Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Хеймдалль (Heimdallr)
Хеймдалль – страж Асгарда, стоящий на мосте Бифрёст (Bifröst), который связывает Асгард с Мидгардом. Снорри сообщает нам, что он зовётся Белым Асом, противником Локи, и вернувшим ожерелье Фрейи. Голова зовется «мечом Хеймдалля»: сказывают, будто он был пробит насквозь человеческой головой … и с тех пор голову называют «погибелью Хеймдалля» (“Язык поэзии”, 15, (прим.1 здесь и далее перевод О.А.Смирницкой), прим. 2 в оригинале ошибочно процитировано “меч назван головой Хеймдалля”). Он так же известен под именами Виндхлер (Vindhler, см. ниже), Халлинскиди (Hallinskíði, этимология не установлена) и Гуллинтанни (Gullintanni, Златозубый), его коня зовут Гулльтоп (Gulltoppr, Золотая Чёлка). Ему нужно меньше сна чем птице и ночь и день одинаковы для него; он слышит, как растёт трава на земле и шерсть на овце. Снорри приводит отрывок из поэтического “Заклинания Хеймдалля” (Heimdallargaldr), ныне утерянного, в котором бог говорит о себе:

Девяти матерей я дитя,
сын девяти сестер.
Значение имени Хеймдалль (Heimdallr) спорно, но первый элемент - вероятно heimr (мир). Второй может связан с dallr (блеск); в этом случае, имя "Блеск Мира" могло бы рассматриаться как дополнение к имени Фрове Мардаль (Mardöll, Блеск Моря). Альтернативная форма "Heimdalr" также известна, и в этом случае, вторым элементом может быть dalr (лук), так что имя означало бы Мировой лук – то есть Мост Радуги.
В “Речах Гримнира”, 13 сказано, что “Химинбьёрг (Himinbjorg, Небесные Горы) – восьмой, и Хеймдалль, говорят, правит священными местами (véum). Там сторож богов в мирном доме в довольстве пьёт добрый мёд” (прим. – пер.с оригинала). Локи говорит,что “тебе (Хеймдаллю) была все дни издавна отвратительная жизнь положена: с мокрой спиной ты должен всегда быть и бодрствовать стражем богов” (“Перебранка Локи”, 48 (прим. – пер. с оригинала)).
О старшей родне Хеймдалля нам известно немногое. В строках “Песни оТрюме”, 15 он сперва назван “белейшим Асом”, затем сказано что “хорошо он провидел (прим. - vissi fram, букв. - знал наперед), подобно прочим ванам”. Тем не меее, описание Хеймдалля в “Заклинании Хеймдалля”, как сына девяти сестёр соответствует сообщению “Краткого прорицания вёльвы” (прим. в оригинале – ошибочная ссылка на “Песню о Хюндле”) о могучем, рождённом девятью девами ётунов у края земли: “ Родила его Гьяльп (Gjálp), родила его Грейп (Greip), родила его Эйстла (Eistla), родила его Эйргьява (Eyrgjafa),родила его Ангейя (Angeyja),Атла и Ульврун (Úlfrún), Имд (Imðr) и Ярнсакса (Járnsaxa) героя родили. Взял силу земли он, студеного моря и силу кабаньей жертвенной крови.” (прим. - строфы 7-9, в переводе А.И.Корсуна). Девять дев ётунов так же появляются как дочери Эгира и Ран, хотя их имена значительно отличаются. Тем не менее, Хеймдаллю приданы связи с морем (о которых будет сказано позже), возможность таких связей имеет некоторый смысл. Его отец точно не известен: Снорри говорит, что он может быть назван “сыном Одина”, но он говорит тоже и про Тюра, который вв “Песне о Хюмире”,5 идентифицируется как сын ётуна Хюмира, так что это по меньшей мере вызывает некоторые сомнения. Турвилль-Петре (Turville-Petre) предполагает, что поскольку мы знаем, что Хеймдалля убили по меньшей мере один раз и он будет умервщлён снова в Рагнарёк, возможно, что его рождение девятью матерями является последовательным процессом девяти жизней (“Миф и Религия” (Myth and Religion), стр.152)
Тем не менее, хотя происхождение Хеймдалля запутанно, его младшие родичи на самом деле хорошо известны: весь род людской. Эддическая “Песня о Риге” начинается с рассказа о том как “один из асов, тот, которого звали Хеймдалль, шел однажды своей дорогой вдоль берега одного озера, пришел на какой-то двор и назвался Ригом.” Имя “Риг” (Rígr), вероятно, является производным от ирландского слова, обозначающего “короля”.
Сама песнь рассказывает, как он породил основателей трёх классов человечества: Трэля, отца рабов, Карла, отца свободных крестьян, и Ярла, отца правителей. Процесс этот всё же был не просто разделением, это процесс роста человеческого рода. Родители раба названы “Прадедом” и “Прабабкой”, Карла – “Дедом” и “Бабкой”, Ярла – “Отцом” и “Матерью” – Хеймдалль явно сеет семена и указывает направления через поколения. Форма этого рассказа возвращает нас во времена Тацита, который сообщает о германской вере в бога Манна, который породил три великих племени – Ингевонов, Гермионов и Истевонов. С такой точки зрения Хеймдалль является не только стражем Моста Радуги, но и его воплощением: он стал первой живой связью между богами/богинями и всем человечеством. Начало “Прорицания Вёльвы” подтверждает это: провидица начинает со слов “Внимайте мне все священные роды, великие с малыми
Хеймдалля дети! ” . “Дети Хеймдалля” должны как минимум включать богов и людей, возможно даже ётунов, если вспомнить о его матерях (прим. в англ. переводе “Прорицания” речь идёт о родичах Хеймдалля, однако в оригинале указаны megir (винительный - mögu) – сыны Хеймдалля).
Хеймдалль – так же учитель, премудрый во всех искусствах и желающий передать свои знания тем людям, что способны изучить их. "Песнь о Риге" показывает его приходящим к Ярлу, что бы научить его сына рунам и побудить его завоевать всоё наследство, когда Кон, сын Ярла узнал изучил руны достаточно хорошо, Хеймдалль передаёт ему титул “Рига”. И данное упоминание, и название утерянного стихотворного произведения – “Заклинание Хеймдалля” заставляют предполагать, что Хеймдалль был мастером магии. Гарри Гаррисон и Джон Хольм (в книге-фэнтези “Молот и Крест”) представляют Рига как бога человеческого изобретательства и технического прогресса, что соответствует картине, рисуемой данной поэмой. Это могло бы так же позволить предположить, что Хеймдалль является подходящим божеством для призыва с целью академической помощи – вероятно даже лучшим чем Водан там, где необузданное словесное вдохновение не особенно требуется.
Несмотря на это, многие асатруа видят Хеймдалля скорее как бога несколько отстранённого, не как бога, которого выдвигает на первый план любовь к нему, подобная той, что получает Тор или даже Водан. Возможно, это происходит потому, что Хеймдалль – бог особо высоких и жестких стандартов, который будет помогать тем, кто способен совершенствовать себя, но обладает малым терпением с теми, кто не живёт в соответствии с высшим своим потенциалом – хотя он не требователен абсолютно, даже он расслабляется, когда пьёт мёд в своих горных палатах. Однако, он черезвычайно серьёзный бог, который не демонстрирует никаких признаков склонности к шуткам – если только не считать его предложение в “Песне о Трюме” , чтобы Тор переоделся Фрейей и занял её место для возврата Молота, выражением чувства юмора.
После всего сказанного мало удивляет, что Хеймдалль оказывается смертельным врагом Локи. Согласно Снорри, после того, как Локи украл ожерелье Фрове, Хеймдалль приходит чтобы отвоевать его для неё и они с Локи борются в форме тюленей (“Книга Плоского острова” (Flateyjarbók) сообщает другую версию возвращения Брисингамена, в которой Фрове провоцирует вечную битву между Хёгни и Хедином, но поскольку языческая скальдическая поэзия подтверждает версию Снорри и противоречит версии “Книги Плоского острова”, представляется правдоподобным, что Снорри сохраняет более достоверную традицию). Он и Локи , кроме того, убьют друг друга в Рагнарёк. Согласно интерпретации Брайана Бранстона (Branston Brian) Хеймдалль воплощает “благой огонь”, огонь который служит и полезен, тогда как Локи – “злой огонь”, опасный лесной пожар: следовательно, они смертельные враги. Бранстон считает Хеймдалля персонификацией священного "огня нужды", рассматривая его имя Виндлер (Vindlér) в значении “Вращающий” и ссылаясь на процесс, благодаря которому этот огонь зажигают (прим. - священный “огонь нужды” получают путём трения дерева о дерево) (этимологически это неверно – см. далее). Он рассматривает имя "Heimdallr" как другое имя брата Одина Лодура (Lóðurr), чьё место в место в поэзии, как он считает, было узурпировано Локи в течении последующей эпохи викингов (“Боги Севера” (Gods of the North), стр. 137-147). Доводы Бранстона, однако, основываются только на его непоколебимом и необоснованном убеждении, что Локи должен всегда быть злом и любые положительные аспекты сына Лаувейи должны исходить от предположительно вытесненого им Лодура.
Хеймдалль владеет рогом, который зовётся Гьяллахорн (Gjallarhorn, Звучный рог). Он затрубит в него в конце времён, когда настанет Рагнарёк, как сказано в “Прорицании вёльвы”, 46:
Игру завели
Мимира дети,
конец возвещен
рогом Гьяллархорн;
Хеймдалль трубит,
поднял он рог,
с черепом Мимира
Один беседует.
(пер.А.И.Корсуна)
Некоторые видят в этом аспекте Хеймдалля интерпретацию язычниками христианского мифа о Гаврииле в Амаргеддон; тем не менее, обычай дуть в рог, начиная битву должен был быть издавна известен на Севере, так что нет причины искать иностранные образцы. В роментических художественных интерпретациях Хеймдалля он изображается с лурхорном (lurhorn), духовом инструменте эпохи Бронзового века, пуристы эпохи викингов должны были б настаивать на роге быка, но все это – лишь миг для наших богов и богинь, верные могут видеть Гьяллахорн как они пожелают. Есть предложение (отчасти шуточное), что Хеймдалль может быть покровителем играющих на трубе.
Провидица из "Прорицания вёльвы" также сообщает, что она знает, что "hljóð" (прим. – переводы слова со старо-северного –звук (в.т.ч. музыкальный), крик, голос, перевод “рог” базируется на далее приведённых строках “Прорицания вёльвы”) Хеймдалля, “спрятан под древом, до неба встающим; видит, что мутный течет водопад с залога Владыки (прим. – в оригинале Валфёдра (Valföðr), т.е. Одина) , довольно ль вам этого?” Это можно понять так, что названное скрыто в источнике Мимира или, возможно, Урд. Есть некоторые сомнения, что такое hljóð. Холландер (Hollander) переводит это слово как “рог”, и если принять данную интерпретацию, то его последующее появление в Рагнарёк полно огромного смысла: это акт реализации орлёга мира (прим. – ørlög – судьба-предназначение), что лежит сокрытый в источнике, пока не придёт время исполнить Вирд (прим. urðr (англ. версия wyrd)- судьба в событиях, воплотившаяся) . Турвилль-Петре однако интерпретирует hljóð как “слух”, сравнивая его с глазом Водана: как у Водана, который видит всё, один глаз погружён в Источник, так Хемдалль, который всё слышит, скрывает свой слух (возможно даже, одно ухо) там же (“Миф и религия”, стр. 149-150).
Согласно прочтению Грёнбека (Grønbech, датский учёный) Хеймдалль как бог родства является в особенности воплощением “праздничного-мира” (прим. в тексте использованное старосеверное friðr – мир) и фраза "Прорицания вёльвы" о детях Хеймдалля говорит о народе, собранном на благословение. Он предполагает далее, что “святость праздника подразумевала euphemia (прим. - греч. Εὐφημία , благоречие, к ευ хорошо и φημι (phemi)-говорить): ритуальную тишину и благовейненное внимание во время проведения церемоний и исполнения священных текстов, на сакральном языке это euphemia (благоречие) называлась hljóð и hljóð связан с рогом Хеймдалля, символом или воплощением его авторитета” (II, стр. 324).)
Так как Локи может принимать облик нескольких животных, но для Хеймдалля известна только форма тюленя, предполагается, что он особо связан с тюленями и/или водой. Эта связь усиливается возможностью того, что его девять матерей могут быть девятью волнами, совместно с распространённым народным представлением о девятой волне, упоминание о том, что он получил силу студёного моря (прим. - “Краткое прорицание вёльвы”, 9) так же подтверждает это. Его хейти Виндхлер (Vindhlér) означает или ”Ветер +Море” (Хлер (Hlér) – другое имя Эгира (Ægir)) или “Ветер+Защита”.
Турвилль-Петре настойчиво доказывает, что баран является священным животным Хеймдалля. Хейти бога Халлинскиди (Hallinskíði) является одновременно поэтическим обозначением барана, так же и баран так же называется heimdali (прим. в “Перечне имен”, 93 “Младшей Эдды”), эта же форма встречается для Хеймдалля в стихах, приписываемых Геттиру. Бог может являться в форме барана или тот может быть его животным, как вепрь для Фро Инга или козёл для Тонара. Турвилль-Петре также упоминает, что овца может быть особенно священным животным для германских народов (“Миф и религия”, стр.151-152).
Хотя ему принадлежит конь поимени Гулльтоп (Gulltoppr, Золотая Холка), не никаких признаков, что лошадь можно считать одним из священных животных Хеймдалля.
Растениями, ассоциирующимися с Хеймдалем в наше время являются дягиль (angelica), ясень и тис. Его цвета – белый и золотой.
Не известно никакого традиционного знака для Хеймдалля, но трискель (англ. trefot) может быть связан с ним. Это – знак кельтского Маннанана Мак Лира, который имеет много общего с Хеймдаллем, так же трискель можно рассматривать как изображение трёх классов человечества, которые он породил – или три царства богов, людей и ётунов, которые он сводит вместе – или три великих корня Иггдрасиля, которые он, как страж Моста Радуги, охраняет.

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Глава XV-начало
Вультур (Wulþur), Хеймдаль(Heimdallr) и другие Боги.

Вультур(Wulþur, Ullr, Wuldor, Wulþus)

Хотя его имя означает "Слава", Вультур довольно тайнственная фигура среди асов. Он не принимает никакого участия в эддических мифах; единственная история, которую мы знаеи о нём, заключается в том, что согласно Саксону Грамматику (Saxo Grammatic), он управлял асами в годы изгнания Водана.. Когда Водан вернулся и низверг Вультура, он оказался способен переправится через море на кости с вырезанными заклинаниями. Кеннинг “судно Улля” обозначает щит, так что возможно, что он ог рассматриваться как плывущий на щите.
Затем Снорри сообщает нам, что он сын Смв и пасынок Тора, что он настолько хороший лучник и лыжник, что никто не может сравниться с ним; что он прекрасен лицом и владеет в совершенстве военным искусством, и что его хорошо призывать в единоборстве (прим. - “Видение Гюльви”,31). Он носит имена öndur-Ás (Ас-лыжник), boga-Ás (Ас-лука , Ас-лучник), veiði-Ás (Ас охоты (или добычи, улова), Ас-охотник ) и skjaldar-Ás (Ас щита) (прим.”Язык поэзии”, 21).
Как сказано в главе о Скади, Вультур и Скади имеют близкое сходство друг с другом, разделяя многие черты и имея пересечение функций; Предположение Шрёдера (Schröder), что они могли бы быть даже братом и сестрой (или единокровным/единоутробным братом и сестрой) обсуждается в этой главе. Сходство между Вультуром и финским богом охоты/леса Тапио (англ. Tapio) также весьма близкое, как можно заметить по этой традиционной песне:
Прими меня, лес, как одного из своих людей,
Как одного из своих товарищей, Тапио,
диких, как одного из стрело-носящих…
Прими человека, учи его
смотреть на небесный свод,
наблюдать Большую Медведицу
и изучать звёзды!...
Веди человека на лыжах…
веди его на этот холм,
где можно поохотиться,
где лов завершится
(ред. Э.Лённрот, “Кантелетар”, стр.85-86 (Lönnrot, ed, The Kantelar, pp. 85-86)). (прим. –перевод по английскому тексту; Э.Лённрот (1802-1884) - составитель “Калевалы”, кантеле – финский музыкальный инструмент сродни гуслям, название сборника песен-рун можно перевести как “Дочь кантеле”)
Несколько ссылок в эддической поэзии предполагают, что Вультур занимал более высокое место в религии и ритуале, чем следует из его отсутствия в мифах. В “Речах Гримнира”, 42 (Grímnismál, 42) Один говорит “о благоволении Улля и всех богов”, в “Гренландской песне об Атли”, 30 (Atlakviða in groenlenzca, 30) кольцо клятвы названо “кольцом Улля”. Его имя является частым общераспространённым элементом названий местностей Скандинавии, особенно в Норвегии и центральной Швеции. Турвиль-Петре (Turville-Petre) сравнивает это с распространением топонимом связанных с Тюром, отмечая, что “Выглядит так, словно Улль на Севере был тем же, что Тюр на юге.” (“Миф и Религия” (Myth and Religion), стр.184). Турвиль-Петре так же отмечает топонимы "Ullarfoss" (Водопад Улля) наряду с "Goðafoss” (Водопад Богов) и "Ullarklettur" (Скала Улля) наряду с "Goðaklettur" (Скала Богов) (стр.183), которые намекают, что формула “Улль и всё боги” была белее чем приёмом поэтической аллитерации.
Хотя есть немного свидетельств про Вультура южнее Скандинавии, также возможно, что некая память о нём сохранилась и после обращения Англии: “Гимн Кэдмона” (ulfdalir.ru/sources/43/615/622, религиозный английский гимн, условно датируемый второй половиной 7в.) говорит о “wuldurfadur”, что может быть интерпретировано как “Славный Отец/Отец Славы”, так и, с большим усилием воображения, как “Отец Вультур”. В любом случае, эта поэма, кажется, сохраняет несколько языческих именований богов и относит их к христианскому божеству (Стрём и Безаис, “Германская и Балтийская религия” (Ström and Biezais, Germanische und Baltische Religion), стр.102,110 так что не невозможно (хотя и недоказуемо) что англо-саксы могли знать этого бога. У готов так же было слово “wulþus” (слава/величие), но у нас нет никаких оснований говорить, что они знали его как имя бога.
Наряду с "Ullr", есть так же бог "Ullinn", чьё имя является формой прилагательного, что означает “славный”. Это часто сравнивают с парой Од/Один (Óðr/Óðinn), особенно де Фрис (de Vries); нет причины сомневаться, что это один и тот же бог.
Как и когда наш народ узнал о Вультуре – неизвестно. Часто предполагается, что Вультур мог быть одной из форм древнего “Небесного Отца” или “Сияющего Отца” индоевропейцев. Так же предполагается, что он был финским богом, чьи пути были изучены Северянами. В мире природы его мощь, как мыслится, проявляет себя в “славе” Северного Сияния. Его чертог зовётся Идалир (Ýdalir, Долины тиса), что достаточно легко подходит к его роли бога-лучника. Это так же усиливает убеждение, что он Бог Зимы для которого вечнозеленый тис очевидно будет священным. Эта связь Вультура и тисов так же предполагает, что Саксон мог знать более древнюю традицию, когда он говорит, что Улль был колдуном, который мог плавать на кости. Тис был наиболее магическим из деревьев и четыре фризских надписи (прим.- рунические) были вырезаны на древесине тиса, и по крайней мере две из них особо призывают мощь тиса – что бы подчинить волны в одном случае и что бы отразить зло в другом. Эта сила защиты могла объяснить частично связь между Улем и щитом, так же как роль бога в единоборстве. Тис, крое того, дерево смерти или скорее жизни в смерти; Вультур может разделить этот аспект так же с зимней богиней Скади.
Ножны из Торсберга (Thorsberg, Бродерсби(Ангельн),Шлезвинг-Гольштейн,Германия), третьего века нашей эры, несли имя wlþuþewaR, “слуга Вультура”. Предположительно или меч принадлежал кому-то с этим именем, или сам меч был посвящен богу.
Кроме путешествия на снегоступах и лыжах, Вультур также является всадником, хотя, по видимому, у него нет единственного коня, с которым он был бы тесно идентифицирован: список имён коней в Висе Кальва (Kálfsvísa, notendur.hi.is/eybjorn/ugm/skindex/thul2.html ) заканчивается строчкой “Ульв (ехал) на разных, но Один (ехал) на Слейпнире”.
Вультур ассоциируется с ванами несколькими путями. Х.Р.Эллис-Девидсон (H.R. Ellis-Davidson) отмечает, что связанные с ним топонимы часто расположены поблизости тех, что названы по имени божеств Ванов, и в порядке эксперимента сравнивает кенннинг щита “корабль Улля” с рассказом о Скильде Скевинге (Scyld Scefing , (букв. Щит Снопа-потомок) в “Беовульфе” и Gesta Regnum (“Деяниями королей”) Вильяма Мальмсберийский (William of Malmsbury) (“Боги и Мифы”(Gods and Myths) , стр.105-106 ). Де Фрис так же уверенно предполагает, что Улль имел тесную связь с некоторыми ваническими божествами: его топонимы сочетаются с Фрейром в Норвегии, Ньёрдом в Швеции и есть так же две пары Улль-Хорн (Hörn – Фрейя) и Улль-Дисы (“История религии” (Religionsgeschichte), ). Эти топонимы часто включают корни “луг” и “нива”, предполагая связь с плодородием. В дополнение к этому есть три пары Один-Улль, где имена ассоциируются с островом или озером; тут можно увидеть связь с рассказом Саксона о Вультуре, который занимает место Водана на некоторое время, а потом ускользает по воде.
Одна из теорий, которую можно предположить для таких парных сочетаний – теория смены Владыки Зимы и Летнего Владыки. Народные инсценировки борьбы между персонификациями Лета и Зимы являются повсеместными на германских землях (хотя более обычны они для Остары, когда Зима/Смерть уходит): не исключено, что в языческие времена определённые боги/богини могли рассматриваться связанными с двумя половинами года и смена сезонов мыслилась как отражение их цикличного конфликта. Рассматриваемый в этом свете, Вультур должен быть Зимним Королём – богом лесов и снежной лыжни, тогда как Фро Инг, вероятно, будет Королём Лета. Это сочетание Улля и ванических божеств особенно интересно в свете раздельного брака Скади и Ньёрда: там тоже может быть легко угадано зимнее-летнее чередование.
Цвета Вультура – темно-зелёный цвет игл тиса и ярко красный цвет его ягод.

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Нертус и Ньёрд, насколько известно, первые и древнейшие из ванов. Значение их имен неясно, де Фрис (de Vries) предполагает, что оно могло быть связано с “силой”, “Нижним миром/Севером” или, возможно, с глаголом означающим “танцевать”, указывающим на священные/экстатические танцы как часть ванического культа (“Словарь”, стр.411 (Worterbuch, p. 411)). Они – одно и тоже божество, различие в их именах связано только с лингвистическим переходом от Прото-Немецкого *Nerthuz к Старо-Северному Njordhr. Однако, когда Тацит писал о Нертус в 98г.н.э., он назвал её “Мать-Земля”, в то время как все наши старо-северные источники сообщают, что Ньёрд – мужское божество. Изначально они могли быть божеством-гермофродитом или божеством которое могло менять пол по желанию. Тем не менее, даже если так, похоже, что они вскоре стали мужско-женской парой близнецов. Деревянные изображения мужских и женских божеств с мостов и болот времён кельтского и римского железных веков уже обсуждались в историческом разделе. Такие пары часто уподобляют Фро Ингу и Фрове (прим. - Фрейе), но их связь с водой и болотами наводят на предположение, что они скорее были изображениями Ньёрда и Нертус.
В этом земном/водным характере корень ванического могущества. Следует сказать, что Фро Инг и Фрове, имеют, соответственно, больше от стихии воздуха и огня в своей сущности, как мы видим из дошедших до нас историй, они более активны, чем их родители. Ньёрду и Нертус принадлежат сокрытые царства под землей и под водой – тьма, из которой возникают зерно и рыба, в которую скрываются мёртвые. Ваны очень часто зовутся “мудрыми ванами” в эддической поэзии, и говорят, что они владеют предвидением. Одна из причин этого может быть в том, что их царством является земля могильных насыпей – тихие залы, где обитают наидревнейшие пророчицы, в которых всё что есть и всё, что лишь становится сущим хранится и может быть узнано. Таково же царство глубоких вод источника Урд: источник и курган, вода и земля, две формы одной и той же силы, которые укрывают и питают во тьме корни Мирового Древа. То, что погружается в это царство, с течением времени, выносится наружу и даже более сильным; дары, которые погружали в воду озёра или ил болота, известны как взятые богом/богиней, что бы они благословили дающего. Это подобно действу в главном хофе (исл.hof, храм) Старой Упсалы: жертва бросалась в источник , что находился под храмовым большим вечнозелёным деревом, и если она тонула, то считалось, что жертва принята, и это было знаком, что на молитвы дающих должен быть ответ.
В эпоху викингов по имени был известен только Ньёрд, но всё-знающий Локк сообщает нам, что он породил Фрейра и Фрейю с собственной сестрой (“Перебранка Локи”,36). Снорри так же упоминает в саге об Инглингах, что браки между братьями и сестрами были приняты среди ванов, но не допускались среди асов. Знал ли он больше об этом представлении или просто экстраполировал упоминание в “Перебранке Локи” связи не только Ньёрда и его сестры, но и Фрейра и Фрейи, уже не узнать. Сестра Ньёрда не названа ни в одном из источников, и нет других упоминаний про неё. Причина может быть в том, что только одно имя могло быть известно для них обоих, и изменения в речи, которые превратили *Nerthuz в Njordhr могли также превратить имя в более выражено мужское, так что богиня была забыта и помнили только о боге.
О Нертус Тацит сообщает нам, что ей поклонялись племена Северной Германии и Южного Ютланда, которых в одном из предыдущих разделов Германии он идентифицирует как “Ингевонов” (Ingvaeones). Описание Тацитом её культа очень близко к описанию культа Фрейра в “Пряди о Гуннаре Пополам” (созданному по меньшей мере на 1200 лет позже):
“Есть на острове среди Океана священная роща и в ней предназначенная для этой богини и скрытая под покровом из тканей повозка; касаться ее разрешено только жрецу. Ощутив, что богиня прибыла и находится у себя в святилище, он с величайшей почтительностью сопровождает ее, влекомую впряженными в повозку коровами. Тогда наступают дни всеобщего ликования, празднично убираются местности, которые она удостоила своим прибытием и пребыванием. В эти дни они не затевают походов, не берут в руки оружия; все изделия из железа у них на запоре; тогда им ведомы только мир и покой, только тогда они им по душе, и так продолжается, пока тот же жрец не возвратит в капище насытившуюся общением с родом людским богиню. После этого и повозка, и покров, и, если угодно поверить, само божество очищаются омовением в уединенном и укрытом ото всех озере. Выполняют это рабы, которых тотчас поглощает то же самое озеро. Отсюда -- исполненный тайны ужас и благоговейный трепет пред тем, что неведомо и что могут увидеть лишь те, кто обречен смерти” (“О происхождении германцев и местоположении Германии, 40, пер. А.С.Бобовича).Высокая деревянная фигура богини из Форлев Нимоле (Forlaev Nymolle, Дания) (обсуждавшаяся в разделе “Кельтский и римский железный век” лежала на насыпи из камней с горшками вокруг неё, возможно также была изображением Нертус, отдыхающей в своем скрытом жилище, в то время, когда она ожидала своей следующей процессии.
Так же как священная повозка, процессия с кораблём может быть частью Ванического культа. Тацит утверждает, что свебы (англ.Suebi) каким-то образом адаптировали иностранный культ Изиды, эмблемой которого был корабль, но кажется более вероятным, что он переносит знания из своей культуры на исконную германскую религиозную практику. Гримм (Grimm) приводит немецкий отчёт 1133 года про то, что “судно было построено, установлено на колёса, и провезено по стране мужчинами, которые были впряжены в него, сначала в Ахен (Aachen), затем в Маастрих (Masetricht), где были поставлены мачта и парус, и по реке доставлено в Тонгрес (Tongres), Луц (Looz) и т.д., везде с сособравшимися и сопровождающими его толпами народа. Там где оно останавливалось, звучали радостные крики, праздничные песни и танцы вокруг судна, продолжавшиеся далеко за полночь. О появление корабля были извещены города, которые открывали ворота и выходили, что бы встретить его” (“Тевтонская Мифология” I, стр.258-59 (Teutonic Mythology I, pp. 258-59)). Религиозный автор так же добавляет комментарий про “злых духов”, путешествующих в нём и про общий языческий и греховный характер действа. Гримм связывает это с шествием Нертус, добавляя, что один из наиболее значимых элементов отчёта – “что это (процессия с кораблём) было настолько отвратительно для духовенства, и что они попытались любым способом это подавить…С другой стороны вековая сила традиции разрешила шествие и защитила его; шествие проходило по нескольким округам, где поддерживали приход приближающегося судна, и народное чувство, по-видимому, требовало, что оно было не пообтрепавшимся до этого его пути (I, стр. 262)”
Осебергский корабль весьма изукрашенный и с конструкцией, неподходящей для любых вод кроме сравнительно мелких и тихих бухт и фиордов, может так же быть ритуальным судном, созданным для проведения процессий по воде, так же как c повозкой совершали их по земле. Возможно, что память о такой процессии была сохранена в описании Снорри корабля Фрейра Скирбладнира, который мог путешествовать и по земле и по воде. Симек (Simek) комментирует, что “название Скирбладнир, которое означает “собранный из тонких дощечек” было бы весьма подходящим для культового корабля, который строится только на время праздненств” (“Словарь Северной Мифологии”, стр.289 (Dictionary of Northern Mythology, p. 289)).
Тацит так же сообщает нам, что германцы, собиравшие янтарь на восточном берегу Балтики, почитали “мать богов”, чьим символом была фигурка дикого вепря, которую носил её народ. Этот вепрь “им заменяет оружие и оберегает чтящих богиню даже в гуще врагов” (разд.45, пер.А.С.Бобовича. Примечание – народ этот у Тацита зовется все-таки “эстии”!). Подобное представление появляется в “Беовульфе”, где вепрь на навершии шлема оберегает воина, который его носит. Кабан так же является священным для Фро Инга и Фрове, это упоминание наводит на мысль, что он так же священен и для Нертус.
Как древняя богиня земли и болот, Нертус должна, подобно своей дочери, обладать собственным могущественным ожерельем или поясом. Слово njardhgordh,, “пояс силы” появляется в старо-северном и может быть связано с её именем, хотя именно о Торе сказано, что он его носит в скальдической поэме “Торсдрапа”, вероятно, что Нертус так же имеет свой собственный похожий пояс. Это позволяет думать об её ожерелье и поясе как о подобных дарам, что кидали в болото в каменном веке, в виде крупных бус из необработанного янтаря.
Если Нертус в основном богиня земли, сам Ньёрд, кажется, является богом воды, особенно океана. Он – бог кораблей, моряков и рыбаков. Его дом зовётся Ноатун (Noatun) – “двор кораблей” или
“гавань/порт”. В рассказе о его неудачном браке со Скади (см. раздел “Скади”), его в его доме слышен звук волн и громкий крик чаек. Этот рассказ так же сообщает нам, как Скади выбрала его за красоту его ног. Интересно, что след босой ноги - один из знаков, который часто появляется на резных камнях бронзового века, большинство из которых установлено на побережье. Это могло бы быть хорошей эмблемой бога с древнейших времён, знаком его связи с плодородием, как подразумевают свадебные ассоциации.
Сегодня Ньёрд так же является богом водных видов спорта. Забавы на пляжах, реках, озёрах или в бассейнах, выход на досках для серфинга или водных лыжах и т.д. – вполне подходящие пути прославления этого божества в священные дни.
Подобно своему сыну Фрейру и часто вместе с ним, Ньёрд занимает высокое место как бог ритуала и святости. В “Саге об Инглингах” Снорри сообщает, что оба они были blotgodhar (жрецами, приносящими жертвы) среди богов и что они были диями (др.исл. diar) у асов. Точное значение слова “дий” неизвестно, но Турвилле-Петре (Turville-Petre) предполагал, что судя по тому, как Снорри использовал его, оно, вероятно, подразумевает особо возвышенных жрецов (“Миф и Религия”, стр.163 ( Myth and Religion, p. 163).). Исландская формула клятвы, записанная в “Книге о занятии земли” (“Книга Хаука”, 270, в русской редакции – ч.4, гл.81) включала слова “Да помогут мне Фрейр, Ньёрд и всемогущий ас” (вероятно Один или Тор, хотя предполагают и Улля – Квельдульв Х.Гундарссон). На священных праздниках согласно Снорри (“Сага о Хаконе Добром”, “Круг земной”) специальный тост поднимался в честь Фрейра и Ньёрда (см. раздел “Священный пир” (Symbel). Турвилле-Петре так же приводит проклятие Эгиля Скаллагримссона Эйрику Кровавая Секира, в котором мастер рун называет Фрейра и Ньёрда вместе, и последующее утверждение Эгиля, что Фрейр и Ньёрд благословили Аринбьёрна богатством (“Миф и Религия”, стр.162)
В “Речах Вафтруднира”, 38 Один упоминает, что Ньёрл имеет многочисленные храмы и капища (hofum ok horgum), хотя не рожден среди асов, и в “Речах Гримнира” сказано, что Ньёрд правит высоко-построеным святилищем (hatimbrudhum horgi) в Ноатуне. Названия мест подтверждают это, есть немало названий типа ”святилище Ньёрда";а так же “роща Ньёрда”, “храм Ньёрда”, “залив Ньёрда”, и “остров Ньёрда” (“Миф и Религия”, стр.163).
В отличае от Фрейра, Ньёрд не сражается в Последней Битве, “Речи Вафтруднира”,39 сообщают нам, что в Рагнарёк Ньёрд снова вернётся домой к мудрым ванам.
Цвета, связываемые с Нертус иНьёрдом в наше время – коричневый (Нертус), тёмно-синий (Ньёрд), черный (оба) и тёмно-зеленый (оба).
Священной птицей Ньёрда и, возможно, Нертус, так же, вероятно, будет чайка. Священным животным будет кабан (как упомянуто выше) и корова. Тацит упоминает, что в колесницу Нертус были впряжены коровы. Как одно из самых питающих животное, корова явно подходит ей. Так же, возможно, существовала некая связь между богами/богинями ванов и пра-коровой Аудумлой, о чьей судьбе после гибели Имира не рассказывается.
Нет животных, которые были бы связаны с Ньёрдом в традиционных источниках. Однако, можно предположить, что те млекопитающие, которые могут жить и в море, и на суше, такие как тюлени и моржи, наиболее подходят ему.
Гагат (чёрный янтарь) является камнем, который мыслится подходящим камнем Нертус, зелёный малахит – Ньёрда. Янтарь, дар и моря и земли, весьма подходит им обоим.
Как сказано выше, след босой ноги является символом Ньёрда. Нет традиционного символа Нертус, хотя пояс или завязанная петлёю веревка могла б, как представляется, подойти

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Тонар (Thorr, Thunar, Donar, Donner, *Thonaraz)

Из всех богов Севера Тонар (англ. Thonar), вероятно, будет наиболее любимым и, вместе с Воданом, наиболее известным, он всегда был одним из самых популярных и призываемых. Он - герой Асгарда и Мидгарда, что сражается против хаоса и разрушения турсов, его Молот является символом веры, носимым как эмблема Трота нашего народа даже теми, кто предан другому богу/богине. Немного найдется таких на самлм-то деле, кто бы не хранил немного любви для старого Рыжебородого - Друга Людей, Стража Мидгарда, чьи удары Молота направлены вовне, чтобы защитить человечество от всех угроз вне стен Мидгарда и чьё могущество проявляется в бушевании штормов, от которых происходит его имя "Гром" (англ. - Thunder).
Образ Тонара как бойца закреплён учеными типа Дюмезиля (Dumezil), который пытается распределить всех богов/богинь по категориям узкой троичной системы, неизменно классифицируя Тонара только как воина, и не очень яркого к тому же. Но Тонар является большим, чем просто сильное животное, что воюет против хаоса. Он посылает летние дожди, которые заставляют зерновые расти; он освящает важные случаи и церемонии, и он дает силу и поддержку тем, кто следует древнему пути.
Тонар - сын Земли и Водана. Он самый сильный из богов, и, как замечено в “Перебранке Локи”, единственный, кто может испугать Локи. Он появляется как большой муж с рыжей бородой - иногда молодой, иногда как старый "Thorr Karl" (Тор-Старик); у него пылающие глаза. Он правит повозкой, которую тянут два козла Таннгньостр (Tanngnjostr, скрипящий зубами) и Таннгриснир (Tanngrisnir, скрежещущий зубами) - подобно основателю Нормандии, Хрольву-Пешеходу, он слишком тяжёл, что бы лошадь могла везти его, и должен идти своими ногами или в повозке, даже когда путешествует между мирами, где другие боги/богини едут верхом. Он владеет железными рукавицами и поясом, упомянутым как megingjordh (пояс силы); он носит волшебный посох по имени Gridharvolr (посох Грид). Хотя Снорри рассказывает, что Тор владел собственным поясом силы и рукавицами прежде, чем великанша Грид дала ему свои, кажется более вероятным, что именно она была первоначальным источником предметов силы. Он обладает огромным аппетитом; и где бы он ни был, он явится, когда названо его имя. Он женат на богине Сив, от которой породил деву Труд (Thrudhr, Сила); он также имеет любовницу из рода ётунов, Ярнсаксу, от которой породил сыновей Моди (Моdhi, Смелый) и Магни (Magni, Сильный).
Тонар часто описывался как "покровитель обычных людей", что многие из его последователей находят верным. Как Хокмун (Hawkmoon) говорит: "решения (Тором) проблем являются прямыми. Если он намеревается помочь Вам в чем-то, Вы узнаете об этом сразу. Однажды ночью, после призыва Тора, я оставил стоять жертвенную чашу на алтаре с заметным количеством стаута (англ. stout, крепкий портер, черное пиво) ("Гиннесс"), налитым в неё (несколько других верных, независимо друг от друга, ощущали, что стаут – подходящий напиток Тонара – КХГ (прим. Квельдульв Х.Гундарссонн). Никаких животных не было, и комната не была потревожена. Все же, когда я пробудился утром (приблизительно 6 часов спустя) портер исчез. Он был, очевидно, выпит, т.к. не было на дне никакого осадка, как было бы, если б жидкость просто испарилась. Добро пожаловать в сумеречную зону, не так ли? Однако, через несколько дней ситуация, в которой я искал помощи Тора, была разрешена к полному моему удовлетворению. Если это не непосредственное воздействие, то я уж не знаю, что это…Мне всегда легко было говорить с Тором. Если Одину доставляет удовольствие некоторая театральность в ваших ритуалах, то Тору, кажется, нравится, когда вы просто скажете, чего вы хотите и закончите на этом.”
Хотя Тонар иногда представлялся довольно простым богом – не склонным к размышлениям, в большей степени похожим на гигантов, чем иные боги, в своей жажде еды, питья и битв, и едва ли соперником в остроумии Водану и Локи, - видеть его ограниченным в мудрости или недостаточно многогранным и глубоким, по сравнению с другими богами/богинями, будет глубоко ошибочным. Верно, там, где Водан является богом глубокомысленным и склонным к окольным путям, Тор проще и более прямолинеен, в меньшей степени склонен искать более глубокие уровне, предпочитая иметь дело с тем, что уже очевидно. Мудрость Тонара – мудрость здравого смысла, которую некоторые могли бы назвать величайшей из всех. Когда Водан видит проблему, он действует хитроумно, Тив мог бы найти свой путь в лабиринте, использовуя настойчивость и рациональные рассуждения, но Тонар просто разбивает стены, что может быть даже более рационально в конечном итоге, каждый знает, что самое короткое расстояние между двумя точками – прямая. Мудрость Тонара видна, например в рассказе о его поездке к великану Гейрреду. Веря, что его друг Локи столь же честен как он сам (наивно, но понятно, учитывая, что Тор заслуживает доверия всецело), Тор отправился без своего Молота, но ётунша Грид, мать Видара, дала ему посох, рукавицы и пояс Силы. Когда он пересекает реку с помощью этих предметов, река внезапно вздувается и начинается крупное наводнение. Тор видит одну из дочерей Гейрреда, стоящую выше поперёк реки и заставляющей подняться воду своей мочой и менструальной кровью. Он тогда произносит “река должна быть запружена у её истоков” (прим. в русском переводе О.А.Смирницкой- «Будет в устье запруда!») и бросает в неё большую скалу. Тор демонстрирует подобный вид практичной мудрости в эддической поэме “Речи Альвиса” , где он имеет дело с карликом, который явился, что бы жениться на его дочери. Тор бросает вызов мудрости обитателя скал. Алвис (Alviss, Все-мудрый), отвлеченный этим вызовом, перечисляет сведения до прихода дня, когда первые лучи рассвета обращают его в камень. Цель Тонара здесь не похожа на цель Водана в “Речах Вафтруднира” - изучить чужую мудрость или продемонстрировать собственную. Он просто хочет избавиться от карлика (возможно, это важно для него сделать, не нарушая мир (frith) Асгарда, где происходит действие поэмы), и делает это самым простым из доступных ему способов – позволяет Алвису отправиться в путешествие по его собственным знаниям. Так же не следует забывать, что Тонара называют djuphugadhr - Глубоким-Духом или Глубоким-Мыслью. Он, может быть, не столь быстр в словах или тонких уловках как некоторые божества – но присущая ему мудрость не меньше, чем у них.
Возможно, покажется удивительным, но имеются так же некоторые шаманские элементы в характере Тора. Его поездки в Мир-За-Оградой, в ходе которых он или борется со злонамеренными существами, угрожающими сообществу, или выносит оттуда предметы Силы (котёл для варки пива Эгиру, свой собственный Молот, посох, пояс и рукавицы, данные ему Грид), являются весьма типичными шаманскими действиями. Его владение посохом и рукавицами особенно интересно, т.к. это вещи, используемые исландскими ведьмами в их гандрейде (gandreidh, колдовская поездка или поездка на посохе) и, особенно это относится к посоху, являются характерными для шаманов. В одном случае Тор должен даже переодеться в женское платье в качестве необходимого условия успешного возвращения своего Молота, что тоже является существенным элементом шаманской практики. В этом аспекте, кажется, Локи часто действует как его не вполне надёжный проводник/дух-союзник, для которого мир за оградой является родным. Эта сторона сути Тонара мало изучена. Однако, достойно упоминания, что на Корпбронском руническом камне(англ. Korpbron runestone, камень 140 ), воздвигнутом язычниками во враждебном окружении, о чем свидетельствует то, что эта часть надписи помещена зашифрованными рунами в кресте (прим. – внутри петли змея, разве что имеется в виду косой крест связки), размещён призыв "sithi Thur" – “Тор, исполни сейд”. Это предполагает две вещи: во-первых, образ сейда как немужественного, который Снорри даёт нам столь определённо в “Саге об Инглингах”, возможно, не существовал в языческие времена (или даже позже в период обращения, когда воздвигался Корпбронский камень), и, во-вторых, что Тонар обладал своей собственной связью с магией.
Самой значительной силой Тонара в религиозном смысле, однако, была сила освящать. Молот кладут на колени невесты на свадьбе чтобы “brudhi at vigia" ("освятить невесту" – “Песнь о Трюме”, 30). Снорри рассказывает, как Тор взмахивает Молотом над костями и шкурами своих съеденных козлов, что бы вернуть им жизнь, и как он благословляет им костёр Бальдра. Последнее упоминание особенно интересно в свете общераспространённого использования амулета в виде Молота Тора при похоронах эпохи викингов (см. “Похоронные обряды” (раздел "Burial Rites").) Именно к Тору, не к Одину, обращаются, чтобы освятить руны на камнях Главендрупа (Glavendrup, остров Фюн (Funen, Дания)) (приблизительно 900-925гг.) и Сондер Киркебю (Sonder Кirkeby, Дания) (в конце 10в.) с надписью "Thor uiki (thasi) runaR” (“Тор, освяти эти руны”); на камне конца 10в. из Вирринга (Virring, Дания) ("Thur uiki thisi kuml" – “Тор освяти эту могилу”) и камень из Веланды (Velanda, Швеция, Вестерготланд) приблизительно того же периода ("Thur uiki" – “Тор освяти”) (Бетке, Уолтер “Священное в древнегерманском”, стр.113 (Baetke, Walter, Das Heilige im Germanischen, p. 113)). Эти камни вполне могут быть языческой реакцией на недавно установленные христианские рунические камни, однако это не уменьшает значение последовательного выбора Тора, а не Одина, в качестве освящающего руны. Хейти (замена имени) Тора "Veurr", которое де Фрис (de Vries) интерпретирует как “страж священного участка” тоже появляется в 9в. в надписи на камне из Рёка (Швеция), как культовый титул человека по имени Сибби (см. обсуждение камня из Рёка ниже). Вера в Тонара как в Освятителя не ограничивается норвежскими материалами: надпись на малой берцовой кости из Нордендорфа (Nordendorf, Южная Германия, 6-е столетие нашей эры) обращена к "Wigithonar" -Тонару Освящающему (вместе с Воданом и "Logathore"). Это определённо подразумевает, что роль Освятителя была одной из ролей Тонара с древнейших времён, и общей для всех германских народов. По этой причине знак Молота использовался как главный знак, с которым верные освящают еду и питьё, обращаются с благослословлениями к богам/богиням и так далее. Более того, освящение, произведённое Тонаром, не есть создание чего-либо священного – благословлённое остаётся в смысле бытия частью Мидгарда, но становится сонастроено другим мирам – но, что и делает нечто священным (wih) – столь заполненным мощью, что становится кроме обычного мира и частью мира богов/богинь.
Хотя всегда чтимый и могучий среди людей, Тонар, кажется, достигает пика своего почитания в конце эпохи викингов, когда к нему обращались всё более как к защитнику веры против вторжения “Бога” и Христа с Юга. Битва шла между “Красным Тором” против “Белого Христа” – сравнение, которое содержало тонкое оскорбление последнего. Быть “красным” означало не только буквально иметь красные волосы (знак жестокости, ради которого германские войны иногда красили свои волосы, согласно сообщениям), но означало быть решительным, горячим нравом и могучим в сражениях – в то время как обозначение “белым” могло подразумевать не только приветствуемую честность, но и слабоволие и трусость (сравните с тем, как кого-то зовут нежно-лилейным). Когда христианский миссионер Тангбранд прибыл в Исландию (по велению Олава Трюггвасона), женщина-скальд Стейнунн (которая, возможно, была жрицей Тора) произнесла несколько вис, показывающих что Тор был защитником языческого пути. Она хвалит бога за разрушение судна Тангбранда и говорит миссионеру: “Слыхал ли ты, что Тор вызвал Христа на поединок (holmgang), но тот не решился биться с Тором? ” (буквально - не полагался на собственные силы (treytisk), чтобы биться с Тором) (“Сага о Ньяле”, 120). Подвески-кулоны с Молотом Тора, столь обычные в конце эпохи викингов, как часто предполагается, были языческим ответом на христианский крест, так же как надписи “Тор, освяти!” на рунических камнях , возможно были реакцией на христианскую практику: совершенно очевидно, что именно Тор был тем, кому доверялся наш народ против всех пагубных духовных влияний, троллей или миссионеров, без разницы. Различные саги о двух христианских Олавах упоминают большие статуи Тора, хотя их описания, возможно, основывались на античном воображении, Адам Бременский описывал в храме Упсала (Uppsala, Швеция) статую Тора на самом высоком месте (выше Фрейра и Одина). Турвилле-Петре (Turville-Petre) упоминает, что “свидетельство топонимов предполагает, что публичный культ Тора значительно увеличился в Норвегии в течении 9го и 10го столетий” (“Мифы и религия”, стр.92 (Myth and Religion, p. 92))
О поклонении Тонару известно довольно много. “Сага о людях с Песчаного берега” описывает, как его изображение было вырезано на столбах дома его любимого друга Торольва Бородача с Мостра, “Сага об Олаве Трюггвассоне”из “Книги Плоского острова” упоминает, что Эйрик , сын Хакона Могучего, имел изображение Тора на столбе (анг. ship-pillar, возм. “мачте”, в русской версии этого момента нет) cвоего корабля, и в “Саге о побратимах” упоминается стул, на спинке которого был вырезан Тор. Одно из самых известных произведений искусства эпохи викингов – небольшая исландская статуэтка, которая, кажется, изображает Тора, сидящего с Молотом на коленях, изначально её, вероятно, носил в мешочке на поясе почитатель бога.
Есть несколько указаний на человеческую жертву, посвященную Тонару: “Сага о людях с Песчаного берега” и “Книга о занятии земли” рассказывают, что таким людям ломали спину на большом камне. Люди эти не были, однако, пленниками, взятыми в сражении или священными царями; скорее, они были "приговорены в жертву" - то есть эта жертва была, вероятно, освящением смертной казни преступника, а не актом, который совершают с основной целью восхвалить или поблагодарить бога, как было, скорее всего, в случае Воданического убийства военопленных. Более вероятно, что существовало жертвование козлов: рассказ о том, что Тонар мог убить своих козлов, съесть их, и затем возвращал их вновь к жизни своим Молотом, был, вероятно, отражением существовавших жертвоприношений (Симек, “Словарь”, стр.321 (Simek, Dictionary, p. 321).). Он, возможно, получал и другие животных: В “Саге о людях из Флоуи” (раздел 20) рассказывается, как Торгильс Тордарсон после того, как оставил веру своих предков, увидел во сне, что Тор посетил его и был сердит. Той же ночью лучший кабан Торгильса умер, на следующую ночь его старый бык был найден мертвым. Торгильс не позволил никому есть их мясо, но похоронил борова – отсюда ясно видно, что бог взял свою собственную жертву.
Тонар был могущественным рыбаком, его самая известная рыбалка – та, на которой он выловил Змея Мидгарда (“Песнь о Хюмире” ), но , кроме того, именно он поймал Локи, обратившегося в лосося. В “Cаге о Барде”(раздел 8 ), Тор появляется как рыжебородый рыбак, помогая Ингьяльду во время шторма, поднятого трольшей.
Кольцо клятвы было особенно священно для Тонара, и многие из Молотов имеют кольца, припаянные к вершине – не как кольца, в которые можно пропустить цепь, поскольку они установлены не в том положении, но, вероятно, как изображение кольца клятвы. Часто предполагается, что “все-могучий Ас” исландской формулы принесения присяги из “Книги о заселении земли” был именно Тор (хотя другие боги особенно Один и Улль, так же предлагались исследователями в этом качестве).
"Гвозди бога" (прим. - англ. god-nails, в оригинале – reginnaglar – считается, что это священный гвоздь в храмовой колонне или столбе почетного сидения. Но, строго говоря, можно перевести и как “большие/стержневые гвозди”), описанные в “Саге о людях с Песчаного берега”, возможно, использовались для того, чтобы высечь священный огонь, и таким образом, рассматривались, как символы Тора. Они были вбиты в столбы, на которых имелось его изображение; можно предположить, что они, возможно, были вколочены в его лоб, в память об осколке точильного камня Хрунгнира, который застрял в голове Тора после того, как Молот разбил великанское точило. Инструменты каменного века, которые германцы считали следами удара молнии, называли в Финляндии "гвоздями Укко" - гвоздями финского бога грома, который, кажется, вобрал в себя многие из характеристик Тонара. Это могло бы привести к идее, что специальные, освященные гвозди использовались для высекания искр, подобных молнии. Соединение железных Молотов Тора с миниатюрными амулетами-кресалами (прим. – имеются в виду кресаловидные привески, в т.ч. входили в состав кладов Гнёздова ) (см. раздел "Похороны" (Burials)) также настоятельно наводит на мысль, что огонь, порожденный кремнем и сталью был особенно священен для этого бога.
Хотя надпись на камне из Рёка (приблизительно 800г.) часто рассматривается как мемориальная по умершему юноше по имени Вамод (Vamodh), но она же может читаться как свидетельство инициации, описывающее посвящение молодого мужчины. Хофлер (Hofler) рассматривал его как одиническое из-за упоминания знаменитого героя Теодориха (Theoderik). Однако Теодорих описан в тексте из Рёка как "thurmuthi"– “смелый как Тор” (или, буквально, имеющий modhr (храбрость, боевой дух, мужество) Тора, стоит отметить, что Thormodhr также использовалось на Севере как личное имя). Последняя часть надписи согласно интерпретации Генри Кратца читается: ”Теперь пусть скажет нам памятную вещь про инициацию…Я так же скажу эту памятную вещь: кто из Ингольдингов был вознаграждён жертвой женщины. Я так же скажу эту памятную вещь: у какого воина сын был рожден. Это Вилин (Vilin). Он смог убить великана (iatun). Это Вилин. Может много доброго произойти от этого. Я скажу другую памятную вещь: Тор! Сибби (Sibbi), страж храма (uiuari, или "Veurr"), в возрасте девяносто наставлял его (т.е. Вамода) в таинствах” (“Был ли Вемод ещё жив?”, стр.29 (Was Vamoth Still Alive?, p. 29). Упоминание Тора, убийства ётуна и имя "Veurr", данное старому Сибби (или, как вариант перевода слова - “родственнику”) настоятельно указывают, что если Хофлер и Кратц верно рассматривают камень из Рёка как свидетельство-документ инициации, то он описывает инициацию в культе Тонара.
Изначально и до нашего дня Тонар известен как бог грома. Турвилле-Петре упоминает, старые английские названия грома включали "dhunorrad" и "dhunorradstefn" – поездка Тунора/грома , которые он сравнивал с исландскими "reidharthruma" (удар грома), "reidharduna" (удар грома), и "reidh" (езда), которые, кажется, подразумевают, что гром, как считается, является шумом, который происходит из-за путешествия Тора на своей колеснице (“Миф и религия”, стр.99 ). Его оружием, разумеется, является Молот Mjollnir; этимология слова не ясна, но, наиболее вероятно, связана со славянскими и балтийскими словами, означающими “молнию”. Уже в каменном веке миниатюрные топорики из янтаря и кремня использовались как амулеты, в бронзовом веке мы имеем наскальные изображения бога с огромным топором и это позволяет думать, что, вероятно, топор был изначальным оружием Северного бога грома, от которого произошёл Молот. Турвилле-Петре упоминает, что лапландский бог грома появляется на барабанах шаманов или с молотом в каждой руке или с молотом в одной и топором в другой ("Миф и религия", стр.98 ). Последний вариант предполагает возможность того, что саамы (лопари) сохранили и древнейшее и более новое изображение топора и молота одновременно. Оголовья топоров каменного века рассматривались как воплощения ударов молнии во всех германских странах, и использовались как могущественные амулеты начиная с бронзового века и далее, что бы защитить дом от всякого зла, особенно от пожара и ударов молнии (такое использование позволяет предполагать, что верные могли бы с успехом помещать железные Молоты наверху своих домашних громоотводов).
По представлениям германских народов гром служил двум целям: он давал плодородие полям (Адам Бременский упоминает, что это было особой функцией Тора, и много топонимов, связанных сельским хозяйством, имеющих часть “Тор” своим элементом, подтверждает такое понимание), и ещё гром демонстрировал мощь бога, борющегося против племени ётунов. Как указывает Аудтрют (Audthryth):

