В колонках играет - Лист "Утешение"Настроение сейчас - Немножко грустноНовогодняя сказка
Снег… такой пушистый…и совсем не холодный…падает, мягко шурша и нашептывая о чем-то своем,…снежинки оседают на лицо, обжигают на мгновение кожу и тают, оставляя ощущение нереальности и легкой щемящей грусти. В голове ни одной мысли. Они просто сбежали, а я даже не заметила когда. Ещё мгновение назад мысли роились, толкались между собой за право первыми увидеть этот свет и, мелькнув на мгновение, тут же в нём раствориться…исчезнуть. А я просто стояла и смотрела на раскинувшееся у ног снежное великолепие… Малыш,…а ты помнишь, как начинаются сказки? Обычно так: в некотором царстве, в некотором государстве жили-были….но…это ведь моя сказка и пожалуй, я начну её, несколько иначе, ты ведь не против, правда?
***
Снежная поземка старательно заметала следы, что разрисовали лес всевозможными знаками понятными лишь его жителям. Удовлетворенно подвывая и всхлипывая она все трудилась и трудилась над пушистыми сугробами пока те не стали похожи на чистенький и готовый к новым творческим успехам лист, и наконец, добившись нужного результата стихла. На сонный лес опустилась звенящая Тишина. Стояла глубокая ночь. Сквозь разрывы туч тускло поблескивали звезды, а луна, что так и не смогла выбраться из этого плена лишь слабо серебрила и подсвечивала тяжелые облака, полные снегом, который так и сыпался непрерывным потоком на землю, надежно укрывая её от грядущих морозов и ненастья. Эта была необычная ночь. Такими ночами грани реальности становятся настолько тонки, что позволяют коснуться чего-то неведомого, того, что так надежно прячут от любопытных взглядов эти самые грани. Матерый серый Волк всегда чувствовал такие ночи и подсознательно стремился заглянуть сквозь тонкую и вибрирующую ткань бытия. Его влекли загадки, и старый добрый лес вовсе не казался привычным и знакомым. Для Серого, в нем всегда жило что-то неведомое, влекущее и иногда пугающее, но от этого становящееся лишь более желанным и притягательным. Вот и в эту ночь он неторопливо скользил, словно призрак, среди заснеженных деревьев и чутко вслушивался в ночную тишину. Что-то опять тянуло его в Гиблое ущелье. Вообще-то этого места избегали все жители Леса, со щенячьего возраста каждый уважающий себя зверь знал – в том ущелье живет Смерть, а посему его нужно обходить стороной и не будить злых духов.
- Все это конечно так, - думал Серый, все так же неторопливо и целенаправленно продолжая двигаться в нужном ему направлении, - но я ни разу не встретил там Собирателя душ. Место конечно необычное, там постоянно чудится, что за тобой наблюдают невидимые глаза, но ведь что-то же меня туда тянет…и потом нигде так не думается как в том ущелье. Иногда даже возникает ощущение, что вот-вот и я пойму что-то очень важное, что-то что перевернет и изменит всю мою жизнь… - Волк тяжело вздохнул, по искрящейся от снега шкуре пробежала дрожь. Несмотря на свою матерость и шрамы, как на теле, так и в душе, Серый ,так и остался любопытным и очень любознательным щенком, прятавшим своё ребячество и непосредственность за налетом тонкого сарказма, отстраненности и недюжинного ума. Лишь иногда в минуты сильного волнения или радости в его желтых глазах вспыхивали искры, в которых отражался неуклюжий волчонок очень ласковый, доверчивый и бесконечно любопытный, однако Серый, умудренный своим жизненным опытом не страдал избытком доверчивости, а посему очень быстро гасил эти искры от посторонних взглядов. Что же творилось за его вселенским спокойствием и отстраненностью на самом деле, пожалуй, не знал вообще никто. Ведь каждый из живущих на этой, да впрочем, наверное, и не только на этой Земле выносит из жизни свои уроки и делает свои выводы.
