленчукского р-на КЧР. А/к №1662. Инф. Могильный Макар Яковлевич, 1899 г.р.
27. ПМ КФЭЭ-2000. Ст.Шапсугская Абинского р-на Краснодарского края (кр.). А/к №2259. Инф. Жерновой Фёдор Филипович, 1921 г.р.
28. ПМ КФЭЭ-2001. Ст.Новодеревянковская Каневского р-на Краснодарского кр. А/к №2423. Инф. Быбик Сергей Гордеевич, 1910 г.р.

Матвеев О.В. (Краснодар) Дикаревские чтения 2002 г.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
Православие - религия с которой судьба Дона связана вот уже второе тысячелетие. И хотя до 1917 года в Области войска Донского насчитывалось 800 храмов, к 1985 году по известным причинам их осталось только 80, вера не умерла. "Православный" и "казак" всегда были тождественными понятиями. Казачество заявляло о себе как об оплоте Православия и защитника христианского мира, твердо стояло "за дом Пресвятой Богородицы". В тяжелых условиях пограничья надежда на помощь Бога и святых давала силы к борьбе. Казаки молились отправляясь в поход и служили благодарсттвенные молебны по возвращению из него. Молились в минуты опасности и радости. Непременным было сооружение одного, а то и нескольких храмов в казачьих городах.
Христианская вера была основой жизненного уклада и традиций казачьей общины, где суть всего бытия понималась как служба Богу, Царю и Отечеству. На протяжении столетий глубокая вера определяла и мировозрение казачества. В отписке от 3 декабря 1637 года о взятии Азова, среди главных причин своих действий казаки называли глумление турок над Православной верой и разорение церквей.
Двадцатый век принес разрушение веры предков на Дон. Всеобщее ослепление и оглупление привели к тому, что в казачьих станицах и хуторах стали превращать храмы в клубы, склады, а то и вовсе рушить. Слава Богу, сейчас картина изменилась к лучшему. Строятся новые храмы, реставрируются старые. Однако, не все однозначно. Именно теперь в хуторах и станицах активизировались всевозможные секты и проповедники разных мастей. Вот и распрастраняется в городе газета "Духовное возрождение" дает читателям их адреса. Что это, новая попытка оттеснить православие на второй план?
Во вссе времена наши недруги искали ключ к "великой тайне" непобедимости русского духа. По моему глубокому убеждению, одна из главных составляющих этого духа и есть Православие. Казак с молоком матери впитывал, что "положить живот за други своя" и "за Престол Пресвятой Богородицы" богоугодное дело и всю свою сознательную жизнь готовился к этому, ибо "зачем иметь меч, если им не сечь то, для чего он выкован". То есть - зачем именовать себя казаком если не служить Вере. Царю и Отечеству".
Героическое "Азовское сидение" 1641 года золотыми буквами вписано в историю казачества и является беспримерным фактом мировой истории, когда шесть тысяч донских богатырей со славным атаманом Осипом Петровым выдержали осаду в городе Азове, а затем разгромили мощнейшую 240-тысячную турецкую рать, возглавляемую опытнейшим турецким полководцем Гусейном-пашой, презиравшим и люто ненавидящем казаков. Какими вразумительными доводами можно объяснить сей факт. Кроме глубокой искренней веры казаков и покровительства Пресвятой Богородицы, Осип Петров воодушевлял своих воинов так: "Вот храм Божий, защитим его или умрем близ алтаря Господня, - смертию за веру покупают небо". Этого было довольно. Такова была душа и натура старого казачества.
Церковь сегодня, как и весь народ, переживает тяжелые времена и мы должны всеми силами ее укреплять. Сказано: "праведника ради единого целый род спасается". Православие более тысячи лет ведет нас опытностью духовной по бурлящему океану страстей. "Кто хочет узнать путь совершенный и не идет со знающим сей путь совершенно, никогда не достигнет града" - учит нас святый молитвенник и заступник земли нашей преподобный Серафим Саровский.
"Верою спасетесь," - заключает он.

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
С земным поклоном
всем братам казакам и сестрам казачкам

Давайте вернемся к Казачьему Спасу

У яицких казаков он назывался‭ "‬Казачья Наука‭"‬.‭ ‬Как правило,‭ ‬передавалась от деда‭ ‬-‭ ‬внуку.‭ ‬По моим сведениям,‭ ‬Казачий Спас‭ ‬-‭ ‬это особое мировоззрение на природу и окружающий мир.‭ ‬В некоторых правилах из этой науки проступали древние ведические верования.‭ ‬К примеру,‭ ‬моего знакомого Юру,‭ ‬спасовец обучал в кисловодском парке.‭ ‬Они шли по тропинке и тут,‭ ‬наставник,‭ ‬попросил принести ему палку,‭ ‬придавленную упавшим деревом‭ (‬обломок его же ветви‭)‬.‭ ‬Юра рад стараться,‭ ‬кинулся исполнять волю учителя,‭ ‬обломил палку и принес...‭ ‬на что спасовец посетовал:‭ "‬Ты нарушил все законы Спаса...‭ ‬Ты должен был представить и увидеть,‭ ‬сколько лет росло это дерево‭ ‬и ветвь,‭ ‬сколько солнечной энергии оно получало,‭ ‬сколько раз набухали почки и лопались,‭ ‬рвались силой молодые побеги,‭ ‬опять теряли листья...‭ ‬зима,‭ ‬мороз...‭ ‬снова повторение цикла,‭ ‬опять солнечные свет...‭ ‬Ты должен был,‭ ‬мгновенно прожить жизнь дерева от побега до его смерти‭…‬ Ты должен был попросить разрешения у дерева,‭ ‬у солнца,‭ ‬у ветра,‭ ‬у ручья‭ ‬-‭ ‬взять эту палку,‭ ‬тогда бы ты принес мне меч‭! ‬И с этим мечом можно было противостоять‭ ‬-‭ ‬стальному мечу.‭ ‬Но...‭ ‬ты проявил а г р е с с и ю,‭ ‬а это несовместимо со Спасом и...‭ ‬принес мне трухлявую палку‭"‬.





