Оригинал сообщения
Комментарии:

Автор  Артемий Лебедев. Оригинал  здесь. Мысли, достойные внимания.

Автор достаточно много путешествует, посетил более пяти сотен различных мест более чем в 120 странах. Во время этих поездок нельзя было не заметить разницу во внешнем виде городов. И нельзя было не заметить, что в одних странах хорошо, а в других плохо. Хорошо в Европе. Плохо в Африке. Хорошо в Азии. Плохо в России. И нельзя было не сделать вывод о том, что на разницу во внешнем виде городов влияет разница в психологии людей.

Нет желания дома у себя держать русскую электрическую или газовую плиту. Она просто плохая, хотя, возможно, законы физики у нее соблюдаются хорошо, и конвекция работает, и с инженерной точки зрения науки там все продумано. То же самое верно по отношению к русским автомобилям, домам, отелям, любому сервису — список бесконечен.

В других странах лучше машины, лучше журналы, телевизор лучше и так далее. Какую вещь ни возьми, хочется европейскую или японскую, но совершенно не хочется русскую.

У каждого человека существует зона комфорта, независимо от того, где он находится. Даже у бомжа есть такая зона, она ограничивается его коробкой из-под холодильника. Автор полагает, что на разницу в уровне жизни зона комфорта граждан влияет гораздо больше, чем богатство страны.

У человека, который живет в Европе, зона комфорта распространяется дальше, чем его квартира: она захватывает его лестничную площадку, его дворик, его улицу, его квартал. Его центр города. (Окраины европейских городов при этом так же ужасны, как и наши: панельное жилье везде довольно жуткое и французский шахтерский городок мало чем отличается от донецких унылых окраин.)

В России традиционно зона комфорта заканчивается у человека его входной дверью. Обивка, которую он сделал себе на дверь, еще будет входить в зону комфорта, а вот сантиметр от порога уже нет. Человеку все равно, что там: страшная масляная краска, велосипед или какой-то пятидесятого года сундук, выставленный соседями.

Очень редки случаи, когда кто-нибудь делает ремонт у себя в подъезде. Человек идет в соседние квартиры, а там говорят — денег нет, не дадим. Ну, может быть, найдется второй олигарх, который скинется. И вот два человека (это в лучшем случае) ремонтируют подъезд, а остальные их ненавидят и стараются как-то поднасрать: нарисовать там что-нибудь или разбить. Или не закрыть входную дверь, чтобы бомжи пришли. Наши люди не готовы принимать расширение зоны комфорта.

Пример разницы между российским и европейским мышлением — город Санкт-Петербург. Который был построен с нуля по европейской модели и до сих пор является европейским городом, несмотря на то, что сто лет находился в отрыве от европейской цивилизации. Его довольно быстро отмыли, и выяснилось, что он неплохо сохранился.

И сегодня разница между Питером и другими городами огромная, потому что Питер использует и применяет все, что есть в Европе. В Питере есть летние кафе прямо на тротуарах. Даже в Москве такого пока нет, потому что взятки такие, что большинство людей не готовы участвовать в этом процессе.

 И еще вторая отличительная черта — то, что здесь не асфальтируют тротуары. В России исторически принято асфальтировать тротуары так же, как и дороги. Видимо, когда изобрели асфальт, его стали класть, где только можно. Больше ни в одной стране мира нет асфальтированных тротуаров, только у нас. А в Питере их нет, потому что это Европа и стены, которые здесь стоят, влияют в том числе и на дороги. Это значит, что зона комфорта там немного выходит за пределы квартиры, и есть у города шанс скакнуть дальше, чем другие города.

 В основу этого параграфа положено выступление автора на Международном экономическом форуме в Петербурге в 2010-м году, за год до того, как в Москве начали класть брусчатку на тротуары. К сожалению, брусчатка на Тверской нервно курит в стороне по сравнению с каменными плитами на Невском.

Хотелось бы, конечно, чтобы это было не только в Питере.

 Что еще входит в зону комфорта русского человека? Безусловно, одежда: люди любят покупать себе красивую одежду. Даже когда они выходят из дома и идут по дровяным мосткам, они всегда это делают в очень красивой обуви, очень красивых брюках или красивом платье. Оно должно быть очень дорогим и на последние деньги купленным.

И машина, безусловно, входит в зону комфорта. Человек с удовольствием покупает себе очень дорогую машину. Причем с ходу непонятно, как это он на нее заработал 150 тысяч долларов, а в компании, которой он владеет, туалетные кабинки разделены не сплошными стенами, а маленькими перегородочками, как в школе. То есть все видят и слышат, что происходит в соседних кабинках.

Человеку, у которого машина за 150 тысяч долларов, не стыдно быть владельцем работы, где его коллеги и сотрудники работают в таких условиях. Ему все равно, потому что это работа. Работа находится за пределами зоны комфорта руководителей. Так устроено в большинстве русских компаний.

Это принципиальное различие между тем, что есть у нас и на Западе. На Западе люди с удовольствием построят хороший сортир, даже если никогда не будут туда сами ходить. Но они будут знать, что сделали что-то, что обеспечит комфорт другим людям — знакомым и незнакомым. И с удовольствием вымостят дорожку, посадят деревцо и так далее.

 В России автору не известен ни один пример, когда какой-нибудь муниципалитет построил парк или сквер, основная концепция которого заключалась бы в том, что там уютно. Чтобы просто была скамеечка и дерево, которое бросает тень. Монументальные скверы — обязательно, мемориальные скверы — пожалуйста, скверы с памятниками — сколько угодно. А просто скамеечку поставить, это людям не приходит в голову, потому что им просто не приходит в голову, что так может быть.

Начать расширять свою зону комфорта очень просто: нужно для начала разрешить в ней оказаться хотя бы еще кому-нибудь, кроме себя.

LIci WP