Снегопад почти прекратился, холодный северный ветер рвал в клочья тучи и уносил эти обрывки прочь. На Лес глянула Госпожа Луна. Серый остановился и зачарованно засмотрелся на этот серебристый диск в небе. Ну, вот почему, всегда, на луну изнутри рвется вой? Что в ней такого? Почему, кажется что звук твоего голоса сплетается со звенящей тишиной и этим призрачным светом, с ликом таинственной ночной гостьи, которая так загадочно взирает на тебя из глубин бездонного и перемигивающегося звездами неба, сплетается во что-то неповторимое, что заставляет бежать быстрее в жилах кровь и оставляет на сердце печаль о том чего ты так и не смог понять? Протяжный волчий вой разнесся над притихшим лесом, отразился от деревьев и заблудился где-то там, в ущелье, меж заснеженных скал. Там, где он знал его ждало чудо. Впрочем, он считал чудом вообще все, что его окружало, весь этот мир, и то, что в нем есть жизнь и смерть, радость и печаль, грусть, и многое другое. Он мог часами лежать в траве и наблюдать, как под лучами восходящего солнца ослепительными искрами вспыхивают на траве капли росы, как ветер ласково перебирает листву на деревьях, и каждый миг для него был таким неповторимым и чудесным что он получал истинное наслаждение от каждой прожитой им минуты.
Жизнь была прекрасна, и Серый знал это. Время течет незаметно, оно иллюзорно и неуловимо и в то же время обладает властью над нашими телами, но и эта власть лишь призрак, который служит для того, чтобы каждый живущий мог почувствовать красоту и неповторимость каждого прожитого им мгновения.
- Ну и ночь, - подумал Серый, сбрасывая владевшее им оцепенение, и тенью скользнул во тьму, которая надежно укрыла его своим покрывалом.
***
Однажды, очень давно, когда в мире не было вражды, а все населяющие мир существа говорили на одном языке и видели Суть вещей, в племени Чародеев, что жило в живописном ущелье, случилась беда. Чародеи всегда жили очень уединенно их замки стояли в глухих и как правило очень труднодоступных местах. Для них не было ничего невозможного и свою жизнь они проводили в постоянных исследованиях и экспериментах. Они скрупулезно изучали ткань Мироздания, им были ведомы тайны Жизни и законы Смерти, они старались вникнуть в суть всего, из чего сплеталась эта самая ткань. Для них не было границ - они сами плели свой узор, соединяя его с тонкими и бесконечными нитями из которых сплеталась ткань бытия. Так было всегда. Племя Чародеев никогда не было особо многочисленным, они не торопились обзаводиться потомством, ведь на то время пока мать вынашивала своё дитя, она теряла свои магические способности. И поэтому на такой шаг решались лишь тогда, когда чувствовали, что устали от этой жизни и что готовы наконец-то до конца исследовать те тайны, что таила в себе Смерть. Иногда в их семьях рождались дети без Дара, и их любили ничуть не меньше, чем если бы у них этот Дар был, но почему-то всегда, эти отпрыски Чародеев, уходили прочь из племени им были совсем чужды и непонятны стремления и интересы их родителей, и сородичей, они чувствовали среди них себя лишними и беспомощными. Да и век их был значительно короче. Так в этом мире появилось племя Потерянных, которое со временем намного превзошло по численности своих бывших сородичей.