”Не к добру, что современная цивилизация до такой степени отделена от природы и погоды. Мы изолировались от внешнего мира настолько, что ненастная погода или плохой урожай становятся не более чем неудобством. Если выпадает снег, требуется лишь пара дней, что бы сделать дороги проходимыми. Если пропадает урожай, это означает более высокие цены в магазинах, но не голод. Я думаю, из-за этой отстраненности становится трудно иной раз помнить, что Тор играет большую роль и в состоянии погоды, и в прорастании зерна.
Тор был призываем нашими предками, чтобы он принес летние дожди и молнию, которая давала возможность зерну расти, в то же время исторгая разрушительный град. Во многих местах Скандинавии до сих пор ещё верят, что зерно не нальётся без энергии летней молнии. Тор так же способен утишить море, когда налетят шторма. Именно Тора наши предки призывали, что бы успокоить волны и придти благополучно в порт. Лично я всегда ощущаю мощь Тора, когда шторм налетает с горы или с моря.”

Вера в охоту грома за троллями продержалась долгое время: народная быличка в Швеции рассказывает, как удар молнии поразил нечто большое черное в дымоходе некоего хуторянина, нечто покатилось к озеру, когда гром ударил в него снова и оно исчезло. Человек со вторым зрением (англ. man with the Sight), который там был, сказал, что эта штука была троллем, и что гром разбил ему одну ногу, когда поразил дымоход, и затем убил в озере (Симпсон, Скандинавские народные сказки, стр.185-86 (Simpson, Scandinavian Folktales, pp. 185-86)). Тонар хорошо известен в священных повествованиях Севера как борец с гигантами, без сражений которого не осталось бы на земле людей: за его действия против существ Утгарда ему посвящены несколько скальдических хвалебных поэм (вроде “Торсдрапы”, в которой рассказывается об истории его посещения Гейррёда, причем одним из самых сложных скальдических языком из дошедших до нас – что показывает, что Тора уважал и любил по крайней мере один из наилучших умов языческой эры).
Несмотря на роль Тонара как воина, он , однако, не бог войны, он нигде не показан принимающим участие ни в одном из людских сражений. Он – только истребитель чудовищ, хотя его можно призвать для защиты при любых обстоятельствах. Хокмун замечает, что “Я часто призываю его, когда оставляю дом на любой серьёзный период времени (более одного дня). Так же мой Молот (кулон) оказывает мне поддержку каждый день. Тор, по-моему, является защитником семьи и рода, и призыв его для такой защиты может быть очень действенным.” Как тот, кто часто отправляется в Утгард, Тонар в качестве хранителя путешественников – особенно подходящий бог для призыва странниками. Не слишком давно одна женщина-асатруа, которая обычно обращалась к Фрейе, почувствовала внезапное побуждение повесить свой Молот на зеркале заднего вида перед началом долгого ночного пути. По дороге она была задета сзади пьяным водителем грузовика и её небольшой автомобиль был разбит вдребезги – но она выжила и самое худшее, что с ней случилось – пара ушибов. В древности к Тонару особо обращались для защиты от штормов в море, “Книга о занятии земли” упоминает, что Хельги Тощий (Helgi inn magri) верил в Христа, но призывал Тора в морском плавании и в трудных ситуациях ("Книга Стурлы", 218, прим. – здесь и далее разметка по главам “Книги” не совпадает с русским переводом).
Тонар, конечно, бог мощи и силы, и согласно “Саге о Хаконе Добром” те, кто верил в свою силу и мощь, осеняли Молотом ритуальный кубок и пили за Тора, когда другие провозглашали здравицы Одину. Мощь Тонара – не только мощь тела, но и мощь души и воли. Нечто сродни силе Тонара можно увидеть в преданности своему делу тяжелоатлетов или других людей, сильных физически, которые делают каждое испытание тела – испытанием своей воли, испытанием их полноты бытия – и всегда стремятся стать сильнее любым способом. Последователи Тонара имеют тенденцию быть совершенно самостоятельными, даже в большей степени, чем большинство верных: Хокмун замечает, что “следует отметить, что Тор поощряет вас действовать самим, если это возможно. Если вы бежите к нему с любой мелкой проблемой, вы, вероятно, обнаружите что он очень часто вас не слушает. Однако если вы пытаетесь изо всех сил и где-то не получается, он, скорее всего, выручит вас, хотя его помощь может принять не ту форму, как вам хотелось бы! Я нахожу, что это верно для всех северных божеств, но наиболее явно для Тонара”. Аудтрют соглашается: “На Тора можно рассчитывать, что бы обеспечить силу и комфорт, когда обстановка становится жесткой, однако это – НЕ ТОТ вид поддержки, который, как утверждают христиане, даёт их Христос. Для меня христианское воплощение поддержки, которую они ожидают – поэма “Следы на песке” (Footprints in the Sand), где Христос несёт их в трудные времена. Не ждите от Тора, как и от любого бога/богини в этом случае, что он будет нести вас на руках подобно слабому малышу. Я всегда рассматривал полученную мною поддержку скорее в смысле защиты моей спины от подлых атак или в смысле полезных указаний”.
Тонар – так же в значительной степени бог родного дома, и может быть призван при поиске и благословении нового жилья. Так делали некоторые исландские поселенцы, как описано в “Книге о занятии земли”: Коль (“Книга Хаука”, 15) обратился с молитвой к Тору, что бы тот указал ему участок для поселения, так же как и Вороний Хрейдар (“Книга Хаука”,164) и Хельги Тощий (“Книга Стурлы”,218 ); Торольв Бородач с Мостра руководствовался при выборе места, чтобы пристать к земле, своими Торовыми столбами, и Асбьёрн сын Рейркетиля “ посвятил свою занятую землю Тору и назвал Лесом Тора.” (Melabok, 8 )

Хотя Тонар, в отличие от Водана и Фро Инга, редко или никогда не появляется как прародитель человеческих родов, много верных воспринимают его как отца. Это понимание выражено Хокмуном: " Я всегда чувствовал, что Тор может предложить нечто и в качестве фигуры отца, хотя это и не сочувствующий отец, тип которого воплощает Фрейр, и ни строгий все-отец Один. Скорее Тор представляет более обычный тип отца. Пусть часто строгий, он иногда проявляет свою сильную привязанность, зачастую, когда вы меньше всего ожидаете этого. Я не могу в действительности ничем подтвердить это впечатление, но тем не менее оно есть. Конечно, его природа защитника подразумевает отношение отца к своим детям".
Aудтрут добавляет, что "одна из самых важных ролей Тора для меня - предоставление силы и помощи. Я знаю, что в языческие времена он иногда упоминался как 'Отец Тор ', и я всегда предполагал, что это было из-за поддержки, и 'отцовства', которые он дает, но у меня есть только мой личный опыт, чтобы подтвердить это убеждение. Для меня Тор всегда был одним из наиболее доступных богов/богинь, особенно когда я нуждался в силе и поддержке."
За исключением связи с клятвенным кольцом Тонар едва ли может быть богом закона.
В своей статье про Локи Алиса Карлсдоттир указала, что Тор часто ставит своё собственное понимание того, что является правильным, выше любой воли закона. Когда бог встречается с Хрунгниром в Асгарде, он готов прибить ётуна и его нисколько не заботит, что Хрунгнир защищен приглашением Одина и законами гостеприимства - Хрунгнир спасается, только сказав, что Тор не получил бы никакой чести, убивая его безоруженным, и бросив вызов богу на поединок на равных, пред чем Тор, конечно, не смог устоять. Хокмун указывает, что "правосудие Тора исходит из его сердца, из его морального и нравственного чувства того, что является правильным и неправильным. Закон не совпадает со справедливостью. Каждому следует быть осторожным при консультации с этим асом по вопросам, способным принести вред членам собственной семьи или рода, поскольку действия, которые он поощряет, часто лежат вне общественного закона и, возможно, даже являются чрезмерными (несмотря на то, что они приносят немалое удовлетворение)".
Одна сторона Тонара, которая была не столь необходима в древности, но вышла теперь на передний план, - его роль как защитника своей матери, Земли, ото всех, кто может повредить ей. Хокмун полагает, что “Тор, будучи сыном Земли, всегда казался мне идеальным божеством для призыва его при протесте против любой компании, что уничтожает окружающую среду. Так получается из-за действительно удачной комбинации его происхождения и его природы защитника". О таком понимании Тонара сказано в длинной статье Уилла фон Достером "Песня из Леса", которая частично приведена здесь по оригинальной публикации в “Горном Громе”( Mountain Thunder):

“Добрый друг автора заметил недавно, что здоровье леса может быть улучшено путём его “прореживания”, вырубки “менее совершенных” деревьев, что бы остающиеся могли процветать. Этот друг – не язычник и страдает от установок, получивших развитие в 1950х годах, когда предполагалось, что люди могут улучшить что-либо, применяя Научные Принципы ко всем аспектам окружающей среды. Это отношение также предполагало, что люди обладают правом и обязанностью привести "неуправляемую природу" к порядку. Отношение это рождено тысячей лет христианства, идеей, что Земля была дана в человеческое (sic) владение и под человеческое управление. Высокомерие таких взглядов, кажется, никогда не осознавалось моим другом...
Хотя многие асатруа вспоминают о Фрейе и Фрейре, когда думают о лесе, эта картина неполна. Согласно Х.З. Эллис-Дэвидсон (H.R. Ellis-Davidson) Тору часто поклонялись в священных рощах. Дубовые рощи, как говорят, были самыми распространенными. Массивные старые дубы говорят нам кое-что о характере Тора. Дубы долговечны, и кажется, становятся сильнее с возрастом и воздействием непогоды. Они массивны, тверды, и сделаны из материала жесткой природы; дубовая древесина очень ценится из-за своей крепости и долговечности. Как долговечное, могучее дерево, дубы, должно быть, возвышались над множеством окружающих их деревьев, что в свою очередь привлекало случайный удар молнии, далее усиливая ассоциацию с Тором.
Мы знаем, что Тора называют "Сыном Земли". Это помогает укреплять его отождествление с лесом, и природой вообще. Может оказаться хорошей идеей ближе рассмотреть уроки, которые лес может преподать, чтобы полнее понять личность, характер, и приоритеты Тора.
Многие или даже большая часть современных асатруа склонна рассматривать Тора как бога порядка. В конце концов, он - защитник и Асгарда и людей. Каким образом это вменяет порядок или закон его характеру? В нашем современном, ориентированном на урбанизацию мире, защитниками людей, в основном, является местная полиция. Полицейская работа ведётся, или должна вестись в рамках Закона, кодификаций абстрактных принципов права и определений неправильного. Если Тор - защитник людей, и пытается сделать нечто правильное, то он должен, конечно же, быть богом закона, верно?
Нет.
... Асатру имеет по крайней мере одного явно определенного бога Закона и правосудия; это - Тюр. Тюр мог бы быть также богом служения, самопожертвования, и как подразумевается, терпения. Рассказы о Торе показывают нам много положительных черт, но терпения к врагам Асгарда среди них не заметно. Если Тюр выделяется как бог закона и правосудия, и в былые времена, когда больше начиналось конфликтов и войн, где или в ком мы найдём уравновешивающий характер, бога, который больше всего вовлечен в перемены, в ситуации в состоянии непрерывного изменения, можно даже сказать - хаоса? Загляните через плечо старику в длинном плаще, поглядывающему на вас своим единственным оставшимся глазом из-под своей широкополой шляпы... Если Один – бог изменений, и Тюр – бог общественного порядка, куда Тор вписывается в этот спектр? Снова обращаясь к урокам леса, возможно, удастся больше узнать о Великом Защитнике, Громовержце, сильнейшем из богов…
Друг, который хотел бы “улучшить здоровье леса”, срубая несколько выбранных деревьев, не понимает, что такое лес. Лес не парк…Контролируемая выставка деревьев с подрезанной травой имеет столько же общего с лесом, сколько нарисованный портрет с человеком, на нём изображенным. Художник передает её или его личность на холсте в своей интерпретации, точно так же люди воспроизводят свою идею о том, что совокупность деревьев должна быть похожа на парк. Художник удаляет или минимализирует воспринимаемые несовершенства в представляемом, так же как “менеджер леса” удалил бы воспринимаемые как дефектные деревья из леса. Также, как с людьми, однако, отличия – это не обязательно дефекты.
Но что есть болезнь, умирание или даже смерть деревьев? Это показатель здоровья леса. “Хм?” Прореживание леса, как отметил друг, делает лучше здоровье остающихся. Проблема в том, кто решает что вырубать, и что происходит с деревьями, срубленными людьми. Относительно первого – мало что можно сказать против процесса естественного отбора. Те деревья, которые являються наиболее соответствующими, которые удачнее всего расположены, саме крепкие, наконец, выживают. Остальные – нет. Когда люди вмешиваются в этот процесс, общее здоровье леса оказывается, в конечном итоге, ослабленным.
Но что есть деревья, которые мертвы или умирают? Удаление немногих, например, для дров или строительства, вероятно, не причиняет вреда. Однако, удаление их всех в течении длительного времени в итоге отнимает у леса новую почву, рожденную разложением упавших деревьев. Это, в свою очередь, в конечном счете ослабляет здоровье леса. Лишенного плодородной почвы, питательных веществ, необходимых для роста, в котором остаются деревья, в меньшей степени способные выдержать капризы погоды, бурь, ветра и болезни…
Проходя по лесу, каждый поражается его “неопрятной” природе. Деревья растут случайным образом, падают где придётся, без очевидного порядка. Трава, цветы и деревья растут везде, где могут, покрывая камни, даже прорастая на стволах упавших деревьев. Этот беспорядок мог бы напоминать хаос, но в то же время в этом есть немного хаотического. Это случайно, но следует по определенным образцам рождения/роста/смерти/распада, цикла, который продолжается в течении миллионов лет. Порядок - это то, что свойственно природе, не людям. И возможно здесь мы получаем некоторое понимания истинной природы Тора.
Тор заинтересован в общем порядке природы, продолжающейся, естественной, живой природе Земли, его - и в конечном счете нашей - матери. Он заинтересован в крупных участках жизни, участках, которые включают в себя значительную хаотичность. Эта хаотичность ни в коем случае не мешает прогрессу жизни, на самом деле, она присуща ему. Без разнообразия, без строгой однородности (?прим. – в исходнике homogenity, по идее должно быть – гетерогенности, разнообразия) форм жизни, наступает застой, межродственное скрещивание, и, в конечном счете, смерть.
Это можно заметить в лесу, что окружает этот кабинет. Деревья, которые росли здесь сто лет назад, старые выросшие леса, вырубают. Фактически, весь местный лес – посадки. Поскольку они росли относительно быстро и давали хорошие, ровные брёвна, исконные деревья были заменены почти гомогенной порослью сосен (lodgepole pine – сосна скрученная широкохвойная). В результате лес поблизости оказался полон вредителей и паразитов, которые процветают на этом виде деревьев, делая лес слабым и подверженным болезням. В областях, где растёт ель и смесь ели с осиной, здоровье леса ощутимо лучше…
Хаотичность в пределах естественного порядка - часть Тора. Возможно, его огромная сила - результат работы внутри природного порядка. Действительно, люди более сильны при проживании в гармонии с природой, без отравления своих тел "управляемыми", "безопасными" химикалиями, загрязнителями, и добавками. Тор не обеспокоен незначительным или тривиальным временным порядком людей, который может наложиться на природный, за одним важным исключением. Принуждение леса, реальное принуждение экосистем планеты с целью сделать их соответствующими нашим ожиданиям и требованиям, как было описано, может прервать и уничтожить циклы жизни, которые поддерживают жизнь земли.
Что нужно людям людей от леса? Древесина - превосходный строительный материал, идеальна для мебели, строительства зданий, и бесчисленных другие способов использования. Верно. Ключевые понятия тут - культивация и защищенность (англ.sustainability),. Когда подход осуществляется с уважением к жизненному циклу, деревья могут быть урожаем подобным всему остальному, кроме медленного оборота, который так раздражает американцев. Американская Национальная Служба Леса упоминает о "сборе урожая" деревьев в национальных лесах. Если бы они растили их, то возможно это не было бы таким абсурдным термином, как сейчас. Давайте повторим: чтобы собирать, надо сперва посадить и вырастить. Другое понятие, защищенность означает среди прочего, отсутствие внесения синтетических удобрений и ядов.
Когда подход ведётся с уважением к циклу жизни.
Это – уважение по отношению к Тору, и его природе. Это означает, что приближаться к лесу, к жизненному циклу, без уважения – непочтительно по отношению к Тору. Это попросту неразумно...
Тор, подобно самой природе, делает то, что требуется, чтобы защитить жизнь леса, людей, пути богов, и самих богов. Вы, так или иначе, также участник цикла жизни. Для некоторых, этого достаточно. Для других лучше активно участвовать в процессе, подобно Тору, и с его помощью, защищать беспорядочный порядок природы, вместе с людьми и добрым именем наших богов.”

Величайший противник Тонара – Змей Мидгарда: Тор когда-то поймал его и ударил по голове, но гигант Хюмир, с которым он ловил рыбу, испугался и перерезал леску. Тор встретит его в Рагнарёк, и они убьют друг друга. Есть некоторые подозрения, что первоначально Тонар, как считалось, убил Змея во время своей рыбалки (Турвилле-Петре, "Миф и Религия", стр.76), один из кеннингов бога – "orms einbani", единственный убийца змея. “Песнь о Доме” Ульва Уггасона (конец десятого века) описывает его отрывающим голову Змея среди волн, но “Драпа о Рагнаре” Браги (начало девятого века) говорит о том, что Змей остался жив. Таким образом, возможно, существовали две параллельные версии истории во время эпохи викингов.
Как упомянуто выше, главное животное Тора – козёл. Никакие сохранившиеся источники не связывают его непосредственно с медведем, но медведи, которые символизируют силу и благородство в германском сознании, как часто думают, хорошо ему подходят. Две версии истории борьбы со Змеем так же отражены в двух версиях того, что Фридрих Панцер (Friedrich Panzer) назвал историей “Медвежьего сына” (мотив, который появляется во многих повествованиях о героях, связанных с медведями, таких как Беовульф и Бёдвар-Бьярки): в одной Медвежий сын убивает дракона или змея, в другой сын Медведя и змей убивают друг друга.
Орёл непосредственно не связан с Тонаром ни в одном из сохранившихся рассказов, но один из самых извесных Молотов – Молот со Сконе (полуостров на юге Швеции), с головой орла и двумя большими глазами (которые напоминают нам о пламенном взоре Тора в “Песне о Трюме” ). Подобный же кусочек был обнаружен В Хиддензе (Hiddensee, остров, Германия) около Рюгена (Rugen, остров в Балтийском море) “Калевала” сообщает нам, что Вайнямёйнен высек огонь, ударив когти и перья орла о камень, племена Северной Азии, чья шаманская традиция , возможно, повлияла на северную, также персонифицировали Гром как орла, и Ведический аналог Тонара, Индра, так же принимает форму орла (Унто Сало “Укко Агриколы в свете археологии” в “Древний Север и финская религия”, стр. 167-175 (Unto Salo, "Agricola's Ukko in the light of archaeology", in Alback, Old Norse and Finnish Religions, pp. 167-175)). Таким образом, не исключено, что эта птица некоторым образом связана с Тонаром.
Свастика так же часто рассматривается как знак Тонара. Турвилле-Петре упоминает, что “Лапландский бог Хоральгаллез (англ. Horagalles) (Thorr Karl (Старый Тор – КХГ), прим. пер.– переиначенное Thora Galles или Thoragalles), который был адаптированным образом Тора, возможно в раннем железном веке, изображался не только с Молотом, или двумя Молотами, но также и со свастикой. В Исландии форма свастики использовалась до недавнего времени как заклинательная, для обнаружения воров, и называлась Thorshammar ("Миф и Религия", стр. 84). Общепринято, что этот знак был эмблемой Тунара (Thunar) среди англо-саксов (Уилсон, Англо-саксонское язычество, стр.115 ((Wilson, Anglo-Saxon Paganism, p. 115)), которые использовали этот символ изредка на оружии, чаще на брошах и погребальных урнах. В последнем случае, это, возможно, преследовало ту же цель, что и использование небольших железных Молотов-амулетов в погребениях эпохи викингов. Свастика может рассматриваться как изображение вращаемого по кругу Молот бога - возможно, как знак освящения.
Дуб - основное дерево Тонара, и он был, конечно, связан со священным с самых ранних времен. Есть также растение, молодило (англ. houseleek, лат Sempervivum ), который имеет название "Борода Тора" и которое помещали на крышах зданий, чтобы предотвратить удары молнии. В описании путешествия Тора в палаты Гейррёда, Снорри приводит фразу " рябина - спасение Тора" и рассказ про бога, выбравшегося из вздувшееся реки благодаря одному из этих деревьев; Лапландский бог грома имеет жену по имени "Ravdna" (рябина), что позволяет предположить, что это дерево, возможно, было тесно связано с Сив (Турвилле-Петре, "Миф и Религия", стр. 98 ).
Как упомянуто выше, Тонар, кажется, особенно любит крепкий стаут. Жертвы, приносимые ему, должны включить еду так же, как и напитки; “Песнь о Трюме” описывает, как он (даже в то время, когда был переодет Фрейей) проглотил целого быка и восемь лососей так же, как все лакомства, отправленные леди.

Составители
• Аудтрют (Audthryth) (статья написана для Our Troth – с усилиями, вышедшими далеко за рамки долга чтобы представить редактору свою работу вовремя для появления её здесь!)
• Уилл фон Даустер (Will von Dauster), выдержки из “Песни из Леса" (A Song from the Wood), опубликованной в Горном Громе №10 (Mountain Thunder #10), Осеннее Равноденствие - 1993, стр. 7-10.
• Стивен Гранди (Stephan Grundy), из "Культ Одина: Бог Смерти?” (The Cult of Óðinn: God of Death?)
• Хокмун (Hawkmoon) (статья написана для Our Troth)
• Джамей Рольф Мартин (Jamey Hrolf Martin), из “Тор: наследник Асгарда" (Thor: Scion of Asgardh), опубликовано в “Идунна” (Idunna) III, 3, Сентябрь 1991, стр. 26-27.

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Глава 47 – Йоль (Yule)
“Ехал Хедин (Heðinn) домой из леса в вечер под Йоль и встретил женщину-тролля. Она ехала на волке, и змеи были у нее удилами. Она предложила Хедину сопровождать его. «Нет!» — сказал он. Она сказала: «За это ты заплатишь, когда будешь пить обетную чашу!» Вечером стали давать обеты. Привели жертвенного вепря (sonargöltr). Люди возлагали на него руку и давали обеты, выпивая обетную чашу… “
“Песнь о Хельги, сыне Хьёрварда”(Helgakviða Hjörvarðssonar, пер.А.Корсуна)