Основные принципы Спаса описаны в романе‭ "‬Княжий остров‭"‬.

" Во время Отечественной войны один из главных героев романа Егор Быков донской казак, разведчик - обучает курсантов разведшколы древнему искусству казачьего рукопашного боя Казачьему Спасу. Мы публикуем фрагмент романа, чтобы вы сами смогли убедиться, какая сила может проявиться в человеке, если он стремится к великой цели - защитить и возродить свою Родину.

Закончив разминку, Егор перешел к главному: - То, что я сейчас вам покажу, зовется Казачьим Спасом... Никаким восточным приемам он недоступен 8 своем совершенстве и по своим качествам боя. Не всем дастся он, нужна особая психология и полное владение своим сознанием... Я поработаю потом со всеми вами и отберу только тех, кто имеет природные задатки к этому виду борьбы, возможно, что и никто не подойдет, ибо даже в казачестве среди ребятишек отбирались стариками единицы, способные овладеть древней наукой. Призвание Казачьего Спаса - возмездие врагу... прошу не путать с греховной местью. Корнями борьба уходит на тысячи лет назад, и все эти века она совершенствовалась и достигала такой силы, что вряд ли разумный человек поверит, на что она способна. Она уже за пределами обычного понимания...

Еще в двенадцатом веке до рождения Христа, под именем джанийцев и Черкасов, от устья Кубани, Дона, Днепра и Днестра казаки ходили на тридцати больших кораблях в помощь осажденной Трое... С этих достопамятных времен, хорошо вооруженные, отчаянные и умелые в бою, казаки многие века держали в страхе персов и мидян, греков и турок... Крепью казачества были так называемые “характерники”, особая тайная казачья каста, владеющая Казачьим Спасом, удивительной наукой боя, а символом его был - воз -Большая Медведица и неприятие “взвиршности”, то есть никаких посредников, никакой земной власти над собой в момент схватки кроме Бога. Именно к Нему характерник возлетал духом и мыслию во время мгновенной медитации - ману, шепча молитву тайную - Стос...

В этом возвышенном состоянии для него ускорялось само время, а для врага замедлялось, он мог уйти от любых ударов и сам нанести недругу смертельное возмездие. В рубке со множеством противников характерник мог так “зачаровать” врагов, что они его теряли из виду и в бешенстве истребляли друг друга. А вихрь ударов его шашки настоль стремителен и силен, что пораженный казался несколько мгновений целым, а потом начинал распадаться на части. При виде такого остальных охватывал мистический ужас, и они мгновенно “обабливались”, теряли силу.

Спас - бескрайняя степь и бездонный колодец духа! Характерник управлял пространством и временем, владел секретами гипноза, чтения мыслей, заговоров, заклинаний, обережных молитв, он мог “раствориться” в траве среди чистого поля, стать невидимым в кроне дерева, слиться с конем, неделями ни есть, ни пить; он чувствует свою пулю: холодеет затылок, и казак уклоняется от нее, видя ее полет.

В бою владеющие приемами держались пятерками вместе, что увеличивало многократно результат их умения. Каждый свято отвечал за определенного друга, тот за следующего, и все закольцовывалось в пятерке единой заботой и охранением, единой силой и единым духом, становилось единым стремительным телом, и... страшен был его полет! Главный закон в пятерке - не бояться за себя; они прорубались легко сквозь любую лаву или колонну врага, разворачивали коней и прорубали опять коридор, как в лесу просеку... Не бойся за себя, а сохрани жизнь другу, поручив свою жизнь заботе товарища. Если будешь думать о себе и бояться только за себя - погибнешь и погубишь остальных, а это непрощенный грех. Нет уз святее товарищества! Это и есть древний русский закон дружины - “За други своя”! А теперь я практически покажу вам, что это такое...

Егор взял со скамьи припасенную финку, закатил на левом рукаве полотняную рубаху выше локтя и вдруг полоснул острой финкой по коже меж локтем и запястьем. Хлынула кровь на заранее постеленную клеенку. Он взмахнул над раной еще раз ножом, - и кровь унялась. Третий раз взмахнул - и вытер платком с руки кровь, обходя сидящих и показывая руку... На ней горел свежий розовый шрам, рана затянулась. Лебедев даже потрогал пальцами порезанное место и удивленно покачал головой. Он видел Быкова в бою и перестал дивиться его умению, но этот “фокус” его потряс... Тем временем Егор зарядил свой “ТТ” и подал его Солнышкину, отошел к противоположной стене зала, обитой матрацами.

- Стреляй в меня!

- Да будет тебе дурить, - недовольно усмехнулся здоровяк - я на таком расстоянии из пистолета монету сшибаю. Не буду!

