В колонках играет - РаммштайнНастроение сейчас - злоеНикогда не отговаривайте суицидников.
Сами подумайте - если вы сюда каким-то образом попали, а именно - родились у вашей мамаши, и ваш папаша вас на стенку не спустил, и мамаша не сделала аборт, и в общественном транспорте вас из нее не выдавили, как пасту из тюбика, и в женской консультации не сварили вам начисто мозги и яйца процедурой под оружейным названием УЗИ, и вы не пали жертвой халатности врачей в роддоме, и не заразили вас еще во младенчестве гепатитом или ВИЧем, то как же вы хотели жить! Ясновидящие говорят, что в последнее время участились совершенно безобразные драки ждущих воплощения душ у лона забеременевших дам... еще бы - беременных мало, а жаждущих жить - много. Естественно, воплощается самый сильный и быстрый или хитрый и подлый. Есть конечно и те лона, в которые лучше не попадать совсем, но ведь подобное тянется к подобному, так что и алкашки плодоносят не хуже нормальных женщин. Крик новорожденного звучит в до мажоре, не смотря на все мытарства, что приходится испытать человеку по пути на белый свет.
Что же случается потом? Белый свет оказывается вовсе не таким комфортным, как кажется душам из их иллюзорного мира... Тут бывает больно, и холодно, и голодно, и страшно, и скучно, и просто противно... Чем дальше, тем больше родившийся человек убеждается, что попал он, мягко говоря, не в санаторий. Качели чувств и ощущений могут раскачиваться от экстатического восторга до черного отчаянья, и это совершенно нормально, особенно в детстве. Полно колюще-режущих углов и граней, богатый набор замораживающе-обжигающих и обнадеживающе-обламывающих сторон у реала... Чувства, конечно, со временем притупляются, происходит "набивка реальностью", обрастаешь толстой шкурой привычки, научаешься избегать ударов, блокировать или отводить их, а самые ловкие даже используют их для собственной выгоды, но, увы, это происходит не со всеми...
Не бывает существования без боли, а для иных личностей самая пустяковая боль перевешивает любой кайф. Вот такие и задумываются о суициде. То есть, сперва они хнычут и ревут в пеленках по любому поводу и без него, канючат на горшке, ничего не жрут, кроме материнского молока и "агуши" до трех с половиной лет, не слезают с рук даже за самой интересной игрушкой, боятся кошек, собак, бородатых дядек и раскрашенных теток, не хотят слушать сказки, потому что они в середине страшные, щурятся от дневного света и орут благим матом, оказавшись в темноте. Если никаких органических поражений у такого "плаксы" нет, мы имеем дело с потенциальным суицидником. Это особенность души, а не тела. Самое интересное, детишки-то с различными болезнями, даже врожденными, гораздо более живучи и боевито настроены, чем эти несчастные.
В дикарском, первобытном обществе такие не выжили бы и десяти дней - их ликвидировали бы собственные мамаши для блага всего племени, в средневековом они не дотянули бы до года, став легкой добычей детских болезней, а у нас - доживают до того дня, когда могут вовсеуслышанье сказать: ну и гадость же весь ваш гребаный мир! Что я могу им ответить?
Не нравится - не ешь! Не хочешь жить - освободи место другому. Только вот орать, как все тотально плохо, не надо. Мы и без тебя это хорошо знаем. Как и то, что это же самое тотально хорошо и тотально по фигу. Без "качелей", несущих нас от боли к радости и обратно, не было бы вообще значимых чувств, мыслей и ощущений. По-любому, какой внутренний конфликт ни копни, а в самой основе лежит качающаяся платформа {страх боли/жажда жизни}. Перевешивает то одно, то другое, и решается конфликт именно с позиций той стороны, что перевесила. У потенциальных суицидников правит страх. Они отказываются от всего, что может впоследствии принести им хоть малейший душевный или физический дискомфорт, причем первый справедливо считают болезненней второго. Предпочитают не испытывать удовольствия, лишь бы избежать боли. Предпочитают не дружить, лишь бы не быть преданным и обманутым, даже сама мысль о возможности этого представляется им весьма болезненной. Любовь, и даже половые отношения без малейшего проблеска человеческого чувства пугают их.
Смерть пугает их вовсе не как возможное уничтожение личности, а лишь как источник беспредельной боли, а если они веруют в загробную жизнь - то до усеру боятся посмертия, с адскими котлами и серными озерами. Только это спасает их от немедленного суицида. Верующие уходят в монастырь, или, если монастырей не предусмотрено их верой, становятся кошмарными начетчиками, задалбывающими себя и других кучей совершенно диких ограничений. А остальные? Кто - вешается, кто - топится или стреляется, кто жрет персен пачками, кто становится неизлечимым алкашом, самый легкий случай - "поэтическая натура не от мира сего"... Но бывают и философы.
Вот их бы я... по крайней мере, снабжала бы всевозможными приспособлениями или препаратами, а также описанием способов наиболее безболезненного перехода в иной мир. И чем они быстрее это сделали бы, тем лучше. Сами подумайте - что потерял бы наш мир, если бы Ницше и Маркс застрелились в юности, Кьеркегор и Шопенгауэр уморили себя голодом, не написав и трех слов, если бы Гитлер отравился, не поступив в академию художеств, а Сталин подорвался самодельной бомбой... Список можно продолжать до бесконечности... А они ведь не только "для себя мир не любили", они не любили его и за всех нас...
Спасибо, мы со своими любовями-нелюбовями как-нибудь сами разберемся. А вы, потенциальные суицидники - убейте сибя ап стену! Сами! И не мучайтесь больше.