Среди всех важнейших праздников наших предков, Йоль был самым значительным, самым священным и наиболее исполненным силы. В течении тринадцати ночей Йоля все миры встречаются в Мидгарде, боги, богини и мертвые свободно путешествуют, тролли и альвы приходят в дома людей, и те, кто близки к Иному Миру могут оставить своё человеческое естество, что бы стать всадниками Дикой Охоты или оскорейя (oskorei, поездка Асгарда), оборотнями или воплощением различных существ, которые бродят по земле во время Йоля. Но Йоль так же время величайшего празднования и радости, ведь на Йоль весь род, живые и мёртвые, собирается вместе, с уверенностью, что как Солнце восстаёт из периода глубочайшей тьмы, так когда-то подобное же возрождение ждёт и нас. Не случайно, что Йоль сохранил больше языческих обычаев, чем любой иной праздник: и полено Йоля, и вечно-зелёное дерево тоже являются залогом того, что пути нашего народа переживут долгую тёмную зиму и ярко засияют снова.
Традиционно Йоль длится тринадцать ночей, которые зовутся в Гемании Weihnachten - Священные Ночи (wih-nights – в англосаксонской традиции, ср. русское Святки). Эти тринадцать ночей – пограничное пространство между старым и новым годом, грань, где миры пересекаются. Всё, что случается между первым заходом солнца и последним восходом на Йоль – могущественнее, чем в любое иное время года: это время, когда Вирд (Wyrd) может быть изменён, когда устанавливается судьба.
В древности, по крайней мере, у англосаксов, Йоль начинался в ночь перед солнцестоянием (либо 19, либо 20 Декабря, в зависимости от года, что легко определяется по справочникам), которую Беда (Bede, Беда Достопочтенный) называет Ночью Матери (англ. Mother-Night). Название наводит на мысль, что эта ночь была особо посвящена идис (idises, на старосеверном – дисы) и, возможно, Фрийе (Frija, прим. принятая в Троте континентальная форма имени Фригг), сегодня мы мыслим эту ночь как закрытую внутрисемейную, которую проводят дома друг с другом и духами. Эта ночь проходит под руководством матери семейства (англ. house-mother, мать дома), которая представляет все женственные сущности, что заботятся о своих потомках.
Самая могущественная из ночей Йоля – собственно ночь солнцестояния, самая длинная ночь года, когда все существа, которые бродят во тьме свободнее всего и людская власть на этой земле слабеет. Слово “Йоль” (Yule) – первозданно-древнее и значение его темно, оно могло бы происходить от корня, означающего "колесо"; "время радости"; "поворот года", "время жертвы", или возможно "слепое (темное) время (де Фрис, Словарь, стр.292, (de Vries, Wörterbuch, p. 292); Асгейр Блондал Магнуссон, стр.433, Толковый словарь (Ásgeirr Blondal Magnússon, Órðsifjabók, p. 433)). Это – ночь, когда должно было гореть йольское полено и бдить стража, это – ночь, когда приносились самые священные клятвы. Не к добру быть одному этой ночью, ибо для одиночки тролли и мёртвые – компаньоны, в лучшем случае, рискованные!
Период Йоля заканчивается на “Двенадцатую Ночь” (на самом деле это Þrettándi, “Тринадцатая ночь” на старосеверном), которая приходится на 6-е января в христианском исчислении (отсчитывая с 25-го декабря), но для нас, как правило, она выпадает на канун 1-го января (считая с 19-го декабря). Как первый день нового года, этот день сам является днем орлёга (ørlög, персональная судьба человека), и то, что сделано и сказано в этот день будет определять весь приходящий год. Нет священного пира (symbel, священный ритуальный пир) могущественнее, чем проводимый в полночь во время “Двенадцатой Ночи”, нет исключения и для слов, произносимых, что бы оставить шрам или принести горе.
Следует так же упомянуть, что по некоторым предположениям на Севере на самом деле справляли свой Йоль позже, чем христиане (см. Клизби-Вигфуссон, Исландско-Английский словарь, стр.309 (Cleasby-Vigfusson, An Icelandic-English Dictionary, p. 309)), однако насколько позже – материал для догадок. В Норвегии “двенадцатый день” Йоля или “День Кнута” (13 января) рассматривался как конец праздничного времени ( Фейльберг, Йоль, II, стр.303 (Fejlberg, Jul, II, p. 303)), и де Фрис считает, что “в языческие времемна Середина Зимы (англ. Midwinter) выпадала примерно на 14 января (История религии, II, стр.305 (Religionsgeschichte, II, p. 305)). Современные асатруа, однако, склонны предпочитать промежуток Солнцестояние – Новый Год.
Из старосеверных источников нам известно, что Йоль, понимался особенно как время принесения клятв на священном кубке (исл. bragarfull, “лучшая зравица”(тост или кубок), произносилась на ритуальном или погребальном пире, с обетом совершить нечто) и священном вепре (исл. sonargöltr, жертвенный кабан), как рассказывается в приведенной в начале раздела цитате и описано более подробно в саге о “Хёрвер и Хейдреке” (Hervarar saga ok Heiðreks, 9 ), где йольский кабан особо упоминается как животное Фрейра (или, в другом манускрипте, Фрейи (прим. перев. – упоминание Фрейра/Фрейи есть в “Саге о мудром конунге Хейдреке”, 10, которая является одним из вариантов вышеупомянутой саги.)). В это время все клятвы священны – соблюдение их является мерой оценки поклявшегося среди людей и богов/богинь, их нарушение призывает злую удачу и служит причиной худшего позора среди людей – Ночь Йоля освящает их.
Здравицы, обсуждаемы в разделе “Священный пир” ("Symbel") так же были частью традиционного северного празднования, “Сага об Оркнейцах” (Orkneyinga saga) описывает питье minni (здравиц/тостов, провозглашаемых в память) – даже следом за христианской мессой. Как обсуждается ниже, Йоль был и временем, когда странные вещи часто случались, и величайшим праздником года. Это было время, когда должен был сохраняться мир: известны выражения jólafriðr (Йольский мир) и jólagrið (Йольское перемирие/пощада).
Мощь времени Йоля видна и по тому факту, что сами боги/богини называются “йольн” (jóln, существа Йоля ) в “Перечне Халейгов” (прим. -Háleygjatál, 16, генеалогическая хвалебная песнь в честь ярла Хакона Могучего) Эйвинда Погубителя скальдов (Eyvindr skáldaspillr). Следует отметить, что Кристофер Арнольд (Christopher Arnold), писавший в 1674г., упоминает “духов и не добрых и не злых, которые особенно пребывают в воздухе в период рождения Христа и называются 'Juhlafolker', что значит Йольский народ (англ. Yule-folk) в Лапландии” – название, которое подозрительно напоминает старосеверное jóln. Он так же описывает, как саамы совершают жертвоприношения, при которых берут долю еды в священные дни, складывая её в куски бересты и делая небольшие кораблики, оснащенные парусом и рулём, в которые они заливают немного жирной подливы. Они подвешивают такие кораблики перед домом, чтобы роящиеся кругом Йольские хозяева (англ. Yule-host) имели, что есть. (Мейсен, “Рассказы о неистовом Воинстве и Диком Охотнике”, стр.134 (Meisen, Sagen der wütenden Heer und wilden Jäger, p. 134)). Это вполне может быть заимствованием из северных обычаев, в которых корабль играл столь большую роль как знак путешествия между мирами. Хотя древние источники не упоминают суда как сакральные вместилища (за исключением контекста похорон), это выглядит вполне соответствующим общим представлениям наших предков.
Из всех богов/богинь Водан наиболее соответствует времени Йоля, действительно, одно из его хейти (исл. heiti, замена имени) - Йольнир (Jólnir, Йольский). В “Пряди о Хальвдане Черном”(Halfdanar þáttr svarta) из “Книги Плоского острова”, отрывок “Саги об Олаве Трюггвассоне” (Flateyjarbók, Óláfs saga Tryggvasonar)) Один появляется как старый финн королю Хальвдану на Йольские праздники и заставляет исчезнуть все продукты. Хальвдан пытает его, пока его сын Харальд (позднее Харальд Прекрасноволосый (Haraldr inn hárfagri)) сперва не просит своего отца отпустить старика, а затем освобождает его сам. Харальд отправляется с ним, пока они не приходят в место, где пир продолжается, именно туда попала исчезнувшая еда, затем спутник предсказывает Харальду, что тот должен стать единственным правителем Норвегии, когда придёт время. Это ещё одно упоминание, свидетельствующее, что Одина особо почитали язычники в период Йоля.
Всю зиму, но особенно во время двенадцати ночей Йоля, Водан появляется как лидер Дикой Охоты. Ареал распространения различных форм “Воданова Воинства” простирается от Швейцарии и до Швеции включительно. Хотя различные исторические фигуры или герои местных легенд (например, Дитрих Бернский в Германии, Датский короли Вольдемар и Христиан II, Френсис Дрейк в Англии) называются в этих легендах, производное от корня wod является наиболее общим, представляется вероятным, что это – один из древнейших аспектов бога, если не самый древний. "Oden" пояляется в Швеции и Дании, но не в Норвегии, где процессию ведёт Гуро Руссерова (Guro Rysserova (Гудрун “Саги о Вёлсунгах”, Guðrún из Völsunga saga) и её супруг Сигурд (Sigurðr) (прим. – в энциклопедии “Скандинавской мифологии” на русском языке имя предводительницы передаётся как Гуро-рисса или Рейса-Рова) – который не смотря на имя "Sigurd Svein", то есть Молодой Сигурд и то, что все варианты рассказа о нём повествуют про его раннюю смерть, описывается в норвежских легендах о Дикой Охоте как ужасающе старый и дряхлый до слепоты, так что когда ему требуется взглянуть, глаза его приходится открывать при помощи крюка. Этот старик с плохим зрением не имеет ничего общего с Сигурдом Сигмундссоном, но имеет загадочное сходство с божественным покровителем Сигурда, древним Одином (Óðinn), который так же известен под именами Билейгр (исл. Bileygr – Плоховидящий), Херблинди (Herblindi , Слепой воин, Слепой хозяин), Твиблинди (Tvíblindi, Дваждыслепой), Хельблинди (Helblindi, Смертельнослепой), что приводит к обоснованной догадке, что норвежская народная традиция могла заменить имя бога именем героя.
Человеческая сторона Охоты обсуждалась в разделе “Мужская инициация” (Man-Making). Из легенд ясно, однако, что к Охоте принадлежат фактически мертвые. В Страсбургской хронике (Strassburger Chronicle) за 1516г. описывается, что женщина видела среди воинства своего мужа, чья голова была разбита в куски во время войны; поэма Ганса Сача (Hans Sach) "Das wutend heer der kleinen dieb" (1539) описывает вод-полчища (англ. wod-host) в жутких подробностях, включая воронов, взмывающих высь, чтобы выклевать глаза мёртвых, пока в конце “там не появился повешенный в тот же день, что все ещё имел глаза и меня видел”. Вовлечение в процессию людей, неисполненных Вода (прим. речь о wod, состоянии исступления, вдохновения и пр.) в кавалькаду Воинства может быть опасно: Хроника фон Зиммернов (Zimmerische Chronik, прим. - южнонемецкая фамильная хроника семьи фон Зиммерн (Швабия), написана между 1558 и 1566гг. Фробеном Кристофом фон Зиммерном (Froben Christoph von Zimmern)) сообщает, как один человек перевязал призрака и сделался больным, пока другой отвечал охоте с тем же результатом. В Померании (Pomerania, северная Германия) и Вестфалии (Westfalia, северо-западная Германия) Охота преследует путников до смерти. М.Ландстад (M. Landstad) цитирует рассказ Телемарка (Telemark) про Асгардсрейд (Aasgardsreid), оставляющий мертвых висящими там, где они пили Йольский эль. “Он был одет как житель Нуммедаля (Nummedal, юго-восточная Норвегия) и имел серебряные пуговицы. Асгардсрейд поднял его в Нуммедале и перенес вдаль, и они, по-видимому, мчали его столь грубо, что его разорвало.” (“Северные народные исповеди” 13, стр.20 (Norsk folkeminnelags skrifter 13, p. 20)). Мотив живого человека, поднятого полчищем духов и перенесенного куда-нибудь особенно распространён в Германии и Норвегии. Любопытна форма этой темы, уникальная для Норвегии, когда речь идёт о людях, подвергающихся своего рода непреднамеренному разделению души и тела, которое лежит, будто мёртвое, в то время как их душа путешествует с oskorei , как описывает Ланстад: “Она упала обратно и пролежала целую ночь, как если бы была мёртвой. Было бесполезно трясти её, поскольку Оскорей увлек её.” Женщина затем пробуждается, что бы сообщить, как она мчалась с Воинством “так что пламя било из-под лошади” (стр.15). В Померании запирают двери для защиты детей, что бы их не унёс Охотник, в Бохуслане (Bohuslän, Швеция) говорили, что “Один (Oden) едет по воздуху и берёт разные создания и детей с собой”. В Дании мы видим два противоположных представления: в домах, что построены вдоль “дороги короля Вольдемара” должны быть открыты двери, что бы Охота могла свободно проехать (прим. – двери длинного дома располагались на торцах), но так же бытовало поверие, что двери должны быть заперты, так как визит “Одена” (“Oden”) приносит несчастье. Де Фрис считает, что исходное представление состояло в том, что проезд Вод-Полчищ мыслился приносящим благословение и лишь после христианизации Охота стала рассматриваться как орда демонов ( “Водан и Дикая Охота”, стр. 50 (Wodan und die wilde Jagd, p. 50).).
Как сказано в разделе “Мужская инициация”, приношения пищи и питья были часто оставляемы для Охоты. Так же, как и ужас, Воинство Вода приносило плодородие полям: рассказывается о норвежских “Йольских парнях” (jolasveinar), что зерно будет расти так же высоко, как они сумеют подпрыгнуть над землёй. Северное заклинание Последнего Снопа так же свидетельствует об этом: “Вод, даем твоей лошади нынче корм. Нынче чертополох и тёрн – в следующем году отменное зерно” (прим.пер. – в оригинале – “черотополох и колючки”, не именно тёрн). Де Фрис (De Vries) комментирует это следующим образом “(Водан) связан со временем Йоля, в которое он приходит на землю со своей свитой эйнхериев, ведя подвластных умерших в их прежние жилища… Они приносили удачу и благословение, но особенно благословляли урожай… Полчища мертвых, скитающихся в это время в полях и лугах, должны были мчаться вперёд в подобной мистической связи: их лидер Водан так же обладал властью над добрым урожаем” (“Водан и Дикая Охота”, стр.51 (Wodan und die Wilde Jagd, p. 51)).Это было истинно как для полчищ духов, так и для одержимых Водом людей, которые резвились в их масках.
Тесно связан с этими верованиями скандинавский обычай изображения ряжеными Йольского козла (англ. Yule-buck) – козлиной головы на па палке, которую носит из дома в дом молодой парень в меховой накидке и при этом всячески дурачится. Его приход мог означать добрую или дурную удачу, но во многих общинах его встречали с пением и танцами. Тем не менее, Йольский козёл был фигурой скорее устрашающей, чем забавной, одна быличка в Дании рассказывает о девушке, которая осмелилась танцевать с ним в амбаре в полночь, когда он ожил и стал бить её палкой, пока она не умерла. (Симпсон, “Скандинавские народные истории”, стр.80-81 (Simpson, Scandinavian Folktales, pp. 80-81)). В Норвегии и Швеции, где так же были ряженые, Йольский козёл тоже кажется полностью сверхъестественным существом, лишенный костей и крови, с волосами, достаточно длинными, что бы спрятать его ноги, в прежние дни он прятался в кухонном подполе и должен был получать на Йоль пиво, шнапс (водку) и кашу, чем его удерживали от разрушений в доме. В Сондморе (Søndmøre, Норвегия) его называют могильным (или курганным) козлом (англ. Howe-buck) и, как считается, он обитает в могильных курганах, в Швеции во внезапных недомоганиях во время Йоля обвиняют именно этого козла (Фейльберг, Йоль (Fejlberg, Jul)). Так же иногда говорят, что “Новогодний козёл” заберёт того, у кого не будет новой одежды в это время.
Йольский козел может быть связан с козлами Тонара (и как мы помним, в Германии “Санта-Клаус” иногда правит повозкой, запряженной двумя козлами), либо же он может входить в круг понятий той же дикой мощи смерти и плодородия, которую мы наблюдаем в Дикой Охоте. В святочном представлении в Оланде (Øland, Швеция) участвуют двое людей, “отец” и “сын” вместе с “козлом”, которые попеременно поют, заключая сделку на жизнь “козла” и рог. В конце третьей строфы в “козла” “стреляют”, он падает и лежит как мертвый. Затем его покрывают красным и белым плащом, последний стих сообщает, что “козёл” встаёт. трясёт бородой и скачет, одновременно ряженый, его изображающий, поступает как описано. В другой версии красным плащом накрывают козла перед убийством, затем – синим плащом (поскольку козёл был серым), затем белым (поскольку он был мертвым), затем золотым, потому что Йоль близко, и прежде чем его утащат прочь солить, он встаёт и трясёт бородой (Фейльберг, Йоль, II.стр.231-32 (Fejlberg, Jul, II, pp. 231-32)). Это подозрительно близко к легендарному описанию козлов Тора, которых можно было зарезать и съесть, а затем вернуть к жизни взмахом божественного Молота.
Козлов, сделанных из соломы, больших и маленьких, можно увидеть во время Йоля повсюду в Дании и Швеции. Общее украшение святок в этих странах – небольшой венок из соломы с маленькими подвешенными соломенными же козликами на нём. Эти творения - особенно большие, чьи бороды сделаны из колосьев ячменя и пшеницы – воплощают всё ту же связь смерти и плодородия. Козёл сам по себе довольно зловещее животное, и как показывают козлы, запряжные в повозку Тора, они способны, подобно лошадям и вепрям, путешествовать между мирами.
Хотя Последний Сноп был обычаем праздника Урожая, специальные связки так же выставлялись во время Йоля “для птиц” – иногда на вершинах фруктовых деревьев. Этот обычай бытовал в Норвегии, Швабии, и на крайнем юге Германии (Фейльберг, Йоль, I, 143 (Fejlberg, Jul, I, 143)).Так как Последний Сноп особо связан с духами мёртвых, как и практика вывешивания даров на деревьях, возможно, что эти вязанки – “Снопы Йоля” сперва служили дарами богам/богиням и духам, которые могли являться принять их в форме птиц (особенно ворон и воронов?).
Наравне с Воданом Охота имела так же женского лидера Перхту/Берту (Perchte/Berchte) или Хольду (Holda), которые, как уже говорилось в разделе “Фрия” (Frija), вполне могут быть германскими сохранившимися аспектами Фрии, что оказались позабыты в северных рассказах. В народных процессиях в Верхней (Южной) Германии, ряженые в масках назывались "Perchten". Были как уродливые, так и прекрасные "Perchten" – первые носили маски зверей и чудищ, вторых украшали фантастические наряды. Красивые часто раздавали подарки, в то время как безобразные бегали и скакали в неистовстве. Подобно норвежским “Йольским парням” (jolsveinar), чем выше "Perchten” могли прыгнуть и чем более дико они кричали и носились вокруг, тем большее благословение они приносили местам, куда являлись (Де Фрис, “История религии” , I, стр.451 (de Vries, Religionsgeschichte, I, p. 451)).
В более мягком варианте младшие мальчики из родни могли бы переодеваться “Йольскими парнями” и обходить собравшихся с какими-то символами благословения – возможно, сухими колосьями с зерном – которые они должны были б раздавать в обмен на деньги или конфеты, как делают девушки – “ведьмы Остары” на празднике Остары.
Воинство Вода – не единственное сборище призраков, что бродит во время Йоля. Всевозможные мёртвые и немёртвые пересекают границу. В “Саге о Греттире” (Grettis saga) Глам (Glámr) встречается с существом, которое убивает его и становится причиной того, что он, в свою очередь, превращается в ужасного мертвеца-драуга (исл.draugr), явления призраков в “Саге о людях с Песчаного Берега” (Eyrbyggja saga, LIII-LIV)так же происходили на Йоль. Тролли совершенно обычны в это время, особенно в Исландии, но и во всей Скандинавии есть множество рассказов о компаниях троллей, которые вламывались в дома людей, что бы отпраздновать свой собственный праздник, отправляя хозяев-людей прочь. В “Саге о Хрольвве Жердинке” (Hrólfs saga kraka) женщина-альв является к королю Хельги на Йоль, и он зачинает от неё дочь, которая со временем становится причиной смерти Хрольва. Альвы курганов особенно активны в это время, и их часто видят путешествующими от холма к холму, те, кто посмотрит внимательно на холмы и камни, где они живут, может увидеть, как они празднуют и пляшут на Йоль.
Христиане тратили много времени, что бы уберечься от Воинства Вода и других существ, что приходят в период Йоля. Фейльберг описывает, как норвежцы помещают кресты над всеми дверями своих домов и амбаров кидают сталь во все источники и колодцы (“Йоль”. II, стр.141-42 (Jul, I, pp. 141-42)), как кресты из соломы, рябины и других материалов были общераспространенными, и ножи клали лезвием вверх на подоконниках и дверных косяках (II, стр. 64,69(II, pp. 64, 69). Исландцы, однако, сохранили обычай, который, вероятно, был ближе к древнему: обычай “приглашения альвов в дом” (bjóða álfum heima). Хозяйка дома должна была подмести везде, затем зажечь свет по всему дому, где могла быть тень. Затем она выходила и обходила вокруг жилища, некоторые говорят, что три раза, и говорила: “Те, кто хочет прийти – приходите, те кто хочет остаться – останьтесь, те кто хочет идти – идите, но мне и моим не вредите” (Komi þeir sem koma vilja, veri þeir sem vera vilja, og fari þeir, sem fara vilja, mér og mínum að meinalausu) (Арни Бьернсон, Йоль в Исландии, стр. 138-39 )" (Árni Björnsson, Jól á Íslandi, pp. 138-39)). Это та форма обычая, что рекомендована верным. Для тех же, кого беспокоят тролли и злонамеренные призраки рябина и знак Молота Тора являются наилучшей защитой от таких существ.
Многие умершие, однако, на праздновании Йоля встречались весьма доброжелательно: особенно важно было одарить домашних духов-домовых (томте, ниссе, кобольдов, или как вы их предпочитаете называть) их порцией еды и пива, и возможно, табаком на сей раз. Но более всего бытовало поверье, что умершие возвращаются проведать своих потомков в свой старый дом и посмотреть, что бы всё делалось правильно, и большой проблемой было, что бы все их устроило. Во многих домах в Норвегии кровати оставлялись для духов, а живые родичи оставались спать на йольской соломе на полу, в Борнхольме (Bornholm, Дания) было очень важно оставлять на ночь пищу на Йольском столе (Фейльберг, “Йоль”, II, стр.9 (Fejlberg, Jul, II, p. 9)). Не только умершие приглашались в дом, но и народ выходил проводить свои обряды, посвященные им, практика совершения приношений на курганах продолжалась в Швеции ещё в этом столетии (прим. – имеется в виду время написания данной редакции книги, 20в.)
Фруктовые деревья играли особенно важную роль во время Йоля. В “Книге сельской жизни Старой Англии “(Country Life Book of Old English Customs) Рой Христиан (Roy Christian) рассказывает как в Кархамптоне (Carhampton) и других деревнях Западной Стороны (англ. - West Country villages) в Старую Двенадцатую Ночь (17 Января) “селяне собирались в круг вокруг большой яблони в выбранном саду. Кусочки тостов, впитавшие сидр вывешивались на ветвях для малиновок (англ.robin, возможно – дрозд или пенка), которые представляют “добрых духов” дерева. Предводитель пирующих произносит заклинание и стреляет залпом из ружья, паля по веткам, что бы спугнуть злых духов. Затем дереву произносят здравицу сидром и побуждают песней приносить больше фруктов” (стр.133). В Дании народ выходил на улицу и тряс фруктовые деревья, затем обвязывал соломенные ленты или венки вокруг их стволов: таким образом они гарантировали хороший урожай фруктов на будущее лето (“Северная крестьянская религия”, стр.39 (Nordisk Bondereligion, p. 39)). Шведы разбрасывали крошки и остатки от Йольского угощения вокруг своих плодовых деревьев (Фейльберг, “Йоль”, I, стр.201(Fejlberg, Jul, I, p. 201)). Когда мы вдумаемся в значение яблока и плода вообще, это становится не слишком странным: для плодовых деревьев особым признаком была жизнь через смерть, яблоко воплощало надежду на возрождение и семя, приносящее душу в род. Приносящие плоды деревья таким образом рассматривались как почётные члены семьи – как Семейное Древо (англ. Bairn-Stock – букв. Детский Ствол) – в это священнейшее из всех времён. Те, у кого нет плодового или орехового дерева для пирушки, должны подвешивать яблоки на свое Йольское Дерево и провозглашать здравицу подобным же образом.
Специальное, очень крепкое пиво варилось для Йольского времени – пиво, которое многие небольшие европейские пивоварни ещё делают, - крепчайшее пиво в мире “Санниклаус” ("Sanniklaus") с 13,5% крепости, которое готовят только на Святки. Варится пиво, что пьётся на Йоль, должно бы, будь это возможно, несомненно, после Зимних Ночей. Однако крепкое пиво имеет тенденцию требовать более длительной выдержки в бутылке, чем лёгкое. Пиво, которое действительно сварено во время Йоля, полно магической силы и может быть использовано в течении года всякий раз, когда возникнет нужда в особой магии формирования Вирда, что присуща Йолю.
Украшение домов зеленью – иначе говоря, ветвями вечнозелёных растений, - весьма традиционно. Суеверие, что приносить домой зеленые ветви до 21декабря – к несчастью, вероятно, произошло от того, что этот день был языческим праздником, и следовательно, только язычники украшали дом, готовясь к нему (в противовес христианам, которые праздновали четырьмя днями позднее). Вечнозелёные растения, конечно же, символизируют жизнь, что проходит даже через тёмную часть года, когда все другие деревья стоят нагими. Приносить их ветви в дом так же мыслится как действие, которое служит приглашением альвам, идис и другим родственным духам, остролист, как считается сегодня, особо близок альвам курганов. Вместе с яблоней, тис – самое значительное дерево Йоля, но ветви его не следует приносить в помещение, если у вас есть дети или домашние животные, так как его кора, ягоды и иглы все очень ядовиты. Токсины тиса так же, как предполагается, могут попадать в виде испарений в воздух от тепла, из чего следует, что иметь много тисовых веток в закрытом нагретом помещении может оказаться неудачной идеей. Тем не менее в “Английских праздниках” (The English Festivals) Вислер (Whistler) цитирует описание Кольриджем (Coleridge) 1798г. немецкой семьи, в которой приносили огромную ветвь тиса в дом, на ней устанавливали горящие свечи и раскладывали подарки под нею (стр.29). Омела является подходящей весь сезон, когда легко осуществляется переход границ между мирами, но, как и в предыдущем случае, стоит помнить, что ягоды её очень ядовиты.
Дерево Йоля является южно-немецким обычаем (почти несомненно имеющим языческие корни), который достиг Скандинавии только в последнем столетии. Эдред Торссон (Edred Thorsson) напоминает, что это дерево первоначально было подобно живому Родовому Дереву, которое было всего лишь срезано и принесено в дом, когда стало небезопасно вешать на деревьях дары альвам и идис прилюдно. Ранее упомянутое описание даров лапландцев для “народа Йоля” позволяет выдвинуть следующую теорию: дерево было центром священного праздника, средством свершения жертвоприношения богам/богиням и духам так же как и само было могущественным существом, которому приносились жертвы. В современном Асатру многие видят в дереве Йоля дерево семейное (англ. kin-tree – дерево родни), точно так же многие рассматривают его как воплощение Мирового Древа, так что иногда увенчивают его орлом и помещают змея или дракона у его подножия.
Особенно подходят для того, что бы повесить их на Йольском дереве яблоки, орехи и нитки клюквы, маленькие изображения лебедей, лошадей и других священных животных, и как говорилось выше, небольшие кораблики. Печенье или некрупные хлебцы в форме животных тоже весьма подойдут для вывешивания как дары священным существам. Не так давно было принято прикреплять свечи на ветки ёлки. Это всё ещё иногда делается в Германии, но это довольно опасно, особенно если иметь дело со срезанным деревом в доме, так что такая практика не рекомендуется: обычные электрические гирлянды служат своей цели достаточно хорошо. Практика класть подарки семье под Деревом Йоля в доме так же возвращает нас к самым ранним упоминаниям обычаев, связанных с деревьями.
В Скандинавии центром праздника Йоля (особенно до того, как был принят немецкий обычай ставить дерево) был венок Йоля, многие семьи обладали железными венками с держателями для свечей, бывшими фамильными сокровищами, и их оплетали ветками вечнозелёных деревьев. Круглый венок мог мыслиться как изображение годового круга и, возможно, со свечами, зажженными по окружности – как солнечное колесо. Кроме железных венков были так же венки из сосновых веток и/или соломы. Верные приняли этот обычай: в начале времени Йоля мы часто делаем венки с вечнозелеными ветками, яблоками, орехами и тому подобными символами мира и доброй удачи, в которые при желании можно вплести и благословения, записанные рунами на тонких бумажных полосках. Эти венки затем сжигаются в Двенадцатую ночь. Вислер упоминает, что пока Йольское дерево было немецким, “Святочная ветвь” (англ. Yule-Bough), огромная висящая сфера или полусфера вечнозеленых веток с кольцом качающихся на ней яблок, была характерна для Англии (стр.44-47).
Предполагалось, что на Йоль все работы прекращаются; в разделе ”Фрия” мы говорили о запрете на занятие прядением в течении Священных Ночей. Особенно, предполагалось, что не должны крутиться никакие колёса – ни ручные жернова, ни мельницы и ни им подобное. Это, вероятно, имеет отношение к большому значению Солнца и Солнечного Колеса для праздника Йоля. В продолжении этих двенадцати дней так же мы проводим время внешне обычным образом и свободны от потребности в непрестанных словах: ночи Йоля - это время отдыха для ума и тела, пока душа достигает богов/богинь.
Специальные булочки пеклись на Йоль: традиционные формы включают кабанов, солнечные колёса и переплетённых змей – все они использовались в 17столетии и, вероятно, на самом деле источником их было языческое время (“Северная крестьянская религия”, стр.40 (Nordisk Bondereligion, p. 40)). Специальное блюдо из рыбы “лютфиск” (прим. англ. lutefisk, готовится из сушеной или вяленой рыбы, которую 5-6 дней вымачивают в холодной сменяемой воде, затем варят, тушат и т.д.) является традиционным норвежским продуктом на Йоль. Большинство людей норвежского происхождения, евших его в дни молодости, считает его совершенно необязательным. Важно, тем не менее, то, что еда и напитки на Йоль не ограничены: кто бы ни пришёл, он должен быть накормлен до отвала, к гостям более всего дружелюбны в это время (когда путешествуют боги/богини и духи), чем в любое другое время года. В Швеции праздничный стол украшался двумя “Йольскими курганами” (англ. Yule-howes), один ставился для мужа и один для жены Большой сыр клался снизу, затем две “Йольские Булочки” неравной величины, сверху пирамида увенчивалась короной из пшеничного теста, на которой сидел “голубь мира” на яйце со стеблем ячменя в клюве – символ того, что у крестьянина должен быть изобильный год. Стол украшался по краю ветвями деревьев с подвешенными кренделями и нанизанными на концы яблоками. Прочие домашние тоже получали “свои курганы”, хотя и не столь впечатляющие как хозяин и хозяйка. С третьего вечера Святок до их третьего дня, в День Нового Года и Двенадцатую Ночь “Йольским курганам” полагалось лежать на большом столе и обретать особую силу во время празднования Йоля. Таким образом Йольский хлеб получал способность исцелять болезнь. В Халланде (Halland, провинция на востоке Швеции) julgalt или Йольский кабан, выпечка в виде кабана, клался на вершине “кургана” c установленным на нём яблоком, другой традиционной короной была кольцеобразная выпечка с тремя красивыми красными яблочками (Фейльберг, Йоль, стр.182-183 (Fejlberg, Jul, I, pp. 182-83)). Такие вещи демонстрируют формирование Вирда: положив их как часть праздника, что бы разделить с богами/богинями и духами, хозяева дома получают уверенность, что они обретут богатый и радостный год.
В Швеции Святочный кабан был особенно важен: часто это был большой ржаной или пшеничный хлеб в форме хряка, до полутора футов длиной (прим.- 45,72см), весь целиком с глазами, ноздрями и щетиной. Он делается днём в первый день Святок, мать дома вырезает солнечное колесо на нём и кладёт пред местом отца дома, накрытого белой тканью. Едят его в день Нового Года или день трех Королей (прим. - волхвов, христианский праздник Богоявления, 6 января), но одна часть должна была быть отложена и потом разделена между пахотными быками в первый день весенних работ, другая же сохранена до следующего Йоля (Фейльберг, Йоль, стр.192 (Fejlberg, Jul, I, p. 192)). Этот кабан был явно сохранившимся напоминанием об исходном жертвенном вепре, sonargöltr, на котором приносились клятвы в языческие времена. В Вастерготланде (Västergotland, провинция на юге Швеции) свиная кожа натягивалась на кусок дерева, муж должен был класть руку на неё и клясться быть хорошим отцом и добрым мужем, и жена и слуги должны были давать аналогичные обещания. Для тех, кто не держит и не режет своих собственных свиней, подобный Йольский хлеб или замена кабана – наиболее практичная альтернатива жертвенному кабану прежних дней.
Собаки и кошки ели тоже, что и люди в это время, и собак полагалось держать в доме (“Северная крестьянская религия”, стр.40 (Nordisk Bondereligion, p. 40)), возможно потому, что их лай на множество призрачных существ, которые бродят ночами Йоля, считался плохой вещью.
Множество связанных с огнём обычаев являются весьма важными для времени Йоля. Самым известным, разумеется, будет Йольское полено, которое должно гореть всю ночь, пока кто-то выполняет роль Йольского стража и хранит его. Частички Йольского полена сохраняются весь год и, как считается, приносят удачу, через год новое полено должно быть зажжено с кусочком старого. Этот огонь в тёмную ночь воплощает вечно-живой огонь клана и души, вечно-пробивающуюся надежду миров. В наше время те, у кого нет каминов, в которых полено могло б гореть всю ночь, используют большую (24-х часовую) свечу, предпочтительно черную, пурпурную или темно-зеленую. “Сага о Хаконе Добром” в “Круге Земном” (Hákonar saga ins góða, XIV (Heimskringla)) рассказывает нам, как чаши для священных здравиц проносились вокруг огня (прим. - в русском переводе “Посредине пиршественной палаты горели костры, а над ними были котлы. Полные кубки передавались над кострами, и тот, кто давал пир и был вождем, должен был освящать полные кубки и жертвенные яства.”). Гримм (Grimm) считает, что, возможно, это было неотъемлемой частью германских обычаев, касавшихся приношения напитков богам/богиням (Тевтонская Мифология, II, стр. 628 (Teutonic Mythology II, p. 628)). Венок со свечами и сжигание венка Йоля уже обсуждались, Гримм приводит подобный обычай Франконии (Franconian, область на юге Германии), когда поднимали на вершину фургонное колесо, обмотанного соломой, которое зажигали вечером и скатывали вниз так, что оно выглядело похожим на Солнце, спускающееся с неба (II, стр.627) – хотя большинство приводимых им примеров Солнечных Колёс являются частью празднований Мидсаммера.
Согласно норвежской традиции, первый человек, который встанет утром Йоля должен принести прочим шнапс (водку или акавит) в постель (Фейльберг, Йоль, I,стр. 154 (Fejlberg, Jul, I, p. 154)). Это весьма напоминает обычай “Люси”, когда увенчанные коронами со свечами девушки приходят с булочками и кофе или глоггом (gløgg), который обсуждался в разделе “Фрия” ("Frija"), эти традиции вполне могут оказаться связанными.
Когда время Йоля заканчивалось, существовало много обычаев “изгнания Йоля”. Если какое-то пиво оставалось в бочонке, его следовало выпить как “глоток на сон” (англ. sleep-draught, ср. русское “на дорожку”, “на коня” и т.д.). Йоль мог прогоняться колоколами или хлестанием березовыи прутьями. Это служило знаком окончания священных ночей и возвращением к обычной жизни), это так же прогоняло любых троллей и привидений, которые могли б захотеть остаться, после того как прошло их время.

Обряды Йоля: Ночь Матери.
Вся уборка и работа в доме должны быть завершены до вечера в этот день, надо приготовить Йольский венок, и дом полностью украсить вечнозелёными ветвями Йоля. Если возможно, вся семья должна сходить в сауну во второй половине дня, ставя целью очищение души и тела.
Венок со свечами должен быть подготовлен и положен на ткани или где-нибудь в сердце дома. Если у вас нет венка с подсвечниками, можно просто сплести ветви или солому вокруг 4-х подсвечников. При отсутствии или недостаточном размере действующего алтаря, небольшой столик может быть использован взамен в этот вечер. Если у вас есть настоящее веретено, его следует полностью намотать и положить рядом с венком, если нет, стержень можно полностью обмотать пряжей. Другие необходимые предметы – длинный берёзовый прут (если нельзя достать берёзу, можно использовать осину, иву или вербу – или при необходимости любой длинный гибкий прут с руной Berkano, вырезанной на нём трижды), полный рог доброго эля (пива ), чаша молока и эль с овсянкой для вашего домашнего духа. Этот обряд может быть при необходимости проведен и в одиночку: семья, которая соберётся, может быть членами рода из сокрытого мира.

I. Во время захода Солнца Мать Дома проходит с зажженными свечами везде, где сгущаются тени (по крайней мере там, где это разумно с учётом риска пожара), пока не будет освещён весь дом. Когда же станет светлым каждый закуток, она произносит:

Фрия приносит свет, Фрове приносит тепло.

(Если нет женщины в доме, мужчина может занять её место в этом обряде, символически покрыв голову шалью). Только свечи венка всё еще не зажжены.

Мать Дома берёт свечу или закрытый фонарь и выходит наружу, оставляя дверь открытой. Если есть возможность трижды обойти дом, она делает это, говоря:

Те, кто хочет придти – приходите, те, кто хочет остаться, оставайтесь, те, кто хочет уйти – уходите, но мне и моим не вредите.

(при желании можно использовать приведённую выше исландскую версию текста)

II. Мать семейства возвращается в дом и трижды звонит в колокольчик или дает иной знак, что семья должна собраться вместе. Она садится на высокое сидение или ином подготовленном почётном месте и говорит:

Весь мой клан я зову к себе,
явитесь из мест, где пребываете, родичи!
Старшие и младшие, я приветствую всех,
явитесь на материнский зов!

Семья собирается в круг или полукругом вокруг неё. Каждый приносит символ своей работы – работы, которая завершена в этом году и будет отложена во время Священных ночей.

III. Мать поднимает веретено, обходит вокруг собравшихся и произносит:

Хлинн поддержит нас, освящая всех,
храня от недобрых существ.
Она ткёт мир (прим. frith – мир), она предчувствует беды,
она творит паутину Вирда,
она освящает священный круг.

Она поворачивается лицом к северу:

Ныне всех Матерей, вас, о могущественные,
внушающие трепет идис, я приветствую!
Нертус на путях севера, мы нуждаемся в твоей любви,
и славим её в сокрытых чертогах.

Она поворачивается лицом к востоку.

Гёрд, твою силу мы приветствуем этой ночью,
невеста ётунов, всегда сияющая.
Гевьон, мать быков, даруй своё благословение,
подательница всякого блага.

Она поворачивается лицом на юг.

Сунна, ярко-сияющая, та, что выносит деву,
когда гибель миров взрастит тьму,
на самых дальних путях, госпожа (англосакс. frowe), мы славим тебя,
в надежде, что ты поднимешься снова.

Она поворачивается лицом на запад.

Фрию, светлую мать, госпожу (frowe) богов
И всех идис приветствуем мы,
От далёких болотных палат, глядящая соколиным взглядом,
Пряха в спиральных глубинах года,
Ткущая в наполненные Вирдом ночи,
Зажги наши свечи, что бы стало светло.

Она зажигает 4 свечи на венке.

IV. Мать дома поворачивается посолонь (deosil, по часовой стрелке), пока не окажется вновь лицом к семье. Она поднимает своё веретено, говоря:

Мы хорошо поработали, годовые труды завершены. Перхта видит мое полное веретено, мой дом освещен, мои свечи зажжены. Не будет никто больше прясть в эти дни, остановлен ткацкий станок, не крутится прялка, пока длятся священные ночи.

(Она кладёт символ своей работы на полотно или алтарь, подтверждая своё заявление. Каждый в семье в свою очередь приносит символ своих трудов, призывая того бога/богиню, с которыми особо связана эта задача, если такой/такая есть, или всех божеств в целом, призывая богов и существ в свидетели и постановляя, что годовая работа завершена и будет прекращена на священные ночи)

V. Мать Дома наливает эль в стаканчик для домового, поднимая его и овсянку домашнего духа. Она говорит:

Имярек (т.е. томте/ниссе/бонд-из-кургана/кобольд и т.д.), ты хорошо потрудился в этом году. Отдыхай как отдыхаем мы во время священніх ночей, празднуй в мире (англ. frith), наш дорогой друг, чтоб возросла твоя сила для года, что придёт. Доброго Йоля тебе!

Мать дома ставит эль и овсянку у очага, на камень или место, которое выбрано как место обитания домашнего духа.

VI. Мать поднимает берёзовый прут, произнося

Пусть все беды останутся позади! Яркость березы очистит нас, Мать-Берёза избавит нас от зла, даст мир и радость оттого, что все наши труды принесли залуженные плоды.

Она сперва легко ударяет себя по голове, сердцу, пояснице и ногам, затем поступает так с каждым в семье. После этого она делает каждому небольшой подарок, который символизирует, что его самое заветное желание сбудется.

VII. Мать Дома наполняет рог элем, поднимает и говорит:

Ныне пьём в честь дис в сумерках праздничного дня,
Матери, что освещают нас во мраке.
С рождением Йоля, когда год должен умереть,
Матери хранят все завершения,
Матери, повитухи всего сущего.
Фрия и Нертус, Фьоргюн, изобильная земля,
Гевьон и Зиса, все дающие жизнь,
Герд и Скади, Грид, Ярнсакса,
в зимней тьме утробы уже полны.

Она пьёт, затем передаёт рог посолонь. Члены семьи пьют в молчании или произносят здравицы идис и/или богиням по своему выбору.

VIII. Когда рог обойдёт круг, мать опустошает его, выливая остатки в жертвенную чашу, и произносит:

Матери, мы приносим этот дар вам! Добро пожаловать на Йоль с миром и дружеством (исл. grið и friðr), разделите с нами наш праздник и возрадуйтесь! Да будет ваше благословение на всех собравшихся здесь.

Она использует берёзовый прут сперва что бы окропить себя, затем других членов семьи и камень очага.

IX. Мать берёт жертвенную чашу и чашу с молоком в выводит семейство наружу, к выбранному дереву или камню. Если сделать это негде, жертвенная чаша должна быть вылита воду Йольского Дерева или миску с землёй. Она ставит чашу молока радом с деревом/камнем, или, в ином случае, за дверями дома, произнося:

Я отдаю это всем существам, что путешествуют голодными в ночи: вы не забыты!

Она произносит следующую фразу за дверями дома или через открытое окно:
Летние труды завершены, Фрия отбрасывает свой передник – ныне дикая Перхта мчится по земле! Привет тебе, сияющая, привет тебе, Хольда! Освободи наши сердца для празднования дней Йоля, веди свой священный кортеж по нашим полям! Слава Перхте!

Все:

Слава Перхте!

Если дело было снаружи, члены семейства начинает кричать, шуметь, возможно, запускать шутихи и тому подобное. В противном случае обряд на этом заканчивается.

Обряды Йоля: Йоль.
По выбору участников, обряд Йоля может планироваться как празник на всю ночь, в течении которой кто-то всегда будет бодрствовать, что бы следить за Йольским поленом (или свечой). Это означает, что необходимо удостовериться, что найдутся комнаты для всех гостей, и что останутся места, где можно будет лечь спать между обрядом Полуночи и обрядом Рассвета тем., кто не сумеет бодрствовать всю ночь. Если по каким-то причинам выбор времени Закат-Полночь-Рассвет не подходит, основной ритуал может начаться ранее вечером и гости смогут отбыть, оставляя обряд Рассвета для Стража. Что бы действовать истинно традиционно все, даже хозяева дома, должны оставить свои постели духам, которые придут этой ночью, а самим лечь спать на пол..
Для обряда Йоля необходим хлеб или булочка в форме вепря, священный сакс (длинный нож), жертвенная чаша и прутья для окропления, Йольское полено (или свеча), яблоки, на которых закреплена петля так, что бы можно было подвесить их, возможно, солома, чтобы обвить дерево, и сноп, что бы подвесить на его ветвях (если это живое дерево вне дома) и много пива(эля) или иных напитков.
Один стол должен быть определён как стол Йоля, покрыт белой тканью и на нём нагромождена гора продуктов и напитков (некоторые должны оставаться там всю ночь), если вы собираетесь устроить свои собственные “Курганы Йоля”, они должны быть поставлены именно на этот стол. У очага следует выделить место, где можно установить две свечи так, чтобы пиршественный рог и Йольского вепря можно было пронести между ними.

Закат
Жрец/жрица занимает место у очага , народ становится кругом или полукругом рядом с ним/ней. Мать Дома и Отец Дома, если есть такая пара, должны встать около жреца/жрицы, если пары нет, жрецу/жрице надлежит действовать за отсутствующих.

I. Обряд Молота.

II. Жрец/жрица произносит:

Снаружи дикие существа мчатся в Вод-скачке по земле,
по холмам, лесам и курганам,
штормовой ветер гнёт деревья,
сомны альвов и троллей мчатся с ним.

Внутри же все существа встречаются во благе
здесь, в священном зале,
верная семья и друзья стоят в кругу
вместе со всеми альвами и идис.

Хоть Сунна снижается, мы не будем несчастны,
и встретим весь народ с миром (англ. grith).
Приветствуем вас, те, что пришли сюда! приветствуем вас, те, что остаются,
приветствуем в домах силы!

Народ Йоля, Йольнир (Jólnir, хейти Одина)! на повороте года мы приветствуем вас!
Народ Йоля, Йольнир,! все вы могущественны,
Народ Йоля, Йольнир! для вас украшен зал,
Народ Йоля, Йольнир! все ваши родичи здесь!

III. Мать Дома, если она есть, говорит:

Сейчас пусть зажгутся свечи в эту ночь,
их жаркий свет – это благословенние
всем путникам в дальней дороге и всем людям земли,
их тепло должно указать путь.

Она зажигает свечи на венке. Отец Дома говорит:

Сейчас пусть вспыхнет пламя Йоля сквозь эту ночь,
сквозь смерть и глубокую тьму.
Всем путникам в дальней дорог и людям земли,
как маяк пылает оно ярко,
как знак мира (frith) горит огонь,
как благословение оно сияет сквозь дали.

Он зажигает Йольское полено или свечу, которая заменяет его, и от этого пламени зажигает две свечи, выбранные в качестве “костров Йоля” . Жрец/жрица говорит:

Фро Инг и Фрове, хоть ветер морозно-холоден,
ваша сила сияет сквозь снег.
Вепрь Йоля будет освящен этой ночью,
Золотощетинная, пылающая свинья,
принадлежащая Фро Ингу и Фрове!

Он/а поднимает Йольского вепря и проносит его над и между двумя свечами, что играют роль Йольских костров, затем ставит его на стол на центральное место.

IV. Жрец/жрица говорит:

Теперь мы приветствуем здравицей всех любимых существ
и благословляем плодоносящее древо!
Яблоки, внушающие благоговение, могучую яблоню
мы будем славить эту священную ночь.

Если возможно, молодые женщины проходят, раздавая яблоки и наполняя рога и чаши пивом или сидром. Все подвешивают яблоки на дерево, трясут его и обнимают, пьют за его здоровье и плещут по стволу напиток, и обвивают ствол соломой. Если это живое дерево, уместно стрелять из пистонных пистолетов вокруг, с криками

Отправляйтесь прочь, все существа, что несут несчастья!

Кто-то должен влезть на вершину дерева (или на верхние ветви, как разумнее) со снопом колосьев и привязать его сверху, со словами:

Вороны и ворОны, и все всадники ночи! Все, кто путешествует путями ветра, мы отдаем вам этот сноп!

V. Если все были снаружи, то возвращаются к очагу снова. Затем жрец/жрица может сказать со своего места:

Мы празднуем в мире (frith) в эту морозную ночь,
внутри в зале тепло.

Теперь идите все сюда в радости,
дарите свои подарки в мире (grith),
пейте без устали пиво,
ешьте ароматные яблоки.

Народ дарит друг другу йольские подарки, затем начинается праздненство.

Вечер
Пока народ празднует, если есть ряженые, которые захотят быть Йольскими козлами или призраками Вода, они должны незаметно уйти и переодеться, появившись затем у двери с громким шумом и криком. Отец и Мать Дома или жрец/жрица должны встретить их в дверях и сделать то, что кажется более подходящим – или впустить, если есть возможность выдержать их буйство внутри, или вывести празднующих, что бы разделить с ними угощение и пиво снаружи. Это продолжается, пока не истощится вдохновение ряженных и они не оставят гостей, удалившись в ночь и став снова самими собой.
Каждый должен также иметь при себе маленький кораблик из берёзовой коры (или бумаги), в который он/а кладёт немного еды и подвешивает на дерево, говоря “Народ Йоля, я отдаю вам вашу долю в празднике.”
Духи дома должны так же получить немного еды и питья с праздничного стола.
Ритуальную часть пира (англ. symbel) , вероятно, лучше всего устроить после праздника, в зависимости от того, что решит большинство участников, вы можете предпочесть совместить ритуальную и праздничную часть, или же ритуальную часть со здравицами в память ограничить некоторым временем, предусмотрев заняться ею напоследок.
Это также самое подходящее время, что бы устроить ритуальную драму, если она предполагалась. Подходящими сюжетами была бы сцена пробуждения Ангатюра (английский перевод Кристофера Толкиена (Christopher Tolkien) “Саги о конунге Хейдреке мудром” (Heiðreks saga konungs ins vitra, прим. пер. – на русский язые переведен почти идентичный текст “Саги о Хервёр и Хейдреке”, norse.ulver.com/src/forn/hervor/index.html )), последняя часть “Песни о Хельги сыне Хьорварда” (Helgakviða Hjörvarðssonar, прим. - norse.ulver.com/edda/helgah.html), начиная с момента, когда Хедин встречает трольшу в лесу или “Вторая песня о Хельги Убийце Хундинга” (Helgakviða Hundingsbana II , прим. - norse.ulver.com/edda/helga2.html ) , сцена, в которой Хельги и Сигрун встречаются на кургане. В это время можно прослушать подходящие музыкальные произведения, например дуэт Вотана и Эрды из “Зигфрида” (Siegfried), “Картинки с выставки” Мусоргского, “В чертоге горного короля” (Григ, “Пер Гюнт”) , “Лесной царь” и “Полночь” (Шуберт, различные сборники “Вечерняя песнь” (various Lieder collections)), “Скачка Одина над Норландом” Батори (из “Кровь Огонь Смерть”) и “Металлику” "Of Wolf and Man" (из альбома с черной обложкой).

Полночь
I. Все огни, кроме огней венка, Йольского огня свечей, и Йольского полена, должны быть погашены. Жрец/жрица становится перед очагом. Он/а говорит медленно, очень тихим голосом.

Низко опускается Солнце под землею,
потерянный свет земель.
Ётуны и тролли владеют нынче ночью,
волки воют с зимними ветрами.

Приветствуем тебя, Скади! Сияющая божественная невеста,
скользящая на лыжах по снегу,
прекраснейшая из всех, морозно-суровая, мы приветствуем
деву горных путей.

Привет тебе, Скади! Сияющая божественная невеста,
чьи сыновья призваны сохранить нашу истину (англ. troth),
ледяная и вооруженная мечом, ясная дочь орла,
смотрит пристально на нас, довольная этой ночью.

Привет тебе, Вультур (Wulþur,сев. Улль)! мудрый из Тисовых Долин,
скользящий на лыжах по снегу,
ярко сияют твои знамена, сильный-в-битвах бог,
мы приветствуем тебя, охотник возвышенностей.

Привет тебе, Вультур! мудрый из Тисовых Долин,
бог щита, сила нашего народа.
Липа и тетива будут бое-мегучими для нас,
и проведут нас сквозь самую черную ночь.

Привет тебе, Водан! Скрытый плащом предводитель Вод-Воинства,
Восседающий на своем восьминогом жеребце,
волки и дикие мертвые, валькирии, убитые в битве
завывают в твоей мчащейся процессии.

Привет тебе, Водан! Скрытый плащом предводитель Вод-Воинства,
с копьём, что поёт на ветру,
предводитель духов на серой лошади, беспощадный, внушающий трепет варг (warg),
Йольнир, что владеет ночью Йоля!

II. Жрец/жрица поднимает Йольского вепря, обходит вокрг и проходит между Йольскими кострами , продолжая в это время говорить. Его/её голос и движения становятся внезапно выражающими радость.

Но сияют Фро и Фрове
их вепрь мчится через ограду,
Ваны приносят благо во внутрь.
Ныне мы произносим наши обеты, и присягаем своей честью (troth)
на щетине освященного вепря,
на прочной яркой свиной спине.

III. Жрец/жрица приносит свой обет, начинающийся словами:

Щетиной вепря я клянусь…

Он/а или ранее выбранный человек, несут Йольского вепря по кругу посолонь. Каждый из присутствующих кладёт руку на него и дает клятву, что начинается словами:

Щетиной вепря я клянусь…

IV. Жрец/жрица произносит:

Теперь неси наши клятвы между мирами,
путешествуя по обширным путям,
к ярким мирам, к сияющим царствам,
к зелёным мирам богов.

V. Жрец/жрица берёт освященный нож-сакс и перерезает глотку Йольскому вепрю. Он/а проносит его ещё раз вокруг и между огнями, затем берёт кусочек, ест и передаёт посолонь так, что бы каждый мог получить часть. Кто-то должен положить кусочек в один из корабликом, что подвешены на священном дереве, домовые тоже не должны быть забыты и получить свою долю.

VI. Мать дома или иная женщина наполняет рог. Жрец/жрица поднимает его со словами:

Приветствуем всех священных существ,
приветствуем всех духов, что собрались здесь.
Альвы и идис, все существа, что пришли, будьте благословенны, объединённые в этом кругу.

Жрец/жрица произносит здравицу богу/богине по своему выбору и передаёт рог посолонь. Каждый произносит тост в честь выбранного бога/богини. Жрец/жрица выливает остатки в жертвенную чашу.

VII. Идис наполняет рог снова. Жрец/жрица говорит:

Привет предкам, издалека вновь явившимся сюда,
разделите праздник с сородичами.
Ваши ложа постелены, ваш стол накрыт,
разделите питье с нами на священном пиру.

Он/а пьёт и передаёт рог. Все пьют в молчании. Когда рог обойдёт круг, жрец/жрица выливает остатки в жертвенную чашу.

VIII. Идис наполняет рог снова. Жрец/жрица говорит:

Приветствуем всех, кто нынче стоит здесь,
Приветствуем хранителей истины (troth)!
Родичей божественного племени могучих,
всех верных в самую тёмную ночь.
.
Он/а поднимает рог и пьёт из него. Если есть кто-то, кто не является верным богам/богиням Севера, они могут не принимать участия в этой здравице. Когда рог обойдёт круг, жрец/жрица выливает остатки в жертвенную чашу.

IX. Жрец/жрица крошит то, что осталось от вепря (или кусок от него, если он был очень большим) в чашу. Он/а осеняет знаком Молота чашу и опускает а неё прут омелы, окропляя все восемь направлений, пространство над и под, затем каждого из присутствующих, начиная с себя. Каждому он/а говорит:

Йольский народ благословляет тебя в эту священную ночь (англ. Wih-night)!

X. Жрец/жрица выливает жертвенную чашу к корням Йольского Древа. Если дерево срезанное и находится в помещении, он/а окропляет дерево, затем выливает большую часть эля и кладёт хлеб на землю. Он/а говорит:

Дело сделано.

Народ отвечает:

Дело сделано.

Рассвет
Дева Фрии должна обойти спящих за час до рассвета, разнося шнапс, крепкий кофе, горячий сидр с пряностями, gløgg или что-то другое, что кажется согревающим и подходящим, и выпечку на завтрак. Если возможно сделать это без опасений, она может быть в короне с горящими свечами и ягодами. Одета она может быть в белое.
На рассвете жрец/жрица выводит народ из дому (или хотя бы открывает окно, если вы живёте в городе на 15м этаже и вести толпу язычником на улицу для проведения ритуала представляется непрактичным). Она несёт Йольскую свечу или свечу, что зажжена от Йольского полена. Он/а говорит:

Грозная королева освещает восточные пути,
появляясь из глубин смерти.

Ётуны и тролли должны уйти прочь,
призраки ныне отправляются в могилы.

Солнце, приветствуем твоё сияние на рассвете,
восстающая из черноты, все-яркая..

Пламя Йольского полена приносит жизнь вновь,
его огонь станет пламенем дня,
уступив силе Солнца

Повернувшись на Восток, он/а задувает свечу.

Двенадцатая Ночь
Повсеместно на Западе Двенадцатая Ночь ( или, если угодно, Тринадцатая Ночь) – ночь праздников и вечеринок. Домовой должен получить свою долю еды и питья на закате со словами вроде следующих: “Празднуй этой ночью наш друг, завтра наступит Новый Год, и работа начнётся снова”. Йольский венок должен быть повешен на видном месте: это последняя ночь, когда ещё можно вплести в него ленты с пожеланиями.

Ритуальный пир (symbel) должен проводиться в полночь, на нём народ говорит о делах прошлого года и путях, которыми боги/ни и духи проявили себя, и дают обеты на год приходящий.

Двенадцатая Ночь — особо подходящее время для предсказаваний; если есть умелый чтец рун или кто-то владеющий искусством прорицания (исл. spæ, прорицание) в группе, наступает время, когда они должны метать жребий или говорить о приходящем годе. В Швеции было общепринятым выйти в поле или на дорогу ночью и прислушаться. Звук косы, срезающей траву, был предзнаменованием хорошего урожая, но звук удара меча о меч грозил войной (Лиман, Ингемар, «Традиционные праздники в Швеции”, стр.28 (Liman, Ingemar, Traditional Festivities in Sweden, p. 28)).

Когда рассвет только начинает освещать небо, народ должен пройти, звоня в колокольчики и стуча (легонько) по буфетам и кроватям палками, с криками

"Йоль завершен; мы изгоняем его! Прочь, дверги и тролли; с добром и миром (frith)!"
Вся Йольская растительность в доме теперь должна быть выброшена.

Йольский венок должен быть сожжен на восходе солнца, вне дома, если это возможно.

Жрец/жрица встаёт рядом с ним лицом к востоку, с рогом, наполненным последним Йольским элем. Он/а поднимает рог, говоря:

Теперь отправляйтесь спать, народ, что гостил в домах,
священные ночи завершены.
С благословением пришли вы, благословляемые, отправляйтесь вновь,
все домовые к домам,
все дети камня — к камням,
все дети леса — к лесам.

Он/а пьет и передаёт рог посолонь. Каждые отпивает, шепча слова прощания с Йолем и существами Йоля. Жрец/жрица льет остаток в жертвенную чашу, поднимает её в тишине высоко на несколько мгновений, а затем выливает содержимое на землю. Он/а говорит:

Венок пламени Йоля
будет послан во владения богов.
Гори, колесо, яркое как рассвет,
Принеси нам хороший год!

Он/а зажигает свечу Йоля или частицу от Йольского полена, затем использует их, чтобы зажечь венок, который должен быть к тому времени сухим и загореться быстро. Если покажется, что он плохо горит, можно плеснуть на него в жертву крепкоалкогольного напитка, что должно помочь. Все кричат, дуют в рога, производят громкий шум, пока венок полностью не сгорит.
Йоль завершён.