Беда случилась, как всегда это бывает тогда, когда её никто и не ждал. Чародеи исследовали структуру Времени, пытаясь понять, почему в различных мирах оно течет по разному и имеет совершенно различные свойства - в одном мире Время представляло собой поле, в других это была субстанция….в третьих способ восприятия мира, в четвертых отражение внутреннего состояния…сколько было миров, столько и времен. Чародеи пытались свести воедино все, что было им известно о Времени, но что-то пошло не так. Сначала, вообще показалось, что эксперимент не удался, потому, что-то ничего не произошло. На мгновение лишь ткань Мироздания сплела воедино все свои нити, они соединились, и всё вновь встало на свои места. Это был обычный нормальный результат, ведь отсутствие такового это тоже фрагмент мозаики знания, который встает на свое, предназначенное ему место. Но однажды, Чародеи, изучающие течение и свойства Времени в своем родном мире заметили, что на границе их восприятия стали меркнуть звезды, а жизненные процессы живущих стали убыстряться. Форма их мира стала непредсказуемой и начала менять свои свойства, законы, что действовали ранее в их мире переставали быть таковыми, и Чародеи поняли, что по неосторожности, затронули механизмы сворачивания времени-пространства, и их мир сжимался, чтобы в конечной точке своего сжатия вновь породить первозданный Хаос. Чародеям пришлось объединить все свои силы, чтобы остановить этот процесс. Им это удалось, но сохранив этот мир, Чародеи исчезли из него сами. От них, как напоминание о прошлом остались лишь аномальные зоны в которых постоянно чувствовалось чье-то присутствие и откуда редко кто возвращался если уж имел неосторожность забрести туда. Одним из таких мест и было Гиблое Ущелье, где Серый любил проводить много времени. Несмотря на опасность, он почему-то чувствовал себя там очень комфортно. Оно напоминало ему осколок другого мира, непонятного, непостижимого и очень притягательного. Мира, в котором жила Тайна. В ущелье на склоне скального массива была очень ровная площадка с идеально гладкой поверхностью камня, из которого она состояла. Площадка вела с одной стороны к отвесному обрыву на дне которого, пенился стремительный поток горной реки, а с другой в небольшую пещеру совершенно пустую, но в ней почему то всегда было тепло и сухо, несмотря на любые морозы что приходили в этот мир с каждой зимой. А еще в этой пещере было очень тихо, и если Серый долго вслушивался в тишину он начинал слышать чьи-то голоса. Время в ней текло совершенно иначе, чем снаружи. И несмотря на все странности этого места Серый его очень любил. Посреди площадки, как раз напротив входа в пещеру стояла каменная фигура двуногого существа, которое казалось, с грустью наблюдало за ним. Камень, из которого была сделана фигура, был молочно белым и очень холодным на ощупь. Серый, однажды ткнулся в него своим любопытным носом и получил весьма ощутимый укол. После этого он уже не касался этой фигуры, а просто часами лежал и смотрел на странное двуногое существо, заключенное в камне.
***
Этот рассвет был не таким как обычно. Серый сразу понял что сегодня что-то произойдет. Слишком ярким было солнце, слишком глубоким было утреннее небо. В воздухе жило ожидание. Ожидание чуда быть может или сказки, или чего-то ещё совершенно необычного. Сердце бешено колотилось, когда он преодолевал последние метры своего пути, что вел на его загадочную площадку в ущелье. Лапы налились усталостью.
- Как странно, - подумал он, - никогда раньше не испытывал ничего похожего, наверное я становлюсь сентиментальным…
Его Убежище встретило его как обычно молчанием, в нём он чувствовал приветствие и радость встречи, со старым знакомым, который очень долгое время отсутствовал. Серый огляделся. Солнечные лучи восходящего солнца окрасили в теплые розовые тона горизонт, заставили сверкать и переливаться снежные сугробы, которые принесла с собой ночная вьюга. Легкий ветерок озорно подхватывал пригоршни снежинок и вскидывал их в воздух и снежинки искрящимся хороводом оседали на спящую землю, создавая иллюзию загадочного и безумно красивого танца. Каменная фигура в это утро показалась ему, почему-то особенно одинокой, в её незрячих глазах, поселилась печаль. Серый подошел к ней, всматриваясь в заснеженные очертания каменного изваяния, и ему почему-то очень захотелось согреть это одинокое и непонятное существо. Он осторожно потянулся носом к раскрытой ладони этого двуногого существа и легонько коснулся её, ожидая привычной ледяной искры в нос, но…ничего не произошло.
