Споемте-же песню под громы ударов,
Под взрывы и пули, под пламя пожаров,
Под знаменем черным гигантской борьбы,
Под звуки набата призывной трубы.

Разрушимте, братья, дворцы и кумиры,
Сбивайте оковы, срывайте порфиры,
Довольно покорной и рабской любви
Мы горе народа затопим в крови.

Проснулась, восстала народная воля
На стоны Коммуны, на зов Ровашоля,
На крики о мести погибших людей,
Под гнетом буржуя, в петле палачей.

Их много, без чета нуждою разбитых,
Погибших в остроге, на плахе убитых,
Их много, о правда, служивших тебе,
И павших в геройской, неравной борьбе.

Их стоны витают под небом России,
Их стоны, призывы, как рокот стихии
Звучат под Парижем, Сибирью глухой,
И нас призывают на доблестный бой.

«Буревестник» (Париж), 1903, № 10-11, С. 23

Устал творец прекрасной лиры
Писать поэмы для "слепых".
У музыканта нету силы
Играть для сытых и "глухих".

Поэт оставил у порога,
Стихи и с ними все свои слова.
А музыкант ушёл далёко,
Он не вернётся никогда.

А те - "слепые" и "глухие"
И не заметили того,
Чего так не хватает в мире-
Для равновесия его.

Д. Лихачёв

От старой бабушки до самой юной девы
Есть в женщине частичка древней Евы,
И потому, без видимой причины,
До смерти в нас влюбляются мужчины.
Нас любят и юнцы, и старики,
И любят не за то, а вопреки,
Пусть мы мотовки, дурочки, болтушки,
Ленивые хозяйки, хохотушки,
Транжирки, приставучие, как кошки,
И даже сумасшедшие немножко,
Мы - женщины, а значит, совершенство,
Мы дарим нежность, теплоту, блаженство,
Очаг храним, детей рожаем,
И дом, где мы, не зря зовется Раем!

Был он сорван,
Как долго ждал!
Пока был скован,
Об одном мечтал.
Не мог понять,
Зачем повешен
С ветви свисать.
И безуспешен
Казался путь
Тот, что другие
Как-нибудь
Все проходили.
Теперь свершилось,
Когда взлетев,
Беззаботно вилась
Листва с дерев!

¿?
В колонках играет - WASP - Dominator

Заклинание. Могущественный сын, первенец Бела, величайший, совершенный, отпрыск Эшары, облеченный ужасом и исполненный ужасного могущества, буря из тяжелых туч, против удара которых невозможно устоять, высоко твое место среди великих богов; в Экуре, твоем излюбленном жилище, твоя глава высока. Отец твой Бел дал тебе держать в своей руке закон всех богов. Ты судишь людей. Ты указываешь на того, кто ошибается, того, кто находится в нужде. Ты берешь за руку слабого, ты воодушевляешь того, кто без сил. Тому, кто был ввергнут в Араллу (ад), ты восстанавливаешь его тело. Ты стираешь грех того, кто имеет грех. Тому, на кого сердит его бог, ты скоро возвращаешь его милость. Нинурта, ты - могучий владыка богов.

оригинала не нашёл

а у Шумеров Нинурта был сыном Энлиля...
на картинке Анзуд:

Egoism dictates human relations
A world where fashion outshines morality
Here success is written in blood-red colours
Designed by the thirst for power

Джереми Рид об Антонене Арто: проза

[...]
ты презираешь царствие химер,
смеешься ты над тем, кто, жалкий раб,
выпрашивает милости у мрака
и душу, как приманку для собаки,
сулит отдать, когда придет пора.
Свободный сам, ты презираешь слуг.
И счастлив тот, кто, сам в себя поверя,
[...]

«Люцифер» (1749)

ΕΚΑΤΗΣ

Είνοδίαν Έκάτην κλήιζω, τριοδίτιν, έραννήν,
ουρανίαν χθονίαν τε και ειναλίαν, κροκόπεπλον,
τυμβιδίαν, ψυχαίς νεκύων μετά βακχεύουσαν,
Περσείαν, φιλέρημον, αγαλλομένην ελάφοισι,
νυκτερίαν, σκυλακίτιν, αμαιμάκετον βασίλειαν,

θηρόβρομον, άζωστον, απρόσμαχον είδος εχουσαν,
ταυροπόλον, παντός κόσμου κληιδούχον άνασσαν,
ηγεμόνην, νύμφην, κουροτρόφον, ουρεσιφοίτιν,
λισσόμενος κούρην τελεταίς οσίαισι παρείναι
βουκόλωι εύμενέουσαν αεί κεχαρηότι θυμώι.