- Стреляй! - приказал Лебедев и внимательно уставился на Егора, следя за его движениями. Он заметил оцепенение Быкова, что-то происходило незримое с его слегка покачивающимся телом, и вот он опять произнес:

- Стреляй, только не в голову... Солнышкин выцелил правое плечо и мягко надавил спуск. Егор тем-мгновением расслабился, мысленно прочел молитву Стос и почуял взлет тела и духа. Он смотрел на Солныш-кина спокойно и видел на своем месте деда Буяна, заставившего его впервые выстрелить в себя из карабина. Егор постигал испуг и смятение Солнышки-на в этот миг, ибо прошел подобное в детстве... но каков был восторг, когда, обучившись у деда, сам смело стал под ружейный ствол Буяна и увидел свинцового шмеля, летящего в него... и властию своею возликовал над слепой пулей, уходя от нее и провожая взглядом ее...

Наконец Солнышкин решился, и Быков видел, как медленно палец давит спуск, как томно срабатывает сорвавшаяся пружина и ползет боек, ударяет о капсюль, тихо возгорается порох и натуженно выпихивает пулю... Она летит, еле вращаясь, и за время ее полета можно сто раз уклониться... Егор видит ее уже совсем близко, видит медленно встающую Ирину с ужасом в глазах, вот пуля на расстоянии вытянутой руки, он легонько шатнулся влево, слыша, как пуля мышью шуршит, разгрызая ткань и вату матраца и с долгим стуком колет кирпич...

Лебедев видел почти незаметное движение тела Быкова во время самого выстрела, оно качнулось маятником, пропуская пулю мимо... Грохот выстрела, щелчок пули о кирпич и вскрик Ирины слились для всех воедино, но Быков стоял так же невозмутимо, на его рубахе крови и следов поражения не было. Он негромко попросил опять:

- Стреляй в грудь, серией, три раза...

Прогрохотали выстрелы, и Егор невредимый шагнул от стены, в матраце за его спиной кучно открылись четыре отверстия с рваными клочьями ваты. Солнышкин недоуменно посмотрел на пистолет, на Егора и пробубнил:

- Колдовство-о-о!

- Нет! - отозвался Быков, - это Казачий Спас, и он от Бога, а не колдунов потеха... А чтобы окончательно убедить вас в силе этих приемов, я покажу высший предел характерника. Он быстро прикрепил иглами на матраце чистый лист бумаги и сделал два шага к Солнышкину:

- Стреляй в центр листа мимо меня.

Он стоял левым боком к нему, закрыв глаза и шепча особую молитву деда Буяна, слыша нарастающий вой выстрела и резко повернув голову влево, увидел летящую пулю... Стремительно кинул на нее ладонь правой руки, сжал кулак и, чтобы остановить страшную энергию ее, сопровождал полет рукою, тормозя его и все мощнее стискивая железо кулака... Она потянула руку за собой и сдалась... грея ее изнутри...

Щелчка пуля никто не услышал и никто ничего не заметил, настоль молниеносны были движения Быкова. Он резко выдохнул воздух и раскрыл кулак. Все вскочили в диком недоумении и крике, завороженно глядя на пулю в его руке и на девственный лист бумаги...

- Я могу принять пулю и грудью и делал это, но остается большой синяк, а мне надо вас тренировать.,, Я научу вас особой, маскировке, неведомым для врага приемам скоротечных огневых схлесток, один из них Перекат, мы недавно проверили на немцах и не имели потерь... Научу лечить себя и убивать врага голыми руками, научу всему, что можете воспринять. Но перед каждым занятием вы должны посвящать себя особой казачьей молитве, чтобы постигнуть через нее пространство и время и выпросить у самого Господа силы себе на защиту Родины и возмездие врагам... Если Он услышит вас, и вы будете достойны Его милости, тогда вы станете неуязвимы для мирского оружия, а тело ваше будет двигаться быстрее мысли, а может быть и света... Спас карает врага и лечит друга. Сейчас я покажу его добрую сторону... Спас милосердный... Илья Иванович, иди на ковер!

- Зачем?

- Иди-иди... а теперь разденься до пояса.

- Только не стреляйте в меня, - усмехнулся Окаемов, стаскивая через голову рубаху.

- Смотрите внимательно, - показал Быков на спину Ильи, поворачивая его, - вот входное отверстие от пули и она сидит спереди под нижним ребром.

- Лет десять сидит, - утвердительно кивнул Окаемов.

- Я же вам говорил, что нужна операция.

- Говорить-то говорил, да времени нет лежать в больнице.

- Поставьте руки на пояс и не шевелитесь, потерпите, - сильные пальцы рук Егора бегали у него по ребрам, и Окаемов дергался от щекотки, теплые мурашки обливали его открытое тело, и оно покачивалось в легком сне. Вдруг Быков оттянул кожу, резко даванул пальцами белый узелок, и он лопнул, как чирей. Струйка черной крови истекла из отверстия, Егор зашептал молитву, сильно сжав края ранки и сам покачиваясь... И как фокусник громко проговорил; - Все! Одевайся... Вот, возьми на память.

Илья Иванович с недоумением смотрел на мокрую темную пулю у себя на ладони, кожа на боку слегка саднила, но кровь не текла. А Егор проговорил:

- Потом заклеишь, но и так ничего не будет...

