На струнах одиночества
Играю грусть свою,
Полынь надежд обманутых
В душе не утаю.
Развенчанные идолы
Разбиты на куски.
Пылает горизонт вдали
Закатами тоски.

Sindbad and Maeve

Синдбад

Много тайн сокрыто разных
В синем море-океане.
Оказаться там опасно!
Кто же этого не знает?

Но когда горят отвагой
Юные сердца героев,
Их пьянит морская влага,
Их зовёт на подвиг море.

А прожорливая бездна,
Притаившись, ждёт добычи.
С нею спорить бесполезно,
У неё полно обличий –

Изумрудною волною,
Как наложница – послушной,
Предстаёт она порою,
И зовёт нырнуть поглубже.

Шопен, ты словно море выплаканных слёз,
Круженье, виражи и игры над волной
Воздушных бабочек, стремительных стрекоз.
Мечтай, люби, чаруй, баюкай, успокой.

Мятежный страстный звук внезапно оборвёт
Поток страданий – твой немыслимый каприз,
Так бабочка легко исполнит перелёт
С фиалки скромной на причудливый нарцисс,
Но пламенный восторг всё ж полон горьких нот.

Вода озёрная и бледный лунный свет
Твой благородный лик оправили в печаль,
Но на рассвете вновь ты призываешь даль,
И солнце разольётся радостно в ответ.

Оно сквозь слёзы улыбается как прежде,
Даруя светлый луч утраченной Надежде!

Марсель Пруст
(перевод Нат.Корди)

Мерзляковский переулок 

Мерзляковский переулок 
так приятен для прогулок. 
Там не выпекают булок, 
зато музыка звучит. 
Да, звучит она, хоть тресни, 
даже если люд окрестный 
дни печальные влачит. 

Этот остров музыкальный 
то счастливый, то печальный 
возвышается в тиши. 
Этот остров неизбежный, 
словно знак твоей надежды, 
словно флаг моей души. 

С нами дни его пребудут, 
даже если позабудут, 
как тот остров величать. 
Даже если зло восстанет, 
даже если перестанет 
мир права свои качать... 
Будет музыка звучать.

 Булат Oкуджава 

Вальс

Похолодели лепестки
Раскрытых губ, по-детски влажных -
И зал плывет, плывет в протяжных
Напевах счастья и тоски.

Сиянье люстр и зыбь зеркал
Слились в один мираж хрустальный -
И веет, веет ветер бальный
Теплом душистых опахал.
Иван Бунин
(1906)

 А. Аренский - Вальс

Михаил Лермонтов
 
НЕЗАБУДКА
  (Сказка)

В старинны годы люди были
Совсем не то, что в наши дни;
(Коль в мире есть любовь) любили
Чистосердечнее они.
О древней верности, конечно,
Слыхали как-нибудь и вы,
Но как сказания молвы
Всё дело перепортят вечно,
То я вам точный образец
Хочу представить наконец.
У влаги ручейка холодной,
Под тенью липовых ветвей,
Не опасаясь злых очей,
Однажды рыцарь благородный
Сидел с любезною своей...
Тихонько ручкой молодою
Она красавца обняла.
Полна невинной простотою,
Беседа мирная текла.

«Друг,— не клянися мне напрасно,
Сказала дева,— верю я;
Ясна, чиста любовь твоя,
Как эта звонкая струя,
Как этот свод над нами ясный;
Но как она в тебе сильна,
Еще не знаю. Посмотри-ка,
Там рдеет пышная гвоздика,
Но нет: гвоздика не нужна;
Подалее, как ты унылый,
Чуть виден голубой цветок...
Сорви же мне его, мой милый:
Он для любви не так далек!»

Вскочил мой рыцарь, восхищенный
Ее душевной простотой;
Через ручей прыгнув, стрелой
Летит он цветик драгоценный
Сорвать поспешною рукой...
Уж близко цель его стремленья,
Как вдруг под ним (ужасный вид)
Земля неверная дрожит,
Он вязнет, нет ему спасенья!..
Взор кинув, полный весь огня,
Своей красавице безгласной:
«Прости, не позабудь меня!»—
Воскликнул юноша несчастный;
И мигом пагубный цветок
Схватил рукою безнадежной
И сердца пылкого в залог
Его он кинул деве нежной.

Цветок печальный с этих пор
Любови дорог; сердце бьется,
Когда его приметит взор.
Он незабудкою зовется;
В местах сырых, вблизи болот,
Как бы страшась прикосновенья,
Он ищет там уединенья,
И цветом неба он цветет,
Где смерти нет и нет забвенья...

Вот повести конец моей;
Судите: быль иль небылица.
А виновата ли девица —
Сказала, верно, совесть ей!
1830 

Э.Григ - Шествие гномов

За Синие Горы, за белый туман
  В пещеры и норы уйдёт караван,
  За быстрые воды уйдём до восхода
  За кладом старинным из сказочных стран.

  Волшебники гномы, в минувшие дни
  Искусно металлы ковали они,
  Сапфиры, алмазы, рубины, топазы
  Хранили они и гранили они.

  На эльфа-соседа, царя, богача
  Трудились они, молотками стуча,
  И солнечным бликом в усердьи великом
  Украсить могли рукоятку меча.

  На звонкие цепи, не толще струны,
  Нанизывать звёзды могли с вышины,
  В свои ожерелья в порыве веселья
  Вплетали лучи бледноликой луны.

  А пели они, как твои короли,
  И звонкие арфы себе завели,
  Протяжно и ново для уха людского
  Звучало их пенье в глубинах земли.

  Шумели деревья на склоне крутом,
  И ветры стонали во мраке ночном,
  Багровое пламя взвилось над домами,
  И вспыхнули сосны смолистым огнём.

  Тогда колокольный послышался звон,
  Разверзлась земля, почернел небосклон,
  Где было жилище, теперь пепелище,
  Не ведал пощады свирепый дракон.

  И гномы, боясь наказанья с небес,
  Уже не надеясь на силу чудес,
  Укрылись в богатых подземных палатах,
  И след их сокровищ навеки исчез.

  За Синие Горы, за мрак и снега,
  Куда не ступала людская нога,
  За быстрые воды уйдём до восхода,
  Чтоб золото наше отнять у врага.

(Дж. Р. Р. Толкиен; пер. с англ. И. Комаровой.) 

Борис Слуцкий
 
ЛОШАДИ В ОКЕАНЕ

Лошади умеют плавать,
Но - не хорошо. Недалеко.

"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.

Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.

В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лощадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.

Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.

Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?

Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.

И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил

Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.

Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
1950