- Как странно, - в очередной раз подумал он, озадаченно оглядывая застывшую в вечном ожидании чего-то фигуру. Постоял ещё какое-то время возле неё и так ничего и не поняв, поплелся в пещеру. Ночь была долгой, он устал, хотелось спать и в конце концов просто хотелось подумать, осмыслить все то, что он чувствовал. Пещера как всегда встретила его теплом и умиротворением. Серый с наслаждением растянулся на теплом каменном полу у входа, бросил ещё один мимолетный взгляд на каменную фигуру, а затем глаза его медленно закрылись и, он погрузился в глубокий сон.
***
- Ты когда-нибудь пробовал летать?
- Летать? Но Волки не летают…
- Почему?
- Потому, что у них нет крыльев…
- Крылья есть у всех, не все просто знают, что они у них есть…
- Как это?
- Обычно…нужно просто никогда не сомневаться в том, что ты умеешь летать, и крылья раскроются сами…
- Откуда ты это знаешь?
- Знаю,…ни откуда…просто знаю и все…
- Это все слова, знать можно, только тогда, когда ты смог что-то сделать сам, вот тогда ты знаешь наверняка, что ты это можешь, потому что ты это сделал.
- Но, если ты не будешь знать, что ты это можешь, ты никогда этого не сделае6шь…сомнения всегда будут убивать твое намерение.
- И что же выхода нет?
- Выход есть всегда,…полетели?
- Но…я не умею…
- А ты закрой глаза, я тебя обниму за шею и мы полетим вместе, крылья ведь не обязательно должны быть видимыми. Просто почувствуй намерение, и мы с тобой обязательно полетим.
- Но…Волки не летают…
- Это ведь сон, твой сон, а во сне, возможно все, ты же знаешь…
- Я сплю?
- Ага…
- Жаль…
- Почему?
- Потому что когда я проснусь, тебя не будет.
- Но я всегда здесь…
- Кто ты?
- Я? Не помню,…помню, что когда-то это ущелье было моим домом…
- Ты похожа на двуногих, что селятся в долинах. На Потерянных, так они себя называют. Только ты другая, хотя внешне и очень на них походишь.
- Какое знакомое название…Потерянные,…а кто они?
- Люди…
- Люди? А что такое люди?
- Это двуногие, которые боятся даже своей тени, а потому убивают все, что их пугает, и от этого боятся ещё больше. Они возводят толстые стены вокруг себя, никому не верят, во всем ищут подвох или ложь, потому что в их мире правда это скорее исключение нежели правило. Они боятся даже себя, а потому убивают в себе все то, что помогло бы им обрести свободу. Их стены не спасают их от смерти, которой они так панически боятся, и они все равно умирают, но из страха их агония длится всю их короткую и никчемную жизнь. Волк умирает однажды, когда приходит его срок, а они начинают умирать с самого раннего щенячьего возраста, потому что боятся. И этот страх убивает их каждую минуту, что они проводят в этом мире. Это странные существа…я их не понимаю…
- Я похожу на люди?
- Внешне – очень…
- Ну,…ладно…полетели?
- А куда?
- Да куда захотим, миров ведь так много, и все они такие разные, давай полетим просто так, куда попадем, туда и ладно?
- Ага…
***
Что-то настойчиво щекотало нос Серого, он смешно сморщил его и громко чихнул. Сон уже ушел, но он пытался продлить те ощущения, что от него остались, все так же неподвижно лежа с закрытыми глазами. Но что-то настойчиво продолжало щекотать его нос, и Серый с неохотой все же открыл глаза. Последний солнечный луч заходящего солнца озорно ещё раз пробежался по его носу, посветил во все ещё сонные глаза, мигнул и…исчез, оставляя в душе ощущение тепла и мимолетной ласки. Серый с наслаждением потянулся и зевнул, на мгновение, показав миру свой великолепный оскал. Начиналась очередная зимняя ночь. Серый вышел на площадку и посмотрел на зажигающиеся в бесконечном небе звезды.