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора http://svart-ulfr.livejournal.com/244504.html

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Во всём германском мире мы встречаем веру в домашних духов. Эти создания зовутся многими именами – ниссе (nisse - единственное число, nissen множественное,) в Дании, томте (tomte, tomten) в Швеции, туссе (tusse, tussen) в Норвегии, кобольдами (kobold) в Германии, и т.д. – но все они, как кажется, существа одного вида. В Скандинавии духи дома обычно выглядят как маленькие человечки, часто одетые в серые одежды и остроконечные красные шапочки, Датские ниссе также зовуться тамблес (thumbless – букв. без большого пальца, беспалые). Как и вера в альвов и духов земли, вера в домашних духов пережила веру в Асов и Ванов, обычай оставлять овсянику для томте или ниссе сохранился до наших дней в Скандинавии, хотя семьи не-язычников делают это не более серьёзно, чем когда они же оставляют булочки и молоко Санта-Клаусу.
Одно из имен домашних духов в Норвегии – хаугбо (haugbo), так же известное в Оркнейском диалекте как хогбой (hogboy) – “обитатель кургана” или хаугбонд (haugbonde), “бонд кургана, хуторянин кургана”. Иногда о ниссе или томте также говорят как о живущих в холмах на земле. В "Gardvoren og senga hans" Сольхейм (Solheim) предполагает, что домашний дух был первым владельцем усадьбы, что живёт как воплощение его процветания - и, возможно, дает уверенность, что всё идёт правильно у тех, кто пришел после него. Это предполагает, что домовые современного скандинавського фольклора могут быть теми же существами, которых старо-северные источники знают как альвов – родовых обитатели холмов, что присматривают за своими потомками. Эту идею может так же подкрепить факт, что домашние духи всегда, без зарегистрированных исключений, мужского рода.
Домашние духи не всегда привязаны к своим холмам, однако. Пока некоторые усиленно ассоциировались с местами (особенно общественными местами, некоторые даже делали своими жилищами церкви), многие другие будут охотно переезжать и следуют за семьёй везде, хотят ли те этого или нет. Тема семьи, что пытается поменять дом, что бы отделаться от беспокойного домашнего духа, но видит его сидящим на верху повозки и хихикающего, какой хороший денёк для путешествия, широко распространена в Скандинавии и Великобритании (где обычно привязана к гэльским брауни). Такие существа часто охраняют корабли, мельницы и другие места, где народ работает – ваш офис может иметь своего собственного домового.
Главная роль этих существ – заботиться о доме и прилегающих землях. В деревенских хозяйствах они обеспечивают то, что хлеб поднимается, сливки сбиваются в масло в маслобойке, коровы хорошо доятся, и работа в поле успешна. В наши дни они различными путями присматривают за семьями, за которыми следуют. Домашние духи обеспечивают, чтобы ваши ключи и очки были там, где вы можете их найти, чтобы домашняя электропроводка была безопасной, и, главное, что бы вещи шли как им следует. Они помогают с уборкой и работой в саду, они донимают лентяев, но могут облегчить работу трудолюбивым.
Домашние духи также особо способны приносить удачу хозяйству, иногда крадя её у других. Одна датская история сообщает, что у крестьянина не было корма для скота, но его ниссе отправлялся ночью с коровой и приводил её домой, нагруженной сеном (Квиделунд и Семсдорф, “Скандинавские народные верования и легенды”, стр.239-40(Kvidelund & Sehmsdorf, Scandinavian Folk Belief and Legends, pp. 239-40)). Другая история из Норвегии, варианты которой встречаются по всей Скандинавии, рассказывает о человеке, увидевшем его туссе, сражающегося с колоском пшеницы, и расхохотавшимся над тем, как легок груз. Туссе ответил, что он увидит, достаточно ли тяжела ноша, и повернулся, унося колос другой дорогой. После того ничего не стало на хуторе, кроме бедности, болезней и неудач, потому что туссе унес всё хорошее оттуда.
Эти существа трудятся усердно, когда их ценят и требуют немногого взамен – тарелку овсянки и стакан пива каждый четверг, с долей праздничного угощения в священные дни, этого им хватает для счастья. За последнюю пару сотен лет замечено, что им так же нравится табак. Они также питают тёплые чувства к молоку (не обезжиренному, они могут решить, что вы скупы с ними, домашние духи не смыслят в холестерине), и Квельдульф Гундарссон (KveldulfR Gundarsson, автор книг по асатру, член организации The Troth - прим.перев.) обнаружил, что его домашний дух также любит водку и другие сорта шнапса. Если вы подумаете о своём домовом как о старом обитателе сельской Скандинавии или Германии и спросите себя, что бы они могли хотеть съесть или выпить, вероятно, вы не слишком ошибётесь. Угощение помещают в сарай или хлев, где домашний дух обычно живёт в деревенских хозяйствах или рядом с очагом (Диана Паксон (Diana Paxson, писательница, организатор группы Hrafnar - прим.перев.) предлагает держать там камень, который бы служил его обиталищем, на котором можно поместить тарелку с едой). Если у вас нет очага, камень можно расположить в любом месте, которое вы выберете как сердце дома. Гримм (Grimm) сообщает нам, что плата домовому, вручаемая ему на Йольское утро, была “серая ткань, табак и совок земли” (II, p. 512))
Следует очень серьёзно отнестись к продовольствию для духа дома. Есть множество историй про то как съеденная овсянка домового и/или испачканная его тарелка приводили к последствиям от разгневанного ухода до того, что виновный бывал избит до смерти. Особенно важно дать угощение домашнему духу в Йоль (и, вероятно, так же в Зимние Ночи, т.к. он завершит тогда долгую и трудную долю работы). Домашние духи часто мстят жестоко за небрежение, и они очень сильны, разозлившись, несмотря на размер, и это причина, что бы быть осмотрительным.
Домашние духи также не любят шумных вечеринок, хотя ниссе испытытают нежные чувства к музыке. Если вы планируете устроить приём, вам следовало бы, наверное, предупредить вашего домового заранее, и дать ему подобающую еду и питье перед и после как вознаграждение за его терпимость. Согласно шведским верованиям томте особенно ненавидят стук (топором и т.д.) во дворе в четверг вечером (Гримм, II, стр. 509) и, вероятно, любой вид беспокойства в этот вечер, так как в ту ночь он получает свою овсянку и пиво и, по-видимому, ночью гуляет.
Одна из наиболее общих историй о домашних духах, такая же, как рассказывают о брауни в Шотландии: обитатели усадьбы видят своего домового одетым в лохмотья и хотят наградить его за тяжёлую работу, что он делает для них. Они мастерят небольшой комплект одежды, который он принимает с радостью, заявив, что теперь он слишком хорош для работы на ферме, и хозяева более не видят его. Однако, другие виды подарков были, несомненно, привычны в Германии: в пункте 103 Покаянных книг (Penitential) немецкой церкви (ок.900 н.э.) спрашивается: “Не делаете ли вы лук и башмаки, годные размером маленькому мальчику, и затем помещаете в ваш подвал или сарай для сатиров, и гоблинов как плату, за которую они будут приносить хорошие вещи и вы будете становиться богаче?” (Чизхольм Джеймс, “Могилы и виселицы…” , стр.54 (Chisholm, James, tr., Grove and Gallows, p. 54)).
Домашние духи часто могут быть озорными и любят розыгрыши. Если они становятся неприятны, дело исправит дополнительное угощение, еда или питьё, поставленные в их месте с твёрдо высказанным пожеланием, что они должны прекратить делать то, что будет объявлено вами, это лучший путь остановить их. Активно изгонять их – последнее дело, ведь они могут быть лучшими и искренними друзьями, которых вы можете иметь. Большинство их просто иногда не понимает, что раздражают своих людей, и один раз получив выговор, они раскаиваются и становятся ещё более услужливыми, чем до этого.
Другая разновидность просьб, с которыми так же можно обратиться к домовому вместе с предложением еды и питья – в общем виде будет: “Не был бы ты так любезен найти то/это/другое для меня?”
Некоторые домашние духи, однако, изначально неприятны. Даже в наши дни исландские семьи страдают от злобных существ, что зовутся фульгидраугарами (fylgidraugar, спутниками-немертвыми). Эти существа – разновидность Подсылов, созданных из детей, брошенных умирать, которые остаются мучить семью поколениями. Лучшее на что можно надеяться от них это, что если они получают пищу, то они будут менее неприятны, чем если они будут буйствовать в полную силу, причиняя неудобства.
Существует старое верхне-немецкое заклинание для изгнания злонамеренных домашних духов:

"Wola, wiht, taz tu weist, taz tu wiht heizist,
Taz tu neweist noch nechanst cheden 'chnospinci'."
(Хорошо, существо, ты знаешь, что ты высокое ‘существо’,
Но ты не знаешь и не можешь сказать 'chnospinci')

Существо, подобно Румпельштильцхену (Rumpelstiltskin), становится настолько злым от неспособности произнести бессмысленное слово 'chnospinci' (чно-спиин-кее (chno-speen-kee), чн – разновидность чихающего звука), что убирается в гневе. Заклинание используется только когда всё остальное оказалось недейственным.
В хозяйствах на селе домашние духи часто выбирают любимую лошадь или корову, что бы особо заботится о ней и задавать корм, бывает и похищая корм от других животных. Если ваши питомцы всегда упитанны и лоснятся, когда другие кажутся худыми и несчастными, и (самый важный момент в диагностике проблемы) ветеринар не находит ничего, что было бы не в порядке, возможно, вмешивается домашний дух. В этом случае его неудачливые жертвы должны быть подкормлены и получить особое внимание владедьца. В одной шведской истории, хозяин продал любимую лошадь томте и привёл другую, которая стала худеть и чахнуть изо дня в день. Однажды ночью хозяин спрятался в конюшне и увидел, как томте порет новую лошадь большим кнутом. Он тогда купил снова старую, и не имел более проблем (Симпсон, “Скандинавские народные сказки”, стр. 174 (Simpson, Scandinavian Folktales, p. 174)).
Домашний дух особо связан с котами. Гримм упоминает названия polterkater (шумный кот) и katermann (коточеловек) для него (II, с. 509), и говорит, что кошки разделяют имена Гейнз (Heinz) и Гензель (Heinzel) с кобольдами, так же как stiefel-knecht (слуга в ботинках), “приходит часто вместе с находчивым Котом в Сапогах (Puss-in-Boots). Полосатая кошка носит вам мышей, зерно и деньги всю ночь, пока третьей службой вы не сможете отделаться от неё…От полезного кота нельзя избавляться.”( IV, с. 1432). Достойное вознаграждение домашних кошек, безусловно, очень важно для процветания дома.
Гримм так же упоминает обычай вырезать фигурки кобольдов в доме или рисовать на стене (II, 501-02). Такая фигура может хорошо послужить пристанищем домашнему духу, перед которым можно помещать его еду и питьё. Если вам кажется, что у вас нет домашнего духа, такая фигурка может быть использована для фокусировки обряда призывания его для вас, как описано в “Тевтонской религии” Гундарссона (Gundarsson,Teutonic Religion). Если вы приглядитесь, вы даже можете обнаружить, что у вас есть статуя где-нибудь в доме, которая привлекла такое существо сама по себе.
Наконец, надо упомянуть, что в своём юмористическом рассказе писательница Эстер Фрейшер (Esther Friesner) предлагала против настырных томтен использовать просмотр фильмов Ингмара Бергмана, которые вгоняют их в глубокую скандинавскую депрессию. Вероятно, этому нет реальных оснований…но на всякий случай…

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Президенту РФ Д.А.Медведеву от Президента ФРТК А.В.Платова

Официальное письмо:


Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Позвольте мне от своего лица и от лица Благотворительного Фонда развития Традиционной культуры выразить чрезвычайную обеспокоенность в связи с происходящей в настоящее время передачей ряда находящихся в Калининградской области памятников истории и культуры в собственность Русской Православной Церкви. Я глубоко убежден, что выражаю не только собственное мнение, но и мнение очень многих деятелей российской культуры и науки и в, целом, – российских граждан, заинтересованных в собственном наследии.

28 октября Калининградская областная Дума передала ряд гражданских объектов историко-культурного наследия региона в собственность РПЦ. Якобы основанное на принятом в I чтении 22.09.2010 г. Федеральном Законе «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности», данное решение, на мой взгляд, вступает в противоречие как с названным Федеральным Законом, так и с Конституцией РФ (ст.7, 14, 19, 44, 55).

Прошу Вас, как Гаранта Конституции РФ, разобраться в возникшей ситуации и предпринять необходимые действия. Будучи ограничен в размере электронного письма, приведу лишь два важнейших соображения; полная версия обращения будет размещена в моем блоге: http://anton-platov.livejournal.com/29624.html

1. Передаваемые РПЦ гражданские объекты (средневековые замки) не должны быть признаны «объектами религиозного назначения» на основании заявлений сотрудников РПЦ о случаях отправления в этих зданиях религиозных обрядов. В противном случае будет создан антиконституционный прецедент, и любой объект государственной собственности окажется под угрозой поглощения РПЦ.

2. Ряд передаваемых РПЦ объектов являются в настоящее время уникальными центрами российской и международной культурной жизни; прежде всего это относится к замку Инстербург. Отторжение их действительно станет культурной катастрофой.

С уважением,
Антон Платов,
Президент ФРТК




Расширенное обращение
к Президенту Российской Федерации
Д.А.Медведеву

от Президента Фонда Развития Традиционной Культуры
А.В.Платова


Глубокоуважаемый Дмитрий Анатольевич!

Как мне уже довелось упомянуть в кратком письме, отправленном Вам с сайта http://kremlin.ru, многие российские деятели культуры и науки серьезно обеспокоены происходящей в настоящее время передачей ряда находящихся в Калининградской области памятников истории и культуры в собственность Русской Православной Церкви. В данном обращении, которое можно рассматривать как приложение к упомянутому письму, мне хотелось бы немного подробнее коснуться данной проблемы и рассмотреть ее культурные и социальные аспекты, которые, на наш взгляд, грозят стать катастрофическими.

Само по себе принятие в I чтении 22.09.2010 г. Федерального Закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности» стало, как Вам, несомненно, известно, предметом довольно жарких дискуссий среди российской интеллигенции и общественно-политических деятелей. Действительно, невозможно ожидать наличия у Церкви научно-технического потенциала, необходимого для содержания в адекватных условиях передаваемых РПЦ уникальных памятников истории и их регулярной реставрации на научной основе. Тем не менее, я не считаю для себя возможным критиковать здесь законодательную деятельность Государственной Думы РФ.

Иначе обстоит дело в отношении решения, принятого Калининградской областной Думой 28 октября сего года. Якобы следуя упомянутому выше Федеральному Закону, Калининградская областная Дума без предварительных согласований и уведомлений передала 15 объектов историко-культурного наследия региона, в том числе и замок Инстербург, в собственность Русской Православной Церкви.

Мы полагаем, что принятый областной Думой законопроект вступает в противоречие с соответствующим Федеральным Законом, и нарушает Конституцию РФ.

Дмитрий Анатольевич!
Не являясь политическими деятелями в прямом смысле этого слова, мы не можем непосредственно влиять на создавшуюся в Калининградской области катастрофическую ситуацию. Но мы призываем Вас, как Гаранта Конституции России обратить на нее внимание и способствовать ее разрешению на благо всем здравомыслящим и законопослушным гражданам РФ.

Ниже я приведу несколько доводов в подтверждение незаконности принятого Калининградской областной Думой решения, и ряд не менее важных соображений о том, что потеряет Россия, если это решение будет реализовано.

Итак, прежде всего:

Первое.

Передаваемые согласно решению Калининградской областной Думы от 28 октября замки Инстербург, Лабиау, Вальдау, Нойхаузен, Рагнит, Таплакен, Гардауэн, Каймен не являются «объектами религиозного назначения» и не могут подпадать под действие принятого в I чтении Федерального Закона «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности». Ни один из этих объектов никогда не предназначался для проведения богослужений. Ни один из этих объектов никогда не находился в собственности не только Православной Церкви, но и других конфессий. Все они были отстроены Тевтонским Рыцарским Орденом для военных нужд; позднее – перешли в муниципальную собственность, а в 1945 году были реквизированы Советским Союзом – из государственной собственности фашистской Германии.

Эти сугубо гражданские сооружения ни в коем случае не могут быть причислены к «объектам религиозного назначения» на основании заявлений сотрудников РПЦ о случаях отправления в этих зданиях религиозных обрядов в древности. Да, в средневековых замках могли проводиться религиозные обряды. Но с таким же успехом религиозные обряды отправляются и сегодня в зданиях муниципальных служб, на вокзалах, в помещениях воинских частей, в офисных и производственных помещениях. Единожды признав, что факт отправления христианского религиозного обряда на территории того или иного объекта недвижимости означает причисление данного объекта к «имуществу религиозного назначения» с последующей обязательной безвозмездной передачей в пользу РПЦ, мы приходим к юридической катастрофе, разрешить которую будет очень непросто.


Второе.

Упомянутое решение Калининградской областной Думы от 28 октября вступает в противоречие со статьей 44 Конституции РФ, согласно которой «каждый имеет право... на доступ к культурным ценностям». Передача данных гражданских объектов в частную собственность РПЦ неизбежно приведет к ограничению указанного права. Так, например, в случае обустройства в каком-либо из переданных РПЦ замков новосозданного православного храма лишенными гарантированного Конституцией права осматривать и изучать определенные помещения замка окажутся женщины и лица, исповедующие иную религию. Это, в частности, напрямую нарушает п.2 статьи 19 Конституции РФ.

Более того, согласно статье 17 Конституции РФ, «осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободу других лиц». Мы уважаем права принадлежащих к Русской Православной Церкви граждан РФ, но просим обратить внимание высшего руководства России на тот факт, что заявление заместителя председателя Калининградской областной Думы Константина Полякова о том, что «доля православного населения у нас составляет 99 процентов» («Комсомольская Правда – Калининград», 29 октября 2010 г.) не соответствует действительности и имеет явно провокационный характер. На основании подобных заявлений нельзя выдвигать законопроекты о передаче тех или иных гражданских объектов государственной собственности в частную собственность религиозных организаций. Мы просим учета интересов всех категорий граждан РФ и гарантий соблюдения 17-й, 19-й и 44-й статей Конституции РФ.


И – наиболее важное.
Можно было бы привести еще целый ряд фактов противоречия принятого областного закона Федеральному Закону (как пример – положение о внеуставном использовании «объектов религиозного назначения»). Однако профессиональные юристы сделают это гораздо лучше меня. Я же считаю основным своим долгом указать на тот колоссальный урон, который понесет наша страна в случае, если названные гражданские объекты историко-культурного наследия действительно будут переданы в частную собственность РПЦ. Итак:


Третье, и самое главное.

В конце декабря 2006 года, слушая доклад Президента РФ В.В.Путина «О государственной поддержке традиционной народной культуры в России» на заседании Государственного совета в Кремле, все мы, так или иначе имеющие отношение к возрождению традиционной культуры в России, радовались, небезосновательно полагая, что наши соображения, наконец, услышали «на самом верху». Действительно, за прошедшие с того момента годы многое в России изменилось к лучшему; многие творческие коллективы получили если не государственную поддержку, то хотя бы «зеленый свет» своей деятельности.

На этом фоне принятый Калининградской областной Думой законопроект о передаче РПЦ целого ряда историко-культурных памятников, которые могли бы стать центрами региональной культурной деятельности, и, главное, – замка Инстербург, который уже стал таковым, действительно выглядит катастрофой.

Еще в 1997 году на основании решения совета депутатов творческой группе, которая и сегодня продолжает свою работу, в замке были выделены помещения для создания городского музея. В 2003 году некоммерческая организация «Фонд Дом-замок Инстербург», в которую оформилась данная творческая группа, была официально признана пользователем данного памятника федерального значения. За эти годы замок превратился в уникальный культурный центр, осуществляющий социально значимые проекты регионального, всероссийского и международного значения. Для многих и многих тысяч россиян этот проект стал возможностью приобщиться к своей истории и традиционной культуре. Разрушение этого проекта ради нарушающей Федеральный Закон передачи гражданского объекта в частную собственность РПЦ неизбежно приведет к обрыву массы культурных связей, к уничтожению важнейших социокультурных инициатив…

Мне хотелось бы завершить это обращение цитатой из заявления Светланы Соколовой, директора калининградского музея «Фридландские ворота», чью позицию я полностью разделяю:

«- Это катастрофа как для культурного наследия региона, так и для развития в нем туристической индустрии. Собственники передаваемых объектов годами выстраивали отношения с инвесторами, деловыми партнерами. Сейчас все рухнуло. Как можно заявляться на проект Евросоюза, если собственником замка будет РПЦ? Церковь сама признается, что не в состоянии найти денег ни на содержание памятников истории и культуры, ни, тем более, на их восстановление. Решение принималось в спешке, не была проведена даже необходимая историко-культурная экспертиза…»

Еще раз выражаю надежду на благополучное, не разрушающее уже сложившейся и будущей культурной жизни данного региона, решение данной проблемы.

С уважением,
Антон Платов,
Президент ФРТК

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора ПраздникЗимней Ночи в Годовом Колесе противостоит дате Летнего Дня. В противоположностьему, утверждающему полную власть Лета и сил Жизни, Зимняя Ночь знаменует окончательныйпереход власти над нашим миром в руки Зимы и Смерти.С окончанием сбора урожая закончиласьдеятельность «вовне», наступает время длинных холодных ночей, когда люди вестественной среде в основном сидят дома и занимаются «внутренними» делами,связанными с домом, семьей и внутренним миром. Природа в буквальном смыслеумирает, уступая зимнему холоду. Силы жизни покинули поля и леса, и теперь надними властвуют Холод и Смерть. Горожанину сложнее понять это, чем сельскомужителю, но достаточно выехать за город во время Зимних Ночей, чтобы в полноймере ощутить этот момент: природу покинули жизненные силы, и все что мы можемвидеть – это замерзшие трупы когда-то цветших растений и деревьев в лесу, гдевсе зверье попряталось в теплые норы.
ЗимняяНочь знаменует начало трудного времени, когда человек вынужден бороться свраждебными силами холода и может уповать только на тех, кому доверяет: себе,своим домашним, родовым божествам и духам, и тем богам Асгарда, в чьи рукипереходит власть над землей, обитаемой людьми. Именно поэтому в обряде ЗимнейНочи участвуют только самые близкие люди: члены общины или родственники. Мир застенами дома становится враждебным: в нем бродят тролли, призраки и прочиезловредные существа, стремящиеся утолить свой голод за счет живых людей. Понебу над холодными полями носится Дикая Охота: призрачный сонм мертвых подпредводительством самого Игга. Всякому смертному следует избегать встречи сней, а если таковая случится – ни в коем случае не смотреть в глаза Охотникам.Иначе можно умереть или лишиться разума. Или обрести силу и мудрость, еслиокажешься достойным. Такова цена.
Своимприходом Смертьстирает границы между«этим» миром и «тем», в котором живут мертвые. Во время врат, открытых междумирами,любой неосторожный шаг можетстать последним шагом в мире живых и первым – в мире мертвых. Вместе с темживые и мертвые могут слышать и порой даже видеть друг друга. Поэтому во времяЗимних Ночей мы общаемся с ушедшими родичами, близкими и родовыми духами, иограждаем себя от влияния тех, с кем не хотим общаться: мертвых, зловредныхдухов и троллей. В целях последнего используются охранные предметы, и самыйраспространенный из них - мертвая голова. В течение веков европейской традициипредмет, символизирующий мертвую голову, претерпел изменения от собственно человеческогочерепа до его имитации в виде вырезанной репы(тыквы) или разбитого горшка,подсвеченных изнутри. Символ мертвой головы со светящимися «глазницами» определяетграницу для тех, кого не желают видеть внутри нее. В момент Зимней Ночи онотмечает границу между живыми и мертвыми. Другой подобный символ: огонь. Вкачестве такового представляется костер, чей свет и тепло выхватывают изокружающей тьмы круг, в котором могут собраться живые, и вообще огонь,символизирующий жизнь и принадлежность к миру живых.
ЗимняяНочь – время подготовки к трудностям зимы. В это время уместно решение вопросоввроде «кто я?», «что я могу?» и «каково мое место среди близких?». По большомусчету, в последнем вопросе заключаются все остальные. За помощью в его решениилюди обращаются к родовым духам – Альвам и Дисам, поэтому уместно взывать к нимв эту ночь и приносить им жертвы. Поскольку истончается граница миров мертвых иживых, уместно помянуть родственников и друзей, оставивших этот мир. Это можетпроисходить в виде тризны, когда каждый из присутствующих поднимает круговойрог с обрядовым напитком, вспоминая славные дела умершего:
«Сгинет богатство, умрут твоиродичи,
Сам ты умрешь в свой черед;
Только одно будет жить бесконечно—
Память о славных делах»
(Havamal, С.Свириденко)

Силы зимы как враждебного холодаи тьмы – это ледяные великаны. Не стоитотождествлять их с силами зла, поскольку они находятся вне морали: этосилы неживой природы, гораздо древнее природы живой и существующие независимоот нее. Поэтому отношение живой природы к ним, и в частности человека – этоисключительно проблемы человека: мороз трещит независимо от нахождения людей наулице, а то, что они замерзают – это проблема людей, но не мороза. Однако всилу пагубного влияния турсов на людей сложилось общее отношение к ним как квраждебным силам. Впрочем, к зимнему сезону принято относить и болеечеловеческие божества, и первые среди них – Улль и Скади. Улля называютпасынком Одина, а также тем, кто временно занимает его трон, пока тотвозглавляет Дикую Охоту. Скадиже –богиня из рода великанов, занявшая свое место среди богов в силу обстоятельств,описанных в «Младшей Эдде». Оба они – лыжники и охотники. Охота – единственныйспособ добычи пропитания зимой, а потому справедливо ассоциируемый с этимвременем года. В качестве атрибута охоты Уллю и Скади приписывается лук –основное оружие охотников древнего мира.
Более подробно образ Улля следуетрассмотреть в специально посвященных ему статьях, здесь же хотелось бызаострить внимание на его функции Владыки Зимы, принимающего у Одина власть надмиром. Ближе, в понимании общины «Рагнар», этот вопрос будет отражен вобрядовой части.

Существуют различные трактовкиотносительно времени праздника Зимней Ночи, от фиксированной даты кануна 1ноября до «первого полнолуния после Осеннего Равноденствия». В «Рагнаре» непридерживаются ни одной из этих точек зрения. Наши соображения:
-природный цикл не может бытьжестко привязан к человеческому календарю, а потому фиксированной даты Зимнейночи быть не может;
- праздники природного цикла(если угодно, Годового Колеса) представляют собой (в нашем понимании) круг сравномерно распределенными точками, подобно циферблату часов. Поэтому каждая изпраздничных дат находится примерно посередине между предыдущей и последующей;
- мы разделяем символизм дняпервого снега и собственно наступления зимы. Первый снег в наших краях выпадаетпримерно в середине октября, это предвестник зимы, начало охоты, но еще незима. Зима начинается как раз через пару недель, с ночными заморозками иутренним льдом. В других регионах можетбыть иначе, и поэтому дата этого праздника, как и всех остальных, остается насобственное усмотрение каждого из последователей Трота.

ОБРЯД ЗИМНЕЙ НОЧИ

Прежде всего хотелось быотметить, что изложенный ниже обряд – не прямое руководство к действию и неканон, а лишь его вариант, принятый конкретной общиной как наиболее приемлемыйдля нее. Это пример, которому можно следовать полностью или частично, либосовсем не следовать, исходя из собственных убеждений каждого из Асатруа или ихобщин. Тем не менее…

Обряд проводится с наступлениемтемноты, возможно в полночь. Община собирается на улице, у сложенного костра,достаточно большого, чтобы осветить круг, в котором поместились бы всеприсутствующие. Вокруг места проведения обряда расставлены «мертвые головы» идругие охранные знаки. Годи стоит с зажженным факелом у костра, остальные стоятпоодаль с зажженными свечами или факелами в руках. У костра разложеныжертвенные дары: специально приготовленная пища разного рода.

Годи говорит:

- Настало время длинных ночей.Урожай собран, летние дела сделаны. Теперь поля и леса неприветливы к нам,теперь их накрыла тьма, теперь по ним ходит смерть и злые духи, а тот, когозовут Ужасным, носится над остывшей землей во главе Дикой Охоты. Силы Тьмыпришли в нашу землю, и мертвые ходят среди живых. Пусть огонь отделит живых отмертвых, а свет костра Зимней Ночи станет убежищем верных!
С этими словами годи зажигаеткостер от факела. Пока костер разгорается, община производит музыкальноесопровождение имеющимися инструментами и голосом. Когда костер разгорелся, годиговорит:
- Войдите в круг света боги,хранящие нас! Войдите в круг света предки, дающие мудрость! Войдите в кругсвета люди из верного народа! Останьтесь во тьме обитатели тьмы!
Члены общины по очереди подходятк границе светового круга, неся в руках огонь. Годи спрашивает у каждого егоимя и, по его произнесению и наличию огня, приглашает в круг. Вошедшие в кругсвета распределяются вокруг костра, расставив свои источники огня по границекруга. Годи говорит:
- Асы и Асиньи! Ваны и Альвы!Верный вам народ приветствует вас! Будьте с нами на празднике Зимней Ночи!
Годи запускает по кругу рог собрядовым напитком и приветствием богам. Каждый приветствует бога/богиню,которых считает нужным. На каждое приветствие все отвечают хором

Годи говорит:
- В эту ночь голос наших предковслышен особенно громко, а они слышат нас. Вам, Альвы и Дисы, посвящаем мы этидары! Будьте с нами сегодня и не покиньте нас в грядущую долгую зиму!
Годи берет часть из жертвенныхдаров и кидает в костер. Тут же он пускает по кругу рог, каждый произносит своеславление Альвам и Дисам и приносит дар от себя, если желает.

Годи говорит:
- Сгинет богатство, умрут твоиродичи,
Сам ты умрешь в свой черед;
Только одно будет жить бесконечно—
Память о славных делах
Вспомним тех, кто ушел от нас!Одни на пир к Высокому, другие в Хель, а иные в прочие чертоги мертвых. Пустьпамять каждого, коли он того достоин, живет в его славных делах!
Годи пускает по кругу рог,произнеся памятную речь о тех умерших, кого считает нужным помянуть, и бросив вкостер часть жертвенных даров. Каждый делает то же самое.

До возвращения годи члены общиныпоминают ушедших, произносят пожелания на грядущую зиму, а также проводятохранный обряд Скади: «запускают» стрелу, передавая ее по внешнему кругу.

Годи говорит:
Тьма окутала нашу землю, но пустьона не тронет нас. Огонь Зимней Ночи погаснет в этом месте, но останется в насдо того дня, когда новое Солнце взойдет над нашей землей. Славьтесь Асы! СлавьтесьВаны! Славьтесь, светлые Альвы!

По завершению обряда следуетпраздничный пир, вся еда и питье которого является жертвой богам

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Владыке Рун нет времени грустить
О том, что утерял он без возврата.
Пришла пора, предсказанная вёльвой –
Отец пошёл на сына, брат на брата…
Вновь октябрь. В ореоле Силы,
В небе тёмном скачут над землёй
Те, что поднялися из могилы
И спустились с неба за тобой.
Мчаться псы с горящими глазами,
В ветра свист вплетая дикий вой.
Призрачные всадники за ними,
Запахнувшись полною луной.
Мёртвых Князь, Владыка Иномирья
Скачет, крепко стиснув удила.
«Хей, веселье – Дикую Охоту
Матерь Ночь сегодня родила!»
Люд простой крестится по лачугам,
Жжет костры и до утра не спит,
Только путник одинокий лугом
К перекрёстку пробрался и там стоит.
Он встречает тех, кто этой ночью
В мир вошёл, минуя Перевал,
Не дрожит и не отводит очи
Долго он минуту эту ждал!
Люди его гнали из селений,
Чернокнижником звала его молва,
Ну, так что ж, людской духовной лени -
Амен, Аллилуйя и хвала!
Но, Богов не позабыл заветы,
Тот, что ночью бурной ищет Путь,
Ищет Силу, Знанье и Ответы.
Хочешь быть свободным - смелым будь!Вот остановилась кавалькада,
Водчий взял гнедого под узды,
«Ты меня искал и звал когда-то!
Вот, я здесь до утренней звезды!»
Путник, оробев лишь на мгновенье,
Поднял взгляд, и силы все собрав,
Так сказал: «О, преданный забвенью,
Ты ведь знаешь, мудрость всю собрав! Объясни мне – почему же люди
Изменяют собственной Судьбе,
Что же с этим миром будет?
Память наша, Совесть наша где?!
Почему мы отвернулись, Один,
Что же с Честью предков, о Кернунн?
И покинул Новгородский берег
Волохатый Повелитель лун…»
Рассмеялся всадник невесёлый,
Пламенем подёрнуло глаза,
И в октябрьском небе громыхнула,
Извиваясь молнией, гроза.
«Век секир предсказан старой вёльвой,
Кали-Юга тьмою стелет по земле,
Человек одарен был свободой Воли,
Но, как раб, предпочитает жить в
петле.
«Божья Воля» спишет все ошибки,
Кайся - церковь снимет все грехи,
Успокоит совесть и утешит,
Не избавив душу от тоски.
Если хочешь обрести свободу,
Изгони из сердца рабский дух,
Делай в жизни то, что делать должен,
Будь к пустым речам, как камень глух!
Верь лишь тем, кто за свои поступки
Предо мною отвечает сам.
Только тем мужам, что верен слову,
Я в Валхалле почести воздам!
Только тот достоин уваженья,
Кто, судьбу свою от норн приняв,
На неё не ропщет униженно –
Радуется трудности познав!
«Помни!» – полыхнуло небо,
«Знай!» - как будто вздрогнула земля,
«Жди меня - и где б я не был,
Я вернусь, когда придёт пора!»
Вдаль умчалась Дикая Охота,
К цели ясной только ей одной,
Но остался путник поседевший
Под октябрьской полною луной.

Октябрь 2005 Ulfgrimr ®

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора
(Odhin, Woden, Wotan, *Wodans, *Wodhanaz)
(Браги): Почему вы отняли у него победу, если считали его отважнейшим?
(Один): Для тех, что не ведают: серый волк разевает пасть на жилище богов.
(Неизвестный скальд, “Речи Эйрика”,пер. с англ.)

