Это время - вперёд, будто мяч по вечерней аллее,
Оставляя от прошлого душные, дымные сны.
Ты приходишь. Целуешь меня. Говоришь: "Я старею".
Я отвечу: "И я. Только незачем киснуть и ныть".

Это время - вчера. И раздавлен оконными рамами вечер.
Если хочешь - сдавайся. А я продолжаю гореть.
Только помни, приятель: зачем-то ты тоже отмечен.
Не хандри. Человеческим сном этот штамп не стереть.

Будто не было лета и отпуска в призрачной Ницце,
Будто не было дня, где остался хрустальным мостом
Продлевающий звук беломраморный бег колесницы;
И один поцелуй, обретённый смеющимся ртом.

Это время уйдёт, собирая осколки и части;
И захватит с собой загостившихся в мире весны;
Заменяя прощеньем и светом дары и причастья,
Позволяя успевшим тягучий глоток тишины.

Излом венецианского стекла -
Кусочек неба из окна квартиры,
Где облака, изодранные в хлам,
Прорвались сквозь барьер другого мира.
Он снился мне - без пушек и попкорна,
Исполненный прохладной тишины,
Без запаха общественных уборных,
Мир без болезней, грязи и войны.
Что значит человеческая драма,
Когда идёшь домой, считая шаг -
Не упаду - ты знаешь - я упряма,
Хоть лишена возможности дышать.
Пускай идут чванливые герои
В страну непокорённых дураков -
Здесь не найти людей, идущих строем;
Зато - представь! - ещё живёт любовь.
Я знаю, все дворцы однажды рухнут -
Гранитный век огромен, но конечен,
И подчиняясь времени, протухнут
Курганы горьких пряничных сердечек.
Беседуя у тёмного экрана,
Я слышу звук, не различая слов:
Мой ангел бьёт бумажные стаканы,
Устав стучать в небесное стекло.

Он говорит: "Огонь угас,
Вы тоже не прекрасней прочих.
И я любил совсем не вас,
А тонкий профиль в рамке ночи".
Она смеётся: "Вы глупы,
Хоть не глупее этих прочих.
Но ваши оды - хлам и пыль,
Звон и каскады многоточий!"
Он поражён. Он ждал: она
Рыдая, молвит: "Милый, милый!
Я безнадёжно влюблена
И позабыть тебя не в силах!"
А он бы бросил: "Позабыть?
И не пытайтесь, дорогая!
Я помогу вам, может быть...
Я притворюсь, что вы - другая;
Скажу: мон шер, уйдём в поля,
Бродить вдвоём среди угодий...
Я сделаю влюблённый взгляд -
Наперекор своей природе...
А вот ещё один сюжет:
Колышет ветер занавески;
Мансарда, предвечерний свет,
Движенья томны и нерезки.
Я - неприступный - у окна,
А вы - печальны бесконечно.
Теперь я отплатил сполна!
А вы... Вы - влюблены навечно!.."
Он снова слышит звонкий смех:
"Летайте, милый мой, летайте!
Не буду создавать помех:
Мечтайте дальше и прощайте!"
Она уйдёт; последний раз
Мелькнёт в окне изящный профиль.
Он пострадает напоказ,
Допьёт противный горький кофе;
Потом пойдёт смотреть закат:
Поэт? Изволь любить природу:
Изображая страстный взгляд,
Слагать очередную оду.

Осенний сон предчувствия зимы,
Тончайший след над солнечною кромкой.
Порывы тела, взятого взаймы,
Душе смешны, прозрачны и неловки.

Но всё ж она не может помешать
Рукам, губам и таинствам причастий -
Я не хочу не вовремя сбежать,
Постигнув нежный свет материй счастья.

Последним древним золотом горят,
Моим глазам забытое вверяя,
В твоих горстях кусочки янтаря;
Я твоё имя мантрой повторяю.

Я слышу за спиной твой тихий шаг;
Ты тот, один, кто не живёт, играя -
Тебе давно позволено дышать
Холодным светом истинного рая.

