Сергей Яковлевич Лемешев

Земля Тверска (мои путешествия)

Сергей Яковлевич Лемешев
Старое Князево — обычное село в Тверской области. В 200 километрах от Москвы — ни почты, ни местной администрации, ни медпункта, ни клуба. С одной стороны можно доехать от трассы Питер -Москва через Медное асфальт, с другой Торжок –Руза грунтовая- стиральная доска, к сожалению мне досталась
последнее. Как и все за последнее время деревни, брошенные с покосившимися избами, сгоревшими коровниками и стогами почерневших от времени сеном, напоминание о прошлых зерновых полях.



Но есть в Старом Князеве дом, одно светлое пятно, — Музей Сергея Лемешева. Здесь он вырос, ловил рыбу в речке Тьма. Теперь в музее хранятся его удочки.
Музей был открыт в 1991 году как общественный. В 1992-м стал государственным.
Певца нет в живых уже более 30 лет, а почитатели его таланта к нему все еще едут. Они музей и создали. Их заботой и памятью. Ими посажена аллея ,ухожен приусадебный участок. Организованный вдовой певца Верой Николаевной Кудрявцевой и музыкантом Виктором Дмитриевичем Васильевым музей построен на
деньги поклонниц. Помимо афиш, фотографий и мемориальных экспонатов, здесь
хранятся их вышивки гладью и стихи, обращенные к Лемешеву. Посажены яблони, разбита клуба возле бюста Сергей Яковлевича.
Родился Сергей Яковлевич в деревне Старое Князево (Тверская губерния) 27 июня (10 июля) 1902 в крестьянской семье. В 1914 окончил церковно-приходскую школу и был послан обучаться сапожному делу в Петербург; после 1917 окончил общеобразовательную школу в Твери, одновременно посещал уроки в музыкальной школе. В 1921–1925 учился в Московской консерватории в классе Н.Г.Райского; с 1924 работал в
Оперной студии под руководством К.С.Станиславского. Затем, до 1931, пел в театрах Свердловска, Харбина, Тбилиси; в 1931 был приглашен в Большой театр, где дебютировал в партиях Царя Берендея (Снегурочка Римского-Корсакова), Ленского (Евгений Онегин Чайковского) и Джеральда (Лакме Делиба). До 1956 был
ведущим солистом театра, где спел множество партий: Левко (Майская ночь), Звездочет (Золотой петушок), Индийский гость (Садко) в операх Н.А.Римского-Корсакова, Боян (Руслан и Людмила Глинки), Дубровский (одноименная опера Э.Ф.Направника), а также Герцог (Риголетто), Альфред (Травиата) в операх
Дж.Верди, Граф Альмавива (Севильский цирюльник Россини), Фауст (одноименная опера Ш.Гуно) и др. Партию Ленского – вершину своего репертуара – Лемешев в последний раз исполнил на сцене Большого театра в 1972, когда отмечалось 70-летие певца.
Популярность Лемешева в Москве была огромна, его выступления привлекали толпы поклонников (чей энтузиазм дополнительно «подогревался» естественно возникавшим соперничеством работавших в одном театре замечательных теноров-ровесников – Лемешева и И.С.Козловского). Огромное дарование певца было
исключительно гармоничным, светлым; его манера пения – легкой и естественной, отмеченной высоким вкусом.
Дебют Лемешева состоялся в 1926 году в Свердловском театре оперы и балета, год спустя он успешно исполнял сольные партии в Русской опере при КВЖД в Харбине, а с 1928 года выступал на оперных сценах Тбилиси.
Коренным переломом в творческой деятельности певца стало поступление на работу в Большой театр в 1931 году. Здесь он исполнял партии Берендея («Снегурочка»), Левко («Майская ночь»), Звездочета («Золотой петушок»), Индийского гостя («Садко»), Владимира Игоревича («Князь Игорь»), Герцога («Риголетто»), Альфреда («Травиата»), Альмавива («Севильский цирюльник»).
Известность и зрительскую любовь Лемешеву принесла партия Ленского в опере Петра Чайковского «Евгений Онегин», которую он исполнил 500 раз, в том числе и в день своего 70-летия. «Ленский целиком заполнил мою жизнь, — говорил артист.
— Из моих более чем тридцати ролей эта — самая дорогая, любимая, самая большая радость моего творчества». Его голос, лирический тенор редкой красоты и обаяния, был словно создан для образа юного влюбленного поэта. «Поклонник Канта и поэт» стал верным спутником певца на протяжении всей жизни.
Лемешев был единственным, кто в цикле из пяти концертов исполнил абсолютно все романсы Петра Ильича Чайковского, открыв для слушателей удивительный мир камерного творчества великого русского композитора.
В конце 1948 года в Малом оперном театре в Ленинграде Лемешев познакомился с Верой Николаевной Кудрявцевой, в то время уже певшей ведущие партии (в «Евгении Онегине» он исполнял партию Ленского, а она — Татьяны). Впоследствии она стала его второй женой.
В 1951 году на сцене Малого оперного театра была поставлена опера Верди «Травиата», где Лемешев впервые выступил в незнакомой ему роли оперного режиссера. В 1957 году он повторил свой режиссерский опыт, поставив оперу Массне «Вертер» в Большом театре.
C 1959 по 1961 год Лемешев руководил оперной студией при Московской консерватории. В жизни Сергея Лемешева были не только оперные, но и кинематографические роли — он снимался в фильме «Музыкальная история» (1940 г.) в роли таксиста-самородка.
Умер Лемешев в Москве 26 июня 1977