Из книги Юрия Сергеева “Княжий остров”

Запорожцы говорили, например, что между ними всегда были так называемые “характерники”, которых ни огонь, ни вода, ни сабля, ни обыкновенная пуля, кроме серебряной, не брали. Такие “характерники” могли отпирать без ключей замки, плавать на лодках по полу, как по морским волнам, перебираться через реки на суконных войлоках или рогожевых циновках, брать в голые руки каленые ядра, видеть за несколько верст вокруг себя посредством особых “верцадел”, жить на дне рек, влазить и вылазить из туго завязанных и даже зашитых мешков, “перекидаться” в котов, превращать людей в кусты, всадников в птиц, влазить в обыкновенное ведро и плыть в нем под водою сотни, тысячи верст. “Много говорили запорожцы и о силе своих богатырей. Богатыри у них были такие, каким равных нигде не было. Они толстейшие желзные полосы, что снопы в поле, вокруг шеи ляхов скручивали; они страшно тугие луку, над которыми в Польше несколько человек напрасно силились, играючи натягивали. У них в Сичи между другими багатырями жил Васюринский козарлюга; то был такой силач, что когда он причащался, то 4 человека поддерживали священника, чтобы он не упал от одного духа богатыря, потому что он только дохнет, и от того дыхания человек с ног упадет. А когда разоряли Сичь, так там был такой силач, который одним дыханием мог бы убить человека. Как подошел он к причастию, не затаив дыхание, то священник едва с причастием не упал навзничь. “Кто ты таков, старче?”—“Что ж, батюшка, я такой-то”. “Изыди же из сего града, а то узнают о тебе, то погибнешь”.
Война для козака была столь же необходима, как птице крылья, как рыбе вода. Без войны козак — не козак, без войны лыцарь не лыцарь. Козак не столько не боялся, а любил войну. Он заботился не только о том, чтобы спасти себе жизнь, сколько о том, чтобы умереть в бою, как умирают истые рыцари на войне. т. е. чтоб о нем сказали: “Умiв шарпати, умшiв i вмерти, не скиглячи”. “От казали, неначе воно боляче, як шкуру з живого чоловiка здирають, а воно мов комашня кусае”... "

Из трехтомника "История запорожских козаков"
Д.И. Яворницкого

Alexcourageous (KAZAKI) все записи автора
С земным поклоном
всем братам казакам и сестрам казачкам

