***
Война. Поломанный хребет юнца.
Стенает мать, что потеряла сына.
Промокла похоронка горестью отца
Дают квитанции и гроб из цинка.
Вручили вот посмертную медаль
Разменян ей голубоглазый мальчик
Сказал полковник «право, очень жаль
Он… как герой сударыня, не плачьте»
Идет в бреду полуседая мать,
Лишившись смысла… волею призыва.
И объясните ей что умирать
Являлось лучшим благом ее сына.


Кукла
До верного отточены движения:
Шаги, поклон и даже поворот.
И многие глазеют с восхищением
Как механизм на смену подойдет.
Но он заменит не ему подобных.
Он нас людей оставит не удел.
Да он умней и право бесподобный
Быть может, что и век уж подоспел.
Но от чего-то очень так тоскливо-
Зачем же будем мы существовать?
Ведь будет мир: добрей и даже милым
Коль будут нами куклы управлять?!


***
От чего ветер бьется о скалы
Что пытается он доказать,
А затон, почему покрыт алым
Когда солнце отходит поспать?
От чего волны бьются с землею?
Говорят то проделки луны,
Мол, она движет воды собою.
Ей приливы подчинены.
Почему даже звезды сгорают
И когда-нибудь время придет
Все умрет, ведь и мир умирает
Ластик вечности всех нас сотрет.
Но пока ветер борется с сушей
И затон утопает в крови.
Шар земной по вселенной все кружит
И светило над нами парит.


***
Ожег мизинец лезвием ножа,
Сочилась кровь багровой каплей
Закрыл глаза и боль зажал,
Ощупав палец, вытер его ватой.
Чуть посмотрел на рану и опять
Взял хлеб с ножом и принялся за дело
Ведь жизнь нас учит тяжбу продолжать
А боль фантом, коль просто будешь смелым.
И в этой притчи смысла боле нет
Чем то что написал вам автор выше
Ведь если хочешь кушать хлеб в обед
То отрезай, а кровь, коли умел, не брызжет.


***
стираются в памяти лица.
и бывший кумир или бог
со временем просто крупица
в сознании несвязный комок.
клубок из нечетких портретов,
где временем стерт силуэт
лишь изредка смутное эхо
в альбоме из прожитых лет.
стираются в памяти даты
событий имевших резон
и мчится все время куда-то
наш мир безрассудный как сон.
кривые, зигзаги, прямые
иль просто большое пятно…-
Олимпом манят роковые,
готовя для дела и дно.
стираются в вечности люди
хоть кто-то и встал на гранит
ведь время и солнце погубит
и бездна всех нас поглотит.


***
я живу на улице вчера –
старый дом под номером мгновение.
думы там съедают вечера
и нечасто представляют сновидения.
вот в камине догорает день,
оставляя ночь и кучку пепла.
призраком блуждающая тень
ищет толи смысл, толи ответы.
в этой тени собранны грехи
и немного звездных белых пятен
точно отблеск зеркала реки
искаженный силуэт невнятен.
вереницей крохотных частей
мчатся ручейки, впадая в реку
выбросят золу сгоревших дней
но поток течет от века к веку

***
горят огни холодных зданий
опять пешком иду домой,
опять с поникшей головой
я мимо прохожу стенаний
не предавая смысла звуку…
“У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой…”
но не оценят эту штуку
толпа обходит взор немой
без жалости и состраданья
спешит пенат наполнить, свой.
там телевизор гонит скуку
да ждут заботы и родня,
а нищий, каждый день прося,
всех отрывает стоном жутким.
“…Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку...”
старик слепой, почти без сил
с лицом исписанным разрухой
о чем-то Бога испросил…
прохожий выдал деду в ухо.
никто к слепцу не подошел
а может бедняку и лучше
нищенствовать его отучат
и будет массам хорошо.
у храма врат погиб убогий
теперь кому-то легче жить
и мимо церкви проходить
и радужны его дороги.