Лирический дар Лемешева оказался востребован именно в эпоху бравурных маршей и трескучих речей во многом как противопоставление этим явлениям жизни, хотя, быть может, сам певец никогда не подчеркивал этого противостояния. Что трогает в его пении более всего? Конечно, в первую очередь, необыкновенной красоты тембр - нежный, мягкий, свободно льющийся, "сладкий" голос (иногда за это певца даже упрекали в излишней "карамельности" исполнения), с серебристыми верхами, напоминающими звон валдайских колокольчиков. Но кроме этого, кроме великолепной дикции, бережного отношения к слову, общей высокой культуры пения однажды и навсегда пленяет поразительная простота и естественность исполнения, удивительное чувство меры. Слушая лемешевские записи каждый раз ловишь себя на мысли, что
внутренне поешь вместе с ним, что и ты так бы вот спел ту или иную фразу, будто и не знаменитый певец Лемешев с пластинки полувековой давности поет тот или иной романс, ту или иную арию, а ты сам - настолько искренне и безыскусно, но в то же время глубоко прочувствованно его исполнение. Эта простота и задушевность захватывают целиком, и многие вещи, особенно русского репертуара, потом бывает
трудно слушать в исполнении других певцов - лемешевские интонации надолго поселяются в ушах, и иные прочтения кажутся чересчур надуманными, манерными, даже грубыми. Когда слушаешь пение Лемешева, автоматически отключаешься от многих технических деталей, перестаешь анализировать пение как таковое, как сложный физиологический процесс, не заостряешь внимание на том, как певец взял высокую ноту, "сделал" ту или иную фразу, нюанс. Слушаешь музыку, которая берет за нутро, а рациональную логику заставляет притихнуть.

Что стоит за этой естественностью, за этим неповторимым у других певцов обаянием? Годы упорного труда? Вряд ли. Годы упорного труда способны сделать из любого певца хорошего мастера, профессионала в высоком понимании. Эту же службу они сослужили и Лемешеву - во всех записях, включая сделанные на
закате творческого пути, перед нами предстает профессионал высшей пробы, певец, безукоризненно оснащенный технически, которому многое по плечу.
Профессионализм, техническое совершенство способны вызвать восхищение, удивление, даже восторг - но не глубокое эмоциональное переживание. А пение Лемешева заставляет сопереживать прежде всего на эмоциональном уровне, ибо у певца есть то, что не приобретается ни с опытом, ни с годами: талант, может быть даже гениальность в умении пропустить эмоцию, заложенную в музыке, через себя и сделать пение, исходящим из глубин души, то есть близким и понятным всем. Можно ли искусственно взрастить талант подобного рода? Маловероятно. Но талант, если он заложен изначально, можно развить, научить свою душу быть более тонкой, чувствительной, восприимчивой к человеческим переживаниям. А это уже - дело
времени и упорного труда, работы души и ума.
Думается, что это - один из уроков, который стоит вынести из пения Лемешева, особенно в наше время, когда стремление к техническому совершенству стало доминировать даже в исполнении знаменитых певцов современности, не говоря уже о молодежи. Все творчество Сергея Яковлевича красноречиво видетельствует о том, что эмоциональное, прочувствованное пение способно много больше воздействовать на слушателя, чем технически совершенное, но холодное и невыразительное.
О Лемешеве можно говорить еще много и долго - тема поистине благодатная. О его умении подбирать репертуар себе по голосу. О трактовках его лучших партий - Альфреда, Герцога, Берендея, Ромео… О мастерстве камерного исполнительства и в то же время о провальных выступлениях (а такое тоже
случалось) и конфузных ситуациях на сцене. О немногочисленных зарубежных гастролях в послевоенные годы и многочисленных выступлениях в городах Советского Союза. О работе в Москве в период войны, о его болезни и подвиге певца, продолжавшего петь тогда, когда делать этого было нельзя, о чудесном
выздоровлении и успехах позднего творчества. О его записях на пластинки и работе в кино. О его многочисленных поклонницах - целой партии московских меломанок. Наконец, о личной жизни - а героем-любовником Лемешев был и вне сцены и вниманием прекрасной половины человечества не был обделен. Но это уже скорее план для большого эссе или даже книги. Мы же отдаем дань уважения и преклонения перед замечательным русским артистом, чье искусство дарило радость не одному поколению любителей музыки, продолжает ее дарить и сегодня.

Источник http://blogs.mail.ru/mail/mak999_07/3A64C3669061100D.html