В прошлом я неоднократно доказывал, что ведение переговоров с мусульманами совершенно бесперспективно и что концепция «разрешения конфликтов», разработанная на факультетах политологии американских, европейских и израильских университетов, совершенно чужда мусульманской ментальности.

Тот же вывод делает и Грегори М. Дэйвис в своей опубликованной в 2006 г. книге «Исламская война против всего мира». В книге проанализированы три источника ислама – Коран, Сира (жизнь Мухаммеда) и Хадит (традиции Мухаммеда) – и четко продемонстрировано, что конфликт между исламом и Западом непримирим и непреодолим.

Аналогичный вывод появился 5 февраля 2007 г. в интернет-журнале FrontPageMagazine, в интервью Била Уорнера, директора Центра изучения политического ислама. Исследователи Центра видят в исламе фундаментальный дуализм. Этот дуализм, говорит Уорнер, проистекает из Корана, «который фактически состоит их двух книг – Коран Мекки (ранний) и Коран Медины (поздний)». Как отмечают многие исследователи ислама, Коран изобилует противоречиями. Эти противоречия разрешаются в исламе при помощи концепции «отмены», которая означает, что более поздний стих доминирует над более ранним и отменяет его.

Но как отмечает Уорнер, поскольку Коран считается у мусульман абсолютным словом Аллаха, как ранние, так и поздние стихи рассматриваются как священные и правильные. Более ранние стихи не могут быть неправильными, так как Аллах совершенен. Из логики дуализма следует, что оба стиха верны. Какой из них применять, определяется по обстоятельствам.

Например, в Коране Мекки сказано: «Слушайте, что они (неверные) говорят, терпеливо и оставьте им их достоинство» Коран Медины утверждает: «Аллах говорит: «Я … дам силу верующим и пошлю ужас в сердца неверных, отрублю им головы и даже кончики их пальцев!».

Ислам отвергает западную логику, базирующуюся на законе противоречия: если два утверждения противоречат друг другу, то, как минимум, одно из них неверно. Логика ислама дуалистична: два утверждения могут противоречить друг другу и в то же время оба они могут быть правильными. Этот дуализм является причиной, по которой споры о том, что же такое «истинный» ислам, продолжаются бесконечно и никогда не приходят к разрешению. Единый правильный ответ не существует.

Уорнер рассматривает вопрос: «что такое истинный джихад – внутренняя, духовная борьба или война?» В «Бухари», основном источнике Хадита, в 97% упоминаний джихада говорится о войне и лишь в 3% - о внутренней борьбе. Таким образом, статистический ответ очевиден: джихад – на 97% - война и на 3% - внутренняя борьба. Обе стороны противоречия верны.

К сожалению, невежество относительно ислама широко распространено. Агенты ФБР получают всего два часа лекций по исламу, причем большинство учебного времени уделяется вопросу, как не обидеть имама! Хотя Америка воюет в Ираке, политическая и военная доктрина ислама не учитывается при планировании стратегии.

Уорнер ставит вопрос: можно ли найти хоть одного министра, способного читать Коран, Сиру и Хадит? Кто среди сенаторов, конгрессменов или военных руководителей знаком с политической доктриной ислама? Можно ли найти хотя в одном колледже курс по политической доктрине ислама и его этике. Студенты читают комментарии к Корану и Хадиту, но не читают самой доктрины. Для них остается неведомым тот факт, что Мухаммед уничтожил всех до единого интеллектуалов или людей искусства, которые были с ним не согласны.

Вся наша политика и этика, говорит Уорнер, базируется на унитарной этике, наилучшим образом сформулированной в Золотом Правиле: обращайся с другими так, как ты бы хотел, чтобы они обращались с тобой. Эта этика подразумевает базисное равенство всех людей. Все религии имеют это правило в том или ином виде – кроме ислама.

