Разве я похож на человека у которого могут быть родственники?
               Вот человек, лишённый романтических стереотипов, сильный, "взрослый" по моей терминологии, не заражённый романтической заразой самобичевания, самосожаления, самосострадания, не требующий оценки своей жизни, своего труда, своего "я" вообще, смеющийся над традиционным слюнями благополучия "И над могилой твоей не будет стоять заплаканная вдова". Человек, для которого нет поражений, есть только причины и следствия, на любую неудачу лишь реагирующий изменением своих действий таким образом, чтоб он вызвали нужный эффект. Одинокий труженик. Да, ему бывает тяжело, но это не усугубляется романтичным "надо пойти повесится", это не усугубляется даже депрессией, хоть малейшей неуверенностью в себе. И умирай он с голоду, его страдания  не будут усугубляться заразой самосожаления. Это не сила духа в обычном понимании, не сила воли (хотя я их в нём не отрицаю), это именно отсутствие заразы, болезни романтизма. Ему с этой заразой даже не приходится бороться. Наглядный пример - ребёнок, который плачет, только когда рядом взрослый, надо же чтоб было кому плакать. И вот, когда он плачет, он осознаёт всю свою трагедию сам сполна... А когда некому плакать - ну да, дискомфортно, может он упал и ему больно, может страшно, но заразы трагизма, слабости и самосожаления пока нет, он пока не видит себя несчастного со стороны, глазами тех, кто должны его пожалеть, он тих, серьёзен, деловит, он сосредоточен на деле, на решении совей маленькой проблемы, и, в большинстве случаев, на самом деле, ситуация бывает вполне терпима. Но вот, трагический концерт до судорог сначала разыгрывается для присутствующих близких, а потом он постепенно врастает внутрь и неизменно разыгрывается самим собой для самого себя. Трагизмом наполняется всякая жизненная неудача. Всякая неудача разглядывается со человеком стороны, под звуки трагического марша, в лучших традициях классических трагедий или трагедийных мыльных опер. В какой-то, уже, как правило, зрелый период жизни, эта трагедия так врастает в человеческое существо так глубоко, так переплетается с социальными играми и стереотипами, что становится естественным и уважаемым выражением человеческих эмоций, общепонятной и общепризнанной реакцией на какие-то жизненные события.
               Почему какая-нибудь деревенская старушка старого времени так тихо и стойко реагировала на смерть своего ребёнка? Да, тяжёлый физический труд, нужда огрубляют, да, у неё из 10 детей выживали двое, она привычная. Но не только поэтому. Ещё, и прежде всего, потому, что когда она маленькой попадала в неприятную ситуацию, ей так и не было куда и к кому бежать в истерике. Всем было не до неё. Она знает, что когда она умрёт, о ней мало кто вспомнит, она не тешит себя иллюзиями ни о своей жизни, ни о природе мира, ни о своей природе, ни о своём прошлом, ни о будущем. Она не читала трагических романов и не слушала трагических симфоний. Вирус романтизма не съедает её.
               А попробуй избавься ка от него ты. Получается? Не до конца? Что, когда бык выходит из-за загородки, в стойле остаётся таки его хвост? Вот она - проблема. Ты снова, как маленький ребёнок, которому объяснили, что надо отдать мешок конфет, и даже убедили его, и он даже самостоятельно идёт и отдаёт, убеждённо и уверенно, но одну конфетку прячет таки в карман - жалко. Жалко расставаться с красивым романтизмом, жалко своей личной трагедии, жалко этой игры, видать, страдать энергетически более выгодно, чем идти вперёд, чем просто трудиться, просто жить. Ведь вместо этой конфетки, вместо этой отданной красоты, трагического жеста, саморастворения в страдании, вместо этого ванильного неба нужно своими собственными трудами обретать не меньшую, но уже реальную красоту, реальные чувства, реальную даже трагедию. И чтобы эта реальная даже трагедия оставалось таковой и в не подёрнутом романтической заразой состоянии. А найдёшь ли в реальном мире такое? Не выцветет ли он, не умрёшь ли эмоционально? Жалко. Жалко. Цепляешься за романтические лоскутки, а ведь нужно всего-то решение. Настоящее решение. Даже действий ни каких не нужно чтоб вывести быка полностью. Только один душевный акт, зависящий только от твоей воли, твоего желания, твоего решения. Ты долен сказать этому романтизму нет, но всему, вместе с хвостом, отдать всё так, что если одна конфетка залезет в твой карман сама - потом обнаружив её вернуться и тоже отдать, или выбросить, но знать, что вне зависимости от внешних условий ты в принципе к этому уже не прикоснешься, так что и жалеть уже не о чем. Вот это - что обыгрывалось в "Матрице", когда один мог летать, а остальные - не очень и тока на короткие расстояния. Это взято было Вашовскими из понятия "веры", той веры, которая сдвигает горы. Вот чем отличается вера которая сдвигает, от веры, которая не сдвигает - хвостом. Чистотой. Не упражнениями по укреплению ауры, не уникальными врождёнными способностями, ни ниспосланной свыше за просто так силой, а только одним собственным решением, но бык при этом должен выйти из-за загородки полностью. 
