Справедливости ради надо сказать, что российский президент Дмитрий Медведев ведет свою необъявленную кампанию по переизбранию на второй срок, выдвигая на первый план вопрос о модернизации российской экономики (и в какой-то мере политики). Медведев говорит, что хочет создать диверсифицированную экономику за счет привлечения новых иностранных инвестиций и внедрения новой инновационной культуры. Но особых практических результатов пока не видно. Конечно, предшественник и партнер Медведева премьер-министр Владимир Путин в прошлом говорил по сути дела то же самое (сравните их выступления в качестве президентов в российском парламенте – это кремлевская версия послания американского президента «О положении в стране») – но и он не добился особых результатов в этой области.

Главная проблема, которую признают Медведев и Путин (причем каждый говорит о ней в характерной для себя манере и стиле), это колоссальная по своим масштабам российская коррупция. К сожалению, эта беда российской экономики со временем только усугубляется. Многие люди говорят о том, что при Медведеве коррупция выросла еще больше, чем при Путине, а при Путине она усилилась больше, чем при первом президенте России Борисе Ельцине. Весьма примечательным и весьма конкретным стало недавнее интервью главного военного прокурора «Российской газете», являющейся официальным печатным органом правительства. Он заявил, что почти 20% военного бюджета страны «расхищается» из-за коррупции, и что при этом часто используются фиктивные счета и откаты. Если такое происходит в армии, то ситуация в других структурах российского государственного аппарата вряд ли чем-то отличается. Медведев и сам говорил о том, что в 2010 году из государственного бюджета было украдено 35 миллиардов долларов.

Масштабная российская коррупция стала тяжким бременем для экономики страны. Она всячески тормозит развитие России. Она замедляет ее экономический рост, создавая фактически крупный дополнительный налог на бизнес и существенно обесценивая все попытки государства инвестировать средства в инфраструктуру и социальное обеспечение. Она буйно разрастается в условиях слабой власти закона и одновременно усугубляет его слабости, порождая такую ситуацию, в которой российские руководители не могут создать по-настоящему правовое государство, поскольку это угрожает благополучию значительной части российской элиты. Это также усиливает чувства недовольства и пессимизма.

С этой точки зрения кажущееся реальным соперничество Медведева и Путина из-за того, кто должен представлять так называемую партию власти (которая включает в свой состав путинскую партию «Единая Россия», а в конечном итоге значительную, если не подавляющую часть российской элиты), является весьма увлекательным, но второстепенным явлением. Кто бы из них ни победил, он окажется в западне той системы, которую невозможно реформировать, если не сломать ее. И все чаще возникает впечатление, что российские лидеры не смогут изменить ничего важного, если не изменят все. А делать это они очень не хотят.

Независимо от того, будут ли подобные попытки предприняты российскими руководителями, трудно представить себе, что нынешняя российская система может существовать бесконечно. В определенном смысле российский экономический пузырь в 2008 году частично прорвало, но ее политический пузырь продолжает надуваться. Все в России знают, что ее политическая система не работает, но все с ней мирятся, веря в то, что она сохранится еще некоторое время. Россия действительно может какое-то время барахтаться в ней, как было в прошлом, особенно если сохранятся высокие цены на нефть, а доходы от коррупции будут хоть немного доходить до низов. Но все может сложиться иначе – как часто бывает с пузырями.