Корабль заходит в новый порт -
Пора заполнить ромом фляги:
Сойдёт любой дешёвый сорт -
Сухие глотки жаждут влаги.
Привычно мрачен капитан
И трезвы даже в трюмах крысы.
Проверив потайной карман,
Сойду на каменную пристань.
В ближайшем кабаке узнав,
Что в этой гавани подружки
Не стоят и глотка вина,
Сижу один. В обнимку с кружкой.
И в алкогольном кураже
Мне чудятся глаза и губы...
Гарсон тоскливо ловит вшей....
Я зол! Готовьтесь - будут трупы.
И вдруг среди паршивых рож
Мелькает личико принцессы!
Меня охватывает дрожь
И пойло делается пресным.
Красавица... И как стройна!
Я должен поглядеть поближе.
Пожалуй, чересчур юна.
Но взгляд... устал и неподвижен.
Одета в старое рваньё,
Но даже в нём чиста, как фея.
Чёрт побери... Хочу её!
Всем грубым естеством плебея.
Малышка, я далёк от флирта,
Но помогу тебе согреться.
Дыханьем, яростным от спирта
Незрелость губ и чёрствость сердца
Я попытаюсь излечить.
О, детка, детка, только слово!
О, детка, детка, не молчи!
И не пытайся быть суровой...
В твоей каморке нет огня,
Ты научилась жить наощупь...
Малышка... обними меня...
Без света будет даже проще.
Кто мы с тобою в жаркой тьме
Средь всхлипов, влажных и горячих?
Безумцы в сладостной тюрьме;
Слепцы, жалеющие зрячих.
Очнувшись утром на полу,
Измученный, вернусь из плена.
Последний долгий поцелуй,
Прохладный, как морская пена.
Отныне тонкий абрис тела
Я буду видеть в каждом сне.
Я звал... Она не захотела.
Вот всё о ней и обо мне.

Останься лежать в запылённой траве -
Распятым, покорно подставленным солнцу,
Преградою тонких болезненных век
С трудом побеждая закатную бронзу.
Твой сон принесёт незаконченный спор
В кофейне за столиком серого цвета;
Остывшие чашки, фальшивый аккорд,
Полоски загара - отметинки лета.
Иссохшие губы, испуганный вид;
Её завороженный взгляд затуманен.
Ты будешь рассказывать ей о любви,
Гоняя соломинкой льдинку в стакане.
Проснувшись, искать в ПГТ телефон,
Ворваться на почту во время обеда;
Кричать сквозь шумы и заваленный фон:
"Я скоро приеду! Я... скоро... приеду..."
Бегом по просёлку, ухабы кляня,
Вздымая фонтаны слежавшейся пыли.
Почти не надеясь, найти и обнять
Хромого коня с переломами крыльев.
Ты мчишься скорее увидеться с ней.
Вонзаясь в железный заслон горизонта;
Опутан клубком паутинных теней,
Под ветром скрипит указатель: "В Макондо".

Тихо. Солнечное утро. Восемь. В сумку бутерброды.
На ковре скучает кошка рыжей ангельской породы.
Мой неправильный, нездешний, исступлённо совершенный,
Мой бессовестно безгрешный, мой до зависти блаженный.
Зло скрежещущий транзистор, запылённый; хлам и ветошь,
Поцелуй - легко и быстро, убеги - подхвачен светом,
Словно это будет нужно - отворить кому-то двери,
Словно ты запрет нарушил и смеёшься: "Ах, ужели?"
Сонность головокружений дня, сползающего в бездну,
Торопливость отражений, кровь, саднящие порезы.
Если синие чернила высохли в моём блокноте,
Если сердце больно ныло - нет, нисколько не к погоде,
Если жар насущных взглядов - намертво в моей сетчатке -
Ты родись, я буду рядом - больше не играем в прятки.