- Интересно,… а какие они на самом деле эти далекие искры, - неожиданно для себя самого подумал он.
- Они разные, - прошелестело у него в мозгу, и Серый вздрогнул от неожиданности. Шерсть на загривке встопорщилась.
- Кто здесь? – спросил он.
- Ты и я, все как обычно…
- А ты это кто?
- Я? Я не помню,…но когда-то здесь был мой дом…
Серый огляделся, лунный свет давал достаточно света, в котором, впрочем, он не особо нуждался. Все вроде бы было как обычно. Заснеженная площадка, заканчивающаяся обрывом, вход в пещеру, горное ущелье, что окружало со всех сторон это место, каменная фигура…
- Стоп,…а где фигура из камня? – с недоумением подумал он, оглядываясь по сторонам. Её нигде не было. Площадка перед входом в пещеру была как обычно ровной, но пустой.
- Но этого же не может быть, - с легким испугом подумал Серый.
- Почему?
- Что почему?
- Почему этого не может быть, - переспросил его голос.
- Каменные демоны сами собой не исчезают.
- Это был не камень.
- А что это было, тогда?
- Это было застывшее Время…
- Как это время может застыть?
- Ну, так бывает, когда какая-то часть времени-пространства выпадает из общего потока, получается как срез мгновения, которое выведено из этого потока, оказывается вне его.
- Где ты? – спросил Серый, настороженно прислушиваясь к ночным звукам, - и как так получилось, что ты стала этим самым застывшим временем.
- Я рядом, просто думаю, какую мне форму принять, - прошелестел в голове Серого голос, - а как получилось,…знаешь,…я плохо об этом помню. Помню, что наш мир умирал, из-за нелепой случайности, или быть может, эта случайность была закономерна,…я не знаю, но мы попытались изменить, исправить то, что сделали по неосторожности. Мир стал непредсказуемо меняться, перед тем как исчезнуть и мое племя высвободили свою Силу, свою Суть, чтобы связать разорванные нити.
- И что, никого не осталось?
- Наверное, так будет сказать неправильно, потому что каждое живущее в этом мире существо несет в себе частичку Силы, души моего племени. Мои сородичи стали этим миром…этим небом, этой землей и живущими существами, что тоже неузнаваемо изменились, такова цена ошибок, - в голосе неведомого собеседника прозвучала печаль, - а без ошибок, наверное, не бывает и познания.
- Ты из Чародеев?
- Ты тоже…
- Как такое может быть?
- В тебе тоже живет Чародей, иначе бы ты не стремился в это место, не искал постоянно ответы, на возникающие вопросы, тебя бы не влекли загадки и не было бы такой жажды познания. А как такое может быть,…знаешь, я не знаю, но точно знаю, что может, ты же стоишь передо мной.
- Ну, это ещё кто перед кем стоит, - ворчливо пробормотал Серый, - что-то я тебя пока не очень вижу, или если быть точным, то не вижу совсем, а хотелось бы все-таки посмотреть на того, кто тут так умничает.
- Ну, так посмотри, - со смехом ответил ему неведомый собеседник. Серый вздрогнул уловив краем глаза какое-то движение справа. Медленно, на всякий случай, обнажив клыки, он повернул голову и в изумлении застыл. Перед ним стояла белая волчица.
- Э-э-э,…а во сне ты была другой, - брякнул первое, что пришло ему в голову.
- Ну, я просто подумала, что так нам, наверное, будет удобнее общаться.
- Так не честно, ты специально делаешь так, чтобы вывести меня из себя, - брюзжал Серый, у меня какие-то странные ассоциации возникают, когда я начинаю думать об общении. В его голове раздался смех, а потом волчица вдруг потеряла очертания и на её месте, Серый увидел свою ночную гостью.
- Так лучше, - со смехом спросила она.
