Рогнеда_Варгамор все записи автора

Традис:

В «Песне о Хюмире» боги, чтобы узнать, где им найти котлы для пира
hristu teina
ok á hlaut sáu...
трясли (в русском переводе Корсуна – «кидали», но «трясли» точнее) прутья и на кровь (hlaut, подразумевается жертвенную) смотрели. 
В «Прорицании вёльвы» также встречается упоминание о «крове-пруте», ничего, однако, не добавляющее информации о способе прорицания:
Þá kná Hœnir
hlautvið kjósa
Тогда может Хёнир жребьёвочный-прут (hlautvið) выбрать.

Hlaut – жертвенная кровь, слово родственно готскому hlauts - жребий, и послужило исходной формой для исландского же слова hlutr – участь, жребий, доля. Именно последний жребий-hlutr использовался для рассказа об «обычной» жребьёвке, когда из полы одеяния вытягивали помеченные жребии при решении спорных вопросов (см. «Сагу о Харальде Суровом», например). Любопытно, что второе значение hlutr – небольшой оберег, талисман, амулет, вероятно, с изображением. И третье значение – выделенная часть – как раз совпадает с двузначностью русского понятия «доли».
Возвращаясь к исходной форме слова, видим, что hlautbolli –жертвенная чаша, куда сливали кровь принесённого в жертву животного; hlauttein – прутья для разбрызгивания жертвенной крови; hlautviðr - прутья, погружаемые в жертвенную кровь, прутья, используемые для предсказания (Zoega, но кажется, что понятия взаимозаменяемые). Словарь Клизби и Вигфуссона говорит примерно о том же, и в пояснениях дается картина предсказания путем окунания прутьев в кровь и их встряхивания: rite, practised in the heathen age, of enquiring into the future by dipping bunches of chips or twigs into the blood, and shaking them. Последнее, скорее всего, как раз и основано на описании «Песни о Хюмире», а так же на приведенном ниже описании святилища в «Саге о Людях с Песчаного берега».

Все остальные случаи употребления слова hlaut и связанных с ним относятся не к предсказаниям, а к обрядности, причем переводчики явно используют приведённое толкование словарей.
Хорошо известный отрывок из «Саги о людях с Песчаного Берега» (с примечанием А.Циммерлинга, переводчика: «Считается, что жертвенную кровь использовали для гаданий»):

Á stallanum skyldi ok standa hlautbolli ok þar í hlautteinn, sem stökkull væri, ok skyldi þar stökkva með ór bollanum blóði því, er hlaut var kallat. Þat var þess konar blóð, er svrefð váru þau kvikendi, er goðunum var fórnat. 
На жертвеннике также должна была стоять жертвенная чаша (hlautbolli) с прутом наподобие кропила [в оригинале – короче:hlautteinn]. Им следовало разбрызгивать из чаши ту кровь, что звалась «долей» (hlaut), — то была кровь умерщвленных животных, принесенных в жертву богам.

В «Саге о Хаконе Добром» описание аналогично:

At veizlu þeirri skyldu allir menn öl eiga; þar var ok drepinn allskonar smali ok svá hross; en blóð þat alt, er þar kom af, þá var kallat hlaut, ok hlautbollar þat, er blóð þat stóð í, ok hlautteinar, þat var svá gert sem stöklar; með því skyldi rjóða stallana öllu saman, ok svá veggi hofsins utan ok innan, ok svá stökkva á mennina; en slátr skyldi sjóða til mannfagnaðar.
Для пира закалывали всякого рода скот, а также лошадей. Вся кровь (blóð) от жертв называлась жертвенной-кровью (hlaut), а чаши, в которых она стояла, — жертвенными чашами (hlautbollar), а жертвенные веники были наподобие кропил [опять для hlautteinarдан описательный перевод]. Ими окропляли все жертвенники, а также стены капища снаружи и внутри. Жертвенной кровью окропляли также людей. (пер. М. И. Стеблин-Каменского)