|
Имя Янтарь продиктовано ветром,
Девушка в тёмном, а юноша - в светлом,
Замок в предгорьях порочного круга,
Медленно тающий привкус испуга,
Сладостных знаний огня и запрета -
Только не нужно со мною об этом!
Я не запомню твоё превращенье
И не узнаю в других воплощеньях.
||
Открой глаза: я буду рядом. За этим перегоном - рай.
В морозном сердце бытия раскрылась тайна снегопада.
Пусть обегает сонный зверь пределы дня, минуя край -
Прошу тебя - узнай меня, узнай меня, моя награда!
Твоя раскрытая ладонь полна колючим льдом горящим,
Смеёшься, словно первый раз вскипает снег, коснувшись щёк,
Нет, это сон, но этот сон - из жизни в мире настоящем;
Продли его, моя любовь. Продли его... Ещё, ещё!
|||
Застыл в преддверии грозы
Воскресный день, пленённый светом.
Мир отдаёт свои секреты -
Бегут последние часы.
И всадник яростных небес,
Несущий жаркий отблеск ада,
Летит с копьём наперевес,
Сминая тонкий шёлк заката.
Последний гром вселяет страх,
Что сгинет мир в иной вселенной.
Лишь знак, что время неизменно -
След поцелуя на губах.

Еду я в автобусе с работы. Сзади меня сидит девушка, очень миловидная блондинка и общается по телефону с подругой, давясь от смеха:
- Познакомилась на сайте с чуваком. Хороший, только очень нудный, не моё. Послать неудобно, а он уже чуть ли не планы на свадьбу строит. Ну как от него отделаться? И тут он подставляется сам! Пишет: "Раз мы решились на серьёзные отношения, ты должна знать обо мне всё. Несколько лет назад мне сделали операцию на уши, у меня серьёзный дефект слуха и я не могу от тебя это скрывать." Я пишу в ответ: "Что ж, я тоже должна тебе кое-что раскрыть. У меня тоже не так давно была операция. Я не всегда была женщиной." Чувак в охренении пишет: "Но у тебя же двое детей!" Я отвечаю: "Я их усыновила. Но ты знаешь ещё не всё. Я прошла только первый этап, для завершения мне нужен ещё небольшой курс лечения, у меня проблемы с простатой. Но встретив тебя, я раздумала завершать операцию. Признаюсь: у меня на тебя стоит." Чувак не ответил, а через час удалил анкету с сайта.
Я не знаю, что испытывала девушка на том конце телефонной трубки, но я едва нашла в себе силы выйти на своей остановке, потому что остаток пути я провела, скорчившись под сиденьем, поливая обшивку слезами))