- Не знаю, - честно признался Серый.
- Не хочешь попробовать тоже сменить свою форму?
- Что?! Чтобы я стал каким-то там безволосым двуногим, - Серый брезгливо дернул шкуркой, всем своим видом показывая степень своего возмущения, - а как это? – спросил он немного погодя стараясь не показать, что он жутко заинтересован.
- Ну, закрой глаза и…
- И ты меня обнимешь за шею, я помню, - пробрюзжал Серый, - как мне тебя звать?
- Назови сам как-нибудь, я не помню своего имени…
- Ага, и это делать тоже мне…мало того, что ты нарушила мое одиночество, так ещё и нянчится с собой заставляешь.
- Разве заставляю? И это ещё как сказать, кто кому тут одиночество нарушил, - примирительно проговорила Чародейка, задумчиво поглаживая загривок зверя. Нельзя сказать, что Серому это не нравилось, на какое-то мгновение возникло желание, плюхнутся на землю и подставить под ласковые руки свое брюшко. Он даже прикрыл глаза от удовольствия и тут услышал тихий смех Чародейки. Он приоткрыл глаза и встретился теплым взглядом в котором плескался смех и озорство. Сработали инстинкты, шерсть на загривке встопорщилась, и Серый извернувшись, укусил Чародейку за руку. Она вскрикнула от неожиданности, отдернув руку, и расширившимися от удивления глазами уставилась на зверя.
- Ты чего? – с удивлением спросила она.
- Ничего. Не выношу чужих прикосновений, - пробурчал Серый и поплелся обратно в пещеру, - ходят тут всякие, потом ещё и обижаются, - бубнил он себе под нос.
Через какое–то время он услышал легкие шаги и, скосив глаза увидел, что его новая знакомая вошла в пещеру, постояла какое-то время у входа, а затем приблизилась к нему и села рядом. Серый напрягся всем телом, но продолжал делать вид, что его вообще ничего не интересует, и что он просто решил подремать. Чародейка осторожно положила свою руку на загривок зверя и начала поглаживать. Серый оскалил зубы и предупреждающе зарычал. Рука Чародейки на мгновение замерла, а затем осторожно начала гладить его за ушами. Серый повернул голову и посмотрел ей в глаза.
- Тебе нравится, когда тебя кусают? – спросил он
- Нет, конечно, это вообще вряд ли кому может понравиться.
- Тогда зачем? Я ведь сказал, не люблю чужих прикосновений.
- Я помню, - рука Чародейки на мгновение замерла, а потом продолжила осторожно поглаживать Серого перебирая пальцами шерсть, - просто ты мне нравишься.
- А ты мне нет, - буркнул Серый.
- Знаешь,…когда ты первый раз забрел в это ущелье, - заговорила Чародейка, будто не слыша реплик Серого, - я почувствовала раздражение, кто-то посмел нарушить моё уединение, я то думала, что это место принадлежит только мне. И, что я могу сколько угодно упиваться тем, что я так одинока и несчастна, что моего народа давно нет, а мир стал совсем другим, таким чужим и незнакомым. Тем, что меня никто в этом мире не может понять. Многие века я наверное просто упивалась своим одиночеством и печалью, все глубже и глубже погружаясь в них. А потом пришел ты. И это место приняло тебя. Ты не представляешь, какое негодование я испытала в тот момент, ведь доселе любое забредшее сюда живое существо просто сходило с ума. Ты ведь заметил, что в этом месте совершенно по-другому течет время, геометрия пространства постоянно меняется особенно в пещере. Там ведь получился тоже своего рода временной срез, в котором живут голоса моих сородичей. А ты пришел и не испугался…мало того, ты остался. Первое время я пыталась испугать тебя, насылая на тебя кошмары,…только почему-то вместо кошмаров получалось что-то иное. И тогда я стала наблюдать за тобой. А через какое-то время скучать, если ты долго не приходил к пещере. Не знаю, как и почему, но в тебе я почувствовала что-то знакомое, что-то, что затронуло во мне какие-то струны и я уже не испытывала печали от того, что совсем одна. Я вдруг поняла, что очень счастлива в те моменты, когда ты оказывался рядом…
- Ну, я конечно рад, но ты мне мешаешь спать, - проворчал Серый и закрыл глаза. Кусать руку почему-то совсем расхотелось, но и показывать это он посчитал непозволительной роскошью, а потому просто закрыл глаза и незаметно для себя уснул.
