В связи с разгоревшимся скандалом в Хабаровске (медики продавали операции на новом оборудовании) решила поделиться и своей историей. Доктора в России матереют и ударяются в самый настоящий бизнес.
Речь пойдет об областном клиническом онкологическом диспансере в городе Владимире, куда съезжаются онкобольные со всей области. Быть может, не везде в России трудятся такие медики, не хочется чернить всех представителей этой святой профессии.
Я расскажу о врачах, которые наплевав на честь профессии, сегодня ведут себя, как базарные бабы и мужики, которые стараются сшибать побольше с любого клиента. Да-да, не коробок конфет и упаковок кофе, а привычных синеньких красных бумажек — тысячных и пятитысячных купюр.
Одна операция — 15 тысяч рублей
Начну с самого начала. Попадаю в онкодиспансер во Владимире, предстоит операция в гинекологическом отделении. Понятно, что страху и так полно: чем она завершится, будет ли потом химиотерапия и прочие «радости» онкобольных. Но мои думы недолго плыли в этом направлении. Не успела я разложить вещи в палате, как со всех сторон те же самые пациенты начали мне пояснять, что за операцию и процедуры необходимо платить медперсоналу. В карман. Так принято.
Внутренний прайс просто поражал. Поставить клизму — 2000 рублей. Медсестрам за хорошее обращение — 2000 рублей, анестезиологу (видимо, чтобы не усыпил до конца) — 1000 рублей, сама операция — от 5000 до 15000 (зависит от должности доктора, который проводит процедуру).
Я пребывала в легком шоке. Естественно, собираясь в государственную клинику, я не взяла с собой ни копейки. Это первый момент. Второй момент — по какому случаю я должна оплачивать услуги персонала, который получает (заметьте, неплохую) заработную плату от государства?
Самое интересное, когда я стала возмущаться, никто из пациентов меня не поддержал. Доводы были следующие: вдруг плохо станут обращаться, если не заплатишь, и вдруг необходимо будет вернуться в эту больницу, сгноят без оплаты.
Забегая вперед, скажу, что к девушке, которая заплатила медсестрам 2000 рублей, эти дамы не спешили и приходили точно также через час с недовольным лицом.
В общем, не найдя поддержки среди «коллег по несчастью», я решила все-таки не платить. Даже интересно стало, каким образом мне поведают, что услуги я должна оплатить.
Попрошайничество
Вскоре я узнала, как просят деньги в ОАО «Владимирский онкодиспансер». Доктор Денис Александрович, к примеру, после или перед осмотром хитро спрашивает: у вас есть ко мне вопросы? Если задаешь вопросы по делу «у меня болит низ живота, что делать» или иное в этом духе, то он отмахивается: это не ко мне, к другому врачу. Ты в непонимании. Он опять (уже более нетерпеливым тоном): у вас есть ко мне вопросы? Вероятно, после этого я должна была радостно засунуть ему в карман купюрки достоинством в 5000, желательно не менее двух.
Так я ходила на осмотры к этому «товарищу-попрошайке» несколько раз. Ни один раз он не ответил на мой вопрос касательно моего состояния здоровья, зато как попугай повторял свою коронную фразу.
Кстати, еще пару слов об этом замечательном человеке. Одна полная дама (мы подружились в больнице) мне рассказала, как она пришла в первый раз к нему на прием. Прямо с порога доктор, который годится ей в сыновья, пренебрежительно спросил: почему вы такая жирная?
Как выяснилось, все врачи этого отделения не любят оперировать полных. Дамы-докторицы тоже высказывались на сей счет. Особенно смешно, когда дама в халате такой же комплекции говорит: не люблю жирных оперировать. Эх, Натальи Крачковской на таких людишек не хватает....
Попытка взятки провалилась
Вот настал день операции. Честно признаюсь, под напором палатных «друзей» в моей голове все-таки поселились сомнения. Может быть, все-таки дать за операцию хотя бы 1000-2000 рублей?