Корни имени Водана – прото-германское *Wodanaz, которое может означать “Яростный/Неистовый”,“Безумный” или “Вдохновенный”. Водан – всё это, и более: его существование – это дикий wod (прим. - дух/вдохновение/ярость), который мчится потоком сквозь разум и тело, чтобы проявиться в скальдическом вдохновении, рёве шторма, и пеннояростном безумии войнов-берсеркеров.
Из всех богов/богинь, Водан – тот, кто лучше всего известен нам, ибо его дары скальдам и сказителям саг в древнейшие дни оказались возмещены. Он – добытчик, хранитель, и даритель меда, “взмешивающего wod” (прим. - Old Norse- Odhroerir- приводящий дух в движение, название котла, где мёд поэзии хранился), который он разделяет с теми людьми, которых желает благословить, что бы они могли говорить и писать с песенным мастерством, сродни его собственному. Подобно всем богам/богиням, он многогранен, сохранилось больше его имен и проявлений, чем у кого-либо из иных божеств. Он – бог битвы и королевского правления, как предводитель Дикой Охоты, он наводит страх на германские земли, но крестьяне оставляют свой последний сноп, что бы Водан и его орда духов сделали их поля плодородными. Он отец многих человеческих детей и предатель своих избранных героев, он сидит в величии над мирами на своём престоле Хлидскяльф, и странствует по мирам в облике старого бродяги. Хотя все боги/богини имеют собственную магию, он наиболее известен как чародей, добывший руны, и отец песен гальдра.
Водан чаще всего появляется как высокий, одноглазый человек с длинной седой бородой, закутанный в темно-синий (точнее иссиня-черный, англ. blue-black) плащ с широкополой шляпой или капюшоном, надвинутым на лицо. “Сага о Вёльсунгах” описывает его как босоногого и носящего холщёвые штаны. (прим. – “Сага о Вёльсунгах”, гл. 3) Иногда также Водана видят в полном вооружении, с кольчугой, шлемом, со щитом и копьём (однако, не с мечом). Все, что относится к его священным атрибутам, говорит нам о его сущности. Темно-синий плащ, который Водан носит, - цвета смерти и немёртвых, этот оттенок наши предшественники называли хельско-синим, синим как Хель (Hel-blue, англ.). В исландских сагах человек надевал синий плащ, когда был готов к убийству, и “Сага о Тидреке” рассказывает нам, что носить этот цвет было признаком “холодного сердца и мрачной натуры”. А ещё это цвет бесконечных глубин ночного неба – царства божественной мудрости – и его способности скрываться и показываться по собственному выбору. Такова же роль шляпы или капюшона: и лицо Водана, и что он видит глазом, лежащем в источнике Мимира, всегда наполовину скрыты от человечества, его тёмная сторона равно сочетается с его блеском. Кроме того, он появляется по разному в разные времена, некоторые из верных видели оба его глаза в своих медитациях, и некоторые изображения, как считается, принадлежащие ему, например лица-маски на обратной стороне некоторых фибул с воронами вендильской эпохи, так же имеют два глаза.
Хотя Снорри Стурлусон, знакомый с дуальными моделями и христианства, и классической мифологии, старательно представляет Одина главой пантеона (и величественным правителем Асгарда), сохранившиеся свидетельства показывают, что этот бог не был любим большинством людей. В отличие от элементов “Тюр” или “Фрейр”, “Один” редко использовалось как часть человеческого имени: есть только одна позднее упоминание женщины по имени Одиндис (Odhinndis) в 10 столетии на шведском руническом камне из Вестманланда (Vestmanland) и сравнительно редкое датское имя Одинкаур (Odhinnkaur) (означает либо “Локон Одина” – в этом случае, вероятно, имя культовое, связанное с упоминанием длинных волос короля или иного человека, связанного со священным – либо “отданный Одину”). Последнее имя сохранилось и в христианский период, так звали как минимум, двух епископов королевской крови. “Одинофобия” не редкость даже сегодня, и этому есть причины. Многие призывают его для помощи в том или ином деле, и славят его как благосклонного учителя и шамана, которым он является в некоторых своих аспектах, но те, кто делает это без полной преданности ему, должны быть очень осторожны. Из всех богов/богинь Водан, кажется, наиболее скор в требовании отплаты за свои дары, и часто он берёт много больше, чем ему бы дать хотели. Один из подобных случаев - рассказ о том, как мать конунга Викара призвала Одина помочь сварить пиво. Бог помог ей, запросив взамен то, что “находится между поясом и нею”. Недоумевая, зачем он захотел её платье, она согласилась – лишь потом узнав, что она была беременна, и что речь шла о её ещё не рождённом сыне, который по желанию Одина, был посвящен ему, а позже, принесён ему в жертву.
Водан может обмануть того, кто имеет дело с ним, но он часто беспощаден с теми, кто истинно ему предан и любит его всего более. Он – грозный бог, разжигатель распри, и как показывают многие саги (и вероятно, наиболее зримо - “Сага о Вёльсунгах”), он хорошо известен испытаниями для своих избранных, вплоть до их гибели. В исландской литературе его герои относятся обычно к типу, известному как “тёмные герои” – опасные, беспокойные, раздражительные люди большой силы и трудного нрава, такие как Старкад или Эгиль Скаллагримссон. Водан сам нечасто выступает как бог социального порядка, если вообще не противоположен ему. Его любимая династия, Вёльсунги, включала стоящих вне закона, волков-оборотней, инцест брата с сестрой; сам он говорит о себе в “Речах Высокого” , 110 - “Клятву Один дал на кольце; не коварна ли клятва? Напиток достал он обманом у Суттунга Гуннлёд на горе.” (цит. в пер. А.Корсуна). Из всех богов, Водан, кажется, тот, кто чаще всего бывает в Мидгарде и кто вызывает наибольший страх людей, особенно в больших масштабах. Он выковывает своих избранных жестко и приводит их к смерти в своё время – не потому что ему нравятся их мучения, но потому что он постоянно собирает силы для Последней Битвы, Рагнарёка, чтобы новый мир смог быть рождён после гибели прежнего. Он сам некогда подвергся многим великим испытаниям, что бы обрести мудрость, которая cделает это возможным: девять ночей провисел, пронзённый, что бы обрести руны, отдал свой глаз в источник Мимира как плату за глоток воды из него.
Несмотря на это, Водан не всегда тёмен в делах или сердце. Одно из его имён – Оски (Oski), от слова “желание” (вероятно, связанное с англо-саксонской традицией имя Wusc-frea, “Желанная Фро” (Wish-Fro)?), показывает его благосклонно помогающим желаниям. Он часто является дать совет и помощь своим избранным, как Сигурду Вёльсунгу и Хрольву Краки, к примеру. В более светлом настроении он пришёл к конунгу Хейдреку в образе знакомого тому человека и вызвал конунга на состязание в загадках, он так же явился Олаву инн Дигри (Олав Толстый, так же известный как “св. Олав”) как старый рассказчик, предложивший благословение (прим. - по видимому, речь о эпизоде с жертвенным/конским мясом), что конунг-христианин отверг, попытавшись запустить в бога молитвенником. “Песня о Харбарде” рисует его разыгрывающим Тора, когда он явиляется неузнанным перед другим богом как старый перевозчик, представившийся: “Я зовусь Харбардом, я редко скрываю своё имя” ((прим. - пер. с англ.) и это сказано богом, с более чем сотней известных имён!) и поддразнивает своего сына, пока Тор не становится готов схватиться за свой молот.
Водан более чем “немного любит выпить”. “Речи Гримнира”, 20 сообщают нам, что он живёт на одном только вине, и в “Речах Высокого” он рассказывает, возможно с некоторым сожалением, про выпитые им три котла мёда поэзии: “Я был пьян, я был сверхпьян, в доме мудрого Фьялара” (прим. - пер. с англ.). В своей статье “Ominnis hegri” (прим. “Забвения цапля”, цитата из “Речей Высокого”) Урсула Дронк (Ursula Dronke) даже приводит аргументы, что ритуальное чрезмерное питие, до тошноты, было одиническим действием, которое делало или не делало приятнее следующее утро молодых танов, что пытались выиграть нечто вроде “Премии Пить–и–Блевать памяти Эгиля Скаллагримссона”… Приключения Водана с женщинами также хорошо известны: он не только прародитель многих династий от человеческих женщин, но также сооблазняет дев ётунов, как например Гуннлёд, и имеет по крайней мере трёх возлюбленных в Асгарде – Фрию, Фрове и Скади. В “Речах Высокого” он хвалится своими заклятиями, помогающими завоёвывать благосклонность женщин, и в “Песне о Харбарде” он противопоставляет свои многочисленные подвиги в спальне рассказам Тора о битвам с турсами.
Среди прочего, Водан – учитель всех существ в мирах. “Речи Сигридривы” рассказывают, как он соскоблил руны в “священный мёд” и разослал их по всем путям, так что “у асов одни, другие у альвов, у ванов мудрых, у сынов человечьих” (пер.А.Корсуна). Скальд Тьдольв из Хвинира называл его hapta snytrir – “делающий богов мудрыми”(прим. - букв. умудритель Оков(=богов)) в “Хаустлёнг” (прим. - щитовая драпа), и тоже делает Водан для людей. Хотя это никоим образом не правило и становится менее распространенным в последние несколько лет, чем когда Трот развивался, многие верные, чья жизнь отдана учебе и преподаванию, находят путь к Водану.
Водана так же называют Фарматюр (Farmatyr), “Бог Груза”.Это имя может быть прочитано несколькими способами, возможно, подобно Меркурию (которому он соответствуе в interpretatio Romana (римской интерпретации), он так же играл роль бога торговли. Может это быть отсылкой к загруженным добычей судам викингов, чьи набеги Один благословлял, может так же идти речь о его возвращении из Ётунхейма, “нагруженного” мёдом, приводящим дух в движение, или это может быть связано с его ролью перевозчика мёртвых, как показано в отрывке “О смерти Синфьётли” . В современной практике, однако, считается, что Водан как Фарматюр – бог, подходящий для обращения в случае, когда надо отыскать вещи, для нахождения трудные – не только редкие или неиздававшиеся книги, но и ритуальные предметы всех видов.
Первоначальным обликом Одина был облик бога смерти: не хранитель царства Хель, но Выбирающий Мёртвых, ведущий души из мира в мир, и выносящий силу и мудрость умерших из темных царств в светлые земли над ними. Руна *ansuz (Ас) наиболее тесно связана с Воданом, древнеисландская руническая поэма упоминает особо, что руна называет этого бога. Слово *ansuz могло сперва относится к умершим предкам, чья сила ещё помогала живым, согласно Иордану, готы называли духов предков словом "anses", которое христианский летописец интерпретировал как “полу-боги”. Как предводитель неупокоеных мёртвых и лидер Дикой Охоты, Водан был известен по всем германским землям с древних времён – возможно, что с времен древнейших. Хотя нет Северных мифов, повествующих об Охоте, имя Охотника известное как Водан или Оден (или как древняя форма - Вод (Wod)) от Скандинавии до Швеции. Стремительный поток могущества мёртвых над опустевшими зимними полями поднимает все силы, что были поглощены землёй в конце сезона урожая: последний сноп оставляют для них, что бы их благословление сделало земли плодородными вновь.
Как бог, который вступает в царство смерти и приносит силу назад, Водан становится богом магии и скальдического искусства (которое, само по себе, является частью магии гальдра): они из земель мёртвых, что учат восхождению и где бушует wod . Как рассказывает Эддическая поэма “Речи Высокого”, он получил руны в шаманской смерти-инициации. Повешенный и пронзённый одновременно, качаясь на Древе-Виселице между мирами, Водан погрузился, мёртвый, в поиски двадцати четырёх паттернов, что лежали в корнях миров – формы и звуки мощи, с которой все вещи были сотворены. Как маг, он призывает мёртвых и далее, что бы получить от них знания и услышать их мудрость их предсказаний.
Как тот, кто путешествует между мирами жизни и смерти, Водан становится королём и богом-предком, поскольку сила короля в Скандинавии и саксонской Англии была связана с курганами его прародителей, на которых правитель излагал свои мысли и законы, и со священной мудростью тех, кто в них покоился. Водан был прародителем многих родов, особенно в Англии англо-саксов, где почти все королевские генеалогии возводили к нему, и он был (вместе с Фро Ингом, о чем сказано далее) тем, кто помогает начать разговор между королём, лежащим под курганом, и правителем, что сидит на его вершине.
В течении Железного века, когда происходила миграция германских народов, возрастала роль Водана как бога битв, в этой роли он был избран покровителем многих германских племён, таких как ломбарды (англ. Lombards), алеманы (Alamanns) и херуски (Cherusci). Из поздних северных источников и упоминаний классической поры следует, что место Водана как бога битв и ,соответственно, покровителя племени было связано не с его силой как воина, но с его ролью Выбирающего Убитых: бог, определяющий потери был, безусловно, и тем, кто управлял исходом сражения и потому Валфёдр (Valfodhr, Отец Павших) стал Сигфёдром (Sigfodhdhr, Отец Победы). В поздних северных источниках, таких как "Прядь о Стюрбьёрне" ( прим. “Прядь о Стюрьбьёрне шведском богатыре”), войско было отдано Одину броском копья над ним со словами “Один владеет всеми вами!” (прим. – “официальный перевод”: Эйрик Победоносный запускает копьё в войско Стюрбьёрна со словами “Я дарю вас всех Одину!”). Многочисленные клады оружия и число пленённых и принесённых в жертву в Железном веке так же свидетельствуют о таком посвящении: каждый выживший в битве с проигравшей стороны был уже отмечен как принадлежащий богу.
Водан никоим образом не был единственным богом викингов, не был даже для тех, кто отправлялся осваивать или завоёвывать новые земли для себя на юге. Но его присутствие было, несомненно, ощутимым среди них. Знамя Ворона было рождено в Дании в 878, как описано в “Англо-саксонской хронике” (Anglo-Saxon Chronicle): “боевой стяг…который они называли Ворон”. Ecomium Emmae Reginae (прим. – “Панегирик (или Похвала) королеве Эмме”) рассказывает, что у данов был флаг из белого шёлка, в центре которого ворон показывал время для войн. Согласно “Саге об Оркнейцах” ярл Сигурд с Оркнейских островов имел знамя с вороном (сотканное его матерью), которое давало победу тому, перед кем его несли, но смерть тому, кто его нёс – вероятно как знак жертвы Одину. Турвилле-Петре (Turville-Petre) полагает, что этот бог был личным покровителем многих королей Норвегии, таких как Харальд Харфагри ( Хральд Прекрасноволосый) или Эйрик Блодокс (Эйрик Кровавая секира). Хотя есть немного указаний на культ Одина в Исландии, где Тор и Фрейр были любимыми божествами, Один не был неизвестен здесь. Его почитание в этих краях, однако, кажется было ограничено несколькими личностями – скальдами, такими как Эгиль Скаллагримссон, и своенравными искателями приключений наподобие Вига-Глума – которые не только подходили ему по своей природе, но и происходили из семей, в которых имелась традиция почитания Одина. И даже в таких семьях посвящение Одину никоим образом не было правилом: брат и дядя Эгиля, оба носившие имя Торольв, не разделяли мудрости или угрюмого нрава одинистов в семье, Квельдульва Скалла-Грима и Эгиля.
Хотя Водан – бог битвы, его трудно увидеть борющимся лично. Он выбирает убитых, но редко в действительности убивает их, его решения достаточно, что бы определить их судьбу. Как знак этого, можно заметить, что он не носит меча: хотя он даёт мечи и иное вооружение своим героям, и, кажется, носит броню и шлем, его единственным оружием является копьё Гунгнир (“Потрясатель”). Копьё – знак его могущества, используемый для освящения – но не так, как Молот Тора. Освящение Молотом – благословение, освящение копьём судьбы, кто бы его не отправил в полёт, - разрушение в Мидгарде, что бы Водан мог получить освященного в собственных палатах. Хотя на большинстве рисунков Гунгнир изображается как копьё ближнего боя, все упоминания о его использовании или, точнее, о Воданическом использовании любого копья, говорят нам, что это копьё метательное. Многие наконечники копий с руническими надписями эпохи Переселения Народов так же очень узкие у черенка, что свидетельствует, что они использовались скорее для метания, чем в вблизи. Это же верно для древка копья из Крагегуля (Kragehul, Дания, 5в.), надпись на котором является спорной, но, кажется, относится к ритуальному посвящению его жертв.
Водан известен как правитель Валхаллы – Палаты Убитых, где избранные эйнхерии (einherjar – “одинокие/единственные воины”) сражаются днём и пируют каждую ночь, готовясь к Рагнарёку. Хотя Снорри представляет Валхаллу как Северные Небеса, доступные только избранным, убитым в бою, по контрасту с Хель, куда попадают все, встретившие иной конец, эта точка зрения выглядит поздней, развитие веры в Валхаллу обсуждается далее в главе “Душа, Смерть и Возрождение”.
Неотделима от веры в Валхаллу и вера в валькирий (walcyriges, valkyrjur) – женщин, что выбирают убитых для Водана и подносят питьё богу и героям в Валхалле. В раннем Асатру слово “валькирия” ( прим. имеется начало современного возрождения язычества) использовалось для обозначения женщины, подносившей питьевой рог во время ритуала, это было также почетное именование сильной женщины или же, иначе, технический духовный термин для прекрасной женственной сущности, которая защищает, учит и вдохновляет высшую часть души. О валькириях будет сказано дальше в разделе “Существа”, здесь же достаточно сказать, что читая об их бытии, которое лучше всего подтверждено старинными источниками, можно прийти к выводу что они, по-видимому, являются частями самости Водана, посылаемыми вдаль в женственной форме. Сам бог называется Валькъёсанди (Valkjosandi, прим. – Посылающий Валькирий), мужское отражение женственных валькирий, и имена валькирий – Гёндуль (Gondul , вероятно связанное с gandr – “магический посох или жезл”) зеркально хейти Одина Гёндлир (Gondlir). Имена валькирий Херфьётур (Herfjotur,боевые оковы) и Хлёкк (Hlokk, путы) похоже, произошли от умения Водана накладывать боевые оковы, Скёгуль (Skogul, Кричащая) может быть связано с хейти Одина Видхримнир (Vidhhrimnir, тот, кто кричит против/кричащий обратное)). Валькирии часто действуют как посланницы Водана и, как отражено у Вагнера, олицетворяют его волю. “Речи Хакона” Эйвинда Погубителя скальдов рисуют Одина посылающим Гёндуль и Скёгуль выбрать Хакона Доброго в битве и принести его обратно в Валхаллу, в “Саге о Вёльсунгах” бог посылает валькирию с яблоком плодородия для одного из его героев (прим. – гл.1, к Рериру сыну Сиги).
Наиболее известные животные Водана – вороны и волки, описанные в Северной литературе как те, кто кормится “ячменём Игга” – телами убитых в бою. Его два ворона, Хугин (Hugin, “Погруженный в размышления/Размышляющий” или “Дерзский/Отважный”) и Мунин (Munin, “Помнящий/Внимательный” или “Желающий”), летают повсюду каждый день, принося ему новости со всех миров. Имена воронов часто некорректно переводят как “Мысль” и “Память”, но в действительности это прилагательные. Наши предшественники считали, что увидеть перед собой двух летящих воронов – знак великой благосклонности Водана, особенно перед битвой. Когда Хакон ярл Хладира, насильно крещённый, сумел освободиться и пробивался домой, “он совершил большое жертвоприношение. Тут прилетели два ворона и стали громко каркать. Ярл решить, что, значит, Один принял жертвоприношение и будет помогать ему в бою. ”(“Круг Земной” , “Сага об Олаве сыне Трюггви”, разд.2, пер. М. И. Стеблин-Каменского ). Ворон так же связан с Воданом благодаря своему отношению к виселицам, а именно: “Невозможно … однозначно определить, стал ли ворон сперва ассоциироваться с Одином как птица виселиц или птица битв, германская практика жертвоприношений через повешение пленных после боя могла на практике сделать различия между двумя источниками питания ворона бессмысленными” (Гранди, “Ворон в культе Одина” (Grundy, "The Raven in the Cult of Odhinn) – неопубликованный раздел диссертации).
Волки Одина зовутся Гери (Geri) и Фреки (Freki), оба имени означают “Жадный/Прожорливый”. В своём описании Валхаллы “Речи Гримнира”, 20 сообщают нам. что “Гери и Фреки кормит воинственный Ратей Отец; но вкушает он сам только вино, доспехами блещущий” (пер.А.Корсуна). В Северной и англосаксонской поэзии “насыщать волков” было обычным обозначение для убийства человека, но здесь образ великого вождя, кормящего собак в своих палатах – двойной, показывающий Водана как блистательного правителя Дома Богов и как тёмного правителя усеянного телами поля боя. Волки демонстрируют свирепую сторону боевой мощи Водана. Его воинами были берсеркеры и оборотни, часто именуемые ulfhedhnar (волчья шкура) из –за использования ими волчьих шкур для перехода в данное состояние духа, в этот wod. Самое известное изображение такого воина – на одной из матриц для изготовления накладок на шлем из Торслунда (Torslund, прим. местечко на о.Эланд, Швеция, бронзовые матрицы датируются VIIв.), на которой изображён человек в волчьей шкуре, держащий копьё перед одноглазым вооруженным танцором, который носит шлем с рогами, заканчивающимися птичьими головами. Аналогичные фигуры также появляются на пластинах с ножен меча из Гутенштайна (Gutenstein, Нижняя Австрия) и в могиле из Кунгсенгена (Kungsangen ,Швеция ок.800г.).
Помимо воронов и волков, Водан имеет также восьминогого коня по имени Слейпнир (Sleipnir, “Cкользящий”), на котором он путешествует по мирам. Лошадь изображена на Готландских резных камнях Ардре VIII (Ardre VIII) и Алског Тьенвиде I (Alskog Tjängvide I). Было много рассуждений о значении ног Слейпнира. Самая простая причина – что восемь ног на рунических камнях были способом показать скорость лошади, и только позже стали специфической особенностью коня Одина. Однако, в “Мифах и религии Севера” (Myth and Religion of the North) Турвилле-Петре (Turville-Petre) сообщает нам, что “видения, предвещающие смерть, часто появляющиеся верхом на серых…(и) изуродованных лошадях с различным числом ног, широко известны как предвещение зла.” (стр.57). Х.Р.Эллис-Дэвидсон (H.R. Ellis-Davidson) утверждает, что возможна связь между восьминогим Слейпниром и погребальной процессией с 4-мя людьми, несущими гроб, она так же упоминает про азиатскую шаманку и её восьминогую лошадь (“Боги и мифы Северной Европы”, стр.142-143(Gods and Myths of Northern Europe)). Восемь ног Слейпнира так же могут быть отражением восьми миров, окружающих Мидгард.
Водан появляется лично как змея и орёл, принимая обе формы во время поиска мёда поэзии, два его хейти (heiti, замены имени), Офнир (Ofnir) и Свафнир (Svafnir) также были в списке имён змей, что подгрызают корни Мирового Древа.
В прежние дни культ Водана особо включал человеческие жертвоприношения. Хотя он был не единственным божеством, которому отдавались людские жизни, в его культе это было принято в большей степени. Эта практика, конечно же, не может быть продолжена. Тем не менее, был другой способ “человеческой жертвы”: посвящение своей собственной жизни Водану, посвященый таким образом известен как feigr (обреченный) – готовый и желающий в равной степени жить или умереть для бога. Лучше всего об этом сказал Сигмунд Вёлсунг, после того, как появившийся Один сломал меч, некогда данный им же герою. Когда супруга Сигмунда Хьёрдис нашла его раненного на поле, она спросила, можно ли ему помочь, он же ответил: “Многие живы, когда мала надежда; но меня оставила удача (heill), так что не желаю я, что бы меня лечили. Один не хочет, чтоб я обнажал меч снова, раз теперь разбил его. Я сражался, пока он желал этого.” (прим. - цит. по англ. версии). Эмблема, называемая валькнут, состоящая из трёх переплетённых треугольников, прочно связана с Воданическим жертвоприношением и/или смертью в битве, по крайней мере, в этом контексте она появляется на резных Готландских камнях.
Хотя ещё ведутся академические дискуссии о том, что этот знак мог означать в прежние времена, язычники сегодня считают, что валькнут – знак тех , кто отдаёт себя Водану и носить его должны только те, кто желает пасть по его выбору. Старосеверная реконструированная форма *valknutr – “узел убитых” – основывается на современном норвежском названии valknut для вышитого или тканого узора.
Один имеет двух братьев, с которыми создавал мир, их имена Вилли (Vili) и Ве (Ve) (прозаическая Эдда) или Хёнир (Hoenir) и Лодур (Lodhurr) (“Прорицание вёльвы”). Хёнир появляется как брат Водана в других мифах, к примеру, как один из заложников, отданных Ванам, Лодур часто интерпретируется как Локи, в связи с мифами, в которых Один, Хенир и Локи вместе путешествуют по мирам. Vili и Vé означают “Волю” и “Святость” , они часто рассматриваются как ипостаси самого Одина. Де Вриес (De Vries) указывал, что в традиционных германских генеалогиях младшее поколение имеет три аллитерирующих имени, и потому триада Odhin-Vili–Ve возвращает нас назад к Прото-Северному (Primitive Norse, прим. - он же Proto-Scandinavian, Proto-Nordic, Ancient Nordic, Old Scandinavian and Proto-North Germanic), перед потерей начального “W” перед “o” и заменой “w” на “v”, которое является одним признаков перехода от Прото-Северногок Старо-Северному (Old Norse) (Altgermanische Religionsgeschichte II, стр. 281).
Священные места, посвящаемые Водану в древности, включали горы, поля, озёра, потоки, и, наконец, болота и могилы. Он сам часто представляется богом ветра, особенно штормового ветра, но столь же присущ ему водный аспект: в рассказе о смерти Синфьётли. Он является тем, кто правит судном мертвых в тёмных водах, и “Песнь о Харбарде” так же показывет его перевозчиком.
Камни, которые можно связать с этим богом в наши дни – это метеориты и ляпис-лазурь. Поскольку ясень использовался для древок копий, он, как кажется, может быть деревом Водана, тис так же видится его деревом из-за его тесной связи с магией (особенно с рунической магией) и смертью. Упоминания 19в. говорят о красных мухоморах (англ. fly agaric) как о порождении пены, капающей с губ Слейпнира, но похоже, это порождение немецкого романтизма. Так же весьма сомнительно, что бы красные мухоморы или любая другая психотропная субстанция использовалась для возникновения состояния берсеркера, хотя мухоморы имеют долгую историю использования в шаманизме. (Примечание: красный мухомор ядовит, если не приготовить его надлежащим образом – не пытайтесь проделать это дома). Европейскую мандрагору (не путать с американской мандрагорой или подофилом (May-Apple)) так же можно счесть подходящей для работы с Воданом, так же как боярышник (hawthorn) и полынь (чернобыльник, mugwort).
Напиток наиболее связанный с Воданом – мёд, благодаря очевидной связи мёда и скальдического искусства. Упоминание в “Речах Гримнира” “вина” могло подчеркивать статус Водана, т.к. вино было редким напитком, привозимым в Скандинавию из южных стран, в статье в “Skalk” (прим. - датское периодическое издатение, специализирующееся на истории, археологии и культуре) Кристин Фелл (Christine Fell) замечает, что это слово могло использоваться для любого вида сброженного фруктового напитка. Особенно в поэтическом использовании оно могло быть ссылкой на алкогольные напитки вообще. Так же в наше время находят, что акавит (akavit, прим. – скандинавский напиток крепостью ок.40гр., спирт из зерна или картофеля, настоянный на травах) является хорошим напитком для обращения к Водану.

Составители:
• Фрейя Асвинн (Freya Aswynn), Старшая (англ. - Еlder)
• Стефан Гранди (Stephan Grundy (резюмировано Квельдульвом Гундарссоном (Kveldulfr Gundarsson) на основании находившейся на момент написания главы в доработке докторской С.Гранди : Культ Одина: Бог Смерти? (The Cult of Odhinn: God of Death?))
• Квельдульв Хаган Гундарсон (Kveldulfr Hagan Gundarsson), Хранитель учения (англ.Warder of the Lore)
• Диана Паксон (Diana Paxson), Старшая
• И все члены Трота, принимавшие участие в обсуждении темы "Глаза Одина"
Перевод Традис (Надежда Топчий)

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора (Tyr, *Tiwaz, Tius; Tisa, *Tya, *Tiwon
– знаком * в тексте обозначаются восстановленные древнегерманские имена, прим.перев.).
Хотя народные предания немногое говорят о Тиу, его имя и и то, что мы знаем о нем, подсказывают, что он играл важную роль в древние времена. Сейчас многие ощущают свою связь с этим богом ( и даже его менее известным женским двойником, Зисой), и стремятся вернуть его прадавний культ к жизни вновь и призвать его мощь наполнить Мидгард. К эти людям относится Вильям Бэйнбридж (William Bainbridge), который рассказывает о своём выборе бога (и богини) в своей работе “Тир и Зиса” ("Tyr and Zisa").
---------------------------
Эддический Тюр может показаться на первый взгляд сравнительно простым божеством, Зиса же не появляется в Эддах вообще. Более глубокое изучение природы и характера Тюра, однако, демонстрирует сложное происхождение, не только из-за черезвычайного множества источников сведений о нём, но так же из-за кажущихся различий, даже несовместимости картин, получаемых из разнообразных упоминаний. Что среди различных персоналий, какие можно обнаружить, будет основной реальностью, которая и есть Тюр? Является ли Тюр трансцедентальным Небесным Отцом, холодным и рациональным богом порядка, соправителем Одина, строгим, но справедливым судьёй, покровителем тинга и хольмганга, или смелым и стойким воином, который жертвует собой для блага народа?.. Каждый, кто пытается придти к пониманию Тюра, должен ответить на этот вопрос для себя, и до сих пор есть подозрения, что сокровенная суть этого бога и его даже более загадочной супруги (или женского аспекта?) должна остаться в чем-то тайной – в лучшем и самом сакральном смысле этого слова – даже для тех, кто наиболее почитает его так, как подобает двум наиболее древним из наших божеств. В поиске тайн, тем не менее, мы принимаем божества в себя и становимся едины с ними. Может оказаться, что характеры Тюра и Зисы будут проявляться более полно через слова и дела тех из нас, кто найдет в этой паре священный путь, находящийся внутри наших собственных душ и неотъемлемый аспект Северной веры.
Самое раннее появление бога, известного нам как Тюр, происходит в качестве великого небесного бога индоевропейцев. Это предположение, основанное на очевидном общем происхождении имен многих небесных божеств индоевропейских народов – примеры включают Дяуса в “Ригведе”, Зевса (Зеус- Zeus в английском произношении – прим.перев.) у греков, Юпитера или Джоув (Jove) среди римлян, Сиус (Sius, в русских источниках – бог дня Сиват, но был известен и “Бог-Наш” – Сиу-Суммис прим.перев.) в древнем хеттском пантеоне и, вероятно, Зиу (Ziu), Зио (Zio), Тиоз (Tioz) или Тиваз (Tiwaz) в изначальном языке германцев – из единого источника, и сходства функций, демонстрируемого этими божествами. Его имя изначально могло иметь значение “сияющий” или просто “свет”. Для германских народов, как и других, имя было также общим словом для “бог”, что продолжалось даже в эддические времена. Исходя из этого, а так же из положения этого бога в индоевропейских культурах, мы предполагаем, что Бог Неба был так же главой богов, и, вероятно, почитался вместе с Матерью-Землей. Он оказался уже древним, и потому неверно осмысленным, когда складывались Индийские Веды, Индра, “король богов”, считался в некотором роде его потомком, и Варуна, как “создатель и хранитель вселенной”, как считается, унаследовал эти функции от Дьяуса. Согласно ранней Ведической мысли:

“Небо – Отец и, вместе с Землёй, источник всего. Все боги, Солнце, Луна,Ветер, Дождь, Молния, Заря и прочие - дети Неба. Дьяус укрывает Землю и оплодотворяет её своим семенем, дождём.”

Следствием происхождения Тюра, в отличии от Одина, и несмотря на его появление иногда как холодного и непреклонного бога борьбы, является то, что Тюр не может рассматриваться как вмещающий одновременно и свет и тьму в своей природе, но должен оставаться для тех, кто следует его путём неоспоримо богом света.
Как и следовало ожидать, Тиваз в языческой теологии подвергся большим изменениям между временем, когда индоевропейцы начинали разделяться на отдельные племена и поздним языческим периодом в Северной Европе, который даёт нам большую часть сведений о древней германской религии. Тем не менее, некоторые обстоятельства указывают, что по крайней мере отдельные элементы идентификации Тюра как в первую очередь как бога небес сохранились до этого времени. Во-первых это феномен сакрального столпа англосаксов, Ирминсуль (Irminsul). Считается, что название этого столпа связано с именем гермионов (Hermiones), которые согласно Тациту, были одним из самых ранних названий племен среди германцев. Ирминсуль, как рассказывают, представлял собой “опору вселенной, поддерживающую всё”. Пока сложно сказать, когда традиция Ирминсуля зародилась, интересно совпадение, что между приблизительно 170 и 240 гг.н.э. в Северной Галлии появилось несколько “столпов Юпитера”, на которых Юпитер был иногда представлен конным и держащим молнии, с изображениями вокруг 4 сезонов, дней недели, или различных других божеств. Несомненно, это указывает, по крайней мере отчасти, на то, что изображение в Северной Галлии римского бога небес на колонне могло испытывать влияние позднейшего использования среди германских племён колонны для почитания древнего германского небесного бога (показывая, таким образом, что, по крайней мере некоторые германцы понимали, что их бог был небесным, даже если римляне настойчиво приравнивали его по ошибке к Марсу). Другим показателем того, что Тюр сохранил по крайней мере духовный авторитет древнего Небесного Отца, служит описание его в “Старо-исландской рунической поэме” (Old Icelandic Rune Poem) как “владыки храмов” (прим. – в английском тексте - "the ruler of the temple" – правитель храма)
Другая связь между германским Тюром и его древней функцией как бога неба – его идентификация как полярной звезды (Polaris). Это ясно сформулировано в “Англо-Саксонской рунической поэме” (Anglo-Saxon Rune Poem):

(Tir) – это звезда, что хранит хорошо веру
С атлингами, всегда на своем курсе,
Через мглу ночи никогда не собъётся.
(Прим. – выше приведен перевод с английского текста в “OurTroth”)

Объединяя идею “мирового столпа” c Полярной звездой, приходим не только к принципу, связывающему небеса с землей, но также к упорядочивающему принципу, вокруг которого небеса и земля организованы и вращаются. Действительно ли создали древние саксы и их английские потомки эту связь или представление о Тюре в таких терминах сохранялось, к сожалению, остаётся материалом для предположений.
Наконец, похоже, что в древнейшие времена Тюр был почитаем в горах и в лесах. Если Тюр был, как многие полагают, в основном богом войн и богом политических и юридических структур, не ожидалось бы найти его священные места на природе и иногда в труднодоступной местности, но скорее в основном в городах или рядом с местами военного назначения. То, что древний тевтонец должен был взойти на гору – т.е. оказаться между землёй и небом - для чествования Тюра, ясно показывает, что Тюр, подобно многим языческим богам и богиням, сохранил жизненную связь для древних германцев с природними силами, которые он первоначально представлял и никогда не становился всецело “социальным”.
В своей расширенной оценке германского общества, наиболее полной из сохранившихся с римских времён, Корнелий Тацит выделил для упоминания трёх божеств, которым он приписал римские имена Меркурий, Геркулес и Марс. Обычно считается, что эти имена приписаны Одину, Тору и Тюру, и позднейшее римское употребление их в Британии без сомнений подтверждает идентификацию Тюра с “Марсом”. Эта тенденция некоторых рассматривать Тюра как бога войны сохранилась до наших дней, и есть многие основания для этого. Кажется, было общеупотребительным гравировать “руну Тюра” на военном снаряжении, вероятно, что бы она не позволяла повредить своим владельцам в битве. Этот обычай был ясно выражен в совете из “Речей Сигридривы” в поэтической Эдде:

Изучи победные руны, если ты победы желаешь,
И имей их на твоего меча рукояти,
Некоторые на твоего меча рукояти, некоторые на твоего меча гарде,
И призови дважды Тюра.

(прим. – в переводе с английского, который в данном случае точнее. В переводе А.Корсунова:
Руны победы,
коль ты к ней стремишься, —
вырежи их
на меча рукояти
и дважды пометь
именем Тюра!
“Речи Сигридривы”, 6)

В прозаической Эдде Один в личине Хара (“Высокого”) описывает Тюра в терминах вполне последовательно и очевидно связанных с его функцией приносящего победу в войне:

“Высокий отвечает: «Есть еще ас по имени Тюр. Он самый отважный и смелый, и от него зависит победа в бою. Его хорошо призывать храбрым мужам. Смелый, как Тюр, называют того, кто всех одолевает и не ведает страха. Он к тому же умен, так что мудрый, как Тюр, называют того, кто всех умнее.” (прим. – в пер. О.Смирницкой, ред.А.Стеблин-Каменского)

Саксонским божественным прародителем, вновь уверенно идентифицируемый с Тюром, как считается, был Сакснот (Saxnot) или позднее в Англии Сикснит (Seaxneat), божественный предок королевского дома Эссекса. Имя означает нечто вроде “Товарищ Меча”.
В современности эта традиция была продолжена в обрядовом руководстве Свободной Ассамблеи Асатру (Asatru Free Assembly):

“Тюр в своём множестве образов исходно был индоевропейским богом неба. Задолго до эпохи викингов, как считается, он был понижен до более низкого, но всё ещё важного положения. Тюр – бог войны, и его качествами являются храбрость, жертвенность и преданность правосудию.”

Тюр, таким образом, - образец для тех, кто следует путём связанного долгом воина, несущtuj ответственность за благополучие других.
“Понижение”, о котором шла речь здесь так же ясно видно в “Песне о Хюмире” поэтической Эдды, где Тюр - не более чем надежный спутник для Тора.
Однако, существуют трудности касающиеся восприятия функции Тюра как “бога войны” в качестве основного элемента его характера. Во-первых и наиболее очевидно, Тюр был изначально главным божеством, в веках и землях, где люди, не разбирающиеся в военном деле, имели мало шансов на долговременное выживание. При таких обстоятельствах любое божество по необходимости становилось “богом войны”, после того как победа в войне стала одним из ключевых проявлений божественности, которые должны были ожидаемо присутствовать. Например, нет ни малейших сомнений, что Фрейр тоже иногда действовал как “бог войны”, при том, что он так же был богом мира и изобилия (см. раздел “Фро Инг”). Другая проблема в том, что ни один из наших источников мифов о Тюре не показывает предполагаемого бога войны действительно устраивающего её или в войне участвующего. Несомненно, Один и одинические герои-люди описаны в подобном качестве, одной из причин вполне достоверного замещения Одином Тюра как предводителя богов была его способность “выбирать павших”, создавать победу, производя большее опустошение среди противников. Но существующие источники не показывают Тюра или его военных героев в битве. И в единственном эддическом рассказе, сообщающем о Тюре в подробностях, он показан как связывающий насилие, а не спускающий его с привязи.
Третьим соображением является то, что в других индоевропейских культурах, истинные двойники Тюра особо не связаны с войной. В индийском пантеоне, ни Дьяус, ни Митра (по Дюмезилю), ни Варуна (как наследник роли Небесного Отца), не рассматривались как исключительно военные боги. Зевс и Юпитер, хотя были правителями и таким образом были способны одолевать своих противников, сопровождались в своих пантеонах божествами, для которых война была специальностью, Аресом, или Аполлоном, или Марсом соответственно. Разве только если единственно идентифицировать Дьяуса с Митрой, и затем последовать за ним в Персию, где он становится Митрой, сближаемым с богом войны, но ко времени этой трансформации тевтонская ветвь индоевропейцев должна была давно отделиться от индоиранской ветви. При условии, из которого, как из исходного положения Асатру, мы, вероятно, должны исходить, что бог есть большее, чем социальная функция, и сохраняет свою неотъемлемую суть характера независимо от того, что люди в любое данное время думают о нем, трудно придерживаться при сравнительном материале чего-то большего, чем точка зрения, что Tюр, вероятно, действовал более или менее как "бог войны" в период, когда северные народы нуждались в нём в этом качестве.
Наконец, война не столь уж плохо совмещается с другими ролями, которые Тюр выполнял в обществе. В качестве Небесного Отца функция Тюра исключительно созидательная, не разрушительная, как сказано выше, он имеет тенденцию рассматриваться как бог света, и, несомненно, не может удовлетворительно быть сочтен “богом смерти”, как может Один. В сотворении плодородия Земли через его семя, в форме дождя, Тиваз, как правило, считается принимающим участие в браке, не насильником. И в качестве бога тинга, функцией Тюра было управлять конфликтом и направлять в русло, не разрушительное для общества, не раздувать конфликт ради своих целей, что вновь, как нам известно, делал Один. Таким образом, хотя Тюр несомненно будет, как писал Мак-Наллен (McNallen), истинным покровителем готового к самопожертвованию воина, борющегося за общее благо, он исходно не бог резни, он не может быть назван тем, чей путь включает в основном физическое насилие. Надо представить, кроме того, поле боя в далёком прошлом, чтобы осветить его истинную природу.
Тюр так же описывается как Северный бог правосудия. Этот термин может ввести в заблуждение. Правосудие (англ. “Justice” – юстиция, прим. перев.) пришло из латинского источника, и выражает фундаментальную средиземноморскую концепцию. Слово, по видимому, подразумевает, что есть набор абстрактных универсальных принципов, по которым эмпирические явления могут быть рационально измерены, что бы получить “правильный” (англ. “just”) результат, и так же подразумевает существование судьи – беспристрастной, незаинтересованной и всемогущей стороны, которая разрешает разногласия, основываясь на упомянутых ранее принципах законности (англ. “justice”.). Третий компонент системы “юстиции” на практике был набором понятных, кодифицированных законов, провозглашенных абсолютными, но по определению человеческими, “авторитетами”. Старая тевтонская система наказания правонарушений и разрешения конфликтов, наоборот, была скорее локальной, чем универсальной, основывалась на прецедентах более, чем на рациональном выводе результата из абстрактных принципов, часто использовала собрание, действующее как жюри, в большей степени, чем судью, и полагалась скорее на принципы поведения, что рассматривались как имеющие божественное происхождение и были присущи отдельному народу, чем на указы и декреты политических авторитетов. Таким образом, учение не дает нам указаний, что Тюр был судьёй, или что он установил законы, которым люди должны следовать. Форсети как арбитр более похож на судью, и Хеймдалль был тем, кто установил порядок в обществе и поместил людей на соответствующие места (как описано в Эддической поэме “Песнь о Риге”). Тюр просто устанавливал рамки для управления борьбой и конфликтами, неотъемлемо присущими любому обществу, так, чтобы именно общество, а не разорванные его части, усиливалось. Называть Тюра, следовательно, богом права, после германского Recht (прим. - нем. “право”), будет близко к истине, хотя, вероятно, более точным термином было бы Бог Тинга, по институту, с которым Тюр наиболее близко отождествлялся в поздние языческие времена.

Последний раз редактировалось: Tradis (Пт Апр 16, 2010 5:04 pm), всего редактировалось 2 раз(а)

Вернуться к началу



Tradis
Al-snotr


Зарегистрирован: 17.01.2007
Сообщения: 290
Откуда: Львов Добавлено: Пт Апр 02, 2010 12:07 pm Заголовок сообщения:
________________________________________
Римляне явно знали о связи между тевтонским “богом войны” и судебной функцией в обществе; Тацит сообщает, что:

“Впрочем, ни карать смертью, ни налагать оковы, ни даже подвергать бичеванию не дозволено никому, кроме жрецов, да и они делают это как бы не в наказание и не по распоряжению вождя, а якобы по повелению бога, который, как они верят, присутствует среди сражающихся” (цит.в переводе А.С.Бобовича)

Так как Тацит позднее замечает,что важные случаи рассматриваюся в собрании, связь между Тюром и тингом несомненна. Эта связь была так же признана фризами в Британии, которые вырезали две латанские надписи, найденные на Адриановом Валу, относящиеся к Марсу Тинга ("Mars Thingsus"). Поскольку здесь не место исследовать в деталях поразительный институт тинга, его, вероятно, лучше всего описать как судебное разбирательство с участием аудитории, причем наиболее громогласным, как преследование в открытой войне, но другими средствами. В своём судейском аспекте Тюр также ассоциировался с судом-в-бою или с хольмгангом. Особенно в исландских источниках возникает ясно картина собрания, проводимого на обширной площадке, что уделяло внимание древним местным законам (провозглашаемым председателем тинга или законоговорителем?), но в котором поддержка могущественных фракций для одной и другой стороны безусловно воздействовали на исход, и одинокая, не популярная сторона имела решительно меньшую вероятность успеха.
Два культурных феномена в Британии указывают отчетливо на постоянство связи между Тюром и политической и юридической системами. Во-первых, символ, известный как “широкая стрела” (прим. "broad arrow" – английское правительственное клеймо), появляющаяся как сильно усеченная руна Тюра, что использовалась для обозначения легальной профессии, правительственной собственности и вооруженных сил. Второе – средневековые ярмарки, обсуждаемые довольно подробно Найджелом Пенником (Nigel Pennick) в его работе “Игры Богов” (Games of the Gods (стр. 129-60)). Пенник связывает эти ярмарки с местностями идентифицируя через их названия либо с тингом, либо с Тюром, и обсуждает, как они расположены, согласно “сакральной сети”, подразумевая связь с метафизической/религиозной концепцией божественного и космического упорядочивания вселенной. На ярмарках также устанавливали столб в центре (Ирминсуль?), на который поднимали перчатку (отделённая рука Тюра?). Затмевают это по своему значению, однако, институты состязательного и основанного на жюри присяжных (как противостоящем следственному и основанного на роли судьи) системе юстиции, и англосаксонском общем праве. Это является уникальным сегодня в мире для англо-говорящих стран, может корениться только в языческой концепции закона и в тингах.
Связь Тюра с тингом привела Жоржа Дюмезиля, в чем-то мучительным путём, к выводу, что Один и Тюр представляют два аспекта социальной функции верховной власти, “первой функции” в его трёхчастной социо-теологии. С точки зрения Дюмезиля, Тюр представляет рациональный, социальный и “светлый” аспект, как Один представляет магический, священный и “тёмный” аспект. Автор, безусловно, не сторонник Дюмезиля, и потому оставит исчерпывающее обсуждение теорий Дюмезиля кому-то, кто более им симпатизирует. Важно, и, вероятно, надёжно обоснованно на эту тему мнение де Вриса (de Vries), что аспект бога войны Тюра не является фундаментальным, и возник в основном из почти военизированного характера тевтонской юридической системы (что, в самом деле, согласуется с тенденцией тевтонцев рассматривать войну, в большинстве случаев, как разновидность приговора богов и поэтому, судом по природе). Сомнительнее точка зрения Дюмезиля, что Германский закон, как представленный на тинге, выражал испорченный и “пессимистический” вид закона:

“По меньшей мере, теология описывает божественный Порядок, где все не совершенно тоже, но где Митра или Фидес (Fides, римское божество, олицетворение верности – прим.перев.) надзирают за ним, как гаранты и сияют как образцы истинного закона. Даже если политеистические боги не могут быть безупречны, они по крайней мере, исполняют свою роль, уговаривают и тревожат людскую совесть, рано пробудившуюся, и несомненно уже отчетливо пробудившуюся и сформировавшуюся среди индоевропейцев. Но Тюр способен делать нечто большее. Германские народы и их предки были не хуже, чем те индоевропейские народы, что расселились в Средиземноморье, Иране или Индии. Но их теология власти, и особенно их Бог Закона, сообразуясь с людским примером, был отсечен от роли протеста против обычая, которая является одним из великих даров, предоставляемых религией. Это принижало власть “верховную”, осуждая мир – приходящий мир богов и людей, быть не большим, чем они есть, с тех пор посредственность стала более не результатом несущественных дефектов, но неотъемлимо присущих ограничений.”

Одна из наиболее симпатичных точек зрения на германскую религию отмечает, что функция природной или народной религии – поддерживать и усиливать народ, не наполнять его чувством вины за несоответствие искусственным стандартам веры. Можно так же найти странным, что Дюмезиль считает выдающимися тех богов, которые поощряют исполненные желаний мысли, и посредственными тех, кто учит самопожертвованию для общего блага. И еще, если Тюр и мы осуждены быть не более чем мы есть, это однако предпочтительнее, чем быть тем, чем мы не являемся.
Другая слабость теории в том, что важные аспекты Северной теологии приходится искажать, что бы подогнать к ней. Для того, что бы необузданность стала “специфической” функцией Тюра, Дюмезиль предлагает как “возможность”, что Тюр, несмотря на явное происхождение его имени, в действительности не связан с древним богом неба, используя как основу для спекуляции, что Тюр “мог бы” сосуществовать с Одином, и затем принимает не только что они должны сосуществовать, но и что они должны быть двойниками, представляющими два аспекта “властной функции”, так как такая красивая модель подобного разделения труда существует в Ведическом учении для Митры и Варуны, и так как некоторые очень приблизительные соответствия, кажется, существуют в кельтской религии и некоторых сравнительно второстепенных фигурах в Римской мифологии и псевдоистории. Однако, Ирминсуль говорит о продолжающейся связи Тюра с небом и вселенной вне его, и всей тевтонской мифологии не хватает показать пример Тюра в сотрудничестве или взаимозависимости с Одином, или любого указания на ясное, распознаваемое разделение труда между ними.
Дюмезиль извлекает важное подтверждение из рассказа Саксона Грамматика о временной замене Одина:

“Так Один, раненный двойным предательством жены…отправился в изгнание исполненный благородным стыдом, избрал себе тем смыть пятно своего позора. Когда он ушел, один муж, именуемый Мид-Одином, известный своими хитрыми уловками, вскоре объявился, будто бы вдохновленный Высоким, притворяясь божеством; и, облекая невежественные умы свежим мороком, он принудил их мощью своих уловок именоваться святым именем. Он сказал, что гнев богов никогда не успокоит гнев божества их беспорядочными и различными жертвами, и потому запретить надо моления эти, если проводить их без различных назначенных каждому им винопитий. Но лишь Один вернулся, он лишился всей силы уловок и бежал в Финляндию, где на него напали и убили жители. “
(прим. - выше использован перевод на русский Тимура Гимранова aka Тьяльдр Валиссон с сайта Улфдаллир)

По видимому, после своего возвращения, Один восстановил коллективные жертвоприношения. Дюмезиль провозглашает это “несомненно древним мифом” и идентифицирует Мит-одина или Митодина (прим. - англ.. Mit-othyn илиMithothyn) с Тюром в силу сходства имени со словом mjotothinn (прим. – ошибочная транскрипция!), означающим “судья-вождь”. Затем, полагаясь на описание Юлием Цезарем германского общества как общинного, и с довольно раздражающим вторжением современной экономической теории в древность, Дюмезиль связывает Одина с тоталитарным коммунизмом, и Тюра с классическим либерализмом и частной собственностью. Источником Саксона мог быть действительно древний миф, и, в принципе, можно удовлетвориться заменой Одина на Тюра как главы богов. Цезарь, однако, известен ненадежностью, и описывал германскую религию как культ материальных вещей, таких как солнце, луна и огонь, тогда как Тацит, всего лишь полтора столетия спустя, обнаружил некоторое число божеств, бывших почитаемыми, некоторых из которых чтили до подавления их христианством. По Тациту, ни тевтонское общество не являлось особо коммунистическим, ни Один особо враждебным частной собственности или, применительно к данной теме, индивидуальной свободе.
Теории, подобные Дюмезилевой, конечно, подают идею, что некие предрасположенности и паттерны повторяются в группах людей, в данном случае, индоевропейцев, и это формирует народное религиозное восприятие и, таким образом, их мифологию. С точки зрения психологи, сравнительного религиоведения или, в данном случае, политической экономии, этот поход может обеспечить полезное понимание. С точки зрения теологи, однако, и при условии, что принимается возможность, что бог действительно существует и имеет определённый характер вне его социальной функции, нельзя уважать целостность доступных источников касательно Тюра как германского божества и считать, что он просто рациональный и социальный двойник божественно-безумного и ино-мирного Одина. Ни Тюр, ни Один не могут быть исчерпывающе определены в терминах друг друга и ролей, которые они играют в человеческом обществе, и даже человеческой психологи; придавая космические границы их природе, мы были бы самонадеянны, полагая что мы можем всеобъемлюще охарактеризовать их во всем. Как верующие народной религии мы изучаем, мы ищем тайны, которые расширяют пределы наших богов и нашего понимания их, мы не сторонники теорий редукционизма, что сводят их к управляемости и социально продуктивным “функциям”.
Единственный рассказ в учении неоспоримо о Тюре, и выражающий его природу так ясно, что это невозможно было перенести на Одина после того как последний занял трон Асгарда, описывает связывание Фенрира, волка-сына Локи и великанши Ангрбоды. Поскольку предзнаменования сказали богам, что следует ожидать великого вреда от Фенрира и других детей этого союза, “Волка взрастили асы у себя, и лишь Тюр отваживался кормить его.” (прим. – цит. по Младшей Эдде в переводе М. И. Стеблин-Каменского.). Так как волк вырос огромным и сильным, асы стремились разыскать путы крепкие достаточно, что бы связать его. После трёх (прим. – так в тексте, на самом деле двух) неудачных попыток они получили из Свартальвхейма магические путы, и отправились с волком на остров на озере. Однако, когда они предложили Фенриру позволить себя связать, он заартачился, даже когда боги пообещали освободить его, если он не сможет разорвать оковы:

“Волк отвечает: «Если вы свяжете меня так, что мне не вырваться, то поздно мне будет ждать от вас пощады. Не по душе мне, чтобы вы надевали на меня эти путы. И, чем обвинять меня в трусости, пусть лучше один из вас вложит мне в пасть свою руку в залог того, что все будет без обмана».
Тогда переглянулись асы и подумали, что вот прибавилось им заботы: никому не хотелось лишаться руки. И лишь Тюр наконец протянул правую руку и вложил ее Волку в пасть. И когда Волк уперся лапами, путы стали лишь крепче, и чем больше он рвался, тем сильнее они врезались в его тело. Тогда все засмеялись, кроме Тюра: он ведь поплатился рукою.”
(цит. по Видению Гюльви,34 в пер. О.Смирницкой, ред.А.Стеблин-Каменского)

По этому рассказу Тюр известен всем как бог, пожертвовавший собой ради общего блага. Второй смысл рассказа, однако, не так легко разглядеть. Зрелище Бога Тинга, часто называемого “богом правосудия”, приносящего ложную клятву, весьма тревожит. Даже пренебрегая тем, что слово “клятва” не упомянуто, тем не менее нужно понимать, что все боги дали обещание, но Тюр единственный восстановил свою честь, уплатив цену залога. Следует этой законности так же факт, что все знали, что Фенрир должен быть связан и космический порядок вещей должен быть поддержан, но только Тюр был способен поставить всеобщую необходимость выше своего личного благополучия, и кто способен лучше осознать великую необходимость и относительную неважность своей собственной руки, чем бог земного и космического порядка, Тиваз, Небесный Отец?
Но действительная мистерия, заключенная в этом рассказе, лежит только отчасти в действии Тюра, которое легко выражается в человеческих терминах. Связь Тюра с волком добавляет более глубокий и более сложный аспект мифа. Если Фенрир представляет космический хаос и разрушение, согласно некоторым теориям, или насилие и жадность, которые Тюр тоже в некотором смысле связывает на тинге, поражает фрагмент истории, по которому Тюр, кажется, действительно должен быть дружен с волком. Все что в Фенрире так ужаснуло других богов, кажется, было почти созвучно Тюру. Простой бог закона и порядка не мог бы отреагировать так. Только бог, полностью сознающий необходимость роли, которую хаос и разрушение играют в космосе, и в его собственной природе, может вскормить хаос и разрушение, и зная, что это должно принести конец всем его собственным трудам, действует, что бы их сохранить. Хотя Тюр играет решающую роль – определенно решающую роль - в связывании разрушительных сил, что угрожают миру, он тем не менее поступает с той точки зрения, которая признает и уважает эти силы, и которая отождествляется с тотальностью бытия и Вирда больше, чем со своей собственной ролью в работе Вирда. Тюр таким образом является воином, неизменной звездой, бесстрастно фиксирующей воинские деяния, и универсальной осью бытия и судьбы, что соединяет двоих и дает им понимание, Ирминсулем. В определяющем действии Тюра воин, мастер борьбы, властвующий над великим тингом жизни, и универсальное, безграничное и трансцендентное небо становятся едины, и мы видим более ясно, чем в тысяче этимологий, присущее неотъемлемо единство множества лиц Тюра, выбранное для изображения индоевропейскими народами через тысячелетия.

Последний раз редактировалось: Tradis (Вт Апр 06, 2010 8:21 am), всего редактировалось 1 раз

Вернуться к началу



Tradis
Al-snotr


Зарегистрирован: 17.01.2007
Сообщения: 290
Откуда: Львов Добавлено: Пт Апр 02, 2010 12:24 pm Заголовок сообщения:
________________________________________
Наблюдательный читатель мог уже заметить, что практически ничего не сказано о Зисе (Zisa). Причина в том, что как ни отрывочны наши знания о Тюре, они ещё отрывочнее о Зисе. Обсуждая тевтонскую религию, Тацит сообщает нам:

“Часть свебов совершает жертвоприношения и Изиде; в чем причина и каково происхождение этого чужестранного священнодействия, я не мог в достаточной мере выяснить, но, поскольку их святыня изображена в виде либурны, этот культ, надо полагать, завезен к ним извне.”
(отрывок приведен в переводе на русский А.С.Бобовича)

Якоб Гримм, наш основной источник информации о Зисе, устанавливает исключительно правдоподобную связь между Иса (Isa) и Зиса(Zisa) или Циса(Cisa), и связывает обоих со средневековым латинским упоминаниями приблизительно 11в. о покровительне Аугсбурга (Augsburg), Германия, который был домом свебов, и которые так же почитали Тиваза. Сентябрь, 28-е, кажется, являлся праздненством Цисы, в удачном соседстве с Михаилом на следующий день, фигура архангела Михаила проявляет некоторые общие черты с Тивазом. Циса, кажется, имеет некоторую связь с урожаем.
(Примечание - в русской литературе употребляется транскрипция “Цыца”, иногда богиня связывается со славянской этимологией (молочная или кормилица, ср. русск. “титька”. укр “цицька”) и славянским же племенем лужичей, однако Аугсбург далеко от их земель, в Баварии, детальнее см. “Матерь Лада и её дети”, Д.Дудко. Там же упоминание о богине датируется XVIв.)