***
- Ну, так может, попробуешь сменить свою форму?
- Что для этого нужно?
- Почувствовать мир, что тебя окружает, себя в этом мире, и всё что тебя с ним связывает, каждую травинку, каждое живое существо, а потом просто почувствовать себя одним из этих живых существ.
- Да, очень понятно, а главное просто, ты умеешь подбодрить…и объяснить, - Серый прислушался к своим ощущениям, а потом вдруг почувствовал, что начинает расти. Сначала он занял это ущелье, потом охватил всю долину и лес, реку, он рос скачками, каждый раз увеличиваясь вдвое. Волна неведомых до сего момента ощущений захлестнула его. Он был одновременно и этим горным ущельем, и муравьем, что спешил по своим делам в далеком лесу, ветром, что играл с листвой и необъятным океаном, он был всем этим миром. Чувствовал вибрации Чародейки, которые звучали в унисон с ним, однако в это звучание вкрадывался какой-то диссонанс. Серый прислушался, пытаясь настроиться на её мелодию, а затем мир вдруг резко сузился, закрутился перед глазами и он почувствовал, что падает на землю. Первое что он увидел это свои руки. Безволосые, без когтей, он поднес ладони к глазам и с любопытством их начал рассматривать, а затем провел ладонью по лицу, которое почему-то стало плоским и тоже совершенно безволосым. Восприятие мира изменилась настолько, что Серый потерял ориентацию, привычные ранее ощущения, что позволяли ему слышать, видеть, ощущать, вдруг напрочь отказали. Зрение было не таким острым, слух…он даже на какое-то мгновение подумал, что оглох, нюх тоже ничего не мог ему подсказать. Лап было всего две, и как на них передвигаться было не совсем понятно.
- Таким уродом можно жить? – с легким испугом спросил он.
- Ну, я бы не сказала что ты урод, - с какими-то странными интонациями ответила ему Чародейка, - в этой форме есть свои преимущества и недостатки.
- Пока я только недостатки вижу, не подскажешь, как на этом вот можно передвигаться?
- Ну, для начала попробуй встать…
- Ок, а как это на практике сделать?
- Ты позволишь мне помочь?
Серый наконец отвлекся от разглядывания своих частей тела и обратил внимания на Чародейку. Она была ниже его ростом, стройная, серебристые прямые волосы непослушной волной падали на смуглое лицо. Темные глаза, прямой нос…
- А ты довольно симпатичная, - неожиданно для себя брякнул он.
- Спасибо, ты тоже, - весело рассмеявшись, ответила, Чародейка, - давай займемся делом, пока ты спишь, можно многому научиться. Обхвати меня за плечи, вооот, а теперь вставай.
Мир опасно закачался и Серый на мгновение прикрыл глаза. Он очень быстро привык к телу, его даже забавляли эти новые ощущения, летать тоже оказалось на удивление просто, будто он вспоминал давно утраченный навык, которым продолжительное время не пользовался. Это был второй по счету мир, в который они попали, шагая наугад из одной струны в другую. Первый был не очень гостеприимен, бурые скалы, низкое небо, грязно-желтая вода океана и только ветер нарушал молчание этого сурового мира. Они не стали в нём задерживаться, и шагнули дальше. Шагнули и попали в буйство растительных джунглей, растения были всевозможной окраски, и формы, но во всем этом присутствовал красноватый оттенок. ( Их было очень много, этих миров, но об этом другая сказка, поэтому я пропущу описание всего того многообразия на которое гораздо Мироздание. )
- Это всё сон?, - спросил Серый.
