Колючки цеплялись за носки, я набрал репея уже, наверное, целую кучу. Трава резала неприкрытую голень. Все равно он меня не догонит, только не сегодня. Да, Сашка бегает лучше меня, и к тому же, на два года старше, но здесь мы еще не играли, поэтому он не знает где можно срезать путь. О Лешке и говорить нечего, тот вообще плохо бегает. Я буду первым. Да, и к тому же, трава становилась все выше, уж точно на голову выше меня. Неприметная тропа почти потерялась из виду, когда трава резко закончилась, обнажив небольшое поле уходящее далеко в длину, наверное, метров на двести. Зато до другого его края можно было запросто добежать. Только надо перелезть через покосившийся забор. И зачем он тут? Не долго думая я пролез под ржавой колючей проволокой и побежал на другой край поля. Надо успеть пока ребята меня не догнали. Я пробежал совсем немного - чуть меньше четырех метров - когда услышал за спиной полный страха голос Сашки. «Стой!!! Замри!!!» Я встал, как вкопанный. Так сильно и так испуганно он еще никогда не кричал. Я повернул голову. И увидел полные ужаса глаза моего друга, смотрящие то на меня, то куда-то вправо. На первый взгляд ничего особенного там не было, старый, темный покосившийся столб, на котором желтела местами выцветшая треугольная табличка. Она висела на одном гвоздике, как он ее вообще заметил? Я разобрал, что там написано. Вот тогда я испугался. И что что-то неприлично желтое потекло по ногам и намочило носок в правом сандалии. В принципе, мне уже скоро девять лет, а точнее через два месяца. Но словосочетание «Осторожно мины» я запомнил наизусть еще в семь.

Это было два года назад. Выписавшись из госпиталя, повидать отца приехал один его старый друг. Тогда я в первый раз увидел инвалида, или просто - человека без ноги. Я не знал, что они с отцом сидели на кухне. Забежал попить. Мы играли в казаки-разбойники, и пока нашу команду искали в других подъездах, я пользуясь случаем заскочил на секундочку домой. Думал, папа на работе. Они с другом сидели и о чем-то разговаривали. Костыли сначала я и не заметил. Папа подозвал меня, и сказал другу: «Вот это Егор, мой сын». Он протянул мне руку, сильная рука, как у папы, немного шершавая. Я неловко пожал ее. Потом я увидел, что у него нет ноги! Вернее на том месте, где она должна была быть, не было ничего, только штанина как-то странно завернута. Я попятился назад к открытой двери, папин сослуживец, вдруг резко изменился в лице и отвернулся к окну, а отец как-то странно посмотрел на меня… а я убежал. Потом мне было стыдно, папа рассказал мне, что его друг - герой, и что таких людей надо уважать, а не бояться. Что он потерял ногу, наступив на мину, которую «оставили» плохие люди. Те же, что могли напасть и на наш городок. «Вот для этого я и работаю, что бы плохие люди не нападали на города, где живут дети» - так сказал папа.

Мне никогда еще не было так жарко. Белая футболка, которую мне подарила мама на день рождения, была вся мокрая. Это был солнечный день - один из таких, когда надо купаться и загорать. Очень хотелось пить. Ноги начали затекать. Но Сашка, самый старший из нас, сказал, чтобы я не шевелился даже самую малость. Его не было уже 20 минут. Солнце нещадно палило. «Я не хочу… я не хочу.., тоже вот так, без ноги…», - думал я, стоя на вспаханной кем-то давно земле, на которой почему-то ничего не росло. Только несколько редких сорняков, каким-то чудом выживших на этой давно сухой почве.
Сначала меня трясло от страха, коленки подгибались, и я чуть не потерял равновесия. Я плакал, не знаю, почему и чем мне это помогало; мне просто было страшно. Как будто ничего уже нельзя исправить. Я не послушался, а папа мне говорил, чтобы я ни в коем случае не перелазил через этот забор, ограждающий территорию части. Он был большой и бетонный и сверху много «колючки». Но мы знали, что его можно перелезть, вернее под ним в одном месте был лаз; это, наверное, собака подкопала. Вот мы и решили разведать обстановку, а когда увидели вдалеке настоящую мельницу, побежали на перегонки, кто быстрее добежит до нее… Ну почему я не послушал отца? Вот бы все вернуть назад… А теперь… Наверное, это больно. Я наверное, и на велике больше не смогу ездить. А мама как расстроиться. Не-хо-чу, не-хо-чу. Это все неправда, не со мной. Я больше никогда-никогда… Эти слова бились у меня в голове, словно мухи об стекло. Назойливо и противно. Наверное, я бы сдался и побежал со всех ног обратно, к папе и маме. даже не смотря на то, что стою на минном поле. Просто поскорей уйти отсюда из этого кошмара.

