В брачной жизни соединенная пара должна образовать как бы единую моральную личность. КАНТ

Добрался живенько и без приключений. Надо просто не нарушать режим и завтра быть готовым к встрече с вами полным сил и магического настроя. Всем спокойной ночи!

Единственный способ избавиться от искушения - это поддаться ему. УАЙЛЬД

Дела идут, но без меня здесь - никак, и сидеть в отеле по два дня вхолостую - не радость. Я поехал, тем более, что столичные здорово озадачили по местным вопросам. Но главное - Доктор разрешил, наконец, минимальные физические нагрузки и назначил встречу через 2 месяца, что вдохновляет: его присмотр сейчас не больно нужен - потихоньку выползаем. До встречи, друзья!

Беззащитно сердце человеческое. А защищенное - оно лишено света, и мало в нем горячих углей, не хватит даже, чтобы согреть руки. Александр ГРИН

1277 слушали 13 копий [+ в свой плеер]

А это немного экзестенций...

Сначала деловые, потом с сыном Мишей, потом снова деловые. С утра обсчитываю результаты коммерческих переговоров, потом Доктор в 14-00, потом снова рассчёты, а завтра снова встреча и, надеюсь, домой. В инет пока не выхожу, только почту посмотрел, но к вечеру,...впрочем посмотрим. До встречи...

Полночь...Постель больного, а точнее - умирающего: так решили сегодня врачи на консилиуме. Мастера не было, он необъяснимо опаздывал и решили без него. Больной не спит, он слушает разговор, случившийся между свечками в изголовье.
Их четыре: Вера, Надежда, Любовь и мать их Стефания, за крепость веры прозванная римлянами Спокойствие. Всё было предрешено, свечи горели и обречённо таяли...
Было тихо, они лишь потрескивали изредка, и больной слышал всё, о чём они говорят.
Первая сказала:
"Я СПОКОЙСТВИЕ...
На моих глазах вас, моих дочерей, пытали римляне, чтобы я отреклась от Спасителя и подала пример вам. Я подала пример спокойствия веры. Люди всё забыли, они даже забыли сменить меня и сохранить.
Думаю, мне не остаётся ни чего другого, как погаснуть!"
И огонек этой свечи погас.

Вторая сказала:
"Я ВЕРА...
Прошли те времена, когда за веру страдали, сейчас даже здесь никто не вспомнит поддержать огонёк веры. Люди слушают других, тех, кто в чёрных одеждах. Что светлое можно сказать в чёрном? Они не хотят ничего слушать обо мне, читают книжки и верят им, поэтому нет смысла мне гореть дальше".
Тот, кто лежал на кровати, всю жизнь прожил в вере, верил он и сейчас, на смертном одре и уже готов был сверхусилием разомкнуть уста, но подул легкий сквознячок и загасил свечу.
Самая печально, третья свеча шептала горько уже почти в пространство, но у неё был напряжённый слушатель, собирающий по крохам истаявшие силы.
"Я ЛЮБОВЬ...
У меня нет больше сил доказывать, что я есть. Люди не ценят меня и не понимают, принимают за меня всяких проходимок без веры и совести. Они потеряли способность отвечать любовью на любовь и люто ненавидят тех, которые их любят больше всего - своих близких, подающих пример любви."
- Неправда, - прохрипел сквозь накипающие слёзы больной, - я всегда любил тебя и восхищался тобой.
- Посмотри на себя, - слова Любви были горьки, - никто не пришёл сменить нас у твоего изголовья, и никто не дал нам утешить и проводить тебя. Мы умираем, но не исчезаем: многие тут любили тебя.
И Любовь, вздохнув, угасла.
Взволнованная четвертая свеча сказала: "Я - НАДЕЖДА".
- Пока я горю, а я буду бороться до последнего твоего или своего вздоха. Пока я не сдалась, всегда можно зажечь и другие три свечи.
Мастер, опоздавший из-за шторма, гигантскими прыжками бежал к старинному дому. Он никогда не опаздывал, но в этот раз - мог, если бы не...
Звон серебряного колокольчика разбудил округу, но прежде всех чад и домочадцев скорбного дома.
Первой влетела заспанная сиделка. Больной с ясным, пронизывающим взглядом, сидел в кровати и звонил в серебряный колокольчик для вызова. Он прервался на минуту.
- Свечи, - он указал на изголовье, - эти первые и от той, что ещё горит. Её никуда не убирать. Другим сбежавшимся и изумлённым происходящим, он добавил изумления.
- Откройте все шторы и уберите этого.
Он указал на попа, соборовавшего его накануне.
- Рано.
- Мастер, Вы здесь?! Как я рад Вам! Объясните, пожалуйста, этим клушам, что я хочу горячего бульону.
Он посмотрел на всё ещё теперь радостно потрескивающий огарок, пока несли новые свечи, подмигнул ему и произнёс тихой скороговоркой, так чтобы слышали только они вдвоём,...и Мастер.
- НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ.