- Ну да, но для тебя этот сон реальность.
- А для тебя?
- Для меня тоже, мы ведь разделили с тобой его, значит и для меня он реальность.
- А тебе это всё зачем?
- Ну,…я просто думала, что тебе это интересно, ты же хотел чуда, или чего-то необычного…
- Это все понятно, мне интересно, но зачем это тебе?
- А мне интересно с тобой, интересно смотреть, как ты улыбаешься, как вспыхивают твои глаза, когда ты видишь что-то до этого момента ни разу не виденное, мне это нравится.
- А мне больше нравилось, когда ты стояла перед моей пещерой и молчала, в тебе было больше загадки, и можно было думать и пытаться понять какая ты на самом деле. В тебе была тайна, а сейчас…ну какая тут тайна, ты ведешь себя как обычная волчица, которой приглянулся волк. В любви нет никакой тайны и все известно наперед. Это скучно.
Они замолчали, прислушиваясь к шепоту ветра. Весело трещал костер, отбрасывающий горячие искры в темноту ночи. Они вспыхивали на короткое мгновение и гасли, а им вслед загорались всё новые и новые искры, и это создавало иллюзию какого-то сумасшедшего и в то же время безумно красивого танца. Чародейка задумалась, блики от костра играли на её лице, и от этого, казалось, что оно постоянно меняется.
- Я не думаю, что ты прав, - через какое-то время сказала она, - знаешь,…тайна есть во всем, и уж тем более в том, что ты назвал любовью, быть может, большей тайной владеет лишь Время. А скучно бывает лишь тем, кто не может видеть, насколько прекрасен мир, что окружает каждого из нас. И насколько неповторимо каждое мгновение. Я думаю скука – это как раз неумение видеть эту красоту и неповторимость.
- А я разве сказал, что мне скучаю?
- Нет, - Чародейка улыбнулась и Серый, вдруг заметил, что в её глазах вновь появилась печаль, - нет…такого ты не говорил, повторила она…
***
Сон ускользнул незаметно. Серый давно заметил, что его очень трудно поймать этот миг, когда сон приходит, или когда он растворяется словно дымка. Вот он был, и через мгновение его нет, остается лишь ощущение, когда грусти, когда наоборот щемящей радости, или прикосновения к чуду. Он потянулся и открыл глаза. Было очень тихо. Он вышел из пещеры. Стояла вторая половина дня. Солнце, подкрасило во всевозможные оттенки розового заснеженные макушки деревьев. Снег искрился, словно россыпь драгоценных камней. Серый замер. Было почему-то очень грустно, он оглянулся на пещеру, с любовью оглядел ущелье, натолкнулся взглядом на холодную каменную фигуру, что стояла как раз напротив пещеры….
- Чародейка? – мысленно позвал он. Ничто не нарушало тишину, только легкий ветерок вдруг со звонким смехом бросил в Серого пригоршню снега и, закружив из сверкающих снежинок маленький вихрь, погнал его прочь. Серый подошел к каменной фигуре и коснулся её носом. Ледяной укол заставил его на мгновение отшатнуться.
- Чародейка? – ещё раз позвал он, - почему ты молчишь? – спросил Серый, вглядываясь в застывшую, заснеженную фигуру, пустые глазницы которой, смотрели куда-то вдаль. – Я ещё вернусь сюда, Чародейка, мне нужно понять, почему ты ушла. Мне было интересно с тобой, правда. Я вернусь и дам тебе имя. Он ещё какое-то время стоял, прислушиваясь к тишине, и пытаясь разобрать то, о чем шептал ему ветер, а потом заскользил по заснеженному кряжу прочь. Все его движения были наполнены силой и грацией. Он был частью этого мира. Он был частью многих миров. Миров, которые просто терпеливо ждали, когда он их для себя откроет….
