Советская экономика был весьма странной: она не могла накормить людей, не могла обеспечить их нормальной одеждой, жильём, предметами быта. Но при этом произодила тракторов больше, чем всё остальное человечество. А в сельское хозяйство вбухивалось столько же, сколько тратилось на пенсионное обеспечение. (Сейчас наше сельское хозяйство может накормить страну, и при этом не потребляет дотаций).

Самое смешное, что я пришёл к выводу, что советская идиотская модель промышленности, построенная на производстве средств производства, возникла не на пустом месте. Заводы производили 90 процентов продукции, которая никому не нужна. При этом нужных вещей, простейших эмалированных кастрюль, купить было нельзя, в принципе. Казалось бы, бред. Но в случае войны эти бы заводы перешли бы военные рельсы.

Каждый завод имел стратегический запас сырья, каждый завод знал, на какой вид военной продукции он перейдёт в случае войны и имел для этого нужные мощности.

Держать же в ожидании войны заводы, незагруженные на 90 процентов, это разорительно. Да и где быстро найти столько людей?

Комсомольская правда

Книга Сергея Девятова, Александра Шефова и Юрия Сигачева «Ближняя дача Сталина», которую выпустило издательство Кremlin Multimedia, - это  исторический путеводитель. С помощью более  300 снимков, многие из которых публикуются впервые, читатель может побывать на сталинской даче (раньше ее называли еще Кунцевской, а находится она в Волынском). Кстати, этот объект, как и при жизни вождя, располагается на режимной территории, куда вход закрыт.

А еще это 500-страничное издание интересно тем, что неизвестные бытовые факты из жизни вождя здесь «привязаны» к конкретным помещениям сталинской резиденции, к личным вещам ее бывшего обитателя.

Впрочем, полистаем страницы «Ближней дачи Сталина»...

ВОЖДЬ НОСИЛ С СОБОЙ ЗАРЯЖЕННЫЙ ПИСТОЛЕТ

...Начнем, пожалуй, с прихожей. При входе на Ближнюю, справа и слева - деревянные вешалки с никелированными крючками. Описи дачного имущества и фотографии сохранили перечни и внешний вид сталинской одежды: меховое пальто на котиковой подкладке; бекеша на лисьем меху; пальто летнее серое старое; фуражка штатская со звездой; шапки меховые - котиковая, из черно-бурых лисиц; рукавицы заячьи; валенки фетровые, подшитые; галоши № 11...

Даже если гостей приезжало много, никто не смел воспользоваться хозяйской вешалкой.

В конце 1940-х шапку из чернобурок по просьбе вождя остригли. Усадили перед зеркалом офицера с подходящим размером головы (53 - 54-й), надели на него шапку и укоротили мех машинкой для стрижки волос.

До наших дней сохранились два повседневных маршальских мундира вождя и один - парадный, Генералиссимуса. Кстати, многие сталинские кители были с секретом. Выезжая с территории дачи, генсек всегда брал с собой заряженный пистолет. В левом верхнем внутреннем кармане его кителя имелось специальное металлическое кольцо с цепочкой, на которое и крепилось оружие. Вернувшись домой, Сталин убирал оружие в ящик серванта.

Когда после смерти вождя описывали его имущество, одним из первых в сталинский платяной шкаф заглянул полковник Н. Захаров, занимавший тогда пост начальника 1-го отдела управления охраны. Его поразила скромность генсека: «Я открыл гардероб, посмотрел и думаю: черт, я хотя и небольшой начальник, но, думаю, богаче… Ботинки стоят одни. Двое валенок. Одни новенькие, белые, вторые подшитые. Все».

http://kommari.livejournal.com/1370358.html

pyhalov

Десталинизация, 1933 год
Драматург А.Н. Афиногенов написал пьесу «Ложь». Поскольку, в отличие от нынешней РФ, в тоталитарном СССР свобода творчества отсутствовала, рукопись попала к Сталину и тот её отредактировал.

Было:
«Я говорю о нашем Центральном комитете... Я говорю о вожде, который ведёт нас, сорвав маски со многих высокообразованных лидеров, имевших неограниченные возможности и обанкротившихся. Я говорю о человеке, сила которого создана гранитным доверием сотен миллионов. Имя его на всех языках мира звучит как символ крепости большевистского дела. И вождь этот непобедим»

Стало после сталинской правки:
«Я говорю о нашем Центральном комитете, который ведёт нас, сорвав маски со многих высокообразованных лидеров, имевших неограниченные возможности и обанкротившихся. Я говорю о Центральном комитете партии коммунистов Советской страны, сила которого создана гранитным доверием сотен миллионов. Знамя его на всех языках мира звучит как символ крепости большевистского дела. И этот коллективный вождь непобедим»
(РГАСПИ. Ф.558. Оп.1. Д.5088. Л.84–85)

Комментарий Сталина:
«P.S. Зря распространяетесь о “вожде”. Это не хорошо и, пожалуй, не прилично. Не в “вожде” дело, а в коллективном руководителе — в ЦК партии. И. Ст[алин]»
(Там же. Л.118об.)

Архивные ссылки процитированы по: Максименков Л. Культ. Заметки о словах-символах в советской политической культуре // Свободная мысль. 1993. №10. С.28.