Утро.
Понимаешь, я не могу без кофе. А где эта банка, в которой тот, с кардамоном? Проходя мимо, выпасть в трещину в другой вселенной. Как нету? Почему ты молчишь? Я тоже сонная, ну и что?
- В доме напротив новые соседи. И у них собака. Хорошая. Лежит на балконе и смотрит. Прямо на меня.
- Это ты прямо на неё смотришь, делать ей больше нечего - на тебя пялиться.
- Нет, прямо на меня!
- Хорошо, хорошо, уже никто никуда не идёт. Привет ей передай.
Всё неправильно. В другой вселенной банка должна быть на месте. Значит, всё же моя. Жаль. Ладно, другим разом.
- Какого членкорреспондента ставить сахарницу в холодильник?!
- А там, в холодильнике, манго.
- А где связь?
- А зачем? Просто достань манго. Сначала кофе, а потом манго. Нет, сначала - манго, потом кофе.
- Это существенно?
- Да.
- Почему?
- Потому что кофе - это кофе, а манго - это манго.
С чувством, акцентированно:
- Божжже мооой! Какая глубина мысли!
- Нет, я просто люблю вкус того и другого, но не могу решить, что я хочу ощущать после.
- А ну тя к монахам. Тибетским.
- Почему тибетским?
- Обычные не справятся. Могут быть человеческие жертвы.
И вправду, смотрит. Хорошая. Собаки - самые лучшие люди на свете.
День.
Интересно, если я сейчас стукну его чем-нибудь по чему-нибудь, он: а) станет фиолетовым в крапинку; б) поймёт, что занудство - грех; в) вежливо попрощается и уйдёт насиловать беззащитный мозг нашей секретарши; г) это и так понятно; д) не преувеличивайте, летальный исход тут невозможен.
- Понимаете, месье, делать внутренний рельеф в сантиметр в стекле толщиной полсантиметра - крайне затруднительно. Боюсь, пpактически невозможно.
- Почему?
- Прийдётся Вас огорчить: в существующей физической системе координат такое противозаконно. Только Вы меня не выдавайте, ладно? У меня семья...
- Эээ... Вы надо мной издеваетесь?
С чувством, преувеличенно эмоционально:
- Что Вы, месье, как можно?!
- Тогда почему Вы не хотите делать мой заказ?
Жил-был у бабушки... и что-то очень долго жил... Спокойно, Маша, я Дубровский...
Вкрадчиво:
- Месье знает хотя бы приблизительные координаты другого глобуса?
- Вы точно издеваетесь.
- Да, месье. О, да!
Вечер.
Ребята, у кого тут есть роуминг, позвоните и скажите, чтоб перезагрузили, у них всё повисло. Солнца на небе в девять вечера не бывает. А, это такой пролонгированный закат? По спецзаказу? Тогда уж пусть море немного подогреют, раз уж заплачено. Нет, дитя моё, я не ем жареный картон из Макдональдса. Почему "дитя"? Парниша, не хамите. Может, тебе паспорт показать? И почему картон? Сама думаю. Видимо, он немного дешевле мяса. Или жарится быстрее. Пойдём лучше досматривать закат, его ещё не выключили.
Ночь.
Это будет недолго. Через час сумерки станут совсем глухими и луна возьмёт землю в плен. Понимаешь, тут важен не алкоголь и никотин, а то, что они обозначают. Или сублимируют. Нет, чувак я не пью водку с энергетиком, да и тебе не советую. По крайней мере, я не стану козлёночком, в отличие от тебя. Нууу, как бы тебе объяснить... Я несколького другого полу. Чин-чин. Это последняя. Только это не скамейка в парке, хабуб, это барная стойка. Пока что.
- Всё будет хорошо?
- Будет, будет.
- Что будет?
- Будет всё.
- Когда?
- Когда всё будет.
Будет хорошо. Всё.

На балконе напротив соседская собака вдохновенно, с упоением грызёт элегантный женский туфель на шпильке. Почуяв движение в глубине комнаты, молниеносно закапывает предмет своего страстного обожания в пёстрые подстилки и одеяла под своей лежанкой, поднимает голову, напоминая Бэтмена вертикально торчащими ушами и возводит очи горЕ с классическим выражением морды лица: "Потолок белить пора..."
------------------------------------------
На тахане мерказит. Маленькая коричневая собака пытается спуститься с седьмого этажа на шестой, используя при этом эскалатор, едущий вверх. После трёх ступенек её неизменно выносит обратно. Собака не сдаётся и продолжает попытки. За ней с живым любопытством наблюдает сидящий у стены бомж. Через некоторое время он завистливо произносит:
- Хорошая трава...
------------------------------------------
Зашла купить бутылку водички в маленькую лавку. Старушка, похожая на пресловутую Шапокляк, берёт со стенда пачку сигарет и с независимым видом начинает движение к выходу.
- А платить? - преграждает путь хозяин с ящиком "Швепса".
- Да за что тут платить? - изумляется дама.
Понимая, что это бесполезно, дядька освобождает одну руку и пытается забрать сигареты, но старушка опережает его движение и отточенным ударом сбивает с полки бутылку "Арака". Чувак кидается ловить бутылку и роняет "Швепс", который взрывается с диким грохотом и засыпает осколками всё вокруг. Старушка преспокойно кладёт в карман сигареты, обходит сидящего на полу мокрого мужчину, по дороге небрежно смахивает в сумочку пару "Сникерсов" и удаляется, бормоча:
- Жадина!
--------------------------------------------
В супере. Очередь в кассу. Передо мной стоят две девчонки лет шестнадцати, перед ними - плечистый рослый молодой парень. Девочки всячески пытаются привлечь его внимание: громко общаются, хихикают, "случайно" задевают его руками. Он стоит, как скала. Наконец, не выдержав, одна из пигалиц тычет пальцем в широкую спину в районе поясницы и нагло вопрошает:
- А можно с тобой познакомиться?
Молодой человек раворачивается и произносит:
- Можно...
Девчонки радостно открывают рты, но следует продолжение:
- Только одно из вас прийдёт в негодность, a другое надолго выйдет из строя...

