С 1349 года, то есть со времен, когда не только малороссийской народности еще не сложилось, но еще не было понятия русский народ, а было лишь понятие русская земля, Галицко-Волынское княжество было захвачено католической Польшей. В конце восемнадцатого века Галиция, уже существенно ополяченная, перешла к Австрии, где и пребывала до разгрома австро-германского блока в Первой мировой войне. После чего победившая Антанта передала Галицию опять «панской Польше». Итак, Галиция не принимала никакого участия ни в жизни Чигиринской республики Богдана Хмельницкого, воссоединившейся с Русью, ни в жизни Малороссии – части Российской империи. Но главное событие, сделавшее из Галиции особый феномен – это религиозное отличие как от Польши, так и от православной Малороссии.

Феномен Галиции невозможно понять, если искать причины украинского антимосковитства в событиях и идеологиях ХХ века и ничего не знать о религиозно-философских основах исторического сознания. Одна из таких тем, игнорируемых сегодняшним Homo Economicus, – это противостояние католического Запада ненавистной “византийской схизме” и неприятие русского Православия, что трагично разыгрывается в жизни одного этноса. Отрыв Киева – символа преемства от Константинополя от Москвы, и окатоличивание восточного славянства были вековыми устремлениями Ватикана и Запада: “О, мои Русины! Через вас-то надеюсь я достигнуть Востока...” - взывал к галичанам Папа Урбан VIII в начале XVII столетия вскоре после Унии (1596).

Митрополита Михаила Рагозу и четырех епископов, под давлением Речи Посполитой принявших католический догмат при сохранении православного обряда в Брестской унии, православные малороссы не приняли. Но униатов с презрением отвергли также и поляки - местные католики. Униатство стало водоразделом между православно-малороссийским и польско-католическим культурно-цивилизационным типом. Это самоопределение было всегда неустойчивым, ибо те униаты, что имели пропольское сознание, постепенно переходили в католичество и ополячивались, а колеблющиеся переходили обратно в Православие. Вектор униатства направлен был поэтому на Восток, стремясь втянуть православную Малороссию, подстрекателем к чему всегда была претендующая на нее веками Польша. Греко-католическая церковь родила именно в Галиции политическое «украинство» в ярко выраженной форме «москвофобии».

Именно поляки - родоначальники концепций, что русские и малороссы это не единый разветвившийся народ, а две народности, затем теория превратила их уже в два славянских народа. Но галицийская идеология нуждалась в более радикальном пересмотре и его представил провинциальный поляк Францышек Духинский, который в середине XIX века начинает витийствовать с парижских кафедр о том, что русские – это вообще не славяне, а помесь угро-финнов с татарами. Эта варварская нация украла Киевскую историю, которая относится лишь к малороссам, которые и есть единственные наследники святого Владимира. (Именно это провозгласил нынешний Папа Иоанн Павел II во время его недавнего визита на Украину). Щедро субсидируемая Ватиканом и Веной эта теория затем в изящной форме воплотилась в капитальный труд украинского интеллектуального патриарха М.Грушевского – девятитомную «Историю Украйны-Руси» (1908), оплаченную грантами Венского двора.

Несмотря на все пятивековые усилия Польши и Австрии еще на рубеже ХIХ-ХХ веков самобытность малороссийской культуры совсем не означала антирусского сознания не только в Малороссии, воспетой Гоголем, но и в самой Галицкой и Карпатской Руси. Более 100 тыс. подписей стояло под петицией галичан в Венский парламент в 1880 году о праве изучать и преподавать русский язык: «Галицко-русский народ по своему историческому прошлому, культуре и языку стоит в тесной связи с заселяющим смежные с Галицкой землей малоросским племенем в России, которое вместе с великорусским и белорусским составляет цельную этнографическую группу. Язык этого народа, выработанный тысячелетним трудом всех трех русских племен и занимающий в настоящее время одно из первых мест среди мировых языков, Галицкая Русь считает своим».

Все это грозило обрусением и, в конечном счете, идеей единения с православной Малороссией и Москвой. Вена и Ватикан начали спешно готовить Галицию на роль “украинского Пьемонта” в преддверии мировой войны. Надо было превратить русинов и галичан в украинцев, дать им лозунг всеукраинского единства, но с антирусским вектором, который, в случае победы австро-германского блока в грядущей войне сулил уже отрыв всей Малороссии от России.

Этим занималась "украино-австрийская партия", одним из лидеров которой был австрийский граф и офицер, католик, будущий униатский митрополит Андрей Шептицкий, который начертал меры по извращению исторического сознания православных малороссов Российской империи с тем, чтобы «как только победоносная Австрийская армия вступит на территорию русской Украйны… эти области возможно полнее отторгнуть от России и придать им характер области национальной, от России независимой, чуждой державе царей». Этот план на немецком языке был обнаружен в замурованном архиве Шептицкого во Львове и напечатан в газете «Общее дело» в Петрограде в 1917 году.

Уже в 1882 году в ответ на культурный русофильский подъем в подвластных ей областях Австро-Венгрия начала репрессии против священников и мирян, переходивших в православие и даже против говоривших по-русски. В 1914 году с началом Первой мировой войны начались судебные процессы над закарпатскими крестьянами, целыми селами переходившими в православие (более 90 человек осуждены, тысячи же крестьян годы жили на осадном положении). В одном из концлагерей в Австрии - в Талергофе было уничтожено более 60 тыс. человек, более 100 тыс. бежали в Россию, еще около 80 тыс. было убито после первого отступления русской армии, в том числе около 300 «ненадежных» униатских священников, заподозренных в симпатиях к православию и России.

Кто же совершал эти репрессии? По словам галицких православных историков, оказавшихся в зарубежье, «австро-мадьярский террор, охвативший прикарпатскую Русь», осуществляли не кто иные как «братья, вырекшиеся от Руси, ставшие не только прислужниками Габсбургской монархии, но и подлейшими палачами родного народа». Именно «Прикарпатские униаты были одними из главных виновников нашей народной мартирологии во время войны» – пишет П. Гардый в книге, выпущенной в Нью-Йорке в 1960 году. Они уже в 1912-1914 годах, когда не было ни большевиков, ни сталинских репрессий, воевали вместе с австрийцами против православных малороссов и русских, мечтая оторвать всю православную Малороссию и подчинить ее их галицийской москвофобской форме украинства. Все это рушит мифы о том, будто бы бандеровцы УПА и ОУН боролись с Советами.

Можно только поразиться мудрости русских политических умов, читая Записку министра П.Н.Дурново, подготовленную для Николая II в 1914 году на пороге Первой мировой войны: «Государь! Единственным призом в этой войне может быть Галиция», но «только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю...».

Полный текст - http://pravoslavie.ru/cgi-bin/analit.cgi?item=4r041202111237