За окном зима такая настоящая и январская –
снег все сыплет и сыплет, все дни напролет
и морозы настойчиво опускают столбики
термометра ниже, ниже, ниже.
А я болею, сильно.
И нет сил почти ни на что – одни лекарства вокруг,
давление между 90\50 и 100\60
и тупая боль в голове.
Устала.

Падал снег. Он был пушистым и мягким. Все люди не верили в него, а небо выплевывало все больше и больше, словно не желая больше держать его с своих объятьях. Снег падал. Ему было тяжело - дул сильный ветер, безжалостный и дикий воитель в небе, не знающий конкуренцию и не видящий ее. Но все-таки снег упал. Сомкнувшись в один белоснежный ковер, он обнял землю. И хоть он знал, что ему суждено быть здесь не долго, и что вскоре он умрет, он улыбался. Тысячью маленьких солнышек. 

«Героиновый рай - и они там вдвоем»©
У любого Сида в жизни обязательно появится своя Ненси.
И на каждую Ненси приходится уж точно по одному Сиду.
А мы бывает в жизни либо Сидом, либо Ненси.
И если бы пришлось выбирать –
не знаю, кем бы стала.

Суббота – это такой не_до_выходной;
когда ты знаешь, что завтрашним ранним
утром тебе предстоит ехать в свою академию,
а потому никак не может заставить себя отдохнуть.

 

А я жду тебя, весна. 

Мостики между людьми такие хрупкие:
одно движение неловкое и они рушаться
или в стены превращаются;

 

Возможно, окажись в моем ежедневнике больше строк,
я не паниковала бы так каждое утро, понимая,
что больше вереницу дел планировать негде.
И постоянно нет места, чтобы вписать все,
что я собираюсь/должна сделать.
А к концу очередного дня в голове разрывается вакуум.
Слишком, слишком много всего.



 

Руки греются о чашку горячего чая, а мысли просыпаются от холода за окном;
и зима_не_зима больно продувает ледяным ветром насквозь,
и засыпает клочками куцего грязно-белого снега.
А твоя рука все крепко сжимает мою вечно_холодную
ладошку на каждом семинаре\модуле\паре
 и ты беспечно улыбаешься на мое испуганное: «Вдруг заметят?»