|
Три ступеньки, кролик белый,
Чёткий круг волшебным мелом.
Это завтра - что ты, что ты!
Это не твои заботы.
Милый, милый, правда, правда?
Правда, что наступит завтра?
Слёзы маленькой Джульетты -
Смерть влюблённого поэта.
Мне уже не интересно,
Пой другим всё ту же песню.
Не терзай мне уши скрипкой -
Твой мотив излишне липкий.
Я тебе открою тайну:
Ты - глупец. И не случайно.
Только если будет утро,
В небе сумрачном и мутном
Солнце - лишь моя награда;
Милый, милый, правда, правда?
||
Я слышу смех за запертою дверью,
В бессили сползая по стене.
Офелия, мне жаль, но я не верю.
А ты, как все, забудешь обо мне.
Порочный круг, изогнутое жало.
Змеиный свет колючего огня.
Очарованье - милое начало,
Но дальше - мрак потерянного дня.
Зачем страдать и быть излишне сильным?
Оставь меня, невинное дитя:
Порок бывает нежным и красивым,
Но призраки обычно больно мстят.
Заплаканная вечная невеста,
Пугающий жестокостью рефрен;
За дальней кромкой сумрачного леса,
В пустом дворце средь обветшалых стен.

Два ангела заварят чай
И в сторону отложат службу:
Любить, поддерживать, прощать -
Мир подождёт. Им тоже нужно
Хотя бы изредка согреться
Теплом любимых светлых глаз.
Чтоб после штопать раны сердца,
Жалея каждого из нас.
А мы, зевая по утрам,
Не понимаем, кто нас будит:
Нам просто кофе пить пора,
Мы просто люди. Просто люди...
Они бескрылы средь толпы,
Но мы их видим между прочих:
Где вьётся золотая пыль,
Там - ангел. Неземной обходчик.
Того, кто на земле крылат,
Мы видим несколько мгновений:
Он по дороге в райский сад,
За гранью наших ощущений.
И между взмахами их крыл
Мне чудится, пускай нелепо:
Пергамент, звонкий от чернил,
Мой пропуск в облачное небо.

В этом доме по мягким коврам
И по вытертым старым паркетам,
Где запретные двери - игра,
В хрупких вазах стареют букеты.
Здесь, в отсутствие летней жары,
Замирают неспетые мысли;
За окном пламенеют миры -
Там, в саду, осыпаются листья.
Если долго не думать о том,
Что солёные слёзы - невечно,
Мой котёнок с пушистым хвостом
Ступит дымчато в завтрашний вечер.
Ты расслабленно слушаешь блюз
И не в силах на зов обернуться,
В спёртом воздухе шёпот: "Люблю..."
Ты боишься... боишься проснуться.
Не пугайся, я знаю тебя,
Мы знакомы биеньем сердечным.
Мы столкнулись с тобою опять
В темноте остановки конечной...