Солнце жаворонку силу петь даёт,
Он до Солнца долетает и поёт,
Птичка жаворонок - певчим птичкам царь.
На совете птиц давно решили, встарь.

Но решенье птиц не принял соловей,
Он с обидой дожидается ночей.
И как только означается луна,
Соловьиная баллада всем слышна.

Фея молвила: "Чего же спорить им?
Ну и глупые с решением своим.
После утра есть вечерняя заря,
В дне и ночи пусть нам будет два царя".

Константин БАЛЬМОНТ, "Фейные сказки"

Ну вот нет ничего в поэзии, музыке, живописи, равного нашему "серебряному веку". О золотом веке все мы только слыхали, а тут вот оно - дивитесь и наслаждайтесь! И всё в одной стране, в одно время! Явление, доселе невиданное, да и вряд ли способное повториться в таком масштабе. Наслаждайтесь...

ВОЗДУШНОЕ ОБЛАДАНИЕ

Ты была так близко. Я тебя хотел.
Я влюблен в движенье двух согласных тел.

Я шептал желанью: "Полно. Перестань".
Тщетно: между нами вдруг исчезла грань.

Я тебя лелеял, как лелею стих,
Я мечтой касался жадных губ твоих.

Я не мог преградой взор свой обмануть,
Видел руки, плечи, видел шею, грудь.

Видел свет лилейный тела твоего,
Льнул к нему желаньем и ласкал его.
Я всего касался, я владел тобой,
И дышал над нами сумрак голубой.

И в глазах влюбленных отразив твои,
Я был счастлив - полным счастьем, в забытьи.

Я с тобой был замкнут в сказочный предел,
Тесным сочетаньем двух согласных тел.

Константин БАЛЬМОНТ

Сказка... Поэма любви тут ясна и чиста как дыхание. Набросок на чистом листе, где чиста и выразительна каждая линия. Скромность (внешняя) средств заставляет тут каждый штришок играть томительной загадкой, а вместе - ощущение бесконечного счастья сопереживания. И воспоминаний о собственных минутах блаженства в такой вот простоте и ясности

Вот тут поинтриговал я читателя немножко, а тема-то непростая. Пора и продолжить...
Встретила меня и в этот раз Гиперборея, ничем не грозя, но и ничего не обещая. Обычное дело: ни разу не являлся я сюда званным и только завершив очередной магический коло, становился желанным. Но сейчас всё было по иному: снаружи меня жёг ледяной "помор", а изнутри - тайна.
После той этнографической наводки на Буян, которая тут случилась так же легко, как была немыслима вне Космоса Беловодья, оставалось понять сущий пустяк: что такое «окиян-море». Чтобы отыскать в нём заветный сакральный остров Буян, двойника-побратима донского чуда Азова (Ас-Хова), с бел-горюч камнем Алатырем и царицей змей Гарафеной (Скоропеей).
С тем, что есть «океан-море», разобрался быстро. Благодаря гимнам ариев, которые стал распевать с 13-ти лет. Слово «sumudra», которое обычно переводят в Ригведе как «море» или «океан» в зависимости от контекста, дало мне заветный ключик… По представлениям ведийцев море, или океан, существовало как на земле, так и на небе. Когда речь идёт о земле, на которой Индра установил космический порядок, убив змея Вритру, запрудившего реки, то упоминается, что реки весело побежали к морю, где сливались друг с другом. Когда же имеется в виду космос – изначальная водная стихия, из которой произошла жизнь, или же просто скопление небесной влаги в виде дождя, например, то значение «sumudra» передают как «океан». Читайте внимательно Ригведу, друзья!
Из этого следовало, что словосочетание «океан-море» есть место, где Небо сливается с Землёю. Простенько и со вкусом: для принятой моей «звёздной» логики это было 100% попаданием, так как этнографам хорошо известно о существовавшей в древности вере тульских крестьян в то, что «на Пасху, в заутреню, когда праведники встают из гробов, Млечный Путь опускается на Землю и открывает дорогу в царствие Божие».