КАЧЕСТВА ВОЕННОГО ЧЕЛОВЕКА

Воинские добродетели можно разделить на две категории: качества, вообще необходимые воину, чтоб с честью носить свое звание при всяких обстоятельствах, и качества, необходимые ему при выполнении определенных его обязанностей как в мирное время, так и на войне. Иными словами - качества основные, общие и качества вытекающие, специальные.
 Основных воинских добродетелей три: Дисциплина, Призвание и Прямодушие
Храбрость, которую иные ошибочно полагают главной воинской добродетелью, - только производная этих основных, главных качеств. Она заключена в каждом из них. Часть и люди, сохраняющие дисциплину под огнем, тем самым уже храбрая часть, храбрые люди. Солдат, по призванию, твердо и пламенно верящий в это свое призвание, - уже не может быть трусом. Наконец, прямодушие - открытое исповедание своей веры, своих взглядов, своих убеждений, откровенность и прямота - гораздо выше храбрости - уже по той причине, что это - храбрость, возведенная в квадрат. Храбрость “сама по себе”, так сказать, “голая храбрость” - малоценна, коль скоро она не соединяется с одной из трех основных воинских добродетелей, которые и рассмотрим по порядку.
“Субординация, экзерциция, дисциплина - победа. Слава! Слава! Слава!”... Бессмертные слова бессмертной “Науки Побеждать”.
Суворов дает пять понятий в их гениальной простоте и гениальной последовательности. Сперва субординация - альфа и омега всего воинского единства. Потом - экзерциция - упражнение, развитие, закалка. Это дает нам дисциплину, слагающуюся из элементов субординации и экзерции - чинопочитания и совместного учения. Дисциплина дает победу. Победа рождает славу.
Мы различаем по форме - дисциплину наружную и дисциплину внутреннюю, по естеству - дисциплину автоматическую и дисциплину осмысленную. По форме - дисциплина всех организованных армий сходственна, по естеству же - глубоко различна.
По форме - наружная дисциплина заключает в себе внешние признаки чинопочитания, внутренняя - степень прочности этой дисциплины.
Естество дисциплины различно, смотря по армиям, народам и степени духовности этих народов. Мало того, различным историческим эпохам соответствует различная дисциплина.
Русской Армии соответствует дисциплина осмысленная по существу, но жесткая по форме. Для сохранения драгоценного содержания стенки сосуда не мешает иметь сколь можно твердыми. Для сохранения качества дисциплины необходима известная доза автоматизма. Отношение автоматизма к осмысленности - то же, что науки к искусству, лигатуры к благородному металлу.
Что касается второй воинской добродетели - пламенной веры в свое Призвание, - то в отличие от дисциплины - добродетели благоприобретаемой, - она является врожденной.
Пусть молодой человек, колеблющийся в выборе карьеры, посмотрит на растерзанные полотнища знамени. Он сможет разобрать, или угадать славянскую вязь: “За отбитие знамени у французских войск на горах Альпийских”... “За подвиг при Шенграбене, в сражении отряда из пяти тысяч с корпусом, из тридцати тысяч состоявшим”... “За отличие при поражении и изгнании врага из пределов России в 1812 году”... “За Шипку и двукратный переход через Балканы”... Если слова эти не покажутся ему райской музыкой, если он своим “внутренним оком” не увидит тут же рядом с собой сен-готардских мушкетер, шенграбенских гусар, бородинских егерей, не почувствует себя в их строю, - тогда значит военного призвания у него нет и в Армию ему идти нечего. Если же он увидел кровавый снег Муттенской долины и раскаленные утесы Шипки, если он услышал “ура” последних защитников Орлиного Гнезда, если он почувствовал, что это ему Котляревский крикнул: “на пушки, братец, на пушки!” - тогда это значит, что священный огонек ярко вспыхнул в его груди. Тогда он - наш.
Любить военное дело мало. Надо быть еще в него влюбленным. Эта любовь - самая бескорыстная. Военная профессия - единственная, не приносящая дохода. Она требует все, и дает очень мало. Конечно, в материальном отношении; в моральном это “малое” - огромно.
Но и быть влюбленным в военное дело недостаточно. Надо еще верить в свое призвание, каждую минуту ощущать в тяжелом ранце фельдмаршальский жезл - быть убежденным, что именно тебе, вверенным тебе роте, полку, корпусу надлежит сыграть главную роль, произвести перелом в критическую минуту - уподобиться Дезэ при Маренго, пусть даже и заплатить за это тою же ценой.
Третья воинская добродетель - Прямодушие. Подобно второй - Призванию - она природная, и ее можно испортить превратным толкованием первой воинской добродетели - Дисциплины. Начальник - деспот, грубо - не по-офицерски - обращающийся с подчиненными, терроризирующий их безмерно строгими взысканиями, может погубить эту добродетель в своих подчиненных.
Угодничанье (в сильной степени - подхалимство) - худший из всех пороков военного человека, единственно непоправимый - тот отрицательный сомножитель, что обращает в отрицательные величины все остальные достоинства и качества.
Казнокрад и трус терпимее подхалима. Те бесчестят лишь самих себя - этот же бесчестит всех окружающих, особенно же того, пред кем пресмыкаются. Воровство и трусость не могут быть возведены в систему в сколько-нибудь организованной армии. Подхалимство и его неизбежное следствие - очковтирательство - могут. И тогда - горе армии, горе стране! Не бывало - и не может быть случая, чтобы они смогли опереться на гнущиеся спины.
Мы можем видеть, что если Дисциплина имеет корни в воспитании, а призвание вытекает из психики, то Прямодушие - вопрос этики.
Из качеств специальных на первое место поставим личный почин - Инициативу.
Качество это - природное, но оно может быть развито - или, наоборот, подавлено - условиями воспитания, быта, духом уставов, характером дисциплины (осмысленной, либо по естеству) данной армии.
“Местный лучше судит, - учил Суворов, - я вправо, нужно влево - меня не слушать”. Эти слова касаются наиболее болезненной и наиболее “иррациональной” стороны военного дела, а именно - сознательного нарушения приказания - конфликта инициативы с дисциплиной.
Когда следует идти на этот конфликт и когда не следует? Ведь если “местный лучше судит”, то часто “дальний дальше видит”.
Всякого рода схематичность и кодификация в данном случае неуместны. Все зависит от обстановки, от средств, имеющихся в распоряжении частного начальника, а главное - от силы духа этого последнего. Это - как раз “божественная часть” военного дела.
На рассвете 22 мая 1854 года Дунайская армия князя Горчакова готовилась к штурму Силистрии. Минные горны были уже взорваны, турецкая артиллерия приведена к молчанию, войска ожидали условной ракеты - как вдруг фельдъегерь из Ясс привез приказ Паскевича снять осаду и отступить. Князь Варшавский был преувеличенного мнения о силе турецкой крепости. Горчаков, как “местный”, мог бы лучше судить, но не дерзнул ослушаться грозного фельдмаршала. И отступление из-под Силистрии, пагубно повлияв на дух войск, свело на нет всю кампанию, ухудшив положение России и стратегически, и политически.
Иначе потупил за полтораста лет до того под Нотебургом князь Михайло Голицын. Три наших штурма были отражены, и войска, прижатые к реке, несли громадный урон. Царь Петр прислал Меншикова с приказанием отступить. “Скажи государю, - ответил Голицын, - что мы здесь уже не в царской, а в Божьей воле!” И четвертым приступом Нотебург был взят.
В последних числах января 1916 года генерал Юденич решился на штурм считавшегося неприступным Эрзерума, несмотря на отрицательное отношение Великого Князя Николая Николаевича (не верившего в возможность овладения турецкой твердыней, да еще в зимнюю пору).
Когда же в октябре 1919 года командовавший 3-й дивизией Северо-западной армии генерал Ветренко отказался выполнить приказание идти на Тосну и перерезать сообщения красного Петрограда, - то этим он не проявил инициативу, а совершил преступление. Свернув вместо указанной Тосны на Петроград, генерал Ветренко руководствовался исключительно мотивами личного честолюбия - и этим своим своевольством сорвал всю петроградскую операцию Юденича.
То же можем сказать про своеволие генерала Рузского, пошедшего в чаянии дешевых лавров на не имевший значения Львов вопреки приказаниям генерала Иванова и упустившего разгром австро-венгерских армий. Совершенно то же мы наблюдаем и у фон Клука, систематически игнорировавшего директивы Мольтке: прусские генералы 1870 г. - Каменке, фон дер Гольц, Альвенслебен - своей инициативой сослужили фон Клуку плохую службу.
В октябре 1919 года Московский поход был сорван прорывом Буденного от Воронежа. В это же время 1-й армейский корпус генерала Кутепова разбил под Орлом последние силы красных, прикрывавшие московское направление. У генерала Кутепова было 11000 отличных бойцов. Он мог устремиться с ними, очертя голову, на Москву, бросив всю остальную армию, бросив тылы, не обращая внимания на прорвавшегося Буденного. Но он подчинился директиве Главного Командования и отступил, “сократив и выровняв фронт”. И Кутепов, и его подчиненные были уверены, что это ненадолго, что это - до Курска...
Впоследствии генерал Кутепов сожалел, что не отважился на первое решение - и не пошел от Орла на Москву. Психологический момент в гражданскую войну всесилен, взятие Москвы свело бы на нет все успехи Буденного. Но кто посмеет упрекнуть Кутепова в нерешительности? В его положении один лишь Карл XII не задумываясь бросился бы на Москву. Но это - как раз полководец, опрометчивостью погубивший свою армию. Отступить временно на Курск сулило, конечно, большие выгоды, чем прыжок с зажмуренными глазами в пространство. Ведь в случае весьма возможной неудачи гибель была совершенно неизбежной - и погибло бы как раз ядро Добровольческой Армии - ее цвет.
Из всех этих примеров видна вся невозможность провести точную грань между дозволенной инициативой и гибельным своевластием.
Мы можем указать эту грань лишь приблизительно.
Инициатива - явление импровизационного характера. Она уместна и желательна в Тактике, с трудом допустима в Оператике и совершенно нетерпима в Стратегии. Всякая импровизация - враг организации. Она допустима в мелочах, изменяя их к лучшему (в приложении к военному делу - в Тактике). Но в сути дела (в военном деле - в Оператике и в Стратегии) - она вредна. 29-я пехотная дивизия генерала Розеншильд-Паулина и 25-я генерала Булдакова решали под Сталлупененом тактические задания. Частный почин Розеншильда, выручавшего соседа - целиком оправдан, это - блестящее решение. Дивизия же генерала Ветренко под Петроградом решала (в условиях гражданской войны) стратегическую задачу - никакая инициатива там не была терпима. Воспитанный на примерах тактической инициативы лихих бригадных командиров 1866 и 1870 годов, фон Клук перенес инициативу в область Стратегии, что оказалось печальным для Германской Армии.
Достоинство для тактика, Инициатива превращается в порок для стратега.
Отметим честолюбие и славолюбие. Желание вечно жить в памяти потомства вообще доказывает бессмертие духа. Со всем этим, и честолюбие, и славолюбие сами по себе - пороки. Подобно тому как яд в небольшом количестве входит в состав лекарства, так и эти два порока в небольшой дозе могут принести пользу в качестве весьма действенного стимула.
Упомянем еще про храбрость. Мы знаем, что сама по себе (не входя составным элементом в какую-либо из трех основных добродетелей) она особенно высокой ценности не представляет.
Суворов это осознал. Он учил: “солдату - храбрость, офицеру - неустрашимость, генералу - мужество” - предъявляя к каждой высшей категории военных людей высшее требование. Это - три концентрических круга. Неустрашимость - есть Храбрость, отдающая себе в полной мере отчет о происходящем, храбрость в сочетании с решимостью и сознанием высокой чести командовать, вести за собой храбрых. Мужество есть неустрашимость в сочетании с чувством ответственности. В общей своей массе люди не трусы. Те, кто способны под огнем идти вперед, уже не могут называться трусами, хоть настоящих храбрецов, которым улыбнулся с неба святой Георгий, быть может пять человек на роту. Остальные - не храбрецы, но и не трусы. Пример неустрашимого командира и храбрых товарищей может сделать из них храбрецов; отсутствие этого примера обращает их в стадо, и тогда гибельный пример открытой трусости может все погубить. При этом следует, однако, отметить, что среди трусов преобладает вполне исправимый тип “шкурника”. Настоящие же, неисправимые трусы - явление, к счастью для человечества, редкое.