Такова природа нашего твердого знания, с которым мы имеем дело, как и многие до нас. Некоторые видят в Зисе женский аналог Тюра, исходя из теологической необходимости, и потому, что Локи осмеял Тюра как рогоносца в “Перебранке Локи”. Некоторое подтверждение дано этой точке зрения Раум-Трольхаттанским (Raum-Trollha:ttan) брактеатом. Изображение на этом брактеате часто отождествляют с Тюром, поскольку на нем показана фигура с одной рукой в пасти зверя. Однако, прическа и юбка характерно женские, как явственно определяется по соскам или грудям: зная о существовании богини, чьё имя является женской формой имени Тюра, трудно интерпретировать этот фрагмент как изображающий что-либо иное. С другой стороны, картина, рисуемая Тацитом и Гриммом не сходна с Миссис Воин, Леди Правосудия или Королевой Небес. Далёк от представлений о наглядности иностранного происхождения корабль, который является чрезвычайно древним в Северной религии, и несет подтекст культа древних богинь – и смерти, и путешествия в иной мир (см. разделы “Бронзовый век”, ‘”Ньёрд и Нертус” и “Душа, смерть и возрождение”). Можно даже забыть о замечании, которое возможно более чем совпадение, что богиня Нертус, хотя и описанная Тацитом как Мать-Земля, имела свое священное место на острове в море, на котором находилось уединенное озеро. Нертус, имеющая много общего с Фрейром позднейшего времени, доставлялась на место в колеснице, которую тянули коровы, и во время её процессии оружие откладывалось и сохранялся священный мир. Если есть тенденция, как делают некоторые, видеть в изначальном Небесном Отце наиболее существенную природу Тюра, так же должна быть тенденция искать в Зисе эхо его древнейшей и известной супруги, Матери Земли, фигуры фактически совершенно подобной Нертус, и если Тиваз включал в себя слепящий свет творения, то его супруга должна включать в себя тёмные мистерии смерти и трансформации, представляемые с самых ранних времен кораблём. Но такие рассуждения сейчас не более, чем догадки, и время должно определить, содержится ли в них истина, что возникнет в умах и работе на пути Тюра.
В наши дни Тюр привлекает свою часть людей, тех, кто соответствует его особой чести. В основом, эта Тюрическая часть имеет много общих черт со своим покровителем, таких как определённая сдержанность, склонность делать акцент более на продуманности и логике, чем на эмоциях и экстатическом опыте, глубокая забота о справедливости по отношению к другим и к последствиям своих собственных действий, что бы они содействовали общему благу, и, как наиболее основополагающее, необычайная способность видеть чужую точку зрения и интересы, и действовать в интересах сообщества, веры и своего Вирда, осуществляя то, что Норны соткали для нас, лучшим из возможных способов.
Тюр имеет много аспектов, однако, и аспекты эти привлекают к нему часто тех, кто существенно различается в своём видении Тюра, и в путях, которыми они выражают свое принятие его как парадигмы своей собственной жизни. Как свидетельствует старая книга ритуалов A.F.A. (прим. – Asatru Folk Assembly - Народное Собрание Асатру, действующая организация), некоторые ставят образ жертвующего собой воина в центр своей концепции Тюра, считая другие его грани второстепенными или слишком давними, что бы быть существенными. Пусть путь Тюрического воина имеет много общего с другими “путями воинов”, например дисциплину, самоконтроль, и, чаще всего, тренировки в одной из форм военного искусства, традиция Тюрического воина предполагает разительный контраст, скажем, к воину Одиническому. Немного Тюрианцев придает особое значение магическим практикам, или находит, что бешенство берсеркеров им по вкусу. Другие отличия существуют между практиками, вдохновляемыми Тюром и Хеймдаллем, которые оба могут служить моделью воинских путей. Воин Тюра, например, может быть склонен более чем тщательно выяснять философские и моральные обоснования действий, и мотивы их защитников, прежде чем самому присоединиться к защите.
Некоторые Тюрианцы рассматривают путь бога как служение обществу и правосудию. Один из них суммировал кратко такой подход:

“В основополагающих терминах, Тюрианец духовно вовлечен, всегда пытаясь действовать так, как правильно, так, как достойно, так, как справедливо, так, как честно, с особым упором на служение и защиту общества, и сообщества Асатру, и основного сообщество, в котором живет.”

Хотя трудно найти ошибку в этом описании, и большинство Тюрианцев, кажется, придерживается этого настолько хорошо, насколько они только в силах, независимо от их персональных идеологий, дискуссия выше о Тюре как Боге Тинга предлагает несколько отличающуюся модель, и возможно, более близкую к концепции древних язычников-тевтонцев. Так же как тинг и древний закон, что просвещал его, старались использовать конфликт и вражду таким путем, что бы усиливать и объединять общество, согласовывали некое чувство собственного достоинства и уважения для обоих – и победителей и проигравших, славили народные традиции и наследие, и позволяли людям достигать результата, который ощущался и считался фундаментально правильным, так и современный Тюрианец может вступать в столкновения, не посредничать и приносить мир, но заострять, формулировать и возбуждать конфликт, давая возможность обеим сторонам сохранить своё достоинство и честь, признавая их и за оппонентами, и усиливать соперничество и общество путем поощрения лучших решений и более глубокого смысла ответственности. Такой Тюрианец не может быть “назван миротворцем“, но может принести обществу больше пользы, чем то, что многие считают миром. Связывая волка, в конце концов, не планируют сделать его ручным.
Но ещё иной путь зовет тех, кто ищет Тюра не на поле боя или собраниях и судах, но в кристальной чистоте рассвета среди высоких гор, между Землёй и Небом. Этот путь долго казался потерянным в туманах древней истории и пра-истории, и уже только слабо мерцал, когда составлялись Веды. Он отчасти подобен пути, ощущая отсутствие которого в Северной религии, Дюмезиль так сокрушался, но это не он. Это не тот путь, о котором Дюмезиль думал, что он должен быть, путь, что противостоит и судит народ по неживым полностью умственным идеалам. Более того, это путь, что оценивает сложности мультиверсума, который намного превышает пределы нашего теологического словаря, и ещё это след неколебимого укоренения в земле и в обществе. Этот путь родственен Ирминсулю. В его вершине – слепящий свет и чистота бытия неба и солнца. Его основа укрыта и поддержана землёй, матерью всего. И с этой оси сияет свет осознания естественного порядка, связи и многозначности, что делает возможным единственно, в безмолвном ли созерцании, вспышке интуиции или непосредственном действии, понять и стать единым с динамическим и иногда хаотическим потоком окружающей жизни, и найти место в этом потоке, на котором можно реализовать высший орлёг. Этот путь Тиваза не есть принесение в жертву себя Себе, как учил Один, имея в виду преходящую природу любой самости, это скорее поиски выражения непрерывного преобразования Истины бытия и становления, жизни и духа. Но часть этого выражения вскармливает хаос и разрушение в самом сердце преобразования, и часть его есть залог силы, чести и жизни, что вскармливает Истину и дух в сердце народа. И другая часть ищет вновь любящие объятия Зисы, как принесенный штормом дождь ищет плодородное поле.
Пантеон часто представляется как разновидность бюрократии, в которой каждый член имеет его или её отдел или “функцию”, куда с соответствующей просьбой можно обратиться, если иметь подходящий указатель-справочник. Я не верю, что это так, поскольку не верю, что боги и богини являются функциями. Несомненно, это проявляется в том, что те ученые, которые изучают индоевропейцев и другие религии, могли бы сообщить нам, что божества, которых люди чествуют, не всегда являются тем, что люди думают о них, то есть утверждения народной религии не всегда следует принимать буквально в прямом значении. С другой стороны, теолог не обладает роскошью ученого считать, что в религии не происходит ничего, кроме того происходит в людских головах. Так, люди могут приписать характеристики или функции божеству, ему не присущие, которые позже отвергаются божеством при первой возможности. Далее, хотя тевтонские народы, безусловно, индоевропейцы, не все из их божеств могут быть выведены из и осмыслены в индоевропейском контексте, некоторые имеют однозначно тевтонские характеристики, которые говорят о том, что им помогли принять форму северные народы на каких-то не найденных путях. В результате этого, некоторые исконные индоевропейские боги, оказавшиеся в новом, тевтонском пантеоне, стали выражать себя новым и отличным от прежнего образом. Допускается, что это было преднамеренно. И, конечно же, происхождение народов не обязательно говорит нам что-либо о происхождении богов.
С таким вступлением я могу предположить, что через века и тысячелетия, когда северные народы возникли, различные сущности, которых мы считаем божествами, находили в этих людях подходящую среду для своей творческой деятельности, и тевтонцы отвечали на притягательность этих богов и богинь сердцем и разумом. Многие из этих богов были более древними, чем германские народы, и некоторые, включая Тюра, почитались многими другими народами так же. Но все некоторым образом делали свои свершения для нас. Для Тюра момент свершения пришёл, когда Мидгард и Асгард застыли в балансе, когда даже Все-Отец Один отчаялся довести до конца то, что было нужно для обеспечения будущего Асгарда и народа, на который он распространял своё покровительство, и когда Тиваз, уже древний достаточно для того что бы быть забытым людьми, о котором тевтонцы знали мало или ничего, протянул свою руку как залог Асгарду и нам, что его друг, пожирающий Волк, не будет до конца времён препятствовать нам знать и жить нашим совместным Вирдом.
Тюр сдержал своё обещание нам, и теперь некоторые из нас, меньшая часть народа, по-прежнему чествует его среди всех, кого он поддерживает, простирая наши руки и предлагая свои дары. Я верю, что ещё не поздно восстановить древнюю и священную связь между нами, и я знаю, что некоторые из нас трудятся для такого итога и сейчас, и работа может быть успешной. Зиса сможет ещё принести мир и возрождение измученной Земле и народу, и сможет повести нас к тайнам, которые нам следует узнать и уполномочит проводить свои восстановленные обряды. И Тюр, Небесный Отец, поможет нам воздвигнуть новый Ирминсуль, соединяющий небо, землю и народ, и отмечающий победу не оружия или над врагом, но наших истины и судьбы над веками лжи и забвения, в которые мы смогли выжить. Таково, наконец, моё видение пути Тюра, которое мы теперь утверждаем, потому что это наше по природе, и потому что это наше по Праву!
--------------------------

В наше время цветом Тиу часто представляется красный, хотя и им может быть небесно-голубой.
Некоторые последователи Тиу думают, что священным животным бога должен быть волк (который при всей своей свирепости, является животным с высокоразвитым социальным характером, согласовывающим совместные действия со всей стаей). Однако Джейми Рольф-Мартин (Jamey Hrolf-Martin) предлагает рассматривать собаку (Гамлингинн (Gamlinginn) предлагает волкодава (Wolfhound), как самую благородную из собак) как животное Тиу, ссылаясь на то, что “вторая по важности роль Тюра в мифе – его битва с псом Хеля Гармом. Выбор рокового противника стал причиной некоторой неразберихи, вызванной скрытым антагонизмом, что существует между “владыкой закона” и Фенриром, диким волком. Невзирая на то, что заданные самой природой противники противостоят другим главным богам в Рагнарёк, я ощущаю сочетание Тюра и Гарма как идеальное. Тор противостоит Земному Змею, Один – дикому волку, Тюр противостоит преданной собаке.
Если учесть роль Гарма как хранителя хельского пути, то он служит целям закона. Среди людей пёс/собака известна как наиболее преданный компаньон человека, и в Германии пёс/собака была cимволом…установления правосудия и кодификации закона…Приняв это, можно сделать вывод, что пёс/собака является священным животным Тюра, так же как волк – священное животное Одина (отметим контрастирующую природу как животных так и богов. )”. И что есть пёс, как не более социализированный волк?
(Прим. – в оригинале везде выделена именно гончая/собака – hound/dog, именно как гончая (hound) в англ.тексте идентифицирован Гарм. В переводе в соотв. местах стоит “пёс”, как переводят это место у нас).
Конь так же может быть связан с ним: английский топоним "Tysoe" сочетается с красной лошадью, вырезанной на склоне Эйдж Хилла (прим. - Edge Hill у селения Lower Tysoe у города Банбери (Banbury), графство Оксфордшир, ныне изображение утрачено, сохранилось по старым документам)
Оружием Тюра могло быть копье в древнейшие времена, неизвестно, представляли ли мечущие огромные копья мужчины на изображениях Бронзового века Тиваза(*Tiwaz) или Воданаза(*Wodhanaz).

Составители:
Начиная со второго параграфа до дисскуссии о цветах Тиу, раздел был написан Вильямом Бэйнбриджем (William Bainbridge, Старшим (Elder - уровень по внутренней градации англосаксонской общины Трота, прим.перев.); Гамлингинном (Gamlinginn, Старший); Джейми Хрольф-Мартином (Jamey Hrolf-Martin, из “Связавший Фенрира” ("Fenrir's Binder"), журнал Idunna V, II, 19, 1993, стр. 37.

Перевод: Tradis (Пт Апр 16, 2010)

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Фрейя
http://www.liveinternet.ru/users/3945726/blog#post135746776
Скади
http://www.liveinternet.ru/users/3945726/blog#post134847993
Фригг
http://www.liveinternet.ru/users/3945726/blog#post134469808

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Первоначально издано в SageWoman, Fall, 1999
Матроны
Диана Л. Паксон
Осенний ветер вздыхает в соснах, холодный воздух перемещается вниз, туда, где земля все еще отдает тепло, полученное за день. В середине октября, когда люди собираются на фольклорный праздник, чтобы почтить своих предков и приветствовать зиму, сумерки наступают рано. Девочка, идущая через лес, будет иметь достаточно времени для работы в темноте.
За березами она может различить могильный холм. В полутьме он кажется более темным, чем окружающая его земля. Она дрожит, внезапно засомневавшись, но необходимость ведет ее вперед. Она имеет право быть здесь, ведь это ее собственная прабабушка, ее Edda похоронена здесь. Говорят, что она была мудрой женщиной, сейдконой, обученной старому волшебству. С помощью некоторых заговоров она могла подчинять себе мужские умы, но мать девочки говорила ей, что Edda работает только для защиты своей семьи.
Но ее собственные дети боялись изучать древние знания (следовать старому пути), и слишком много волшебства умерло вместе с нею. В этой девочке Сила просыпается снова: она видит то, что другие не видят, она предсказывает то, что вскоре сбывается, земля говорит с нею, но она не может точно понять то, что та пробует сказать ей. Она хочет мудрости Эдды, она нуждается в ней, и это ее законное наследство.
И так она пришла на могилу.
Холм немного осел вместе с каменной оградой вокруг, но трава, которая покрывает его, все еще густая и только немного пожухла от мороза. Она принесла медвежью шкуру, чтобы сидеть на ней, и толстый плащ, чтобы завернуться в него. Она осторожно устраивается на холме. Она слышала о подобном (о сидящих) в старых историях и песнях, хотя она не знает никого, кто бы признался в выполнении этого. В рассказах, люди, которые сидели на могилах незнакомцев, заканчивали сумасшествием, или смертью, или получали дар волшебства. Но когда ребенок или потомок сидит на могиле матери, она, как предполагается, отвечает хорошим советом и защитным волшебством.
"Заговор на безопасность я говорю, " шепчет девочка,
защита Силы меня хранит -
щит передо мной и позади,
справа и слева защищает меня.
Ко мне не может подойти никакой плохой человек (создание),
только она, к совету которой я взываю! "
Она рисует руну Лося в воздухе в каждом направлении и затем на своём лбу. Она надеется, что это защитит ее. Совсем стемнело, и нет луны. Березы темными пятнами выделяются на фоне тусклого неба. Она успокаивает свое дыхание, настраивается на атмосферу этого места, и ожидает.
Проходит время; она парит на границе сна и реальности. Что-то меняется в глубине ночи, но и тогда, она не может понять бодрствует ли она или грезит. Кажется ей, что она сидит за старым столом, столешница которого вытерлась от времени. На деревянном блюде лежит яблочный штрудель, его корка обсыпана сахарной пудрой. Напротив нее сидит старуха с покрытыми платком волосами.
"Так, ребенок моей крови, " она говорит, " ты пришла наконец-то, что ты хочешь узнать? "
И девочка спрашивает, и старуха отвечает...
Утром, окоченевшая, она открывает глаза, она сидит все еще на могиле. Ей кажется, что всё ей привиделось, но она облизывает губы и чувствует вкус сахарной пудры. И с этим вкусом двери ее памяти открываются, и все, чему ее Эдда учила, она теперь знает.

Практика "сидящего" - обычный мотив в скандинавском фольклоре. Для тех, кто хочет связаться с предками - это лучший способ. В историях чаще всего обращаются к родственнику, чтобы получить хороший совет, и лучше всего, если это мать.
И это не удивительно, так как на севере были дисы, или женщины предки, которые были традиционными защитниками семьи. И не только в Скандинавии наши праматери имели эту роль. В Африке были старухи, владеющие волшебством, и их духи появляются в образе птиц. На всем протяжении Римской империи мы находим алтари Матрон с латинскими именами и романизированными изображениями женских фигур, которые были нашими первыми и самыми надежными защитницами. Соответственно культуре, которая верила в перевоплощение, Матери призвались в связи и с рождением и смертью.
Возможно самая известная история, в которой потомок получает мудрость, спя на могиле матери - это "Svipdagsmаl". Это история молодого человека, Свипдаг, мачеха которого предопределила его судьбу в любви к таинственной деве Менглот, которая жила в Иномирье. Поэма начинается, когда он достигает ее могилы.
Проснись, Гроа, добрая женщина, проснись!
У двери мертвых я бужу Тебя:
могла Ты представить, что худший Твой сын
к могиле твоей придёт?
Из могилы, она отвечает ему-
Что беспокоит теперь моего единственного сына,
что тяготит твоё сердце,
то твоя мать, которую ты зовёшь из-под земли, которая упокоилась (в могиле),
и оставила мир живых?
После того, как он объяснил свою проблему, он просит её,
Скажи, какие заговоры ускорят мой путь!
Оградите и защитите твоего сына!
(st.1-4)
Отвечая, она говорит ему, как добиться цели, несмотря на страх, лживые речи, грозные воды, нападение противников, оковы, морские штормы, смертельный холод, призраков и соревнования в загадках с великанами. Для преодоления некоторых опасностей ему было достаточно произнести заговор, который мать дала ему, но в других случаях, особенно при заключении или шторме, она обещает дать (сделать) ему активную магическую защиту.
В этом её действия соответствуют роли других женщин защитниц - Валькирий, которые не только собирали тех, кто должен был умереть, но и использовали волшебство для защиты выбранных ими героев. В одном из самых ранних северных магических текстов, собрании заговоров Мерсеберга (Merseberg), Германия, идиси (idisi - древний немецкий эквивалент норвежского слова dísir, в единственном числе - dís) описаны как сидящие вместе, когда сражаются воины, в обязанность одних входило парализовать врага, другие заставляли их бежать с поля боя, третьи творили оковы, которые вражеские защитники пытались одеть на своих же мужчин.
Тацит, который писал в первом столетии о германских племенах, описал местные сражения, в которых женщины стояли на безопасном расстоянии, подбадривая мужчин. Без сомнения они также творили заговоры защиты. Рассказы типа "Svipdagsmál" проясняют, что способность матери защищать не заканчивалась с ее смертью. В действительности, следование из этого мира в Другой выглядело, как приобретение индивидуумом ещё большей силы. Например, после смерти короля, при правлении которого урожаи были особенно хороши, его могильный холм становился местом поклонения. Со временем, в результате обращения к нему из поколения в поколение, его фигура становилась все более и более мифической, пока он не уподоблялся богу, которого он более всего напоминал. Так же отмечалось, что важные люди были захоронены с мебелью, инструментами и оружием, а интерьер могильного холма предполагался как весьма удобное (комфортабельное) место.
Алфар (дух родственников-мужчин) и диса (женщин) были почитаемы всюду на севере, особенно на праздновании Зимних Ночей, проводимых осенью, но это был дисы, которые, кажется, были наиболее близко заинтересованы (обеспокоены) судьбами своих потомков. В Njáls саге, мы находим двоих таких, Торгерда и Ирпа из клана богов Ярлов Hladhir в Норвегии, которые имели статуи в натуральную величину в их собственной святыне. Когда Ярл Хакон боролся с Jomsvikings, он сделал предложение им. (?) В ответ, они появились в сражении со стрелами, летящими из кончиков их пальцев. Некоторые семейства имели храм, dísarsalr, в котором клану дис регулярно поклонялись.
Мы часто видим их связь с отдельными семействами в тех норвежских сагах, которые описывают переход к Христианству. В Flateyjarbók есть история о человеке по имени Thridrandi, который возвращался с праздника Зимних Ночей. Две группы женских духов галопом следовали за ним. Те из них, кто были в черном, пробовали убить его, в то время как те, что были в белом, защищали. Утром он был найден раненным и умер вскоре после этого. Его друг Торхол тогда сказал,
Я думаю, что ваши dísir, которые следуют за старой верой, теперь узнали об изменениях в обычаях и что они будут оставлены своей семьей. Теперь они не должны желать иметь никакой доли (жертвы) от Вас и прежде, чем они оставят Вас, они, должно быть, взяли его как свою долю. Но лучшие dísir, должно быть, хотели помочь ему, но не были способны это сделать, так тому и быть.
Вместо того чтобы рассматривать dísir как "хороших" или "плохих", лучше было бы быть более точным, и рассмотреть цвет их одежды как часть их сообщения. В "Greenland Lay of Atli ", жена Гуннарра пробует остановить его на его пути к смерти в зале (Attila) Атли, сообщая о видении в котором,
Размышляя в темноте, пришли мертвые женщины сюда,
одетые в траурные одежды, и, желая призвать тебя,
подзывая и предлагая тебе свои скамьи тотчас:
Я боюсь, что твои дисы оставили тебя.
(l. 25)
Когда Дисы становятся "противниками", как в "Grimnismál", значит пришло время умереть для мужчины. В ирландской традиции рыдание bean-sidhe (духов покровителей) имеет почти такое же значение. Это не удивительно, так как родовые духи должны быть озабочены теми, кто непосредственно собирается входить в мир предков. Однако, несмотря на современное отношение к смерти, мы не должны позволить себе интерпретировать эту ситуацию как полностью отрицательную.
И в кельтской и в Германской культуре существовала вера в перевоплощение людей внутри семьи или рода, и это было делом духа семьи или рода, причём как рождение, так и смерть. Можно представить Дис заботливыми садовниками, обсуждающими наилучшее время сбора урожая, и когда с наибольшей пользой его посадить снова. Это двойственное отношение прослеживается в рассказах, где хорошие и плохие феи прибывают на крещение.
Дисам, таким образом, близки функции не только Валькирий, "тех, кто выбирает убитых ", но также и Норн, которые решают судьбу новорожденного, и, в более широком смысле, имеется сходство с латинскими Парками или Судьбами, и, конечно, волшебными крестными из сказок. Здесь мы можем рассматривать пережитки волшебных знаний для представления природы и функций таких опекунов.
В Шотландии волшебные защитники хорошо известны, например феи MacCleods, которая качала колыбель наследника и одаривала семью боевым флагом, Meg Moulach, которая в семнадцатом столетии должна была стоять около лярда (шотландского помещика) Гранта и давать ему советы в шахматах. Женщина в сером шелке, привидение в Дентонхол в Нортамберленде - другой пример такой опекунши, которая очевидно продолжала заботиться о последних членах рода, пока семейство не заглохло, и тогда она превратилась в довольно разрушительного полтергейста.
Дис, а с ними и богинь Фригг и Фрею вызывают, чтобы помочь с зачатием и рождением детей. В Prose Edda, Snorri Sturlisson говорит о "норнах", как о тех, кто появляется, когда ребенок рожден, чтобы предсказать его судьбу,
... некоторые из рода Асов, некоторые из рода альвов, некоторые - дочери Двалинна (гномов)... Хорошие норны прекрасного рода дают хорошую жизнь; но тот народ, кто плохо сформирован (болен), управляется плохими (больными) норнами.
В этом контексте матери клана играют роли дающих судьбы. Гандарссон соединяет это с понятием удачи клана, который дисы передают ребенку при его рождении или при предоставлении ему имени.
До появления тестов на ДНК, отцовство было всегда вопросом веры. Единственный родственник, в котором можно было не сомневаться, была мать. Поэтому мужские предки вероятнее всего почитались как защитники племени или региона, в то время как женские предки были определенно обеспокоены выживанием рода. Также вероятно, что поклонение им является чрезвычайно древним обычаем, возвращающим нас, по крайней мере, ко времени, когда кельтские и германские племена жили рядом. Обозначение Сидхов как "Туата Де Данаан", племя Дану, представляет собой древнюю традицию возведения происхождения племени к первоматери. Титул (имя) Фреи "Vanadís"- защитницы клана или богини Vanir может иметь подобное значение.
Повсюду в северных провинциях Римской империи были найдены каменные памятники (скульптуры), посвященные матронам. Некоторые имеют надписи типа "Suebian Mothers", "Germanic Mothers, " или "paternal Frisian Mothers ", в то время как другие, построенные солдатами на Валу в Великобритании, имеют названия типа "Garmangabi", богато дающие. Такие статуи также чрезвычайно обычны по Рейну.
Иногда изображения одиночные, но чаще они представляют собой группу из трех сидящих богинь, две из них изображаются с высоко поднятыми и убранными под диадему волосами, в то время как центральная фигура имеет распущенные волосы. Часто они держат предметы, символизирующие их деятельность - рог изобилия, корзину яблок, хлеба, или ребенка, реже дерево или животное типа собаки. Важно обратить внимание, что, хотя фигуры часто изображаются как триада, они - равные аспекты представленные в последовательности Дева/Мать/Старуха. В Лондоне найдено изображение не трех фигур, а четырех.
Надписи на некоторых изображениях указывают, что они были полноправными членами племени или их Матерями-заступницами, однако другие, кажется, настроены римскими легионерами на иностранной территории в надеждах на получение покровительства богини новой земли. Это является примером для тех из нас, кто предпочёл бы избежать иметь дело с собственными непосредственными предками (Богобоязненные Христиане, боюсь, не одобрят нас) и соединится с более отдаленными этническими или духовными предками.
Широкий залив опыта и традиции отделяет нас от наших древних матерей. Инструкции кладбища не позволяют, чтобы посетители оставались на ночь у могилы своей матери или бабушки, даже если Вы все еще живете в том же районе, или они ещё имеют могилу в наши дни, когда кремация настолько популярна. Как теперь мы можем вступить в контакт с Матерями?

Несмотря на то, что мы можем не иметь доступа к реальной серьезной могиле предшественницы, мы можем создать центр для связи, строя символическую могилу. По форме это может быть что-то вроде маленького холмика в вашем саду или груда камней на подносе в вашей квартире. В пределах могилы Вы можете хоронить что-то принадлежащее вашей предшественнице: фотографии, имя или имена, написанные на кусочке бумаги. Если Вы хотите сделать ритуал более сложным, Вы можете сделать изображение женщины из теста или хлеба, дать ей имя, и поместить её в центр «могилы».
Рассмотрите "могилу" так, если бы это была реальная территория. Содержите её в порядке, пропалывайте, посадите цветы, а в особых случаях полейте её каким-нибудь любимым напитком в качестве подношения. Наиболее подходящим временем для такой работы будут Самайн или праздник Северных (или Норвежских?) Зимних Ночей в середине октября, Ночь Матери - канун Зимнего Солнцестояния, или середина февраля, которая отмечалась в некоторых районах Скандинавии как Дисоблот. В Соединенных Штатах Вы могли бы также использовать время праздников, связанных с семьей и нацией, типа праздника Благодарения и Четвертого Июля.
Однако гораздо важнее личная работа, проделанная Вами на "могиле", нежели формальное соблюдение ритуала. Посидите около могилы, не обязательно ночью, но тогда, когда Вас никто не сможет потревожить. Рассмотрите/обдумайте все, что Вы знаете о вашей предшественнице, обратитесь к ней, расскажите ей о свое проблеме, затем расслабьтесь, освободитесь от разных мыслей и ждете ответа. Конечно, Вы можете сделать почти то же самое, создав малый алтарь предков, куда Вы поместит семейные фотографии и памятные подарки. Не столько важна форма святыни, как время, которое Вы потратите на неё.
Устная История
В старонорвежском термин "Эдда" - это и слово для прабабушки и для собрания древних историй. Это не случайная ассоциация. Во многих семьях - это старухи, которые являются хранителями истории рода. Глупо сосредотачиваться только на мертвых, когда наши живые предки - такой богатый источник рассказов.
Когда я была маленькой девочкой, я любила навещать свою бабушку и просить ее рассказать какую-нибудь историю либо о детстве моей матери или о своём собственном детстве. Когда моя бабушка была ребенком, " Война" означала Гражданскую Войну. Она сделала кринолин из хула-хупа для парадного выхода. Преподаватель однажды сказал ей, что мужчины никогда не будут летать, никогда не смогут достичь сердца самой темной Африки, и никогда не достигнут луны. Она жила до девяносто четырех лет, была любопытной и жизнерадостной до конца своих дней, она - моя связь с девятнадцатым столетием, относительно своих внуков, я буду связью от двадцатого к двадцать первому.
В последние годы "устная история" стал важным предметом в академии. Серьезные аспиранты путешествуют с магнитофонами, записывая воспоминания людей, которые и представить не могли, что их жизни будут кому-то интересны. Университетские библиотеки полны результатов таких исследований, и время от времени некоторые из них издаются в хорошей настольной книге прекрасно иллюстрированной. Читая их, каждый поражается снова и снова не только различием между опытом старшего поколения и своим, но и вещами, которые ничуть не изменились с тех пор.
История устная или письменная, биография или автобиография, связывает нас с нашими предками. Самые захватывающие рассказы - это реальные истории от первого лица, которые дают Вам ощущение сопричастности к тому времени и месту, в которых довелось жить автору, и дают представление, чем отличалась прежняя жизнь и чем была схожа с нашей.
Выбор Предков
Поскольку я продолжила работать с предками, я заключила, что те, кто был хорошими Христианами, не подходят для вызова и мольбы к ним. Однако ещё раньше, когда я стремилась входить в контакт с подлинным язычниками, я обнаружила, что можно выбрать предка.
Наши генетические предки дают нам много: телосложение, цвет глаз и волос, здоровье и даже некоторые аспекты индивидуальности, но это еще не всё. Мы также имеем духовных предков, людей, которые коснулись наших жизней и иногда даже перевернули их тем, чем они были или что они сделали. Иногда они являются учителями, иногда авторами вдохновляющих книг; часто они женщины или мужчины, которые своими жизнями показали нам, как надо жить. Если Вы строите святыню предка, совершенно приемлемо включить фотографии или символы людей, которые формировали вашу душу.
Но если Вы хотите иметь связь с прошлым, особенно если Вы ищете предшественницу, которая была бы Вашим духовным учителем, и понятия не имеете, кто бы это мог быть, Вы должны найти предка внутри себя (на внутренних рейсах). В такой ситуации работа с прошлым включает в себя ритуал, который сможет Вас ввести в контакт с духом, который будет вести Вас к тому, в чем Вы нуждаетесь.
Впервые я сделала эту работу, когда вела семинар по следованию путём предков в книжном магазине "Древнии Пути". В течение транса я столкнулся с блондинкой крепкого телосложения, которая назвала себя Хельгой, сказала, что жила во Фризии, согласилась быть одной из моих дис и то, что она меня научит Германским женским мистериям, но только если я сделаю кое-что с моей кухней! В истинной Германской традиции она отказалась пересекать мой порог, пока сердце дома было в столь неряшливом состоянии: с рябыми стенами и линолеумом настолько древним, что, когда я пробовала чистить его, он распадался. Интересно, что другая женщина в группе, очевидно, столкнулась с той же самой дамой, которая пообещала научить её делать штрудель. Наш ответ на этот вызов привел нас к следующей работе:
Магия Кухни
Я происхожу из древнего рода дотошных немецких домохозяек, сопровождаемых несколько более короткой линией женщин, которые были плохими домохозяйками, за исключением тех дней, когда ожидались гости, тогда они делали себя и всех вокруг них несчастными, пытаясь выполнить всю месячную домашнюю работу за один день. По всему я была их истинной наследницей. Мой кабинет/спальня все еще представляет собой нагромождение разных вещей, но моя кухня теперь совсем другая история. С тех пор как я начала работать с моей дисой, все изменилось. Я сомневаюсь, что моя кухня когда-либо станет материалом для "Лучших Домов и Садов", но теперь, мало того, что я могу чистить её, я фактически делаю это.
Так как я имею тенденцию убираться только для гостей и для богов, чтобы убедить Хельгу Фризскую работать со мной, мне пришлось превратить кухню в храм дисы.
Как только я начала ремонт, я обнаружила, что под множеством слоев краски скрывался прекрасный красный кедр, который был постепенно раздет и восстановлен. Под гниющим линолеумом был совершенно хороший паркет, который был отшлифован и покрашен в цвет пролитого кофе. Я покрасила стены белой водоэмульсионной краской и постепенно начала собирать этнические декоративные элементы синего и белого цветов, оттеняющие отделку из тёмной древесины. Прошлым летом, когда я путешествовал в северной Германии, я видел подобные интерьеры в краеведческом музее, к которым я, кажется, инстинктивно стремилась.
Не слишком удивительно, что несколько богинь нашли свое место в интерьере. Теперь, когда я прихожу на кухню, я просто поворачиваюсь по кругу, чтобы призвать весь спектр Матерей, чтобы благословить мой дом. В направлении Тихого океана находится статуэтка Куан Юнь из китайского квартала Окленда. В северном углу - льняная кукла из Германии, которую я идентифицирую с Фригг. В восточном углу - кукла из ткани, сделанная Жрицей Мириам Новоорлеанского Храма Вуду, который является моим изображением Наны, африканской бабушки orisha, и на юге - kachina (тотем?) Матери Вороны от Oraibi. Вместе эти бабушки этих четырех направлений представляют Праматерей всего человечества, и могут иметь дело почти с любой непредвиденной ситуацией.
Рассеяны по комнате другие изображения - статуэтка Бриджид, сделанной из торфа, что я приобрела в Ирландии, репродукция картины Vermeer "Доярка", русская матрёшка, картина "Девственница Гваделупы", и алтарь моей Дисы, который состоит из трёх Римско-немецких фигур матрон из Wurms. Фотографии моих бабушек заканчивают собрание. Время от времени я разговариваю с ними со всеми, я могу чувствовать изменение в атмосфере - Матери активны и на посту, и я могу доверить им охрану моего семейства и помощь мне в течение дня.
Ритуал, посвящённый Матерям
Эта работа должна проводиться на кухне, или рядом с ней, в компании нескольких родственников или хороших друзей. Сделайте на кухне генеральную уборку. Украсьте свечами и цветами. Установите алтарь Матерям, накройте его чистой, отглаженной тканью и расставьте на нём семейные фотографии. Разместите каменную чашу (или чашу с каменьями) перед алтарем для жертвенного напитка. Участники могут также принести блюда собственного изготовления, особенно если они сделаны по старым семейным рецептам, или группа может приготовить что-то совместно и это может стать частью ритуала.
Подготовите место, очертя круг специальной метлой (см. «Возлюбленная" - примеч. переводчика).
Скажите:
Метлой березы я охватываю этот круг вокруг
В пределах этого места никакое зло не проникнет
(кладите метлу поперек двери)
Заполните чашу соком, вином или медом, и призовите Матерей:
Наших Могущественных Матерей здесь мы славим:
Земля, выпусти благословляемых духов,
Коричневые и черные и бледные и золотые,
чьи тела родились и души вдохновили нас
от матки до матки, начиная с всемирного начала:
Вставьте исторические имена женщин, которых Вы хотите чествовать, или назовите следующих:
Sigrid, кто придерживалась веры праматери,
Veleda, чье видение заставило Рим дрожать,
Gudrun, Gróa, Thorgerd, Unnr,
Ведьмы и жрицы, валькирии, королевы,
Затем налейте немного жидкости в жертвенную чашу.
Из женской крови все мы были рождены-
с кровью (винограда), мы окрашиваем в красный цвет теперь этот камень...
Передайте чашу по кругу, и позвольте каждой женщине славить ее праматерь. Когда Вы закончите, сделайте pathworking (помедитируйте), которая следует. Если Вы собираетесь готовить кое-что вместе (типа штрудель), это - точка, в которой Вы соедините компоненты. Сделайте pathworking, во время готовки блюда. С практикой, Вы сможете контрлировать время медитации, которое требуется для того, чтобы приготовить сдобу!
Pathworking (Прокладывание Пути)
Работой по прокладыванию Пути может быть то, что отвечает потребности группы, от посещения специфической богини до тихой медитации. Однако если Вы только начинаете работать с Матерями, я предлагаю следующее:
Вы идете по равнине. Позади Вас возвышается Мировое Древо, ось мироздания, центр всех миров. Вокруг Вас землю покрывают поля и леса, горы и пустыни, которая выглядит очень натурально, здесь также есть Срединная Земля, аспект мира, созданный для всего человечества, которое находится в его пределах. По мере движения Вы останавливаетесь, время от времени, обводя глазами мир вокруг Вас. Вы путешествовуете в течение длительного времени.
Со временем ваше зрение обостряется. Конечно, тот низкий холм не естественен для рельефа этой местности. Вы спешите вперед уверенные, что нашли могилу предков. Вы медленно подходите к ней, обходите её. Холм покрыт зеленой травой, но на северной стороне имеется углубление, которое могло бы быть входом.
Вы останавливаетесь и вздымаете ваши руки. Спросите своими словами древнюю мать, имеет ли она вашу кровь или нет. Просите её стать Вашим учителем в познании женских тайн. Просите помощи в понимании женщиной силы, и в раскрытии вашего потенциала.
Наблюдайте дверной проем. Он темнеет и расширяется, и, наконец, открывает вход в холм. Ждите фигуры, которая выйдет к Вам...
Теперь спросите ее имя. Кто она, и как она может помочь Вам? Что она потребует от Вас взамен?
Поговорите и подружитесь. Когда настанет время возвращаться, поблагодарите Вашу новую дису и пройдите путь назад к Мировому Древу и оттуда назад к миру, который мы знаем.
Сделайте несколько глубоких вдохов. Вернитесь в свое тело и откройте ваши глаза.
Обменяйтесь опытом. Затем достаньте блюдо из духовки или печи и разделите трапезу с Матерями и вашими друзьями. Не забудьте поставить тарелку с пожертвованиями на алтарь.
Когда Вы закончите, поблагодарите всех ваших праматерей, включая тех, с которыми Вы только что встретились. Гасите свечи, уберите кухню. Только тогда, когда посуда вымыта и убрана, ритуал можно считать завершённым.
Однажды вступив в контакт с Матерями, не забудьте их. Общайтесь с ними регулярно. Записывайте советы, и следуйте им. По крайней мере, один раз в год следует повторять празднование с ними снова.



Источники:
K.M. Briggs, The Fairies in Tradition and Literature, Routledge, 1967
H.R.Ellis-Davidson, Gods and Myths of the Viking Age, Barnes & Noble, 1996
_______________, The Lost Beliefs of Northern Europe, London: Routledge, 1993
Jacob Grimm, Teutonic Mythology: I, Dover 1966
Anne Ross, Pagan Celtic Britain Routledge, 1967
Our Troth, ed. Kveldulfr Gundarsson, Ring of Troth, 1993
"Svipdagsmál", "The Greenland Lay of Atli", The Poetic Edda, translated by Lee Hollander, University of Texas Press, 1986
________________________________________

Перевод Волкова Светлана (Рогнеда)

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Многие асатруа в общинах Америки и Британии не отмечают Равноденствие (а некоторые и Самайн), предпочитая ориентироваться на скандинавский праздник Зимних Ночей, который объединяет в себе и окончание сбора урожая, и переход от летнего тепла к зимним холодам, и вступление во время, когда власть Иного Мира близка и ощутима.
Однако это не правило, общины наших краёв, например, предпочитают классическое годовое колесо из восьми частей.

Тогда Равноденствие симметрично Остаре и связывается с окончанием части полевых работ, с поворотом годового круга ко тьме, но ещё не власть ночи и её духов. Уже собран урожай зерна и связан Последний Сноп, но есть ещё яблоки и картошка не снесена в подвал. Ещё зелены деревья и горят последним, чуть лихорадочным огнём цветы осени. Есть ещё время довершить, закончить, исправить - перед приходом темноты. Перед приходом не прощающей нерадивости Зимы.

В этом году Равноденствие астрономическое приходится на 23 сентября 2010 года в 07час:09 минут по Московскому времени. Ну а некоторые вехи для обряда или просто указание на то, о чем можно подумать под осень - в очередной главе "Our Troth".

