Павел Коноплев
ДВЕСТИ ШАГОВ ВВЕРХ
1. О МИРЕ И О ПОБЕДАХ.
Мне говорят: "В ядерной войне
Победителей не будет",
А я вспоминаю колонну пехоты, рассеянную
Первым крупповским пулеметом,
И танк, раздавивший этот пулемет.
Сократ справедливо считает
Бегущего воина трусом.
Сам бегущий воин так не считает.
Сильный человек сильнее всех других,
И, следовательно, слабее
Самого себя.
Твой кинжал направлен тобой
В твою грудь, потому что никуда больше
Он направлен быть не может.
В нашей стране кто-то победил.
Стране врага не пожелаю такой победы.
Вместе весело шагать по просторам.
Особенно, если за спиной винтовки.
Может ли тебе быть хорошо,
Если твоему врагу плохо?
На моей груди броня.
Она в том, что я такой же, как ты.
Кто проткнет ее,
Может думать что угодно.
Если слишком сильно хотеть
Уничтожить врага,
Залп придется по своей территории.
Каждый стреляет во врага,
Чтобы уцелеть самому.
Почему же он не бережет патроны?
Побеждать нужно как можно чаще,
Но не его, а себя.
Это единственный твой противник.
Лучше умереть стоя, чем жить на коленях...
Чем жить? Какая чепуха!
Они гудели мне, а я даже не оглянулся.
Я победил. Зачем?
Чтоб победить свой страх.
Цепью людей с оружием
Наша страна прикована
К своему кровавому прошлому.
В то лето 1988 года умерла моя любимая подруга Алла Макаревич.
Оставила после себя безутешного мужа, двух детей-школьников и великолепные стихи, которые она писала со школьных лет.
В день, когда я узнала, что Аллы больше нет - я взяла её стихи, напечатанные на машинке на листах формата А5 и принесла их в редакцию журнала "Новый мир".
в "Новом мире" заведующий отделом поэзии бегло прочитал то, что я отобрала для первой публикации и попросил перепечатать стихи по правилам: на листах формата А4.
Я взялась печатать на гремучей пишущей машинке "Москва", которая стояла у нас на даче.
Паша стал мне помогать, он печатал стихи Аллы белыми ночами, когда машинка была свободна.
Работу эту он не закончил, потому что под впечатлением от Аллиных стихов стал сочинять свои. Это были белые стихи без рифрмы и ритма. Скорее, афоризмы.
Как много он предсказал в этих нескладных строчках.