Azucar (KAZAKI) все записи автора вот это уже по-сложнее рецептик:)

Продукты:
* 1 кг мякоти баранины * 200 г бараньего жира * 0,5 ч. ложки сахара * 25–30 г соли * 2 дольки чеснока * 0,5 ч. ложки тмина * 1 ч. ложка молотого черного перца * 3–5 горошин толченого душистого перца
Мякоть баранины нарезать крупными кусками (по 150–200 г), перемешать с солью и оставить на 6–7 суток при температуре не более 6° С, чтобы мясо хорошо просолилось. Одновременно в другой посуде точно так же засолить нарезанный кусочками бараний жир. Подготовленное мясо пропустить через мясорубку, а жир нарезать мелкими кубиками. Смешать вместе мясо и жир, добавить пряности и чеснок и охладить в течение 18 часов. Подготовленные колбасные оболочки наполнить фаршем примерно на 3/4 объема, перевязать концы шпагатом и плотно спрессовать. Суджук выдержать 3 суток при температуре не более 4° С, а затем высушить при 12° С в течение 15 суток до затвердения.

Azucar (KAZAKI) все записи автора КОФЕ ПО КАЗАЦКИ

0,25 л ОЧЕНЬ крепкого кофе, 0,25 л красного вина, 3 рюмки водки, сахар.

Принимать в небольших количествах. Людям со слабым сердцем не употреблять. Варилось в походных условиях перед выполнением боевых задач как мощный стимулятор.