Глава 53 – Зимние ночи (Альваблот, Дисблот, Фрейсблот (Alfablot,Disablot, Freysblot))

Праздник Зимних Ночей (Winter-Nights feast) знаменует конец сбора урожая и поворот года от лета к зиме. В это время тот скот и свиньи, которых хозяева не могли содержать зимой, закалывался как часть праздника. Это было время для радости: работы в поле на этот год заканчивались, скот возвращался в хлева. Теперь внимание людей обращалось вовнутрь, теперь была возможность в долгие северные ночи сделать всё, что можно было делать в доме - вырезать и ремонтировать, прясть собранный летом лён, вязать сети и ладить стрелы на грядущий год, - и глубокие раздумья в значительной степени занимали место действия.
Дата Зимних Ночей не является строго определённой. В Исландской традиции она обычно выпадала между двенадцатым и пятнадцатым октября или, во всяком случае, где-то в середине октября. Беда (Bede, Беда Достопочтенный) упоминает название "Winterfyllith", Зимнее Полнолуние, на основании чего многие верные сегодня приурочивают праздник к первой полной луне после осеннего равноденствия (или в ближайшие выходные). Исландские саги описывают игры с мячом на замерзших озерах в это время, что может создать затруднения во многих районах, где ныне практикуется Асатру: может оказаться совсем неподходящим для людей в теплых краях задерживать праздник, проводя его позднее в этом же месяце или даже начинать в ноябре, когда появится некоторый шанс, что событие это на деле сможет соответствовать смене сезонов.
Как говорится в разделах “Альвы” и “Идис”, Зимние Ночи – праздник, на котором мы чтим наших умерших предков, откуда происходят два его старосеверных наименования, "альваблот" (alfablot) и "дисаблот" (disablot). Этот праздник может рассматриваться как германский эквивалент кельтского Самайна (Samhain), конца лета, когда поминали мёртвых и им выставлялось угощение. В этом отношении Зимние Ночи чем-то подобны Йолю, однако во время Зимних Ночей сильнее акцент на урожае (с которым и помогали альвы и идис (прим. idis - принятое в англосаксонской версии имён название дис). Как Праздник Урожая Зимние Ночи приветствуют с большой радостью, встреча живых и мертвых и поминовение наших ушедших родичей также не печальны, а исполнены радости.
Тем не менее поворот от лета к зиме, от света ко тьме остро ощущался нашими северными предшественниками. После Зимних Ночей Дикая Охота начинает свою ночную скачку по скошенным полям, тролли и духи подходят ближе к человеческому жилью. Поэтому вместе с радостью некая торжественность присутствует во время Зимних Ночей: они отмечают начало периода, в течении которого тьма в основном принадлежит диким существам. Достигает своего пика такое положение на Йоль и заканчивается на Остару. В это время Водан чаще видится в его древнейшей форме бога смерти и предводителя Охоты и Скади правит рожденными средь ётунов девами зимы. Те, кто предпочитает рассматривать Вультура (Wulthur, прим. англо-саксонское имя Улля) и Фро Инга или Ньёрда как сменяющих друг друга королей Зимы/Лета, кроме того ещё и приветствуют Вультура, который восходит на своё почётное место в эти дни.
Зимние Ночи так же именовались “Фрейсблот” (Freysblot) – жертвоприношение Фро Ингу: “Сага о Гисли” упоминает, что “Торгрим задумал дать в предзимние дни осенний пир, встретить зиму и принести жертвы Фрейру “ (Gisla saga, гл. 15, в переводе О.А.Смирницкой). Как бог, который тесно связан с альвами, особенно с альвами курганов, и который имеет много общего как со смертью, так и с плодородием, он – один из главных владык этого праздника, хотя, как сказано далее, Водану так же приносили жертвы в это время.
Из названия “Дисаблот” и того факта, что, по видимому, женщины играли особую роль на этом празднике (бабка Старкада Альвхильд совершала жертвоприношение дисам и женщина на хуторе сказала Сигвату отправляться прочь, поскольку в её доме приносили жертвы альвам и боялись гнева Одина – см. главу “Альвы”) мы можем заметить, что женственные существа, имеющие отношение к смерти и плодородию, особо призывались в течении этого праздника. Именно в это время темные дисы семьи Тидранди забрали его (см. раздел “Идис”). “Перечень Инглингов” (Ynglingatal, 21-22) сообщает о смерти короля Адильса, который ехал на своем коне через дом идис во время жертвоприношения, и лошадь происками некого ведьмовского существа (прим. англ. witch-wight, в оригинальном тексте vitta vettr – колдовского существа, колдовского духа)) споткнулась. Адильс разбил голову так, что мозги брызнули на каменный пол (прим. - деталь о “доме” или “зале” дисы (англ. idis-hall , в русском переводе “капище” дисы взята из “Саги об Инглингах”, Ynglinga saga, 29)). Турвилле-Петре (Turville-Petre) предполагает, что “ведьмовское существо” или идис, которой принадлежало место, были одной богиней, возможно Фрейей, и что “Эта богиня, подобно несущим смерть дисам (disir) в “Речах Атли” (Atlamal) призывает короля присоединиться к ней” (“Миф и религия”, стр.226 (Myth and Religion, p. 226)).
В “Саге об Эгиле Скаллагрмссоне” (Egils saga Skalla-Grimssonar ) о “дисаблоте” говорится как о празднике, на котором был наилучший пир и было много питья в зале ( прим. - глава 44, в русском переводе – “Там должно было быть жертвоприношение дисам и шел пир горой […] Все много раз пили, поминая умерших, и каждый раз нужно было осушать рог до дна.”). Хотя описание Сигватом многочисленных отказов в приюте, которые он получал, путешествуя осенью, кажется, намекают, что праздник был делом семейным, “Сага о Гисли” (Gisla saga) упоминает, что Торгрим пригласил много значительных людей на свой пир в честь Зимних Ночей. “Сага об Эгиле” так же имеет дело со случаем праздника, на который местный предводитель может пригласить короля и королеву, как Бард пригласил Эйрика Кровавая Секира и его супругу Гуннхильд. Множество людей было приглашено и на дисаблот в “Саге о Глуме-Убийце” (Viga-Glums saga, 5). В “Саге о Глуме-Убийце”, однако, все гости были друзьями и родичами хозяина, в то время как в “Саге об Эгиле” нежданных гостей разместили снаружи в другом строении, и в качестве напитка подали только скюр (skyr, напиток из кислого молока). Так что создается впечатление, что наши предки воздерживались, или, по крайней мере, были очень разборчивы в том, кого приглашать на свои празднования Зимних Ночей. В “Книге Трота” (A Book of Troth) Эдред Торссон (Edred Thorsson) предлагает, чтобы в момент, когда присутствующих окропляют элем из жертвенной чаши “в указанном случае ведущий должен сперва окропить членов семьи, затем всех хорошо известных и достойных людей из верных. Если о ком-то из собравшихся известно, что он не входит в Трот, от окропления их следует воздержаться” (стр.169).
Один из наиболее распространённых среди германских народов обычаев, связанных с урожаем – обычай оставлять Последний Сноп. Обрядность при этом весьма изменчива. В некоторых областях Дух Зерна или Существо Зерна, как считается, обитают в снопе и должны быть изгнаны, или пойманы со всей осторожностью, связаны и принесены в дом. В Ютландии (Jutland, Дания, Германия) когда Последний Сноп связан, народ говорит “Мы схватили зайца”, в Фюне (Fyn, Дания) и Зеландии (Zealand, Дания) говорят о “ловле лисы” или “выгнанной лисе” (Троельсен, “Северная крестьянская религия”, стр.72 (Troelsen, Nordisk Bondereligion, p. 72)); Де Врис (de Vries) приводит сходные многочисленные примеры (“Вклад в изучение Одина, особенно в его связи с сельхохозяйсвенными практиками в современных народных верованиях” (Contributions to the Study of Othin, Especially in his Relation to Agricultural Practices in Modern Popular Lore)), как, например, голландский обычай мастерить фигурку зайца из травы и цветов в конце сбора урожая и выбор мальчика, который во время действа играет роль зайца и через некоторое время позволяет себя поймать (стр.15).
В других местах “(Дух Зерна) почитался как сверхъестественный в человеческой форме и отождествлялся с реальной личностью во время срезания последнего снопа. Этим человеком может быть работник, который совершает последний взмах серпа, или женщина, которая связывает последний сноп, посторонний, случайно проходивший мимо или даже сам хозяин. (Де Врис, “Вклад в изучение Одина”, стр.17). Де Врис приводит Ютландский обычай выбора девушки, которая должна станцевать танец Последнего Снопа с соломенной фигурой в форме человека (сделанной из колосьев, что были отгружены последними), которая называется её мужем, или девушки, которая должна сыграть свадьбу со “Стариком”. Это, как он предполагает, было изначально жертвоприношением, в котором девушку убивали как “невесту Старика”, затем позднее это, возможно, “было табуировано посредством её мистической связи с демоном зерна и в последствии она стала рассматриваться как вдова”(стр.18 ). Троельсен упоминает, что тот, кто вяжет Последний Сноп, является мишенью недобрых шуток, и что девушка, которая его связала, должна принести этот сноп домой, повесив на шею и танцевать с ним на празднике урожая (“Северная крестьянская религия”, стр.70). В “Драконах Рейна” (Dragons of the Rhine) Диана Паксон (Diana Paxson) изображает выдуманное, но основанное на традициях и исполненное вдохновения, изменение ритуала сбора урожая, в котором Зигфрида привязывают к Последнему Снопу и крестьяне с косами угрожают ему. Хагано (который одноглаз и появляется в тёмном плаще и широкополой шляпе) затем выкупает его обещанием эля для жнецов.
В Швеции и Дании Последний Сноп, предположительно, оставлялся для лошади Одина. Северное Германское заклинание Последнего Снопа, записанное в 1593г. Николаусом Грисе (Nicolaus Gryse) как песня, исполняемая жнецами, танцующими вокруг Последнего Снопа (“Водан, даём нунче фураж для твоей лошади. В этом году чертополох и тёрн, - в следующем году лучшее зерно”) упомянуто в теме “Йоль” там, где обсуждалась связь между Дикой Охотой и плодородием полей. В Германии Последний Сноп так же отдавался демону, которого называли Воде (Wode), Вольд (Wold) или Вауль (Waul). Де Врис сначала оспаривал связь между Воданом, Дикой Охотой и обрядностью Последнего Снопа (“Вклад в изучение Одина…”, 1931), особенно сомневаясь в тождестве Воде/Ваудля (Waudl) и Водана, но позднее его мнение значительно изменилось (“Водан и Дикая Охота”, 1968? (Wodan und die Wilde Jagd, 1968?)). По более поздней народной традиции Последний Сноп оставляют “для птиц”, также упоминается, что “в Геллерупе (Gellerup, Дания)…оставлялся небольшой несжатый участок для птиц, зверей и ниссе (nissen, домовых). Здесь “Unsjæger” (Охотник Одина) появляется, когда зерно сжато” (Троельсен, “Северная крестьянская религия”, стр. 71). В большей степени искаженные (и, похоже, более древние) формы этого имени появляются в Германии: в Мекленбурге (Mecklenburg, Передняя Померания) Последний Сноп оставляют на корм для лошади “де Ваура” (de Waur ), в Гросс-Требове (Gross-Trebow) его устанавливают для “Волка, как корм для его лошади”. Древнейшее упоминание об этом обычае исходит из южно-немецкого госреестра (ок. 1350-90гг., South German Statsregister), в котором упоминается оствление "Wutfuter" или “фуража Вода” (Ян, “Обычаи жертвоприношения в Германии”, стр. 164 (Jahn, Deutsche Opfergebräuche, p. 164)). В Баварии Последний Сноп оставлялся для "Waudlhunde" (маленькой cобаки Вода?) вместе с пивом, молоком и хлебом, это существо должно было явиться и съесть подношение через три ночи. “Ваудльхунде” вполне можно рассматривать как чёрных псов или волков, что сопровождают Дикую Охоту, или, возможно, как самого Водана в волчьей форме. В северной Германии сам Последний Сноп называется “Волк”, в чём Ян видит искажение имени “Водан”, иногда он делается в форме волка, украшенного цветами и зелёными побегами, которого ставят в поле (стр. 178-79).
В Германии было общепринято связывать Последний Сноп в Вауль-Столб (Waul-staff), украшенный лентами и цветами, сам Сноп мог бы называться “Воде” (Wode) и рассматриваться иногда как воплощение бога. Жнецы затем танцевали вокруг Воде кольцом, призывая его в заклинаниях, таких как заклинание Последнего Снопа. Ян предполагает, что, некогда каждый из присутствующих получал часть Последнего Снопа, что бы подвесить её над дверью как священный символ (“Обычаи жертвоприношения…”, стр.170). В Нидерпоринге (Niederporing, Германия, Бавария) Последний Сноп делался в виде большой соломенной куклы мужчинами, пока женщины собирали цветы, что бы украсить фигуру, он получал имя Освальд (Åswald,. Ас+Владыка, желающие могут предположить, что это имя, возможноно, выводится из или замещает более ранее *Ansuz-Woðanaz), и они все благодарили его за добрую жатву без бед. В других частях Нижней Баварии жнецы завязывают узел (не пользуясь левой рукой вовсе) вокруг трёх стоящих колосков, говоря “Это для Освальда” (“Обычаи жертвоприношения…”, стр.175).
Несколько яблок из урожая фруктов также оставлялись висеть для "der Wod". В районе Радденфорта (Raddenfort) и Котерхагена (Katerhagen) в Померании последнее яблоко или груша оставлялось для “погодной девы” (англ. weather-maiden). Ян упоминает, что кости и различные части жертвенных животных, подобно останкам всех германских жертв, рассматривались как могущественные талисманы, и часто клались в полях для удачи с урожаем. (стр.230).
Вместе со Стариком Старуху (то есть Землю?) так же почитали в это время. Последний Сноп назывался Старухой в Дании (де Врис, “Вклад в изучение Одина…”, стр.17). В Нортумберленде (Northumberland, Англия) Последний Сноп назывался “Жатвенной Королевой” (англ. harvest Queen) (Вистлер, “Английские Праздники”, стр.188 (Whistler, The English Festivals, p. 188)). Наряду с Воде мы встречаем Фру Годе (Fru Gode) или Фру Гайен (Fru Gauen), которым часто оставляли Последний Сноп в Северной Германии. Гримм предпочитает читать это имя как сохранившийся архаичный мужской титул “Фро” (Fro) вместо женского “Фрау” (Frau) или “фру”( fru), интерпретируя данное божество скорее как “Фро Воде/Водан” (Fro Wode/Wodan), чем “Фрау Воде/Водан” (Frau Wode/Wodan) (“Тевтонская мифология”(Teutonic Mythology, pp. 252-53)). Это вопрос личного выбора, хотя, поскольку у нас есть женские предводители Дикой Охоты, так же как и различные предводители-мужчины, и так как Земля – главная сила, дарующая урожай, не кажется невероятным, что бы она (одна из многочисленных невест Водана!) было среди тех, кому отдается Последний Сноп. Ян приводит немецкое заклинание: : "Wir gebens der Alten, / Sie soll es behalten. Sie sei uns im nächsten Jahr / So gut, wie sie es diesmal war" (Мы отдаем это Старой, /Она должна взять это. Да будет она к нам в следующем году так же добра, как была в этом (стр. 183)). Те, кто хотят, могут изменить посвящение Последнего Снопа в этом обряде из дара Водану в дар Старухе.
Обычай, которому часто следуют верные в Америке – вырезание “тыкв Зимних ночей”. Цель здесь та же, что и у тыкв Хэллоуина – прогнать прочь злобных духов и существ, доставляя одновременно много радости младшим в семьях. “Тыквы Зимних ночей” так же могут рассматриваться как дары богам/богиням наподобие Последнего Снопа. Этот обычай вырос из кельтской традиции вырезать светильники из репы на Самайн, приспособленной (наиболее подходяще) к американским условиям, и потому пуристы могут отвергать его как не исконно-германский – но наш народ никогда не стеснялся заимствовать, особенно у кельтов. Те, кто наследуют и германцам, и кельтам (то есть, большинство из американцев и британцев) могут при желании вырезать тыквы к Зимним ночам и оставлять их до 1-го Ноября.

Зимние ночи: обряд.

Лучше, если ритуал будет проведён вне дома, хотя это никоим образом не обязательно. Вам понадобятся рог с достаточным количеством эля (пива), что бы наполнить его четыре раза, жертвенная чаша, прутья для окропления, сноп колосьев или кукурузы (некоторые связывают их тройным сплетением красных, белых и черных нитей) и венки из соломы, зерна, орехов, ягод и/или цветов, которыми его украшают, два яблока для каждого из присутствующих, сакс (нож) и хлеб в форме коня. Женщина (или несколько, если ритуал проводит большая группа) должна быть заблаговременно избрана на роль идис, которая будет обходить круг с корзиной яблок. Половина яблок должна быть проколота и сквозь них пропущены ленты или тесьма, что бы их можно было подвесить рядом с Последним Снопом.

I. Жрец/жрица совершает обряд Молота

II. Жрец/жрица становится посредине кольца собравшихся и произносит очень тихо:

Ныне урожай собран, ныне семена спят в хранилище, пиво варится в котлах. Ныне ночи становятся длиннее, скот возвращается с холмов, народ – со сжатых полей. Скоро живые покинут поля, скоро Водан поведёт Дикую Охоту через сухие травы, и Тонар станет охотится на дев турсов над заснеженными лугами. Но сейчас живые и мёртвые должны встретиться, собранные здесь в едином кругу: сейчас духи явятся на праздненство, и все родичи в довольстве будут вместе есть яблоки и пить пиво.

III. Жрец/жрица внезапно вскидывает голову, поднимает руки и расставляет ноги, становясь в полную elhaz-позу. Он/а громко выкрикивает:

Альвы, мы призываем вас! Древние обитатели курганов,
отцы всех собравшихся здесь!
Светлые Альвы и Темные Альвы, Черные Альвы, обитатели глубин,
мы приветствуем вас, священные родичи!

Идис, мы призываем вас! Древнейшие из жен,
матери могущественных здесь!
Светлые и тёмные идис, благо всем хранимым,
мы приветствуем вас, священные родичи!

Духи, мы призываем вас! Присоединяйтесь к кругу,
родня всех единокровных здесь!
Отбросьте свою тень на нас, сияющие через миры,
мы приветствуем вас, священные родичи!

Фро Инг, мы призываем тебя, и Фрове, врозлюбленную,
правителя Альвхейма, идис Ванов.
Явитесь из Ванахеймя на своих сверкающих вепрях,
украшенные венками из ярких колосьев,
закутанные в курганно-тёмные плащи.

Водан, мы призываем тебя, и мудрую Фрию, невесту,
предводительницу идис, внушающего трепет бога.
Явитесь из Асгарда на бледных конях,
во главе священных духов, мчащихся над землёй.

IV. Избранная как идис обходит присутствующих с корзиной яблок, вручая один проколотый и один непроколотый плод каждому. Жрец/жрица говорит:

Идис и альвы, все древнейшие,
с урожаем мы славим вас.

Мы жертвуем яблоки, внушающие трепет духи-родичи,
Принесите их в межмирье,
Возродитесь вновь в своих детях.

Каждый медленно съедает непроколотое яблоко, думая о своих ранее ушедших сородичах и великих духах тех, кого хочет помянуть. Второе яблоко люди будут держать до конца обряда.

V. Идис наполняет рог пивом и жрец/жрица поднимает его, осеняя знаком Молота. Он/а говорит:

Фро Инг и Фрове, Фрия и Водан,
Я посвящаю вам этот рог.

Предводители альвов, священные высокие идис,
Придите праздновать со своими родными.
Мы пьём в вашу память,
Мы разделяем священный пир (symbel) с вами.

Идис обносит рогом присутствующих и все пьют в свой черёд. Когда рог пройдёт по кругу, она выливает остатки пива в чашу и наполняет его снова. Жрец/жрица говорит:

Все могущественные альвы, окружающие нас,
Я посвящаю вам этот рог.

Из курганов встающие, со всех священных мест,
Придите праздновать со своими родными,
Мы пьём в вашу память,
Мы разделяем священный пир с вами.

Идис обносит рогом присутствующих и т.д. Жрец/жрица говорит:

Грозные идис, окружающие нас,
Я посвящаю вам этот рог.

С освященными корзинами, яркими от фруктов,
Придите праздновать со своими родными.
Мы пьём в вашу память,
Мы разделяем священный пир с вами.

Идис обносит рогом присутствующих и т.д.

VI. Жрец/жрица поднимает хлеб в форме коня и осеняет его знаком валькнута, говоря:

Священный конь, что мчится между мирами,
Отмеченный что бы стать конём богов,
Предназначенный быть убитым в освященном месте,
Отданный богам в знак дружества (grith),
Неси наши слова на своей спине,
Мчась к незримым мирам.

Он/а возлагает руки на жеребца и произносит благодарности и/или просьбы в тем из сущностей, что кажутся подобающими. Каждый из присутствующих поступает так же в свой черёд.

VII. Жрец/жрица произносит:

Я отдаю тебя всем, собравшимся здесь!

Он/а перерезает лошади “горло”, позволяя голове упасть в жертвенную чашу, и ожидает некоторое время, что бы все могли ощутить мощь, стекающую в напиток. Жрец/жрица затем проносит коня перед присутствующими и каждый человек отламывает себе часть, что бы съесть её.
Если обряд проводит жрица, она обрызгивает алтарь, пространство сверху и снизу, и всех присутствующих напитком из чаши. Если ритуал ведёт жрец, это выполняет идис. Когда окропят всю группу, чаша выливается на алтарь или на землю.

VIII. Жрец/жрица поднимает Последний Сноп и кричит
Приветствуем Водана! Дикий Охотник, Всадник Вода!

Все присутствующие отзываются:
Вод! Вод! Вод!

Жрец/жрица:
Приветствуем Водана! Бог волков, бог ветра!

Все присутствующие отзываются:
Вод! Вод! Вод!

Жрец/жрица:
Приветствуем Водана! Странник, Старик!

Все присутствующие отзываются:
Вод! Вод! Вод!

Жрец/жрица гворит:

Теперь встаньте вокруг Снопа Вода (Wod-Sheaf) со своей молитвой – поблагодарим за пришедший урожай, надежду на будущее! И приветствуйте Водана, те из вас, кто осмелится посмотреть в его глаз. Приветствуйте Ведущего Мертвых, Предводителя Дикой Охоты, приносящего жизнь на поля, резчика сокрытых рун, варящего полное внушающей трепет мощи пиво.

IX. Жрец/жрица ставит Сноп напротив алтаря и наполняет рог пивом. Все присутствующие возлагают свои венки на Сноп, те, кто осмеливается, так же пьют из рога и проливают несколько капель на Сноп, при этом произнося молитву и/или просьбы Водану. Когда все закончат, люди соединяют руки, в то время как жрец/жрица выливает остатки пива в чашу.
Народ танцует вокруг Снопа, трижды пропев:

Водан, даём твоей лошади нынче корм.
На этот год чертополох и тёрн,
На следующий - отборное зерно!

Жрец/жрица стоит в середине круга с поднятой жертвенной чашей и одной рукой, положенной на Сноп. В конце третьего исполнения куплета все кричат – Вод! – и прыгают так высоко вверх, как только могут в тот момент, когда жрец/жрица выливает пиво на Сноп.

X. Жрец/жрица вручает по колосу от Снопа каждому из желающих, затем ведёт людей к месту, где Сноп и яблоки должны быть подвешены. Это совершается в тишине, каждый размышляет о богах, духах и предках, которые получают свою долю на этом празднике.

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Свободная Женщина
Ночь, мороз... Ледяной ветер кружится вокруг Вас, поднимаясь в ночное небо, чистое и полное звёзд. Они блестят в темноте подобно льдинкам... С каждым порывом ветра холод сгущается, но меха, одетые на Вас, сохраняют тепло.
Из далека до Вас доносится одинокий волчий вой. Вы стоите на заснеженном склоне, вокруг Вас поднимаются горы Йотунхейма, где живут инеистые великаны, повсюду ледяные скалы причудливой формы, замёрзшие водопады. На вершине, цепляясь за скалы, притулился замок, его белые стены мерцают в звёздном свете. Тёмный лес виднеется у подножия.
Внезапно в небе появляется голубоватое свечение, как будто лента света, протянувшаяся поперек неба. Оно слегка колышется над Вами и меняет цвета. Вот оно уже становится фиолетовым, затем жёлтым и, наконец, бледно зелёным. Свечение отражается в ледяных стенах замка, переливаясь всеми цветами радуги. Когда сияние исчезает, сгущается тьма. Снова звучит волчий вой, всё ближе и ближе. Вы стоите, прислушавшись. Они идут сюда? Внезапно Вы понимаете, что одиноки в этой стране скал и снега.
Скользя, Вы спешите к ближайшему перелеску в тень высоких вечнозелёных деревьев. Выглядывая из-под полога леса, Вы видите тёмные очертания, приближающиеся к Вам. Через мгновение картина меняется. Серые волки, белые волки, чёрные волки, легко бегут по белому снегу. Вы сдерживаете своё дыхание, желая бежать с ними и боясь быть замеченными.
За бегущей стаей волков появляется фигура женщины, высокая, выше смертных, одетая в белый меховой плащ, чёрные ботинки и перчатки, чёрные волосы струятся позади неё. Её лыжи стремительно несут её по снегу. В её руках лук. Всё ближе и ближе она прибывает, бегущая с волками. Вы вжимаетесь в тень дерева. Её лицо спокойно, взгляд холодный и пристальный. Поравнявшись с Вами, она притормаживает, её ледяной взгляд проходит сквозь дерево и Ваше сердце останавливается. Она видела Вас? На её губах тихая усмешка, она рвётся вперед и ускоряется вниз по склону. И желание, которому Вы не можете сопротивляться, тянет Вас за ней.
Преследование ведет вниз под гору, иногда Вы оступаетесь, но успеваете удержать её в поле зрения. Снег тонок, скалистые вершины обнажены. Теперь Вы можете слышать журчание воды. Вы скользите в грязь, поскольку снег вокруг тает, превращаясь в грязную слякоть. Звуки таяния льда, журчания, капели слышатся отовсюду. Вы вынуждены тщательно выбирать свой путь через лужи. Таяние снегов превращается в мчащийся поток, и воздух становится более тёплым.
Вам становится жарко, Вы сбрасываете свои меха и видите, что Женщина впереди Вас сделала то же самое. Её одежды под мехами оказались столь же тёмными как почва, на которой она стоит. Впереди небо становится серым, воздух все еще холоден, но теперь это влажный холод, а не колючий холод снега. Почва становится прочной, и пробираясь сквозь лес, Вы обнаруживаете молодые почки на ветвях и траву, которая только начинает прорастать. Ветер волнует кроны деревьев, и они превращаются в облака белого цвета, лепестки опадают на тёмную почву подобно весеннему снегу.
Волки прекратили свою безумную гонку, они катаются по земле, скачут и рычат, играя. Королева волков огрызается на одного и самцов, но он возвращается, заигрывая с ней, пока она, наконец, не принимает его ухаживания. Госпожа приостановилась на краю луга. Его грязная почва всё ещё засыпана серебристой шелухой прошлогодней травы. Деревья растут по кругу, это - святилище Госпожи.
Небо становится более ярким. На востоке первые лучи солнца прорезают небо. Розовеют, сверкая облака. Лицо Госпожи проясняется. Оно также красиво, но стало более мягким. Глаза, которые были такими ледяными, теперь ясны как вешние воды. Волки играют у её ног. Она снимает своё оружие, и солнце появляется из-за холмов. Когда первые лучи касаются земли, прорастают зелёные ростки. Освещённая солнцем фигура Госпожи становится столь сияющей, что Вы едва можете её видеть.
Ослепленные Вы закрываете глаза. Мир кружится вокруг Вас. Когда это прекращается, Вы оказывается в вашей собственной знакомой обстановке. Но великолепие Богини остается яркой картиной в Вашем сознании, и когда Вы думаете о ней, кровь всё ещё поёт в ваших венах, и Вы помните, как это было, чтобы чувствовать себя свободный.

Мы называем Скади богиней, но в старых сказаниях севера, она не относится ни к клану воинственных богов, называемых Асами, ни к сельскохозяйственным Ванам, она является роднёй наиболее старшим богам - инеистым великанам древности.
Подобно многим другим культурам, ранние народы Скандинавии имели мифы о первом поколении божеств, которые олицетворяли неприрученные силы природы. Я полагаю, что это были первые божества, которым давали имена наши предки, жившие на лоне природы, занимавшиеся охотой, собирательством и имевшие убежища в пещерах. Несмотря на убеждения фольклористов 19-ого столетия, что истории богов были изобретены, чтобы объяснить естественные явления природы, боги, которых мы находим в более развитой мифологии, это, фактически, не боги сил природы (даже на Аполлона и Артемиду перенесена была ассоциация их с солнцем и луной от Титанов Гелиоса и Селены соответственно), а культурные боги, олицетворяющие социальные роли и функции.
Поскольку человеческие культуры развивали способности производства продовольствия и строительства зданий, они стали менее уязвимыми к экологическим изменениям, и, таким образом, начали отделять себя от природы. Новые пути требовали новых богов, и поэтому в большинстве мифологий мы находим истории о том, как первоначальные божества были побеждены божествами человеческой культуры, которых мы и знаем как богов. В теогонии Греков, например, Титаны были побеждены Зевсом и его товарищами Олимпийцами и заключены в Подземном мире.
Но на севере было не так, или, по крайней мере, не совсем так. В их мифах, говорится, что самый старший из истинных богов убил первое Существо, Имира, и из частей его тела создал мир. Но другой изначальный дух всё ещё живет в Утгарде - это дикий мир вне человеческих стен (защищенное место в пределах этих стен называют Иннангард (Innangarth)). Даже бог Тор, молот которого защищает богов и людей, уничтожает только столько великанов, сколько необходимо для сохранения равновесия, так, чтобы на земле было место для человечества.
Мифы Севера полны историй, в которых боги взаимодействуют с великанами, иногда борясь с ними, иногда обманывая, иногда посещая их замки в поиске мудрости. История отношений между культурными богами и первоначальными силами фактически очень похожа на историю отношений между человечеством и природой. Однако нет никаких историй, в которых Йотуны взаимодействуют непосредственно с человечеством. Подобно герою Оттару, который мог получить информацию от великана Гиндлы только замаскировавшись боровом и под защитой его патронессы Фрейи. Мы должны приближаться к ним через посредничество богов.
Но подобно нам, боги, которые борются с дикими силами природы, также нуждаются в них, чтобы выжить. Несмотря на случайные конфликты, и для Асов, и для Ванов Йотуны - единственный источник невест вне их собственного рода. На Севере это не мужчины (хотя иногда это могут быть и они), а женщины, которые являются ключом к изначальной (природной) силе. В Асгарде, если Вы покопаетесь в родословной богини, Вы наверняка обнаружите там великаншу. Сам Тор - сын Одина от Йорд, имя которой означает "Земля". Фригг, Тюр и многие другие Асы - дети Йотунов, и бог Ванов Фреир женился на великанше Герд. Таким образом, нет ничего необычного в том, что как через войну, так и через брак Скади прибывает, чтобы жить с богами Асгарда.
В Младшем Эдде говорится, что однажды, очень давно, Один, Хейнир и Локи путешествовали в Утгард, царство великанов, и они забыли принести жертву силам того места, по которому они проходили. Когда они решили сделать себе обед, великан Тьяцци, наблюдавший за ними в обличии орла, не давал им такой возможности, пока они не поделились с ним. И когда орёл стал слишком активно уничтожать еду, Локи попробовал остановить его, орёл унёс его и заставил его обещать выманить из Асгарда Идунн, богиню, которая обладала яблоками молодости, и, тем самым, помочь украсть её великану. Когда он сделал это, боги начали терять свою силу и красоту, и угрозами заставили Локи вернуть богиню обратно. Фрейя даже дала взаймы своё соколиное оперенье, чтобы он мог выполнить это предприятие.
Когда Локи прибыл в Ом великана, Тьяцци был далеко, так что Локи превратил Идунн в орех и улетел с нею. Тьяцци в обличие орла стал преследовать их, но боги были готовы к этому. Они собрали опилки, и, когда Локи достиг Асгарда, развели огонь, а Тьяцци слишком быстро разогнался, поэтому не успел затормозить, влетел в огонь, опалил крылья и был убит асами.
Это должно было быть концом истории. Но вскоре после этого, другая фигура была замечена, приближающейся со стороны дома великана. Она была высока, в сверкающих шлеме и кольчуге, в плаще из волчьей шкуры на плечах, с прочным щитом и острым топором в руках. Но женский голос прокричал вызов, это была Скади, она прибыла в Асгард, требуя крови или компенсации за смерть ее отца.
У северян был такой обычай, если кто-либо, разорив какое-либо место, не хотел стать жертвой мести, то он должен был в качестве компенсации женщине, которая потеряла родственника по мужской линии, обеспечить её другим. Скади после некоторого раздумья согласилась воздержаться от мести, если боги дадут ей прекраснейшего из мужчин в мужья, и если они смогут рассмешить её.
Рассказывается, что Локи удалось достичь последнего, привязав один конец верёвки к бороде козла, а другой к своей мошонке. Комизм был в том, что когда козёл дёргал от возмущения верёвку, оба громко кричали. Возможно, Скади надеялась, что козёл оторвёт ему мошонку, хотя это, возможно, не имело значение для Локи, который проводил почти также много времени в женском обличии, как и в мужском (но это - другая история). Поскольку Скади засмеялась, зимняя стужа начала покидать её глаза, и ледяная жесткость её спинной хребет.
Что касается мужа, то боги поставили собственное условие, она должна была выбрать мужа только по ногам. И она была совершенно уверена, что Бальдр, которого звали Красивым, превзойдёт других в этом аспекте его анатомии, как и во всех других. Так что боги Асгарда выстроились в линию под длинным покрывалом, и Скади ходил туда и обратно, рассматривая их ноги, пока не увидела пару ног, которые выглядели хорошо сложенными и сильными, а также белым как пена моря, и она сказала: - "я выбираю его".
Но когда покрывало было снято, тот, кого она выбрала, оказался не Бальдр, а Ньорд, бог Ванов, который охраняет всех, кто кормится морем. Он любит ходить босиком по побережью, и я предполагаю, что его ноги, будучи мытыми более часто, чем у любого другого, по этой причине были более красивы.
Но подобно многим бракам, основанным на ложных предположениях, союз Ньорда и Скади не был очень успешен. Дом Скади Трюмхейм (мир ураганных ветров) был в снежных пиках. Когда Ньорд проводил там девять ночей, он горько жаловался, что он не мог спать из-за свиста ветра и воя волков около замка, он называл их злыми звуками по сравнению с пением его лебедей. Но когда Скади оставалась девять ночей в его замке в гавани Ноатун (Noatъn), она жаловалась, что она просыпалась каждый день на заре из-за воплей чаек.
Так что они согласились жить обособленно и идти каждый своим собственным путём. Рассказывается, что через некоторое время Скади стала дружна с Одином и родила ему несколько сыновей, которые стали родоначальниками династий смертных королей. Определённо то, что она продолжала жить в своём собственном замке, выбирать себе компаньонов, и помогать время от времени людям.
Старая поэма, именуемая "Перебранка Локи ", рассказывает о пире в замке Морского божества, на котором Локи оскорблял всех богов. Тогда он напомнил Скади, что это он помог убить её отца, на что она ответила, что он получит только "холодный приём", если будет искать помощь в её священных рощах и святых местах. Некоторые учёные полагают, что в век Викингов силам природы больше не поклонялись, и не сохранилось никаких историй, в которых люди сталкиваются с ними непосредственно, но возможно Скади, выйдя замуж в Асгарде, стала более доступной. Есть множество скандинавских топонимов, которые включают её имя вместе со словами, обозначающими поля или рощи. Они могут быть святынями, о которых она говорит. Другие ссылки указывают, что женские земные силы - Маурны (Maurnir) - призывалась для плодородия. Скади, возможно, считалась одной из них.
Зимой красота Скади - это абсолютное очарование северного льда и скалистых гор. Её имя может означать "урон", или, возможно, "тень" (а можно перевести и как «защита» - примечание переводчика). Её называют богиней-лыжницей, поскольку на снегоступах или лыжах она странствует по дикой местности, охотясь из своего лука на диких животных. Зимой она - женщина, бегущая с волками, энергичная, дикая и свободная.
Её связь с волками кажется особенно существенной тем из нас, кто читал Эстэс (Estés)
" Женщина, Бегущая с Волками". Хотя Эстэс вовсе не упоминает Скади, основа женского характера, который она описывает, принадлежит также северной богине. "Здоровая женщина очень походит на волка: здравая, сильная, полная жизненной силы, дающая жизнь, знающая местность, изобретательная, лояльная, странствующая." (стр. 12)
Скади сильнее любого цивилизованного существа, полностью способна сделать вызов богам. Даже если она склонна воздержаться от своей мести за отца, она ничего не забывает. Когда Локи совершает ошибку, жестоко насмехаясь над ней, говоря о своём участии в убийстве её отца, она возобновляет свою клятву, и после того, когда он, наконец, исчерпывает терпение всех богов, будучи захвачен и связан, она - та, кто привязывает змею над ним, чтобы яд капал на его лицо.
Но союз, который присоединяет её к сообществу Асгарда, добровольный, не вынужденный, и к обоюдной выгоде. Даже когда она замужем, она самодостаточна, и когда брак не удаётся, она не нуждается в просьбах, чтобы кто-нибудь помог изменить ситуацию. В целом, она прекрасный образец подражания для независимой женщины, и защитник матерей-одиночек, а также женщин, которые берут на себя традиционно мужские роли.
Она, кажется, процветает как эмоционально, так и физический, когда судьба делает ей вызов. Она, конечно, богиня зимних спортивных состязаний, но трудно представить, что она менее активна летом. Можно представить её, управляющей спуском по горным рекам, альпинизмом, марафонным бегом, любой другой деятельностью, требующей напряжения разума и мускул.
Мы знаем из старых рассказов, что она поддерживала дружественные отношения с семейством её мужа. В «Песне о Скирнире» ("Skirnismál") рассказывается, как её пасынок Фрейер выиграл свою жену Герд (тоже великаншу). И именно Скади замечает, что он день ото дня становится всё бледнее и бледнее, и посылает Скирнира, чтобы тот узнал причину. Их этого ясно, что она заботится о других, и для неё не типично сидеть, когда она может сделать что-то, чтобы помочь. Для неё характерно беспокоиться довольно оживленным, сугубо деловым способом.
Я думаю, что это сопоставление жесткого и чуткого как раз и выражает характер Скади полностью. Это Скади защищает землю снежным покровом, также это она, кто в начале весны убирает его, чтобы замороженная земля могла таять под солнцем. Она получает жертвы в начале февраля, когда сады расцветают, и фермеры готовят свои поля к севу. Это - сезон, когда последний ураган может принести опасность. Тогда сила Скади - это защита, которая позволяет нам выжить, пока солнце ещё недостаточно сильное, чтобы преобладать.
Работа со Скади
Скади не деликатна, но она может быть призвана, чтобы защитить те вещи, которые, подобно первым чутким зародышам, бросают вызов морозу зимы. Время, в которое этот аспект Скади может лучше всего быть испытан - это время, когда зима уступает более теплой погоде. Очевидно, это легче вообразить, если Вы живёте там, где всё замерзает и идёт снег, но даже в Калифорнии зима может быть достаточно холодной, чтобы сделать долгим приход весны.
Даже тогда, когда температура фактически не меняется, бывают дни, когда в воздухе появляется намёк на тепло. Поймайте такой момент, гуляя на открытом воздухе, глубоко вдыхая свежий воздух. Исследуйте ветви. Они начинают наливаться соком, изменяя цвет коры молодых прутьев на фиолетовый или ярко-зеленый. Почки набухают, несколько храбрых листьев могут уже начинать разворачиваться. Поскольку солнце усиливается, погрузите Ваши пальцы в землю, почувствуйте её преобразование от мертвого холода зимы к сырой, готовой к возрождению жизни весны.
Обратитесь к Скади для защиты новой жизни в почве, и если Вы ощущаете её активность, проведите эту силу в ваше собственное тело и почувствуйте себя возрождённым.
Поскольку приход весны манит на улицу, используйте в своих интересах первые солнечные лучи и сделайте несколько упражнений. Для многих из нас, работающих на сидячей работе и потерявших форму в течение многих лет, это может показаться невозможным. Но это не должно быть рутинной работой. Есть некоторые счастливые души, которые никогда не теряли удовольствие побегать как дети. Для таковых из нас, кто с радостью пропускал уроки физкультуры в школе, и с тех пор ограничивался лишь небольшим танцем во время ритуалов, это может быть трудно. Мы все читали бесчисленные статьи относительно того, почему делать упражнения так полезно для нас. Они никогда не убеждали меня, и я была весьма озадачена, когда первое шаманское животное, с которым я столкнулась, хотело, чтобы я начала бегать.
С тех пор мне было сказано, чтобы я ела больше овощей и совершала больше упражнений для роста духовной силы. И что я, наконец, поняла в моей работе с различным божествами, так это то, что они очень любят испытывать физический мир через человеческие чувства, поскольку они разделяют наше сознание. И одно из этих удовольствий - энергичное аэробное упражнение, которое ослабляет мускулы и заставляет кровь петь в ваших венах. И если Вы собираетесь работать с богиней подобной Скади, которая сама является чрезвычайно спортивной, Вы должны быть готовы, что будете втянуты во все виды напряженной активности, и должны находиться в форме, чтобы выжить!
Некоторые находят, что посещение спортивного клуба обеспечивает необходимые условия и мотивацию, другие обладают такой самодисциплиной, чтобы выполнять упражнения по видеокассетам или книгам. Важно, однако, начинать с более простых упражнений, постепенно переходя к более сложным. И хотя бег имеет своих приверженцев, есть много свидетельств того, что хорошая, энергичная ходьба более полезна в конечном итоге. Замечательно, если в Вашем регионе есть возможность заняться стрельбой из лука. Вы можете даже найти, что готовы заняться лыжным спортом, когда снова выпадет снег.
Если Вы почувствуете, что ваши отношения со Скади углубляются, у Вас может появиться потребность исследовать ваши резервы, узнать, что можно почувствовать, если подтолкнуть себя к пределу ваших ресурсов. Скади - богиня, которая бросает вызов. Вы можете испытать её в полной мере в том виде деятельности, который связан с элементом опасности, типа спуска по горным рекам на плотах, или похода в школе выживания.
Скади прибывает из Утгарда - дикой местности - и хотя она может функционировать в цивилизованной окружающей среде, ее дикий нрав никогда полностью не теряется. Она - хороший руководитель, когда мы пытаемся укротить свою собственную дикую натуру и выйти за пределы своих возможностей.
Один из способов начать понимать это состоит в том, чтобы отправиться в поход в одиночку. Я осознаю, что женщина в такой ситуации некоторым образом рискует, но опасность исходит не от дикой местности, а от других людей. И я не рекомендовала бы выполнение этого, не приняв некоторые меры. Но такая же опасность может подстерегать и в других случаях, например во время ожидания поздно вечером на одинокой остановке автобуса, что мы делаем как само собой разумеющееся. Место должно быть достаточно удалённым, на столько, чтобы Вы не видели и не слышали ничего, связанного с цивилизацией и человечеством. Тогда Вы будете в Утгарде.
Если Вы прислушаетесь, Вы почувствуете мир, который продолжается независимо от человечества. Здесь есть жизнь и смерть, насилие и мир. Это - мир Скади. Если Вы посещаете его, будьте уверенны и принесите подношения духам, которые управляют там (хлеб и молоко, что традиционно для Европы, табак и кукурузная мука в этой стране (США – примечание переводчика)). После чего сидите спокойно и увидите, что они Вам скажут.
Утгард может быть найден в удалённых местах, но он может также исследоваться внутри. В некотором смысле мы путешествуем через Утгард, когда мы исследуем глубины наших собственных душ, и всякий раз, когда мы оставляем обычную действительность и путешествуем между мирами. Скади может быть мощным защитником, когда мы противостоим монстрам, которые скрываются в подсознании, и когда мы собираем силы, чтобы следовать её примеру и жить своей собственной жизнью и идти своим собственным путём.
Ритуал для Скади
Идеальным местом для работы со Скади могли бы быть снежные горные пики, Скалистые горы или Сьеррас приходят на ум, и незадача состоит в том, что на вершину нет дверей. Можно работать и в «снежном» саду цветущих яблонь. Возможно, однако, что Вы будете работать в здании и будете путешествовать к Утгарду, который находится у Вас внутри.
Ваш алтарь должен состоять из природных элементов, особенно тех, которые дороги для Скади. Вы могли бы накрыть его мешковиной или куском кожи и устроить на нём миниатюрный пик из камней. Должна быть добавлена растительность, особенно вечнозелёная (зимой) или первоцветы (весной), наряду с изображениями или фигурками диких животных типа орлов и волков. Камни, которые связаны со Скади, это обработанный кристалл кварца (который на старых Германских языках называют "горный хрусталь" или "ледяной камень") или чёрный серпантин (змеевик), в котором видны белые кристаллы. В зависимости от сезона её цветами являются чёрный (цвет ледниковых камней или недавно обнажённой из-под снега земли) и белый (цвет яблонь весной или снега).
Для подношений необходима кристаллическая чашка (называемая "чашкой инея" в Эддах), заполненная ледяной водкой или искрящейся ключевой водой. Из продуктов пробуйте чёрный хлеб (российская рожь) и мясо козла или дичи.
Чтобы войти в настроение, проиграйте кассету с записью волчьего воя.
Подготовка Сакрального Места
Когда Вы готовы, очистите ваш круг, обходя вокруг него, сначала опрыскивая водой и затем раздувая дым вокруг этого места. Далее могут использоваться следующие слова:
Поток с горы делает все вещи чистыми,
как тающий лёд,
как снег весенней порой.
Разметьте границы вашего священного места и призовите основные силы для защиты, обнося стрелу вокруг него, говоря что-то подобное следующему:
По часовой стрелке я прохожу путь изумления,
Полётом стрелы миры я соединяю,
Из Иннангарда я переношу остриё,
Этой ночью в Утгард я поеду.
Нордри и Судри, Аустри и Вестри, (стоя перед N, S, E, и W)
Карлики всех направлений,
Досточтимые, хранители Земли,
Защитите и благословите меня!
Для охраны круга вызовите великанов из рода Скади:
Храэсвелг (Hraesvelg), орлиные крылья, вызывающие ветер,
Кари (Kári), мы вызываем Вас, несущие мудрость, (COW-ree)
От холодных утесов Йотунхейма прибывают, летя - (JO-tune-haym)
Логи(Loge), слушай, господин пламени, (LOW-geh)
Лауфи(Laufey), сверкающее преобразование, (LAU-fee)
Из Муспельхейма мастера, и матерь изменений - (MUS-pel-haym)
Господин Океана, Эгир (Egir), открывает ваши котлы, (EYE-yeer)
Рэн (Ran), чьё царство принимает утопленников, (RAN)
Из всех океанов, ответьте на наш зов.
Древний Имир (Ymir), Земная сущность, (EE-meer)
И Йорд (Jordh) Земная хозяйка, могущественная мать, (Yordh)
Из середины Мидгарда можешь Ты слышать.
У Сил Природы прошу я защиту,
Надзор и опеку в моей работе.
Вызов Богини
Теперь зажгите белую свечу и вызовите богиню:
Скади, сияющая богиня на снегоступах,
Яркая ледяная красота,
Зимней белизной Ты землю защищаешь.
Мудрая невеста богов;
Теперь прибывает весна, снега тают,
Почва ждёт плуг;
Освободи замороженные сердца, сделай нас плодотворными,
Скади, я вызываю Тебя!
Вы можете также удостоить её этой песней:
Когда волки воют высоко в горах,
Под отблески Северного сияния
Скади прибывает, скользя по снегу;
Когда она идёт,
Из маленьких почек развивается ветвь,
Земля открывается пахарю.