Древняя вера именно туляков здесь важна принципиально, так как на Северо-Западе России вымя Небесной Молочной Коровы (то есть Млечного Пути) проецируется на землю прямёхонко на бассейн северо-русской реки Тулома (см.карту предыдущего поста), название которой с санскрита можно перевести как «Мать Тула».

Туляки, чей фольклор изучал я особо в связи с обществом Туле Гурджиева, где получали посвящение Гитлер, Гесс, Рерих etc., значительно упростили мне отыскание заветного острова на восточной стороне «океан-моря» (то есть проекции Млечного Пути на Землю), на «кисельном берегу» (то есть проекции созвездия «Орион» на Землю). Этот райский остров из русских сказок сохранился до наших дней. Он всё ещё существует!

Остров, а, точнее, группа «райских» островов была известна старикам-поморам давно. А в Беловодье, на заветном острове, нашёлся и огромный яйцеобразный белый камень - «камень Алатырь», и рядом с ним лежащую каменную «змею» - «инорокую Гарафену», и большой каменный «молот», с помощью которого, если верить древнейшему русскому народному преданию, Бог Сварог и Чернобог некогда сотворили НАШ и ТОТ мир. Вот тут и здесь всё и сошлось. И вот как это видится соединением звёздной и здешней сакральной карт. Однако, пожалуй, я вас утомил. Да и воспоминания о ТЕХ временах... А тут ещё Заболоцкий замучил вопросами, которые я и сам постоянно себе задаю. Завтра, быть может, и вам и себе отвечу...



см.ранние коментарии!

В студенческой молодости, когда вышла на экраны "Олеся", то и любимая мною Чурсина казалась перезревшей (по сравнению со сверестёлками из "Лиры" и "Метелицы"), и текст, казалось, слишком буквально следовал Куприну. Ну а как иначе, спрашиваю я сейчас?! При нас уже и "Поединок" старательно "улучшали", и "Гамлета". Не-ет, пусть всё остаётся как есть в сопровождении чисто полесской песни "Сябров", а потом уникальной "Беловежской пущи", да ещё с самой Пахмутовой за роялем! А мы пока чайку попьём, да погутарим за утреннее настроение. К чаю, друзья!

СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧ

Свой мозг пронзил я солнечным лучом.
Гляжу на мир. Не помню ни о чем.
Я вижу свет и цветовой туман.
Мой дух влюблен. Он упоен. Он пьян.

Как луч горит на пальцах у меня.
Как сладко мне присутствие огня.
Смешалось все. Людское я забыл.
Я в мировом. Я в центре вечных сил.

Как радостно быть жарким и сверкать.
Как весело мгновения сжигать.
Со светлыми я светом говорю.
Я царствую. Блаженствую. Горю.

Константин БАЛЬМОНТ

После почти смерти жизнь восторженно вступает в свои права. И снова любовь, потому что... Не надо этих потому: без неё жизнь или пуста или ещё только подготовка к жизни, которой ты не узнаешь, пока не полюбишь. А потом тот, кого ты любишь, дарит тебе гимн любви из тех далёких запасников, куда ты и не забредал раньше. И вдруг вот что-то толкнуло, и заглянул-то в пол глаза...и замер. Снова маг Бальмонт наворожил, точно в душу глянул. И она запела; поют пальцы, которые бегут по клавишам; поёт окружающий мир. Потому что это обязательно прочтёт мой любимый лучик и тихо улыбнётся двум чудакам, так любящим любовь: Бальмонту...и мне...

В тех крохотных мирах, в которых живут дети ... ничего не ощущается так тонко и не чувствуется так остро, как несправедливость. ДИККЕНС

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим. ДИККЕНС

***
Волнообразно двигая спиной, -
На теле нежном, точно в колыбели,
Она меня качала, - и со мной
Уже была совсем-совсем у цели.

Но вдруг, помедлив, с трепетом в груди,
Обняв меня за шею и за плечи,
Она шепнула страстно: "Подожди", -
И тайные меж нас возникли речи.

Недвижность ласк - продление мечты,
Там, в глубине - чуть внятное дрожанье.
"Постой... Еще... О, как прекрасен ты!"
"- Моя... Моя... Как дружно состязанье!.."

И вдруг, в блаженной боли застонав,
Ты исказила счастьем наши лица, -
Затрепетав, как в ветре стебли трав,
Затрепетав, как раненая птица.

