Однажды Петр Петрович невозбранно чаевничал. И вдруг к нему подошел боклан: "Петр Петрович, научите меня кащенизму."
"Видишь эту чашку?" - спросил Петр Петрович с хитрым прищуром. "Так вот, чашка - это ты." - и с этими словами он разбил красивый сосуд.
Капли чая впитывались в скатерть, черепки еще качались в своем предсмертном движении. Боклан был поражен...

Раз наутро П-тр П-трович вкушал напиток чайный, сидя у врат Б-льнички Кащеновой. И приступил к нему боклан и говорил он речи лукавые: вот, кащенизму ты научаешь, а по силам ли тебе меня научить? И отвечал П-тр П-трович: зришь ли ты эту чашу, болезный? Чаша сия есть твой шаблон! И расколол чашу ударом десницы, в рукав халата белоснежного облаченной. Впитывался в прах напиток чайный, и проникали в рассудок боклана крупицы психокода; качались посмертно черепки, и пали наземь осколки боланьего шаблона... Так постиг боклан всесокрущающую силу Психокода, но в разбитую чашу нальешь ли чаю? В расколотый шаблон уложишь ли рассудок? И узрел боклан начало кащенизма, отрекся от клюва своего массивного, и поступил в Больничку Кащенову на правах поциэнта, и принял новый шаблон: картавый, и стал Потреблять Статус Кащенизма...

И спросил бокланчег у Петра Петровича, надев санитарскую кипу и картавя:
"П'гавильно ли я делаю, обрезав себя, своего друга и Коня своего? Правильно ли я демонстрирую шаблончег, потребл@я его статус? Я теперь настоящий кащенит?"
И ответил ему Пётр Петрович:
"Нельзя именить мир, не изменив себя. Но изменив себя - ты изменишь мир, потому что мир вокруг тебя - суть мир внутри, все люди, которых ты видишь - суть твоё восприятие, отражённое через фимоз головного мозга. Обрежь фимоз - и пропадут те люди, которых ты привык видеть. Оставь фимоз - и те люди станут единственным, что ты будешь способен воспринять, составляя стаю бокланов. А теперь подумай, что нужно делать с фимозом твоим и не отвечай мне, ибо я и так знаю ответ."
И спросил его боклан, удивлённый ответом, так ничего и не поняв из него:
"И всё-таки, кащенит я или нет?"
"А почему Вы спрашиваете?" - мудро улыбаясь сказал Пётр Петрович и продолжил свою медитацию.