Путешествие в Утгард
Спокойно сидите в течение нескольких минут, наблюдая мерцание свечи на кристалле. Затем прочитайте медитацию в начале этого эссе. Когда Вы это сделаете, закройте глаза, стабилизируйте дыхание и визуализируйте себя путешествующими в поисках богини, или в её замке на горе, или весной на поле. Попросите, чтобы она сделала Вас более независимыми, или храбрым, или физически выносливыми, в зависимости от того, в чём Вы нуждаетесь. Или просите, чтобы она дала Вам какой-то необходимый совет. Когда она ответит Вам, возвращайтесь тем же путём, каким прибыли, ускорьте Ваше дыхание, поскольку делаете переход назад в Ваш круг.
Празднование
После всего Вы можете отпраздновать с продуктами и напитками, благословите их следующим образом:
Созерцайте золотое зерно растущее,
Захмелевшее в полях, не человеком сеянное,
Дети Дерева вскормите
Так, чтобы клан жизни мог процветать.
С ледяных склонов потоки текут.
Поскольку часы света растут,
Сладость тающего снега,
Все желания Жизни исполняются.
Возвращение к Миру
Когда Вы всё сделали, поблагодарите Скади за ее благословения и погасите свечу. Поблагодарите и освободите все другие силы.
Имир и Йорд, матка Мидгарда,
Эгир и Рэн, повелители океана,
Логи и Лауфи, пламени свет,
Кари и Храэсвелг, ветры мудрости,
За защиту теперь благодарю я вас:
Нордри и Судри, Аустри и Вестри,
Карликовая семья я отпускаю Вас, с благодарностью за вашу доброту.
Раскрутите барьеры, которые отделяли ваше место и возвращайтесь к миру людей.
Вокруг и назад снова,
Священный круг будет уничтожен,
Это место ко всему хорошему использованию возвратилось,
Оставьте меня со знаниями, которые я узнал.
Источники
The Elder Edda, translated by Lee Hollander, University of Texas, 1986, and other translations
H.R. Ellis-Davidson, Gods and Myths of Northern Europe, Penguin, 1964, and later printings
Clarissa Pinkola Estés, Women Who Run with the Wolves, Ballantine Books, 1992
KveldulfR Gundarsson, Teutonic Religion, Llewellyn, 1993
Snorri Sturluson, Edda, translated by Anthony Faulkes, Everyman, 1992, or other translations of the Younger/Prose Edda
Our Troth, ed. KveldulfR Gundarsson, The Troth, 1994
Перевод Рогнеда

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Глава 12 Бальдр (Baldr, Bealdor)
Величайшей тайной Севера является тайна, что известна лишь двоим:”Что сказал Один на ухо своему сыну, прежде чем тот вознесся в погребальном огне?” Этим вопросом как последним в игре в загадки Один раскрывает себя и перед ётуном Вафтрудниром, и перед героем-человеком Хейдреком, выигрывая состязание и определяя участь своих противников. Водан и Бальдр: они знают руну, что сокрыта ото всех остальных, восемнадцатое заклятие “Речей Высокого” (Havamal, 163), которое Водан не рассказал.
Снорри сообщает нам, что Бальдр был прекраснейшим и самым любимым из богов. Он – наследник Асгарда, сын Водана и Фрии (прим. пер. Frija – континентальная версия имени Фригг), но он был обречён на раннюю смерть. Снорриева версия смерти Бальдра является одной из самых известных историй Севера: после того, как Фрия взяла со всего в мире клятву не вредить ему, за исключением маленькой омелы (англ. mistletoe), боги играли в игру, во время которой кидали своё оружие в Бальдра. Тем временем Локи в виде старой женщины выведал секрет у Фрии и, срезав ветвь омелы, вложил её в руку слепого бога Хёда (Hodhr) и нацелил в Бальдра. После гибели Бальдра Хель сказала, что она разрешит ему уйти, если всё в мирах будет плакать по нему – и так и случилось, не заплакала лишь великанша по имени Текк (Thokk), которая, как сообщает Снорри, была переодетым Локи. Тем не менее, согласно “Прорицанию вёльвы”( Voluspa,62), Бальдр и Хёд (который был убит из мести Вали (Vali), сыном, которого Одина зачал для этого) вернутся, когда мир возродится после Рагнарёка и будут править на месте Одина.
У Саксона Грамматик приводится другая версия этой истории. По его рассказу Бальдр был воинственным, весьма сексуальным воином, который соперничал с Хёдом (не слепым в этой версии) за женщину. Однажды Хёд пришёл в жилище неких “лесных дев” (обычно их считают валькириями), которые сказали, что они определили исход войны своими незримыми действиями в битве и предупредили его, что он не должен атаковать Бальдра. Хёд узнал затем, что был лишь один меч, который способен убить Бальдра, и его можно найти вместе с вооружением, которое даёт богатство своему обладателю. После приключений и борьбы между двумя героями лесные девы находят Хёда вновь и сообщают ему, что он должен поесть волшебной пищи, от которой Бальдр получает свою силу. Хёдд следует к трем девам, которые готовят эту пищу и убеждает их дать ему немного, после чего он становится способным смертельно ранить Бальдра.
История Бальдра, особенно в версии Снорри, часто считается испытавшей влияние христианства. Это почти несомненно следует из его портрета бога: ”Он самый мудрый из асов, самый сладкоречивый и благостный. Но написано ему на роду, что не исполнится ни один из его приговоров.” (“Видение Гюльви”, (Gylfaginning, 22)) Снорри фактически дает нам образ красивого, страдающего, и довольно пассивного бога - весьма подозрительно напоминающего "Белого Христа". Это едва ли соответствует всему остальному, что мы знаем о нём. Подобно Фрейру и Фрейе, Бальдр известен нам только по титулу, означающему “повелитель” – титулу, который продолжал оставаться в повседневном пользовании англосаксами и, менее часто, в Старо-Северном (Old Norse). Корнем слова, вероятно, является слово “сила”, оно может быть идентичным Старо-Северному прилагательному baldr – “отважный, смелый”. Имя его жены, Нанна (Nanna), вероятно, означает, “Отважная” или “Радующаяся битве” (де Врис, “История религии”, стр.223 (de Vries, Religionsgeschichte, p. 223)). Хотя Саксон печально известен искажениями в своих историях, так же как и их эвгемеризмом, его описание Бальдра как воина, похоже, будет ближе к представлениям наших предком, чем прото-Христос Снорри. История финского легендарного героя Лемминкайнена также, вероятно, испытала влияние или основывалась на истории Бальдра (Турвилле-Петр, “Мифы и Религия”, стр.117-18 (Turville-Petre, Myth and Religion, pp. 117-18 )). Подобно Бальдру, Лемминкайнен был убит слепцом при помощи тонкой тростинки или травы (“коровья погибель” (англ. cowbane), вех ядовитый (Cicuta virosa)). Его мать также горюет о нём и отправляется ради него в дальнее странствие, но её путь успешнее, чем у Фрии, она сумела собрать тело своего сына и оживить его. Главными чертами Лемминкайнена являются его любовь к битве и его любовь к женщинам, в этом он достигает наибольшего успеха: он – образец мужественного молодого героя, и, похоже, Бальдр тоже является таким символом.
В подобной же героической манере сны Бальдра предсказывают его собственную судьбу. В этом он очень напоминает многих (на самом деле, почти всех) героев Севера, которые провидят во сне свою смерть заранее. Описание этих снов у Саксона, где богиня Нижнего мира обещает Бальдру свои объятия, особенно похоже на предвещающие смерть сны Гисли, в которых тёмная диса претендует на него как на своего мужа (“Сага о Гисли, сыне Кислого”, но здесь, кажется, неточность,по тексту саги “недобрая женщина” лишь угрожала Гисли – прим. перев.), и сне Глаумвёр про мёртвых женщин, призывающих Гуннара, сон этот предсказал судьбу Бургундского короля (“Гренландская песнь об Атли”, 28 ). Фактически, Бальдр особо (даже, можно сказать, фатально) привлекателен для темных и смертельных богинь. Это Бальдра желала Скади более всех других, хотя это и не было его вирдом (wyrd) – претендовать на него, Хель (Hella – англосаксонский вариант имени) - та, что украшает свои палаты и варит пиво для праздника в честь его появления.
Самый ранний литературный труд, который, по видимому, содержит упоминание о Бальдре – англосаксонское “Видение Креста” (Dream of the Rood, ок. 650-670гг.), в нём обращен вспять процесс, продемонстрированный Снорри. Хотя эта поэма была якобы о Христе, многие её детали не вписываются в христианский миф о распятии. “Христос” поэмы представлен как сильный молодой германский воин, подвергающийся скорому и жестокому героическому испытанию, и Вирд, фактически, введён для описания его судьбы: “был ужасный Вирд” (that was a dreadful Wyrd , cтр.73, прим. - в русском переводе ) отсутствует . Он ранен не копьём или гвоздями, но “стрелами” (with arrows – в переводе, опять же, опущено), после его смерти целый мир плачет, деталь, которая обнаруживается лишь в истории Бальдра (в пер. В.Г.Тихомирова “…и все во вселенной твари о пастыре возопили”). Кажется вероятным, что христианский поэт использовал историю Бальдра, превращая собственного бога из смиренной фигуры, подвергающейся позорному уголовному наказанию в героическую жертву того рода, для которого англосаксы уже имели модель.
Образ Бальдра как приносимого в жертву почти наверняка исконно германский. В “Песне о доме” (Husdrapa), написанной язычником Ульфом Уггасоном (Ulfr Uggason) в 10 веке и не носящей следов христианского влияния, Бальдр назван "heilagr tafn" – “священной жертвой”. Само слово “tafn" использовалось только для языческих даров богам/богиням; это не могло быть вызвано христианской интерпретацией после обращения. Оно чаще всего использовалось в скальдической поэзии как внутренняя рифма для "hrafn" (ворон), отсылая к смертельной битве; скальдический поэт Хельги Верный Олафссон (Helgi trausti Olafsson, прим. - прозвище можно перевести и как “Стойкий” и как “Защитник”, упомянут в “Книге о занятии земли”, часть 5, гл.97) особо назвал убитого им врага "Gaut's tafn" (Гаутова, т.е. Одина жертва). Интерпретация смерти Бальдра как священного и, вероятно. Воданического жертвоприношения родилась тем же путём, каким, кажется, появляется на многих брактеатах эпохи Переселения народов, о чем сказано далее.
Дом Бальдра назван Брейдаблик (Breidhablik, “Широко-Блестящий”) и сказано, что никакие feiknstafir (зло, проклятье, буквально “ставы/буквы/жерди вреда”) не может прийти туда, что де Вриc (de Vries) считает относящимся к неуязвимости Бальдра (“История религии”, стр.214 (Religionsgeschichte, p. 214)). Бог Форсети (Фосите, Fosite), предположительно, может быть его сыном. Бальдр был почитаем в течении эпохи викингов, несколько названий мест в Шеции и Дании содержат его имя, включая “Гору Бальдра” и “Ниву Бальдра”. Турвилле-Петре (Turville-Petre) добавляет, однако, что эти названия сообщают нам немногое – только что его культ не кажется широко распространённым, что он, вероятно, был связан со скалами и холмами, и что, возможно, ему был свойственен элемент плодородия (‘Миф и Религия’, стр. 117-18 (Myth and Religion, pp. 117-18 )). Существует место с название Бальдерсбронд (Baldersbrond, “Источник Бальдра”) в Дании, которое упоминает Саксон Грамматик. Согласно “Деяниям данов” (Gesta Danorum), когда Бальдр возвратился на берег после поражения от Хёда в морском сражении, он пробил землю, освободив этот источник, что бы его усталые солдаты смогли напиться (прим. пер. – “Деяния”, кн.3). Этот момент, как отметил Стефан. Р. Шварц (‘Поэзия и Закон в германском мифе’, стр. 20-21 (Stephan P. Schwartz,Poetry and Law in Germanic Myth, pp. 20-21)), весьма близок к легенде о фризском Фосите, и может быть намёком на представление о Бальдре, так же как и о Фосите, как о боге закона (см. обсуждение темы про Фосите в разделе “Вулдор и другие боги”)/
Второе Мерзербургское заклинание ("Zweite Merseburger Zauberspruch") так же упоминает Бальдра:

Фоль и Водан ехали к лесу.
Тогда у кобылы Бальдра была вывихнута нога.
Тогда заклинала её Синтгунт, Сунна её сестра.
Тогда заклинала её Фрейя, Фолла её сестра.
Тогда заклинал её Водан так хорошо, как он умел
и от вывиха кости, и от вывиха крови, и от вывиха сустава:
кость к кости, кровь к крови,
сустав к суставу да приклеятся.
(в переводе Т.В.Топоровой)

Cуществует многочисленные академические рассуждения по поводу этого заклинания, включая вопрос означает ли "Бальдр" личное имя или это титул для бога Фола (Phol). Если это заклинаниеявляется не просто общим индоевропейским лечебным, с заменой имен на германские, то кажется наиболее правильной в духовном смысле интерпретация (хотя Турвилле-Петре отвергает это сверх-допущение), что споткнувшаяся лошадь Бальдра по пути в лес (возможно, к священному месту в роще)) была знаком его близящейся смерти. Представление, что споткнувшаяся лошадь была плохой приметой на самом деле очень хорошо известно нашим предкам. В своём исследовании иконографии брактеатов (смотри далее), Карл Хаук (Karl Hauck) к выводу, что есть изображения эпохи Переселения, подтверждающие такое прочтение заклинания.
Брактеат из Факсе (Fakse, Зеланд, Дания), содержит центральную фигуру с кольцом в левой руке и полусломаный прут, свисающий вниз из её солнечного сплетения. Фигура стоит в полуогороженном просранстве. За ней - человек с копьем; перед ней - человек с крыльями, который одет в женскую юбку и также держат кольцо. Хищная птица реет над головой центральной фигуры; внизу брактеата изображены две рыбы. На брактеате из Березина-Раум (Beresina-Raum, прим. – скорее всего, речь о районе реки Березина, верхнее Поднепровье, Белоруссия) появляется та же группа, с той разницей, что фигура в женском наряде стоит в пределах полуогороженного пространства и держит поднятый прут; выстрел еще не произведён. Брактеат из Гуммерупа (Gummerup, Дания) содержит переднюю фигуру, держащую как меч, так и кольцо, выстреленный прут находится над головой.
Карл Хаук, немецкий ученый, который специализировался в иконографии брактеатов свыше сорокв лет, много о них писал: его выводы можно суммировать следующим образом. Держащий копьё человек – явно Водан, крылатая и переодетая фигура - Локи, и человек в центре - Бальдр. Хаук интерпретирует кольцо, которое держит Бальдр как Драупнир (Draupnir), кольцо, которое Водан положил на погребальный костер сына и предполагает, что здесь оно появляется как символ жертвоприношения Бальдра. Как обсуждается более детально ниже, возможно, что участие Хёда в убийстве было последующим дополнением и, что Водан первоначально принимал в этом более непосредственное участие. Согласно интерпретации Хаука, в древнейшей версии, которую мы видим на брактеате, Водан дал своему его сыну кольцо когда Бальдр был ещё жив, чтобы отметить его для судьбы. “Ограждение”, которое появляется в нескольких различных формах, особенно интересна, кажется, онj изображает ограду некого рода, и в ареале, откуда эти брактеаты происходят , многочисленные названия мест восходят к изначальному словосочетанию “Ограда Одина” (Odhinn's enclosure), в котором конкретный термин для “ограды” (enclosure), кажется, описывает конструкцию из дерева ( "Раннесредневековые изображения и организованный культ” , стр. 487 (Bilduberlieferung und die organisierte Kult", p. 487)). В Снорриевой версии истории месть Хёду не могла быть осуществлена немедленно потому, что убийство произошло в священном месте (gridhastadhr, или "место мира"); это тоже может быть отсылкой к специфическому священному ограждению. Хищная птица может представлять, как неоднократно предполагал Хаук, пагубное существо битвы, которое появляется как знак судьбы Бальдра , или может быть одной из птиц Водана, готовой потребовать свою долю от жертвы. Рыба, которая появляется внизу пары брактеатов, вероятно показывает мощь Нижнего мира, куда Бальдр, согласно северным источникам, скоро отправится на своём пылающем судне.
.Различные формы истории Зигфрида (Siegfried) также имеют подозрительно близкое соответствие с рассказом о смерти Бальдра. Согласно немецкой “Песне о Нибелунгах” (Nibelungenlied), Зигфрид омылся в крови дракона и стал неуязвимым за исключением одной точки на спине, куда упал листок липы. Хаген (Hagen) узнал от жены Зигфрида Кримхильды (Kriemhild) где это место и ударил копьем Зигфрида в спину, когда тот нагнулся напиться из потока. Как мотив неуязвимости, так и пронзание копьём отсутствуют в Северной версии истории Сигурда – предположительно потому, что Бальдр все еще был известен на Севере как бог в этот период, но в течении долгого времени память о нем подавлялась на юге. В обеих версиях, тем не менее, фигура Зигфрида была очень похожа на Бальдра: красивый и любимый всеми, отважнейший из мужчин и наилучший из воинов, но обреченный умереть молодым, несмотря на всю его силу и магическую защиту. Согласно континентальной традиции ( эпическая поэма “Вальтарий” (Waltharius) и немецкий источник “Саги о Тидреке” (Thidhreks saga), Хаген также, как говорят, был одноглазым; и его имя означает "боярышник" (прим. - "hedge-thorn" , букв."шип ограды" , боярышник грушевидный), который было совершенно нетипичным именем для германского воина ( популярность старого северного имени Хёгни (Hogni) основана на героической роли этого персонажа в песнях о падении Рейнского Бургундского королевства). "Hagen" подобно "Helgi" и некоторым другим именам, которые стали общеупотребительными в эпоху викингов, могли изначально быть культовыми титулами, отсылающим к ограде, подобной той, в которой Бальдр на брактеатах был принесён в жертву. Приводимые Хауком топонимы также намекают на возможность прочной Воданической идентификации как для имени, так и для персонажа. Пронзание копьём, безусловно, типично для Воданического жертвоприношения; тем более, происходящее на берегу потока, так как текущие воды часто мыслились как священные, и есть конкретная связь между потоками и как Бальдром, так и его сыном Фосите.
Интерпретация Водана как первопричины смерти Бальдра основана на нескольких соображениях. Во-первых, внешне безвредное метательное оружие, которое вдруг становится смертельным, как раз характерно для Воданического жертвоприношения. В “Саге о Гаутреке” (Gautreks saga) Водан даёт Старкаду (Starkadhr) тростинку, что бы уколоть короля Викара (Vikarr) в имитации жертвоприношения, которая должна быть проведена. Когда же Старкад делает это, тростинка вдруг становится копьём и телячьи кишки вокруг шеи Викара – прочной верёвкой. В “Пряди о Стюрбьёрне ” (Styrbjarnar thattr sviakappa, “Прядь о Стюрбьерне, шведском богатыре”) после того, как король Эйрик совершил жертвоприношение Водану, бог дал ему прут, что бы тот метнул его над армией Стюррбьёрна со словами “Один владеет вами всеми!”. Эйрик делает это, и его противники мгновенно слепнут. Водан так же хорошо известен как причина гибели своих избранных героев и своих детей. Список героев, которых он благословил только для того, что бы убить в конце, длинен и включает легендарных и исторических воителей: Сигмунд Вёльсунг и Хрольф Жердинка, Харальд Боевой Зуб, Хейдрек, Эйрик Кровавая Секира и Хакон Добрый среди всех прочих. Однако, в отличии от других, Бальдр не занимает своего места в Валхалле – не для последней битвы Водан нуждается в нём.
Имя Хёд (Hoðr, боец) означает просто “воина”, и сам Водан так же зовётся как Билейг (Bileygr , плохо-глазый, плохо-видящий), так и Твиблинди (Tviblindi, двуслепой, слепой на оба глаза) и Хельблинди (Helblindi Хеле-слепой, смертельнослепой). Фигура слепого воина без труда прочитывается как фигура Водана, это отмечали многие учёные, включая Турвилле-Петре (Turville-Petre), де Вриса (de Vries), и Поломэ (Polome). Тем не менее, по поэме “Беовульф” известна версия истории, в которой Хадкюн (Haedhcyn) убивает своего брата Херебальда (Herebeald) (прим. - ”Беовульф”, 2034-60 – “стрелой, сорвавшейся с упругого лука в игре, на охоте без злого умысла”). Если Беовульф на самом деле датируется концом седьмого/началом восьмого века, это должно означать, что Хёд стал частью сюжета в весьма раннее время. Также следует отметить, что Водан редко действительно убивает свои собственные жертвы: он - тот, кто просчитывает их смерть, но даёт другим рукам принести их в жертву.
Де Врис (“История древнегерманской религии” (De Vries, Altgermanische Religionsgeschichte)) и Поломэ ( “Очерки германской религии” (Polomé , Essays on Germanic Religion)) оба интерпретируют смерть Бальдра как ритуал инициации: переход юноши через смерть для возвращения мужчиной и правителем, как происходит с Бальдром, несомненно, одна из основных моделей инициации. Это может также быть сравнимо с инициацией Водана на Мировом Древе: он умирает, падает вниз, и возвращается более могущественным чем прежде. Инициация Бальдра, однако, длится много дольше, и может иметь даже большее значение для мира. Поскольку он не присоединяется к воинам в Валхалле, несмотря на то, что он убит из метательного оружия и сожжен согласно практике, используемой последователями Водана, он не умирает в Рагнарёк Вместо этого он остаётся невредимым в Хель во время последней битвы, так, что когда мир родится снова, он может вернуться и занять место своего отца, чтобы сделать могущество богов вновь великим. Возрождение Бальдра является так же возрождением Водана, и великой победой Водана: но без смерти, как Богу Смерти известно, может не быть никакого возрождения. Смерть Бальдра иногда рассматривается как миф плодородия, но он не имеет ничего общего с плодородием полей.
Вместо этого, его переход демонстрирует этот процесс на самом высшем из всех возможных уровне: гибель и воскрешение снова космоса. Миры оплакивают смерть Бальдра, поскольку им известно, что это знак их судьбы, но мы знаем, что это будет не конец навсегда. Квельдульф Гундарссон (Kveldulf Gundarsson) предполагает, что именно это знание было истинной тайной, которую Водан прошептал на ухо Бальдру: руна Eihwaz ("тис"), " руна воли, которое переживает смерть и возрождение... жизнь, сокрытая в смерти как огонь сокрыт под грубой, холодной корой тиса....Этой руной Бальдр, сокрытый на время в защищенном царстве Хель, способен вернуть себя и Хёда к жизни после Рагнарёка" (“Тевтонская Магия”, стр. 103, (Teutonic Magic, p. 103).).
Для Асатру Бальдр - семя надежды. Живой, он, подобно Зигфриду, является отважным молодым героем, который воплощает всё яркое, что есть в нас. Его жертва заканчивает прежний век и приводит к рождению новый; он ожидает в палатах Хель своего возрождения, и напоминает нам, что даже Рагнарёк не может ни уничтожить силу богов/богинь, ни то лучшее, что и в них, и в нас, совершенно. В наше новое время мы можем также поразмышлять о том, что рассказ о Зигфриде сохранил более древние знания, в поэзии и прозе, чем легенда о любом другом герое, и тот же рассказ стал искрой, вызвавшей самые значительные произведения тевтонского искусства в эту эпоху: дела и ранняя смерть Зигфрида сделали почти то же для язычества среди людей, что ранняя смерть Бальдра даст богам/богиням, так что герой вполне может рассматриваться как отражение бога.
Бальдр – не тот бог, которого призывают на помощь, хотя его любят, помнят и пью в его память на пиру (прим. symbel , праздничный пир). Нет указаний в учении наших предков о каких-либо его действиях для людей: его могущество не в том, что он делает, но в обещании относительно того, чем он является и чем он станет. Особенно уместно вспоминать его на четырёх крупнейших праздниках года: во время Мидсаммера, когда Солнце поднимается выше всего и наши мысли обращаются к деяниям молодых ярких героев и героинь, во время Зимних Ночей, когда мир обращается ко тьме и холоду, на Йоль, когда мертвые ближе всего к миру живых и только вечнозелёные растения служат знаком, что жизнь восстанет вновь, и на Остару, когда наиболее велика надежда, что сияющее земное возрождение является отголоском нового сияющего возрождения мира после Рагнарёка.
Священные растения Бальдра - ромашка (ox-eye daisy, букв. маргаритка воловий глаз) и белые цветы из того те семейства, которые называются "Бровь Бальдра"; это имя также дается ромашкам, но иногда первоцвету или пупавке). Липа и омела несут очевидную ассоциацию с богом, особенно последняя: "прут омелы" является растением, которое открывает путь в Нижний Мир, как это сделало для Бальдра, но его можно также рассматривать как растение, которое откроет ему обратный путь снова.

Цвета Бальдра - белый; золото может также соответствовать ему.

"Похоронный марш Зигфрида" из “Гибели Богов” – подходящая музыка, чтобы вспомнить смерть Бальдра, тем более, что Вагнер сознательно сблизил Зигфрида и Бальдра в своей версии падения старого мира и рассвет нового.

Составители:
Стивен Гранди (Stephan Grundy)
Диана Паксон (Diana Paxson)

Рогнеда_Варгамор (Сообщество_Асатру) все записи автора Официальной датой возрождения европейского язычества можно считать 1973 год — когда Свенбьорн Бейнтейнссон основал первую общину Асатру в Исландии, а Стефан МакНаллен – “Свободное Объединение Асатру” в США (“AFA” — Asatru Free Assembly). Первому из них повезло, и в настоящий момент Асатру считается одной из государственных религий Исландии; что касается деятельности ”AFA”, то в Америке их приняли, скорее, как одну из множества языческих общин. Семь лет спустя один из ее членов, Эдред Торссон, формирует “Рунную Гильдию” (“Rune-Gild”), деятельность которой фокусируется на изучении рунической магии.

В то же самое время в США Гарман Лорд, также занимавшийся изучением нордического язычества, собирает “Общину Одина” (“The Odinic Rite”), которая, в отличие от “AFA”, принадлежала к англо-саксонской ветви древнегерманских верований. Отделения “Общины Одина” вскоре распространяются и на территорию Европы; к примеру, в Великобритании она успешно сосуществует вместе с английским отделением “Рунной Гильдии” (“Rune-Gild UK”). Возглавляет его старейшина общины Фрейя Асвюнн, координатором же является Иэн Рид.

В 1987 году “AFA” временно прекращает свою деятельность (в 1994 на базе “AFA” возникает “Asatru Folk Assembly”). В конце следующего года двое ее старейшин, “Страж Закона” Эдред Торссон и “Кормчий” Джеймс Чизхольм основывают организацию “Вера” (“The Troth”), которая занимается изучением и распространением религии германских народов. Одновременно с этим несколько небольших общин объединяются в “Союз Асатру” (“AA” – Asatru Alliance), более консервативную по своим взглядам, нежели чем “Вера”. Раз в четыре месяца “AA” выпускает журнал “Vor Tru”; кроме того, ежегодно проводит альтинги в Аризоне. На последнем из них была провозглашена декларация Асатру, в которой эти верования определялись как “этническая религия коренного населения Северной Европы”.

Что касается деятельности “Веры”, то базовые идеи и ритуалы Асатру были изложены в книге Эдреда Торссона “A Book of Troth” [Llewellyn, 1989]. Кроме того, три раза в год выходит официальный журнал общины, “Idunna”, редактором которого в настоящий момент является Торфинн Эйнарссон. В 1992 году место “Кормчего” перешло к Пруденс Прист, а Эдред Торссон уступил свое место Кведульфу Гундарссону – они и являются старейшинами общины в настоящий момент.

Среди крупных общин нордической традиции, возникших в последнее время, следует отметить “Hrafnar”, центральное отделение которой возглавляет Диана Паксон. “Hrafnar” занимается реконструкцией древнескандинавской шаманской практики “сейд”. Кроме того, существует достаточно большое количество независимых общин Асатру; в начале 90ых средством коммуникации для них служил журнал “Горный Гром” (“Mountain Thunder”, редактор – Вилл фон Даустер), просуществовавший около трех лет (причиной прекращения деятельности послужила низкая окупаемость журнала; в настоящий момент фон Даустер поддерживает несколько newsletters и e-conferences в Интернете).

seidr.woods.ru/nordic.htm

Информация с сайта организации Храфнар:
(выделила особенно понравившийся текст)

Hrafnar (Вороны) был основан в 1988. Мы практикуем родную исконно германскую религию (Asatru /www.thetroth.org/ourfaith/whatis.html>) и северные шаманские практики, такие как пророческий сейд ( seidh / www.seidh.org/>). Наши действия направлены на почитание богов и практики, тадиционно выполняемые Thul или Völva. Наша практика основана на знаниях, полученных в результате прозрений и экспериментов. Hrafnar приветствует всех, кто чувствует духовную близость с религиозной традицией Северной Европы.
М ы в е р и м, ч т о т е , к о г о б о г и п р и з в а л и н а э т о т п у т ь - н а ш а с е м ь я , н е з а в и с и м о о т р о д а , э т н и ч е с к о г о п р о и с х о ж д е н и я и л и с е к с у а л ь н о й о р и е н т а ц и и. У ч а с т и е н е т р е б у е т ф о р м а л ь н о г о ч л е н с т в а и, при этом, оно не исключает причастности к другим организациям. Hrafnar является филиалом Братства Spiral Path (Спиральной Дороги - ассоциации языческих общин в районе залива Сан-Франциско), а также частью организации Трот (Troth / www.thetroth.org/>) - международной организации Asatru. Для получения дополнительной информации о Troth смотрите его вебсайт в / www.thetroth.org>
Hrafnar, направляемый Gyðja Дианой Л. Паксон, является центром многочисленных языческих общин и их деятельности, всегда открыт для язычников района залива Сан-Франциско в Калифорнии. Главная группа открыта для всех и встречается во вторую в среду каждого месяца в Беркли. Мы также имеем несколько подгрупп, главным образом основанных на почитании определенного божества.

От редактора (Сигвальд Годи):
У Дайаны Паксон, автора этой и множества других статей о Северной Традиции, очень часто используется термин «religion», в том числе в таких оборотах, как «Germanic religion» и «Earth-Religion», стоящем в заглавии статьи. Прямой перевод этого слова – религия, представляется мне не вполне удачным для текста о языческом мировоззрении, поскольку современные его последователи не склонны называть свои убеждения религией. Поэтому я позволил себе в большинстве случаев заменить его словом «вера». Также часто встречающееся слово «Germanic» (германский) я в некоторых местах заменил на более общие «северный» или «европейский».

Земная Вера и Трот Севера
Дайана Л. Паксон
Перевод: Рогнеда (Светлана Волкова)

Нет единой Правды и единственно верного Пути в практике древней веры, как впрочем и любой другой. Несмотря на попытки Церкви ограничить веру зафиксированными канонами, история христианства - это один сплошной раскол. То же верно и для язычества, за исключением того, что язычники (или те язычники, о которых я напишу подробнее позже) обычно принимают такую ситуацию как естественную и даже желательную. Таким образом, нет и быть не может никакого официального описания "Земной Веры". Лучшее, что я могу сделать, это предложить очень простое определение, которое, я думаю, может быть принято большинством людей, исповедующих традиционную религию, следуют ей и готовы включиться в продуктивный диалог.

По мне "Земная Вера" означает верования и духовные практики людей, признающих, что они зависят от Земли, так как она дает им возможность выживать.
В действительности она включает в себя большинство традиционных культур. Общества, ежедневное существование которых зависит от охоты и земледелия, а также милости сил природы - на самом деле для большинства из них весь смысл веры заключается в обеспечении условий продолжения рода, безопасности и продуктов питания. Для сообщества спасение души может подождать, пока не наполнится желудок.
Несмотря на два тысячелетия попыток христианства направить внимание людей от мира земного к миру небесному, и несмотря на попытки современной пищевой промышленности замаскировать происхождение того, что лежит на полках наших магазинов, даже американцы 20-ого столетия не могут полностью игнорировать тот факт, что пища, которую мы едим, в конечном счете исходит из земли. Древние норвежцы - расчетливые и практичные люди - в этом не сомневались. Когда приходила вёльва Торбьёрг, народ спрашивал ее, когда закончится голод, а не какую духовную дорожку они должны выбрать.
Разумеется, то, что Жорж Дюмезиль называет "Третьей Функцией", это еще не вся вера. Боги людей отражают их интересы, и как только исчезает необходимость в заботе о пропитании, здоровая культура начинает интересоваться и другой деятельностью, как то ремесла, политика, война и магия. Хотя, последние два действия частенько направлялись на то, чтобы отобрать пищу силой у других людей или защитить свою ("Армия перемещается на своем брюхе"). Я думаю, что реальные задачи северной веры станут вполне ясны, если всмотреться в ее пантеон.

Язычники и их Боги.

Ваны - очевидно божества Третьей Функции. Они управляют теми видами деятельности, что требуются для производства пищи - скотоводство, посадка и сбор зерна, ловля рыбы и торговля. Дюмезиль поместил эту функции на третье место, но Ваны, в частности Фрейр, являются более значительными фигурами в германской религиозной практике. Осенний праздник чествует дис (возглавляемых Фрейей Ванадис) и альвов - предков, чей вождь – Фрейр, повелитель Альвхейма. Во время Йоля германцы приносили в жертву кабана Фрейра и просили его о "мире и хорошем годе". Фрейр был предком Инглингов, а англосаксонские воины шли в сражение с изображением кабана на шлемах. Скандинавский фольклор демонстрирует продолжение почитания младших божеств, как то духов домашнего очага, даже когда Христианство запретило старую веру.

Тогда кто такие Асы? Другие жители Асгарда, отвечающие за различные дела, включающие сражения, власть и магию. Однако даже они имели некоторое отношение к обеспечению продовольствием. Отцовство Тора варьируется в зависимости от источника, но он без сомнения "Сын Земли". Как громовержец, он должен был принести дождь или остановить его. Его молния оплодотворяет поля. Будучи главным противником ётунов, он призван поддерживать баланс между великанами и богами, а также людьми, которых он защищает. В Германии крестьяне оставляли последний сноп пшеницы для коня Одина. Именно Один был также тем, кто гарантировал всем асам долю в жертвоприношениях. Тюр отдал свою руку, чтобы не дать Волку уничтожить возможность производства пищи.
Обратите внимание, что я говорю здесь о религии, которая существовала в германоговорящих странах в дохристианский период. Это совсем не значит, что это также происходит сейчас. В моей статье, касающейся "Утгарда", я предусмотрительно определила мою тему как "Северная ветвь Старой Религии", не как "Одинизм", "Асатру" или даже "Ванатру", и тем более не Северное Викканство. Я сомневаюсь, что любой скандинав того периода идентифицировал бы свою религию с любым из этих направлений, хотя он, возможно, и был в состоянии разгадать эту головоломку с их буквальным значением. Эти названия изобретены современными людьми, для идентификации своей религии в мире, который требует, чтобы все было дифференцировано, определено и маркировано с научной точки зрения. Те, кто следует им, свободны определять свои верования, как им нравится, связывая или не связывая их с Земной Верой. Я утверждаю только то, что особенности религиозной практики древнегерманских народов (Конечно, также и моя собственная!) могли быть определены таким образом.
Ближе всего к самоопределению древними своей веры было бы что-то вроде веры в "богов моих отцов", или "богов, которым мой народ присягает», или возможно богов определенного клана или племени, отличных от их соседей. "Pagan" ("язычник") - латинское слово, означающее людей "pagus" или жителей сельской местности (более других, вероятно, цеплявшихся за древние верования). "Heathen"("язычник") - германское слово, означающее людей пустоши, или дикой местности - тех, кто, вероятно, делал то же самое. Ни то, ни другое, собственно говоря, не подразумевает специфическую практику или мифологию.
Христианский священник скорее всего использовал бы для определения необращенных слово «pagan», если бы говорил на латыни, или «heathen», будь он англоговорящим. Самое раннее появление данного термина находится в готском переводе Библии Ульфиллы, в которой "haithno" равносильно "mulier gentibus", что означает иноверная женщина. В Библии Короля Якова понятие «язычник» используется для обозначения политеистов от египтян и ранее.

Тем не менее, хотя не существует ничего даже близкого к понятиям "языческий символ веры" или "языческая Библия", необязательно присоединяться к определению Фрэзером каждой легенды, как "растительного мифа", чтобы заметить удивительное число соответствий между основными представлениями и религиозными практиками племен и деревенских людей не только в Северной и Южной Европе, но и во всем мире. Это созвездие верований я (за отсутствием лучшего термина) определяю как "Древняя Вера".

И содержание, и способ выражения этих идей следует считать скорее наводящими на размышления, чем предписывающими. Я не ожидаю полного согласия со всеми ними, однако думаю, что политеисты, живущие в охотничьих или аграрных обществах, скорее всего, чувствовали бы себя вполне комфортно, имея дело с большинством здесь изложенного. Все сведения приведены из Северных/Германских источников. Замечу, что Северная вера также похожа на множество других, здесь не упомянутых верований, цель этого эссе в том, что бы обсудить те идеи, которые выглядят общими для всех и дают некоторые основания считать, что они были характерны и для Севера тоже.

Положения Земной Веры

Терпимость. Фундаментальным понятием является идея, согласно которой все пути и толкования имеют право на существование (хотя и могут ограничиваться рамками семьи, деревни и т.д.), и никто, ни отдельный человек, ни группа людей не имеют право навязывать свою религию другим. Можно вспомнить ответ Королевы Сигрид, когда конунг Олаф Тригвасон потребовал, чтобы она обратилась в его религию прежде, чем он жениться на ней:
— Я не намерена отказываться от веры, которая у меня была раньше и у моих родичей до меня. Но я не буду возражать против того, чтобы ты верил в того бога, который тебе нравится.
(Снорри Стурлуссон. «Сага об Олафе сыне Трюггви»)

После чего конунг назвал ее языческой сукой и дал пощечину. Само собой разумеется, что брак не состоялся.

Многобожие. Хотя наиболее глубокие мыслители разных культур кажется признают лежащий в основе всего Божественный Принцип, который находится вне персонификации (возможно видимый в северном мифе за обращениями к таинственным Высокому, Равновысокому и Третьему), язычники в основном предпочитают посредством символов и образов общаться с Божественными Силами, признавая, что ни одна из них не может выразить всё многообразие Божественного. Люди могут служить одному богу или другому, но они признают власть и законность всех.

Равенство полов. Хотя женщины могут иметь более низкий статус в некоторых языческих культурах, многобожие продолжает признавать силу и божественность женского начала в той же мере, что и мужского. Конечно германская мифология включает в себя как богинь, так и богов, и мужчинам и женщинам разрешено служить им. В действительности, чем раньше во времени мы посмотрим, тем большим окажется почет женщине.

Анимизм. Язычники верят в живую вселенную, в континуум сознания, который простирается от камней до духовных пантеонов. По сей день исландцы прокладывают дороги в обход мест, известных как обиталища альвов. Все германские народы почитали священные деревья, и духи населяли каждый лес и водопад.

Родство с Землей. Во всем мире существует понятие Матери (иногда Отца) Земли. В молитве англосаксонского торговца травами может послышаться некоторое античное влияние, но это конечно не христианство! Она начинается словами "Священная богиня земли, прародительница всего в природе, которая все рождает, и возрождает мир, который ты одна показываешь людям". ( Harley MS 1585: p. 24, 11-th cen.).
Другое старинное английское заклинание призывает Землю наравне с Небом. Хотя некоторые интерпретируют заклинание "Erce, eorthan modor" как заклинание жертвоприношения Асам (Aecer-blot), следующий призыв несомненно обращен к Земле. Когда крестьянин вспахивает первую пашню, он говорит:
Hal wes ðu, folde, fira modor, Славься земля, мать людей
beo ðu growende on Godes fæðme, Будь плодородна, хранима богами,
fodre gefylled firum to nytte. Наполнена пищей, во благо людей

(Cotton Caligula A VII, ff.17;6a-178a, 12th cen.)

Даже в те времена, когда запрещали обращаться к Тору или Одину, Церковь не могла препятствовать крестьянам призывать Мать Землю, чтобы она способствовала прорастанию хлебов.
В заключение этого хочется упомянуть идею родства людей с другими существами. На севере следы тотемизма сохраняются в Эпоху Викингов, и уподобление человека природе волка или медведя ни в коем случае не представлялось чем-то немыслимым.

Положительная Сексуальность. В теологии, где никогда не было "падения" Адама и Евы, нет никакой потребности презирать физический мир или человеческое тело. Следовательно, все человеческие функции, включая сексуальность, позитивны по своей природе. В сагах секс становится проблемой только тогда, когда переступает нормы морали и угрожает выживанию семьи. Оба пола равно способны наслаждаться сексом.

Самоопределение. В обществах язычников люди ответственны за свое собственное духовное развитие. Никакая внешняя сила "не спасет" Вас, и при этом Вы не можете быть прокляты никакой силой против вашего желания.

Сообщество. В большинстве случаев языческая община, деревня, клан, или семья более важны, чем индивидуум. Религия и магия могут вдохновить и поддержать человека, но его цель состоит в том, чтобы служить сообществу.

Судьба и Свобода воли. Вера в реинкарнацию не всегда свойственна язычникам, но многие традиционные культуры, включая прагерманскую, полагали, что есть, по крайней мере, выбор. Судьба или вирд определяли жизнь человека, но у него сохранялся свободный выбор решать, как встретить свою судьбу, и люди могли смело рассчитывать прожить отважно столько, сколько возможно.


Награда и возмездие. Языческий эквивалент Золотого Правила лучше всего выражен в законе тройного возвращения. Что бы ни делал человек другим, все возвратится к нему в утроенном виде, добром или злом. Северный фольклор полон примеров людей, добродетельные дела которых были вознаграждены, и злодеев, в конце концов получивших по заслугам.

Цикл рождения и смерти. Все общества, живущие «близко к земле», признают, что рождение и смерть, создание и разрушение являются частью естественного цикла существования. Дух вечен, изменяется только форма его проявления. Таким образом, смерть не выглядит чем-то пугающим, если она достойна. Это особенно хорошо выражено в Эддах. Рагнарек - разрушение, но он лишь завершает эпоху старого мира, за которой следует возрождение новой земли, управляемой детьми богов.

Относительность Зла. Древняя Вера не является дуалистической, добро и зло не абсолютно, они зависят от ситуации. Многие божества, включая Одина, является очень неоднозначными, их благодеятельность зависит от того, насколько их намерения согласуются с желаниями людей. Даже великаны не являются абсолютным злом, скорее это могущественные существа, силы которых должны удерживаться в балансе, чтобы сохранить место для человечества.

Духовная реальность. Традиционному язычнику нет нужды напоминать, что духовный мир столь же реален, как и физический, но те из нас, кто вырос в цивилизации, которая верит только тому, что может измерить своими инструментами, нуждаются в таком напоминании. Для тех, кто следует Земной Вере, то, что происходит "вверху", в духовном мире, является отраженным и связанным с тем, что происходит "внизу". Это делает естественной возможность установления контакта между тем и другим.
Магия. Другая черта языческого мировоззрения - вера в магию, вера в то, что при помощи слов и символов, силы одного или нескольких людей может измениться мир. Эта вера лежит в основе большинства обрядов, в которых боги и другие силы почитаются с целью достижения их благосклонности, а также в защитных и целительных заклинаниях. Хотя некоторые викинги верили в только силу собственного оружия, огромное количество амулетов, рунескриптов и жертв, найденных в Эпоху Викингов или упомянутых в соответствующей литературе, являются доказательством того, что большинство людей принимали любую помощь, какую могли получить.

Вышеупомянутые убеждения характерны для мировоззрения людей, которые осознают потребность работы с циклами природы, и в понятие "природа" включают духовный мир. Боги не существуют на каких-то удаленных небесах, они находятся здесь у нас дома и принимают активное участие в наших жизнях. Мы ощущаем Фрейю в аромате розы, слышим голос Одина в шепоте листвы; приветствуем Хугина и Мунина всякий раз, когда видим летящих воронов. Те, кто следует Земной религии, живут в мире, богатом символами, при помощи которых сознательное и бессознательное общаются через видениях и сны. Исходя из такой точки зрения, люди не стремятся убежать на небеса, но стремятся к пониманию этого мира и наслаждения им. Это мировоззрение, вероисповедание которого может быть описано как Земная Вера, потому что она находится в Мидгарде.
Я полагаю, что те из нас, кто стремится возродить духовность Севера, должны бороться за баланс, который включает все силы Земли и Неба. В заключении я не могу сделать лучше, чем повторить молитву Сигдривы:

«Славься день,
и вы дня сыны,
и ты ночь с сестрою.
Взгляните на нас
благостным взором,
победу нам дайте!
Славьтесь Асы,
и Асиньи славьтесь
и земля благодатная,
речь и разум
и руки целящие
даруйте нам!»
(«Речи Сигрдривы»)
Copyright © 1992, Diana L. Paxson.
Перевод: Рогнеда (Волкова Светлана) 2010

Манифест, определяющий основные принципы Асатру и разъясняющий его позиции в обществе. Данный текст разработан и принят Альтингом - общим собранием приверженцев Асатру России и ближнего зарубежья 31 августа 2010 года. Срок действия данного манифеста - 1 год. В него могут быть внесены изменения на Альтинге-2011 и все последующих всеобщих собраниях Асатруа России и ближнего зарубежья. Любые идеи, противоречащие данной редакции манифеста в период ее действия, считаются участниками манифеста не связанными с русскоязычным Асатру.

Асатру — движение, представляющее собой современную интерпретацию традиционного политеистического мировоззрения, в дохристианский период распространенного на территории современной Европы, от Франции до северо-запада России.

Знания об этом мировоззрении в основном черпаются из источников германо-скандинавского происхождения. Название «Асатру» (Asa-tru) происходит из древнесеверного языка (Old Norse)1 и буквально означает «Вера в Асов». Существует и другое название — Трот (от “troth” - “верность”2), и оно представляется более корректным в силу того, что пантеон Асатру, кроме Асов, включает в себя множество других божественных сущностей. Тем не менее, Асатру — наиболее распространенное название. Приверженцы Асатру называют себя Асатруа3 (Asatruar).

Мировоззение Асатру основывается на идее о том, что все существующее и происходящее является проявлением и результатом взаимодействия многообразия сил, образующих божественный пантеон. Во главу этого пантеона традиционно ставится бог Один. В числе прочих — группы богов и богинь, относящихся к различным аспектам жизни человека (Асы), живой (Ваны) и неживой (Турсы) природы, различного рода божественные сущности и другие сверхъестественные существа. Все это — естественные силы, гармонично взаимодействуя с которыми, человек может достичь гамонии в своей жизни. Все, что существует — священно, в первую очередь природа, к которой Асатруа относятся с особым уважением. Путь Асатруа — это стремление к балансу между собственной и окружающей природой. Почитание богов и божественных сил выражается в форме традиции, включающей в себя обрядовые действия и нормы поведения.

В Асатру отсутствуют абсолютные понятия добра и зла. Мир с точки зрения Асатруа слишком многообразен для того, чтобы делить его на черное и белое. Один и тот же факт с разных точек зрения может быть одновременно и добром, и злом. Поэтому в Асатру отсутствует идея греха как однозначно плохого поступка. Каждый оценивает свои действия с точки зрения собственной совести, а также божественных и человеческих законов. При этом каждый самостоятельно отвечает за свои поступки и их последствия. Свобода воли в мировоззрении Асатру уравновешена неизбежностью личной ответственности за принятые решения.

Асатру признает жизнь после смерти, но предполагает множество ее вариантов, довольно мало зависящих от земной жизни и личной воли человека, а потому не формализованных. Поэтому та или иная форма существования после смерти не является идеалом для Асатруа, а за свои прижизненные поступки он отвечает в течение самой жизни, своей или своих потомков.

Смысл жизни Асатруа заключается в том, чтобы прожить ее достойно и оставить о себе добрую память4.

Асатру не имеет священных книг. Письменные источники, используемые в Асатру, содержат большую часть священных знаний в форме мифов, фольклора и примеров поведения и отношения к жизни, но они не считаются богоданными, богодухновенными и непогрешимыми. Они используются для постижения древнего мировоззрения в качестве примеров его проявления, наряду с другими элементами традиции, как то археологические, культурологические, исторические и прочие источники.

В Асатру практически отсутствуют догмы и каноны. Вместо них существует общая картина традиции и ее основные принципы, форму выражения которых каждый Асатруа выбирает самостоятельно, исходя из обстоятельств и личных предпочтений. В силу этого Асатруа не называют свое мировоззрение религией.

Асатру не пропагандирует экстремизм, насилие, нарушение прав человека и прочую незаконную деятельность. Символика Асатру не имеет отношения к экстремистской идеологии и деятельности экстремистских организаций5. Использование отдельных символов Асатру в качестве атрибутов экстремистских идеологий и попытки увязать Асатру с экстремизмом — результат ошибочных представлений либо недостаточных знаний приверженцев экстремизма об этом мировоззрении.

1Old Norse – северогерманский язык, общий для народов древней Скандинавии до начала XIV в.н.э.

2Верность — достаточно широкое понятие в Асатру, включающее в себя верность и богам, и собственным идеалам, и выбранному жизненному пути.

3По правилам языка Old Norse, ударение в словах «Асатру» и «Асатруа» приходится на первую гласную. Однако норма русского языка позволяет поизносить эти слова с ударением на вторую гласную.

4"Гибнут стада,
родня умирает,
и смертен ты сам;
но смерти не ведает
громкая слава
деяний достойных."

Старшая Эдда. "Речи Высокого", 76

5Хотя бы в силу того, что эта символика появилась задолго до возникновения экстремистских идей