Azucar (KAZAKI) все записи автора Традиция хорошо поесть самим и достойно накормить гостей испокон веков живет на Дону


Переступая порог куреня донской станицы, знаешь, что на столе будет дымиться уха, истекать жиром сазан… Ну, и чарка, само собой – за Дон, за гостей. Казаки, как известно, славятся не только гостеприимством, но и умением вкусно поесть. А казачья кухня – это как казачья песня.



На безрыбье и сазан рыба

Два-три раза в год мы с подругой ездим в гости к ее матери в казачью станицу Раздорскую, разметавшуюся на высоком берегу Дона. И когда бы ни приехали, у хозяйки – тети Лены стол ломится от угощений. Потомственная казачка, она готовит настолько вкусно, что напрочь забываешь о какой-либо диете. Поглощая холодец, заливную рыбу, пирожки, утопающие в сметане, успокаиваешь себя тем, что «не так уж много у нас радостей в жизни».

В старину казачья кухня не была такой изысканной, как сейчас. Умение готовить считалось не главным для казачки. Да и когда женщине было заниматься разносолами, когда на ее плечах лежало все хозяйство. К тому же нужно было досматривать за родителями мужа и воспитывать детей. Хозяин-то постоянно был то на службе (с 18 до 38 лет), то в походах.

«Да и казаки тогда были не такими капризными, как сейчас, – считает тетя Лена. – Привыкшие к походной жизни, они были неприхотливы в еде, а потому им было легко угодить. Кроме того, соблюдение поста – 200 дней в году – было святым делом для всех. Но, как бы ни было, еда у казаков всегда была добротной. Тогда можно было обходиться без мяса хоть круглый год, вон сколько рыбы было в Дону. Вылавливали осетра, севрюгу, стерлядь, судака, карпа… Сейчас же радуемся сазану».

Черную икру в старину казаки ели ложками. Из закусок она всегда шла на ура, особенно на опохмелку. Готовили икру так: потрошили белугу или осетра, доставали икру, освобождали из пленки, заливали соленой горячей водой, минут через десять сливали и подавали на стол. Ну, а что касается просто рыбы, то она у казака, как у соседа-украинца, всегда была на столе.



Уха без водки – рыба на ветер

Не борщ, а уха была самым популярным блюдом. Существовали сотни рецептов, причем в каждой станице уху варили по-своему. Особенно вкусной была уха с помидорами и «с дымком», сваренная на костре. На Нижнем Дону, в старинной станице Елизаветинская, ее готовили так: в холодную воду укладывали рыбу, 2–3 порезанных картофелины, луковицу, 2–3 помидора, специи. Перед готовностью добавляли укроп и петрушку. Куски сваренной рыбы выкладывали на блюдо и поливали «тузлуком» (на бульоне разводят горький перец, чеснок, соль). Варят всегда в открытом котле. Императору Николаю Второму тоже нравилась уха по-елизаветински, одной миской не обошлось. Это было в 1913 году, когда по случаю торжества к 300-летию царского дома император объезжал свои владения. Тогда Елизаветинская была на Дону самым большим рыболовецким станом.

Встречали высокого гостя как подобает. Столы ломились от балыков, стерляди, рыбцов, раков, заливной рыбы, пирожков с раковыми шейками… Уху для высокого гостя варил старый казак Василий Кедров. Вернувшись с Японской войны инвалидом (был ранен в ногу и ходил с костылем), Кедров занялся ловлей рыбы и славился тем, что замечательно умел готовить уху, пробовать ее приезжали со всей округи. Уха настолько понравилась царю, что вскоре Кедров получил из Санкт-Петербурга пакет, в котором были золотая медаль и письмо с благодарностью за храбрость, проявленную в Японской войне.

А еще: уху на Дону часто готовят двойную, а то и тройную. Это когда в один и тот же бульон закладывают по очереди партии рыбы, начиная с мелкой. Как и сейчас, приготовление ухи – удел мужчин. Тут они признанные кулинары. И когда варят, чего только не добавляют в нее, например водочки. Считают, что «граммов сто» еще больше «облагородят» уху, сделают ее душистей и приятней на вкус. Кроме того, существовало множество вторых блюд из рыбы: рыба жареная, запеченная, маринованная с овощами и т.д.

И по сей день любят на Дону рыбу, желательно леща, запеченного с капустой или кашей, тем более что приготовить его очень просто. Очищенную от чешуи и внутренностей рыбу начиняют пшенной кашей или капустой (неплохо, если она будет квашеной), перемешивают с икрой и зашивают. Запекают в духовке или печи. Можно время от времени смазывать сливочным маслом. Тут главное не прозевать и вытащить рыбу вовремя, чтобы она была сочной, с золотистой корочкой.

Не менее вкусен и тушеный сазан. Рыбу разделывают на небольшие куски, солят, жарят, укладывают в высокую сковороду, сверху кладут много лука, морковь, лавровый лист, душистый перец и мелко порезанные помидоры. Накрывают крышкой и тушат на слабом огне минут 15–20.

А вот рецепт тушеной рыбы. Причем не обязательно для этого нужна крупная. Без хвостов и головы, выпотрошенную, хорошо промытую и посоленную рыбу укладывают в кастрюлю. Кладут лавровый лист и душистый перец и заливают по 1/3 стакана воды и уксуса, 1/2 стакана растительного масла. Тушат на слабом огне около трех часов.