«Термин «человеческое существо», - говорит Уорнер, - не обладает смыслом в контексте ислама. Там нет такого понятия как человечество, только противопоставление верующего и неверующего. Достаточно взглянуть на этические утверждения в Хадите. Мусульманин не должен лгать, обжуливать, обкрадывать или убивать другого мусульманина. Но мусульманин может обманывать, обжуливать или убивать неверующего, если это на пользу исламу».

«Двойственная этика, - говорит Уорнер, - это основа джихада. Эта этическая система ставит неверующего в положение ниже человеческого, а потому неверующего легко (или морально оправданно) убить, обмануть или как-то еще навредить ему». Конечно, «неверные» нередко «забывали» применять Золотое Правило, но наша этика позволяет судить нас и приговаривать на его основании.

Двойственность ислама дает два варианта обращения с неверующими. С ним можно обращаться хорошо, точно так же, как фермер обращается со своим скотом. Мусульманин может обращаться с ним «дружелюбно», но он никогда не может быть истинным другом. И степень истинности дружбы мусульманина (с «неверным») определяется степенью, в которой он является не мусульманином, а лицемером.

Двойственная логика и двойственная этика ислама делают его совершенно чуждым для нас. «Мусульмане думают иначе, чем мы, и чувствуют иначе». Но по причине нашего неприятия ислама мы не знакомы с ним и пребываем в состоянии невежества.

Компромисс с двойственной логикой невозможен. Не может быть точки на полпути, где могли бы встретиться унитарная логика и логика двойственная. Отсюда вытекает, что вести переговоры с мусульманами бессмысленно. Этика ислама не может долго оставаться частью мультикультурного общества. «Ислам не ассимилируется, он доминирует. Невозможно «договорится» с исламом. Его требования никогда не прекращаются, и эти требования подлежат исполнению: подчинение – это внутренний смысл слова «Ислам».

Уорнер подчеркивает, что суть трилогии «Коран-Сира-Хадит преимущественно политическая. Религия - это самая малая часть основополагающего текста ислама. Мухаммед проповедовал свою религию на протяжении 13 лет и приобрел всего лишь 150 сторонников. Но, обратившись к политике и войне, он за 10 лет стал первым правителем Аравии посредством насильственных действий, которые применял в среднем каждые 7 недель в течение 9 лет. Успехом увенчалась его деятельность не как религиозного, а как политического лидера.

Для западных людей почти недоступно понимание того, что Мухаммед, несмотря на его предательские и кровавые деяния, описанные в книге Сира, считается у мусульман совершенным человеком, примером для всех верующих!

После его смерти ислам разрушил христианский Ближний Восток и христианскую северную Африку. Исследование Центра изучения политического ислама показывает, что за время исламского завоевания было вырезано около 60 миллионов христиан. Была уничтожена половина индусской цивилизации и убиты 80 миллионов индусов. Джихад разрушил значительную часть буддизма, убив 10 миллионов буддистов. Зароастризм в Персии был уничтожен полностью. За 1400 лет политической славы ислама погибли порядка 270 миллионов неверующих. Но эту историю не преподают ни в одной школе Запада.

Уорнер считает «мультикультурность несостоятельной в противостоянии с тоталитаризмом и империализмом ислама. Западная культура терпимости распадается перед лицом священной нетерпимости двойственной этики». «Наши СМИ никогда не сообщают о большинстве инцидентов священной войны по всему миру. Наши интеллектуалы не говорят о том, что всякое насилие берет начало в политической доктрине. Страх лежит в основе ментальности наших интеллектуалов и художников».

Жертвы к тому же еще и находят способ винить самих себя. Мы виновны в нападении на башни ВТЦ и Пентагон 11 сентября 2001 г. Если мы будем больше стараться, мусульмане будут вести себя лучше. Мы должны удовлетворить их запросы. Это «культурное самоненавистничество», говорит Уорнер, является стражем наших интеллектуалов и художников.

Он предупреждает, что если мы не ознакомимся с доктриной политического ислама, наша цивилизация будет уничтожена точно так же, как были уничтожена коптская цивилизация в Египте
найдено в инете