Помню, как пыталась найти различия в мужской и женской версиях «Хазарского словаря» Милорада Павича. Эти различия в итоге оказались до смешного несущественными.

Поэтому предлагаю взглянуть на одно и то же стихотворение с двух точек зрения, и попробовать отследить собственные ощущения — кому из двоих вы будете сочувствовать больше?

Китагава Утамаро, «Стирка», 1790 год. Здесь стирает женщина, гравюру со стирающим мужчиной найти не удалось

В японской поэзии зачастую легко перепутать мужское и женское, поскольку в самом языке род грамматически не различается. С другой стороны, это даёт, казалось бы, универсальный взгляд, который можно развернуть в любую сторону.

Вот, к примеру, вернёмся к моему переводу трёхстишия Иссы, с которым я выиграла поэтический конкурс:

Уложила детей,
А сама пелёнки стирает —
Летняя луна

寝せつけし 子の洗濯や 夏の月
Нэсэцукэси/ ко-но сэнтаку я/ нацу-но цуки

Я его перевела, что называется на коленке, не изучала контекста, и мне показалось очевидным, что речь идёт о женщине, занятой стиркой в ночи.

Однако я получила замечательный комментарий от переводчицы Лены Байбиковой, которая сказала, что где-то читала, что это, возможно, автобиографическое стихотворение: у Иссы в это время (1823 год) умерла жена, он сам заботится о годовалом младенце и стирает в ночи.

Если помните, я подчеркивала, что мне нравится, как в переводе сливаются действия женщины и луны: то ли женщина укладывает спать детей и стирает, то ли луна.

В мужском варианте я хочу, конечно же, оставить это слияние:

Уложил детей,
А сам пеленки стирает —
Летний месяц

Мужчина и женщина делают одно и то же, но в случае с женщиной, помню, многие читатели говорили, что это стихи о ночной прохладе, которой веет от луны, о красоте и отдохновении. Никто не говорил, что им жалко эту женщину, стирающую в ночи, когда надо спать.

Как думаете, в мужской версии тоже остаётся это ощущение красоты и прохлады? Или всё затмевает сочувствие и жалость к автору? 

источник