В колонках играет - Nine Inch Nails - Right Where It Belongs V2
Седьмой день он в запое. Это уже не в первый раз и не во второй. В сотый или тысячный, наверно. Сегодня утром ему поставили капельницу, напичкали всякими лекарствами, чтобы он отошёл. Спустя три часа этот гандон вскочил и стал метаться по квартире и ныть, что он умирает.
- Дай 600 сум, дай 600 сум... 100 грамм накачу и полегчает, - так раз двадцать по кругу.
А мать повторяет ему:
- Нет, нет, успокойся, иди полежи, не надо снова начинать...
Она несет ему Корвалол, но он отмахивается, говорит, что не поможет. И снова начинает ныть про 100 грамм...
Хочется подойти и ебнуть ему. Ебнуть так, чтобы он сразу сдох. Чтобы не слышать всего этого. Чтобы не видеть, как это убивает мать...
Она сама выпивает Корвалол, потому что ей самой уже плохо...
Он всё ноет, обувается, просит дать ему деньги. Предлагает ей, чтобы я с ним сходил, присмотреть за ним и привести его обратно, когда он накатит...
Я влезаю в этот ебанутый диалог, но в итоге остаюсь крайним:
- Еще не хватало, чтобы ты мне нервы трепал! - кричит мама, и отталкивает меня в сторону, чтобы дать своему младшему брату деньги. - Теперь иди с ним! Давай, иди с ним! Сходишь и вернетесь!
Сопротивление бесполезно. Раз уж мать сдалась перед этим ишаком, то вставать на её пути не имеет смысла...
Мы выходим и идем в сторону базара, где есть "Налевайка". Я стараюсь не смотреть в его сторону, идти на два шага позади. Как ебаный эскорт для алкашей. По дороге мне хочется только одного - чтобы у моего родного дяди случился сердечный приступ на этой жаре, чтобы он упал и подох на горячем асфальте. Только это и сидит в моей голове. Я не могу думать ни о чем другом, и впервые мне не страшно, что я так желаю смерти близкому человеку...
На пути встречается сначала один его собутыльник, но он уже идет домой, затем сразу же второй. Маленький, грязный как бомж, этот рыжий гандон присоединяется к моему дядьке, и теперь уже я чувствую себя эскортом для алкашей и бомжей...
- Слыхал, Толик недавно отошёл? - бормочет бомжик.
- Да, слышал, - отвечает дядька.
- Война прям, война настоящая! Еще Борька отошёл, слыхал?
- Да, слышал.
- Война прям, настоящая война! А Славика на 3 года, слыхал?
- Да, слышал.
- Ну, война говорю, война настоящая!
Бурное желание схватить попавшийся под ногами кирпич и проломить этим двум голову подавляется сигаретой. Поглощая дым, я возвращаюсь к тому, с чего начал путешествие - к желанию, чтобы мой дядька, а заодно этот рыжий кретин поскорее "отошли", как и все их "товарищи" на этой "войне, настоящей войне"...
Я остаюсь на стоянке, дядька поднимается в "Налевайку" и спустя пару минут спускается с долькой огурца в зубах. Он идет обратно, а я, как и положено истинному эскорту, следую в двух шагах позади него. Внезапно мои смертоносные проклятья прерываются протянутой дядькиной рукой.
- Посмотри, - говорит он и указывает на запястье.
- Что? - отвечаю я.
- Сразу застучало. Видишь как, застучало сразу.
Да, вижу, дорогой мой дядя, как оно застучало. Это мозги твои потекли по венам. Давай, осчастливь меня, своего племянника - упади прямо сейчас, свались на эту грязную землю и никогда, никогда больше не поднимайся! Пусть то, что ты называешь сердцем, разорвется внутри твоего полудохлого тела! Невелика потеря будет, дядька! Поверь, так ты сделаешь только лучше, всем - маме, своей жене, своей дочери, и даже мне! Да сдохни ты уже, наконец, долбаный недоумок!..
Мы возвращаемся домой...
Первый раз в жизни я так сильно желаю смерти близкому человеку...
Первый раз в жизни мне не стыдно за эти мысли и желания...
Первый раз в жизни мне обидно, что я доставил домой человека в целости и сохранности, а не в мешке для трупов...