Среда. Июнь [1917 года]. Были у Репина. Скучно. Но к вечеру, когда остались только я, Бродский, Зильберштейн и П.Шмаров – все свои, – Илья Еф. стал рассказывать…   

   

С …известным писателем N. [П.Д.Боборыкиным] разыгрался, кстати сказать, довольно забавный анекдот на вечере у того же [писателя Алексея Николаевича] Плещеева. Плещеев в интимном кружке литераторов передавал впечатления Щедрина о его пребывании в Париже. Между прочим, Михаил Евграфович с большим юмором рассказывал о посещении какого-то театра, где давалась производившая фурор феерия. Феерия сама по себе не представляла ничего особенного, и фурор производила главным образом одна из картин, где на фоне декорации Кавказа демонстрировалась при электрическом освещении живописная группа совершенно обнаженных женщин. 

Снежным циклоном, пронесшимся с 26-го на 27-е сентября через Николаевскую железную дорогу, на участке Новоторжская – Решетниково причинено чрезвычайное повреждение двух телеграфных и телефонной линий С.-Петербург – Москва. На этих линиях вырвано ураганом и сброшено на рельсовые пути более 300 столбов с проводами. Масса деревьев, растущих на обочинах дороги, вырвана с корнями и, спутавшись с проводами двух линий, также сброшена на рельсовые пути. Кроме того, действием циклона причинено сильное обледенение на всех проводах до восьми дюймов в диаметре и столбах до одного аршина. Для восстановления телеграфного и телефонного действия посланы на место повреждения техники и надсмотрщики с семьюдесятью человеками телеграфных рабочих от управления С.-Петербургского почтово-телеграфного округа и, кроме того, от управления Николаевской железной дороги четыре механика и десять надсмотрщиков, которым разрешено брать рабочих в потребном количестве от дорожных мастеров. Можно надеяться, что означенными силами действие между С.-Петербургом и Москвою будет восстановлено к первому октября. 
 

Такое гонение в столичной Думе принимает все более и более широкие размеры, и теперь уже можно смело сказать: оно перешло всякие границы. Раньше всего – границы законности. Вчера читатели «Петерб. листка» были ознакомлены с теми требованиями, которые (даже неизвестно от кого исходящие) в петербургской Думе предъявлены к представителям прессы. Редакции газет приглашались сообщить имена, отчества, фамилии и звания репортеров, посылаемых на собрание думских гласных. От самих репортеров требовалось предъявление редакционных удостоверений, «что я есть то самое лицо, за которое себя выдаю». Кто предъявлял такое удостоверение смотрителю здания, тот должен был расписываться в особой книге, получать особый занумерованный билет, предъявлять его курьеру, оберегающему зало заседаний, хранить билет весь вечер, каждый раз при возвращении в зало после перерывов, баллотировок и отлучек с целью покурить вновь предъявлять. Каждый раз билет должен господином курьером, как коночным контролером, надрываться, и на каждое заседание вся эта процедура получения и предъявления билета должна полностью повторяться… 
 

На Офицерской улице почти у самой площади Мариинского театра высится большое желтое здание с каланчой. Каждый его видел, каждый его знает. Каланча доминирует над зданием Казанской части, а в доме, выходящем фасадом на Офицерскую улицу, помещается «Сыскное отделение канцелярии градоначальника»… 
Эта инстанция – сыскное отделение, учреждение, реорганизованное нынешним градоначальником ген. Клейгельсом почти до полной неузнаваемости, поставленное им на такую высоту, что оно в настоящее время смело может соперничать с подобными же учреждениями Парижа и Лондона. Ген. Клейгельс начал с того, что назначил начальником сыскного отделения М.Ф.Чулицкого, бывшего 10 лет товарищем прокурора в Петербурге, а его помощником – С.И.Инихова, кандидата московского университета, состоявшего несколько лет приставом одной из частей столицы…  
 

  
Около 80 интернет-сайтов, многие теле- и радиоканалы, а также десятки периодических изданий, прежде всего информационные агентства и газеты, откликнулись в течение последних двух дней (25 и 26 сентября) на пропажу 24 сентября, в день инаугурации губернатора Георгия Полтавченко, скульптуры Кошки Василисы с фасада дома № 3 по Малой Садовой улице.