Электричка увозит задворками пыльного лета,
Истекая расплавленным золотом нежного ада,
Деревенского дома, пожухшего марева луга.
Поцелуй напоследок - бесценное счастье, награда;
Тайна радостных слов в темноте у перил - до рассвета;
Ты ведь знаешь сама - расставанье - ещё не разлука.
Если вечен поток в городах, оставляемых ночью,
Пробный шар в небесах, остывающих после пожара,
Не успеет истаять молочной каёмкой восхода.
Кто успел насладиться горячкой нескромного дара,
Позабудет о прелестях вечера в обществе прочих:
Нам дано забывать наслажденья различного рода.
Заплетаются тонкие нити невидимых связей,
Можно долго пытаться разрушить неправду запрета,
Избегая соблазна прогулки в прохладной аллее.
Право слово, оставьте спектральные выкладки света;
Просто чудо - есть чудо. Скажите, любимые: разве
Люди знают, в чём соль бытия? А не чище ли жить, не жалея?
Каждый раз выпадая из общей картины Вселенной,
Не пытаясь укрыться, живя отстранённо и жадно,
Мы хотим лишь свободы и солнца. И грязи поменьше.
Уходя в никуда, обнимаясь тепло и нескладно,
Что нам с вами терять, говоря откровенно?
Просто разницу. Между мужчиной и женщиной.

Последний августовский день
Возможность сентября пророчит;
Бессонной, зыбкой, душной ночью,
В горячей, тёмной суете,
Где мерзостный табачный запах
Истёк, мертвя цветы в окне,
Удушливое слово: "Нет!"
Изогнуто в паучьих лапах;
Покуда медленная соль
Разъест следы на камне белом;
Уйми пылающее тело;
Увидеть свет - уволь, уволь!
Ты не тревожил дам во снах,
Едва ли странствовал по свету,
Не пил горячего вина,
Не плакал, празднуя победу.
Твой мир - полуденная мгла,
Где бьётся пульс в прожилках алых;
Но жадности и страсти мало,
Увы, мой друг, ты слишком слаб.
А эта яростная жизнь -
Моя жестокая награда,
Моя отчаянная правда,
Физический предел души.
Рисунки на календаре,
Сливаясь в тонких отраженьях,
Подавят страх, вздохнув блаженно,
Уснуть под утро в сентябре.

Когда твои танцы на битом стекле
Закончатся койкой в больничной палате,
В шкафу загрустит запылённый скелет,
Забытый меж зонтиков, шляпок и платьев.
Паршивый характер - дырявый карман,
Паршивый характер - смертельная рана.
Замкнётся цепочка оставленных стран
Пунктиром на глобусе вдоль океана.
Рассветы вкуснее, чем завтрашний хлеб.
Себя не исправить в угоду кому-то.
Прекрасен бардак на рабочем столе -
Мне жаль угасания каждой минуты.
Когда холодеет и портится кровь,
Терзания сердца - небесная манна:
Для счастья достаточно дюжины слов
И капли текилы на донце стакана.
Хватает улыбки и взгляда во сне,
Скользящей полоски текучего света,
Способности милой внезапно краснеть
И мерзкой привычки стрелять сигареты.
Составлены планы бессмысленных дел,
Отмечены точки ненужных маршрутов.
Ты очень старался, ты вправду хотел
Всего лишь быть нужным, быть нужным кому-то.
И ты уничтожил мою тишину,
Вернуться в затерянный мир не позволил:
Ты знал, что мне душно в бетонном плену;
Но люди давно покорились неволе.

Привет, любимые.
Это моя маленькая дань вампирской теме, которая нынче переживает своё очередное рождение. Я уже писала на эту тему, но то был откровенный стёб. Сейчас же я честно постаралась быть белою и пушистою романтичной как белый северный зверь повышенной пушистости. Что из этого получилось - перед вами ;)