                И мы видим, как борьба за существование рождает настоящие характеры, настоящую красоту и силу. Энергетические вампиры, получившие от своих родителей своё умение, обладают прививкой против романтизма. Они наедятся только на себя, если их обманули - они не плачут и даже не ненавидят обманувшего. Они сами обманывают, они сами вышли на это поле игры, не откуда ждать жалости, не откуда помощи, не откуда сострадания, ведь они сами не жалеют того, кого встретят на своём игровом поле.  Они только учатся, учатся, учатся и пытаются обратить любую ситуацию в свою пользу. Над могилой Бендера тоже не будет стоять рыдающая вдова с детишками. Так что он имеет право смеяться над трагическими ужимками калеки, вышедшего играть с ним на одно поле, на то поле, где рыдающая вдова, вообще-то, и не предусмотрена.
               Знаток, убивать надо таких знатоков. Студебеккера ему подавай.
               Врать надо уметь по Станиславскому. Когда врёшь - надо быть уверенным, что твоё враньё не раскрываемо. Надо поверить в то, что ты говоришь, пусть это на время станет правдой. Как при карточной игре в "мафию", с правильной командой, где не мочат всех на право и на лево, так что остаётся лишь статистика, а опираются в игре на психологию, я был звездой. Потому что, получив карты, и увидев чёрную картинку мафии, я до наступления "ночи" откладывал её в сторону и забывал, что мне выпало быть мафией. Я становился мирным жителем. Шизофрения, раздвоение личности, я даже не думал сам, что я мафия, я верил, что я мирный житель. Сложнее врать, когда надо на ходу придумывать объективные нюансы, обстоятельства, т.е. врать не о каком-то заранее решённом факте, а сочинять и импровизировать на ходу, в реальном времени. Правда при таком жизненном подходе становится, правда, виртуальной. Но, главное, чтоб внутренняя правда не размывалась. А для этого нужно верить в то, что делаешь. Я не думаю, что Остап был аморален. Он лазил по гнилым верхушкам, работал с играми социума. Главное здесь - отделить свою веру от внушённых социумом понятий. Я не могу так убеждённо врать какому-нибудь аппаратчику, прикидываясь детём лейтенанта Шмидта не потому, что я считаю это не порядочным, а потому что я раб. Меня социум поставил на место. А Бендер не раб. Да, это вопрос о вше дрожащей. Видите ли, можно решать все вопросы выбирая любовь, как решено у Достоевского, но слишком много сейчас присосок социального эгрегора паразитирует на любви, порядочности, вере. Глобальный выбор эти присоски могут и не трогать, по крайней мере у сильного человека, но свой хлеб насущный имеют. Социальный эгрегор делает то же, что и Бендер, в сущности. Раскольников раскрылся в своём преступлении по соображениям собственного духовного пути, но произведение это социум включил в свою школьную программу по более утилитарным соображениям. Т.е. социум не отрицает духовные решения Раскольникова - наоборот, раз они полезны социуму. Полная гармония. Проблема возникает, когда между духовным выбором и социумом возникает диссонанс. И вы видите, что ваш путь определяет не ваш духовный выбор, что вам трудно сделать шаг, потому что социум не пускает, всё что противоречит идиологии социума заливается в вашем сознании чёрной краской, у вас перехватывает дыхание, трясутся руки, вы несёте содеянное как груз. Совесть, духовный путь? Ойле? Т.е. может и да, но... вы уверены? Уверены, что свободны? Вот я - нет. И уверен, что Бендер - да.