Константин БАЛЬМОНТ

А вот это вам подарок на ночь. Знакомо? Ну и наслаждайтесь, погружаясь тёплыми волнами в сказку, созданную магом любви, в которой вы всегда можете принять посильное участие: было бы желание. Желание... Оно ещё не понято и не осознано, а уже легкий холодок магических касаний чуть тронул пушок на спине и волна ощутимого желания поднялась терпким ознобом от мизинцев ступни к полыхнувшим щекам. О! эти минуты... Впрочем, что это я - удачи...

1

Меч создал справедливость.

2

Насильем скованный,
Отточенный для мщенья, -
Он вместе с кровью напитался духом
Святых и праведников,
Им усекновенных.
И стала рукоять его ковчегом
Для их мощей.
(Эфес поднять до губ -
Доныне жест военного салюта.)
И в этом меч сподобился кресту -
Позорному столбу, который стал
Священнейшим из символов любви.

3

На справедливой стали проступили
Слова молитв и заповеди долга:
"Марии - Деве милосердной - Слава".
"Не обнажай меня без нужды,
Не вкладывай в ножны без чести".
"In te, о Domine, speravi!"
(На тебя, Господи, уповаю! (лат.)) -
Восклицают средневековые клинки.
Меч сосвященствовал во время
Литургии,
Меч нарекался в таинстве крещенья.
Их имена "Отклер" и "Дюрандаль"
Сверкают, как удар.
И в описях оружья
К иным прибавлено рукой писца:
"Он - фея".

Максимилиан ВОЛОШИН, "Путями Каина"

Я безумно люблю хорошее холодное оружие и совершенно равнодушен к огнестрельному. Когда в льдистом взоре соперника узришь ты понимание момента и готовность разить, помноженную на умение делать это мастерски (этого не утаить мастеру ни под маской равнодушия, ни в притушеном взоре: поздно!), всё в тебе становится продолжением клинка. И мастер понял тебя: твой взгляд выдаёт опытному взору стать воина, как по особому невинный взмах ресниц прелестницы - опытную кокетку.
Ещё меч раздумчив в ножнах, сверяя честь и долг с поступком, а рука небрежно теребит застёжку плаща, уже готового отлететь в кустарник, как гневный высверк взгляда соперника ставит точку: решено. Я никогда этот высверк себе не позволяю, помня слова Гвидон, учившего меня Живе и мечу: "Лучший бой тот, который не состоялся." Да и гнев для меня роскошь практически недоступная: всё в себе.
Молнии выпадов, бешеное вращение кисти, танго смерти, когда глаза в глаза и дыхание - одно на двоих. Гортанное: "Сударь!" и ответ-выдох: "Пустяк, продолжим". Выпад, уклон, холодная молния в твоей руке уже не двоится и не образует шелестящее над головой сияние коло, она рассыпалась хрустальными блестками на семь направлений: эта магия клинка есть казачий веер! Вот она, вершина, к которой вы вели друг друга через лукавство терцев и и верхние баррэ.
Выбит меч из усталой руки мастера и грудь его сама ищет смертоносное жало твоего клинка: смыть своё бесчестие. Какое бесчестие?! Мы только что создали произведение искусства, поэму малинового звона, гимн красоты движения и ворожбы томительной паузы. Ты что-то там не исполнил из веленного? Чепуха, ты был велик и уважительный кивок-поклон моей головы указывает на это. Меч создал справедливость...

К ЦАРИЦЕ ФЕЙ

О, царица светлых фей,
Ты летаешь без усилий
Над кустами орхидей,
Над цветами белых лилий!

Пролетаешь над водой,—
Распускаются купавы,
И росою, как звездой,
Блещут ласковые травы.

Ты везде роняешь след,
И следы твои блистают,
И тюльпан, и златоцвет
За тобою расцветают.

Пролети в душе людской,
О, властительная фея.
Пусть гвоздика и левкой
В ней вздыхают пламенея.

О, царица светлых фей,
Мы — невольники усилий,
Мы не видим орхидей,
Мы не знаем белых лилий.

Константин БАЛЬМОНТ

Не всем дано почувствовать присутствие фей в жизни своей магической. Зачем-то поверили, что жизнь плоска и скучна. Представьте горе маленькой феи: стучит она стучит в ваше зачерствевшее почему-то сердце, а там - нет ответа. Впустите её, свою феечку: хорошо станет и вам и ей...

Читать ссылку!!!