И холодец под самогон

Когда наступали холода и застывал Дон, начинали резать поросят и другой домашний скот. Коптили и солили окорока, делали домашнюю колбасу и сальдесон (начиненный мясом желудок). И, конечно же, во всех куренях варили холодец (студень). Это одно из старинных казачьих блюд. Всем известно, что казаки – народ бережливый, и чтобы в хозяйстве ничего не пропадало, все у них использовалось с пользой. На холодец шли голяшки, головы, хвосты.

Варили студень не менее шести часов, со всеми пряностями и приправами, с морковью, сельдереем. Тут же в большом котле был и кусок мяса. Когда «варево» остывало, наступал самый ответственный момент: холодец надо было разлить по мискам. На дно посуды клали мелко порезанный чеснок, разваренное мясо, заливали бульоном и ставили в прохладное место. Кости выбрасывали собакам. Холодец на стол подавали с хреном или горчицей. И не было лучшей закуски под самогон…

Из мясных блюд популярным были голубцы. Готовили фарш из мяса, солили, перчили, заворачивали в капустные листья. Все это складывали в кастрюлю, предварительно положив на дно капустные листья. Пересыпали морковью, белым корнем, луком, добавляли томат (все это можно пережарить), сверху накрывали капустными листьями. Наполовину кастрюлю заполняли водой, закрывали крышкой и ставили на медленный огонь.

Зимой намного чаще, чем летом, казачки пекли пироги – с мясом, капустой, курагой.



Кому чай, а кому кофий

Варили крепкий взвар (компот) из сухофруктов. Особенно этот напиток любили пить на Верхнем Дону, в низовьях предпочитали чай. Но еще больше чая казаки любили кофе. Этот напиток они вывезли из Турции. Кофе пили ровно в 12 часов дня. Кофейные зерна толкли в ступах. Кофе, как и более крепкие напитки, никогда не пили в одиночку, приглашали соседей, родственников. Обычно «на кофий» ходили друг к другу по очереди. Кофе любили пить с каймаком (сливками).

К нему нередко подавали горячие пышки с нардеком – сладкое блюдо из арбуза. Варили нардек из мякоти спелых арбузов, отжимали, пропускали через пресс. Сок сливали в медный таз, доводили до кипения и варили на слабом огне, постоянно помешивая. Хранили в прохладном месте.

Несмотря на то что казаки частенько были в походах, жизнь в станицах текла своим чередом. Здесь свято отмечались все праздники. Хозяйки задолго готовились к ним, припасая продукты. Например, гвоздем Масленицы – одного из самых веселых и ярких народных праздников, который мы скоро начнем отмечать, были блины.

Блины с мясом, и сметаной, медом и маком, вареньем и семгой и даже черной икрой. Они выпекались из гречневой, овсяной, пшеничной муки. Но настоящими блинами считались гречневые. У каждой хозяйки был свой рецепт.

Разведенные в молоке дрожжи выливали в муку, туда добавляли яйца, сахар, щепотку соли (в зависимости от вкуса), вымешивая тесто ложкой до тех пор, пока не появятся пузырьки (тесто должно быть такой же густоты, как сметана), вливали растопленное масло, еще раз перемешивая. Накрывали и ставили в теплое место, чтобы подошло. Тесто ставили за пару часов до того, как подавать блины к столу.

На сковороду с разогретым маслом наливали ровным слоем тесто, подрумянивая с двух сторон. Блины подавались горячими – со сметаной, медом и икрой.

Первый блин на Масленице не съедали, он был за упокой душ родительских. Его отдавали нищим, чтобы те молились за покойных в церкви.


* * *

Жили казаки, как правило, большими семьями. За столом главное место – в святом углу под иконами – принадлежало «старшему отцу». Он же имел право первым зачерпнуть еду из общей миски. Ели молча, деревянными ложками, да так, чтобы о посуду ими не стучать. За разговор или смех наказание: ложкой по лбу. Батько, как хозяин дома, резал хлеб, перекрестив его, и первым выходил из-за стола.

Теперь, конечно, все уже не так. Одно осталось неизменным – донское гостеприимство и добротный стол, на котором дымится уха и истекает жиром сазан. Ну и чарка, само собой, – за Дон, за гостей. Как и сто лет назад.

Ростов-на-Дону
http://www.ng.ru/ngregions/2006-02-06/14_don.html

Azucar (KAZAKI) все записи автора Вот не очень трудное в приготовлении блюдо:)

Гюзлеме - нижнедонское блюдо.
Готовится фарш (на мясорубке, либо, что предпочтительнее - рубится вручную): говядина, картофель, лук, чеснок, зелень укропа и петрушки, чёрный молотый перец, соль - всё тщательно вымешивается и обжаривается на нерафинированном подсолнечном масле.
Лук репчатый, болгарский перец, морковь - тушатся до полуготовности на нерафинированном подсолнечном масле. Баклажаны режутся на кружочки и кладутся в подсоленную воду (1 чайная ложка на 1 литр воды) на 15 минут, для удаления горечи. Затем баклажаны рубятся или пропускаются через мясорубку и обжариваются всместе с овощами. Когда овощная масса готова, она выкладывается сверху на фарш (можно смешать с фаршем, можно не смешивать, оставить слой фарша + слой овощей) засыпать всё сверху резанными помидорами (можно использовать, для резкозти маринованные) и довести всё до готовности в короби (т.е. в духовке).

Приятного аппетита!:)

Azucar (KAZAKI) все записи автора Что вы любите из казачьего готовить?
давайте делиться рецептиками-от простого до более сложного:)