               Только Бендер почему-то водится с одними полуумками, это, конечно, оттеняет его способности, замысел понять можно, но это не реалистично. Хотя, можно предположить, что свободы Бендер добился путём вымещения каких-то детских комплексов, тогда он сам должен водиться с людьми много ниже его, дабы чувствовать себя "командором" в ещё большей степени, в максимально возможной степени, гипперкомпенсация. Иначе не объяснить.

                Интересны образы Бендера о "сладкой" жизни в Рио-де-Жнейро. С танцовщицами то всё понятно, развратное влияние загнивающего капитализма, но вот пейзаж с пальмами, тропический океан могут простому человеку и приглянуться, поэтому надо их инвертировать, чтоб они пробрели зловещий, не натуральный оттенок, как после атомной войны.

                Здесь тепло и темно, как между ладонями...
               Первый несуразный эпизод, даже снят непонятно как, я лично не понял эту череду кадров. Остапу противопоставляются "простые" обычные люди, незамысловатые, без задних мыслей, безопасные граждане социума, каждый из них трудится потихоньку в меру своих сил на благо общества по установленному тарифу, живя в вечных человеческих радостях, печалях и ценностях. Остап обработал эту Зосю с первых же слов. И, типа узнав, что ему было нужно, даже не проводил её домой? Это не прокол, прокол, показывающий его отличие от других людей, у такого человека может проявить ч-з 10 лет совместной жизни, а это - глупый, просто тупой эпизод, призванный показать бесчеловечность, человеческую ущербность Остапа. Полнейшая несуразность эпизода, кажется, подействовала даже на оператора, и момент, когда она от него убегает абсолютно сюрреалистичен. Бедный актёр тоже совершенно неестественно завернулся, чтоб сыграть Остапа в такой ситуации, которой быть не может, особенно эта фраза: "Это не Рио-де-Жанейро", которая для человека Бендеровского ума не представима по отношению к этой ситуации. Если бы он был так туп, он бы к такой девушке и подойти не смог.
               Интересно, образ Бенера сделали таким гармоничным, что ему, таланту, жить бы да радоваться, но идеология советского фильма не позволяет такой развязки, и приходится высасывать из пальца трагичность его положения. То он из вагона выйдет, а с оркестром не его встречают, то девушка от него ушла. Эдакий закон кармы в советском кинематографе, который  встречается довольно часто. Вроде подружки в "Москве слезам не верит", которая не хотела на даче пахать, как все, и её жизнь не удалась. Полное отсутствие причинно-следственных связей, конфликт идеологии с жизнью. Ясно, что человек таких способностей и будет встречаем с оркестром, и девушка будет его тенью, если он захочет, любая, даже замужняя, и этот её муж, поедающий флотский борщ, не сможет ничего противопоставить технологиям социальной инженерии такого уровня, будет бессловесным увальнем, собачкой, пока Остап будет дарить его жене мир таких эмоций, такой романтики, что ей  не снились ни с какими оформителями (особенно с такими, как специально показали  - лопуха, прообраз прижившегося образа Шурика). И деньги здесь - только помогут. Главное здесь - следить за целостностью карты реальности близких людей. Разумеется, если он ей расскажет о своих похождениях или покажет чемодан с деньгами, это будет разрушительно для их отношений. Он, играющий на картах реальностей окружающих не знает ли это? Это просто смешно. Он совершенно органично встроется в карту реальности любой Зоси и станет в её жизни главным компонентом.
              В этой папке есть всё. Пальмы, девушки, голубые экспрессы, синее море, белый пароход, малопоношенный смокинг, лакей японец, платиновые зубы, носки без дырок и собственный бильярд...