Интересно, что в «Книге о занятии земли», в рассказе святилище нет упоминания о hlaut и чаше с прутьями. Однако именно то, что слово редкое и в «Эдде» встречается лишь дважды и мешает считать «окропление» и всё с ним связанное простым христианским заимствованием. С другой стороны, если во всех приведенных текстах, заменить, как у Циммерлинга, «жертвенную кровь» на «долю» (в значении судьбы, участи, жребия) – смысл не изменится, так что можно даже засомневаться – не стали ли мы заложниками понимания текстов составителями первых словарей. Если это так, то мы возвращаемся к обычному пониманию: кидали помеченные кровью прутья. Если нет - гадали по получившемуся рисунку упавших капель жертвенной крови.
В последнем случае выглядит так, что описанный метод не связан с более известным – бросанием гадательных палочек (blótspán, которые всегда бросают):

…þá felldi Ǫnundr blótspán til, at hann skyldi verða víss, hvern tíma Eiríkr mundi til fara at nema dalinn…
тогда Энунд бросил (felldi) гадальные дощечки (blótspán), чтобы узнать, когда Эйрик поедет занимать эту долину («Книга о занятии земли» в пер.Т.Ермолаева).

Þá váru gervir hlutir af vísendamönnum ok felldr blótspánn til, en svá gekk frétt, at aldri mundi ár koma fyrr á Reiðgotaland en þeim sveini væri blótat, er æðstr væri á landinu.
Тогда были выбраны [жребием- gervir hlutir=сделаны жребии] прорицатели и брошены гадательные дощечки (felldr blótspánn), и стало известно, что урожай придёт в Рейдготаланд не раньше, чем будет принесён в жертву самый высокородный в стране мальчик.(«Сага о Хервёр и Хейдрике» в пер.Т.Ермолаева).

Объединил два варианта, однако, в своей книге «Викинги. История цивилизаций» Режи Буайе:

В этот котёл [речь о котле из Гундеструпа, и не важно, что находка датируется доримским железным веком (до н.э.), и что работа кельтская], называемый hlautbolli, бросали деревянные палочки, hlautteinar; по их расположению на поверхности жидкости специалисты делали выводы о приговорах судьбы.Не исключено, как утверждают некоторые из наших источников, этой кровью окропляли присутствующих, хотя к interpretatio christiana, которую часто практикуют наши информаторы, надо относиться с осторожностью: они по-своему переосмысливают традиции, о которых рассказывают.
(с)
Беда лишь в том, что Буайе не тот автор, чьи слова можно принимать на веру без тщательных перекрёстных проверок: Остапа частенько несёт.

Ну и просто в качестве бонуса – рассказ о довольно оригинальной жребьёвке ярла Хакона Могучего с помощью hlutr из «Саги о йомсвикингах»:

Síðan tekur jarl skálir góðar, þær er hann átti; þær voru görvar af brenndu silfri og gylldar allar. En þar fylgdu tvö met, annað af gulli, en annað af silfri. Á hvorutveggju metinu var gert sem væri líkneskja, og hétu það hlutar, en það voru reyndar hlutir sem mönnum var títt að hafa, og fylgdi þessu náttúra mikil, og til þess alls er jarli þótti skipta, þá hafði hann þessa hluti. Jarl var því vanur að leggja hluti þessa í skálirnar og kvað á hvað hvor skyldi merkja fyrir honum, og ávallt er vel gingu hlutir og sá kom upp er hann vildi, þá var sá ókyrr hluturinn í skálinni er það merkti er hann vildi að yrði og breylti sá hluturinn nokkuð svo í skálinni, að glamm það varð af.

Затем ярл взял добрые весы, которыми владел, сделанные из яркого (пылающего) серебра и полностью позолоченные. Еще там последовали две гирьки, одна золотая и одна серебряная. На каждой гирьке было изображение (в некот. редакциях – человека) и их называли жребиями (hlutar), ибо тогда было испытание жребия людьми в обычае. И сопровождала это большая магия, и если что ярл считал [нужным что-то] определить, тогда брал он эти жребии. Ярлу было привычно класть эти жребии на весы и говорить, что каждый должен означать для него, и всегда, если хорошо шла жребьевка и так выявлялось что он желал, тогда так неспокойны были жребии на весах, что тот отмечался, что он желал, чтоб сбылось, и падал какой-то так на весах, что делался от этого звон.
(кривой подстрочник на скорую руку)

(в переводе саги Алексея Северянина и Алексея Щавелева это место сокращено, но в примечании указывается, что весы часто находили в погребениях, и что, возможно, это не только маркер торговца)