Когда б ты видел эти сны,
Мой ангел радости порочной,
Когда б не прелесть новизны
И алость капель между строчек,
Когда б я достоверно знал,
Кому достанешься ты ныне,
Мой потаённый идеал,
Горячий пульс в сухой пустыне!
Пожалуй, ты мне слишком нужен,
Мон шер, я не умею ждать:
Позволь тебя средь пышных кружев
С трёх поцелуев разгадать.
Пусть первый будет "на зубок" -
Немного нежности на пробу.
Второй - изыскан и глубок,
Как силуэт на крышке гроба.
А третий, словно тост - до дна,
Роскошно завершит картину;
И ты, гортанно простонав,
Прелестной кошкой выгнешь спину.
О, воплощённые мечты!
Ах, искушенье, - на ночь глядя -
Ума, таланта, красоты,
Изящных форм, шелковых прядей!
Твой поцелуй был так глубок
И полон токов паутинных...
Мон шер, я вытерпеть не смог,
Вкусив от радости невинной...
Так сладостно... Но крайне мало!
Позволь ещё раз пригубить...
Открой фиал с нектаром алым...
Как хорошо... Не может быть...
Что?.. Твой любимый атлас белый
Испачкан кровью, черт возьми?!
Прости, прости... Что тут поделать?
It's side effects, мон шер ами!

Мой мальчик идёт по ночному проспекту.
Скользнув поцелуем с расплавленных крыш,
Его провожает небесное лето
И шепчет: "Увидимся. Счастья, малыш".
Увидимся. Счастья. Прощаний не надо.
Оставленным временем незачем жить.
Глотни напоследок чистейшей отрады -
Когда доведётся ещё раз испить.
Когда доведётся, коснувшись губами,
Истаять, забыть о реальности дня.
Ты выдумал тонкую нить между нами,
А после придумал себя и меня.
А после придумал деревья и воздух,
Отчаянье, смелость, несдержанность дня,
Беспечность, усталость и горькие звёзды,
Ночные прогулки и блики огня.
Ночные прогулки, речную прохладу,
Скамью у камина холодной зимой.
Зачем эти слёзы? Не надо, не надо.
Он просто гуляет меж светом и тьмой.
Его провожает небесное лето,
Скользнув поцелуем с расплавленных крыш.
Мой мальчик идёт по ночному проспекту
И шепчет: "Увидимся. Счастья, малыш".

Моё беспокойное время - двойник
Возникшего образа чуждой вселенной.
Невинный преступник, сбежавший из книг,
Прорвавший кордон чёрно-белого плена.
Невидимый зверь, ускоряющий шаг
На ветренных улицах тёмного солнца,
От ярости дня забывая дышать,
Скользя, переулками века крадётся.
Безумен и жаден полуночный мир,
Скупивший остатки его ощущений;
Но вексель бумажный, истёртый до дыр,
Давно для него не имеет значенья.
Имеет значение солнечный день,
Входящий звонок на последней минуте,
Пахучая краска на белом холсте,
Разбитый автобус на старом маршруте.
Неспешное утро в поместьях души,
Исполненный света источник прохлады -
Бесценная, глупая, бедная жизнь.
Всего лишь глоток. Больше просто не надо.
Рассказывай, странник, плети кружева,
Твой голос - желанный для сердца подарок.
Тебя никогда не пугала молва:
Ты выпил из всех переполненных чарок.
Однажды тебе надоест продавать
Разбитые стразы фальшивого рая,
Ты выкупишь вексель с пометкой "слова"
И сам не поверишь: бумага сгорает...

Старый лис умеет жить красиво
В мире заколдованных лугов.
Он сидит у самого обрыва,
Щурясь от сиянья облаков.
Слышен тонкий свист сурков ленивых,
С шорохом ныряющих в траву;
Рыжий безучастен у обрыва -
Им давно изучен каждый звук.
Рыжий ждёт назначенного часа,
Небо прилегло к земле на грудь.
Лис впивает свет лугов прекрасных -
Тёплую, незыблемую суть.
Бабочкам, не знающим о смерти,
Уготован день - цветочный век.
Рыжий среди жаркой круговерти
Думает, что он один в траве.
Князь травы, пушистый и прекрасный,
Мудрый зверь - ловец прошедших лет.
И его глаза пусты и ясны:
Он давно готов держать ответ.
Так и дремлет старый лис красивый.
Полон мир небесной синевы
В летний день у самого обрыва
В тёплом сердце луговой травы.