               Этот человек умён, но ум его особого свойства. Он всё легко схватывает и хорошо запоминает, он блестяще ориентируется в окружающей жизни. Но всякое знание для него - шоу, почему лакей именно японец, почему экспресс голубой? Но звучит экспрессивно и необычно, если правильно преподнести. Такое знание не глубоко. От такого сознания нужно скрывать сокровенное знание, дабы не превратить его в профанацию. В сущности, это довольно узкоспециализированное сознание. Бесчисленных измерений познания бытия для него  не существует. Всякое знание обращается Остапом лишь в средство манипулирования, игры, взаимодействия с миром. И стихи Байрона, и слава поэта, и известность этих стихов, вместе с йогином - любимцем Тагора, это всего лишь факты окружающей действительности. Он принимает их и ими пользуется. Да, его интеллект способен познать глубоко, я думаю, любой предмет, но в его жизни, в его сознании нет, по сути, сути этих предметов, лишь их игровые, социальные миражи, так адвокаты учат тексты классиков, чтоб цитировать их в своих речах.  

                Показательный эпизод со студентами. Мне тоже иногда хочется сделать что-то, совершенно не входящее в карту реальности человека, но результат оказывается всегда совсем не интересный. Показал им чемодан с деньгами, и они разбежались. Если считать, что он не предполагал такого эффекта, сделал это не в качестве эксперимента, то это следующий дурацкий эпизод, наследие совдеповской идеологии, который надо вырезать из фильма, или пытаться объяснять это временами возникающей у Бендера физиологической лоботомией, но тогда он, доставая чемодан, должен был бы капать на его кожу слюной. Если предположить, что он этим чемоданом изначально решил распугать их всех, то он мог ещё раз убедиться, насколько такие эксперименты грубы. Интересней и познавательней эксперименты, в которых человек действует в рамках карты реальности подопытного, сталкивая внутренние противоречия этой карты, искажая её, шествуя в ней по грани. А сделать что-то совсем ей противоречащее - это так же, как вставить в программный код написанный на одном языке кусок кода на другом языке. Просто выдастся одно и тоже сообщение об ошибке. Просто подопытный отвергнет вас как инородно тело. Может это породит обиду, агрессию, разочарование, непонимание, но спектр эмоций будет поверхностен и однобок, практически физиологичен и абсолютно предсказуем.
              Авторы хотели показать этим эпизодом несчастное одиночество миллионера, но лишь сделали ему временную лоботомию и показали, как сознания строителей коммунизма - этой материально-экономической теории, связаны с деньгами. Деньги для них - краеугольный мировоззренческий компонент. Их сознания связаны с деньгами гораздо больше, чем сознания жителя любой страны с нормальной естественной экономикой, в которой деньги - нормальной, естественный компонент человеческой жизни. В советской стране денег, как и секса, нет. Их разумы искорёжены подобно разуму монаха всю жизнь живущего в воздержании. Они испачканы собственной грязью. Секунду назад друзья до гроба, их лица искажаются при виде чемодана с деньгами, злое завистливое "Скока мы должны за чай" (да, такой человек никогда не признается, что в основе его эмоций вытесненная зависть, ставшая якобы абстрактным неприятием и пренебрежением), вот у друга появился чемодан с деньгами и он уже не просто из другой стаи, он - враг, неприкасаемый.
                Западный, неидеологизированный кинематограф, на самом деле, дал миру множество сложных, противоречивых, парадоксальных образов махинаторов, в которых преступления были сопряжены с проявлениями человечности, личными трагедиями, по-моему уже можно выделить целый жанр, где умный и талантливый махинатор выходит победителем, обеспечивая себе счастливую безбедную жизнь. Но в советской России такое окончание фильма было невозможно. И пришлось закончить его ещё одной странной фантокосмогонией, с выкрикиванием пограничниками по слогам каких-то слов, с миражами и рукопашной, начинающейся на снегу и продолжающейся, почему-то, на полу, с клоунской борьбой Остапа с невидимыми пограничниками. А может авторы специально сделали идеологические моменты фильма такими несуразными, чтоб отделить зёрна от плевел? Похоже на то. Интересно, что сознание советского человека, наверное, не видело логически несуразных моментов, в нём уже была установка - как должны кончать такие люди, и при всём блеске и логичности действа на протяжении фильма, надо было хоть за уши, в виде случайности, притянуть трагичный конец. Тогда это не будет конфликтовать с картой реальности советского человека, и он, не глядя на логику, на уровне веры, будет принимать этот нелогичный конец.