Слава богу, рядом был Лешка, он как будто почувствовал мои панические настроения.
Самый младший, он остался присматривать за мной, как сказал Сашка: «На всякий случай». Теперь я понимаю, какой именно. И как бы невзначай Леха предложил отвлечься и поиграть в города. Он ведь знал, что я выиграю, я любил запоминать названия, так что наша игра быстро утихла. Он так и не нашел у себя в голове город на букву «Ш». Потом Леха вдруг вспомнил, как мы прошлой весной ловили лягушек, и он провалился в какой-то омут и начал тонуть. И как Сашка буквально спас, вытащив и испуганного, захлебующегося Леху на берег. Это был наш секрет и родителям мы решили не говорить. Они итак запрещали нам гулять возле этого озера. Вспоминая наши недавние приключения, я стал постепенно забывать о страхе. Я знал, что все будет хорошо. Сашка - хороший друг, он мне как старший брат, знаю - он меня не бросит. Придет папа, а дальше - все будет хорошо. Он все исправит, он знаете какой умный? Постепенно от этих мыслей стало легче, оставалось просто ждать, когда придет отец, а в том, что он придет, я даже и не сомневался.

Не успел я так подумать, как вдалеке послышались крики, и уже через минуту сквозь верхушки травы показалась сначала папина камуфляжная кепка, а потом и он сам. Присев на корточки у границы, отделяющей траву от грунта и перекусив штык ножом мешавшую ржавую проволоку, он сказал: «Все будет хорошо сынок, ты только потрепи, не двигайся». Вбежал раскрасневшийся и запыхавшийся Сашка, а за ним двое взрослых мужчин, один из которых держал странного вида палку. Сначала взрослые быстро о чем-то посовещались, человек с палкой смотрел то на меня, то на отца. Не спеша, он начал потихоньку тыкать палкой в землю. Потом встал на то место, куда только что несколько раз ткнул. Так продолжалось несколько раз, пока, почти дойдя до меня, он вдруг не замер и осторожно присел на корточки. Аккуратно достал из сумки какие-то инструменты, один из них подозрительно напоминал маленькую лопатку, и начал аккуратно что-то раскапывать. Я наблюдал за ним, замерев от страха и одновременно любопытства. Я, наверное, буду первым из мальчишек, кто увидит настоящую мину.
Мое воображение ожидало чего-то большего. Сквозь чуть влажную землю на свет начал появляться небольшой по размеру зеленый диск, похожий на колесо от детского грузовика, что стоит у нас дома. Вскоре человек аккуратно вытащил ее, что-то открутил снизу этого колесика и аккуратно, сделав два шага назад, отдал мину второму солдату. Вернувшись ко мне, он сказал, что бы я еще чуть-чуть потерпел, что скоро уже буду дома и смогу лечь. Я сказал, что не боюсь, хотя соврал, и потерплю, если он даст мне посмотреть настоящую мину. Он обещал дать. Потом он еще долго и аккуратно тыкал возле моих ступней, засовывая свою палочку мне под ноги, в землю. Затем аккуратно поднял меня, перевалил через плечо, как папа, когда играет со мной в десантников, и понес к отцу.

Воспоминания далекого детства всплыли в памяти в тот момент, когда я увидел его на заднем сидении искореженной тойоты. Родителям, сидящим спереди, уже не помочь. Но вот этого паренька надо обязательно вытащить. И поскорее пока нога не начала затекать и не возникли осложнения. Синдром длительного сдавливания штука прямо скажем нехорошая. Малыш посмотрел на меня. Наверное, точно такие же глаза были у меня тогда, полные отчаяния и страха. Скрипело разрываемое пневмоножницами железо, натужно работал электрогенератор. Правую ногу этому пацану, на вид лет десяти (прямо как я тогда, промелькнула мысль) зажало довольно сильно. Придется резать дверь болгаркой. Ребята уже принялись за дело. А мне сейчас главное, надо помочь хоть не перебороть панику, но хотя бы отвлечь его от страшных мыслей. Тогда он и перешагнет через ту грань дикого отчаяния. У него все будет хорошо. Ведь мне тоже помогли. Если бы не Леха, я бы, наверное, не выдержал. Главное, чтобы он знал, что он не один, что его никто не бросит Рассказывая разные истории из жизни смотрящему на меня малышу, я и сам не заметил, как поднесли носилки. Обезболивающее уже начало действовать, и он постепенно начал успокаиваться. Я осторожно поднял его, ребята поддерживали мальчика за ноги: на вид все нормально, главное раны на удивление неглубокие. Все будет хорошо, слышишь..? Мальчик обнял меня за шею… «ну отпусти руки, не бойся все будет хорошо…»
Вот только папы с мамой у тебя больше не будет.