Хочу отметить, что во время операции (в начале, что помню) анестезиолог (которой я не давала денег) вела себя, как мама родная. Гладила по голове, говорила всякие ласковые слова, чтобы я не боялась. Спасибо ей большое, значит, не все в этом отделении потеряно...
После операции я положила в карман халата 2000 рублей (принес муж по моему настоянию на всякий случай). В одном кармане — 1500 рублей, во втором — 500. Пребывание в госклинике может, оказывается, превратиться в муку. Ходила и думала, отдавать — не отдавать.
И вот решилась. Врач позвала в кабинет, провела осмотр, и тут я со словами «спасибо вам» засовываю свои 1500 ей в карман. Она тут же их достает, держит брезгливо двумя пальцами и говорит: вообще-то нас двое, как я должна это делить? И кладет деньги мне в карман. Честно скажу, я и так вся переволновалась, в первый раз с таким чудом столкнулась. А тут как удар под дых...
Видимо, для этой женщины 1500 рублей — не деньги. Хорошо живут ребята... При том, что одна из медсестер кричала на все отделение, что у нее маленькая зарплата (оправдывалась за поборы?)... 30000 рублей...
Сделаю маленькое отступление. Когда мне говорят «у меня маленькая зарплата, поэтому я так могу делать», я отвечаю: не хочешь — не работай, никто не заставляет. Я могу поименно назвать людей, которые честно трудятся в школах, детских садах за зарплаты, втрое и вчетверо меньше той, что получают в онкодиспансере. Но они никогда не позволят себе взять копейку с родителей за то, что занимаются любимой работой, которую не ценит, к сожалению, государство.
Первый прием
С нетерпением ждала первого приема после выписки. Почему? Потому что при выписке рассказывали о последствиях операции только тем, кто заплатил деньги. Меня, напомню, в их числе не было. Поэтому мне не говорили НИЧЕГО. Операция прошла и до свидания.
Очередь пришла занимать в 7.30 утра. В отделении сказали, что моя карта в регистратуре. В регистратуре отстояла очередь, где мне сказали, что карта в кабинете врача. Отстояла очередь у врача. Захожу в кабинет, врач говорит, что карты у них нет, она в регистратуре. После операции не рекомендуется нервничать, но я уже начала. Спросила в кабинете: вы что издеваетесь надо мной?
Я имела в виду, что после операции вынуждена бегать с 1 этажа на 3, потому что никто не хочет разобраться.
Доктор мне раздраженно ответила: нет, это вы над нами издеваетесь. Было ощущение, что я приперлась, простите, к ней домой на кухню и отвлекаю своей картой от варки борща.
В итоге карта все-таки оказалась в регистратуре. Но поднять свой благородный девушка удосужилась только тогда, как я на повышенных тонах потребовала найти карту.
Резюме
На моем веку были достойные представители медицины. Я им благодарна за то, что они любят свою профессию, любят людей и не заражаются от некоторых своих коллег страшной болезнью «равнодушие». Сейчас у этой болячки еще и появился побочный эффект — финансовый.
Еще хочу добавить, что ни странно, развязали руки этим нечистоплотным медикам именно пациенты. Они сами дают им купюры, приучают к тому, что зарплата от государства — это лишь приятная доплата к их основному заработку. И постепенно люди в белых халатах гинекологического отделения владимирского онкодиспансера уверовали в то, что им обязаны нести деньги.
А как же правоохранители?
Глубоко сомневаюсь, что мое повествование заинтересуют правоохранительные органы. Сотрудники онкодиспансера действуют очень аккуратно — не просят напрямую, не произносят крамольных фраз... Думаю, кто-то научил их вести себя так, чтобы в случае чего никакая статья Уголовного Кодекса им не грозила.
Цель моего рассказа проста. Призвать самих пациентов не кормить с рук нечистоплотных представителей медицинского сообщества.

1.