ελληνικη μυθολογια

Где дождь очищения, который искупает?
Где тот властелин, что силой наделяет?

Но я уже дошёл, ответь, ответь, прошу!
Избави от позора, который я ношу!
Возьми меня обратно, домой к себе впусти,
В жертву жизнь принесу, об одном молю — прими.

Иду вдоль реки вперёд за волной,
Оставляя грехи вслед за собой.

Я растворяюсь
Исчезаешь и ты
Я приближаюсь
Мы станем одним

(c)

a fragment:

[...]
the vilest here excel me,
They creep, yet see, I dark in light expos'd
To daily fraud, contempt, abuse and wrong,
Within doors, or without, still as a fool,
In power of others, never in my own;
Scarce half I seem to live, dead more then half.
O dark, dark, dark, dark, dark, amid the blaze of noon,
Irrecoverably dark, total Eclipse
Without all hope of day!
O first created Beam, and thou great Word,
Let there be light, and light was over all;
Why am I thus bereav'd thy prime decree?
The Sun to me is dark
And silent as the Moon,
When she deserts the night
Hid in her vacant interlunar cave.
[...]

© J. Milton
В колонках играет - Anathema

На покатые плечи упала волна
Золотисто каштановых кос…
Тихо зыблется грудь, и играет луна
На лице и на глянце волос.

Упоительный сон и горяч, и глубок,
Чуть алеет румянец ланит…
Белых лилий ее позабытый венок
Увядает на мраморе плит.

Но какая мечта взволновала ей грудь,
Отчего улыбнулась она?
Или запах цветов не дает ей уснуть,
В светлых грезах покойного сна?

Снится ей, – весь зеленым плющом обвитой,
В колеснице на тиграх ручных
Едет Вакх, едет радости бог молодой
Средь вакханок и фавнов своих

Беззаботные речи, и пенье, и смех.
Опьяняющий роз аромат –
Ей неведомый мир незнакомых утех,
Наслажденья и счастья сулят.

Снится ей: чернокудрый красавец встает,
Пестрой шкурой окутав плечо,
К ней склоняется … смотрит… смеется… и вот –
Он целует ее горячо!

Поцелуй этот страстью ей душу прожег,
В упоенье проснулась она…
Но исчез, как в тумане, смеющийся бог,
Бог веселья, любви и вина…

Лишь откуда-то к ней доносились во храм
Звуки чуждые флейт и кимвал,
Да в кадильницах Весты потух фимиам…
И священный огонь угасал.

© Мирра Лохвицкая

VARUS me meus ad suos amores
uisum duxerat e foro otiosum,
scortillum, ut mihi tum repente uisum est,
non sane illepidum neque inuenustum,
huc ut uenimus, incidere nobis
sermones uarii, in quibus, quid esset
iam Bithynia, quo modo se haberet,
et quonam mihi profuisset aere.
respondi id quod erat, nihil neque ipsis
nec praetoribus esse nec cohorti,
cur quisquam caput unctius referret,
praesertim quibus esset irrumator
praetor, nec faceret pili cohortem.
'at certe tamen,' inquiunt 'quod illic
natum dicitur esse, comparasti
ad lecticam homines.' ego, ut puellae
unum me facerem beatiorem,
'non' inquam 'mihi tam fuit maligne
ut, prouincia quod mala incidisset,
non possem octo homines parare rectos.'
at mi nullus erat nec hic neque illic
fractum qui ueteris pedem grabati
in collo sibi collocare posset.
hic illa, ut decuit cinaediorem,
"quaeso" inquit "mihi, mi Catulle, paulum
istos commoda: nam uolo ad Serapim
deferri." "mane" inquii puellae,
"istud quod modo dixeram me habere,
fugit me ratio: meus sodalis--
Cinna est Gaius-- is sibi parauit.
uerum, utrum illius an mei, quid ad me?
utor tam bene quam mihi pararim.
sed tu insulsa male et molesta uiuis,
per quam non licet esse neglegentem."

© Catullus G.V.

очаровательный пример римской поэзии
В колонках играет - Illnath